"Город костей" - читать интересную книгу автора (Клэр Кассандра)

10 Город костей

На мгновение повисла тишина, а потом Клэри и Джейс одновременно заговорили:

— Жена? У Валентина? Он был женат? Я думал…

— Мама никогда бы… она выходила замуж только за моего отца! У нее не было других мужей!

Ходж устало поднял руки:

— Дети…

— Я уже не ребенок! — Клэри вскочила с дивана и помчалась вон из комнаты. — С меня хватит!

— Клэри, — позвал Ходж.

Она остановилась.

«Как странно, у него седые волосы и шрам на лице, он выглядит намного старше мамы. Но когда-то и они были молодыми, вместе вступили в Круг, общались с Валентином…»

— Мама никогда бы… — вновь начала Клэри и осеклась. Теперь она уже не могла с прежней уверенностью сказать, что знает Джослин. Собственная мать превратилась в незнакомку, в лживого человека, скрывающего правду. Чего бы она никогда не сделала?

— Джослин покинула Круг. Мы поняли, что Валентин переступил черту. Узнав о том, что он затевает, многие решили выйти из Круга. Первым ушел Люциан. Валентин очень переживал: они были близкими друзьями. — Ходж покачал головой. — Потом ушел Майкл Вэйланд. Твой отец, Джейс.

Тот поднял брови, но промолчал.

— Однако некоторые остались верны Валентину: Пэнгборн, Блэквелл, Лайтвуды…

— Лайтвуды? Роберт и Мариса? — потрясенно вскинулся Джейс. — А вы? Когда вы ушли?

— Я не уходил, — тихо ответил Ходж. — Как и они… Мы боялись, слишком боялись расправы. После Восстания преданные Валентину — Блэквелл, Пэнгборн и другие — бежали. А мы остались и стали сотрудничать с Конклавом. Пришлось раскрыть имена участников Круга, помочь выследить сбежавших. За сотрудничество нас пощадили.

— Пощадили?

От Ходжа не укрылся молниеносный взгляд Джейса.

— Помнишь о проклятии, из-за которого я не могу покинуть здание Института? Ты думал, что его наложил злой демон или маг, а я не спорил. Но это неправда. Меня проклял Конклав.

— За членство в Круге? — ошарашенно спросил Джейс.

— За то, что не покинул Круг до Восстания.

— Но Лайтвудов не подвергли наказанию, — недоумевала Клэри. — Почему? Они виноваты не меньше нас.

— В их случае были смягчающие обстоятельства: сыграло роль то, что они женаты и у них есть ребенок. Но и они живут здесь не по своей воле. Нас сослали сюда — всех троих. Нет, даже четверых: к моменту переезда из Города стекла Алек уже родился. Им разрешено приезжать в Идрис только по служебным делам, да и то ненадолго. А я вообще не имею права вернуться. Я никогда больше не увижу Город стекла.

Джейс уставился на Ходжа. Клэри почувствовала, что теперь он смотрит на своего наставника другими глазами: дело было не в Джейсе — просто Ходж предстал перед ним в ином свете.

— Закон суров, но это закон, — произнес Джейс.

— Когда-то я сам тебя этому учил, — сухо заметил Ходж. — Теперь мои уроки обернулись против меня. Все верно.

Он посмотрел на стоявшее рядом кресло и все же остался стоять.

— Почему вы мне сразу не сказали, что мама приходилась Валентину женой? Вы же знали, как ее зовут…

— Я знал ее как Джослин Фэйрчайлд, а не Джослин Фрэй, — ответил Ходж. — Тем более что ты все время твердила, что она не верит в Скрытый мир. Вот я и подумал: вряд ли это та самая Джослин. Или просто не хотел в это верить… — Он покачал головой. — Сегодня утром я послал за Братьями из Города костей, но даже представить себе не мог, какие у нас для них окажутся новости. Когда Конклаву станет известно, что Валентин, скорее всего, вернулся и ищет Чашу, все на уши встанут! Остается надеяться, что это не сорвет переговоры с нежитью.

— Могу поспорить, Валентин будет только рад, если они сорвутся, — заметил Джейс. — А почему он так упорно ищет Чашу?

Лицо Ходжа приобрело землистый оттенок.

— Неужели непонятно? С ее помощью он создаст себе целую армию.

Джейс озадаченно посмотрел на него:

— Но так он никогда…

— Обед! — В дверях библиотеки стояла Изабель. — Прошу прощения, если прервала вас, — добавила она в последний момент.

— Господь Всемогущий! — произнес Джейс. — Час расплаты пробил.

Ходж не знал, что делать.

— Я… я… у меня был очень плотный завтрак. В смысле ланч. Плотный ланч. Так что я практически не голоден…

— Суп пришлось вылить, — не дослушала Изабель. — Я заказала китайскую еду.

Джейс встал с дивана и потянулся:

— Отлично. Я ужасно хочу есть.

— Разве что кусочек, — скромно добавил Ходж.

— Законченные вруны! — мрачно сказала Изабель. — Вы же носы воротите от моей готовки. Думаете, не знаю?

— Так прекрати готовить, — резонно заметил Джейс. — Заказала свинину «му шу»? Ты же знаешь, я ее обожаю.

Изабель закатила глаза:

— Да. Она на кухне.

— Потрясающе!

Джейс ласково потрепал ее по голове и просочился и коридор; Ходж похлопал Изабель по плечу и с виноватым видом последовал за юношей.

— Он действительно такой? — спросила Клэри.

Изабель даже не повернулась в ее сторону:

— Кто действительно какой?

— Джейс. Он действительно законченный врун?

Изабель вскинула на Клэри большие темные глаза:

— Он не врун. Если дело касается чего-то серьезного, Джейс никогда не станет врать. Он скажет тебе самую горькую правду, но ни за что не солжет. — Через секунду она тихо добавила: — Поэтому лучше не приставать к нему с вопросами, если не уверена, что выдержишь прямолинейный ответ.

На кухне было тепло, светло и пахло солоновато-сладкой китайской едой на вынос. Запах напомнил Клэри о доме. Она ковыряла вилкой в тарелке с блестящей лапшой, стараясь не замечать, как Саймон пялится на Изабель. Слащавостью выражение его лица могло поспорить разве что с уткой по-пекински.

— А по-моему, это даже романтично, — сказала Изабель, потягивая шарики тапиоки через огромную розовую соломинку.

— Что именно? — сразу встрепенулся Саймон.

— Оказывается, мама Клэри была женой Валентина, — заявила Изабель.

Просветив ее, Джейс и Ходж деликатно опустили детали, касающиеся проклятий Конклава и причастности Лайтвудов к Кругу.

— А теперь он восстал из мертвых и разыскивает Джослин. Хочет вернуть?

— Я сильно сомневаюсь, что Валентин послал Пожирателя в дом Джослин с целью вернуть возлюбленную, — возразил Алек.

Он объявился на кухне, когда распаковали еду. Никто не спрашивал Алека, где он пропадал. Алек, в свою очередь, тоже не распространялся об этом. Он сидел возле Джейса, напротив Клэри, и старался не смотреть на нее.

— Я бы придерживался другой тактики, — сообщил Джейс. — Сначала конфеты и цветы, потом покаянные письма и только потом орды Пожирателей. Именно в таком порядке.

— А вдруг он посылал цветы и конфеты? — предположила Изабель. — Мы же не в курсе.

— Изабель, — мягко вмешался Ходж, — этот человек довел Идрис до плачевного состояния. Он настроил Сумеречных охотников против нежити. Из-за него улицы Города стекла обагрились кровью.

— Сколько страсти в злодействе, — промолвила Изабель.

— Я все-таки не пойму, зачем Валентину понадобилась Чаша и откуда у него такая уверенность, что она у Джослин? — спросил Саймон.

— Вы сказали, что с помощью Чаши можно сделать армию, — сказала Клэри, обращаясь к Ходжу. — Потому что с ее помощью раньше создавались Сумеречные охотники?

— Да.

