4

Вздохнув с облегчением, Рейн остановила машину. Было только восемь часов утра, но улицы Филадельфии уже кишели транспортом, и поэтому ее поездка до госпиталя, обычно занимавшая 15 минут, на этот раз оказалась вдвое продолжительнее. Крепкий морозец и голубое сияю шее небо были как нельзя более благоприятными для Парада в День Благодарения, который ожидался примерно через час. Толпы взрослых и детей в зимней одежде уже заполняли парадную площадь. Публика предвкушала увидеть летающие шары, китайские аэростаты и немыслимо разукрашенные машины.

Роясь на заднем сиденье в поисках маленькой сумочки, в которой были подарки Стивену на День Благодарения, Рейн с досадой подумала, что это будет последний день, который она целиком может провести с малышом на исходе Рождества. Накануне они смотрели репетицию Парада по телевизору, затем была подана традиционная индейка на обед, сервированный в комнате Стивена. Потом были новые издания «Золотых Книг» и еще — увлекательная загадка-кроссворд для ребят младшего возраста и всякие вкусные штучки. Например, в форме тыквы, купленные в булочной, что открыта в детском парке. Она принесли ему свой атташе-кейс, полный конфет-медалек, но, увидев, что Стивен чрезмерно обрадован другими подарками, решила пока придержать этот сюрприз.

Довольная тем, что она ничего не забыла из подарков, Рейн вышла из машины и направилась в госпиталь. Там во всем чувствовался праздничный энтузиазм: разговоры стали громче, бросалось в глаза всеобщее оживление. Выйдя из лифта, она услышала взрыв детского смеха и различила в нем голосок Стивена.

— Видите, что творят? — бросила ей Андреа Каммингс, когда Рейн вошла в комнату. И Рейн не осталась в долгу:

— Если они так ведут себя в День Благодарения, что же происходит, когда приходит Дед Мороз?

Андреа, мокрая до пояса, пыталась вымыть Стивену голову в пластмассовой ванне. Сопротивляясь, он мотал головой под бурное одобрение других детей.

— Великолепно, — усмехнулась Андреа. — Если вы изволите вмешаться, это маленькое чудовище, может быть, станет более покладистым

— Считайте, что я наготове. — Рейн расстегнула одежду и показала, что у нее под ней еще свитер и джинсы. Благодаря опыту она знала, что такая предусмотренность в наряде была нелишней Несмотря на муки всех процедур вытяжения, на специфическую одежду, ограничивающую движения, мальчику удавалось сохранять веселый нрав И все-таки она еще не забыла про эпизод с шоколадным молоком. «Те белые брюки уже испорчены навсегда, — думала Рейн. — Но сегодня я в тапочках и волосы подобраны вверх». Она наклонилась над ванночкой и в ответ на неопределенный возглас Стивена выдала реплику: «Все будет в порядке, молодой человек!» Малышу это показалось очень смешным. К тому же она пощекотала ему нос кончиком своих волос, беззаботно бросив: «Привет, мальчик! Поцелуй меня!»

Все еще смеясь, Стивен слегка шлепнул ее по щекам своими мокрыми ладошками и наклонил ей голову. Он поцеловал ее около подбородка.

— Хочу мультики, — решительно потребовал малыш, показав пальцем на телевизор, висящий на стене.

— Найдем что-нибудь, чтобы ты угомонился, — поддразнила его Андреа, вытерла руки о маленькое полотенце и включила телевизор.

— Про машины, хорошо?

— Би-би! — Стивен скорчил одобрительную гримаску.

Тем временем Рейн заботилась о спокойствии маленьких ручек, пока Андреа втирала в кожу детский шампунь. Они делали все старательно, однако вид Стивена, чьи волосы прилипли к головке, был настолько забавным, что они обе чуть не покатывались со смеху. Стивен, заинтригованный этим, мотал головой из стороны в сторону, выпучив на них свои круглые голубые глазенки.

— Давай-ка посмотрим на себя, — Рейн подставила ему маленькое зеркало. Ребенок тоже захохотал и особенно разошелся, когда Андреа сделала на его голове мыльные завитушки.

Все шло так весело, что эту счастливую идиллию неизбежно должен был нарушить кто-то посторонний. Им оказался Гавин, который, открыв дверь, остановился в полном изумлении.

— Рейн? — Она и Андреа, услышав его голос, встали, чувствуя смущение.

— Гавин? — удрученно откликнулась Рейн, смутившись из-за своего растрепанного вида. Ее свитер был весь в мыльной пене, а по джинсам растекалось огромное мокрое пятно. Рейн смахнула мокрую прядку своих волос, прилипшую к щеке, а вместе с этим и выражение счастья исчезло с ее лица, осталась лишь печать усталости.

— Я так и думал, что тебя здесь найду. — Он смотрел то на одну, то на другую девушку. Затем его темные глаза задержались на оживленном лице Стивена, обрамленном мыльными пузырьками.

— Пора, проказник, смывать мыло, — сказала Андреа малышу, и голос ее стал серьезным, тем более, что Гавин не сводил глаз, удив ленный всем происходящим.

Рейн подхватила ребенка за плечики, чтобы поддержать, а Андреа смывала пену, поливая ребенка водой из пластмассовой чашки.

Чтобы как-то нарушить слишком затянувшееся молчание Гавина, Рейн осведомилась:

— Ты сегодня не работаешь?

— Сегодня же День Благодарения.

Рейн не винила Гавина за язвительность, которая послышалась в его голосе, хотя ее вопрос и не таил ничего особенного. Видимо, он был выбран не совсем удачно. В последнее время это у нее часто так было с ним: эмоциональное напряжение мешало затевать взаимно заинтересованный разговор. Теперь приходилось взвешивать слова. Кайл же не очень церемонился:

— Ты, конечно же, пойдешь к своим родителям?

Он сказал это слишком громко, почти фальшиво. Она чувствовала за этим его ухмылку, знакомую ей. Рейн отвечала без обиняков:

— Думаю, что пойду. Мы можем где-нибудь поговорить?

В это время Андреа налила в таз свежей оды и слегка коснулась руки Рейн, пробормотав: «Я управлюсь здесь сама, если вам нужно уйти на несколько минут».

Поблагодарив Андреа красноречивым взглядом, Рейн повернулась к Стивену и улыбнулась ему:

— Я скоро буду, солнышко мое. Ты можешь помыться и позавтракать без меня, а потом мы все равно будем вместе смотреть парад.

