"Голова, которую рубили" - читать интересную книгу автора (Матюхин Александр Александрович)

Глава шестая

1

Только спустившись на второй этаж, мы обнаружили, что допустили один существенный промах. Встретившаяся на нашем пути женщина с пакетами продуктов в руках вдруг издала пронзительный визг, после чего побросала продукты и, перескакивая через три ступеньки, скрылась внизу. Яркула с сарказмом заметил, что наш глубокоуважаемый джинн попросту забыл превратиться в нормального человека и предстал перед представительницей слабого пола в исконно джинновском виде. Неизвестно, кстати, что ее испугало больше — синие вены на лице, отсутствие век или абсолютно голое тело (которое, кстати, было совсем и не телом в том представлении, каким его видим мы. Лично мне стоило больших усилий привыкнуть к Ирдиковому телу, а Сева так вообще шарахался от него при всяком удобном случае).

Ирдик, по которому было видно, что раньше подобных оплошностей он не допускал и что это его сильно смутило, ответил, что Яркула, между прочим, сам не замаскировался как следует и женщина могла испугаться его длинных зубов. Яркула три раза сказал «Ха!» и тут же стал симпатичным брюнетом маленького роста. Ирдик свои три метра длины укоротил до двух и стал длиннобородым старцем атлетического телосложения. После недолгих уговоров с моей стороны он согласился надеть и штаны с пальто, а вот обуваться наотрез отказался, мотивируя это тем, что человеческая обувь ему жмет. Тем более она все равно порвется из-за его длинных когтей.

После этого мы вышли на улицу и пошли по расчищенным тропинкам к моргу. Огромными мокрыми хлопьями сыпал снег, да и ветерок, внезапно всколыхнувший ветки деревьев, совсем не дружелюбно пробирал до костей.

На середине пути Сева заметил, что никакого кафе-мороженого не намечается. Я высказал предположение, что мы забурились не в ту сторону.

— Сусанин хренов! — высказал общее мнение граф Яркула. — Ты бы еще через три часа сказал, что заблудился, когда бы мы из города вышли.

Возвращались вдвое дольше, чем следовало. Забрели на старую помойку, где граф едва не поддался соблазну напугать местных крыс, попытавшись превратиться в мышь. Наконец вышли аккурат к парку.

После немудреных умозаключений мы пришли к выводу, что с самого начала повернули не туда, куда следовало. Вернувшись к моему дому, начали вторую попытку.

Получилось лучше. Мы побродили по городу всего минут двадцать, прежде чем вынырнули у здания морга.

Морг напоминал хижину. Очень старую хижину, деревянную, заброшенную лет эдак двадцать назад и подвергавшуюся различным метрологическим явлениям как минимум два раза в год. Одинокое крыльцо со ржавыми перильцами, заледенелыми ступеньками, черной дверью и покосившейся табличкой над ней с лаконичным «Морг» полностью подходило под описание места, куда простой человек хотел бы угодить не раньше чем после смерти.

Ирдик, не раздумывая, двинулся к крыльцу, оставляя за собой странные размытые следы, походившие на фиолетовые кляксы, от которых к тому же шел сизый пар.

— Ты куда так быстро? — спросил вслед Яркула.

— Тело брать. — Дедушка атлетического телосложения остановился. — Мой план таков: входим, глушим врачей, медсестер и вообще всех, кто там есть, тело в охапку и домой!!!

— Как-то уж очень кровожадно;— усомнился я.

— А вот когда мы из ада Цеденбала вызволяли, это кровожадным не казалось, — пожал плечами Ирдик, но вернулся к нам. — Я в те года вообще ни у кого разрешения не спрашивал. Рубил налево и направо, захлебываясь в чужой крови. У меня даже коллекция ух есть. Избранная. Я, между прочим, абы какое ухо не откусывал. Специальные корочки выискивал, у ветеранов адтруда или заслуженных мародеров Трансервиса.

— Может, ближе к нашему делу? — вяло предложил Сева. — Давайте подойдем к окнам, вон они, а там видно будет. Я т-так думаю, морг не может располагаться на втором этаже. Не будут же они трупы туда-сюда по лестнице таскать?

— Сева дело говорит, — сказал Ирдик. — Давайте зашлем графа, пускай разведает обстановку.

— Почему сразу Яркула?! — вспыхнул гневом и возмущением вампир. — А если меня опознают и покалечат? Там наверняка есть медсестра! Или даже две! А еще доктор! Кто знает, что у этих докторов на уме. Воткнут мне шприц с формалином в мякоть, и дело с концом! А если он стоматолог? Мне мои зубы дороги!

— Он патологоанатом, — устало пояснил я. — Откуда в морге стоматологи?

— Поверь мне, Витя, в морге может находиться кто угодно! А у твоего этого… патомо… патоголо… у врача есть скальпель и еще штука такая… как ее? — Яркула ткнул Ирдика под бок. — Ты не помнишь?

Ирдик покачал головой.

— У меня свои методы работы с людьми!

Я не стал интересоваться, какие такие методы, и предпринял последнюю попытку уговорить графа. Уши стали потихоньку замерзать.

