"Хроники Зареченска" - читать интересную книгу автора (Вербицкий Андрей)

Глава десятая

Александр сидел в своей комнате, и с унынием смотрел на свои пыльные ботинки, думая о последних событиях происходящих в городе. Его не покидала тревожная мысль, почему гноллы не предпринимают активных действий против клана. В то же время остальным зареченцам не дают головы поднять. Он пытался выстроить в голове назойливые мысли в целостную картину, но от недостатка информации ничего не получалось. Именно по этой причине Бер поддался уговорам Вячеслава и Игоря Коновалова совершить рейд по городу. Несмотря на беспокоящие предчувствия он согласился с доводами опытных офицеров и теперь не находил себе места от беспокойства. В дверь постучали.

— Войдите. Открыто, — пригласил Сашка.

Дверь распахнулась и в комнату влетел Пушок, который не останавливаясь кинулся к отпрянувшему от неожиданности Александру, лизнул его в лицо. В помещении сразу стало тесно. Бер попытался оттолкнуть зверя, но ничего не получилось.

— Уйди кабаняра бесстыжий, — попросил он. Пушок, будучи через-чур умным зверем, оставил хозяина комнаты в покое и переключился на Дану. Овчарка успела среагировать и спряталась между креслом и стеной. Оттуда послышался обиженный скулёж. Пушок попытался последовать за собакой, только Бер не позволил. Пришлось встать и оттащить Настиного любимца от псины. А это было непросто, так как за последнее время зверюга выросла ещё больше.

— Настя, убери его от моей собаки, — попросил Александр у стоящей в дверях улыбающейся девочки.

— Пушок перестань приставать к Дане, — спокойно приказала она. Результат не заставил себя ждать. Животное с укоризной посмотрела передними глазами на хозяйку и переключила внимание на пустую миску Даны. Пушок тщательно обнюхав посудину, улегся на пол и стал её облизывать. Бер с облегчением вздохнул.

— Тебе чего, Настя? — Саша внимательно посмотрел на найдёныша. Девочка за последнее время стала значительно лучше выглядеть. Исчезли тёмные круги под глазами, немного поправилась и взгляд из настороженного, наконец-то превратился в жизнерадостный. «Это очень хорошо», — отметил про себя Бер. — «А то совсем истосковалась по родителям».

— Дядя Саша я по делу, — важно так, сказала Настя.

— Во как? — Бер скорчил деланно удивлённое лицо, чем рассмешил девочку. — Ну раз важное, тогда присаживайся леди и рассказывай.

Настя прошествовала к креслу и присела на самый краешек.

— Выкладывай красавица своё дело, — предложил Александр и сделал приглашающий жест.

Настя зарделась.

— Пушок сказал мне, что сегодня будет нам всем плохо…

— Стоп, стоп, стоп. Как это он тебе сказал? — удивился глава клана, подошёл и присел на корточки около своей гостьи. Та покраснела ещё больше и запинаясь продолжила.

— Пушок очень умный, он всё понимает, а когда хочет может мне картинки посылать в голову красочные. Где, что видел или нашёл, что-то для него интересное и хочет со мной поделиться, — Настя шмыгнула носом и замолчала, ожидая реакции на сказанное..

— Что ж тут странного мы и раньше знали про способности твоего любимца.

— Нет дядя Саша. Это совсем другое. То мы ему пытались давать команды мыслями, а это он сам картинки присылает, — разъяснила Настя.

— Та-а-ак, — Бер на секунду задумался. Интересная вырисовывается картинка. — И о чём же он тебя предупредил с помощью присылаемых образов?

— Говорит про гноллов, что нападут они сегодня.

— Так они и так часто делают вид, что атакуют, — не понял Бер.

— Неа. Сейчас взаправду будет.

— Когда сейчас? — опешил Саша.

— Так я и говорю сейчас, может чуть попозже. Какой-то ты непонятливый дядь Саш, — возмутилась Настя.

— Черт, — выругался Бер. — Иди в вою комнату, — бросил он Насте, вылетая в коридор.

