"Тайна Алой Руки" - читать интересную книгу автора (Бакли Майкл)

3

Мисс Минерва Смэрт ничуть не изменилась с того дня, когда они виделись в последний раз, — была всё такой же уродливой и изможденной. Кости ее всё так же выпирали из одежды, будто пытались сбежать из тела, а на лице с длинным, крючковатым носом застыла та же злая ухмылка, что и три недели назад, когда они распрощались на железнодорожной станции. Она пристально изучала Гриммов, буравя их таким презрительным взглядом, что Пак даже съежился.

— Ну и ну… — неодобрительно произнесла дама.

— Мисс Смэрт, какой приятный сюрприз. Рада вас видеть… — сказала бабушка Рельда, правда, не очень убедительно.

— Девочки, собирайте вещи, — сказала мисс Смэрт, посмотрев бабушке прямо в глаза. — Вы возвращаетесь в приют.

Дафна схватила руку сестры и крепко сжала ее.

— Боже мой, это еще почему?! — воскликнула бабушка Рельда.

— Потому, миссис Гримм, что вы пренебрегаете своими обязанностями, — отрезала сотрудница приюта.

— А что значит — пренебрегаете? — спросила Дафна.

— Это значит, что она совершенно никудышный опекун, — сказала мисс Смэрт, опередив Сабрину, которая обычно объясняла Дафне непонятные слова. — Это значит, что она отказалась делать то, что от нее требует государство. Это значит, что она совершенно ни на что не годится! Вы обе ни разу не были в школе со дня приезда, — продолжала она. — Я отправила вашей бабушке письмо, напоминающее о требованиях закона, но ответа на него так и не получила. Я послала второе, третье, еще и еще… И опять — ни ответа ни привета! Видно, ваша бабушка просто не смогла найти времени, чтобы написать мне и подтвердить, что вы обе получите образование. Нет, мне пришлось в пять утра садиться в поезд и целых два часа терпеть общество какого-то субъекта, от которого разило, как от пивной бочки. А теперь представьте себе, до чего мне «приятно» убедиться в том, что за месяц вы не только ни разу не были в школе, но и, как это совершенно очевидно, ни разу не мылись!

— Это что за женщина? — спросил Пак.

— Ее зовут Минерва Смэрт, — ответила Сабрина. — В приюте она подыскивала нам опекунов.

— Что, прикалывается к вам, старая зануда, да?

Сабрина улыбнулась и вдруг подумала: «А Пак иногда очень даже ничего».

— Это ты кто такой? — спросила мисс Смэрт, поворачиваясь к мальчику своей злющей физиономией. — Может, король малолетних преступников, сопляк ты этакий?

Пак заулыбался:

— Ну наконец-то хоть кто-то про меня знает!

— Это племянник мой… из Огайо, гостит у нас, — ответила бабушка, снимая корону с головы Пака. — Мисс Смэрт, уверяю вас, всё не совсем так: девочки как раз сегодня идут в школу. У нас просто немного сбилось расписание…

На самом же деле Сабрина и Дафна использовали любой предлог, чтобы не ходить в школу. После той истории, когда Гриммам удалось расстроить замыслы Джека (того самого, который из сказки про бобовый росток), решившего вернуть великанов в мир людей, чтобы, убив их, снова прославиться, девочки убедили бабушку, что им нужно время на восстановление сил. Затем Сабрина заболела загадочным желудочным гриппом, а его, естественно, тут же подхватила Дафна. Потом пошло-поехало: то ногу натерли, то какая-то странная аллергия, то голова кружится, то приступы бронхита, то пищевые отравления — в общем, было не до школы. Зато свободное от уроков время девочки тратили на то, что считали самым важным, — изучали старинные книги, чтобы найти способ вернуть родителей. Огромная бабушкина библиотека, в которой книги о всевозможных чудесах и волшебстве хранились в совершенном беспорядке, наверняка могла подсказать ключ к разгадке тайны — как разыскать и спасти маму с папой, неожиданно исчезнувших почти два года назад. В чем, в чем, а уж в этом сестры были единодушны: школа может подождать, пока Генри и Вероника не вернутся домой.

— Понимаете, мисс Смэрт, — продолжала бабушка Рельда, — я же последний раз видела Сабриночку, когда ей было всего семь дней от роду!

— А теперь не увидите, пока ей не исполнится восемнадцать лет, — заявила сотрудница приюта и, схватив сестер за руки, грубо потащила их к входной двери. — Живо, девочки, нам надо успеть на поезд. За вещами позже пришлем.

Тут в комнате появился Эльвис. При виде мисс Смэрт этот обычно ласковый, приветливый пес мгновенно озверел. Он кинулся на нее и, повалив на груду книг, оскалил зубы и грозно зарычал.

— Уберите от меня это чудовище! — заорала мисс Смэрт и замахнулась какой-то книжкой, тщетно пытаясь отогнать пса. — Или я заявлю, куда следует, что у вас собака на людей бросается!

Миссис Гримм шагнула, чтобы помочь ей подняться, но девочки остановили бабушку, встав рядом с Эльвисом и глядя сверху вниз на поверженную мисс Смэрт.

— Немедленно уберите собаку! — снова заорала та.

— Только сначала вам следует уяснить, что будет дальше, — сказала Сабрина. — Мы с сестрой сейчас поднимемся наверх, помоемся, оденемся, и вы отведете нас в школу. А потом уедете в Нью-Йорк. Одна.

