3

Темнело по случаю длительного летнего светового дня поздно, но жители Малара, несмотря на наличие часов в каждом доме, ориентировались во времени в основном по солнцу. К "Печальному Омару" я подошел около десяти вечера. Я взял с собой все свои сбережения — семьдесят восемь золотых. Восемь в золоте, а остальное в векселях. Золото таскать с собой тяжело и небезопасно, а векселя можно спрятать под рубаху, что гарантирует от кражи (если вы, конечно, не собираетесь в баню).

На входе меня встретил давешний вышибала, усиленный отрядом еще троих своих соплеменников — Гареосеев (не отличающийся цивилизованностью, но зато весьма свирепых традиций северный народ). Людей в трактире было много, небось, каждая сволочь в этом городе считала своим долгом разбить кому-нибудь рыло в стенах "Омара". До погрома дело еще не дошло, но дух его уже витал в воздухе.

Глим сидел за тем же столиком, за которым я его и оставил. Рядом с ним сидели двое мужчин средних лет. На отморозков эти двое не походили. Даже наоборот. В обществе Глима они выглядели "чистой публикой". Кафтаны спокойной расцветки — не слишком модные, чтобы являться уместными в любой обстановке. Классические шоссы и классические черные сапоги. Даже кинжалы приличной длины. Кинжалами они разделывали воблин, умерших от обезвоживания еще в прошлом веке. Да… Я, конечно, был в курсе того, как быстро распространяются непроверенные слухи о новых модных веяниях в Маларе, но то, что за несколько часов вонючая рыба стала считаться изысканным деликатесом, для меня стало культурным шоком. Заказав себе пива, я подошел к Глиму.

— Падай, Витаррина! — Глим отчаянно изображал веселье. — Поздаровкайся с пацанами! Парни, это Витар. Я вам о нем ужо втирал. Витарикус, зауважай. Это Сталк, а это Даминар.

Я кивнул и сел рядом с Глимом.

— Доброго Вам вечера, — бесцветным голосом сказал Даминар и улыбнулся располагающей к себе улыбкой. Он всем своим видом создавал впечатление этакого добряка, мягкого и обходительного. Сталк, так же как и я, просто кивнул. Он, в свою очередь, был похож на содержателя мясной лавки из-за объемистого живота и суетливости движений.

— Ну, господины, трите терки, не буду вам мешаться, — сказал Глим и поднялся. Вставая, он корчил мне гримасы, мол: "Я тебя предупредил, так что с меня взятки гладки". Удалялся он поспешно, даже пиво не допил.

И мы остались втроем. Правда, вокруг было еще человек сорок посетителей трактира, что мешало этим господам прирезать меня на месте. По правилам кабацкой драки, колющим и режущим оружием пользоваться нельзя, а того, кто оружием воспользовался, его же клинком, по обычаю, и зарезают.

— Так какого рода дело у вас к нам, уважаемый Витар? — спросил Даминар и снова заулыбался.

— Дело купли-продажи, — отвечаю. — Меня интересует весьма специфичный товар.

— Постараемся Вам помочь, в меру наших скромных возможностей. Скажите, что конкретно Вас интересует. — Подталкивает меня. — Можете не беспокоиться за то, что нас подслушает кто-то нежелательный. В этом замечательном заведении приличная публика, а наушников отсюда выносят только вперед ногами.

Я оглядел окружающие меня милые рожи и поверил на слово. А собеседнику ответил:

— Меня интересуют импы. Я понимаю, что товар редкий, но мне рекомендовали вас, как специалистов в своем деле.

— Мы не специализируемся на бестиях — после недолгой паузы ответил Даминар — Доставка займет некоторое время. Хотя одну единицу товара мы могли бы предоставить Вам прямо сейчас.

"Неужели?" — думаю. Я до последнего сомневался в том, что импа можно просто купить. Интересно, где они берут бестий? Тут дело не обошлось без моего более ушлого коллеги.