Девочка посмотрела вслед выбежавшему Александру, встала и подошла к Пушку.

— Хватит грызть чужие тарелки. Пошли домой, — в ответ получила недовольный рык. Настя легонько хлопнула зверя по носу. — Раз дядя Саша говорит идти в свою комнату, значит надо идти. — Ноль реакции.

— Ах так! — девочка схватила животину, которая при таком темпе роста скоро перерастет её саму, за холку и повела к выходу. Когда дверь за ними закрылась на свет вылезла Дана и облегчённо тявкнула, с тоской глядя на испорченную миску. Собаки тоже бывают очень умные, когда хотят.

Бер на бегу обронил фразу в рацию.

— Всем. Общая тревога. Нападение.

Он выбежал на улицу и нос к носу столкнулся с сестрой.

— Что случилось? — потребовала ответа Ксения.

— Некогда объяснять. Хватай снайперку и дуй на трубу к дозорному.

У Ксении округлились глаза, но больше реплик не последовало, просто молча повиновалась и побежала в оружейную за винтовкой. Последние месяцы отучили её задавать лишние вопросы.

Уже через пару минут база стала похожа на разворошенный муравейник. Люди стремились скорее занять приписанные им позиции и огневые точки. Спустя десять минут движение во дворе застыло. Все замерли на местах в ожидании.

На крыше детского сада устроился почти весь командный состав и члены совета клана. Кроме них по углам здания расположились бойцы, обслуживающие пулемётные расчёты.

— Теперь ты пояснишь, что происходит? — подошел к сыну Сергей Борисович.

— Действительно Сашка, с чего вдруг? Медитировал что ли и узрел неприятности? — на полном серьёзе поинтересовался Никифоров старший, отвел от глаз окуляры бинокля и внимательно посмотрел на Бера, дожидаясь ответа.

Александр немного подумал, как стоящим рядом взрослым людям объяснить, почему он поднял всех способных держать в руках оружие на ноги. Так ничего не придумав, ответил как есть.

— Настя сказала, что Пушок почуял опасность. Это сложно объяснить, думаю лучше перебдеть, чем не добдеть.

— О! Это животное производит и будет производить на меня огромное впечатление, товарищи. Какая в нём скрыта сила, мощь. Скорость реакции просто поражает воображение. Готов поспорить на что угодно, его метаболизм привёл бы в ступор моих коллег на Земле. — Профессор Гофман захихикал, поправил вечно съезжающие с носа очки и продолжил. — А защитные механизмы настолько функциональны, насколько вообще может быть функционален сам эволюционный процесс местной фауны. Просто поразительно! А его чувствительность к окружающей среде, эмпатические и возможные, я только подчёркиваю, товарищи и коллеги, возможные телепатические способности могут позволить, при должном исследовании мозга этих существ, продвинуть нашу науку далеко вперёд. Если бы вы приказали охотникам поймать для моих экспериментов такое же животное, каким владеет наша прелестная девчушка. Ох, какие перспективы, какие перспективы… — Марк Анатольевич с надеждой посмотрел на рядом стоящих ухмыляющихся членов Совета и в особенности на Александра.

Бер мысленно закатил глаза в гору. «Наша песенка стара, начинай сначала».

Гофман, одетый по случаю тревоги, в камуфляжную форму и с ПМом в кобуре, производил своим абсолютно не воинственным видом удручающее впечатление. Доставшаяся ему зелёнка сидела на нём кое-как, даже несмотря на то, что подбирали по размеру, и выглядела на нём неказисто. Однако никому в голову не приходило пенять ему за это. Учёный был ценен совсем другими навыками и знаниями. Единственное, решили не выдавать профессору автоматическое оружие, лишь пистолет. По крайней мере из него сложнее кого-нибудь случайно пристрелить. Впрочем учёный не настаивал.

— Вы бы Марк Анатольевич, поосторожнее с такими желаниями и требованиями… — Начал Александр, но профессор, в своей манере, перебил его.

— А что такое? Я чего-то не знаю?

— Знаете, знаете, — Саша заговорщицки наклонился к Гофману. — Вы же сами секунду назад расписывали нам об эмпатических и телепатических способностях нашего Пушка….