— Да кто ты такая, чтобы диктовать мне условия! — возмутилась мисс Смэрт.

— Тогда мы оставим вас с Эльвисом, сами с ним и разбирайтесь, — сказала Дафна, погладив дога по его большущей голове. — Даже если вы и пуститесь наутек, всё равно далеко не убежите! Эльвис злых всегда чует.

Дог грозно залаял.

Мисс Смэрт долго вглядывалась в лица девочек, потом, нахмурив брови, проворчала:

— Собирайтесь в школу.

Несмотря на то что Сабрина всё время оттягивала посещение школы, она тем не менее не без удовольствия предвкушала свой первый день в шестом классе. Школа могла дать ей то, чего не было в доме у бабушки Рельды, — знакомство с обычными людьми. Ей непременно понравится там, даже если учителя — ужасные зануды, а ученики — недотепы очкарики, которые только и делают, что следят за тем, как неторопливо движется на часах минутная стрелка. Поскучать для разнообразия даже приятно, когда живешь под одной крышей с эльфом и страшным Серым Волком. Сабрина даже представляла себе, как пройдет ее первый день в новой школе. Она растворится в толпе и сделает всё, чтобы не привлекать внимания. Не станет вступать ни в какие кружки, не будет поднимать руку и проведет весь день словно невидимка. Может, даже подружится с кем-нибудь, за обедом в столовой они сядут за один столик, а на уроках будут, наверное, обмениваться записками. Как все обычные дети. Это будет долгий, скучный, но такой счастливый день.

Увы, мисс Смэрт нарушила ее планы. Трудно остаться незаметной в школьной толпе, если тебя тащат по коридору за ухо. Хотя, конечно, не одна мисс Смэрт виновата в том, что на Сабрину все обращали внимание. Даже после трех отчаянных попыток промыть волосы в них осталось еще немало клея (из-за этой идиотской ловушки, что устроил Пак), и они торчали во все стороны, напоминая щупальца голодного осьминога из мультика. Дафна же, наоборот, начесала волосы и собрала их в спираль, соорудив на голове некое подобие давно вышедшей из моды прически. Внутрь этой липкой конструкции она воткнула несколько карандашей и ручек, линейку, транспортир, два ластика и… на всякий случай… пачку крекеров с арахисовым маслом. В общем, когда сестры дошли до кабинета директора, Сабрина не сомневалась, что все учащиеся начальной школы Феррипорта уже поняли: к ним привели двух сумасшедших, сбежавших из дурдома.

— Будьте любезны, мое имя Минерва Смэрт. Я сотрудник Нью-Йоркского департамента охраны детства, — сказала мисс Смэрт, яростно тряся колокольчиком, лежавшим на конторке у входа в кабинет.

Но две секретарши средних лет были заняты тем, что поливали что-то вонючей жидкостью от насекомых в дальнем углу приемной. Одна из них, в очках с толстенными стеклами, наклонившись, со всего размаху шлепала по полу свернутым в трубку журналом, а вторая, пухлая, круглолицая, без конца топала, будто исполняла ирландский народный танец.

— Кажется, сдох, — сказала круглолицая, склоняясь ниже, чтобы убедиться в этом.

Мисс Смэрт опять затрясла колокольчиком, и обе женщины посмотрели на нее так, будто она ворвалась к ним с огнеметом.

— Мне некогда, — сообщила им сотрудница приюта. — Мне надо срочно записать к вам в школу вот этих двух сирот.

— Мы не сироты! — в один голос сказали Сабрина и Дафна.

Мисс Смэрт больно ущипнула обеих — чтобы не пререкались. Секретарша в очках подошла и отобрала у нее колокольчик. Сунув его в ящик стола, она взглянула на представительницу социальной службы и нахмурилась.

— Сейчас узнаю, примет ли вас советник по учебному процессу мистер Шипшенк[2], — сказала она, недоуменно глядя на девочек.

Качая головой, она подошла к двери кабинета и осторожно постучала.

— Сэр, кажется, у нас новые ученицы… — сказала секретарша и, обернувшись, выразительно посмотрела на странные прически сестер.

— Да-да, конечно, просите! — откликнулся бодрый голос.

Секретарша проводила всех троих в кабинет и закрыла за ними дверь.

Мистер Шипшенк оказался человеком невысокого роста в зеленом костюме и галстуке-бабочке с нарисованными смеющимися рожицами. У него было круглое приветливое лицо с рыжими веснушками, такими же рыжими, как и его шевелюра. Когда он улыбался, в уголках его лучистых глаз появлялись маленькие морщинки.

— Доброе утро, милые дамы, я — Каспер Шипшенк, советник по учебному процессу, — бодро начал он. — Добро пожаловать в начальную школу Феррипорт-Лэндинга. — И мистер Шипшенк энергично пожал руку мисс Смэрт.

Специалистка по охране детства зарделась, а дальше случилось такое, чего Сабрина ни разу за полтора года не видела: мисс Смэрт улыбнулась.

— Меня зовут Минерва. Минерва Смэрт. Я из Нью-Йоркского департамента охраны детства.

— Рад познакомиться, — ответил советник. — Ну-с, а кто эти милые барышни?

— Девочки, представьтесь, — почему-то хихикнула мисс Смэрт.

