"Полночная жара" - читать интересную книгу автора (Байард Саманта)

4

На следующее утро, едва Бриджет успела переступить порог собственного кабинета, как Энн устроила ей допрос. Причем она с такой скоростью ринулась ей навстречу, что едва не сбила с ног.

– Ну, говори же! Кто он? Где ты с ним познакомилась? Может, у него есть брат примерно моего возраста? Хотя бы двоюродный. Я согласилась бы и на это. Мы бы сразу завели с ним маленького… – тараторила секретарша – Идеальный генофонд! Так ты откроешь секрет, где берут таких мужчин? Кстати, если когда-нибудь ты соберешься его бросить, то не забудь предупредить, я подберу этот эксклюзив с радостью!

– Может, ты все-таки замолчишь? – Бриджет попыталась остановить ее словесный поток. Она бросила сумочку на стол и рухнула в кресло. – Прости, Энн, у меня была трудная ночь.

Но Энн не из тех, кто быстро отступает, поэтому она тут же уточнила:

– Что ты имеешь в виду, говоря «трудная ночь»?

Чтобы прекратить расспросы, Бриджет перевела разговор в деловое русло.

– Скажи, что у нас с газетами? – спросила в свою очередь она, делая вид, что интересуется прессой и публикациями. К счастью, газеты доставлялись в офис каждое утро исправно. – Ты уже все проверила? Есть что-нибудь интересное для нас? Может, надо отправить пресс-релиз до следующего выпуска? Ничего про нашего босса?

– Нет, ничего. Хотя есть кое-что про миссис Кларк. На странице со сплетнями о высшем обществе. Она засветилась где-то в неположенном месте или что-то в этом роде. Какая-то очередная пакость, но фотография прекрасная. Памела как всегда великолепна.

Бриджет не собиралась ничего говорить Энн, но раз уж она сама заговорила о тете Пэм…

– А она вчера была у нас.

– Да. И что же?

– Ничего. – Бриджет принялась листать первую попавшуюся газету. – Это уже во второй раз за последние несколько дней. Я думаю, ты помнишь, она приходила и позавчера…

– Да? Ах, да. Теперь я вспомнила. Тебя как раз не было. Она еще попросила разрешения позвонить из твоего кабинета. И мне пришлось открыть его ей. Я же не нарушила инструкцию? – заволновалась Энн.

– Успокойся, какая там инструкция, что ты говоришь? – притворно рассердилась Бриджет.

Но сердце ее заколотилось. Совпадение было полным.

Значит, Эндрю все просчитал правильно. Памела побывала в ее кабинете. И ключи при этом находились на столе. Бриджет понимала, что надо срочно разыскать агента и сообщить ему об этом, но душа ее сопротивлялась.

– Ну, ладно, хватит лирики, надо готовиться к вечеринке, – сказала она секретарше.

– Всю неделю нам придется ломать голову, как продать тарелочку с парой сандвичей как минимум за тысячу фунтов. Сандвичи должны быть из золота и посыпаны бриллиантами. Что же придумать, чтобы господа присутствующие захотели опустошить свои кошельки? Может быть, предложить им забрать что-нибудь в качестве сувенира?

– Это ерунда, конечно, – сказала Бриджет. – Хотя, знаешь, у меня появилась одна идейка. В этот раз мы не успеем ее воплотить, но в следующий…

– Ты хочешь, чтобы они забирали с собой грязные тарелки в качестве приза за приятно проведенный вечер? Что ж… По крайней мере, посудомойки скажут тебе огромное спасибо.

– Нет же, – не оценила ее шутку Бриджет. – Мы могли бы действительно подарить каждому гостю по красивой тарелке с символикой предвыборной кампании или с датой банкета, например. Как ты думаешь?

– Я думаю, что прошлой ночью тебя мучили кошмары.

– Нет, я серьезно. Ну ладно… Ты расписала, где кто будет сидеть?