— И что? — поддавшись вперёд, шепотом спросил профессор.

— Как что? Он может ощутить ваше стремление причинить вред его виду и уничтожить вас, как угрозу. Поверьте Пушок очень разумное животное. Думаю гораздо умнее наших обезьян и дельфинов, — Сашка выпрямился и с удовольствием посмотрел на ошарашенное лицо профессора.

— Как я об этом не подумал, — побледневший Марк Анатольевич поправил снова сползшие очки. — Спасибо за предупреждение Александр Сергеевич. Впредь буду осторожен.

Сашка про себя усмехнулся.

— Кажется, началось, — прокомментировал уведенное в бинокль Никифоров старший.

— На верхотуре. Ксения! Вы там спите что ли? Доклад.

Вместо ответа с верху послышалось эхо выстрела.

— Мы не спим. Наблюдаем гноллов. Перемещаются к базе от укрытия к укрытию. Я всё равно одного достала, — похвасталась брату сестра.

— Не забывайте сообщать об изменении обстановки. Любых изменениях. Поняла?

— Не рычи на меня. Не дура. — Обиженный голос прервался. Ксения отключилась.

Александр немного виновато посмотрел на отца.

— Нашли место и время для ругани, — буркнул тот.

— Я вниз. Надо проверить самое уязвимое место в нашей обороне.

— Давай. И осторожнее там, сынок.

— Буду.

Бер перепрыгивая через две ступеньки скатился по лестнице на улицу, спеша к недостроенной стене.

Подбежав к бойцам клана он увидел Игоря Подберезина.

— Началось? — спросил омоновец.

— Похоже на то. Вы тут как? Готовы?

Старлей скривился.

— Настолько, насколько возможно. Жалко, что весь основной боеспособный состав в рейд отправился.

— Не время на угрызения, — Бер уже сам успел пожалеть об отсутствии остальных омоновцев и половины военных.

Рация ожила и Ксения крикнула:

— Идут.

Одновременно с её голосом со стен послышались одиночные хлопки Калашниковых. Всем был отдан строгий приказ по возможности экономить патроны. Не прошло и минуты как всё стало не просто плохо, а очень плохо.

Наученные горьким опытом скоротечных столкновений с людьми. Гноллы стремительными, рваными скачками приближались к стене, изредка останавливаясь, чтобы бросить в защитников камень или дротик. Среди клановцев появились первые жертвы. Когда Бер поднимался на стену по лестнице, мимо пролетело тело бойца и с приглушенным звуком стукнулось о землю. Стреляли уже все и ото всюду. Многие переключили режим ведения огня, потому что одиночными, не опытным клановцам, труднее попасть в гноллов, передвигающихся рваным ритмом.

Сашка выглянул в амбразуру и чуть не схлопотал чем-то прямо в лоб. Над головой, взвихрив волосы, что-то пролетело. Бер машинально пригнулся. Потом резко привстал, оценивая обстановку и снова присел, несколько секунд напряжённо осмысливал обстановку. «Так, гноллов маловато будет, двадцать, может тридцать рыл. Даже пусть, с учётом резерва, все пятьдесят или даже шестьдесят. Против нескольких десятков вооружённых людей…. Что-то здесь не так». Александр связался с сержантом, которого оставил вместо себя лейтенант Краско.

— Сержант, что на вашем участке?

— Если не брать во внимание изредка мелькающие рожи на пределе дистанции попадания, то тишина, — отрапортовал сержант.

— Внимательнее будьте, не расслабляйтесь.

— Я понял.

Сашка выключился. «Это хорошо, что ты понял. Мне бы понять, что конкретно происходит». Сердце сжалось от нахлынувшего предчувствия чего-то совсем нехорошего. Сашка начал лихорадочно озираться, стало труднее дышать, перед глазами появились тёмные пятна. Его повело в сторону, что бы не упасть, он опёрся левой рукой о помост на котором находился. Другой рукой вытер юшку вытекшую из носа. Посмотрев на ладонь, увидел кровь.

