"Борьба за испанское наследство" - читать интересную книгу автора (Махов Сергей Петрович, Созаев Эдуард...)

Глава 2 Начало войны

В охоте за золотом и серебром принимали участие не только отщепенцы рода человеческого, какими являлись пираты, но и целые регулярные флоты различных стран. Однако погоня англичан за испанским «серебряным конвоем» 1702 года, развернувшаяся от Мексики до Испании, превосходит любое воображение. Во-первых, поражает громадная даже по тем временам сумма, в которую оценивалось серебро, загруженное на испанские корабли, — 14 миллионов песо. На тот момент не все страны могли позволить себе потратить такое количество денег, но для британцев было не менее важно, чтобы Испания и Франция не получили этих сокровищ, потому что, согласно старинной поговорке «хотеть иметь миллион и не иметь миллиона в сумме составляет два миллиона». То есть даже если бы серебро просто не прибыло в гавани Кадиса или Виго, это вполне бы устроило Англию, а уж захват слитков был дополнительным бонусом.

История испанских «серебряных конвоев» уходит своими корнями в XVI век Именно в это время конкистадорами в южноамериканских Андах были обнаружены громаднейшие месторождения серебра (шахты Потосе, Пачука, Тлальпухальма, Сан-Луис, Сультепек, Таско, Гванахато, Оахака, Тетела, Сакатеас, Фреснильо и Сомбререте), что автоматически сделало Испанию самой богатой страной Европы. Однако перевозка драгоценного металла в метрополию с самого начала стала большой проблемой — пираты и каперы, обосновавшиеся в Карибском море, стремились заполучить «серебряные» призы и легко захватывали одиночные суда, шедшие со столь ценным грузом. Дабы защитить от нападений корабли, везущие слитки, испанцы решили раз в год (иногда чуть реже) посылать на родину большой конвой с сильным охранением, позволявшим отбить любое нападение. Поймать такой караван было не просто — дата выхода всегда держалась в секрете и менялась каждый год, да и эскорт был соответствующим. Сами испанцы называли конвой la Flota de Oro — «золотой флот». Это прозвище сохранилось с тех времен, когда с островов Карибского моря, а также побережья Мексики и Перу алчные конкистадоры вывозили награбленное у индейцев золото. Англичане именовали эти торговые караваны по-своему — Spanish Treasure Fleet, что можно перевести как «флот, набитый сокровищами». Наконец французы часто упоминали про испанский «серебряный конвой». Так что же на самом деле везли эти торговые суда? Ответ прост — основным товаром, конечно же, были серебряные монеты[10], но присутствовали там и золотые слитки, и товары из Вест-Индии. Это ценные породы дерева и пряности, какао и табак, шоколад и сахарный тростник, корица и вино, ром и кошениль, китайской шелк и фарфор.

Кстати, хотелось бы остановиться на испанских денежных знаках того времени, ибо многих исследователей этот вопрос вводит в заблуждение. В самом деле, основной счетной единицей Испании являлся реал, песо же появились в XVI веке, их стоимость была равна 8 реалам[11], это соответствовало 90-процентному содержанию серебра в монете. Все изменилось в 1650 году, после жесточайшего финансового кризиса, постигшего Испанию, — в обращение был введен низкопробный расчетный реал, который уже был равен 1/15 песо, а не 1/8, как раньше, хотя цифра «8» на песо чеканилась и дальше. Так что, читая англоязычные источники, надо различать «pieces» и «pieces of eight». В последнем случае, чтобы узнать истинную сумму в реалах, нужно делить ее на 15.

Но вернемся к la Flota de Оrо. Самым знаменитым, пожалуй, стал «серебряный конвой» 1702 года. Сразу оговоримся, что это был не самый богатый караван, тем не менее по накалу страстей вокруг него, по происходившим событиям равных этому конвою не было.

Поскольку Испания присоединилась к Франции, страны «антифилипповской коалиции» не могли вести боевые действия на самом Пиренейском полуострове, и сухопутные сражения развернулись на полях Италии, Бельгии и Германии. Задачей, возложенной на Англию и Голландию, стало прерывание морских коммуникаций противника и создание необходимого для наступления в Испании плацдарма.

Вопрос о перехвате «серебряного флота» перед англичанами стоял очень остро — этот драгоценный металл, дойди он до Испании, позволил бы странам — сторонникам Филиппа Анжуйского закупать зерно и продовольствие, строить корабли и крепости, расплачиваться с наемниками, то есть снял бы эту нагрузку с бюджета Франции и Испании.