— И что, Валентин просто подойдет к любому парню на улице и сможет превратить его в Сумеречного охотника? Для этого нужна только Чаша? — Саймон подался вперед. — А из меня получится Сумеречный охотник?

Ходж долго смотрел на него.

— Возможно. Хотя, скорее всего, ты уже перерос тот возраст. Чаша действует только на детей. Со взрослым человеком либо ничего не произойдет, либо он моментально погибнет.

— Армия, состоящая из детей, — тихо произнесла Изабель.

— Дети очень быстро растут, — заметил Джейс. — И в скором времени превратятся в серьезную силу.

— Не знаю… — Саймон покачал головой. — Обращать горстку ребятишек в воинов? Случались и более страшные вещи. Я бы не стал прятать от него Чашу.

— Даже если на минуту забыть, что армия Валентина неизбежно нападет на Конклав, — сухо заметил Ходж, — нельзя сбрасывать со счетов еще одно немаловажное обстоятельство: лишь немногих, избранных людей можно обратить в нефилимов — остальные просто не переживут изменений. Нужны особая сила и эластичность. Перед обращением необходимо провести множество испытаний. Однако Валентин не станет утруждать себя подобными процедурами. Чаша будет испытана на каждом ребенке, которого ему удастся заполучить. Двадцать процентов выживших и составят армию.

Клэри прочла в глазах Алека не меньший ужас, чем испытывала сама.

— Откуда ты знаешь, что станет делать Валентин? — спросил он.

— Валентин вынашивал эти планы еще со времен существования Круга. По его словам, только так можно создать силу, способную защитить наш мир.

— Но ведь это убийство! — воскликнула Изабель. — Он собирался убивать детей!

— Он говорил, что мы создали безопасный для людей мир на тысячу лет, — ответил Ходж. — А теперь настала их очередь отплатить нам, пожертвовав собой.

— Пожертвовав детьми? — Щеки Джейса побагровели. — Это идет вразрез со всеми нашими принципами: защищать слабых, хранить род человеческий…

Ходж оттолкнул от себя тарелку:

— Валентин безумец. Одаренный безумец. Его волновало только уничтожение демонов и нежити. Валентин ставил идею очищения мира превыше всего. Во имя этого он мог бы пожертвовать собственным сыном и требовал от других такого же фанатизма.

— А у него был сын? — поинтересовался Алек.

— Я говорю образно. — Ходж вытер лоб носовым платком. От взгляда Клэри не укрылось, что его рука слегка дрожала. — Когда горела земля Валентина, сгорел и его дом. Все решили, что он сжег и себя, и Чашу, лишь бы не сдаваться Конклаву. Впоследствии среди пепла были обнаружены кости Валентина и его жены.

— Но мама не сгорела ни в каком огне! — возмутилась Клэри.

— Судя по всему, Валентин тоже, — кивнул Ходж. — Конклав будет не в восторге от того, что их обманули. И что гораздо более важно, они захотят спрятать Чашу в безопасном месте, недоступном для Валентина.

— По-моему, первым делом надо найти маму Клэри, — сказал Джейс. — Мы должны найти ее и Чашу раньше Валентина.

Клэри не имела ничего против, однако Ходж так посмотрел на Джейса, словно тот предлагал жонглировать нитроглицерином.

— Исключено.

— Но что же делать?

— Ничего. Пусть с Валентином разбираются хорошо подготовленные опытные Охотники.

— Я подготовленный, — возразил Джейс. — И опытный.

Почти родительским тоном, не допускающим возражений, Ходж произнес:

— Ты ребенок, которому еще очень далеко до взрослого.

Джейс взглянул на своего наставника из-под полуопущенных век. Длинные ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. У любого другого человека такой взгляд можно было бы принять за смущенный или даже извиняющийся, но в прищуренных глазах Джейса читался вызов.

— Я не ребенок.

— Ходж прав, — вмешался Алек. Он поглядел на Джейса, и Клэри подумала, что Алек — один из немногих людей, которые смотрели на Джейса, испытывая страх не перед ним, а за него. — Валентин опасен. Спору нет, ты хороший Охотник. Наверное, даже лучший для своего возраста. Но Валентин — мастер, равных которому вообще нет, и победить его удалось лишь ценой огромных усилий.

— И как выясняется, он недолго был в роли побежденного, — добавила Изабель, разглядывая вилку.

— Но мы-то здесь! — настаивал Джейс. — И кроме нас, из-за подписания Договора больше никого нет. Если мы станем сидеть сложа руки…

— Мы не станем сидеть сложа руки, — вмешался Ходж. — Я сегодня же отошлю в Конклав сообщение. Если они захотят, то завтра здесь будет отряд нефилимов. Ты и так сделал больше чем достаточно.

Джейс немного успокоился, хотя его глаза по-прежнему сверкали.

— Не нравится мне это.

— Нравится — не нравится, ты, главное, молчи и не наделай глупостей, — сказал Алек.

— А что с мамой? — допытывалась Клэри. — Когда еще объявится представитель Конклава! Джослин сейчас у Валентина. А вдруг они… — Слова «пытают ее» не шли у Клэри с языка, но она поняла, что остальным и так ясен смысл сказанного.

Внезапно все опустили глаза.

Кроме Саймона.

— Плохо с ней обращаются, — закончил он. — Между прочим, Клэри, Пэнгборн и Блэквелл еще говорили, что она сейчас без сознания, от чего Валентин не в восторге. Наверное, ждет, пока она очнется.

— На месте Джослин я бы не приходила в сознание, — пробормотала Изабель.

— Она может очнуться в любой момент, — возмутилась Клэри, не обратив внимания на реплику Изабель. — Я думала, что долг Конклава — защищать людей. Сумеречные охотники уже должны быть здесь и заниматься поисками мамы. Разве нет?

— Все замечательно, только одно непонятно — где ее искать, — огрызнулся Алек.

— Так мы же знаем, — сказал Джейс.

— Да? — Клэри с надеждой посмотрела на него. — И где?

— Здесь. — Джейс дотронулся пальцем до ее виска. Он сделал это так нежно, что Клэри покраснела. — Информация заперта в твоей голове, прямо под рыжими кудряшками.

Клэри невольно подняла руку к волосам:

— Я не думаю…

— Ну и что ты предлагаешь? — резко спросил Саймон. — Вскрыть ей череп?

Глаза Джейса сверкнули.

— Нет. Безмолвные Братья помогут Клэри обрести память.

— Ты же ненавидишь их! — возмутилась Изабель.

— Я не ненавижу их, — откровенно сказал Джейс, — а боюсь.

— Ты мне говорил, что они заведуют какой-то библиотекой, — отозвалась Клэри.

— Да, все правильно.

Саймон присвистнул:

— Из этих Братьев, наверное, не вышло хороших Охотников, раз их туда сослали.

— Безмолвные Братья ведут архив, но этим их деятельность не ограничивается, — пояснил Ходж. Судя по тону, его терпение было на исходе. — В целях расширения возможностей сознания они решили подвергнуть себя воздействию самых мощных рун. Сила их столь велика, что при нанесении… — голос Ходжа сорвался, и Клэри вспомнила слова Изабель: «Так себя искалечить», — с телом происходят определенные изменения. Они не такие воины, как Сумеречные охотники. Их оружие — сила разума, а не возможности плоти.

— Они способны читать мысли? — испуганно спросила Клэри.

— Да, и это тоже. Их по праву считают самыми могущественными охотниками на демонов и поэтому боятся больше всего.

— Не знаю, — засомневался Саймон. — По-моему, ничего страшного. Лучше уж разрешить поковыряться в голове, чем отрубать ее.

— Значит, ты еще больший идиот, чем кажешься. — Джейс презрительно взглянул на него.

— Джейс прав, — проговорила Изабель, не обращая внимания на Саймона. — У Безмолвных Братьев жутковатый вид.

Ходж сцепил руки:

— Они обладают огромной силой. Они живут в темноте и не разговаривают, но вскрыть сознание человека для них не сложнее, чем для нас расколоть орех. И если будет на то их желание, Братья оставят человека кричащим во тьме безумия.