— Меня зовут Сабрина Гримм.

Шипшенк схватил ее руку и стал трясти так же энергично, как и руку мисс Смэрт.

— А я Дафна Гримм.

— Гримм? Так-так… Вы, случайно, не родственницы Генри Гримма? — спросил советник.

— Это наш отец, — ответила Сабрина.

— Я учился с ним в школе и хорошо его помню. Он вечно попадал в разные передряги. Вы тоже, надо думать, любительницы приключений?

Не зная, что ответить, девочки промолчали. После затянувшейся неловкой паузы Шипшенк хихикнул и подмигнул Сабрине.

— Шутка, барышни. Ваш отец всегда был примерным учеником.

— Сестры были на моем попечении полтора года, пока мы не перевели их сюда, в Феррипорт, к их бабушке, — объяснила мисс Смэрт. — Но госпожа Гримм не слишком серьезно отнеслась к их образованию, и девочки целый месяц не посещали школу.

— Ну, лучше поздно, чем никогда, — рассмеялся советник, доставая из ящика стола какие-то бумаги и подписывая их.

— Каспер, — начала мисс Смэрт и вдруг расстегнула верхнюю пуговицу блузки, — я не смогу спать спокойно, если не предупрежу вас кое о чем касательно этих двух особ. Они обе — сущее наказание. Я раз двадцать пристраивала их в приличные семьи, но каждый раз всё заканчивалось весьма плачевно. Всё им не по нраву. Из одного дома они сбежали только потому, что их попросили помогать по хозяйству.

— Какой это дом? — стала защищаться Сабрина. — Это не дом вовсе, а конюшня!

— Их пони залез в мой чемодан и сжевал все мои трусики, — добавила Дафна.

— Они, как видите, еще и дерзят, — заявила мисс Смэрт и под столом больно ущипнула девочек.

— Хорошо, мисс Смэрт, — сказал мистер Шипшенк, ласково улыбаясь сестрам. — В нашей школе мы предпочитаем смотреть в будущее. Наш девиз: «У каждого есть право еще на один шанс».

— Знаете, Каспер, как профессионал, проработавший с детьми почти двадцать лет, скажу вам вот что: еще один шанс нужен им меньше всего. Что им действительно нужно, так это хороший пинок под…

— Спасибо за совет, мисс Смэрт, — прервал ее советник.

— Можете называть меня Минервой, — вдруг промурлыкала она. — Вам ведь, конечно, понадобятся их табели успеваемости. Я могла бы завезти их в пятницу. Подумаешь, всего-то два часа на поезде. А обсудить их личные дела можно и за ужином.

Повисла еще одна долгая, неловкая пауза. Мистер Шипшенк вдруг покраснел и зачем-то стал перебирать бумаги у себя на столе.

— Завезти, говорите? Из Нью-Йорка? Ну что вы, что вы! В этом нет необходимости. Да вы отправьте их почтой, когда сможете, — сказал он, внимательно разглядывая бумаги. — А мне пора отвести девочек в их классы. Полагаю, вы сможете сами найти выход, мисс Смэрт?

Специалистка по охране детства заерзала на стуле, лицо ее побагровело от расстройства: рушились все ее планы.

— Разумеется, — сказала она и, раскрыв сумочку, достала визитную карточку. — Если вам потребуется моя помощь, обращайтесь обязательно. Мой домашний телефон указан на визитке.

Сабрина бросила взгляд на содержимое сумочки мисс Смэрт, и, когда увидела там книжку «Как найти будущего мужа», возникшее у нее подозрение обрело четкую форму: мисс Смэрт заигрывает с советником. Сабрина представила себе двух целующихся взрослых, и ее передернуло от ужаса, как будто она стала свидетелем автомобильной аварии.

Но самым неприятным было то, что в ее душе появилось какое-то странное ощущение: ей вдруг стало жалко эту чокнутую старую тетку. У Сабрины, может, и не было большого опыта общения с мальчиками, но тут и невооруженным взглядом было видно: советник не проявлял к мисс Смэрт никакого интереса.

— Ну, хорошо. Сьюзи… Дебби… мне пора, — сказала мисс Смэрт, поднимаясь.

— Сабрина, — поправила ее Сабрина; всё ее сочувствие к ней уже испарилось.

— Дафна, — добавила Дафна.

В дверях мисс Смэрт остановилась, повернувшись к мистеру Шипшенку:

— Может, еще встретимся как-нибудь, Каспер…

Мистер Шипшенк радушно улыбнулся, но промолчал и посмотрел на нее как-то беспомощно, словно олень, ослепленный фарами мчащегося на полной скорости грузовика. После новой затянувшейся паузы мисс Смэрт наконец вышла.

— Ведите себя как следует, — напутствовала она сестер, — а не то я вернусь.

— Ну что ж, пожалуй, пора в класс, — сказал мистер Шипшенк, поднимаясь из-за стола, чтобы проводить девочек. — Первый день в новой школе всегда непростой, поэтому хочу, чтобы вы знали: если возникнут проблемы — ну, например, не поладите с кем-нибудь или учитель слишком много на дом задаст, — тогда без стеснений прямо ко мне. В любое время. Выслушать вас — моя работа, и дверь моего кабинета всегда открыта.