От нее не укрылся подозрительный взгляд Стивена в сторону дяди доктора, нарушившего их веселье, и Гавин тоже заметил его.

— Тут рядом комната ожидания. Пожалуй, пройдем туда, — сказала она, и он последовал за ней без возражений. Здесь он осмотрелся, глаза его были мрачны. В этот ранний час в комнате не было посетителей, и можно было спокойно посидеть. Рейн подошла к паре стульев, стоявших в дальнем углу. Руки ее нервно теребили журнал, скатывая его в трубку, прежде чем Гавин сел напротив нее.

— Понимаешь ли ты, как трудно было с тобой связаться последние несколько дней? — начал он.

— Ты мог бы позвонить в магазин, — ответила она, но слишком поздно поняла, что этот ответ способен был вызвать у него раздражение. Гавин редко звонил ей, убедившись, что застать ее у телефона весьма не просто. Поэтому она добавила:

— Ты не оставлял никаких записок.

— Нет, — сказал Гавин, выдохнув. — Я хотел поговорить с тобой, а не с говорящей машиной.

— Извини, — вздохнула Рейн. — Я действительно занималась только Стивеном.

— Да, — согласился он, думая в то же время о многом другом. — Когда ты не отвечала на звонки дома или в магазине, я знал, что в это время тебя можно найти только здесь. Странно, что ты не снимаешь здесь комнату, — добавил он, скривившись.

— Какое совпадение, я тоже всегда думала, нельзя ли твой чертежный стол превратить на ночь в кровать. Кажется, тебе больше ничего и не нужно.

Выговорившись, Рейн успокоилась, чувствуя стыд. Хитрость не была ей свойственна, однако она готова была сказать Гавину что-нибудь язвительное. А почему? Может, потому что он прервал такие счастливые минуты, проводимые ею со Стивеном, или потому что в его темных глазах она увидела незаслуженную укоризну и даже угрозу вообще испортить день, который начался так весело? Она не хотела ругаться с ним, но почему-то в последнее время колючки сразу ощетинивались — стоило хоть чуть затронуть ее самолюбие.

— Извини, — сказала она. — Я, должно быть, раздражаю тебя.

— Ты же не думаешь, что я поверю этому сожалению, — сказал он равнодушно. — Особенно после того, что я только что увидел. Ты наслаждалась, пока не пришел я.

— Вряд ли, — Рейн отрицательно замотала головой.

— Никогда не видел, чтобы ты так смеялась.

— Ты ведь никогда не видел меня с маленьким ребенком.

Гавин потер руками подбородок, жест показался ей непроизвольным и усталым.

— Нет, дело не только в нем. Ты сама меняешься, Рейн. Я не могу повлиять на это, но ты меняешься.

Его слова встревожили ее, и она не знала, что сказать.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Думаю, ты понимаешь. У тебя для меня уже больше нет времени, чтобы принимать мои ухаживания.

— Гавин, это не так. — Слабый внутренний голос протестовал против его слов, она не хотела его обижать.

— Так докажи, — сказал он вызывающе. — У меня была причина гоняться за тобой сегодня утром. Мои родители пригласили нас домой на обед в День Благодарения, если ты захочешь. Так ты пойдешь со мной, Рейн?

Прижавшись к спинке стула как животное к стене клетки, она посмотрела на него усталым потемневшим взглядом.

— Ты ведь знаешь, что я не могу этого сделать. Ты же слышал, как я обещала Стивену, что вернусь.

— Тогда я встречу тебя на полпути. Это длинная дорога, но час туда и обратно не имеет большого значения. Я позвоню своим старикам и скажу, что мы опоздаем. Мы можем посмотреть Парад… Как ты обещала… потом уйдем.

— Ты сказал им, что я приеду?

— Нет, но я вырос в большой семье. Ничего, если будет одним больше.

— Извини… Я не могу. — Она мужественно встретила его взгляд. — Я обещала Стивену весь день. Послезавтра в магазине будет много работы, а сегодня последняя реальная возможность когда я могу вдоволь побыть с ним, кроме ежедневной пары часов по вечерам.

— Ну и как же теперь решим? — спросил он, заранее зная, что она ответит.

— Гавин, — Рейн положила свою ладонь на его руку. — Пожалуйста, постарайся понять. Стивену я нужна именно сейчас. Он всего лишь маленький мальчик. Конечно же, ты не лишишь его моего общества на несколько недель? Боже мой, я уже потеряла много времени на твои проекты Макенны или Ланцера или что там у тебя за проект сейчас?

— Это другое, — возразил он. — В конце концов мы понимаем все, что касается карьеры друг друга.

— А если бы магазин «Рейн Бо Шоп» отнимал все мое время, это бы не имело значения? — подытожила Рейн, нахмурившись.

— Не подсказывай мне, что надо говорить. — Гавин сбавил тон, когда в комнату вошел какой-то человек и устроился на стуле около двери. — Кажется, наш разговор окончен.

Он встал и спокойно поцеловал ее.

— Может, мы отпразднуем хоть Новый год? Его сарказм, кажется, «достал» ее, и он решительно двинулся к выходу.

— С Днем Благодарения, — произнесла Рейн ему вслед.

Андреа надела на Стивена новый халат, завязала волосы полотенцем и расправляла его чистую белую простыню, когда Рейн вошла в комнату. Придвинувшись ближе к кровати и чувствуя приятный запах мыла и детского порошка, она мягко улыбнулась. Розовое личико Стивена было веселым. Он скрестил на груди маленькие ручки, пока Андреа старалась подоткнуть ему под ноги роскошное белое одеяло.

— С вами все в порядке? — спросила медсестра.

— А что, со стороны показалось, что вот-вот грянет гром? — Рейн сделала шутливую гримасу, а Энди в ответ пожала плечами:

— Я слишком наблюдательная, наверное. Так, по крайней мере, говорят мои друзья. — Андреа некоторое время убирала принадлежности для купания, затем остановилась, перекинув одеяло и простыни через руку. — Симпатичный парень. Этот, который приходил. А кто он вам? Скажите, если я не вторгаюсь куда не следует.

Рейн покачала головой:

— Никто. Было время, когда я думала, что он может быть для меня кем-то близким, — сказала она тихо. — Но в последнее время все осложнилось.

— Вы имеете в виду, что он не захочет быть с вами, когда вы будете в нем нуждаться?

— Что-то вроде этого. Он и теперь не чувствует, что я в нем достаточно нуждаюсь.