– Да, – ответила Энн и показала на свою голову. – Не поверишь, но помню весь план до мельчайших подробностей. Я же устраивала такого рода банкеты миллион раз. И с премьер-министром, и без него, и с его женой, и без нее…

– Тогда скажи, где сижу я. И зарезервируй для меня два места. Я буду с гостем, – сказала Бриджет.

– Ты с гостем? А как насчет тысячи фунтов стерлингов за пару его сандвичей?

– Я сама могу внести благотворительный взнос. Думаю, тогда проблем не будет.

– Договорились. Только чтобы этим гостем был Эндрю Джеймс. И чтобы я сидела с вами за одним столом. Даже, если хочешь, я могу частично оплатить его ужин. Уверена, он стоит каждого пенни. Мне не жалко на него потратиться.

– Тебе выписали гормоны? – спросила Бриджет и рассмеялась. – У тебя, по-моему, избыток эстрогена?

– Давайте не будем обсуждать мои личные проблемы! – сказала Энн, гримасничая. – Может, у меня как раз их недостаток.

– У вас с Джоном какие-то проблемы?

– Не хочу о нем говорить. И слышать о нем тоже не хочу. И никакого отношения к нашему разговору он не имеет.

– Кстати, напомни мне, чтобы я больше не поручала тебе пресс-релизы, – сказала Бриджет. – Иди, солнце мое, у меня много работы.

– А у меня мало!

– И над чем же вы сейчас трудитесь, моя дорогая? – Бриджет стал неинтересен разговор, но обижать Энн ей не хотелось.

– Да так, мелочи, – сказала та. – Проверка адресов, по которым мы отправляем корреспонденцию… Ах да, еще надо подготовить список для миссис Кларк о пожертвованиях корпораций.

Бриджет насторожилась.

– Пожертвования от корпораций? Зачем?

– Наше дело маленькое. Меня попросили напечатать этот список и отправить ей домой. Больше я ни о чем не должна думать, пусть этим занимается начальство.

– Ты права. – Бриджет постаралась, чтобы ее голос звучал небрежно. – Уж если миссис Кларк понадобился последний список, то я тоже такой хочу. Отправь его ей, а мне, пожалуйста, дай копию.

– Она у тебя уже есть, – сказала Энн, направляясь к двери. – Ты же мой шеф, и тебе положено обо всем узнавать первой.

– Ладно, беги работай… – засмеялась Бриджет, простив Энн за ее длинный язык и беспредметную болтовню. Она сделала все так, как надо.

Как только дверь за секретаршей закрылась, Бриджет Винсен посмотрела на телефон, пытаясь усилием воли заставить его зазвонить. Номер Эндрю у нее, конечно, был, но она не собиралась в данный момент пользоваться им. Ее новый приятель должен был сам догадаться, что она ждет его звонка, должен…

Эндрю сделал глубокий вдох, перед тем как войти в кабинет шефа. Джеб Лейкерс всегда держал дверь открытой. Это была политика «открытых дверей». Поэтому он вынужден был каждый раз отрываться от дел, если кому-нибудь приходило в голову воспользоваться свободным доступом и пообщаться с ним.

Эндрю подозревал, что шефу просто надоело постоянно открывать и закрывать дверь, так как он сам мотался и по кабинетам сотрудников и к начальству по сто раз на дню.

Джеб Лейкерс был человеком прекрасной репутации и незаурядных физических данных. Его, высокого и огромного, подчиненные называли между собой Железным Стариком.

– Сэр? – спросил Эндрю, заглядывая в комнату.

Он ждал приглашения.

– Входи, Брюс. Ты как всегда вовремя, – произнес шеф, откидываясь в кожаном кресле и называя Эндрю его давней конспиративной кличкой. – Я как раз собирался попросить тебя заглянуть.

– Весьма польщен, сэр.

Лейкерс наклонился вперед и взял какие-то бумаги с огромного захламленного стола. Все вместе они составляли инструкцию по мерам обеспечения безопасности на вечере Благотворительного фонда Кларка, проведение которого намечалось на следующей неделе.

