"Изверг" - читать интересную книгу автора (Рослунд Андерс, Хелльстрем Берге)•Микаэла ушла рано. Пока он спал. Ночь за ночью один и тот же ритуал: когда за окном просыпался город, он, вычислив первого газетчика и самые ранние грузовики, наконец засыпал, около полшестого. Долгие часы размышлений теснились в измученном теле, и в итоге его неутомимость не выдерживала, он засыпал и спал без сновидений почти до обеда. От сегодняшнего утра память Фредрика сохранила туманные образы: обнаженная Микаэла ложится на него, он ничего не понимает, она шепчет ему на ухо «соня ты мой» и легонько целует в щеку, идет в ванную, под душ. Комната Мари как раз за стеной, возле которой стояла ванна, и обычно девочка просыпалась от шума воды в трубах, когда Микаэла принимала душ. Этим утром здесь был и Давид, Микаэла приготовила завтрак для себя и для детей, а он оставался в постели, потому что не мог встать и составить им компанию, снова провалился в крепкий сон и поднялся только в начале двенадцатого, когда Мари сменила видеокассету и мультгерои завопили фальцетом. Нужно спать по ночам. Так больше нельзя. Просто нельзя. Он не работал и не участвовал в жизни других людей. Тех утренних часов, когда плодотворно работал, писал, с восьми утра и до полудня, больше не существовало, он даже не находил времени съездить из Стренгнеса в «писательскую берлогу» на острове Арнё, хотя раньше ездил туда каждый день утром и после обеда, всего-то пятнадцать минут на машине. Мари неплохо научилась проводить утренние часы самостоятельно, а Микаэла, которая, слава богу, работала в том же детском саду, куда ходила Мари, изо дня в день следила, чтобы остальной персонал спокойно относился к тому, что один из детей появляется не раньше полудня. Он сгорал со стыда. Чувствовал себя как алкоголик, который накануне вечером поклялся больше не пить, а наутро проснулся в похмелье, усталый, с больной головой, изнывая от страха начать еще один день обещанием завтра исправиться. — Привет. Перед ним стояла дочка. Он подхватил ее на руки. — Привет, девочка моя. Поцелуешь? Мокрый ротик коснулся его щеки. — Давид ушел. — Правда? — Заходил его папа, забрал его. Они же знают меня, подумал он. Знают, что я в ответе. Знают. Он стряхнул с себя досаду, поставил Мари на пол. — Ты ела? — Микаэла нас покормила. — Ну, это было давно. Еще хочешь? — Я хочу поесть в садике. На часах четверть второго. Как долго работает сад? Остался ли у них обед? На одевание нужно десять минут, а ехать туда пять минут. Полвторого. Полвторого они будут там. — О'кей. Давай одеваться. Поешь в садике. Фредрик достал из гардероба джинсы, белая майка лежала на стуле. На улице жарко, но шорты он терпеть не мог — выглядишь как дурак с белыми-то ногами. Мари сновала по передней с майкой и шортами в руке, он жестом остановил ее, помог вывернуть майку. — Хорошо. Какие туфельки? — Красненькие. — Как скажешь. Он надел ей туфельки, защелкнул кнопки декоративных металлических пряжек. Всё, можно идти. Телефон. — Телефон звонит, пап. — Мы не успеем. — Успеем. Мари побежала на кухню, в туфельках, дотянулась до телефона на стене возле холодильника. Сказала «алло» и расцвела, звонил кто-то, кто ей нравился. — Это мама, — шепнула она Фредрику. Он кивнул. Мари рассказала о Страшном Сером Волке, который охотился за ней вчера, и о поросятах, которые победили, и о бутылке шампуня, которая закончилась, а она знала, что на самой нижней полке в шкафу в ванной есть еще две. Потом рассмеялась, чмокнула трубку и передала ему. — Тебя, пап. Мама хочет поговорить. Он еще толком не проснулся. Стоял с трубкой в руке, а тело пока с трудом различало голоса. Женщина в трубке, по имени Агнес, которую он любил как никого на свете и которая попросила его уйти, и другая женщина, по имени Микаэла, которая несколько часов назад голая лежала на нем, была на шестнадцать лет моложе и недавно ушла, он чувствовал наготу Микаэлы и слышал в трубке голос Агнес, находился сразу и в прошлом, и в настоящем, голова закружилась, дыхание перехватило, пошатнувшись, он отвернулся, Мари не увидела. — Да? — Когда вы приедете? — Приедем? — Мари же сегодня у меня. — Нет. — Что значит «нет»? — У тебя она будет в понедельник. Мы же поменялись. Или? — Вовсе мы не менялись. Он слишком устал. Не сейчас. Не сегодня. — Агнес, я не в силах. Я устал и тороплюсь, и Мари стоит рядом, при ней я не стану с тобой препираться. Он снова отдал трубку Мари, одновременно потирая руки — условный знак, что надо спешить. — Мама, мы в садик опаздываем. Агнес — женщина умная, она никогда не выплескивала свое раздражение на Мари. И он любил ее за это. — Мам, всё. Мари поднялась на цыпочки, повесила трубку, но та соскользнула и со стуком упала на микроволновку на рабочем столе. Фредрик поднял ее и повесил на место. — Давай, солнышко. Побежали. По дороге через кухню он взглянул на часы над обеденным столом. Двадцать пять второго. Должны успеть к половине. Дочка может остаться там до четверти шестого. Успеет и пообедать, чуть позже обычного, и погулять часок-другой. Она будет довольна — почти как после целого дня в садике, — когда он за ней приедет. |
||
|