— Мужской эгоизм, — убежденно произнесла Андреа. — А вы? Вы нуждаетесь в нем?

— Не так, как он хочет. — Она даже не подумала, что говорит. Фраза просто слетела у нее с языка, будто она уже давно думала именно так.

— О-о! — понимающе протянула Андреа. Она подошла к мешку, набитому вещами для стирки и висящему на дверной ручке, и затолкала туда использованное белье. — Думаю, доктор Бенедикт собирается делать обход. Значит, у нас должно быть все в порядке.

Хотя это было сказано Энди просто так, для красного словца, обе девушки отдали должное этому мудрому замечанию.

Рейн, подняла голову и, воспрянув духом, слабо улыбнулась.

— Вот и узнала, где граница того, куда можно вторгаться, — подытожила белокурая медсестра. — Извините, но если бы Кайл Бенедикт посмотрел на меня так, как он смотрит на вас, я бы считала это решением всех своих проблем.

И не давая Рейн возможности потребовать объяснений, она поцеловала Стивена и исчезла с мешком белья в руках.

Вскоре был подан завтрак. Опустив перила кровати до края матраса, Рейн пододвинула прикроватный столик, на котором стоял поднос.

— Посмотри-ка, Стивен. Кукурузные хлопья… бекон и яичница, — ласково сказала она, снимая крышки с теплых блюд.

— Шоколадное молоко! — потребовал Стивен, ища глазами коричнево-белый картонный пакет, который она старалась покуда спрятать.

— Ну что ж, только немножко, — уступила Рейн, понимая, что иначе он проглотит всю порцию и не захочет больше ничего. Она потрясла коробку, чтобы ее содержимое лучше перемешалось, вскрыла ее с одного конца и вставила соломинку в отверстие. Стивен с удовольствием стал пить, когда она убрала ее, захныкал.

— Вот, поешь немного бекона. — Рейн засунула маленький кусочек ему в рот прежде, чем он стал протестовать. Пока Стивен жевал, она всыпала кукурузные хлопья из маленькой коробочки в его чашку, добавила молока и сахара. Ей едва удалось засунуть малышу в рот две полные ложки — так он старался плотно сжимать губы.

Она снисходительно улыбнулась, видя, что лицо его было перепачкано шоколадным молоком.

— Дисциплина, Рей, дисциплина, — послышавшийся за спиной голос Кайла звучал насмешливо. — Приучай его слушаться.

Она полуобернулась и увидела, что Кайл облокотился о дверной косяк, бессовестно красивый, в свитере и брюках, руки в карманах белого халата, в глазах мерцающие синие огоньки.

— Легко сказать… — Улыбнувшись, она поджала плечами и не закончила фразы.

— Я знаю, — Кайл выпрямился и пошел к ним, сосредоточив внимание на Стивене. — Кто сможет выдержать капризы этого проказника? Да здравствует спорт! Счастливого дня Индейки!

Стивен захохотал, как и было задумано. Теперь, по ритуалу, Кайл должен был поцеловать его, и он так и сделал, а Стивен наклонился к другой стороне кровати и посмотрел на Рейн. На щеке у Кайла остался след шоколадного молока. Она подала ему свежую салфетку и смотрела, как он вытирает испачканное место.

— Спасибо. — Кайл пальцами погладил ее ладонь, возвращая салфетку, и ухмыльнулся, как прежде. Потом вдруг перешел на официальный тон. — Хорошо, Стивен. Теперь мне надо проверить твой жевательный рефлекс,

Рейн смотрела, как врач легонько разминает маленькие ушки Стивена, и ее непонимание понемногу улетучивалось. Кайл сел у кроватки Стивена, снял стетоскоп, висевший на шее, вставил себе наушники, а диск приложил около челюсти маленького мальчика. В свою очередь Рейн протянула ложку хлопьев, и Стивен послушно открыл рот. Кайл внимательно слушал.

— Звучит нормально, — сделал он заключение в пользу Стивена. — Хочешь сам послушать?

Стивен кивнул с радостью и получил наушники Рейн засунула ему в рот кусочек бекона и смотрела, как он сосредоточенно жевал и слушал. Ребенок проглотил бекон, улыбнулся, и маленький ротик открылся для следующего куска.

Торжествующе посмотрев на Кайла, она дала Стивену яйцо на вилке, с которым он тоже быстро расправился. Прежде чем малыш дал понять, что ему это наскучило, половина пищи на подносе была уже съедена. Улыбнувшись, Рейн признала победу за Кайлом, а ребенок тем временем допивал остатки любимого молока.

Когда и с молоком было покончено, Кайл загадочно поднял брови и, не выпуская дорогой стетоскоп из рук, сказал:

— Хочешь, Стивен, послушать, как бьется сердце?

Ребенок радостно кивнул и снова потянулся к наушникам. Кайл поместил плоскую часть прибора на маленькую грудь Стивена.

— Бум-бум-бум, — стал повторять малыш в унисон со звуками, которые он слышал. Круглые голубые глазки увидели улыбку, которой одаривала его Рейн, и в них загорелся интерес. Отведя руку Кайла, Стивен слегка подтолкнул локтем диск к Рейн.

— Пусть Рейн сделает тоже бум-бум, — потребовал он.

— Можно мне вам помочь? — голос Кайла вновь звучал насмешливо, глаза его сияли. Рейн задержала дыхание, когда он, наклонившись над кроваткой, расстегивал ей блузку. Потом он медленным движением провел диск над ее левой грудью. Ни о чем не подозревавший Стивен не расставался с наушниками и все бубнил: бум-бум бум.

Рейн не могла защититься от жара, грозившего испепелить ее. Щеки у нее ярко горели, когда она чувствовала прикосновение тонких пальцев Кайла к ее груди. Улыбка на ее лице сменилась напряженным выражением. Стивен, как было видно, очень увлекся и радостно посмеивался.

— Теперь ты послушай! — Мальчик предложил наушники Кайлу, и тот с удовольствием взял их.

Рейн ничего не могла поделать. Не могла же она приказать сердцу, чтобы не билось так сильно. Взгляд Кайла, казалось, прожигал ее, она с вызовом ответила ему негодующим взглядом, затем вдруг рванулась, чтобы убежать Пытаясь схватить его сильное запястье, она оттолкнула диск от груди, но его рука соскользнула ей на живот.