– Садись, вот взгляни. Сам премьер-министр хочет присутствовать там, чтобы выразить поддержку. Я лично думаю, что больше всего его прельщает обещанный десерт. Но кто я такой, чтобы высказываться там, наверху, на этот счет?

– Так точно, сэр! – улыбнулся Эндрю, взяв бумаги.

Благотворительный фонд Роберта Кларка… Стоит ли позволять премьер-министру появляться в обществе этого кандидата? А что, если все взорвется к чертям перед обедом или после? – сделал предположение Лейкерс.

Эндрю не мог допустить ничего подобного. Его долг состоял в том, чтобы обеспечить безопасность главы кабинета министров. И в то же время он не был готов воспользоваться доверием Бриджет и начать действовать, не зная всех фактов. Карьеры легко разрушались при помощи одних только слухов, и никого не интересовало потом истинное положение дел: оклеветали человека или он действительно являлся прохиндеем? Надо было потянуть время и проверить свои предположения.

Эндрю сел, внимательно пролистал очень подробный план и не обнаружил в нем ни одного изъяна. После чего глянул через стол на начальника и признался:

– Мне это не нравится.

Лейкерс нахмурился.

– Ну да? А что тут может не нравиться? Я думал, что все уже решено. Ладно, мы с тобой тертые калачи. Рассказывай, какие у тебя сомнения. И забудь сейчас про политику. Так что тебя настораживает?

– Ну, сэр, – сказал Эндрю, стараясь быть серьезным, но не слишком. Лжецы всегда чересчур старались быть серьезными. – Это мероприятие займет значительно больше времени, чем предусмотрено по плану…

– Больше времени, – повторил Лейкерс, складывая руки на столе. – Что ж, продолжай, только не ходи вокруг да около.

– Есть, сэр! Так вот, мистер Кларк проявляет слишком много прыти, собирая деньги слева, и справа в масштабах несколько больших, чем заявлено публично.

– Согласен. И что же дальше?

– Я сейчас говорю гипотетически, сэр… Что, если премьер-министр уже решил объявить о поддержке Роберта Кларка на выборах? Ведь для кандидата это прямой путь к должности главы кабинета. То есть на этом вечере может быть фактически назван преемник. Но вдруг в самый ответственный момент что-то всплывет, вылезет наружу… Например, какая-нибудь нелицеприятная информация. И придется выяснять, с кем же в действительности предстоит иметь дело на выборах.

Глаза Лейкерса сузились.

– У меня отчего-то возникло ощущение, что со мной сейчас говорит агент Брюс, а не просто Эндрю Боттомли, который с удовольствием несет службу в одном из отделов нашего департамента. Ты что-нибудь знаешь? Скажи, черт побери!

– Ничего, чем бы мог поделиться в данный момент, сэр, потому что это было бы преждевременно. Мистер Кларк кажется достойным человеком, хорошей кандидатурой. Однако возникло несколько вопросов…

– Будь оно все проклято! – Лейкерс перестал себя сдерживать. – Что это? Слухи, не так ли? Может быть, пьянство? Женщины?

– Не могу пока ответить, сэр, – сказал Эндрю и подумал: а тебе бы хотелось, чтобы это было так просто!

– Тогда ответь, – потребовал Лейкерс, взяв со стола карандаш и держа его за оба конца, – когда ты все будешь знать точно?

– Можете дать мне неделю? Пресс-секретарь пока не объявил, что глава кабинета будет присутствовать на презентации Фонда. Никто ведь не планирует утечку информации, не так ли?

– И никто пока не знает, что выбор главы правительства пал на мистера Кларка.

– Нет. Пока нет. В принципе мы планировали некоторую утечку, но окончательно решение пока не принято. Это как Уимблдон. Когда дело идет к седьмому решающему гейму, никого не заставишь выслушивать скучные речи, всем хочется сидеть на трибуне и следить за игрой. Мы предлагали премьер-министру снять эту презентацию на пленку, чтобы ему можно было не присутствовать, но увидеть… Однако он утверждает, что такой расклад дел его не устраивает.