— Да что происходит, твою мать, — прошептал он. Окинув затуманенным взором пространство вокруг себя, заметил, как клановцы оседают, теряя сознание. Более крепкие люди ещё пытались стрелять со стены, больше в слепую, чем прицельно. Вот над укреплением появилась голова гнолла, опираясь на сильные конечности вверх взмыло тело аборигена. Гнолл приземлился на помост возле лежащего навзничь защитника. Нагнулся над ним, в воздухе блеснул длинный нож и голова человека отделилась от туловища. Челюсти разомкнулись и воздух потряс радостный полувопль полушипение гнолла. Рядом с первой появилась вторая, третья и четвёртая твари. Недолго думая, аборигены начали вырезать, поверженных отрядными шхасами, людей. Буквально за минуту эта часть периметра была захвачена противником. Сашка с усилием поднял автомат, он даже не заметил, когда успел выронить его, и попытался прицелиться. Руки дрожали, заставляя ствол прыгать перед глазами. Бер усилием воли сконцентрировался, прогоняя пелену с глаз и навёл оружие на ближайшего гнолла. Две короткие очереди прошили тварь. Абориген с хрипом упал и остался лежать будто сломанная кукла.

Бер перевёл прицел на следующего противника, но получил сильный удар в спину. Инерция удара протащила его на метр вперёд. Не обращая внимания на боль в спине Сашка перевернулся и встретил следующий замах гнолла перехваченной горизонтально грозой. Лезвие длинного ножа чиркнуло по оружию. Гнолл в ярости оттого, что у него не вышло добить человека зашипел, с силой выхватил оц-14 левой рукой и откинул далеко в сторону. Правой схватил Бера за верхний край бронежилета и без особого напряжения рывком поднял того вверх. Ноги Александра заболтались в воздухе, к лицу приблизилась отвратительная морда аборигена.

«Низший. Ты боишься?» — Раздался в голове громкий шепот. — «Я чувствую страх твой. Ты умрёшь низший». Пасть раскрылась и Александра обдало вонью. Не думая о последствиях Бер изо всех оставшихся сил воткнул палец в глаз гнолла. Тварь заревела и выпустила человека. Сашка повалился на край помоста и чуть было не свалился вниз. С трудом удержался и пока гнолл крутился на месте, зажимая рану, сумел подняться сначала на колени, а затем и в полный рост.

Пелена с глаз спала и муть в голове тоже начала уходить. Он вытащил из кобуры пистолет и выстрелил во врага. Один раз, второй, третий. Пока обойма не закончилась. После он пнул поверженного:

— Ну что? Я не чувствую страх твой, низший, — прохрипел Бер, не забывая при этом перезарядить пистолет. Он осмотрелся. Картина боя, пока он тесно общался с очередным странным гноллом, умеющим читать мысли, резко поменялась. Вырвавшийся на волю Пушок носился по территории и расправлялся с прорвавшими оборону аборигенами с одной стороны, с другой стороны бегал Серёга Махно с зажатым в одной руке пулемётом Калашникова и белеющим гипсом, наложенным на другую. От обоих убегали в разные стороны и свои и чужие. Сашка поднял автомат и присоединился к веселью. Бегать он не стал, просто выцеливал нападавших и плавно нажимал на спуск. Вскоре народ отошел от первого шока и присоединился к троице. Через несколько минут всё было окончено. Последний уцелевший гнолл спрыгнул со стены и со всех ног припустил в сторону развалин.

Криков «Ура мы победили!» не было. Люди потеряно ходили и смотрели на лежащие повсюду трупы. В этот день клан недосчитался многих членов. Тридцать семь убитых и двенадцать раненых и всего лишь пятнадцать мёртвых гноллов насчитали. Таков итог сегодняшнего, самого неудачного в новом мире, дня.

Бер сидел в комнате в одних штанах и пытался медитировать. В дверь постучали. Он недовольно сморщился и крикнул.

— А попозже нельзя?

— Нельзя. Открывай, — прозвучал из коридора голос Вячеслава.

