"Вдовы по четвергам" - читать интересную книгу автора (Пиньейро Клаудиа)Глава 27Волей случая день, когда Карла Масотта появилась в моем агентстве недвижимости, был одним из худших дней в моей жизни. Я только что вернулась после подписания договора и, кажется, могла быть довольна. Тем более что уже несколько месяцев мне не удавалось закрыть ни одной сделки, и нынешним комиссионным предстояло сыграть роль спасательного круга в той буре, что начинала разыгрываться вокруг. Стояла осень 2001 года. Пако Перес Айерра через мое агентство продал свой дом и арендовал другой. У него, а вернее сказать у его компании, возникли финансовые проблемы. Министр экономики ушел в отставку, и президент назначил нового, который продержался на этом месте лишь две недели. Он выступил с речью, попросил всех потуже затянуть пояса, слетал в Чили, а когда вернулся, то уже оказался без должности. Президент посадил на его место лысого типа, который занимал пост министра экономики при предыдущем президенте. Тот был лидером партии-противника, а про партийную принадлежность министра я ничего не знаю. Если вернется лысый, то все может измениться к лучшему, за границей ему верят, говорил мне, как сейчас помню, Пако. Но сам он предпочел подстраховаться и продать дом, записанный на его имя, потому что в случае чего имущество могло пойти с молотка. Под этим предлогом — «форс-мажор» — он настаивал на том, чтобы комиссионные платил лишь покупатель его дома, но я, разумеется, на это не соглашалась. — Это моя работа, Пако. — А я в чем виноват? — отвечал он мне. В итоге мы скрепя сердце сошлись на том, что мои комиссионные уменьшатся наполовину. Но окончательно настроение мне испортила даже не эта скидка, а совсем другое. Когда я считала купюры и записывала их номера, то заметила, как Пако выбирал самые старые, рваные, грязные банкноты, чтобы набрать сумму, которую был должен. Этими деньгами он и расплатился. — Ладно, ну теперь все хорошо? — спросила меня Нане. — У нас же не может возникнуть непонимания из-за денег, да? И я ей ответила, убирая грязные купюры в сумочку: — Все в порядке, Нане. Карла вошла решительно, но было заметно, что она нервничает. Пока я заканчивала телефонный разговор, она села напротив меня, не снимая темных очков. Я говорила с Тересой Скальей и никак не могла понять, зачем она звонит, чего все ходит вокруг да около, ничего не объясняя толком. — Да, ко мне только что вошел посетитель, но мы можем поговорить… Она предпочла прервать разговор: — Я перезвоню, когда ты будешь посвободней. Тем временем Карла ерзала на стуле, покачивала ногой и невольно то и дело задевала мой письменный стол. — Как хочешь, — сказала я и повесила трубку. Потом взглянула на Карлу и улыбнулась. — Я почти что архитектор, — сообщила она. — Это хорошо, — ответила я с глупой улыбкой, потому что не знала, зачем она пришла, и не хотела смущать ее еще больше. — Мне нужна работа, чтобы не сидеть дома и делать хоть что-нибудь. Я ничего не ответила. — Мне нужна твоя помощь, — закончила она срывающимся голосом. Зазвонил телефон. Я сняла трубку, это снова была Тереса. — Нет, еще не ушла… клиентка… но говори, если у тебя что-то важное. Но Тереса разговаривать не захотела, снова пообещав перезвонить попозже. Я повернулась к Карле и попросила у нее прощения. — А чем я могу тебе помочь? — Я подумала, что могла бы работать с тобой в агентстве недвижимости. В тот год сделок на рынке недвижимости почти не было, если не считать операций вроде той, что только что проделал Перес Айерра. А она обращается ко мне с такой просьбой! Я решила, что Карла оторвалась от реального мира куда в большей степени, чем она сама полагала. — Слушай, в нашем деле все очень непросто, ты, думаю, совсем