– Ну да. Это как пропустить выпускной бал в колледже. Да, сэр? – сказал Эндрю, улыбаясь.

– Что-то вроде этого, – кивнул Лейкерс. – И я не могу осуждать его. Ты когда-нибудь был на подобных собраниях? Ни за что не поверю, что тебе удалось бы запихнуть в себя столько невкусной еды, причем за один раз и в одном и том же помещении.

Эндрю рассмеялся, потом поднялся со стула и положил бумаги на стол.

– Сожалею, что не могу пока сказать больше, сэр.

– Ты сказал достаточно, сынок, – вздохнул начальник, перелистывая свой ежедневник. Его внимание уже сконцентрировалось на других делах. – Держи меня в курсе, ладно?

– Безусловно, сэр, я так и сделаю.

– То есть я надеюсь узнать обо всем первым.

– Так точно, сэр, я понимаю. Благодарю вас, – сказал Эндрю и вышел из кабинета.

– Постой-ка, – окликнул его Лейкерс. – Ты ведь пришел ко мне не потому что знал, что я хочу тебя видеть. Твои отчеты по национальной безопасности превосходны, однако ты не ясновидящий, по крайней мере, никто при мне не упоминал об этом. Итак? Что тебе было нужно?

– В другой раз, сэр. Я вижу, вы заняты.

– Сынок, я работаю семь дней в неделю, иногда по шестнадцать часов. Моя жена потребовала, чтоб я, приходя домой, предъявлял удостоверение личности, иначе она не пустит меня ночевать. Если ты собираешься ждать, когда я освобожусь, нам никогда больше не удастся поговорить. Садись и выкладывай.

– Так точно, сэр, – сказал Эндрю, возвращаясь. – Это личное дело, но оно может каким-то образом отразиться на премьер-министре, если мы не сумеем с этим разобраться. Поэтому, я думаю, вам следует кое-что знать.

Карандаш в руках Лейкерса переломился пополам.

– Вот денек, час от часу не легче! – сказал шеф вздохнув. – Во всяком случае, это не женщины и не пьянство. Даже прессе это надоело. Деньги? Я угадал?

Эндрю кивнул.

– Возможно, до этого дойдет, сэр… До денег то есть. Хотя… дело несколько в другом.

– В чем же, если не в деньгах?

– Собственность, сэр.

– Собственность? Драгоценности? Земля? Что?

– Особняк в Белгрейвз, там, где посольство Далмации. Нашей семье случайно стало известно, что мы являемся владельцами. – Эндрю сделал глубокий вдох и начал объяснять, что он имел в виду.

– Десять миллионов! – произнес Лейкерс, выслушав его. – Неплохой вариант обмена.

– Так точно, сэр… Нам тоже так кажется. Тем не менее, мы до сих пор не решили, что со всем этим делать. И подумываем основать что-то вроде фонда.

– Прекрасно. Большинство людей в этой ситуации подумывали бы о яхтах, собольих мехах и виллах в Швейцарии.

– Только не моя семья, сэр, – усмехнулся Эндрю, чуть-чуть расслабившись впервые с того момента, как вошел в комнату. Было приятно вытолкнуть все это из груди, притом что дело Роберта Кларка все еще сверлило его мозг.

– Я знаком с Марком Боттомли, – сказал Лейкерс. – Хороший человек. Как он воспринял новость, что его отец оказался двоеженцем, что он и его брат – плоды искалеченного брака?

– Он, похоже, в порядке. А вот его брат Ник слегка тронулся, когда услышал новости.

– Что ты имеешь в виду?

– Он нанял одного ублюдка, чтобы тот нашел и уничтожил любые документы, свидетельствующие о том, что моя бабушка и его отец были женаты. Ублюдок этот, по-видимому, пошел еще дальше и попытался сжечь городской архив, чтобы уничтожить вообще все записи… – Эндрю снова усмехнулся. – Но Юджин, сын Марка, когда я был у него, сказал, мол, дядя Ник очень сожалеет обо всем.