— Это весьма кстати! — говорю. — Тогда давайте посмотрим товар и договоримся о цене.

— А чего там смотреть? — неожиданно встрял в разговор Сталк. Голос у него был громкий и хриплый. — Имп он и есть имп. Двадцать золотых на бочку, и ты владелец собственной бестии.

— Нет, Сталк, ты не прав. — Даминар сделал отрубающий жест рукой. — Клиент имеет полное право оценить качество товара. Можем проехать и посмотреть прямо сейчас. Не возражаете?

Я не возражал. Две компании, сидящие за соседними столиками, срывая глотки, материли друг друга, распаляя себя и окружающих. И без того шаткая мирная обстановка в трактире вот-вот взорвется… Я, как и любое другое существо, когда-нибудь умру, но принимать смерть от удара шальной табуретки — глупо и непрестижно.

Мы вышли из "Печального Омара" и пересекли улицу. Здесь нас поджидала карета, запряженная парой лошадей. В карете горела Свеча Дри (довольно яркий магический светильник). На улице окончательно стемнело, и куда мы едем, я понять не мог. Даминар рассказывал какую-то ужасно смешную историю о глупости пограничников, но я его слушал вполуха, не забывая, правда, вежливо улыбаться в нужных местах. Чувство опасности гоняло по моей спине мурашки. Куда меня везут? Душу грела только одна мысль — они не знают, есть ли у меня с собой деньги, а может даже видят во мне будущего постоянного клиента.

Ехали мы долго — может на другой конец города, может просто петляли. Наконец карета остановилась. Послышался голос возницы, глухой стук, потом скрип — мы въезжали в ворота.

— Вот мы и приехали! — Даминар довольно потирал руки. — Вы сможете оценить качество нашего товара.

— Где мы?

Даминар скорчил обиженную мину.

— Дорогой господин Витар! Я же не спрашиваю у вас: "Зачем Вам бестии"? Так и Вы могли бы вести себя культурно.

Дверцу кареты открыл снаружи неприятный субъект. Когда он отошел, чтобы дать нам дорогу, и склонился в приветственном поклоне, я стал судорожно вспоминать боевые заклинания. Этот тип — настоящий головорез, какими пугают непослушных детей. Бритый наголо, со сломанным неоднократно носом и шрамом на шее. Кроме этого, член какого-то тайного братства (о чем свидетельствует татуировка, начинающаяся на кисти правой руки и уходящая под рукав), да к тому же неплохо вооружен (перевязь с метательными ножами и короткий меч, а когда он кланялся, я услышал характерное похрустывание, значит, под сюртуком у него кольчуга).

Сначала вышли мои спутники, потом я. Мы были в какой-то большой конюшне. Такая могла принадлежать или очень богатому купцу, или парку извозчиков. Освещение тут было хорошее, все теми же Свечами Дри (пожарную безопасность блюдут), и я смог в деталях рассмотреть обстановку. В первую очередь бросались в глаза еще четверо головорезов, сидящие на перевернутых яслях у дальней стены. Трое были вооружены легко узнаваемыми стандартными армейскими арбалетами Ижана. Этими адскими машинками наше королевство завалило полмира. Тот факт, что арбалеты были разряжены, успокаивал мало (перезарядка Ижана занимает две секунды). Четвертый головорез разбирал армейский склот — увеличенную версию арбалета Ижана с сошками. Глядя на этих лихих ребят, я определился с боевым заклятьем. "Поцелуй Хаоса" — может и слишком круто, но, как говориться, лучше перебдеть. Тяжелая боевая магия уже лет десять не входит в программу обучения, но каждый студент считает своим долгом выучить что-нибудь громкое и убойное.

Лошадей, кроме тех, которые нас сюда привезли, в конюшне не было. Стойла в большинстве своем пустовали, но в одном из тех, что были забраны железной решеткой, я заметил какое-то шевеление. Больше ничего интересного в конюшне не было, разве что карета — сестра-близнец той, на которой меня сюда привезли, со снятыми колесами и следами сильного удара на лакированном боку наводила на размышления.