Клэри посмотрела на Джейса:

— И ты предлагаешь отдать меня им?

— Я предлагаю тебе их помощь. — Джейс наклонился к ней через стол, и Клэри заметила темно-янтарные прожилки на его светлых зрачках. — Может быть, нам и не придется искать Чашу — наверное, этим займется Конклав. Но то, что находится в твоем сознании, принадлежит тебе. Кто-то закрыл его от тебя. Неужели ты не хочешь узнать правду о своей жизни?

— Я не хочу, чтобы копались в моей голове, — едва слышно ответила Клэри.

Она знала — Джейс прав, но сама мысль о том, что ее отдадут на милость существам, которых боятся даже Сумеречные охотники, приводила в трепет.

— Я пойду с тобой, — вызвался Джейс. — Я буду все время рядом.

— Хватит! — Красный от злости Саймон вскочил на ноги. — Отстань от Клэри!

Алек повернулся к Саймону, словно только что его заметил. Откидывая прядь черных волос со лба, он удивленно спросил:

— Ты все еще здесь, примитивный?

Саймон не удостоил Алека ответом.

— Я сказал, отстань от нее, — вновь обратился он к Джейсу.

Тот медленно поднял на Саймона глаза, в которых читалось ласковое и ядовитое выражение.

— Алек прав. Институт обязан предоставлять убежище Сумеречным охотникам, а не их друзьям из примитивных. В особенности если эти друзья злоупотребляют гостеприимством.

Изабель встала из-за стола и взяла Саймона за руку:

— Я провожу его.

Саймон заколебался, но, посмотрев на Клэри, увидел, что она едва заметно качает головой. Он не стал сопротивляться и позволил Изабель увести себя из кухни.

Клэри тоже поднялась:

— Я устала. Пойду спать.

— Ты почти не ела, — заволновался Джейс.

Она отмахнулась:

— Я не голодна.

В коридоре было холоднее, чем на кухне. Клэри прислонилась к стене и отлепила майку от покрытой холодной испариной кожи. В конце тускло освещенного коридора виднелись удаляющиеся фигуры Саймона и Изабель. Она смотрела на них, и желудок вдруг сжался от странного и жуткого ощущения. С каких пор о Саймоне заботится не Клэри, а Изабель? Из всего, что с ней произошло за последнее время, напрашивался по крайней мере один вывод: как легко потерять все то, что, казалось бы, дано тебе на всю жизнь.

Высокие стены бело-золотой комнаты блестели, словно лакированные, а прозрачная крыша высоко вверху переливалась бриллиантовыми искрами. Клэри стояла в платье из зеленого вельвета с золотистым веером в руке. Ее волосы были собраны в высокий пучок, из которого свешивались вьющиеся локоны. Из-за прически Клэри с трудом могла обернуться: каждый раз, когда она пробовала посмотреть назад, голову сковывала странная тяжесть.

— Кого-то увидела? Я тебе наскучил? — поинтересовался Саймон.

В ее сне он таинственным образом научился отлично танцевать. Нарядившись во все черное, как Тенелов, Саймон легко вел ее в танце сквозь толпу. Черная одежда выгодно подчеркивала его темные волосы, смуглую кожу и белые зубы. Клэри с удивлением осознала, что он красив.

— Ты не можешь мне наскучить, — призналась она. — Просто здесь очень красиво. Никогда не видела ничего подобного.

Они миновали фонтан: огромное серебряное блюдо, в центре — статуэтка русалки с кувшином, из которого на ее обнаженную спину текло шампанское. Люди наполняли бокалы прямо из фонтана. Все смеялись и разговаривали. Когда Клэри оказалась рядом, русалка посмотрела на нее и улыбнулась. Во рту сверкнули острые, как у вампира, зубы.

— Добро пожаловать в Город стекла, — послышался чей-то голос.

Саймон пропал, и Клэри теперь танцевала с Джейсом. Он был одет в белое. Сквозь рубашку из тонкого хлопка просвечивали черные знаки. На шее молодого человека висела бронзовая цепочка, а его волосы и глаза казались по-настоящему золотыми. Ей захотелось нарисовать портрет Джейса особой позолотой, которую использовали в старинных русских иконах.

— А где Саймон? — спросила Клэри, когда они в очередной раз повернули возле фонтана с шампанским.

Изабель и Алек, оба в темно-синем, держались за руки, будто андерсеновские Гензель и Гретель в темном лесу.

— Это место только для живых, — ответил Джейс.

Чувствуя прикосновение его холодных рук, Клэри удивилась: на Саймона она почему-то не реагировала так остро.

Она подозрительно посмотрела на Джейса:

— В смысле?

Он подался вперед. Губы его оказались совсем не холодными.

— Проснись, Клэри! Проснись!

Задыхаясь, Клэри рывком села в кровати. Потные волосы липли к шее. Кто-то мертвой хваткой сжимал се запястья. Она попыталась вырваться, но потом, немного придя в себя, спросила:

— Джейс?

— Ага. — Он сидел на краю постели, лохматый, с сонными глазами.

«Как я тут очутилась?» — изумленно подумала Клэри.

— Пусти.

— Извини. — Он разжал пальцы. — Стоило мне позвать тебя по имени, как ты стала драться.

— Нервы. — Клэри огляделась.

Она лежала на кровати в небольшой спальне, обставленной мебелью из темного дерева. Сквозь приоткрытое окно лился слабый свет. Похоже, было раннее утро. Ее рюкзак стоял возле стены.

— Как я сюда попала? Не помню…

— Ты заснула в коридоре прямо на полу. Мы подумали, что в гостевой спальне тебе будет удобнее, чем в минарете.

— Круто! Вообще ничего не помню. — Клэри провела руками по волосам, убирая кудри от глаз. — А сколько времени?

— Почти пять.

— Утра? — Она сердито уставилась на него. — Надеюсь, ты меня разбудил по серьезной причине.

— А что? Ты видела хороший сон?

Клэри до сих пор мерещились отголоски музыки и смех…

— Не помню.

Джейс встал:

— Пришел один из Братьев. Я разбудил тебя по просьбе Ходжа. Честно говоря, сначала он собирался сам тебя будить, но я подумал, что, просыпаясь в пять утра, лучше увидеть перед собой кого-нибудь посимпатичнее.

— Тебя, что ли?

— А кого же еще?

— Я на это не подписывалась, — резко проговорила Клэри. — Я не пойду к Безмолвным Братьям.

— Маму найти хочешь или нет? — спросил Джейс.

Клэри уставилась на него.

— Поговори с Братом Иеремией. Может, он тебе даже понравится. У Брата Иеремии отличное чувство юмора, если учесть, что он всегда молчит.

Она закрыла лицо руками:

— Выйди. Дай переодеться.

Как только за Джейсом закрылась дверь, Клэри вылезла из кровати. Несмотря на рассветный час, в комнату с улицы уже проникал жаркий влажный воздух. Она захлопнула окно и поплелась в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот, в котором чувствовался привкус старой бумаги.

Через пять минут Клэри надевала зеленые кроссовки. Она переоделась в укороченные джинсы и черную футболку без рисунка. Конечно, ее тощие веснушчатые конечности, торчащие из-под джинсов, ни капельки не похожи на изящные ноги Изабель. Но тут уж ничего не поделаешь! Собрав волосы в хвост, Клэри вышла в коридор, где поджидал Джейс.

Возле него беспокойно крутился мяукающий Черч.

— Что это с котом? — спросила Клэри.

— Нервничает из-за Безмолвных Братьев.

— По-моему, из-за них нервничают все.

Джейс слабо улыбнулся, и они с Клэри двинулись по коридору. Черч снова мяукнул, но за ними не пошел.

Толстые каменные стены собора еще хранили ночную прохладу; в коридорах было темно и холодно. Когда они вошли в библиотеку, Клэри с удивлением отметила, что лампы не горят. Библиотеку освещали лишь потоки молочного света из окон, располагавшихся под сводами крыши. За огромным письменным столом восседал Ходж в неизменном костюме, рассветные лучи посеребрили проседь на его голове.