– Поверила овца волку, – покачал головой Лейкерс и засмеялся. – Представляю. Он был бы рад вырезать парочку ремней из шкуры своего брата. Но вернемся к делу. Твое семейство владеет зданием, где располагается посольство Далмации, а ты работаешь в государственном аппарате. Ничего противозаконного в этом нет. Я, во всяком случае, не вижу никаких нарушений. Но ты сам знаешь, на что способны газетчики, иначе не пришел бы сюда и не рассказал мне обо всем.

– Именно так и обстоит дело, сэр. Поэтому я очень рад, что могу теперь сообщить вам следующее: посол и его семья выезжают из здания на следующей неделе, чтобы занять новые апартаменты где-то в городе.

– Ирония судьбы. Сколько лет в этом здании размещалось посольство?

– Шестьдесят. Но никто из нашей семьи до последнего времени не знал об истинном положении дел. И, думаю, это не та информация, которую с удовольствием будут обсасывать в прессе. Пожалуй, она подойдет лишь для рубрики «День без сенсаций». – Эндрю поежился. Хотелось бы, чтобы именно так и было. Но вот его информация о мистере Роберте Кларке, возможно, станет настоящей бомбой, вот и будет тогда «день без сенсаций».

– Думаю, что ты прав, – кивнул Лейкерс и поднялся с кресла.

Эндрю внимательно следил за ним. Всегда было интересно наблюдать, как шеф расправляет огромное тело. Лейкерс знал, какое впечатление производит, поэтому никогда не становился рядом с премьер-министром. Тот на его фоне был похож на подростка, нарядившегося в официальный костюм.

– Сэр? – Эндрю, тоже поднялся, чтобы разговаривать с начальником глаза в глаза, а не снизу вверх.

– Конечно, это не те новости, которые могут доставить лишние хлопоты нашему департаменту. К тому же посольство покидает усадьбу по собственной доброй воле, – подвел итог Лейкерс. – Я очень рад, что ты мне все рассказал. Спасибо за доверие.

– Пожалуйста, сэр.

– А еще могу сказать, сынок, что моя благодарность не будет знать границ, когда у меня появится твой отчет о черт знает каких проблемах с мистером Кларком. Устный отчет, конечно. Никаких документов и никаких бумаг. Ну, пока!

Кивнув на прощание, Эндрю вышел из кабинета. А Железный Старик отправился к пресс-секретарю, чтобы отменить утечку информации о предстоящем присутствии премьер-министра на благотворительной вечеринке по поводу презентации Фонда Роберта Кларка.

Бриджет принялась гипнотизировать телефон, мысленно настаивая, чтобы он зазвонил, и звонок вдруг действительно раздался.

– Алло, – сказала она в трубку и расслабилась, поскольку услышала голос матери. – Привет, мама. Как дела?

Через пятнадцать минут она уже знала в подробностях, как именно обстоят дела у матери, у отца, у брата, у сестры, как чувствует себя домработница, которой провели операцию по удалению мозолей, и что сирень на западной стороне дома не переживет предстоящую зиму из-за холодов.

Это было обычной ответной реакцией матери на вполне дежурный вопрос. Стоило только задать его, как она безжалостно вываливала на дочь все до мельчайших подробностей. Бриджет оставалось лишь изредка успевать при этом вставлять комментарии, вроде «ну надо же!», «сколько-сколько?», «да неужели?», «ничего себе» и тому подобное.

После получения обещания приехать на Рождество, мать разрешила дочери положить трубку. Бриджет была в ужасе. Ей казалось, что именно во время этого длинного и бестолкового разговора Эндрю пытается дозвониться.

– Вот и мы, – сказала Энн, входя с бумагами в кабинет. – Я усовершенствовала свой труд. Тут фамилии спонсоров и размеры благотворительных взносов корпораций. Я напечатала их в алфавитном порядке, а потом – по степени возрастания размера взноса. Я могу сделать для вас еще больше, босс… Могу расставить их по датам поступлений денег, даже по типам компаний.

Бриджет пристально взглянула на секретаршу.