— Пройдемте, Витар! — Пригласил меня Даминар широким жестом хозяина. — Вон к тому стойлу.

Я пошел за своим спутником. По пути заглянул в то стойло, в котором, как мне раньше показалось, было что-то живое. И с трудом сдержал рвотный позыв. Престарелая кикимора — зрелище не для слабонервных. Сидит такое страховидло, в руках еще что-то крутит. В соседнем стойле я увидел бочку с водой. Из бочки свешивалась копна светлых, длинных волос. Есть извращенцы, которым может пригодиться мавка, они симпатичные. Но кому и для чего нужна кикимора? У третьего стойла Даминар остановился и сказал:

— Прошу любить и жаловать! Имп обыкновенный.

В зарешеченном стойле сидело жалкое существо, привязанное тонкой цепкой к решетке. Предложенный имп — весь какой-то облезлый, крыльями не помахивает, хвост, вообще, вокруг ноги оплел. Но зато у этого, в отличие от моего, зубы — просто кинжалы, а не полотно пилы лесоруба, и экземпляр сидящий в стойле — значительно крупнее. Разговаривать со мной имп не захотел, только плюнул в мою сторону, когда я к нему обратился. Реакция хорошая для данного типа существ. Я принялся торговаться.

— И вы просите за это облезлое чмо двадцать золотых!? Да этому мешку серы пять золотых — красная цена в базарный день! — Цена в двадцать золотых за такого крупного беса и так была ниже, чем дно Ущелья Праха, но традиция торговаться до хрипоты — это священный долг каждого иртейца (правда, иртеец я только наполовину; по папиной линии я акапилей).

— Но, уважаемый, я предлагаю вам редкий товар, да еще и нелегальный. Только за это я мог бы просить у Вас все тридцать золотых, а я прошу только двадцать!

— А почему же не сто? Может еще расскажите душещипательную историю о тех невероятных злоключениях, которые вы пережили, доставляя сюда, то, что вы, непонятно почему, называете бестией? Мне неинтересно насколько товар ценен для вас, для меня имеет значение только качество. Пять золотых и все!

— Не передергивайте! Когда я говорил о высокой стоимости незаконной сделки, я имел в виду Вашу безопасность и…

— Что!? Так вы еще и угрожаете меня сдать?

— Я рискую не меньше Вас. Мало того, что Вы оскорбляете меня своими обвинениями, так еще и пытаетесь меня ограбить! Пять золотых за демона!? Да за такие деньги Вам и домового не купить никогда.

— Да уж лучше купить домового, чем это отребье.

— Ну и идите на рынок! Купите там себе домового, если не в состоянии заплатить жалкие девятнадцать золотых за волшебное существо из Нижнего Мира. Нигде вы не купите ничего подобного за двадцать золотых.

— Стоп, стоп. Вы же предлагали за девятнадцать.

— Договорились!

— Черта с два! Семь — и не медяком больше.

— За семь я не продам вам даже крыло. Не тратьте мое драгоценное время, если вы нищий. — Даминар вошел в азарт, и аристократические манеры таяли, обнажая натуру пусть и умного, но все же простолюдина.

— Заплатить-то я в состоянии, но только потому, что никогда не совершал покупок по драконовским ценам. Но раз уж вы из-за какого-то золотого можете сорвать такую выгодную для себя сделку, так и быть — девять полновесных. — Я тоже распалился, но чувство, того что что-то не так, не давало расслабиться.

— Я продам вам этого импа за девять золотых при одном условии.

— Каком же?

— Вы заплатите мне еще десять, зато следующего импа я продам вам за каких-то восемнадцать золотых.

— Вы грабите меня средь бела дня!

— Я уступил вам ровно столько, сколько возможно уступить такому приятному клиенту.

— Ну, только из уважения к вам, как к человеку, с которым приятно иметь дело. По рукам.

— По рукам!