В свою очередь, испанцы обратились с просьбой к Людовику XIV об эскорте «серебряного конвоя» до берегов Пиренейского полуострова силами французского флота, поскольку опасались, что эскадры голландцев и англичан в Вест-Индии перехватят и разграбят столь лакомый для них кусок. Дело в том, что в этот год из Порто-Белло вышло всего лишь 7 галеонов с серебром, которые пришли в Испанию 17 марта 1701 года, и основные надежды кортесы возлагали на конвой 1702 года, в котором должно было идти не менее 20 судов с драгоценным металлом. Сама же Испания как военно-морская держава изрядно ослабела и не могла уже обеспечить морской силой свои отдаленные провинции, но в то же время гордые идальго опасались, что вместо испанских портов французы могут привести конвой во Францию и присвоить себе столь огромные сокровища

Людовик согласился выполнить эту просьбу, но не бесплатно — испанцы должны были заплатить за услуги 2260000 песо. Для выполнения столь деликатной миссии испанцы требовали самого знаменитого и талантливого французского адмирала — де Турвилля, но после его смерти 28 мая 1701 года поручение было возложено на вице-адмирала Франсуа Луи де Русселе, маркиза де Шато-Рено[12].

29 августа эскадра из 15 кораблей, 3 фрегатов, 2 флейтов с войсками и 5 брандеров под командованием Шато-Рено вышла из Бреста и отправилась в Кадис. Вслед за французами обеспокоенные англичане послали большую эскадру из 35 кораблей под командованием адмирала Джона Бенбоу, который вышел в море 12 сентября. Его задачей было попытаться перехватить «серебряный конвой» у берегов Испании, а если это не удастся, то, отослав в Спидхэд 25 кораблей, с оставшимися следовать в Вест-Индию. 10 октября 1701 года Бенбоу прибыл на Азорские острова, где узнал, что конвой уже прошел в Кадис. Согласно указаниям, он пошел в Вест-Индию с 10 кораблями, направив остальные в Англию. Обеспокоенный военно-морской министр Франции, не зная, что английский адмирал лишился уже 2/3 своего соединения, решил укрепить Шато-Рено кораблями из флота Леванта, что и произошло 1 ноября 1701 года, когда в Кадисе он соединился с эскадрой вице-адмирала Виктора д'Эстрэ[14]. 14 кораблей было отдано под команду Шато-Рено, вест-индская эскадра вышла в море и направилась к берегам Америки, вперед были посланы 2 фрегата — предупредить губернаторов Мартиники и испанского Вера-Круса о скором появлении французов. Находившийся на тот момент в Карибском море лейтенант-генерал Кэтлогон с 6 линкорами в конце 1701 года покинул Гавану, оставив только один «Меркюр», и пошел в Брест, поскольку из-за болезней убыль в его экипажах достигла огромных размеров.

В начале 1702 года Шато-Рено достиг островов Карибского моря. 9 апреля с 29 кораблями он появился в Гаване, где к нему присоединились оставленный «Меркюр» и еще 2 корабля; 25 апреля с 4 кораблями отправился к Вера-Крусу, куда и прибыл 15 мая. Распределение военных судов по основным портам и базам было обязательно — французы и испанцы опасались возможных захватов Гаваны, Вера-Круса, Картахены и других богатых городов Карибского моря. Стоянка французов в Вест-Индии была ужасной — свирепствовала лихорадка, эскадра потеряла 2 адмиралов, 6 командиров кораблей и 26 офицеров. Шато-Рено был вынужден отправить 7 больших 90- и 80-пушечных линкоров в Брест, 4 — в Тулон, 2 — оставить на Мартинике, а один (46-пушечный «Шеваль-Мартин») — послать к вице-адмиралу Океана с депешами.

До начала лета испанцы формировали огромный торговый караван с сокровищами для отправки в метрополию, собирая суда в Вера-Крус. Наконец 11 июня конвой вышел в Гавану, где собралась вся французская эскадра Шато-Рено, подошедшая с Мартиники, Вера-Круса и Мексики. 24 июля la Flota de Оrо из 18 тяжелых галеонов под командованием испанского адмирала дона Мануэля де Веласко, загруженный под завязку серебром на общую сумму в 13 миллионов 600 тысяч песо, а также кошенилью, китайским шелком и другими дефицитными товарами, отправился из вод Вест-Индии к Кадису. Только 3 испанских галеона несли более-менее значимое вооружение — это 50-пушечный «Нуэстра Сеньора де ла Мерседес», 40-пушечный «Хезус, Мария и Хосе», а также 30-пушечный «Сантиссима Тринидад». Французы с 18 линейными кораблями (3 остались на Мартинике), 2 фрегатами, 4 брандерами, 2 корветами и 4 флейтами исполняли функции эскорта.