– Ты действительно в состоянии это сделать? Я имею в виду, расставить по типам? Ты можешь показать мне все горнодобывающие компании?

– Конечно, нет проблем! Я же умная девочка. И к тому же неплохо работаю со справочной литературой.

– Я бы хотела, чтобы ты побыстрее сделала это, – сказала Бриджет, стараясь, чтобы ее волнение было не слишком заметно. Выпусти она свои чувства наружу, ей тут же придется плясать на столе канкан. – Сделай это для меня, лапочка! Меня интересуют горнорудные компании. Кроме того, газовые и угольные. А еще фирмы, которые занимаются поставкой оборудования этим компаниям, а также подбором кадров для них.

– Ну, понятно. Ты хочешь, чтобы я подготовила для тебя список всех компаний, работающих в энергоиндустрии, и пометила те, которые имеют отношения к нашему правому делу. Я, верно, сформулировала ваше желание, шеф?

– Именно! – сказала Бриджет. Однако она решила, что нужно завуалировать свои истинные интересы, и попросила сделать то, что ее совершенно не интересовало. – Да, еще мне нужны такие же сведения по сельскому хозяйству. Понимаешь, агробизнес. По той же схеме. Ты попробуешь сделать и это тоже?

– Не успеете моргнуть… – Энн сложила руки лодочкой, прижала их к груди и склонилась в изящном полупоклоне.

– Спасибо, дорогая! После того, как все сделаешь, можешь пойти перекусить.

– А ты не пойдешь? – разочарованно протянула Энн.

– Она не сможет, лапочка. К сожалению, у нее назначена встреча, – сказал Эндрю, входя в кабинет. – Так ведь, дорогая?

Бриджет смотрела на Эндрю Боттомли, который стоял перед ее столом и нежно смотрел на нее. Его глаза были похожи на море в ясный день.

– Все понятно, – поджала губы Энн, удаляясь. – Мы еще встретимся, Эндрю Джеймс. Можете наведаться лично ко мне в любое удобное для вас время.

– Не сердись на нее, – кинулась защищать секретаршу Бриджет. – Она еще ребенок. Иногда несет чушь. У нее есть парень, очень хороший. Просто они сейчас в ссоре. Вот она и цепляется ко всем. А первой позвонить и попросить прощения ума не хватает.

– Зато этот парень счастлив, что несколько дней может пожить в тишине, – улыбнулся Эндрю. – Пойдем, перекусим? Ты готова?

Готова ли она? Да она извелась, ожидая от него звонка, все глаза проглядела, гипнотизируя аппарат… Но об этом ему, конечно, знать не обязательно.

– Я хотела перекусить на скорую руку. Дела… – сказала Бриджет, пожимая плечами. – Может быть, поедим сандвичи?

Эндрю подошел к ее столу и вцепился в его край так сильно, что пальцы побелели от напряжения.

– Мне бы хотелось вытащить тебя отсюда. – Он глазами показывал, как это необходимо.

– Ну что ж. Если ты настаиваешь… Тогда я возьму плащ, пожалуй.

Эндрю опередил ее и снял плащ с вешалки, стоящей в углу, а потом помог надеть его. Он на мгновение задержал руки у нее на плечах, наклонился к ее волосам, вдыхая аромат.

– Ты потрясающе пахнешь. Я смог бы найти тебя по запаху.

– Вот как?.. – Она отстранилась, понимая, что сейчас просто растает и не сможет себя сдерживать. Хорошенькое будет зрелище.

Он выглядел таким милым и беззащитным в этот момент. Такой паинька! Не то, что прошлой ночью при прощании, когда, прежде чем уйти, вдруг обнял ее и поцеловал так, что она потом только к утру смогла уснуть. Конечно, здесь же полно людей. Скорее всего, нежные слова и комплименты были предназначены для «жучка», а не для ее прекрасных ушек. Надо помнить об этом и не расслабляться, подумалось ей. Эндрю просто выбрал удобное прикрытие. Играя роль ее возлюбленного, он мог в любой момент заходить к ней в офис, сидеть и болтать. Секретные агенты всегда находятся на службе. Хорошо бы не забывать об этом и заставить свое сердце молчать.