Сначала Клэри решила, что Ходж в комнате один, и подумала, что Джейс сыграл с ней злую шутку. Затем из темноты выступила фигура, которую она ошибочно приняла за густую тень. Перед ней стоял высокий человек в плотной мантии, скрывавшей его с головы до ног. Лицо незнакомца мешал увидеть низко надвинутый капюшон. На подоле и рукавах мантии, похожей по оттенку на лист пергамента, виднелись сложные рунические узоры, напоминающие цветом засохшую кровь. У Клэри по коже поползли мурашки.

— Это Брат Иеремия из Города молчания, — произнес Ходж.

Брат Иеремия направился к ней, тяжелая мантия заколыхалась. И тут до Клэри дошло: незнакомец двигался совершенно бесшумно, даже его одеяние не шуршало. Клэри стала подозревать, что видит привидение, но когда он остановился, она почувствовала странный сладковатый запах, как будто смесь благовоний с привкусом крови.

— Иеремия, это та самая девочка, о которой я тебе писал. Кларисса Фрэй, — сказал Ходж, поднимаясь из-за стола.

Лицо, скрытое капюшоном, медленно повернулось к ней. Клэри похолодела.

— Здравствуйте, — сказала она.

Ответа не последовало.

— Кажется, ты прав, Джейс, — признал Ходж.

— Конечно, — ответил тот. — Я всегда прав.

Наставник не обратил внимания на его реплику.

— Я вчера вечером послал сообщение в Конклав, но все-таки воспоминания Клэри — это ее личное дело. Только она может решать их дальнейшую судьбу. Если Клэри захочет прибегнуть к помощи Безмолвных Братьев, ей должен быть предоставлен выбор.

Клэри промолчала. Вспомнились слова Доротеи о блоке в сознании, за которым заперты воспоминания. Конечно, она хотела узнать, что там хранится. Но окутанная тенями фигура Брата Иеремии стояла перед ней так… бесшумно. Казалось, тишина исходила от него темными волнами, черная и густая, как чернила. Леденящий холод пробрал девушку до костей.

Лицо Брата Иеремии по-прежнему было повернуто к ней, но под капюшоном виднелась лишь чернота.

Это дочь Джослин?

Задохнувшись от неожиданности, Клэри отпрянула. Слова эхом прозвучали в голове, как будто ее собственные мысли… попавшие туда не по ее воле.

— Да, — откликнулся Ходж и быстро добавил: — Ее отец из примитивных.

«Это не имеет значения, — раздался в голове Клэри ответ Брата Иеремии. — Главное, что в ней течет кровь членов Конклава».

— А почему вы назвали маму Джослин? — Клэри тщетно старалась разглядеть под капюшоном лицо. — Вы были знакомы?

— Братство ведет записи обо всех членах Конклава, — пояснил Ходж. — Причем очень подробные…

— Не такие уж подробные, — вмешался Джейс. — Иначе бы Конклав знал, что Джослин не погибла.

«Скорее всего, она обратилась за помощью к магу, чтобы он помог ей исчезнуть. Большинству Сумеречных охотников не так-то просто скрыться от Конклава…»

Голос Иеремии звучал ровно: в нем не чувствовалось ни одобрения, ни порицания действий Джослин.

Я кое-чего не понимаю, — сказала Клэри. — Почему Валентин так уверен, что Чаша смерти у мамы? Если ей с огромным трудом, как вы говорите, удалось скрыться, то зачем тащить с собой еще и Чашу?

— Чтобы до нее не добрался Валентин, — ответил Ходж. — Джослин лучше других знала, что может случиться, если он получит Чашу. Вероятно, она боялась, что даже у Конклава не хватит сил удержать Чашу у себя. Ведь Валентин однажды уже похитил ее.

— Наверное. — Как Клэри ни старалась, она так и не смогла представить маму, бегущую под покровом темноты с золотой Чашей в кармане комбинезона.

— Джослин восстала против собственного мужа, когда ей стало известно, для чего ему понадобилась Чаша, — продолжал Ходж. — Версия, что она была готова на все, лишь бы уберечь Чашу от Валентина, не лишена оснований. Если бы в Конклаве знали, что Джослин жива, к ней бы обратились в первую очередь.

— Такое впечатление, — резко сказала Клэри, — что все, кого Конклав официально признал погибшими, на самом деле живы. Может, им стоит проводить опознание по зубам?

— Мой отец погиб, — так же резко ответил Джейс. — И тут никакие опознания не нужны.

Распаленная Клэри обернулась к нему:

— Послушай, я не имела в виду…

«Хватит. — В ее голове снова раздался голос Брата Иеремии. — Если хочешь узнать истину, имей терпение».

Быстрым движением он откинул капюшон. Забыв о Джейсе, Клэри отчаянно старалась не завизжать. Голова Брата Иеремии была лысой, белокожей и гладкой, как яйцо. Вместо глазниц виднелись темные провалы. Губы крест-накрест пересекали две черные линии, напоминавшие хирургический шов. Вот почему Изабель сказала, что Безмолвные Братья калечат себя.

«Братья из Города молчания не лгут, — вновь зазвучало в Клэриной голове. — Жаждущий узнать истину услышит ее от меня, но взамен я требую того же».

Клэри задрала подбородок.

— Я не лгу.

«Разум не способен лгать. — Иеремия приблизился к ней. — Мне нужны только твои воспоминания».

Клэри почувствовала, как внутри поднимается удушливая волна паники.

— Подождите…

— Клэри, — ласково обратился к ней Ходж. — Вполне возможно, с тобой в юном возрасте произошли определенные события, которые ты еще не могла воспринимать осознанно, и ты заблокировала свои воспоминания. Брат Иеремия поможет высвободить их. Твои воспоминания могут оказаться нам очень полезны.

Клэри молча кусала губы. В ней все переворачивалось при одной мысли о том, что кто-то станет ковыряться у нее в голове, среди очень личных воспоминаний, не доступных даже самой Клэри.

— Ей ничего не придется делать против воли? — неожиданно вмешался Джейс.

Клэри не дала Ходжу ответить:

— Все в порядке. Я справлюсь.

Брат Иеремия отрывисто кивнул и подошел еще ближе, от чего у Клэри по спине пробежал холодок.

— Будет больно? — шепнула она.

Но он уже молча ощупывал ее лицо. Белые руки Иеремии оказались сухими, как пергамент. От его пальцев, покрытых рунами, исходила огромная сила: голову девушки покалывало, словно от тока. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза, было взволнованное лицо Ходжа.

Сначала в темноте возник цветной водоворот. Затем почувствовалось давление, словно что-то вытягивали из ее головы, рук и ног. Клэри стиснула руки, сопротивляясь тяжести наваливающейся темноты. Ее словно прижимали к чему-то невероятно твердому. Дыхание перехватило, внезапно стало холодно, как зимой. Перед мысленным взором на мгновение мелькнула зимняя улица, смутные очертания серых зданий вдалеке, круговерть белых льдинок, обжигающих лицо…

— Хватит! — В зимний холод ворвался голос Джейса.

Снег, падающий с неба сверкающими белыми искрами, исчез.

Клэри открыла глаза. Перед ней снова возникла библиотека: стены, заставленные книжными полками, взволнованные лица Ходжа и Джейса. И неподвижная фигура Брата Иеремии, истукана из слоновой кости. Неожиданно почувствовав резкую боль, Клэри увидела на своих ладонях глубокие красные следы от ногтей.

— Джейс, — с упреком сказал Ходж.

— Посмотри на ее руки. — Джейс указал на Клэри, которая согнула пальцы, чтобы прикрыть порезы на ладонях.

Ходж положил руку ей на плечо:

— Ты в порядке?

Клэри медленно кивнула. Ощущение жуткого давления исчезло, волосы взмокли от пота, майка липла к влажной спине.