— Здесь больной ребенок, — напомнила она, я голос ее задрожал,

— Трусиха, — мягко ответил Кайл.

Послышался стук в дверь, пошла медсестра, чтобы забрать поднос и посуду для завтрака. Кайл Снова приложил стетоскоп к груди Стивена ч продолжал спой осмотр. Он закончит тем, что позволил малышу поболтать ножками, чтобы проверить, как они двигаются.

— Хорошая работа, — похвалил он ребенка за его усилия, усмехнувшись. И Рейн многое отдала бы, чтобы заслужить такую же усмешку.

— Теперь… не пора ли смотреть Парад? провозгласил Кайл весело.

— Да-а-а! — закричал Стивен.

Рейн переменила позу ребенка в кроватке, пока Кайл нашел нужный канал телевизионной программы и пододвинул два стула на необходимое расстояние от экрана.

— Вы остаетесь?

— Если нет возражений, — сказал он. — Мой день рассчитан только на утренний обход… И так как я только что закончил со Стивеном, я свободен.

— А вы сегодня разве не обедаете с вашим папой? — спросила Рейн.

— Нет, мой папа обычно обедает в День Благодарения с друзьями. Мы не отмечаем праздники по-семейному, если не считать, что выпиваем по рюмке коньяка на Рождество.

— Очень грустно, — ответила Рейн. — Если бы у меня была семья, никто и ничто не смогло бы удержать меня от следования семейным традициям. Как вы можете так небрежно к этому относиться?

— Вероятно, потому, что для меня не то же самое, что для вас, Но не думайте, что между мной и отцом существует пропасть. Мы очень хорошо понимаем друг друга.

— Но мне кажется, что вам бы хотелось сегодня быть с ним, — настаивала она, на что он ответил с усмешкой:

— Мне уже тридцать шесть, Рейн — Он мог бы с таким же успехом сказать: «Мне никто не нужен».

Рейн замолчала, почувствовав, что ее поставили на место. Парад в честь Дня Благодарения развернулся во всей своей красе, и Стивен радостно вскрикивал, глядя на экран. Рейн без устали бродила по комнате, не обращая внимание на насмешливые взгляды Кайла.

— Не пора ли вам перестать бегать? — бросил он.

Наконец, он придвинул к себе поближе ее пустой стул. Это был вызов, который она не могла не заметить. И все же села на этот стул, почувствовав рядом его дыхание.

Ее глаза смотрели по сторонам и наконец застыли в каком-то тревожном ожидании. Прежде чем она среагировала, он наклонился и поцеловал ее в полураскрытые губы. Поцелуй был коротким, но чувственным, достаточным, чтобы ее, точно внезапным жаром, пробрало до костей. Ответ Рейн был мгновенным: Кайл получил в награду влажное, чувственное прикосновение, которое нельзя было недооценить.

— Скажите мне теперь, что это одностороннее влечение, — мягко заметил Кайл, и в голосе его почувствовалось желание. Он гладил пальцами ее подбородок, за ушами, жесты его были медленными и осторожными.

— Поцелуй меня, — закричал Стивен ревниво, разрядив атмосферу, которая стала уже достаточно опасной, потому что Кайл уже глядел на нее томным, тяжелым взглядом, а Рейн была готова уступить. Она почувствовала благодарность к маленькому мальчику за своевременное вмешательство в события, ибо в этот момент была слишком далека от того, чтобы сопротивляться. Повинуясь Стивену, Рейн опрометью направилась к его кроватке.

Утро шло быстро. Для Стивена двое гостей в день было не слишком много. Он съел принесенный ему обед и посмотрел мультфильм «Янки из штата Коннектикут при Дворе короля Артура», последовавший за Парадом. После этого Кайл, извинившись, скрылся за дверью на несколько минут, а затем вернулся и все стало ясно.

Ее звали Джении, так сказал Кайл. Маленькую девочку, выглядевшую на 4–5 лет. Кайл держал на руках у пояса. Ее левый локоть был вставлен в новую шину, а правая рука обнимала шею Кайла, смяв у ворота его белый лабораторный халат. Стоило Рейн только внимательно посмотреть на любопытное маленькое личико, как оно уже не то смущенно, не то испуганно уткнулось в плечо Кайла. У Рейн сжалось сердце, когда она увидела, как Кайл все крепче прижимал к себе маленькое тельце в ночном халатике, и, укачивая Дженни, пытался успокоить ее:

— Не бойся, малышка. Я держу тебя.

Его мягкий голос и успокаивающие движения оказали магическое действие. Маленькая темная головка начала вертеться. Пара самых красивых бархатно-коричневых глаз, которые Рейн когда-либо видела, выглянула из-за его плеча.

— Привет, Дженни, — ласково сказала Рейн. — Посмотри на меня!

Просьба достигла цели. Дженни наполовину повернулась в руках Кайла, хотя ее правая рука все еще крепко держалась за воротник его лабораторного халата. Взглянув на Рейн, она перевела глазенки на Стивена, лежащего в постели. Девочка смотрела сначала с беспокойством, а затем со все возрастающим любопытством.

— Что случилось с его ножками? — спросила она робко.

— Сломал, — ответил Стивен, хотя вопрос этот был обращен к Кайлу. Маленькому мальчику, когда он пришел в сознание после несчастного случая, конечно, рассказали в больнице, что с ним произошло. Поэтому сказанное сейчас малышом ошеломило Рейн, и она поняла, что Стивену не нравилась возможность обрести нового друга в лице этой малышки. Он выглядел неприступным. Рейн вопросительно посмотрела на Кайла, а тот ответ тоже недоумевающе поднял бровь.

Устроившись на прежнем месте у кроватки Стивена, Кайл посадил хрупкую девчушку на свое колено. Дженни робко подалась назад от кроватки, хватив ручонкой одну из своих коротких темных косичек. Кайл обнял ее за талию. Рейн сидела напротив Стивена, ожидая от него каких-либо попыток общения с другим ребенком. Но выражение его лица было совсем не веселым — он казался надутым и сердитым. Она увидела, как его голубые глаза подозрительно заблестели, когда перевел свой взгляд на Кайла и Дженни, и как надулась его нижняя губа.

Стивен ревнив, она поняла его сразу. Бедный малыш ревнив! Она посмотрела на Кайла, стараясь взглядом сообщить ему об этом открытии, и увидела, что он уже догадался. Стараясь найти наилучший способ успокоить мальчика, она взяла маленькую ручку Стивена в свою. Взгляд, брошенный им, и то, как он весь прижался к ее руке, подтвердили ее опасения. Но настоящим раздражителем для мальчика был Кайл, ведь не Рейн же держала Дженни на коленях. И никто не держал так Стивена, что он больше всего переживал.