Над Лондоном сияло солнце. Стоял один из тех редких октябрьских дней, когда кажется, что лето решило вернуться и задержаться подольше.

Она сняла плащ, и Эндрю нес его. Он предложил купить сандвичи и поесть на скамейке в парке. Бриджет согласилась. Ей до ужаса надоел офис, люминесцентные лампы, светившие с утра до вечера, телефоны, неумолчно звонившие, двери, то открывавшиеся, то закрывшиеся, и многое другое. Кроме того, она подумала, что Эндрю не хочет афишировать их встречу.

Поэтому ищет такое место, где им удалось бы поговорить без помех.

На самом деле в душе агента национальной безопасности сейчас боролись два чувства. Он не желал втягивать Бриджет в достаточно грязный процесс разоблачения, хотел оградить ее от ненужных забот и проблем. С другой – не мог себе позволить, чтобы та информация, которой она владела, не была полностью проверена и не имела исчерпывающих подтверждений.

Они пошли в парк, сели на скамейку, поставили между собой пакет с едой. Бриджет достался сандвич с тунцом, Эндрю – с беконом. Оба еще съели по пакетику жареной картошки, и запили все это чудесным яблочным соком. Потом она протянула ему салфетку и спросила:

– Я надеюсь, вы хорошо спали сегодня?

– Вы не поверите, отлично! – ответил он и был вознагражден: она скорчила одну из своих милых гримас.

– Ненавижу вас! – сказала она.

– А вы? Как спалось вам? – спросил он, прекрасно зная ответ.

Впрочем, она не выглядела не выспавшейся. С этим, кажется, было все в порядке. Но у нее появились синие тени под глазами, да и вид был довольно встревоженный. Он отнес это на счет мистера Кларка, что отчасти было правдой.

Эндрю любовался ею. Бриджет даже рот салфеткой вытирала изящно. Ее жесты были безупречны. Можно было подумать, что она сидит не на скамейке в парке, а на приеме у королевы. И вокруг нее хрусталь, изысканный фарфор, серебряные столовые приборы, дамы в декольтированных платьях, лакеи в белых перчатках…

– Я всю ночь думала об этих конвертах. Что вы сделали с ними? – заговорила наконец она.

– Увы, там не было ничего, за что можно было зацепиться. Поскольку вы пропустили их через почтовую машину в офисе, я отправил их с утренней почтой, – сказал он и успокаивающе погладил ее по руке. – Кроме первого…

– Вы решили их отправить? А зачем?

– Как зачем? – Эндрю скатал шарик из салфетки и точно попал им в урну. – Миссис Кларк отдала конверты вам, а вы сказали, что их нужно отправить. Она как бы играла в салочки, чтобы проследить, кто кого поймает. Допустим, конверты не попадают на почту? Тогда ты осалена. Именно из-за тебя первый конверт и не дошел до адресата.

Из-за того, что в разговоре упоминалась детская игра, как-то само собой получилось, что они окончательно стали говорить друг другу «ты». Их уже многое связывало.

– Логично, – кивнула Бриджет. – Кстати, могу тебе сказать, что ты неправильно ешь. Слишком быстро. Ты знаешь, что каждый кусочек нужно пережевывать двадцать два раза, а только потом глотать?

– Именно двадцать два? А почему не двадцать три или сорок шесть?

– Спроси у моей мамы. Она считает это число магическим. Именно такое поедание пищи способствует лучшему пищеварению.

– С пищеварением у меня все в порядке.

– Везет тебе. Хорошо, что это не слышит моя мама, она постаралась бы доказать обратное и найти приемлемый выход.

– Я так понимаю, что ты собираешься меня ей представить? – спросил Эндрю, поддразнивая ее, но вместе с тем стараясь предугадать, что она ответит.

– Может быть. Маме нравится, когда на праздник в дом приводят одну из заблудших овец. Есть куда приложить силы.