Кряхтя, словно старик, Бер поднялся с пола и ступая по мягкому ковру босыми ступнями подошел к входу и открыл дверь.

— Мда-а-а, — протянул Слава, — Красавец. А ну развернись. — Сашка молча повиновался и показал голую спину, которую украшал гигантский синяк. — Мда-а-а красавец. Впустишь? Или мне так тут и стоять?

Бер молча посторонился, пропуская Никифорова внутрь. Вячеслав не спрашивая дозволения, прошел и уселся в кресло, достал сигарету, зажигалку. Подкурил и сделал длинную затяжку. Выпустив клуб дыма, посмотрел на севшего на пол Александра. Затянулся ещё раз, и молча вынул из разгрузки маленькую бутылку коньяка.

— Посуду давай. Выпить срочно нужно.

Сашка встал, покопался в настенном шкафчике, предоставил требуемое и пару утренних бутербродов. Когда опрокинули по первой поинтересовался.

— Только приехали?

— Да. Вот сразу к тебе, — Никифоров отвел взгляд. — У нас тоже не без потерь.

Выпили ещё по одной.

— Сколько?

— Двое.

Бер тяжело выдохнул.

— Чего хромаешь?

— Лучше не спрашивай. Сам себя подстрелил, — Отмахнулся от недоуменного взгляда Александра, — потом расскажу. Давай ещё налью.

— Давай, — согласился Бер. Поднял полную рюмку, — за погибших.

— За них, — Никифоров поднялся и так, стоя, два руководителя клана выпили за убитых аборигенами людей.

Помолчали.

— Давай посмотрю ногу.

— Я на это надеялся, — усмехнулся Вячеслав, опустился обратно в кресло и осторожно поднял штанину. Под ней показалась забинтованная нога с проступившим сквозь повязку пятном крови. Бер начал медленно разматывать бинт.

— Пока я тут вожусь с тобой рассказывай, что видели, как и от кого тумаков отхватили.

Никифоров скривился, когда повязка оторвалась от раны, и начал рассказывать.

Александр краем уха слушая товарища, сосредоточился и скользнул в себя, ощущая нарастающее давление во лбу.

Перед глазами замелькали мелкие точки. Точки скользили вдоль разноцветных переплетающихся между собой труб, сливались, образуя поток и снова распадались на отдельные составляющие. Сашка раздвинул запутанные трубы эфемерными руками и начал неспешно приводить всё в порядок. Вначале он рассортировал их по цветам. Прозрачные к прозрачным, голубые к голубым, золотистые к себе подобным. Потом каждый отдельный пучок выпрямил и щедро напитал энергией, запасённой им в ходе медитаций из окружающего пространства. Когда с этим покончил, взялся за остальное. Систематизировал поток из точек и мысленно нарастил вокруг него стенки сосуда, когда покончил и с этой задачей, соединил получившуюся конструкцию с найденной ранее разорванной трубкой краснозолотистого цвета. И как последний штрих, обволок место своего воздействия коконом, который под непрекращающимся потоком энергии быстро затвердел.

Бер открыл глаза, бинтом вытер с ноги пациента кровь, открыв всему миру свежий затянувшийся шрам. Только после этого удовлетворённо улыбнулся, радуясь результатом проделанной работы. Когда он попытался встать, то его качнуло в сторону и назад. Вячеслав успел подхватить друга.

— Э-э-э. Товарищ доктор. Не смей мне тут падать. На вот, выпей, — Слава плеснул немного коньяка в стопку и передал Александру. Тот зажмурил глаза и опрокинул спиртное в рот.

— Как нога? — поинтересовался Бер, отдышавшись.

Никифоров опустил взор на рану. Кроме розового шрама ничего не увидел.

— Твою дивизию налево. Вот как ты это делаешь? — поразился Никифоров.

— Сам до конца не понимаю, — честно признался Сашка.

— А чего же ты сам тогда не вылечишься. Красуешься синяком во всю спину.

— Я пытался, когда ты вломился ко мне.

— Понятно. Так у меня раны страшнее были и медицинская помощь требовалась срочно.

