"Зима, дарующая счастье" - читать интересную книгу автора (Ховард Линда)

Глава 6

В тот день, когда они привезли Ризу домой из больницы, Кэтлин не могла выпустить ребенка из вида хотя бы на мгновение. Ризе исполнилось тринадцать дней, и теперь она весила в общей сложности два килограмма триста граммов, все еще на двести граммов меньше тех двух с половиной килограммов, которые обычно должен весить полностью здоровый ребенок, но Дерек позволил выписать ее из отделения для новорожденных, потому что, как он и отметил раньше, Риза была сильной. Ее щечки обрели округлость, и она энергично сосала грудь приблизительно каждые четыре часа.

Дерек привез их домой, затем оставил внедорожник Кэтлин, чтобы она имела средство передвижения, если ей что-то понадобится. Этот жест ослабил беспокойство, о котором Кэтлин и не подозревала, пока Дерек не отдал ей ключи. Больница находилась на расстоянии всего нескольких кварталов, январский день был теплым, так что Дерек пошел назад пешком.

Кэтлин провела день, играя с Ризой, когда малышка бодрствовала, и наблюдая за ней, когда она спала. Ближе к вечеру Кэтлин поняла, что даже не подумала о том, чтобы приготовить ужин, и почувствовала себя виноватой. Дерек был просто святым, нянчился с ней сверх всякой меры, позволяя ей посвятить все время Ризе, самостоятельно занимался всеми домашними делами, но выписка Ризы изменила положение дел. С рождения дочери прошло две недели, и Кэтлин чувствовала себя лучше, чем когда-либо. Она отдохнула, аппетит улучшился, не было никаких причин позволить Дереку и дальше обращаться с ней так, будто она инвалид. Он дал ей все, а она взамен — ничего, даже своей заботы.

Кэтлин прикатила плетеную люльку Ризы, которую они с Дереком купили днем раньше, на кухню, чтобы иметь возможность присматривать за дочерью. Девочка мирно спала, запихнув кулачок в рот, ничуть не потревоженная грохотом сковородок и кастрюль. Это был первый раз, когда Кэтлин готовила здесь, так что ей пришлось разыскивать все необходимое и потребовалось вдвое больше времени, чем обычно, чтобы сделать хоть что-нибудь. Она почувствовала облегчение, когда Дерек не пришел домой вовремя, так как не успевала закончить ужин, но когда прошло еще полчаса, она начала волноваться. Не похоже на него: опаздывать и не позвонить либо самому, либо поручить медсестре сообщить ей, что один из младенцев нуждается в нем. За столь короткое время, что они были женаты, она уже знала о нем: он всегда внимателен.

Дерек… невероятен.

Она хотела сделать для него хоть что-то, пусть даже это всего лишь горячая еда, приготовленная к его приходу домой. Кэтлин смотрела на дымящуюся кастрюлю — уже можно подавать на стол, — но Дерека все еще не было. Можно, конечно, подержать блюдо теплым на плите, но это будет не то же самое.

Когда она услышала поворот ключа в двери, то почувствовала облегчение. Кэтлин выбежала из кухни приветствовать его, лицо светилось от удовольствия.

— Я волновалась, — порывисто произнесла она и испугалась, что он подумает, будто она жалуется, так что изменила то, что собиралась сказать: — Веришь ты этому или нет, я приготовила ужин. Но ничего не могла найти, и потребовалась вечность, чтобы все сделать. Я боялась, что ты придешь домой раньше, чем все будет готово, потому что хотела удивить тебя.

Его глаза потеплели, когда он положил руки ей на плечи и привлек к себе для поцелуя. Дерек часто целовал ее, иногда с тщательно сдерживаемой страстью, и она перестала ощущать потрясение, испытывая удовольствие от его прикосновений.

— Я не просто удивлен, я очень тебе благодарен, — произнес он, целуя ее снова. — Я очень голоден. Где Риза?

— На кухне, там я могу наблюдать за ее сном.

— Я спрашивал себя, проведешь ли ты весь день, повиснув на ее плетеной люльке.

— Фактически я так и делала.