«Твои воспоминания заблокированы, — послышался голос Брата Иеремии. — Их нельзя освободить».

— Заблокированы? — переспросил Джейс. — То есть Клэри подавила свои воспоминания?

«Нет. Их заблокировали при помощи заклятия. Здесь я не могу снять его. Она должна предстать перед Братством в Городе костей».

— Заклятие? — Клэри не верила своим ушам. — Кому понадобилось меня заколдовывать?

Никто не ответил. Джейс смотрел на своего наставника. Клэри удивилась, что он так побледнел, ведь это была его идея.

— Ходж, ей не обязательно туда идти. Если она…

— Все нормально. — Клэри сделала глубокий вдох. Ладони саднило от порезов. Больше всего хотелось прилечь где-нибудь в темноте и отдохнуть. — Я поеду. Надо узнать, что спрятано у меня в голове.

Джейс кивнул:

— Отлично. Я поеду с тобой.

На улице было душно, влажно и жарко, как в парилке. Город словно плавал в пропитанном копотью супе.

— Не понимаю, почему Брат Иеремия едет отдельно, — ворчала Клэри. Они с Джейсом стояли на углу возле Института. — Не хочет, чтобы его видели с Сумеречными охотниками?

— Братья тоже Охотники, — пояснил Джейс.

Несмотря на жару, он каким-то непостижимым образом умудрялся выглядеть свежим. Клэри от зависти даже захотелось толкнуть его.

— Иеремия, наверное, пошел за машиной? — съязвила она.

Джейс ухмыльнулся:

— Типа того.

Клэри покачала головой:

— Честно говоря, я бы очень хотела, чтобы поехал и Ходж.

— Думаешь, я не смогу тебя защитить?

— Сейчас мне нужна не защита, а человек, который помог бы размышлять… Ох! Саймон! — спохватилась она.

— Я Джейс, — невозмутимо ответил молодой человек. — А Саймон — скользкий тип с отвратительной стрижкой и в странном прикиде.

— Заткнись, а? — беззлобно вздохнула Клэри. — Я ему вчера так и не позвонила, чтобы узнать, как он добрался до дома.

Джейс смотрел в небеса, словно ожидая, что они вот-вот разверзнутся и откроют ему тайны Вселенной.

— И после всего, что случилось, тебя до сих пор волнует этот хорек?

— Хватит его обзывать! Саймон не похож на хорька.

— Наверное, ты права, — согласился Джейс. — Хорьки симпатичные. Саймон больше смахивает на крысу.

— Ничего подобного!

— Наверняка сидит сейчас дома в луже собственных слюней. Погоди, он скоро наскучит Изабель — будешь тогда его по частям собирать.

— Ты уверен, что Саймон ей наскучит?

— Да.

Клэри стало интересно — вдруг Изабель все-таки умнее, чем думает о ней Джейс? Может, Изабель однажды поймет, что на самом деле Саймон отличный парень: с юмором, умный и вообще классный. Может, они даже начнут встречаться… Клэри ужаснулась собственным мыслям.

Она так глубоко ушла в размышления, что опомнилась не сразу: Джейс уже некоторое время что-то говорил. Заметив ее растерянный вид, он криво ухмыльнулся.

— Что? — сердито спросила Клэри.

— Больше не делай так, чтобы привлечь мое внимание.

— Сарказм — это последнее оружие людей с нехваткой воображения, — заявила Клэри.

— Ничего не могу с собой поделать. За своими остротами я скрываю душевную боль.

— Твоя боль скоро станет телесной, если ты не уберешься с дороги. Или хочешь, чтобы тебя такси задавило?

— Не смеши меня. Здесь не так часто ездят машины.

И тут, как по заказу, перед Джейсом притормозил длинный черный лимузин с тонированными стеклами.

Намеренно расслабив сознание, Клэри посмотрела на лимузин. Он превратился в карету, как у Золушки, только не в розово-золотисто-голубую, будто пасхальное яйцо, а бархатисто-черную, с темными стеклами. И колеса, и кожаная отделка оказались черного цвета. Вместо кучера на черной металлической скамейке сидел Брат Иеремия. В руках, затянутых в черные перчатки, он держал поводья. Его лицо снова скрывал капюшон бело-желтой мантии. Два вороных коня, впряженные в карету, фыркали и били копытами от нетерпения.

— Залезай! — скомандовал Джейс.

Клэри так и стояла с разинутым ртом. Тогда он взял ее за руку, практически силой усадил и сам сел рядом. Не успел он закрыть за собой дверцу, как они поехали.

— Это твой персональный эскорт в Город костей. И нечего воротить нос.

— Не воротила я нос — просто удивилась. Я не ожидала… ну, что машина…

— Не заморачивайся, — посоветовал Джейс. — Лучше оцени, как здорово здесь пахнет.

Клэри закатила глаза и отвернулась, чтобы посмотреть в окно. Она думала, что лошади не справятся с оживленным манхэттенским движением, но они легко и бесшумно двигались по городу мимо сердито сигналящих такси, автобусов и внедорожников. Неожиданно их подрезало желтое такси, перестроившееся из соседнего ряда. Клэри испугалась, что машина сейчас наедет на коней. Однако карета плавно взмыла вверх, колеса бесшумно проехались по крыше такси и вскоре съехали вниз с другой стороны. Когда карета с мягким толчком скатилась на землю, Клэри оглянулась. Водитель такси с сигаретой во рту глядел вперед, явно ни о чем не подозревая.

— Я, конечно, догадывалась, что водители такси едут так, будто они одни на улице, но это уже просто смешно! — выдавила она.

— Только потому, что ты теперь научилась видеть сквозь защитные чары… — Джейс деликатно замолчал, и окончание фразы повисло в воздухе.

— Я вижу только, когда настроюсь. И почему-то у меня сразу начинает ныть голова.

— Могу поспорить, всему виной заблокированное сознание. Братья помогут тебе.

— А потом что?

— А потом ты начнешь воспринимать мир таким, какой он есть — бесконечным, — с сухой улыбкой проговорил Джейс.

— Только не надо цитировать мне великого английского поэта Блейка.

Улыбка Джейса потеплела.

— Не думал, что поймешь. Ты не похожа на любительницу поэзии.

— Да ладно, из-за группы «Дорз» эту цитату знают все: с ней связано название группы.

Он непонимающе уставился на Клэри.

— «Дорз», рок-группа такая была.

— Верю на слово, — проговорил Джейс.

— Я смотрю, на музыку у тебя не особо хватает времени. — Клэри вспомнила, что Саймон вообще не мыслил свою жизнь без музыки. — Слишком много работы…

Молодой человек пожал плечами:

— Разве что хор воющих демонов иногда посчастливится услышать.

Клэри мельком глянула на Джейса, чтобы понять, не шутит ли он. Однако его лицо хранило непроницаемое выражение.

— Хотя вчера в Институте ты играл на рояле…

Карета снова взмыла в воздух. Клэри вцепилась в сиденье и выглянула в окно: они ехали по крыше рейсового автобуса. Отсюда были видны верхние этажи старых домов, которые выстроились вдоль улицы. Девушка разглядывала фасады зданий, искусно украшенные лепными лицами и орнаментальными карнизами.

— Да так, дурачился, — проговорил Джейс, глядя в сторону. — В свое время отец настоял, чтобы я занимался музыкой.

— Он, наверное, был строгим.

— Вовсе и нет! Отец любил меня и обучил всему: боевым приемам, демонологии, тайным наукам, древним языкам. Он дарил все, чего бы я ни захотел: лошадей, оружие, книги, даже охотничьего сокола.

Клэри подумала, что оружие и книги — это не совсем то, чего хотят дети на Рождество.

— Почему ты не признался Ходжу, что двое мужчин, которые приходили к Люку, — убийцы твоего отца?