Оба устало улыбнулись друг другу. Ситуация не располагала к веселью. Слишком многое свалилось на них.

— Пошевели. Болит?

— Немного.

— Ты особо не напрягай её, — посоветовал Бер.

— Постараюсь быстро не бегать, — Вячеслав заправил штанину в берцы, не преставая про себя удивляться, столь быстрому восстановлению.

— Давай ты к живым и здоровым, а я сейчас оденусь и пойду к мёртвым и раненым. Сразу не получилось, — виновато произнёс Сашка, — Никак не мог отойти от ментального удара гнолла. — Покаялся товарищу Бер.

— Да я уже слышал об этом. Более того, кажется именно подобное воздействие я испытал, поэтому и выстрелил в себя.

— Нужно будет обсудить новое знание о противнике на совещании, — сказал Александр, — а пока иди. Я оденусь и скоро спущусь.

— Да, кстати. Чуть было не забыл. У меня для тебя подарок. Гнолла поймали, сейчас в подвале сидит, — Вячеслав оглянулся на хозяина комнаты, хмыкнул при виде озадаченной физиономии друга и закрыл за собой дверь.

Валентина Николаевна посмотрела на похудевшего за один вечер сына и сердце матери сжалось от боли.

— Сашенька совсем измотал себя, — одинокая слеза застряла в уголке глаза. Судорожно вытерев глаз, не дав слезе скатиться, Валентина Николаевна с укором посмотрела на мужа. Будто бы он виноват во всём.

Сергей Борисович предпочел не заметить косого взгляда жены. Просто продолжал сидеть в углу спортивного зала, экстренно принявшего на себя функции полевого госпиталя, и насупившись мрачно наблюдал как его сын, дочь и несколько женщин ухаживают за ранеными. Когда было нужно он срывался и подавал воду, бинты. Всё что попросят. Естественно главным был Александр, остальные ухаживали за особо тяжелыми, которым Сашка не смог помочь с первого раза. Сергей Борисович увидел, как Ксения что-то сказала брату, но тот лишь отмахнулся. Дочка зло зыркнула на него и подошла к родителям.

— Мам, пап. Вы бы сказали ему, чтоб уходил. Он сделал всё что мог. Главное, уже никто не умрёт. Пусть идёт к себе и выспится, а завтра или лучше послезавтра, проведёт сеансы лечения снова. Иначе загонит себя, как лошадь. Я ему намекнула, но он меня и слушать не хочет. Айболит недоделанный.

— Да, да Ксюша. Я скажу, — заторопилась Валентина Николаевна, — А ты чего сидишь хрыч старый? Пошли вдвоем.

— Что? Сына родного боишься? — и тут же пожалел о своих словах. Во взгляде жены читались множественные нотации, которые предстоит выслушать перед сном. Бер старший кряхтя, устал за сегодня неимоверно, поднялся со стула. — Иду уже, иду. Вот бабы неугомонные, — буркнул он, за что получил очередной испепеляющий взор.

— Значит повеление мое не исполнено?

— Прости недостойного.

— Прав в одном ты. Ты недостоин. Недостоин моего прощения, — Шшхар мотнул хвостом. Его правильно поняли стоящие вокруг воины. Один из них подскочил к униженно стоящему на четырёх конечностях хашшу и голова провинившегося шхаса отделилась от тела. Из шеи казнённого несколько раз брызнула струйка крови, запачкав моментом потускневшую гриву, и успокоилась, превратившись в еле текущий ручеек. Ещё двое поспешили убрать труп, дабы не прервал он видом своим ход мыслей старшего надзирающего.

Шшхар стоял спокойно, но внутри клокотала буря. Этот шхас низших умудрился выжить, тем самым нанеся Ему! Старшему Надзирающему! Оскорбление! Что подумают Наказующие, когда узнают об этом!? Но сделать сейчас что-либо не представлялось возможным. Слишком большие потери. Слишком большие. Он посмотрел, как немного в стороне от его ставки охотники ведут связанных пленных людей.

«Нужно не забыть отобрать в дар Наказующим самых сильных самцов и самых упитанных самок», — напомнил себе Шшхар.