Путь до Азорских островов «серебряный конвой» прошел без приключений, хотя переход был довольно тяжелым. На Азорах до Веласко дошли известия, что война с Англией и Голландией началась. По слухам, караван у берегов Испании уже караулила английская эскадра адмирала Клаудисли Шовеля. На военном совете Шато-Рено предложил двигаться к одному из французских портов (предпочтительно — к Бресту), поскольку там можно было ждать помощи да и сами эти порты были прилично укреплены. Кроме того, там можно было доукомплектовать экипажи кораблей. Дон Мануэль яростно воспротивился этому, сообщив, что его инструкции не позволяют принять подобное предложение. В конце концов решили идти в Виго, однако проследовать на почтительном расстоянии от мысов Сент-Винсент и Финнистере, чтобы не встретиться с англичанами.

30 мая 1702 года из Торбэя вышла объединенная англо-голландская эскадра из 50 кораблей под командованием Джорджа Рука. Направилась она к испанскому Кадису — союзники хотели захватить этот важный порт, дабы обеспечить себе плацдарм для высадки войск на территории Пиренейского полуострова.

В сентябре 1702 года караван достиг берегов Испании. Прибывшие на борт капитан-генерал Испании принц Брабансон и дон Фелипе Араухо сообщили, что месяц назад большая английская эскадра под командованием адмирала Рука осаждала Кадис и, потерпев неудачу, охотится за «серебряным конвоем». Они посоветовали идти в Эль-Ферроль, хорошо защищенный батареями порт, но Шато-Рено решил сопроводить конвой в Виго, поскольку там было довольно тихо, а узкий проход на рейд можно было основательно перекрыть бонами и установленными на берегах батареями. 22 сентября 1702 года la Flota de Оrо вошел в залив Виго. Галеоны укрылись в небольшой бухте Ульо у острова Сен-Симон, а военные корабли встали на якорь у входа в залив — напротив сторожевых башен Ранде и Корбейро. Первая часть задачи была выполнена — галеоны с сокровищами дошли до берегов Испании.

Сразу же начались лихорадочные работы по обеспечению надежной защиты порта. В Виго были срочно направлены войска, началась реставрация башен Ранде и Корбейро, на каждую из них установили 8 бронзовых и 12 железных пушек; все эти орудия были сняты с испанских кораблей. Между башнями была натянута цепь и установлены боны, полностью перекрывавшие проход к фондо де ла Риа (входу в залив). За заграждением поместили военные корабли. На башнях были размещены гарнизоны из 200 французских и 150 испанских моряков, в фортах Виго — Кастро и Сан-Себастьян — соответственно, 1500 и 1300 солдат. Кроме того, еще 3000 штыков были в резерве.

27 сентября началась разгрузка серебра, за которой наблюдали принц Брабансон, адмирал Шато-Рено и члены коммерческой гильдии Севильи. К Виго в срочном порядке было собрано около 500 подвод, крестьянам платили по одному дукату за лигу расстояния, поэтому многие приехали из других областей. К 14 октября практически все серебро и товары были уже сгружены. На галеонах оставалась только контрабанда — припрятанные серебряные монеты, золотые украшения и практически весь груз кошенили. Дело в том, что воровство — и в колониях, и в метрополии — было бичом испанской монархии, поэтому король, выслушавший отчеты принца Брабансона и дона Хуана де Ларрея, был уверен, что беспокоиться не о чем, все товары уже на суше. 3650 ящиков серебра, поднятые на галеоны в Вера-Крусе, согласно описи дона де Веласко, были сгружены в Виго, если верить документам принца Брабансона Так что разговоры о «перегруженных серебром кораблях» из английских источников не что иное, как вымысел. Забегая вперед, скажем, что английским адмиралам был выгоден такой обман, но об этом позже. Согласно описи принца Брабансона, в общей сложности с галеонов сняли товара на 13 639 230 песо, из которых 6 994 293 песо сразу же легли в сундуки Филиппа Анжуйского[15].