Джейс посмотрел на свои руки — тонкие и аккуратные — руки художника, а не воина. Внимание Клэри снова привлекло кольцо на его пальце. Юноши, носящие кольца, всегда казались Клэри женоподобными. Но в случае с Джейсом такого впечатления не возникало: на его пальце поблескивало массивное кольцо из темного, словно обожженного, серебра со звездчатым узором и выгравированной буквой «W».

— Потому что иначе он бы сразу понял, что я сам хочу убить Валентина. Ходж меня и близко не подпустил бы к нему.

— То есть ты хочешь убить Валентина ради мести?

— Ради правосудия, — ответил Джейс. — Я не знал, кто убил отца. А теперь знаю. Это мой шанс все исправить.

Клэри удивилась, как убийство одного человека может «исправить» смерть другого. Однако она чувствовала, что искать разъяснений у Джейса не стоит.

— Выходит, ты не знал убийц своего отца? Но…

Джейс по-прежнему не смотрел на нее, и Клэри замолчала.

На Астор-плейс они ловко увернулись от фиолетового автобуса, развозящего студентов Нью-Йоркского университета. Тяжелый воздух словно расплющивал прохожих: они были похожи на пришпиленных насекомых под стеклом. У подножия большой бронзовой статуи собралась кучка бездомных подростков, державших в руках картонки с намалеванными просьбами подать милостыню. Девушка с гладко выбритой головой наклонилась к темнокожему парню с дредами и пирсингом на лице. Он обернулся, словно увидел проезжающую мимо карету. Клэри заметила, что один его глаз выглядел мутновато, словно в нем нет зрачка.

— Мне было десять, — произнес Джейс с каменным лицом. Каждый раз, когда заходила речь об отце, его лицо приобретало какое-то бесцветное выражение. — Мы жили в загородной усадьбе. Отец считал, что безопаснее не сближаться с людьми. Однажды я услышал, что кто-то едет по подъездной дороге, и помчался к нему, чтобы предупредить. Отец велел мне спрятаться, и я залез под лестницу, откуда и увидел тех двоих. С ними вошли еще несколько. Не людей — Отреченных. Их было слишком много на одного отца… Они перерезали ему горло. По полу растеклась лужа крови, промочившей мне ботинки. А я стоял и боялся пошевелиться…

Клэри, шокированная исповедью Джейса, не сразу осознала, что он уже закончил свой рассказ. И не сразу решилась заговорить, боясь, что голос ей изменит.

— Мне очень жаль, Джейс.

Его глаза сверкнули в темноте.

— Не понимаю, почему примитивные вечно просят прощения за то, что произошло не по их вине!

— Я не прошу прощения, а выражаю соболезнование. В смысле, мне очень жаль, что ты несчастен.

— Я не несчастен, — возразил Джейс. — Несчастны лишь те, у кого нет цели. А у меня она есть.

— Твоя цель — убивать демонов или мстить за смерть отца?

— И то, и другое.

— А твой отец хотел бы, чтобы ты убил тех двоих только из чувства мести?

— Сумеречный охотник, поднявший руку на своего собрата, хуже, чем демон. А значит, тем более должен быть уничтожен.

Слова Джейса прозвучали, словно заученный текст из учебника.

— А разве все демоны злые? — спросила Клэри. — Например, если есть незлые вампиры и незлые оборотни, тогда…

Джейс сердито накинулся на нее:

— Ты смешиваешь совершенно разные вещи! Вампиры, оборотни и даже маги — частично люди. Они принадлежат нашему миру, родились в нем. А демоны приходят сюда из других миров. Они — паразиты, путешествующие между измерениями. Демоны проникают в очередной мир и используют его в своих целях. Демоны не могут созидать, их путь — путь разрушения. Они дотла сжигают мир, в который проникли, и двигаются дальше. Демонам нужна жизнь — причем не просто твоя или моя, они хотят получить целый мир: реки, города, океаны — вообще все. И единственная сила, которая стоит между ними и разрушением нашего мира, — Джейс махнул рукой в сторону окна, — это нефилимы.

— О… — только и сказала Клэри. — А много еще миров, помимо нашего?

— Неизвестно. Сотни. Или миллионы.

— И все они мертвы? Сожжены демонами? — Ее желудок неприятно сжался. Впрочем, такая реакция могла быть вызвана тем, что карета заехала на крышу лиловой «мини». — Как грустно.

— Я такого не говорил. — Чеканный профиль Джейса темнел на фоне тусклого света, пробивавшегося сквозь окно. — Наверняка есть еще живые миры, похожие на наш. Но между ними могут путешествовать только демоны. Ведь они частично бестелесны, хотя никто точно не знает почему. Сколько маги ни пытались проделать то же самое, ни у кого не вышло. Ни одно физическое тело с Земли не в силах преодолеть защитный барьер между измерениями. Если б было можно, — добавил он, — мы бы перехватывали демонов еще на пути сюда, но пока никто так и не понял, как это сделать. В последнее время их прибывает все больше. Раньше к нам проникали немногие, и мы легко их отслеживали. Однако их количество на Земле возрастает буквально на глазах, они все легче преодолевают защитные барьеры. Конклав вынужден постоянно посылать на задания Сумеречных охотников, которые часто не возвращаются…

— Ас помощью Чаши смерти можно пополнять ряды Охотников, верно? — догадалась Клэри.

— Конечно, — кивнул Джейс. — Но Чаши нет уже довольно долго. Многие Охотники погибают молодыми. Так что нас становится все меньше…

— А разве вы не… — Клэри замялась в поисках подходящего слова, — размножаетесь?

Джейс расхохотался.

Карета неожиданно вильнула влево, и Клэри заскользила на сиденье. Прежде чем она успела за что-нибудь схватиться, руки Джейса легко, но прочно удержали девушку. Она ощутила холодное прикосновение кольца Джейса к своей влажной от жары коже.

— Еще бы! Мы просто обожаем размножаться.

Высвободившись, Клэри повернула пылающее лицо в сторону окна. Карета въезжала в массивные кованые ворота, украшенные железными виноградными листьями.

— Приехали! — объявил Джейс.

Карета, раньше мягко катившая по асфальту, теперь затряслась на булыжниках. Клэри успела прочесть дугообразную надпись над воротами: «Нью-Йоркское мраморное кладбище».

— Но ведь на Манхэттене из-за нехватки места прекратили хоронить лет сто назад, разве нет? — удивилась она.

— Город костей существует здесь гораздо дольше.

Карета резко остановилась. При виде протянутой руки Джейса Клэри подпрыгнула как ужаленная, но он всего лишь открыл дверцу. Его сильную, в меру мускулистую руку, словно пыльца, покрывали золотистые волоски.

— Никто не спрашивает, хотите ли вы стать Сумеречными охотниками, — сказала Клэри. — У вас просто нет другого выбора, верно?

— Верно. — Карета стояла на островке зеленой травы, окруженном замшелыми мраморными плитами. — Даже если бы у меня и был выбор, я все равно стал бы Сумеречным охотником.

— Почему?

Он выразительно приподнял бровь. Клэри наполнило чувство зависти: она всегда мечтала научиться так делать.

— Потому что я неплохо умею уничтожать демонов.

Джейс спрыгнул из кареты на землю. Клэри съехала на самый край сиденья, ее ноги болтались в воздухе; далеко внизу виднелась мощенная булыжниками дорожка. Она спрыгнула. Ноги словно обожгло от удара, но Клэри устояла и гордо посмотрела на Джейса.

— Я бы помог тебе спуститься, — сказал он.

— Все нормально, я сама.

Брат Иеремия бесшумно вылез из кареты. Его фигура в мантии не отбрасывала тень на залитый солнцем газон.

Следуйте за мной, — беззвучно сказал он.

Брат Иеремия направился в темную глубину кладбища, прочь от огней Второй авеню. Клэри и Джейс двинулись за ним. Выжженная трава хрустела под ногами. С обеих сторон дорожки высились мраморные плиты; на их гладкой, поблескивающей, как перламутр, поверхности были высечены имена и даты. Когда до Клэри дошло, что это надгробия, по ее коже пробежали мурашки. «А где тела? Похоронены стоя? Замурованы, что ли?» Она засмотрелась на плиты и, внезапно налетев на кого-то определенно живого, громко вскрикнула. Это был Джейс.