– Это я-то заблудшая овца?

– Пока нет. Но станешь, могу тебя уверить, если сейчас же не скажешь, что ты собираешься делать с оставшимся конвертом и со всем его содержимым.

Вот оно!.. Настал момент, когда он вынужден сказать правду. Жестокую для нее правду.

– Я не хочу тебя обманывать. Пока не знаю, что буду со всем этим делать.

– Отлично, – уставилась на него Бриджет. – Великолепно! Ты хоть понимаешь, что держишь в руках бомбу, а часовой механизм отсчитывает минуты до взрыва? Ты посвящен в главную политическую интригу, способную повлиять на результаты предстоящих выборов.

– Я не заглядывал бы так далеко, – сказал он, покачав головой. – Твой босс пока не получил одобрения от своей партии, так что волноваться рановато.

Но он собирается получить поддержку премьер-министра на презентации Фонда, которая состоится на следующей неделе. Более надежной гарантии, чем поддержка главы правительства, нет и быть не может. За ним пойдут все. Разве дядя Роберт может после этого проиграть? Если только ты не влезешь в это дело и не испортишь обедню.

– Этого я не могу сделать. У меня нет никаких веских доводов…

Произнося это, он отвернулся, так как ему показалось, что у него на лбу выведено большими алыми буквами «Трепло». Если она каким-то невероятным образом узнает, что он посоветовал Железному Старику держать премьер-министра подальше от ее прекрасного дяди Роберта и не спешить со словами поддержки, то между ними начнется война. А ему совсем не хотелось воевать с женщиной, которая заставляла его видеть красоту этого парка, чувствовать биение собственного сердца, словом, испытывать все то, что свойственно состоянию влюбленности.

Бриджет вскочила со скамейки и несколько нервно прошлась перед ним.

– Доказательства? Факты? Все понятно! Ты просто мальчишка, играющий в индейцев. Тебе интересен сам процесс погони. Нет, не то… Ты – старая дева, тебе нужно, чтобы все было в розовом цвете, а конец обязательно счастливый и политый приторно-сладким сиропом. И знаешь, что я еще думаю? В политике мало кого интересуют доказательства и факты. Важно лишь желание очернить человека. Здесь невинного могут приговорить к казни и спокойно пойти пить чай! Какая же я дура! Мне не надо было тебе ничего рассказывать!

Эндрю встал и попытался поймать ее руку, чтобы остановить поток красноречия, но ничего не вышло.

– Если я не ошибаюсь, то это ты сама мне обо всем рассказала, – смог он, наконец, вставить слово. – И что же теперь? Оба мы не в восторге от того, что нам известно. Но не хотелось, чтобы я и ты оказались просто пешками в игре против кандидата Роберта Кларка или даже самого премьер-министра. А это вполне может случиться. Как ты не понимаешь? Скажи теперь, что я не прав?

Она остановилась и кротко взглянула на него. Боже, кажется, он смог ее убедить!

– Я все еще ненавижу тебя, – произнесла она.

Но он понял, что Бриджет так не думает, подошел к ней, нежно, но властно взял за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

– Нет, не ненавидишь. В мире, где многие лгут от глупости, жадности или по привычке, мы должны быть уверены хотя бы в чем-нибудь. Ты не ненавидишь меня, а я не ненавижу тебя.

– О, Эндрю… Я не знаю, что если…

Он не хотел слушать больше ничего и воспользовался старым, как мир способом закрывать женщинам рты, то есть прижался своими жесткими губами к ее нежным губам. Хотя на самом деле это было утоление жажды любви, сжигавшей его изнутри. Ему хотелось прикасаться к Бриджет, целовать ее, показывая, что он здесь ради того, чтобы быть с ней, желать ее…

– Все, пора расходиться по офисам, – сказал он, взглянув на часы и не торопясь отпускать ее. – Я заеду за тобой вечером. Посидим где-нибудь и поговорим о деле подробнее.

– Да, – согласилась она, опустив глаза и переводя дыхание после длительного страстного поцелуя.