Не подумайте, что у меня плохо с математикой. Торговаться с пеной у рта — это только старая традиция, своеобразный ритуал, который редко оказывает существенное влияние на цену товара, зато говорит о благовоспитанности партнеров.

Я уже поднял руку, что бы ударить Даминара по ладони, но остановился. Мне стало понятно, что насторожило меня, когда мы торговались. Имп молчал. Молчал, когда я называл его мешком с серой и тому подобное?! Ни один имп не останется безучастным, когда его оскорбляют. Да что там оскорбляют? Просто разговаривать в присутствии бестии и не услышать ни одной паскудности — это нонсес. Я спросил:

— Подождите… Даминар, а ваш имп вообще разговаривать умеет?

Даминар улыбнулся и, подойдя к решетке, подергал за цепь, которой был привязан имп. Бес рявкнул то слово, которое знают все более или менее образованные люди, но пользуются им крайне редко. Бестии матерятся — верю, но все-таки… Я вспомнил импа, которого мне выдал университет. Да, он матерился, но не односложно, а многоэтажно и даже виртуозно. И еще, он всегда обращал свои шедевры бранного искусства на кого-то конкретного, а не просто в пространство. Конечно, характер импа имеет зависимость от личности демонолога его вызывавшего, но это влияние не может отменить основных хамских черт бестии. Я тоже подошел к решетке и подтянул импа за цепь поближе. Даминар хотел меня остановить, но не успел. А этим контрабандистам не откажешь в изобретательности. Будь на моем месте какой-нибудь перекупщик (за которого и приняли вашего покорного слугу), он бы не заметил подлога.

— Даминар, — обращаюсь к неудавшемуся партнеру, — меня не интересуют вареные лешие с пришитыми крыльями от летучей собаки и бутафорскими рогами. Конечно, такое чудо само по себе весьма интересно и стоит немалых денег, но мне нужен самый обычный имп.

Даминар посуровел лицом и ответил, но уже не с мягкими, заигрывающими интонациями, а голосом, похожим на стальной шелест меча, вытаскиваемого из ножен.

— Господин Витар, мы совершили сделку. Этот леший теперь законно принадлежит вам, а я хочу получить свои деньги.

— Во-первых: я покупал у вас импа, а не лешего; — я надеялся, что мой голос звучит достаточно уверенно, — а во-вторых, мы еще не ударили по рукам.

— Ударили, не ударили, — громогласно вмешался Сталк — сделка совершена, а я и вот эти ребята свидетели. Так что, гони монеты, парень!

Я оглядел "ребят". Их лица не вызвали у меня уверенности в том, что они могут являться свидетелями подобных сделок. Но я не стал спорить. Неприлично спорить с людьми, вооруженными арбалетами, имея в качестве аргумента только кинжал.

— Да уж, господа, — осклабился я — мне-то показалось, что имею дело с серьезными людьми, а оказалось, что вы обычные бандюги.

— А за такой базар можно и лишнюю дырку в пузо схлопотать! — сказал Сталк. Голос у него дрожал то ли от страха, то ли от нетерпения. Черт! Здесь явно хотят моей крови. Мой страх теперь выражался не в апатичной прострации, а в каком-то диком желании действовать. Переплавился по ходу.

— Ну если вы изъявляете желание доказать свою состоятельность, то вам стоит пообщаться не со мной, а с моим мастером. Может, тогда удастся загладить это недоразумение.

— Твоим мастером? — переспросил Даминар. Есть! Мне удалось заинтересовать главаря — значит, у меня есть время еще что-нибудь придумать.

— Да. С Риманом Низким — мастером Аскандийского ордена демонопоклонников, — если вы не умеете нести чушь самым серьезным тоном, то вам никогда не стать магом.

— Никогда о таком не слышал — задумчиво сказал Даминар. — Я часто бываю в Аскандии, но о таком ордене не слышал.