Сабрине понравилась его принципиальная позиция. За последние два года она побывала в нескольких школах, и никто не обращался к ней так, как этот советник. Все только нотации читали: следует, мол, отвечать за свои поступки и проявлять во всем усердней прилежание. А этот, похоже, понимал, как трудно быть ребенком.

— Мистер Шипшенк, у нас ведь совещание! — окликнул его какой-то мужчина, говоривший с немецким акцентом, почти как у бабушки Рельды, и направился к ним из другого конца коридора.

Он был высокого роста, темноволосый, в сером костюме. Его нос с горбинкой казался огромным на вытянутом румяном лице. По тому, как он хмурил густые брови, похожие на двух потревоженных гусениц, было видно, что он явно чем-то расстроен.

— Девочки, это наш директор, мистер Гамельн, — сказал советник по учебному процессу, не обращая внимания на озабоченный вид директора. — Мистер Гамельн, познакомьтесь: это наши новые ученицы — Сабрина и Дафна Гримм.

— Бабушка просила передать вам привет! — сказала Дафна.

Директор поднял бровь, сообразив, что девочки знают, кто он такой на самом деле. Бабушка Рельда успела рассказать им, что в начальной школе работают два вечножителя: Белоснежка была учительницей, а директор известен как гамельнский крысолов. Девочки знали его историю, как он с помощью волшебной дудочки околдовал тысячи крыс, которые как загипнотизированные ушли за ним из города, а он заманил их в реку, где они и утонули все до единой. Бабушка объяснила, что Гамельну доверили должность директора школы именно благодаря его лидерским способностям: мол, раз смог повести за собой полчище грызунов, то уж с оравой школьников и подавно справится.

— Да-да, очень приятно, — сказал Гамельн, выдавливая из себя некое подобие улыбки. — Добро пожаловать в начальную школу Феррипорт-Лэндинга. Я собирался с мистером Шипшенком обсудить… м-м-м… нехватку учебников, но это подождет. Надеюсь, ты поможешь им освоиться, Каспер?

— С удовольствием, мистер Гамельн, — заверил директора советник и повел сестер дальше по школьному коридору.

Вскоре они остановились у одной из дверей, и мистер Шипшенк легонько похлопал Дафну по плечу.

— Вот твой класс.

Девочки заглянули в дверное окошко и увидели женщину такой ослепительной красоты, что Сабрина глазам своим не поверила. Ее иссиня-черные волосы и гладкая, белая, как фарфор, кожа завораживали взор. Глубокие голубые глаза и жемчужно-белые зубы излучали такое сияние, что хотелось зажмуриться.

— Это твоя учительница, Дафна. Ее зовут мисс Белоснежка, — сказал Шипшенк.

Дафна охнула и чуть прикусила ребро ладони — привычка, конечно, странная, но Дафна всегда так делала, когда очень волновалась.

— Я так счастлива, — сказала малышка, — что мне даже нехорошо стало.

С тех самых пор, как бабушка Рельда рассказала сестрам, что Белоснежка работает у них в школе учительницей, Дафна каждую ночь молилась, чтобы ее записали в класс к легендарной красавице. Видимо, небеса вняли ее молитвам.

— Смотри не суй карандаши себе в нос, — пошутила Сабрина, когда мистер Шипшенк повел Дафну в класс.

В ответ Дафна показала ей язык.

Пока советник представлял Дафну, Сабрина сквозь открытую дверь разглядывала Белоснежку. И она, и мистер Гамельн были вечножителями. Можно ли им доверять? Подозрения туманили ей голову, в душе закипал гнев. А вдруг они причастны к исчезновению родителей и хотят похитить и ее с сестрой?

— Сабрина, ты себя хорошо чувствуешь? — спросил мистер Шипшенк.

Она даже не заметила, как он вышел в коридор.

— Да, только голова вдруг заболела, — кивнула в ответ Сабрина, причем не соврала — голова у нее действительно раскалывалась.

— Зайди потом к медсестре, если не пройдет, — посоветовал Шипшенк и повел ее дальше по коридору, а потом вверх по лестнице.

На втором этаже был еще один длиннющий коридор, в который выходили двери классных комнат. Они остановились у первой же двери, и, открыв ее, Шипшенк повернулся к Сабрине и подбадривающее улыбнулся.

— Думаю, это как раз для тебя, — сказал он, входя в класс. — Здравствуйте, мистер Брюзгнер. Хочу представить вам всем новую ученицу. Ее зовут Сабрина Гримм. Они с сестрой переехали в наш город из Нью-Йорка.

— Ее что, током тряхануло? — спросил мальчик, сидевший в середине класса. Он был низенький, с жесткими вьющимися волосами и большими выпученными глазами. — Нет, правда, у нее такой вид, будто она свою шпильку в розетку сунула.

Кое-кто рассмеялся, но большинство, казалось, пребывало в полудреме.

— Тоби, сейчас же прекрати! — рявкнул учитель.

Лицо мальчишки даже побагровело от злости: казалось, он вот-вот вскочит и задаст старикану трепку. Но хорошенькая белокурая девочка с большими зелеными глазами слегка дотронулась до его руки, и он сразу успокоился.

Мистер Брюзгнер обратил свой взор на Сабрину. Это был пожилой человек с отвислыми щеками и редкими крашеными черными волосами. Сабрина подумала, что он похож на сдувшийся воздушный шарик, который случайно нашли в кладовке спустя неделю после дня рождения.

Учитель нахмурился.