Дерек обнимал ее за талию, пока они шли на кухню. Риза все еще спала, так что он не стал ее поднимать, чтобы не потревожить. Он накрыл на стол, Кэтлин расставила еду, затем они не спеша поели: очень редкий случай, когда им выпадал шанс спокойно поужинать вдвоем. Кэтлин знала, что умеет хорошо готовить, и чувствовала большое удовлетворение, наблюдая, как Дерек ест с явным удовольствием.

Когда они закончили, он помог ей убраться, потом, как будто что-то вспомнив, вытащил из кармана ключи и отдал ей. Кэтлин взяла их, нахмурившись и с недоумением глядя на него.

— У меня уже есть ключи от «Джипа».

— Они не от «Джипа», — объяснил он спокойно, входя в гостиную и садясь, чтобы почитать газету. — Они от твоего автомобиля. Я купил его по пути домой сегодня днем.

Ее автомобиля? У нее никогда не было машины, только старый грузовик. Правда вспыхнула в голове, как восход солнца, останавливая дыхание.

— Я не могу принять от тебя машину, — сказала Кэтлин напряженным голосом.

Дерек оторвался от газеты, черные брови вопросительно поднялись.

— Что за проблема? Если ты не хочешь этот автомобиль, я буду ездить на нем, а ты на внедорожнике. Я не могу продолжать ходить в больницу пешком, так что покупка машины вполне логичный шаг.

Ей хотелось кричать. Он подкосил ее логикой. Дерек прав, конечно, но от этого Кэтлин чувствовала себя еще более бесполезной. Она так гордилась собой, что приготовила для него ужин, в первый раз внеся свою лепту в их семейную жизнь, а в это время он остановился по пути домой и купил ей автомобиль! Она чувствовала себя как ненасытная губка, впитывающая все, что он давал ей, и от которой требовалось просто собственное существование и присутствие в его жизни.

Облизывав губы, она произнесла:

— Прости. Я просто… ошеломлена. Мне никогда и никто ничего не покупал… поэтому я просто не знаю, что сказать.

Он, казалось, понял ее, но глаза замерцали.

— Думаю, ты могла бы сделать то, что делают все: подпрыгнуть, завизжать, засмеяться, обвить руками мою шею и целовать меня, пока я не попрошу пощады.

Ее сердце забилось как сумасшедшее. Дерек был так же прекрасен, как языческий бог: могучий и мощный мужчина. Его глаза не просто мерцали, в них полыхало яростное пламя, и он смотрел на нее так, как испокон веков мужчины смотрят на женщин. Ее рот внезапно пересох, и ей пришлось снова облизнуть губы.

— Ты хочешь, чтобы я сделала именно это? — прошептала Кэтлин.

Дерек аккуратно отложил газету.

— Если хочешь, можешь пропустить скачки и визг. Не стану возражать, если сразу перейдешь к поцелуям.

Кэтлин не помнила своих движений, но каким-то образом оказалась у него на коленях, обвила руками его сильную шею и ощутила его рот на своих губах. За те недели, что они были женаты, он целовал ее так часто, что она привыкла к этим поцелуям, ждала их, наслаждалась ими. Каким-то образом его поцелуи заверили ее, что у нее все же есть кое-что, что можно дать взамен, даже если это просто физическое удовлетворение. Она не могла полностью отдать ему себя сейчас, но, по крайней мере, существовала такая возможность. Если он хочет, чтобы она целовала его, то она более чем готова.

Его руки обвились вокруг нее, прижимая к сильной груди, потом он углубил поцелуй, его язык задвигался, касаясь ее языка. Кэтлин чувствовала себя очень храброй и смелой; она понятия не имела, что ее поцелуи довольно робкие и неискушенные, и что он тронут и очень возбужден ее невинностью. Он целовал ее медленно, основательно, показывая, как использовать свой язык и принять его, удерживая себя под напряженным контролем, чтобы не встревожить жену.

Наконец она, задыхаясь, отклонила голову, и он улыбнулся тому, что она все это время задерживала дыхание.

— Ты и в самом деле готов просить пощады? — выдохнула Кэтлин, румянец полыхал на лице.

— Не знаю никого по имени Пощада, — пробормотал Дерек, поворачивая ее лицо к себе, чтобы снова ощутить вкус ее губ. — С чего бы я стал просить женщину, которой даже не знаю?

Ее хихиканье было приглушено его губами, когда он, дразня, стал целовать ее лицо с громкими чмокающими звуками. Потом поставил ее на ноги и поднялся сам.