— В этом нет ничего удивительного. Мы не светимся там, где живем. Хотя слухи ходят… — я заливал про несуществующий орден, упирая главным образом на его мощь, и параллельно с этим пытался выбрать угол обстрела заклятьем. На тридцати шагах угол поражения сто двадцать градусов, а Даминар и его орлы держали меня на прямой между собой. Неужели эти головорезы не боятся зацепить своего босса, стреляя по мне?

Все-таки мне поверили. Врал я вдохновенно.

— Вы сможете устроить встречу мне с вашим мастером? — Даминар пытался поймать мой взгляд.

— Конечно! Только это займет некоторое время. — Я сказал это, чтобы контрабандисты не принялись ловить меня завтра же. А через пару недель им меня уже не найти. Потом, когда я обдумывал каждый свой шаг, я пришел к выводу, что именно последняя фраза оказалась роковой.

Как подкрадывался ко мне один из головорезов я не слышал. Сталк своими ругательствами, шарканьями и сморканьями создавал неплохую шумовую завесу. Я только успел заметить краем глаза тень, но обернуться уже не успел. Резкая боль в затылке, и окружающий мир провалился в ватную тьму.

Очнувшись, я обнаружил, что вокруг темно и прохладно, шумит листва, и кто-то негромко переговаривается. Я сел. На опушке стояла карета. Рядом с ней на бревне сидели контрабандисты, правда, я видел только силуэты, но в том, кому они принадлежат, не сомневался. Глаза понемногу подстраивались под освещение — это умеет любой уважающий себя маг, даже недоучки вроде меня. Из тьмы проступили лица — теперь у меня есть преимущество, бандиты практически слепы…

— А вот и наш любитель бестий проснулся! Головка-то бо-бо? — Говорил Даминар. — Ну ничего, это еще цветочки. Знаешь, я читал дело об убийстве моей племянницы. А вы, поклонники демонов, очень изобретательны в заплечных делах. Мы тут с ребятами сидим и выбираем из вашего арсенала. Может, сам выберешь? Небось, лучше нашего разбираешься.

Как я удачно придумал себе легенду! Доказать, что именно демонопоклонники убивают девушек, властям не удалось, но простой народ в этом не сомневался. Все это я думал, поднимаясь на ноги; голова кружилась после удара, но, в общем — терпимо.

— Чего молчишь, урод? Бежать можешь не пытаться, мои ребята тебя аккуратно, не насмерть подстрелят.

Я и не собирался бежать, оправдываться — тоже. И то и другое бесполезно. Видят они, или нет, я не собирался проверять, умеет ли кто-нибудь из них стрелять на звук. А молчал я потому, что мое сознание большей частью было в астрале, вытаскивая в материальный мир зародыш боевого заклинания. Дотянулся вниманием до буфера заготовленных заклятий, зацепился за бурлящий узел "Поцелуя", слегка обжег свое сознание бездонным ужасом… И я стал возвращаться на материальный план, чувствуя за своими плечами всю разрушительную мощь Изначального Хаоса. Осталось прицелиться. У меня на это две секунды, иначе эпицентром разрушений стану я сам. Мои друзья сидят на пригорке — нужно взять чуть повыше, что бы не разнесло весь пригорок. Заклинание не может принести производящему его магу вреда, но если маг, допустим, разрушит стены дома, то ничто не помешает крыше этого мага придавить. Нет, пригорок не трогаем. Я делаю необходимый жест. Контрабандисты вскидывают арбалеты, но поздно. Хаос, моими стараниями, уже вырвался на свободу и принялся ломать пространство.

Лес за моей спиной завернулся в тугую спираль, обжигая затылок холодом — я бросился на траву, осознавая, что не успеваю…

Со спины едва не содрало одежду вместе с кожей, когда ревущий хаос хлынул на моих противников. На верхушку холма набросилась неподвластная мне более сила, глубоко вспахивая дерн и превращая воздух в мириады тонких алмазных лезвий, кромсающих все, до чего они могли дотянуться…

Бритый, стоящий ко мне ближе всего, попытался было заорать, когда в его тело вошла стальная шрапнель, нашинкованная Хаосом из его собственных железок. За спину плеснуло красным туманом — но верхняя часть его туловища уже медленно падала на все еще старающиеся выстоять бедра. Крик прервался, когда сила начисто срезала его легкие…

Разверстый в беззвучном уже крике рот принял огромный расщепленный кусок дерева — надо мной медленно проплывал ураган щепок и мельчайших частиц коры и листвы, то, что осталось от рощицы за моей спиной. Меня буквально вдавило в землю, но я продолжал чувствовать пространство. Стандартная плата для тех, кто решается воевать магией.