— Садись туда, — сердито бросил он Сабрине, указывая на несколько свободных парт в последнем ряду, и повернулся к советнику.

— Шипшенк, что с ними со всеми? — недовольно спросил он. — Одни спят, другие, понимаете ли, еле соображают.

— Уверен, что вы найдете способ пробудить у них рвение к знаниям, мистер Брюзгнер, — ответил советник и, выходя из класса, помахал Сабрине рукой. — Вы же, в конце концов, один из наших лучших учителей.

Этот комплимент не слишком вдохновил учителя.

— Все открыли учебники на странице сто сорок два, — приказал Брюзгнер, проходя между рядами парт, и шлепнул на стол перед Сабриной совершенно разодранный учебник.

Девочка открыла его, но не обнаружила ни сто сорок второй страницы, ни соседних страниц: кто-то успел их вырвать.

— Внимательно прочтите всё, что там написано, болваны, — угрожающе произнес Брюзгнер. — Завтра будем писать тест.

Сабрина нерешительно подняла руку.

— Что тебе, Гримм?

— В моем учебнике эта страница вырвана, — запинаясь, произнесла девочка.

Лицо Брюзгнера побагровело. Даже с последнего ряда Сабрина видела, как у него на виске пульсирует вена, будто вот-вот лопнет. К счастью, старого ворчуна отвлек влетевший в класс толстый, небольшого роста мальчишка. Он проскользнул мимо учителя к своей парте, плюхнулся на стул и уткнулся в учебник.

— Венделл! — взревел Брюзгнер. Толстощекий мальчишка поднял голову, утер нос платком и удивленно уставился на учителя, явно не понимая, что того так взбесило. Сабрина еле сдержалась, чтобы не прыснуть, — до того забавное выражение лица было у мальчишки.

— Я, мистер Брюзгнер, — сказал Венделл.

— Ты опять опоздал?

— Извините, забыл завести будильник, — смиренно сказал мальчик.

— Как это — забыл? — взорвался Брюзгнер. — Просто замечательно! Держу пари, что позавтракать ты не забыл! Это по всему видно. Может, прикажешь обложить твой будильник леденцами или картошкой фри, чтоб ты больше не забывал его завести?

— Но я же извинился…

Старик, громко топая, прошел в конец класса и, грубо выдернув мальчика из-за парты, поволок к доске, чтобы выставить на всеобщее обозрение.

— Знаешь, почему ты всегда опаздываешь, Венделл? — спросил мистер Брюзгнер. — Потому что ты — никчемный жиртрест! Верно?

Тут весь класс проснулся и разразился хохотом. Тоби, тот пучеглазый, от смеха вообще чуть не упал со стула.

— Мне, конечно, неплохо бы похудеть немного… — начал было толстощекий Венделл, но Брюзгнер не дал ему договорить, — сунув ему в руку мел, он развернул его лицом к доске.

— Будешь писать, что я сказал, до конца урока. Думаешь, раз ты директорский сынок, так для тебя никакие правила не писаны? А я твоего папашу не боюсь. У меня свои полномочия. Приступай!

Венделл послушно стал писать: «Я — НИКЧЕМНЫЙ ЖИРТРЕСТ».

Весь класс снова захохотал, но Сабрина даже не обратила на это внимания. Ее поразило другое: мистер Брюзгнер сказал, что Венделл — сын директора. Выходит, он сын вечножителя? Сабрине почему-то до сих пор даже в голову не приходило, что у вечножителей есть дети, которые ходят в школу и учатся бок о бок с обычными детьми. Она стала разглядывать своих одноклассников, которые хохотали как сумасшедшие и никак не могли успокоиться, пока Венделл всё писал и писал на доске эти гадкие слова. Может, кто-то из них тоже вечножитель?

После двух уроков Сабрина поняла, что мистер Брюзгнер не единственный из учителей, кто был на грани нервного срыва, что на самом деле все преподаватели в шестом классе совершенно ненормальные. Почти на всех уроках они только издевались над детьми и орали, а приказание «останешься после уроков» произносили с таким удовольствием, словно раздавали мороженое. Правда, Сабрина не могла безоговорочно осуждать их, ведь ученики в ее классе были те еще субчики: на занятиях спали, домашних заданий не делали, даже на уроке физкультуры топтались, как стадо баранов. Хотя спортивный зал был единственным местом, где им волей-неволей приходилось просыпаться.

Физкультуру преподавала мисс Блестилло, по прозвищу Блестилла-Душилла, — грузная женщина невысокого роста со зловеще сверкавшими глазами. Она собирала волосы в «конский хвост», и единственное, чему она могла научить, — это играть в вышибалы.

Сабрина любила эту игру, много раз играла в нее в нью-йоркской школе и считала себя неплохим игроком. Обычно почти всех уже вышибали, а она ловко увертывалась и поэтому продолжала игру до победного. Но когда на уроке мисс Блестилло ей попали в голову маленьким резиновым мячом так, что у нее чуть мозги не перевернулись, она стала подозревать, что здесь играют в какую-то совсем другую игру.