Дети молчали, и, стараясь спасти положение, Рейн предприняла собственные усилия:

— Как ты ушибла ручку, Дженни?

Огромные глаза уставились на нее.

— Лезла на дерево, — сказала она еле слышно.

— Неужели! Ты упала?

— Да. — Маленькая головка кивнула.

— Скажи Стивену, что ему лучше не лазить по деревьям, — тихо сказал Кайл, и малышка ответила тихим и серьезным голосом:

— Да, потому что это опасно.

— Правильно, — согласился Кайл столь же серьезно и перевел взгляд на Стивена. — Ты собираешься лазить по деревьям, спортсмен?

— Нет, — Стивен покачал головой, глаза его округлились.

Предметный урок закончился, Кайл протянул свою худую руку и потрепал серебристые волосы Стивена.

— Вот, мой малыш! — Рука его коснулась плеча мальчика. — Дженни хочет остаться с нами еще немного, — сказал Кайл Стивену, — пока за ней кто-нибудь не придет. Хорошо, спортсмен?

Малыш успокоился. Он скользнул взглядом по Дженни и усмехнулся.

— Хорошо, — произнес он отрывисто, вперив в нее взгляд своих голубых глаз. Дженни торжественно кивнула, подтверждая их договоренность, а затем прошлась долгим взглядом по шкафам, где за стеклом лежали вещи Стивена.

— Можешь отгадывать загадки? — спросила она вдруг у мальчика. — Я могу.

— Загадки? — Стивен бросил на нее быстрый взгляд. — И смотреть книжки с цветными картинками, пить шоколадное молоко! — Он, конечно, намечал программу на оставшееся время.

Теперь настала очередь Рейн общаться с Кайлом. Она посмотрела ему в глаза, вложив всю душу в этот взгляд. Она улыбнулась ему восхищенно, ей нравилось, как он обращался с детьми. Ему ведь удалось рассеять опасения Стивена и побороть робость Дженни. Впечатление было такое, будто он знал девочку давно, и Рейн это очень нравилось.

Рейн помогла Кайлу поставить прикроватный столик, устроив таким образом между двумя детьми площадку для игр, поправила подушки и одеяла на стуле для Дженни, чтобы ей было удобно сидеть. Дети дружелюбно расположились с книжками, в которых были цветные картинки, с бумагой и карандашами. Дженни увлеклась рисованием смешных фигурок, и Стивен тоже с наслаждением выводил свои каракули.

День прошел в полной гармонии. Рисование сменилось загадками, Рейн принесла свои лакомства из тыквы и даже состроила гримасу осуждения Кайлу, когда он взял свою порцию и поддразнил молодую женщину: «Неужто вы это сами сделали? Нет, дома такого блюда не сделаешь!»

При раздаче подарков, вызвавшей шумный восторг, на дне мешка оказались забытые трубачи, что еще больше позабавило детей. Но скоро глазки малышей стали все чаще закрываться, и Кайла попросили прочитать сказочную историю. Стивену особенно нравилось, когда читает Кайл, его мягкий глубокий голос оказывал на него гипнотическое воздействие.

Слушая его вместе с детьми, Рейн с наслаждением растянулась на большой кровати и, когда он переворачивал очередную страницу, без смущения выдержала его насмешливый взгляд. А тем временем выразительно произносимые слова слетали у него с языка, волшебно превращаясь в красочные картинки, которые завораживали малышей.

«Прирожденный отец». Эта мысль появилась в голове Рейн, вызывая связанные с этим всевозможные образы, и она закрыла глаза. Она чуть-чуть не уснула и, рассердившись на себя за то, что позволила себе увлечься сказочной историей, мысленно сделала себе выговор за склонность к бесполезным фантазиям. И все же, когда она открыла глаза, то не могла не признать, что в комнате витал семейный дух. Это было так незнакомо ей и так привлекательно, что она испугалась.

— Ах, вот куда ушли все! — голос незнакомой женщины испугал Рейн. Вошедшей женщине было лет сорок, она была стройна, хорошо одета и довольно привлекательна. Незнакомка тепло улыбнулась всем присутствующим. Она била невысокая, голубоглазая, с красивой прической. Светлые волосы ее напоминали фантик от ириски. Ее приятное лицо было накрашено, оно поражало удивительно материнским выражением. Она держала в руках замшевую сумочку, а через плечо были перекинуты шарф и шерстяное пальто. Ее облик виделся Рейн, как в тумане.

Конечно, Кайл хорошо знал вошедшую женщину:

— Привет, Мег. Заходите и слушайте сказку вместе с нами.

— Хоть мне и нравится ваш необычный голос, Кайл, боюсь, что у меня нет времени. Я пришла за этой юной леди, — сказала она, улыбаясь Дженни и Стивену.

— А вот и другой мой маленький чемпион по отгадыванию загадок. Ну, как мы себя чувствуем сегодня? — обратилась она к Стивену. Рейн озадаченно наблюдала за сияющим Стивеном, но скоро ее недоумение прояснилось.

— Мег Джексон, — представил вошедшую Кайл. — Познакомьтесь с Рейн Джекобс, лучшим другом Стивена, а теперь и Дженни. Мег занимается Детским фондом, — добавил он для Рейн. — И в частности этими двумя детьми.

Мег Джексон наклонила голову, светлые глаза ее смотрели оценивающе, но не агрессивно.

— Мне кажется, я знаю вас, мисс Джекобс, вы из магазина «Рейн Бо Шоп», — улыбнулась она.

— Верно, миссис Джексон, — ответила Рейн. Женщина щелкнула замочком сумки. Рейн отметила элегантность ее синего костюма. — Извините, я должна была бы сразу вас узнать.

— Не извиняйтесь. — Женщина махнула рукой. — Я одна из многих покупателей, а вы только одна продавщица. К тому же, если быть честной, я редко бываю в магазинах. Мое свободное время так ограничено, что когда я хожу за покупками, я следую раз и навсегда принятой схеме.

— Это отличная стратегия, — признала Рейн, — так делают многие работающие женщины.

— Мег фактически работающая мать, — пояснил Кайл.