не в курсе того, как туго идут сейчас дела на этом рынке. — Я знаю, что не могу многого предложить, поэтому не предлагаю, я прошу… — Тут она заплакала, не снимая своих очков. — Я прошу, мне очень трудно, ну должен же кто-нибудь мне помочь! Я не знала, что сказать, на самом деле у меня не было возможности кого-нибудь нанимать себе в подручные. — Я согласна работать без зарплаты, мне не важно, сколько ты мне будешь платить и когда, даже будешь ли платить вообще. Как захочешь. Мы договоримся. Но мне нужно чем-то заняться. Карла сняла темные очки, и я увидела синяк у нее под глазом. — Густаво… — Она не закончила фразы, голос у нее снова сорвался. Я не знала, как реагировать, а прежде чем смогла что-нибудь придумать, зазвонил телефон. Это опять была Тереса, и тут весь день полетел в тартарары. — Да, да, говори, в чем дело, Тереса, — мне пришлось солгать, что я одна, лучше уж было выслушать ее сейчас, чем она будет перезванивать каждые пять минут в самые неподходящие моменты. — Я знаю, что это не тема для телефонного разговора, но я даже чувствую резь в желудке, с тех пор как узнала об этом… — О чем? — спросила я, но она меня не слушала. — И сегодня весь день меня не будет в Лос-Альтосе, а завтра… ты знаешь, что завтра будет игра на Кубок Челленджера в… — Хорошо, Тереса, не волнуйся, рассказывай. — Пообещай, что воспримешь это спокойно. — Да говори же! — Хуани внесли в список «группы риска». — В какой список? — «Группы риска». — Я не понимаю. — Этот список составляет комиссия, не знаю какая… по той информации, которую им передают охранники. — Охранники передают информацию кому? — Ну этим, а эти передают в совет, это я уже знаю, потому что один из совета, только не спрашивай меня, кто именно, по секрету рассказал об этом Тано, а я должна сказать тебе, Вир, потому что иначе как я буду смотреть тебе в глаза, если не расскажу? С каждым словом я понимала все меньше. Карла, сидевшая напротив меня, вытирала глаза бумажной салфеткой. — Если бы я была на твоем месте, я бы предпочла, чтобы мне об этом сказали. — Сказали что? — Что мой ребенок внесен в список. — Тереса, скажи мне наконец, что это за список и что это за «группа риска»? — Наркоманы, Вир, Хуани внесли в список наркоманов. Я онемела. — Алло, алло… ты тут? Я знала, что нужно подождать и сказать тебе об этом лично. Ответь мне, Вир, не отключайся вот так, я же далеко от Лос-Альтоса… Вир… Я бросила трубку. Сидела напротив Карлы Масотты и молчала, не в силах пошевелить хотя бы пальцем, будто каменная. Снова зазвонил телефон. Я сняла трубку и в ярости швырнула ее на рычаг. Телефон снова зазвонил. Пусть себе звонит, решила я, и он вскоре заглох. После следующего звонка Карла встала и отключила телефон. — В чем дело? — Моего сына… Внесли в список… — В какой список? — В список… — повторила я. Она ждала, когда я смогу выговорить что-нибудь конкретное. — Какая-то комиссия составила список детей, которые принимают наркотики. — Я сказала ей об этом, сама не понимая зачем. Ведь мы с ней не были в особо близких отношениях, она не была моей подругой, эта женщина, которой муж ставит синяки под глазом. Просто именно она почему-то оказалась у меня в кабинете в тот момент, когда Тереса сообщила, что моего сына внесли в какой-то неизвестный мне список. — А твой сын принимает наркотики? — Я не знаю. — Спроси его. — А что он мне на такой вопрос ответит? — Ты ему не веришь? — Не знаю. На какое-то время мы замолчали. — А это законно? — спросила она. — Что? Принимать наркотики? — Нет. Составлять такие списки, — сказала она и встала, чтобы налить мне стакан воды. — Может, они составят и «Список мужей, которые колотят своих жен»? — Не думаю, — ответила я, и мы обе засмеялись сквозь слезы. |
||
|