Когда ее вышибли в самом начале, Сабрина решила понаблюдать за оставшимися участниками, и сразу поняла, что самых опасных игроков было двое. В одном из них она узнала хихикающего идиота Тоби из ее класса, а второй был странным, неуклюжим, припадающим на одну ногу существом с редкими волосами. Даже не поймешь, мальчик это или девочка. Одно для Сабрины было ясно как божий день: и Тоби, и это нечто были очень злобными. Оба швыряли мячи в игроков с такой яростью, как будто хотели пронзить их насквозь. Если кто-то падал, они принимались безжалостно забрасывать лежащего мячами. Но хуже всего было то, что мисс Блестилло поощряла их. Она бегала по залу и указывала им на более слабых игроков — толстых, медлительных, неповоротливых — и науськивала их. Когда кого-нибудь вышибали, мисс Блестилло так радовалась, что хлопала в ладоши от удовольствия, словно ребенок, предвкушающий подарки рождественским утром.

За всё время игры лишь одной девочке удалось продержаться какое-то время. Сабрина ее сразу узнала. Это была та хорошенькая блондинка. Девочка умудрялась уворачиваться от мячей, ловко отскакивая и подпрыгивая, но, когда мяч задел и ее, она вышла из игры и присоединилась к остальным выбывшим, сидевшим у края спортплощадки. Заметив Сабрину, она улыбнулась и помахала ей рукой. За весь день это было первое проявление нормальных человеческих чувств.

К большой перемене, когда все шли на обед, удрученная Сабрина была вся в синяках, но гораздо больше ее волновало, как там Дафна. Сама-то она могла вынести и окрики учителей, и приставания какого-нибудь задиры из класса, а вот сестренке было всего семь лет. Такая школа могла совершенно подавить ее.

В столовой Сабрина получила на раздаче свой поднос с едой и принялась искать Дафну, подозревая, что та, скорчившись, плачет где-нибудь в уголке. Каково же было ее удивление, когда она увидела сестру за столом в окружении веселых одноклассников, которые с горящими глазами ловили каждое ее слово. Подходя к их столику, Сабрина услышала взрыв хохота: это Дафна вытащила из своей прически линейку.

— Дафна, ты самая смешная из всех, кого я знаю, — заявил один из ее новых друзей.

— У тебя всё в порядке? — спросила Сабрина сестру и улыбнулась.

Дафна в ответ радостно кивнула:

— Мне так здорово, как никогда раньше!

Дафна стала самой популярной среди второклассников, прямо-таки звездой, и Сабрина не собиралась лишать ее этого титула. Она прошла дальше, высматривая свободный столик. Ей показалось, что она увидела такой, но не успела она сесть, откуда ни возьмись появились двое ребят и плюхнулись на стулья. Сабрина пошла к другому освободившемуся столику, но повторилось то же самое. Сабрина решила, что можно перекусить и стоя, но земля вдруг ушла у нее из-под ног, поднос вылетел из рук, а всё, что на нем было, рассыпалось по полу. Сабрина упала, так больно ударившись об пол подбородком, что из глаз посыпались искры.

Когда в голове прояснилось, она увидела, что над ней стоит нечто — то самое странное существо из спортзала: с длинными толстыми руками, неуклюжим телом и выступающей верхней челюстью — ну точь-в-точь обезьяна. Когда Сабрина всё же разглядела розовую ленточку, вплетенную в жалкое подобие хвостика, она, наконец, поняла — нечто на самом деле девочка.

— Упс, — хрюкнула она.

Пучеглазый придурок Тоби, стоявший рядом с ней, заржал.

Веселого, конечно, мало, но Сабрине такое было не впервой, над ней и раньше издевались. Приют порой был не лучше тюрьмы, и новеньким всегда доставалось больше всех. Пока они не давали сдачи.

— Ты нарочно толкнула, — сказала Сабрина, спокойно поднимаясь.

— Ну и что дальше, Гримм? Поплачешь теперь? — рассмеялась эта дылда.

— Раз ты знаешь, кто я, тебе должно быть известно, что я не плачу, — ответила Сабрина и, крепко сжав кулак, двинула ей со всего размаха.

Дылда рухнула на пол, и пошли прахом мечты Сабрины о скучном существовании в школе. Обернувшись, она увидела: все ребята из ее класса, только что такие вялые и полусонные, вмиг пробудились и со страхом уставились на нее.

— Напрасно ты так, — прошипел Тоби.

— Совершенно верно! — заорал кто-то и, схватив руку Сабрины противной мясистой рукой, поволок ее за собой.

Оказалось, это мистер Брюзгнер. На виске у него вздулась вена, в которой бешено пульсировала кровь.

— Она же первая! — выкрикнула Сабрина.

— А я последний! — прокричал в ответ Брюзгнер

Сабрина сидела в душном, без окон, кабинете мистера Шипшенка и ждала наказания. Секретарша в очках с толстыми стеклами, тихая как мышь, сказала, что советник примет ее, как только освободится. Прошло уже три часа, а он всё еще не появлялся.

Сабрина сидела и вспоминала всё случившееся за сегодняшний день. Этот ее шестой класс — просто кошмар, ясное дело, но никто ей об этом даже не намекнул. Она-то думала: ну учебники, ну задания всякие, ну тесты, но ведь не бандитские же разборки. Ученики всех ненавидят, учителя подлые — в общем, всё как в приюте.

Сабрина уже кипела от гнева, когда наконец явился мистер Шипшенк в галстуке со смеющимися рожицами. Следом за ним вошел негодующий мистер Брюзгнер. Оба сели напротив нее.