— Мать пятерых детей, — ответила Мег, улыбаясь в ответ. — Два мальчика и три девочки. — Она посмотрела долгим взглядом на темную головку Дженни. — Но вместо того чтобы вынуть свой маленький альбом с фотографиями моих ребят и поболтать с вами, сейчас, простите, я серьезно думаю, чтобы уйти отсюда вместе с Дженни, я очень тороплюсь. Как твоя рука, дорогая? — Она нагнулась к Дженни. — Прекрасно. — Ты, значит, готова одеваться?

Дженни грустно кивнула, но тут же поправилась:

— Я хочу остаться с доктором Кайлом.

— О, я знаю, дорогая. Но ты снова увидишься с доктором Кайлом через несколько недель. Он Должен осмотреть твою руку.

Дженни посмотрела на Кайла огромными карими глазами, ожидая от него подтверждения. Вместо ответа он отложил книгу и посадил ребенка на колени.

— Не смотри так грустно, Джен. Я буду думать о тебе каждый день.

— Обещаешь? — торжественно произнесла Дженни. — И ты будешь здесь, чтобы осматривать мою руку?

— Обещаю. Я буду здесь.

Кивнув, Дженни обняла его за шею и сильно прижалась к нему, прежде чем повернуться и посмотреть на своего товарища по игре.

— Пока, Стивен. Спасибо, что позволил мне поиграть с твоими игрушками.

Стивен посмотрел на нее своими круглыми глазами, затем пододвинул к себе игрушки из двух куч, которые лежали в углу его кровати. Он выбрал белого пушистого котенка и торжественно протянул ей.

— Возьми, это Китти. — Его голос был немного грубоват. — Ты можешь взять ее.

Дженни протянула здоровую руку, подтолкнула к себе игрушку перевязанной рукой.

— Спасибо, — сказала она своим тоненьким голоском.

— Это очень хорошо, что ты так сделал, — сказал Кайл Стивену, и Рейн почувствовала в его голосе гордость. — А теперь, Дженни, скажи Рейн «до свидания». Он поднес ребенка к Рейн, и, к ее удивлению, маленькая девочка наклонилась и поцеловала ее в щеку. Комок подступил к горлу Рейн, поэтому ее ответ прозвучал глухо:

— Будь хорошей девочкой, мы сегодня хорошо позабавились, не так ли?

— Да, — кивнула Дженни.

— Думаю, доктор Кайл проводит нас в твою комнату?

Мег причесала девочку и заслужила улыбку, а затем встретилась взглядом с Кайлом.

— Мне надо с вами поговорить.

Они вскоре вернулись без Дженни и остановились около двери, продолжая приглушенный разговор. Это продолжалось достаточно долго, и Рейн уже встревожилась.

— Ну, Стивен. — Мег направилась к кровати малыша сразу после того, как вошла в комнату. — У меня есть что-то, припасенное для тебя.

Рейн бросила на Кайла быстрый взгляд, когда Мег открыла сумочку, но ее желание вновь обрести спокойствие осталось неудовлетворенным. Кайл наблюдал за Стивеном, тихо подкрадываясь к кроватке. Сердце Рейн учащенно забилось, когда Мег убрала руку, оставив на кроватке Стивена что-то пушистое.

— Бу!

Рейн знала, что она никогда не забудет восхищенного выражения, появившегося на личике Стивена в этот момент. Неужели это «Бу»? Старенький длинноухий кролик, беспокойно пискнувший встроенным в него свистком, едва Мег разжала ладонь. Малыш протянул руки, потом взволнованно замахал ими, схватил обожаемого Бу и поднес его к груди, целуя и похлопывая, а у Рейн все внутри перевернулось и на глазах появились слезы.

— Его вчера принесли полицейские, — тихо сказала Мег. — Извините, что из-за недосмотра и произошла эта задержка. Вся одежда, обувь и тому подобные вещи Стивена хранятся у нас в агентстве. А я только принесла игрушки, которыми он может пользоваться сейчас, — кролика и книжки. Мы с Кайлом решили, что Бу пока будет достаточно.

Это сразу объяснило Рейн причину долгого шушуканья Кайла и Мег. Они беспокоились, как Стивен воспримет знакомую игрушку, ведь она может напомнить о маме, которую он потерял. Предметы, напоминавшие о его жизни до несчастного случая, способны легко вызвать новое расстройство. Но Рейн полагала, что, видимо, все обойдется. Сейчас Стивен был слишком доволен, ему не хотелось огорчаться. Поцелуи и похлопывания, достававшиеся Бу, продолжались наряду с объятиями, из чего было понятно, почему кролик стал таким потрепанным и хромым. Стивен ласково повторял это «Бу», он был счастлив от общения с любимой игрушкой.

— Доктор? — Мег вопросительно посмотрела на Кайла, желая услышать его мнение о рискованном эксперименте.

— Пока хорошо, — ответил он. — Рейн и я останемся с ним, покуда он не заснет.

— Ладно. — Мег была довольна, отыскивая в сумке упомянутые книги. — Тогда я это оставлю и заберу с собой Дженни. Приятно будет повидаться с вами еще раз, мисс Джекобс. Мне очень хотелось познакомиться с покровительницей Стивена.

— Он всегда только и говорит о своей Рейн, — вставил Кайл.

От избытка волнений или от усталости, но Стивен тут же заснул, прижав к груди своего Бу. Рейн погладила серебристые волосы, подоткнула одеяло и, слегка покраснев, повернулась к Кайлу.

Он сидел, прислонившись к стенным шкафам, склонив голову над одной из книг, оставленных Мег Джексон «Сказка о Питере Кролике».

Только в отличие от такой же новой книжки, которую она купила у аллеи в парке, у этой были загнуты уголки, будто ее читали каждый день. Кайл смотрел на внутреннюю сторону обложки, глубоко задумавшись о чем-то, и не заметил, как Рейн приблизилась к нему. Она взглянула через его плечо и увидела маленький золотой столбик, напечатанный внутри обложки. В строчке, где говорилось: ЭТА КНИГА ПРИНАДЛЕЖИТ… кто-то вписал фамилию Стивена: «Стивену Расселу Томпсону». Рейн прочла это вслух.

— Эта книжка была для него самой любимой. Посмотрите, какая потрепанная, — произнесла она, но Кайл не ответил и Рейн попыталась его понять по выражению его лица, чувствуя неловкость. — Не удивительно, что он вспомнил о Бу, — добавила она.