18 октября испанские агенты донесли, что англо-голландский флот адмирала Джорджа Рука, ушедший из-под Кадиса, разделился: одна его часть направилась в Индию, а вторая — на «зимние квартиры», в Англию. Получив такие вести, защитники Виго расслабились — разгрузка была временно приостановлена, часть бонов разведена Однако эта информация оказалась в корне неверной, как раз в это время до Рука дошли слухи, что «серебряный конвой», который так долго искали, стоит в бухте Виго[16]. 20 октября англо-голландцы подошли к стоянке la Flota de Оrо. Эскадра состояла из 30 английских и 20 голландских кораблей и имела на борту 13587 солдат под общим командованием графа Ормонда. Авангардом англичан командовал вице-адмирал Хопсон, державший флаг на «Принс Джордже», центром — контр-адмирал Фэйрбон на «Сент-Джордже», арьергардом — контр-адмирал Грэйдон на «Триумфе». Голландское соединение из 20 кораблей под командованием адмирала Ван дер Гоеса шло позади англичан.

Силы французов и испанцев были намного меньше —17 линейных кораблей и 18 галеонов. По пушкам англо-голландцы, несомненно, превосходили противника: к примеру, флагманский «Ройал Соверин» нес 110 орудий, «Сент-Джордж» и «Принс Джордж» — более 90. У французов на кораблях было не более 70 орудий, поскольку, как мы помним, Шато-Рено отправил все 90- и 80-пушечники в Брест. У испанцев же дело обстояло еще хуже — на все 18 галеонов у них было 178 орудий, причем калибры не больше 18-фунтовых.

22 октября Рук бросил якорь у мыса Кангас, недалеко от фортов Кастро и Сан-Себастьян, с которых тяжелые орудия испанцев открыли огонь по кораблям.

Вечером на борту «Ройал Соверина» провели военный совет, где решили сначала, высадив десант, захватить Гранде и Корбейро, а корабли в это время попробуют проломить боны и дадут бой французским линкорам.

23 октября, в 10 утра 4000 английских солдат были высажены в бухточке Теис, недалеко от башни Гранде. Гренадеры Ормонда пошли на штурм, но 200 французских моряков оказали им упорное сопротивление. В конце концов, когда у французов кончились боеприпасы, англичане взяли башню.

Вице-адмирал Хопсон, пересевший на «Торбэй», во главе английского флага устремился к заграждению, которое удалось быстро проломить. Корабли Рука быстро подошли на пистолетный выстрел к эскадре Шато-Рено и открыли убийственный огонь. Французы с отчаянием обреченных пытались отбить атаку, но силы были слишком неравны. Веласко и Шато-Рено решили сжечь корабли, дабы они не достались англичанам, и вскоре они зачадили один за другим. Сгорел весь груз кошенили, которую испанцы не успели выгрузить. Нападавшие смогли захватить 6 французских и один испанский корабль («Альмиранта де Асогес»), но они были в таком ужасном состоянии, что вскоре их просто сожгли.

Рук и Ван дер Гоес ворвались в бухту Виго и высадили десант рядом с островом Сан-Себастьян. Был разграблен монастырь Сан-Фелипе рядом с Виго — англичане не только вынесли все ценности, но и изрезали образа католических святых. Но на штурм самого Виго Рук не решился. Грабежи продолжались еще 4 дня. Особенно отличился кэптен Немо, которому на захваченном галеоне удалось найти целый сундук с серебром.

27 октября подошла эскадра английского адмирала Шовеля из 20 кораблей, Рук усилил ее 7 кораблями, и 30 октября удалился с захваченным в Англию. Общая сумма, в которую оценивалось награбленное, была не очень большой — 350–400 тысяч песо. Шовель оставался в Риа де Виго еще какое-то время и ушел с 7 захваченными кораблями, из которых 5 были сожжены во время перехода ввиду их отвратительного состояния[17].

Битва в бухте Виго стоила голландцам и англичанам 800 человек. Французы и испанцы потеряли около 2000 солдат и матросов, однако основной потерей Испании был большой торговый флот, теперь богатства колоний не на чем было доставлять в метрополию. В конце ноября 1702 года в английском парламенте состоялись слушания, посвященные бою в Виго. Депутаты Палаты общин обрушились с критикой на действия адмирала Рука (об этом рассказ впереди). Сумма захваченного также вызвала негодование парламентариев — 400 тысяч песо, это ведь всего 150 тысяч фунтов! А расходы на одну только эскадру Рука превысили 600 тысяч фунтов!