Если ты сделал это, воспоминания останутся навсегда.

Из затылка бритого выросла расщепленная в мочало деревяшка, окрашенная багровым; она не смогла пробить достаточный для себя тоннель в костях черепа — и верхнюю часть бандита унесло в чудовищной метели, превращая мясо в фаршированную щепой отбивную. Приятного аппетита…

Вслед за ним Хаос настиг троицу, в которой стоял Даминар…

Мелко нашинкованное мясо Хаос попытался слепить в одно существо. На мгновение возникло чудовищное создание, шестирукое и всего лишь на одной ноге, с головами, перемешанными друг с другом. Это существо было живым, оно ощущало весь ужас и боль своего положения…

И в следующий миг тварь превратилась в розовую пелену, не переставая ощущать себя. Она стала частью неба и земли, воздуха и воды, дня и ночи. С ужасающей отчетливостью я осознал, что мне теперь не избежать снов, в которых оно будет являться мне.

И просить у меня обратно плоть.

Последней стала парочка, стоящая рядом с каретой. Пространство свернулось, смешивая в единый клубок позолоту кареты, крупы лошадей, тела кучера и оставшегося бандита, кованые обода колес…

И руки, ноги, кишечники и сердца четырех живых существ, сдавленные в один клубок с деревом, металлом, кожей упряжи и просто воздухом, попавшим в пространство Хаоса.

Клубок повисел в воздухе несколько секунд, Хаос лениво перекинул его из стороны в сторону, все это время я чувствовал опаленное ужасом сознание двух незадачливых гангстеров…

И он рассыпался тусклым серым пеплом, сожженным яростью стихии. Две души погасли…

Хаос поднял в небо легкие частицы того, во что он превратил людей, животных и мертвую материю.

И сгинул.

Я был ошеломлен стихией. Честно, не ожидал такого… Одно дело — страховаться на случай непредвиденных обстоятельств, но совсем другое — пускать в ход одно из страшнейших заклятий, изучаемых на курсе боевой магии.

Я убил шестерых людей, безотносительно — были они праведниками, или законченными сволочами. Осознание пространства погасло, я был на грани истощения после применения заклинания. Я лежал ничком, чувствуя щекой прохладную влажную траву. Глаза предательски щипало.

Убийца.

Собрав в кулак оставшиеся силы, я поднялся на четвереньки, все еще не открывая глаз. К черту все пять лет обучения, к черту все остальное — до сих пор я даже примерно не представлял, что боевые заклинания делают с людьми. Спасибо, хватит.

Глаза ожгло — и из-под век выкатились слезы. Я поднялся на колени, чувствуя, как меня мотает из стороны в сторону. Хорош гусь.

А когда, наконец, я набрался смелости открыть глаза, меня поджидал неприятный сюрприз.

Прямо передо мной по взрытой земле ползло то, что минуту назад было членом бандитской шайки. Ниже плеч человеческого существа волочились какие-то кровавые ошметки, но то, что ЭТО еще в состоянии шевелиться, удивления во мне не вызвало — магия дает невероятные побочные эффекты.

Обрубок сжимал в руках вполне исправный арбалет.

Прежде, чем я успел среагировать, грудь пронзила острая боль — болт прошел в левое легкое. Второй достал меня уже в падении — и я повалился навзничь.

"Приплыл" — мелькнула последняя осознанная мысль — и я провалился в пустоту, не имеющую ни начала, ни конца.