— Разбуди крошечного тирана, чтобы я смог показать, какой автомобиль теперь твой, — сказал Дерек, усмехаясь.

Кэтлин бросила беспокойный взгляд на спящего ребенка.

— Мы должны вытащить ее на холод?

— А ты собираешься оставить ее здесь одну? Если не хочешь попытаться подобрать ключ к каждому автомобилю на парковке, то должна знать, какая машина твоя. Это займет несколько минут; просто заверни ее и держи лицо закрытым. На улице не такой уж и холод.

— Ты и правда уверен, что эта прогулка не принесет ей вреда?

Дерек бросил на нее такой взгляд, что Кэтлин молча повернулась и взяла куртку для себя и одеяло для Ризы. Ей очень хотелось пнуть себя. Он подумал, что она не доверяет ему, потому что он не знает, что может навредить ребенку, а что нет? Он же доктор, ради Бога! Он заботился о ней и Ризе с первого момента их встречи. Она на самом деле снова все запутала, только что целуя его так, словно хотела съесть, а через минуту фактически оскорбив его.

Когда Кэтлин вернулась с одеялом, Дерек уже собрал Ризу, разбудив ее и что-то напевая. Риза наблюдала за ним со смехотворно серьезным выражением на маленьком сосредоточенном личике, и беспорядочно размахивая ручками. К удивлению Кэтлин, малышка шевелила ротиком, похожим на бутон розы, как будто пыталась подражать действиям Дерека. Девочка казалась полностью очарованной держащим ее мужчиной.

— Вот одеяло.

Он взял его и ловко завернул Ризу, закрывая лицо. Девчушка начала суетиться, и Дерек усмехнулся.

— Придется поторопиться. Она не потерпит этого надолго: малышка хочет видеть все, что происходит вокруг.

Они поспешили вниз на стоянку, и Дерек подвел Кэтлин к белому «Олдсмобилю Кале». Кэтлин пришлось проглотить вздох. Это была новая машина, а не подержанная, как она ожидала. Блестящий, спортивного вида автомобиль, с нежным серо-голубым салоном и всеми дополнительными удобствами, о которых можно только мечтать. Слезы навернулись на глаза.

— Я… я не знаю, что сказать, — прошептала она, в шоке уставившись на машину.

— Скажи, что он тебе нравится и пообещай мне, что всегда будешь пристегивать ремень безопасности, и мы отнесем малышку внутрь, прежде чем она устроит истерику. Она терпеть не может, когда лицо закрыто одеялом.

Волнение Ризы действительно возросло.

— Он мне нравится, — ошеломленно промолвила Кэтлин.

Дерек засмеялся и обнял ее за талию, когда суетящийся сверток в руках начал неистово вопить. Они поспешили назад, и Дерек поднял одеяло, чтобы посмотреть на покрасневшую Ризу, у которой в этот момент было очень несчастное личико.

— Перестань, — мягко попросил он, касаясь ее щечки.

Она издала еще несколько воплей, потом дважды икнула и успокоилась, еще раз пристально взглянув ему в лицо.

Дерек просто совершенство. Все, что он делал, только усугубляло несоответствие в сделке, которую они заключили. Он не только позаботился обо всем и дал Кэтлин все, но и самым лучшим образом относился к Ризе. Родители его крошечных пациентов считали его практически ангелом, и все медсестры любили его. Он мог получить любую женщину, а вместо этого выбрал себе бремя в виде… деревенщины, которая не знала в этой жизни ничего, кроме работы на ранчо, и ребенка, который был не его. Кэтлин чувствовала себя иждивенкой. Она должна хотя бы начать выплачивать ему за автомобиль — это лучше, чем ничего, но чтобы это сделать, необходимо найти работу.

Она глубоко вздохнула и решила поднять этот вопрос, как только он уложил Ризу в люльку. Кэтлин знала, что нельзя просто отмахнуться от того, что тревожит. Тяжелые уроки жизни научили ее, что проблемы никуда не уходят; лучше всего встречать неприятности лицом к лицу.

— Я собираюсь начать искать работу.

— Если чувствуешь себя достаточно хорошо, — рассеянно ответил Дерек, подворачивая легкое одеяло вокруг ребенка. — Можешь позвонить Саре; она что-то упоминала о том, что ей нужен помощник в одном из магазинов.