— Не кричи так. Мертвых разбудишь, — произнес он.

— Почему мы остановились? — недоумевала Клэри.

Брат Иеремия замер возле статуи ангела, которой он лишь немного уступал в росте. Подножие сплошь заросло мхом, а гладкая мраморная поверхность самой статуи казалась почти прозрачной. Лик ангела был красив, суров и печален. В длинных белых руках он держал чашу, усыпанную драгоценными камнями, также из мрамора. При виде ангела в душе Клэри шевельнулось смутное подозрение: когда-то она уже видела эту статую. На постаменте виднелась высеченная дата: тысяча двести тридцать четвертый год — и надпись на латыни: «NEPHILIM: FACILIS DESCENDUS AVERNI».

— В руках у ангела Чаша смерти? — поинтересовалась Клэри.

Джейс кивнул:

— А на подножии девиз нефилимов — Сумеречных охотников.

— А что он означает?

В темноте сверкнула белозубая улыбка.

— С тысяча двести тридцать четвертого года Сумеречные охотники смотрятся в черном лучше, чем вдовы их врагов.

— Джейс…

«Легок спуск в ад. Вот в чем смысл девиза», — пояснил Брат Иеремия.

— Какая приятная жизнеутверждающая фраза! — съязвила Клэри.

Несмотря на жару, по ее спине пробежал холодок.

— Поставив здесь эту статую, Братство решило немного пошутить, — произнес Джейс. — Скоро поймешь, в чем дело.

Брат Иеремия вынул из кармана тускло мерцающее стило и начертил им руну на основании статуи. Внезапно рот ангела широко открылся, словно в немом крике. Кусок газона у ног Иеремии отъехал в сторону: внизу, словно пустая могильная яма, чернела дыра в земле. Клэри медленно приблизилась к отверстию, заглянула внутрь и увидела гранитные ступени со стертыми от времени краями. Вдоль лестницы горели ярко-зеленые и синие факелы. Лестница уходила куда-то в темноту.

Джейс начал спускаться по лестнице с видом человека, привычного к подобным, пусть даже и не совсем приятным, ситуациям. На полпути к первому факелу он обернулся.

— Пошли! — нетерпеливо позвал он Клэри.

Не успела она поставить ногу на первую ступеньку, как кто-то схватил ее за руку. Клэри с изумлением обернулась: белоснежные пальцы Брата Иеремии крепко держали ее запястье. Под капюшоном Клэри заметила его сухощавое, покрытое шрамами лицо.

«Не бойся, — раздался в голове голос Иеремии. — Крик одного человека не разбудит покоящихся здесь».

Когда Иеремия отпустил ее руку, Клэри побежала по лестнице вслед за Джейсом, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Джейс ждал внизу с зеленым факелом. Пламя отбрасывало бледно-зеленые блики на его лицо.

— Все нормально?

Клэри кивнула, не доверяя собственному голосу. Возле последней ступени лестницы виднелся длинный темный тоннель, из стен которого торчали корни деревьев. Далеко впереди слабо мерцал голубоватый огонь.

— Там так… темно, — выдавила Клэри.

— Хочешь, я возьму тебя за руку?

Она, как маленький ребенок, спрятала обе руки за спиной:

— Не надо разговаривать со мной свысока.

— Учитывая твой рост, трудно разговаривать с тобой снизу вверх. — Джейс обернулся, и факел в его руке рассыпал зеленые искры. — Ведите, мы идем следом.

Клэри подпрыгнула как ужаленная, так и не привыкнув к бесшумным передвижениям Брата Иеремии. Тот без единого звука переместился из-за ее спины вперед и возглавил процессию.

В Городе молчания стояли бесконечные ровные ряды высоких мраморных арок, напоминавших аккуратные грядки в огороде. Массивные арки были сделаны из полированного мрамора цвета слоновой кости, украшенного узкими полосками из оникса, яшмы и нефрита. На полу были начертаны те же руны, что Клэри иногда видела на коже Джейса, — хитрые символы из линий и завитков.

Миновав первую арку, девушка заметила справа что-то белое и огромное, как айсберг, потопивший «Титаник». Там оказался куб из полированного белого мрамора с дверью посередине. Он напомнил Клэри домик с детской площадки, в котором можно стоять почти в полный рост.

— Мавзолей. — Джейс махнул факелом в сторону мраморного строения с руническим символом на двери. — Гробница Сумеречных охотников. Тут мы хороним погибших.

— Всех? — вырвалось у Клэри. Она чуть не спросила, здесь ли покоится его отец, но Джейс уже двинулся дальше. Девушка поспешила за ним, не желая оставаться с Братом Иеремией в столь зловещем месте. — Я-то думала, что мы идем в библиотеку.

«В Городе молчания много уровней, — вмешался Иеремия. — Здесь похоронены не все Охотники. В Идрисе тоже есть кладбище, гораздо более масштабное. На этом уровне находятся мавзолей и место кремации».

— Место сжигания?

«Сумеречных охотников, погибших в бою, мы кремируем. Из их праха и возведены мраморные плиты, которые ты видела наверху. Кровь и плоть умерших истребителей демонов служат защитой от темных сил. Даже посмертно Охотники продолжают служить добру».

«Какая изнурительная борьба — и в жизни, и даже после смерти», — подумала Клэри.

По бокам виднелись аккуратные ряды квадратных белых склепов с закрытыми снаружи дверьми. Теперь ей стало понятно, почему это место называют Городом молчания: здесь обитали лишь бессловесные Братья да мертвые, которых они так усердно стерегли.

Они добрались до другой лестницы, ведущей вниз, в слабо освещенное пространство. Джейс вытянул вперед руку с факелом.

— Сейчас мы спустимся на второй уровень. Там архив и зал, где заседает Совет Братства, — пояснил молодой человек.

— А где жилые корпуса? Где спят Братья?

«Спят?»

Беззвучный вопрос Иеремии повис в темноте.

Джейс рассмеялся, и пламя факела заплясало.

— Ну ты и спросила!

Спустившись по второй лестнице, они опять прошли по тоннелю, в конце которого находилось квадратное помещение. В длинных ониксовых держателях горели факелы, пахло пеплом и дымом. В центре располагался стол из черного с белыми прожилками базальта. Позади стола острием вниз висел огромный серебряный меч с рукоятью, выполненной в форме распростертых крыльев. За столом восседали Безмолвные Братья в таких же мантиях цвета слоновой кости, как и у Иеремии.

Брат Иеремия тут же объявил:

«Мы пришли. Кларисса, предстань перед Советом».

Она мельком взглянула на Джейса, но он стоял с озадаченным видом. Значит, слова Брата Иеремии прозвучали только в ее голове. Клэри всмотрелась в сидевшие за столом безмолвные фигуры в плотных мантиях. Пол украшал узор из золотисто-бронзовых и темно-красных квадратов. Прямо перед столом виднелся большой квадрат из черного мрамора, отмеченный выпуклыми серебристыми звездами.

Клэри встала в центр черного квадрата с таким чувством, словно готовилась к расстрелу.

— Хорошо, я здесь. Чего вы хотите? — задрав подбородок, поинтересовалась она.

В ответ Братья издали такой звук, от которого у нее волосы встали дыбом. Клэри послышался не то вздох, не то стон. Члены Совета одновременно откинули капюшоны, открыв изуродованные шрамами безглазые лица.

Клэри уже видела лицо Брата Иеремии, но все равно чуть не задохнулась от ужаса: Безмолвные Братья походили на скелеты. Клэри сразу вспомнила о средневековых гравюрах, где были изображены мертвые, танцующие на живых. Ей даже почудились ухмылки на зашитых ртах Братьев.

«Совет приветствует тебя, Кларисса Фрэй!»

На сей раз в голове раздалась целая дюжина разных голосов, какие-то из них — низкие и грубые, другие — более монотонные. Но все они одновременно давили, пытаясь проникнуть сквозь хрупкий барьер в ее сознание.