Чтобы хоть как-то подсластить пилюлю адмиралу Руку, в честь победы в Виго Монетным двором Англии по указанию королевы Анны была выпущена золотая гинея с изображением тонущих испанских галеонов, а также была отчеканена памятная медаль. По этому поводу многие англосаксонские историки утверждали, что из захваченного серебра и золота чеканились особые монеты.

Сокровища, привезенные «серебряным конвоем» 1702 года, позволили Испании заново создать и обучить свою армию, которая позже доставила много неприятностей сторонникам эрцгерцога Карла. Французы получили свою долю, но очень болезненно переживали потерю кораблей Шато-Рено в Виго. Тем не менее во время основного морского сражения Войны за испанское наследство — при Малаге — они имели небольшое преимущество, хотя не смогли его реализовать. История же с «серебряным флотом» не позволила французам надежно прикрыть испанские коммуникации. Если бы эскадры Кэтлогона, Шато-Рено, дю Касса (о нем речь впереди) и д'Эстрэ были объединены, то в общей сложности флот Леванта мог бы выставить против Рука 52 линейных корабля.

Бенбоу в конце декабря 1701 года прибыл на Барбадос, в Бриджтаун. В это время в Европе началась Война за испанское наследство. Незадолго до начала осады из Кадиса в Вест-Индию вышел небольшой франко-испанский конвой, состоящий из 8 больших транспортов с 2000 солдат для защиты американской Картахены и 6 линейных кораблей охранения. Командовал этой небольшой эскадрой француз — шеф д'эскадрэ Жан Батист дю Касс, очень хорошо знакомый с водами Карибского моря — в 1697 году он вместе с бароном де Пуанти взял испанскую Картахену и разграбил ее. Задачей дю Касса, помимо доставки войск, было противодействие возможным действиям англичан в водах Вест-Индии, а также защита французских и испанских колоний в этом регионе.

20 июля французская эскадра прибыла в Пуэрто-Рико, откуда 2 корабля дю Касса были отосланы к Вера-Крус, препроводить испанского вице-короля Вест-Индии герцога де Альбукерке. Сам же дю Касс направился к главной цели своего путешествия — Картахене.

В свою очередь, Бенбоу в августе вышел с Барбадоса на поиск французских и испанских кораблей. Он направился на юг в надежде захватить Картахену, поскольку этот город на побережье Южной Америки был не только богат, но и очень важен. Испанцы называли его «серебряными воротами», именно сюда прибывал этот драгоценный металл с рудников.

19 августа 1702 года около острова Санта-Марта Бенбоу обнаружил эскадру дю Касса и сразу же устремился за французами, однако через три-четыре мили скорость пришлось сбавить — часть его судов отстала. Французы шли вдоль берега в сторону Картахены и имели в линии 4 линейных корабля (68-пушечный «Эрье», 50-пушечный «Агреабль», 60-пушечный «Фенни» и 50-пушечный «Аполлон»), 30-пушечный фрегат «Принс де Фриз», построенный в Голландии, войсковой транспорт с солдатами, 1 шлюп и 3 мелких судна.

Бенбоу выстроил свою эскадру следующим образом:

корабль / капитан / пушки / команда

Defiance / Ричард Керкби / 64 / 445 чел.

Pendennis / Томас Хадсон /48 / 230 чел.

Windsor / Джон Констебл / 60 / 340 чел.

Breda (флагман) / Кристофер Фогт / 70 / 460 чел.

Greenwich / Купер Уэйд / 54 / 280 чел.

Ruby / Джордж Уолтон / 48 / 230 чел.

Falmouth / Сэмьюэл Винсент / 48 / 230 чел.

Однако «Дифайнс» и «Виндзор» не торопились занять свои места, Бенбоу, потеряв терпение, приказал прибавить им парусов, но капитаны не выполнили приказа. Меж тем английский адмирал имел очень выгодное положение — он шел в полный ветер, поэтому он решил сблизиться с противником, пока не стало темнеть. Бенбоу приказал не атаковать до тех пор, пока «Дифайнс» не поравняется с головным кораблем противника — 68-пушечным «Эрье», но кэптен Ричард Сэмьюэл Винсент на «Фалмуте» атаковал замыкающий «Принс де Фриз». «Виндзор», в свою очередь, начал дуэль с 50-пушечным «Аполлоном», шедшим перед французским фрегатом. То же самое сделал и «Дифайнс» Керкби. Бенбоу был вынужден последовать за своими капитанами, и французы получили возможность вести продольный огонь. После 2–3 залпов «Дифайнс» и «Виндзор» взяли круче к ветру и вышли из боя, а два концевых линейных корабля дю Касса сконцентрировали огонь на флагмане, который получил множество попаданий. «Гринвич» и «Фалмут» не сразу пошли на помощь Бенбоу, и лишь к 16.00 бой стал всеобщим. Он продолжался до темноты и с сумерками затих, но англичане не теряли контакта с французами.