Кайл покачал головой и преследуемый какой-то непонятной ей мыслью пробормотал: «Что?» Теперь его глаза были темными и рассеянными. Он передал ей книгу и пошел к кроватке Стивена, почему-то встревоженный. Как бы спохватившись, обернулся:

— Извините. Я мысленно отсутствовал. — Он посмотрел на отдыхающего ребенка, на лежащего рядом с ним набитого опилками кролика и смягчился: — Уже заснул? У него был напряженный день.

— Да, — согласилась Рейн. — У нас у всех день выдался трудный.

Широкоплечий Кайл нагнулся над кроваткой и пристально смотрел в лицо ребенка. Внезапно он взглянул и на нее:

— Пообедаете со мной?

— Что?

— Ну, будем считать, что это приглашение пообщаться. Неужели не согласны?

— Пожалуй, вы меня напугали. А, может, не надо оставлять Стивена одного?

— Он не будет один. Господи, на этаже работают восемь человек! Я попрошу, чтобы за ним наблюдали, и как врач-профессионал считаю, что на ночь уход за ним обеспечен. А нам сейчас самое время где-нибудь перекусить.

— Убедили, я согласна,

Она вдруг вспомнила Гавина, который из их совместных обедов делал целую проблему. И еще о том, что их размолвка по поводу несостоявшегося обеда оказалась отправной точкой в цепи страшных событий, о которых теперь тяжело вспоминать.

Уже в «порше» Кайла беспокойство опять овладело Рейн. Кайл в тот момент склонился над мотором, проверяя зажигание. Она опять невольно изучала его профиль, думая о нем и нервно улыбаясь. А он вдруг повернулся и поймал ее взгляд, что вызвало у нее досаду.

— Я не одета к обеду, — печально заметила она, чтобы он, как это бывало с Гавином, прикинул, стоит ли им показываться на людях.

— Я думаю, что джинсы и эта прическа «конский хвост» вам очень идут, — беззаботно ответил он. — А в общем-то, и я тоже неподобающе одет.

«Вряд ли в этом дело, — подумала Рейн, оценивая хорошо сидящие на нем серые брюки из рубчатого плиса и неброского тона свитер, — я ему подхожу, и он хочет сказать, что мы в какой-то степени пара».

Они остановили «порш» у его конторы, где он сменил свой лабораторный халат на замшевую куртку угольного цвета. Он выглядел красивым, небрежно элегантным. Рядом с ним она внезапно почувствовала себя подростком.

— Сожалеете, что согласились быть моей дамой? — спросил он насмешливо.

— Нет. — Она произнесла эту ложь, чтобы соблюсти этикет их отношений, впрочем, неоднократно нарушаемый. — Просто надеюсь, что вы выберете для трапезы что-нибудь уединенное.

— О, женщины! — усмехнулся Кайл. — Думаю, что вы боитесь, что один из ваших покупателей заметит, что вы выглядите чуть менее респектабельно, чем обычно?

— Что-то вроде этого, — согласилась Рейн. Набирая скорость, он как опытный водитель

сделал это очень быстро, но, к несчастью для Рейн, пока заботился лишь о том, чтобы его не «понесло».

— Здесь недалеко итальянское семейное кафе. Это вам подойдет? Или, — он посмотрел на нее внимательно, — мы лучше пообедаем бифштексами У меня?

— Я не думаю… — Улыбка у Рейн получилась немного жесткой, когда она выдавила это из себя.

— Ну и забудьте об этом, — непринужденно сказал Кайл, хотя по выражению его лица было видно, что он раздражен. — Это было только предложение, Рейн. Предложение пообедать, ничего больше. Мы ни о чем таком не договаривались заранее. — Он усмехнулся. Но после такой реакции я думаю, что должен отступить. Мы удовольствуемся итальянской кухней.

Он уже подъехал к въездным воротам ресторана, когда Рейн вдруг положила свою руку на его плечо:

— Кайл, извините. Я передумала. Мы поедем куда вы хотите, если ваше предложение еще в силе

— Ну уж нет. — Оливковая ветвь мира, протянутая ему Рейн, польстила ему, но за кого же она его принимает, отказавшись переступить порог его дома? Хотя… по-своему она права. — Возможно, это была плохая идея, — добавил он мрачно.

— Почему?

— Почему? — повторил он, помолчав, затем пожал плечами. — Потому что, как ни легко было пообещать, что не будет ничего, кроме обеда, все же соблазн будет слишком велик.

— Может быть, то же относится и ко мне. — Она сказала это, стараясь не смотреть на него. — Возможно, поэтому я и возражала.

— Да ведь это не что иное как признание, леди? — вырвалось у него, и он кинул на нее взгляд, полный страсти. — Я не ослышался, вы это имеете в виду?

— Да.

Затем последовало молчание, и Кайл снова вошел в некогда избранную им роль:

— Так как я джентльмен, о домашнем обеде не может быть и речи!

Ресторан оказался очень уютным и вместе с тем довольно скромным. Они сидели за обычным красным в шахматную клетку столом, в центре которого стояла свеча. Им принесли меню, и они сделали заказ. Кайл попросил заранее подать бутылку красного вина. Официант разлил вино. Рейн села поудобнее и задумчиво поглаживала пальцами тонкую ножку бокала.

— Расскажите мне о Дженни, — сказала она.

— Малышка растрогала вас, не так ли? — Он поднес бокал ко рту и попробовал вино, сделав это машинально, без тени удовольствия.

Дженни получила попечительство штата несколько месяцев назад. Ее взяли от родителей, так как они от нее отказались. Ребенка отдадут приемным родителям, но надо еще найти подходящую для Дженни семью, которая возьмет на себя серьезную ответственность за нее. Малышка травмирована не только духовно, но и физически.

— Вы говорите о ее падении? — спросила расстроенная Рейн. — Несчастный случай. Это так несправедливо, так горько, когда подобное происходит с маленькими детьми.

— Если бы только это! — взорвался Кайл. — За Дженни совсем не смотрели, и с ней могло произойти все что угодно. Когда она упала с дерева, соседка, к счастью, услышала ее плач и пошла узнать, в чем дело. Она нашла Дженни одну. Ее мать, как выяснилось, ушла в магазин. — Рассказывая это, он касался руки и ласкал пальцы Рейн, но голос его был резким. — Допустим, у нее была бы травма черепа, а не локти. Тогда не было бы слышно никаких криков о помощи.

— Мне кажется, что миссис Джексон от всего сердца взялась опекать бедную малышку и хочет счастливо устроить ее судьбу. Очень деловая и энергичная. Вы се хорошо знаете, Кайл?