Кэтлин готовилась к возражениям, но невозмутимое согласие удивило. Почему это она решила, что он не одобрит эту идею? Потом она поняла, что ожидала, что Дерек станет действовать как Лэрри: тот не хотел, чтобы она занималась чем-нибудь еще, кроме как рабски трудиться на ранчо, будучи связанной заботами по рукам и ногам. Если бы она ушла от него и нашла работу, то, возможно, смогла бы вырваться из-под его власти, прежде чем он обобрал ее до нитки. Дерек совсем другой. Дерек хочет, чтобы она была счастливой.

Открытие поразило ее. Кэтлин не могла вспомнить никого, кто хоть как-нибудь пытался сделать ее счастливой. Но как только Дерек появился в ее жизни, все, что он делал, — заботился о ее счастье и благополучии.

Она подумала о его предложении: оно ей понравилось. Кэтлин ничему не была обучена, кроме работы официанткой, но умела пользоваться кассовым аппаратом. Работа в магазине ремесел представлялась интересной. Она решила, что позвонит Саре Мэтьюз на следующий день.

Когда они ложились спать той ночью, Дереку пришлось почти насильно вытаскивать Кэтлин из детской.

— Может, мне лучше спать здесь, — встревожено говорила Кэтлин. — Что, если она закричит, а я не смогу ее услышать?

Спать с Кэтлин в одной кровати и не трогать ее, было одной из худших пыток, которые мужчина когда-либо изобретал для себя, но Дерек не собирался отступать. Кроме того, он собирался продвинуть свой план на шаг вперед, но ничего не сработает, если Кэтлин не окажется с ним в одной кровати. Он был готов к ее возражениям из области «первая-ночь-с-новорожденным» и приступил к успокаиванию и спокойно отмел их.

— Я купил радио-няню для ребенка, — сказал он и установил маленький черный приборчик у кроватки Ризы. — Второй разместим у нашей кровати. Мы сразу услышим, если она заплачет.

— Но она должна быть постоянно в тепле…

— Мы поставим обогреватель на высокую температуру и перекроем батареи в нашей комнате.

Говоря это, Дерек вел ее в спальню. Он уже перекрыл вентили, и комната была заметно холоднее, чем остальная часть квартиры. Ожидание заставило его сердце забиться сильнее. На протяжении недели он позволял Кэтлин привыкнуть к своему присутствию в кровати; он даже знал, почему она это допускала. Она думала, что должна ему. Но теперь он собирался приучить ее к своим прикосновениям так же, как к своему присутствию, и имел в виду гораздо большее, чем те поцелуи, которые доводили его до безумия. Он хотел ее, просто жаждал, и сегодня вечером сделает еще один шаг к своей цели.

Кэтлин вползла в кровать и натянула на себя покрывало. Дерек выключил свет, затем сбросил пижамные брюки на пол и счастливый от наготы улегся рядом с ней. Обычно он спал голым, но носил раздражающую пижаму, начиная со дня их свадьбы, и почувствовал облегчение, избавившись от нее.

Холодная комната доделает остальное. Кэтлин начнет искать его тепло ночью и, когда проснется, будет в его руках. Улыбка пересекла лицо, когда Дерек подумал об этом.

Сработала радио-няня. Спустя какое-то время Кэтлин проснулась от первого предварительного вопля. Она чувствовала себя хорошо согретой и застонала при мысли, что придется вставать. Ей было настолько удобно: голова на плече Дерека, и он обнимает ее так сильно…

Распахнув глаза, Кэтлин села в кровати.

— Прости, — выпалила она.

Дерек сонно зевнул.

— За что?

— Я полностью лежала на тебе!

— Черт, милая, я наслаждался этим! Ты только послушай этот маленький ужасный крик, — восхищенно сказал он, переводя разговор.

Снова зевнув, Дерек потянулся, включая лампу, затем встал с кровати. Все тело Кэтлин дернулось, как от удара. Он был голый! Великолепно голый. Превосходно голый. Ее рот пересох, и полные груди напряглись, пока не начали болеть.

Дерек протянул ей руку.

— Давай, милая. Пойдем займемся нашей дочерью.

Находясь все еще в шоке, она вложила пальцы в его руку, после чего он одарил ее медленной лукавой улыбкой, полностью лишившей дыхания.