Бенбоу решил, что капитаны последуют за ним, если он подаст пример, поэтому перестроил линию. Теперь головным шел флагман эскадры «Бреда», далее — «Дифайнс», «Виндзор», «Гринвич», «Руби», «Пенденнис», и замыкал линию «Фалмут».

Утром 20 августа доблестный вице-адмирал смело сблизился с противником, но его поддержал только 48-пушечный «Руби», остальные были в 3–5 милях сзади. Бенбоу был уже на пушечном выстреле у противника, но тот любезно не стрелял, предоставив адмиралу возможность собрать свою эскадру. В 14.00 засвежело, французы выстроились в линию и поставили все паруса. «Бреда» и «Руби» вели неприцельный огонь по эскадре дю Касса до темноты, а потом отошли, но ночью сумели не упустить врага.

На рассвете 21 августа Бенбоу был под кормой второго в линии французского корабля — 50-пушечного «Агреабля» на расстоянии прямого выстрела, «Руби» шел впереди. Француз открыл огонь и кэптен Уолтон стал отвечать, однако два других корабля — 68-пушечный «Эрье» и 60-пушечный «Фенни» — также ввязались в бой, попытавшись быстро вывести из строя «Руби». «Бреда» поравнялся с «Агреаблем» и начал давать полные залпы с пистолетной дистанции. Француз потерял мачты, был сильно избит и уведен за линию на буксире. Кораблю Уолтона также досталось — «Руби» потерял две мачты, такелаж и снасти были сильно повреждены, Бенбоу послал к нему шлюпки, которые смогли вывести его из боя.

Сражение шло 2 часа, концевой французов «Аполлон» был на траверзе «Дифайнса» и «Виндзора» на расстоянии пистолетного выстрела, однако ни тот, ни другой не сделали даже залпа в сторону противника.

В 8.00 налетел шквал, французы поставили все паруса и попытались уйти. Бенбоу пустился в погоню. В 14.00, будучи напротив Рио-Гранде, адмирал оказался на траверзе «Аполлона» и «Фенни» — концевых дю Касса. Пытаясь их задержать, «Бреда» вел огонь по такелажу и парусам, французы отвечали тем же. Бенбоу в течение 2 часов пытался догнать противника, тот всячески уворачивался, пытаясь уйти от боя.

22 августа на рассвете «Гринвич» был еще в трех милях сзади, несмотря на приказ флагмана держаться в линии. Флаги, требующие исполнить указания адмирала, развевались на «Бреде» и днем и ночью, но только «Руби» был рядом. Противник был всего в полумиле от Бенбоу, когда в 15.00 ветер изменился с восточного на южный, и дю Касс оказался на ветре. Однако Бенбоу, повернув на другой галс, оказался под кормой замыкающих судов и открыл огонь. Безусловно, будь все английские корабли рядом, они бы смогли нанести существенные повреждения французам и снизить их скорость, но «Дифайнс», «Пенденнис», «Гринвич», «Фалмут» и «Виндзор» шли в полном беспорядке на весьма большом удалении от флагмана. Ночью дю Касс в попытке оторваться от преследования пробовал идти зигзагом, то на запад, то на север, однако убежать ему не удалось.

Утром 23 августа французы были на расстоянии 6 миль от английского флагмана К 10.00 Бенбоу оказался на траверзе 2 французских кораблей на расстоянии мушкетного выстрела и дал залп лагом по каждому из них. Французы смогли быстро уйти, хотя бравый адмирал преследовал их, как мог. В полдень англичане смогли захватить небольшое судно «Анна Галей», которое, в свою очередь, было захвачено французами в Лиссабоне.