— Ну что ж, Сабрина, — начал Шипшенк, — может, хочешь рассказать, почему Натали сейчас в школьном изоляторе с синяком под глазом?

— Я вам расскажу почему! — взревел мистер Брюзгнер. — Вот эта во всем виновата!

Мистер Шипшенк откинулся на спинку и облизнулся, будто ему подали вкусный обед:

— Ну давай, Сабрина, расскажи, что случилось.

— Эта уродина подставила мне подножку, — сказала Сабрина, утирая пот со лба.

— Это, разумеется, ее версия, — перебил Брюзгнер, — а я своими глазами видел, как всё было.

— Если бы вы видели всё, как было на самом деле, мы бы сейчас здесь не сидели! — отрезала Сабрина, удивляясь, что снова закипает от гнева: в висках опять зашумело, сердце бешено заколотилось. Может, она больна?

— Нет, вы видите, какова?! — взревел Брюзгнер. — Не знаю, как там у вас в большом городе, а здесь ты либо будешь уважать меня, либо пеняй на себя!

— Да я уж видела на вашем уроке, что значит «пеняй на себя», — сказала Сабрина. — Видела я, как вы заставляете себя уважать. Одних оскорбляете, других высмеиваете и унижаете. Но со мной — только попробуйте! Только посмейте!

Услышав это, мистер Брюзгнер подскочил в своем кресле так, будто сел на осиное гнездо.

— Неужели вы позволите ей так со мной разговаривать? — вдруг жалобно захныкал Брюзгнер, обращаясь к советнику по учебному процессу.

— Давать волю эмоциям, выпускать, так сказать, пар — это же полезно для здоровья, — заметил Шипшенк. — Потом, у Сабрины есть право что-то сказать в свою защиту.

— Оставьте эти ваши новомодные психологические штучки, — отмахнулся Брюзгнер. — Лучше скажите, как вы собираетесь ее наказать?

— Меня? За что?! — крикнула Сабрина. — Не я же первая начала!

— Мистер Брюзгнер, по-моему, пора сделать небольшой перерыв, — сказал советник, поднимаясь со своего места. Он подошел к кипевшему от негодования учителю, взял его под руку и подвел к двери. — Если обнаружите других желающих стать чемпионами по боксу, пожалуйста, немедленно сообщите мне.

— Но вы ничего не сказали, как вы собираетесь поступить с этой? — запротестовал Брюзгнер, но мистер Шипшенк выставил его в коридор и захлопнул дверь прямо у него перед носом. — Дисциплина — вот основа образования! — крикнул учитель через дверь. — Еще посмотрим, как на это отреагирует директор!

Советник Шипшенк ничего не ответил и, вернувшись за свой стол, широко улыбнулся Сабрине:

— Ну и денек у тебя сегодня, правда?

— Драку не я затеяла, но и в обиду себя тоже не дам, — сказала Сабрина.

— А я и не возражаю, — заметил Шипшенк. — Думаю, Натали получила по заслугам. Она еще в детском саду со всеми дралась. Держу пари, ты лихо ее с ног сшибла.

Сабрина ничего не могла понять: ведь взрослые вечно твердят, что конфликты надо разрешать мирно, а тут…

— И вы не будете говорить со мной о том, что драка не аргумент? — спросила она.

— Допустим, мы уже обсудили это. — Мистер Шипшенк подмигнул ей. — Сабрина, я же знаю: быть шестиклассником нелегко. Кругом много несправедливого, и рассердиться, что кто-то подставил тебе ножку, — нормальная человеческая реакция. А что дальше? Промолчать? Сдержаться? Мы все прекрасно знаем, что будет, если встряхнуть бутылку с газировкой. Едва попытаешься ее открыть, как она тут же взрывается. С эмоциями, я думаю, то же самое. Их надо выплеснуть, как только они появились, иначе потом взорвешься сам.

Даже если всё это новомодные психологические штучки, как утверждал Брюзгнер, Сабрине понравилось то, о чем говорил мистер Шипшенк. Уже давно никто из взрослых не прислушивался к ее словам так, как он. Казалось, ему действительно интересно, о чем она думает.

— Знаешь, давай забудем обо всем, — предложил советник. — Ты здесь просидела так долго, что у тебя было время подумать о случившемся.

Сабрина встала, немного помолчала, а потом спросила:

— Мистер Шипшенк, скажите, а будет когда-нибудь лучше?

Он лишь рассмеялся:

— Хотел бы я ответить «да»… Но не беспокойся: когда-нибудь от этого места не останется ничего, кроме старинных преданий…

Сабрина посмотрела на часы. Уроки закончились пять минут назад, и Дафна, должно быть, ждет ее.

— Мне нужно встретить сестру.

— Конечно, иди, — сказал советник, — но напоминаю тебе: моя дверь всегда открыта и слушать я умею.

Сабрина кивнула:

— Ну, тогда до завтра.

— Жду с нетерпением, — ответил советник. Девочка снова кивнула и вышла в коридор. Натали, та самая драчунья, торчала около шкафчиков раздевалки. Под левым глазом у нее красовался сине-пурпурный синяк. Увидев Сабрину, она повернулась и демонстративно ударила кулаком по дверце шкафчика — да так сильно, что осталась хорошая вмятина. Довольная делом своих рук, эта туша улыбнулась, показав на Сабрину пальцем, и вразвалочку пошла по коридору.