— Стойте! — крикнула Клэри (неожиданно твердо даже для самой себя). Шум в голове затих, словно запись, которую поставили на паузу. — Вы сможете проникнуть в мой разум только по моей команде. А я должна приготовиться.

«Если тебе не нужна наша помощь, мы не будем ничего делать. Ты сама пришла к нам».

— И вы, и я хотим знать, что же спрятано у меня в голове, — ответила Клэри. — Тем не менее лучше действовать осторожно.

Брат, сидевший посередине, подпер подбородок руками с тонкими белыми пальцами.

«Признаю, интересное предложение, — прозвучал его бесцветный голос. — Но если ты не станешь сопротивляться, нам не нужно будет применять силу».

Клэри почувствовала раздражение. Ей как раз хотелось сопротивляться, заглушить назойливые голоса, звучащие в голове. Неужели она допустит такое насилие над собой — бесцеремонное вмешательство в самые сокровенные участки сознания? Однако Клэри тут же напомнила себе, что такое, вероятно, уже происходило в прошлом. Теперь ей предстояло лишь вернуть то, что было украдено, — не более того. И если все получится, вновь проступят утраченные воспоминания.

— Начинайте! — Она закрыла глаза.

Сначала в ее голове послышался шепот, тихий, словно падающий с дерева лист.

«Назови Совету свое имя».

«Кларисса Фрэй».

Теперь раздался хор голосов:

«Кто ты?»

«Я Клэри, дочь Джослин Фрэй. Я живу в Бруклине, на Беркли-плейс, дом восемьсот семь. Мне пятнадцать лет. Моего отца звали…»

Что-то словно щелкнуло в голове Клэри. Перед закрытыми глазами завертелся хоровод видений. Вот мама торопливо ведет ее по ночной улице, лавируя между грязными сугробами. Сверху давит свинцовое небо, по бокам стоят черные голые деревья. Квадратное отверстие в земле; в него опускается гроб. Прах к праху. Джослин с заплаканным лицом, укутанная в вышитое собственными руками одеяло, сует шкатулку под подушку при появлении Клэри в комнате. На коробке виднеются инициалы «Д. К.».

Образы мелькали, будто картинки на страницах книги, которые оживают, если быстро перелистывать страницы. Вот Клэри смотрит с верхней ступеньки лестницы на стоящего внизу Люка с зеленой сумкой. Напротив него — Джослин, она качает головой: «Почему именно сейчас, Люциан? Я думала, ты погиб…» Люк совершенно не похож на себя — у него борода, длинные спутанные волосы… Вот Клэри снова в парке. Зеленые фейри, ростом не больше зубочистки, порхают среди красных цветов. Клэри восторженно тянется к ним, но мама с криком ужаса подхватывает ее на руки… Снова зима. Темная улица. Они с Джослин куда-то спешат, прижимаясь друг к другу под зонтом. Джослин помогает дочке перебраться через снежные завалы. Из-за снегопада постепенно возникает отделанный гранитом дверной проем, на котором сверху высечено единственное слово: «Великолепный». Клэри уже в прихожей. Пахнет железом и талым снегом. Пальцы занемели от холода. Кто-то поднимает ее голову за подбородок. Клэри смотрит вверх, на стену. Там написано множество слов, два из которых бросаются ей в глаза: «МАГНУС БЕЙН».

Внезапно правую руку обожгла боль. Калейдоскоп видений исчез. Клэри с криком прорвалась в область сознательного, словно ныряльщик, выплывший из глубины. Что-то холодное прижималось к щеке. Девушка медленно открыла глаза: перед ней мерцали серебряные звезды. Она не сразу догадалась, что лежит на мраморном полу. Клэри попробовала пошевелиться — руку снова резанула боль.

Она осторожно села. Из разодранного локтя на левой руке капала кровь — видимо, неудачно упала. Майка была измазана кровью. Клэри в растерянности завертела головой и встретилась глазами с Джейсом. Он стоял неподвижно, лишь плотно сжатые губы выдавали его напряжение.

Магнус Бейн. Клэри задумалась, что же значили эти слова. Не успела она задать вопрос вслух, как в голове зазвучал голос Брата Иеремии:

«Блок в твоем сознании сильнее, чем мы полагали. Безопасно снять его в состоянии только тот, кто его поставил. Мы не сможем высвободить заблокированные воспоминания — ты просто погибнешь».

Клэри с трудом поднялась на ноги, придерживая окровавленный локоть.

— Но я понятия не имею, кто наложил заклятие на мою память. Поэтому и обратилась за помощью к нам.

«Ответ на этот вопрос запечатлен в твоем сознании. Ты только что видела его начертанным».

— Магнус Бейн? Я даже не понимаю, что это.

«Довольно!»

Брат Иеремия поднялся из-за стола. Словно по сигналу, остальные члены Братства последовали его примеру. Склонив головы перед Джейсом в знак уважения, они покинули зал Совета через колоннаду. Остался лишь Брат Иеремия. Он безучастно смотрел, как Джейс кинулся к Клэри.

— Что рукой? Дай посмотрю. — Джейс схватил ее запястье.

— Все нормально. Ой! Не трогай, так еще больнее. — Клэри попыталась высвободить руку.

— Ты пролила кровь на Говорящие звезды. — Клэри взглянула на мраморный пол, испачканный ее кровью. — Могу поспорить, что где-нибудь про это отыщется закон. — Он бережно повернул ее руку — Клэри даже не ожидала, что Джейс способен на такие мягкие движения, — и присвистнул. Кровь перчаткой покрывала руку Клэри от локтя до кончиков пальцев. Рука опухла, в ней ощущалась сильная стреляющая боль.

— А теперь ты порвешь свою футболку мне на повязку? — пыталась шутить Клэри. Она не переносила вида крови, особенно своей собственной.

— Хочешь, чтобы я разделся? Так бы сразу и сказала, — парировал Джейс. Он извлек из кармана стило. — Это было бы гораздо менее больно.

Клэри вспомнила обжигающее прикосновение кончика стило к запястью, когда Джейс ставил ей знак. Она приготовилась терпеть боль, однако на сей раз почувствовала лишь тепло в районе травмы.

— Вот и все. — На коже по-прежнему виднелась кровь, но раны на локте уже не было. Отечность и боль тоже исчезли. — Когда в следующий раз решишь эффектным падением привлечь мое внимание, имей в виду: иногда пара ласковых слов творит чудеса.

Губы Клэри дернулись в улыбке.

— Приму к сведению, — отозвалась она. А когда Джейс отвернулся, добавила: — И спасибо.

Хотя он даже не обернулся, ей все-таки показалось, что Джейс оценил слова благодарности.

— Брат Иеремия, все это время вы хранили молчание. Наверное, вы нам сейчас что-нибудь поведаете? — поинтересовался молодой человек.

«Я обязан проводить вас до выхода из Города молчания. И больше ничего…»

Клэри показалось, что она услышала едва уловимые нотки обиды в голосе Брата Иеремии.

— Мы бы и сами справились, — возразил Джейс. — Я хорошо помню, куда идти…

«Чудеса Города молчания не предназначены для глаз непосвященных. — Брат Иеремия бесшумно повернулся к ним спиной. Ожившие складки его мантии не издали пи единого звука. — Следуйте за мной».

Когда они выбрались на поверхность, Клэри жадно вдохнула густой утренний воздух, наполненный городским смогом, грязью и запахами, присущими обиталищу живых людей.

— Скоро дождь пойдет. — Джейс задумчиво огляделся вокруг.

Посмотрев на небо, Клэри пришла к такому же выводу.

Обратно в Институт тоже поедем на карете?

Он взглянул на застывшего, словно изваяние, Брата Иеремию, затем на карету, черной тенью высившуюся посреди арок, ведущих в город.

— Ни за что! — На губах Джейса заиграла ухмылка. — Ненавижу кареты. Лучше поймаем машину.