«Руби» начал сдавать — после трех дней беспрерывной погони и боя корабль был сильно избит, в трюме появились опасные течи, и Бенбоу был вынужден отослать его в Порт-Ройал. К 20.00 расстояние до французов было около 2 миль, ветер — слабый и очень изменчивый, от зюйд-оста до норд-веста, «Фалмут» немного догнал «Бреду», но остальные корабли англичан держались далеко позади.

В 2 часа ночи 24 августа расстояние до 68-пушечного «Эрье» дю Касса сократилось, и «Бреда» дал залп книппелями по рангоуту и такелажу, противник сразу же ответил огнем. В 3.00 в правую ногу Бенбоу попал французский книппель, и ее разбило в куски. Адмирала снесли вниз, однако тот, превозмогая боль, велел поставить себе кресло на квартердеке и руководил боем весь день. «Эрье» получил очень существенные повреждения: грот-рей был разнесен в щепки, фор-марса-рея — отстрелена, сбитая бизань свалилась за борт, снасти были разорваны в клочья, борта пробиты во многих местах. «Фалмут» также принял участие в бое и очень помог «Бреде», но он был один.

Вскоре другие корабли французов повернули на помощь своему флагману, в то время как «Виндзор», «Гринвич» и «Пенденнис» находились впереди противника. Они прошли под ветром у избитого «Эрье», дали по нему несколько выстрелов и прошли дальше, к югу. «Дифайнс» же прошел с другого борта французского флагмана и, обменявшись залпами, спустился под ветер, а после сбежал за корму «Фалмута», который в этот момент исправлял такелаж. Французы ожидали, что 3 корабля, спустившиеся к югу, повернут на них, но видя, что этого не происходит, устремились к «Бреде» и прошли между ним и «Эрье», давая частые залпы. В результате на корабле Бенбоу был сильно поврежден такелаж, разбит грот-марса-рей. Командир «Бреда» кэптен Фогг двумя холостыми дал сигнал остальным английским кораблям преследовать французов, которые тем временем взяли на буксир «Эрье».

«Бреда» стоял на месте и чинился до 10 утра, Бенбоу флагами дал сигнал на преследование, но его никто не исполнил. Разгневанный адмирал приказал поставить все паруса и приказать держать линию, это также не было выполнено. Вместо погони за французами, на английский флагман прибыл командир «Дифайнса» кэптен Керкби и начал убеждать Бенбоу отказаться от продолжения боя. Пораженный таким поведением морского офицера, адмирал созвал на «Бреду» военный совет, и каково же было изумление, когда почти все капитаны поддержали Керкби[18].

Джон Бенбоу, получивший после этого сражения кличку «храбрец» (brave), безмерно страдая от душевной раны, боль от которой была гораздо сильнее, чем от раздробленной ноги, отменил приказ об атаке. Стоит сказать, что «Бреда» к этому времени уже исправил такелаж и был на траверсе французов.

Дю Касс, счастливо добравшийся до Картахены, написал Бенбоу следующее письмо:

6 октября 1702 года тяжело раненный адмирал Бенбоу поручил контр-адмиралу Уэтстону (Wetstone) провести трибунал с участием ряда офицеров над капитанами Керкби, Купером, Констеблем, Уэйдом и Хадсоном по обвинению в трусости, небрежении обязанностями и неисполнении приказов. Трибунал начал работу 8 октября и шел четыре дня. Приговоры были следующими:

Ричард Керкби — виновен; обвинение поддержали 1 адмирал, 10 капитанов и лейтенантов, 11 уорент-офицеров. Приговорен к расстрелу, но решение было отложено до ратификации Ее Величеством.

Джон Констебл — обвинение в трусости было снято. По остальным статьям — виновен. Был разжалован, выгнан со службы и брошен в тюрьму.

Купер Уэйд — обвинение поддержали 16 офицеров и уорент-офицеров. Приговорен к расстрелу после утверждения приговора королевой.

Томас Хадсон не дожил до трибунала и умер за несколько дней до суда

Сэмьюэл Винсент и Кристофер Фогг, командиры «Бреды» и «Фальмут», были обвинены в том, что подписали общее решение о прекращении преследования эскадры дю Касса. Приговор — более не продвигать по службе.

Все приговоры были утверждены королевой. Ричард Керкби и Купер Уэйд были доставлены в Англию и в 1703 году расстреляны на борту линейного корабля «Антилоуп».

Адмирал Бенбоу умер 4 ноября 1702 года на Ямайке. Тело адмирала было вывезено в Англию и похоронено в Депфорде за государственный счет.