— Мне просто повезло, что я ее знаю, — признался он. — Мег — замечательная женщина, полностью преданная своему делу. Она отдается ему на все 100 процентов каждый день и не может представить, чтобы кто-то из ее коллег делал меньше. Отработав в своем Детском фонде, она затем уходит домой к своим пятерым детям и возится с ними.

— Кайл, — сказала Рейн, пристально смотря на него. — У меня впечатление, что не только Стивен и Дженни — ваши пациенты из подопечных миссис Джексон. Скажите откровенно: у вас еще много таких случаев, которые связаны с фондом Мег?

— Несколько, — ответил он. — Она помогает контролировать специальную программу, разработанную для реабилитации детей с травмированными или ослабленными костями и мышцами. Большинство из них ходит на костылях или ездит в инвалидных креслах. Некоторым уже нельзя реально помочь, но есть и такие, которых еще можно вылечить или хотя бы улучшить их здоровье.

— И здесь в дело вступаете вы, — заключила Рейн, хотя все же полностью не понимала этого. Рейн знала только, что этот госпиталь финансировался частными пожертвованиями, но не собиралась спрашивать у Кайла о финансовой стороне дела. — Вы удивительный человек.

— Почему удивительный?

Рейн немного запнулась, спохватившись, что опрометчиво выразила вслух то, о чем только что подумала.

— Я думаю, этот вывод напрашивается, когда познаешь многие скрытые стороны вашего характера. А ведь помните, в первый вечер нашего знакомства вы были таким грубым и заносчивым, пытались третировать меня за все, что случилось в тот злосчастный день на перекрестке. Я отвечала вам тем же и вряд ли заслужила нежность, которой вы одарили меня позже. — Она опустила глаза, слегка покраснев. — Которой вы все еще одариваете меня. Видя, как с вами говорят Стивен и Дженни, я поняла, что вы очень отзывчивый человек.

Кайл усмехнулся. Он внимательно смотрел на нее, все еще держа ее за руку. Потом повернул руку Рейн тыльной стороной к столу, и ладони их соприкоснулись, пальцы сплелись.

— Не обижайтесь, — сказал он, — но я не верю, что вы вполне доверяли мне до этого момента.

Он был слишком умен и так глубоко чувствовал правду, что где-то в тайниках души у нее возник резкий протест против только что сказанного:

— Я не хочу, чтобы вы старались меня понять.

Теперь Кайлу пришлось крепко удерживать ее руку, которую она попыталась высвободить.

— А не это ли вы постоянно делаете в отношении меня? — защищался он по принципу, гласящему, что лучшая оборона — это нападение.

Заказ им принесли вовремя, и Рейн получила небольшую передышку в поединке, пока официант расставлял тарелки и клал приборы. Насмешливый и красивый, Кайл многозначительно взглянул на нее и на блюда, которые им принесли, и продолжил контратаку:

— Я хотел бы получить ответ на свой вопрос, — сказал он, когда усатый человек отошел от их столика.

— Это так важно? — Она нервно взяла вилку, вновь положила, а его синие глаза засветились.

— Думаю, да. Казалось, вы были готовы доверять мне. Я поверил и подошел к вам слишком близко. Но вы ошибаетесь, решив, что лучше оттолкнуть меня совсем, чем удерживать на расстоянии. А я все еще защищаю завоеванное с таким трудом, Рейн. Что вам стоит согласиться?

Ее рука, державшая стакан с вином, задрожала.

— Я не понимаю, что вы говорите.

— Не понимаете, черт возьми! — Он наклонился ближе, голос его зазвучал тихо и серьезно. — Я говорю, что не выпущу вас из рук, несмотря на ваши уловки. Я ясно выразился? Между нами что-то есть, что стоило бы продолжать создавать.

— «Стоило бы…» Какое странное словосочетание. Вы не находите?

— Не упускайте возможности, леди. — Ее замечания раздражали его. И она, в свою очередь, была в смятении. Ведь он просил ее переменить надежную жизнь, в которой она знала все преимущества и изъяны, ею же созданные и потому терпимые и привычные.

— У меня нет времени для других дел, — сказала она. — Я начинаю работать семь дней в неделю с завтрашнего дня. А ведь мне надо думать и о Стивене и о магазине. То, о чем вы просите, невозможно, Кайл, я…

— А в чем же настоящая причина?

Он смотрел так проницательно, что она не могла избежать его взгляда. Она проглотила слюну, в горле было сухо, голос звучал очень неуверенно:

— Я не знаю, есть ли у меня еще что то, что я смогу отдать кому бы то ни было.

— Я этому не верю, — ответил Кайл спокойно и убежденно.

Рейн опустила голову, борясь с нахлынувшим страхом, а когда вновь посмотрела на него, его глаза странно блестели очевидно, что-то в ее реакции удовлетворило его…

Вернувшись в госпиталь, они узнали, что Стивен все еще крепко спит. Автостоянка была почти пуста, когда Кайл проводил Рейн к ее машине. Она не протестовала, когда он притянул ее к себе, захватив ее губы своими с чувством собственника, на которое она инстинктивно отвечала. Прижимаясь теснее к его крепкому мускулистому телу, она чувствовала его всего через двойной слой одежды. Обхватив обеими руками ее лицо, он пристально смотрел на Рейн. В его глазах она увидела огонь и поняла, что ему трудно справиться со своей страстью. Конвульсивно сглатывая подступивший к горлу комок, она чувствовала, что все более слабеет в его объятиях, и намеренно сосредоточила внимание на маленьком мускуле у его рта, увидев, как он искривил губы Кайла в насмешке.

— Может быть, нам бы следовало поехать ко мне?

— Может быть, — согласилась она в тон его приглушенному голосу.

При его мягком смехе струйка воздуха слегка пощекотала ей шею.

— Вы храбрая, когда уверены, что нет возможности раскрыть ваш обман. — Он легонько надавил пальцем на ее шею. — Ну что ж, леди, у нас всегда будет еще следующий раз.

Рейн вздрогнула и вновь приоткрыла губы. В ответ голодный Кайл почти поглотил их. Теперь она была убеждена, что виной его страсти были ее собственные чувства к Кайлу, разжигавшие его. Придя к такому заключению, она Вдруг ощутила душевный подъем и была ему мысленно очень благодарна за это его «у нас всегда еще будет следующий раз».