«Блеск! Я не пробыла в школе и восьми часов, а уже нажила себе смертельного врага, — подумала Сабрина. — Интересно, что же будет во вторник?»

— Ничего, Сабрина. Утро вечера мудренее, — раздался голос у нее за спиной.

Сабрина обернулась и увидела ту хорошенькую белокурую девочку из ее класса, которую она видела и в спортзале.

— Именно это меня и беспокоит.

Девочка рассмеялась.

— Меня зовут Белла, — сказала она. — Да не волнуйся, у нас не все такие, как Натали.

Тут они увидели, что по коридору к ним мчится Дафна. Она была уже в пальто и варежках и держала под мышкой пару книг.

— Сегодня самый замечательный-презамечательный день в моей жизни! — радостно завопила она, крепко обнимая Сабрину. — Знаешь, мы с утра делали разные шляпы из папье-маше, а когда они высохли, мы их надели и нам рассказали, кто мог их носить. На мне, оказывается, была шляпа Джорджа Вашингтона! — Дафна сделала паузу, чтобы перевести дыхание.

— Дафна, это Белла, — сказала Сабрина, представляя девочек друг другу. — Она из моего класса.

— Ты уже нашла себе подругу? — спросила Дафна, снова обнимая сестру. — Ой, я так тобой горжусь!

— Хорошая у тебя сестра, — улыбнулась Белла. — Ну, мне пора, до завтра.

Сабрина кивнула и проводила Беллу взглядом. Может, и у нее наконец появится подруга.

— А знаешь, у Джорджа Вашингтона на самом деле не было деревянных зубов! Это всё враки, — взахлеб рассказывала Дафна. — Мисс Белоснежка сказала, что зубы у него были из слоновой кости и еще из коровьих зубов, вот… потому что… — Тут Дафна умолкла и зачем-то оглянулась. Затем, сложив ладони рупором, зашептала сестре на ухо: — Она была с ним знакома. Лично. Только в классе она не стала про это рассказывать, а мне сказала. После уроков. — Тут Дафна отодвинулась от старшей сестры и снова взволнованно заговорила: — А потом мы узнали всё-всё про шимпанзе. Оказывается, на самом деле они не обезьяны вовсе! А я не знала. Шимпанзе — это панки.

— Панк-рокеры, что ли?

— Ну, клёвые, значит. Круто, да?

— Где ты всего этого набралась? — рассмеялась Сабрина.

— От Джули Мелфи из нашего класса, — ответила сестренка. — Ты знаешь, она такая крутая! Настоящий панк!

— Глупости.

— Ничего не глупости! — огрызнулась Дафна. — Это ты глупая и вообще не крутая нисколечко. А у тебя что было сегодня? — всё же поинтересовалась она.

— Полный кошмар, тушите свет, — буркнула Сабрина. — Ладно, пошли, мне еще вещи надо из раздевалки забрать. Это наверху.

Поднимаясь на второй этаж, девочки чуть не столкнулись с Тоби, который мчался им навстречу и едва не сбил их с ног.

— Прочь с дороги, шибздики пришибленные! — крикнул он и, противно засмеявшись, пронесся мимо.

«Этот уж точно не крутой панк», — подумала Сабрина.

Сестры подошли к ее шкафчику, и она начала набирать код замка. Если сегодня в школе что и сложилось удачно, так только то, что ее шкафчик оказался совсем рядом с классом, а значит, по утрам не придется протискиваться сквозь толпу учеников с кучей учебников в руках.

— Что это у вас творится? — спросила Дафна, заглядывая в класс мистера Брюзгнера через окошко в двери.

— Ты о чем? — сказала Сабрина, надевая пальто и закрывая шкафчик на замок.

— Смотри! — ответила сестра, показывая пальцем в окошко.

Сабрина заглянула в класс через стекло. Казалось, по комнате пронесся торнадо: столы и стулья перевернуты, всё покрыто каким-то странным белым веществом. Сабрина открыла дверь, и девочки вошли внутрь. Это белое вещество свисало с потолка лохмотьями, словно кто-то развесил куски старого, растрепавшегося от времени каната. Лохмотья колыхались на ледяном ветру, дувшем из разбитого окна. В центре потолка был подвешен огромный мешок с мусором, который медленно раскачивался от ветра.

— Ничего не трогай! — приказала Сабрина, пытаясь отцепить какой-то клок, прилипший к ее пальто.

— А что это под потолком? — спросила Дафна.

Сабрина взяла стул, придвинула поближе к странному мешку и взобралась на сиденье.

— Там внутри что-то есть, — сказала она, дотрагиваясь до подозрительного мешка.

Оказалось, что это вовсе не мешок, а какая-то липкая гадость, из которой вдруг что-то стало проступать. Что-то, имеющее лицо…

— Это же мистер Брюзгнер, — еле слышно прошептала Сабрина.

Старик был красно-лилового цвета, и его одутловатое лицо казалось изможденным.

— Он… он мертв…

— О господи, какой ужас! — заплакала Дафна.

— Кто же это мог сделать? — изумилась Сабрина.

— Может, вон тот… — сказала младшая сестра, указывая пальцем куда-то в конец класса.

Сабрина обернулась и увидела на классной доске ужасный, но уже знакомый им знак: будто кто-то окунул руку в банку с краской и приложил ее к доске. Отпечаток ладони был ярко-красного цвета.