— Если отвлечешь врачей и медсестер, с меня три литра томатного сока. По рукам?

Яркула засиял!

Яркула расцвел и едва не покрылся разноцветными цветочками!

Яркула заискрился! Солнце стыдливо скрылось за облаками, не в силах соперничать с вампиром в сиянии и блеске!

От великолепнейшего прыжка через голову, на который граф уже решился было, его удержал Ирдик, вовремя положивший руки вампиру на плечи.

— Так чего же мы ждем, господа?! Стоим, понимаешь, и болтаем не по делу! — воскликнул Яркула и захрустел по свежему снегу, направляясь к крыльцу. — Попрошу не отставать!

— А ты хотя бы имеешь представление, как их отвлечь? — поинтересовался я уже на ходу. Ирдик вместе с Севой шли сзади.

— Меня в местах, где я проживаю, называют современным Леонардо да Винчи, — гордо сказал Яркула не оборачиваясь.

— Но у тебя же бороды нет! — удивился Сева.

— Борода здесь ни при чем! Я — изобретатель и мастер по всяким проделкам и выдумкам. Отвлечь врага, а тем более за пять литров томатного сока, для меня что ногти подстричь!

— За три литра, — поправил я.

— Разве? — удивился Яркула. — А мне показалось — за пять… — И он толчком открыл дверь. Она действительно открывалась внутрь.

— Хорошо, сделаем дело и поговорим. — Заходя, граф Яркула напоследок сказал: — Ждите шесть минут, а потом смело заходите!

— Шесть так шесть, — произнес Сева.

Мы прошли к крыльцу и, встав около ступенек, молча ожидали. Я посмотрел по сторонам, а когда ничего интересного не обнаружил, перевел взор на дверь и раза четыре прочел режим работы морга.

— Еще минута! — сообщил Сева дрожащим от возбуждения голосом, посмотрев на часы.

Я вздрогнул.

Невероятно, но факт! Если вчера большая часть наших приключений происходила, когда головушку мою окутывали ядовитые пары алкоголя (а следовательно, было и не так страшно), то сейчас никаких паров не наблюдалось, и я впервые задал себе вопрос: а что я, собственно, делаю? Чем занимаюсь? Самое страшное заключалось в том, что деться мне было некуда. Ведь все эти инопланетяне, вампиры, джинны и лопоухие друзья в цветастых шапочках обитали в моей квартире. Ведь не под мост же идти ночевать? А расскажи я кому-нибудь о том, что сейчас собираюсь уподобиться террористу, захватить морг и искать среди трупов обезглавленное тело, меня тотчас бы отправили в пригородную психбольницу, а по дороге с хохотом осведомлялись бы: «А какое именно тело ты хотел украсть? Уже замороженное или свежеумершее, прямо с улицы?» или: «На кой черт тебе безголовый, дурно пахнущий дядька? Раз уж тыришь трупы, так чтоб покрасивее выглядели. Вот тут у нас есть жертва неосторожного управления грузовиком. Можем завернуть в целлофановый пакетик. А вот зубы и глаза не дадим, самим нужны». И что-то еще в таком роде. А в квартире у меня бы ничего не нашли, кроме пустых бутылок и, возможно, спящего в беспамятстве Севы. Из чего следовал бы логический вывод. Как говорилось в каком-то старом фильме: «Да вы, батенька, алкоголик!..»

— Пошли, что ли? — Сева отклеился от стены и нерешительно посмотрел на Ирдика. Джинн, который нисколько не волновался, а, наоборот, выглядел так, словно готов был хоть сейчас вступить в рукопашную схватку с целым племенем оборотней, громко хрустнул пальцами и резво поднялся по ступенькам.

Коридор за дверью был длинный, пустой и темный. Выложенный кафелем пол под ногами вызвал яркие образы забрызганного кровью туалета Мусорщика и безголовое тело. Помню, как я не любил Мусорщиков туалет именно из-за кафеля, он мне больницу напоминал, теперь, видать, наоборот… Дверь ближайшего кабинета, к которому мы приблизились, была чуть приоткрыта, освещая зеленую стену светом дневных ламп. Из кабинета доносились тревожные голоса.

— Следуйте за мной, — прошептал Ирдик.

Мы гуськом, на цыпочках пошли вдоль стены. Проходя мимо двери, я с удивлением обнаружил, что в кабинете на койке, покрытой целлофановой пленкой, лежит Яркула. Судя по тому, что у него отсутствовала половина головы, а вся одежда и пол были залиты кровью, вампир отошел в мир иной. Причем сравнительно недавно. Две медсестры жались в углу и не сводили с мертвяка глаз, а доктор — седой старичок с бородкой, полуобернувшись к окну, кому-то что-то быстро говорил по телефону. Заметив нашу процессию наполовину вытекшим глазом, Яркула подмигнул.

Я поспешил за джинном и Севой, ждавшими меня у следующей двери. Заглянув в небольшое окошечко (и для чего только оно было сделано, интересно?), джинн сообщил, что они пришли по назначению.

— Там трупы? — шепотом спросил Сева. — А я это… можно тут останусь, на фишке постою, как говорят, или что еще?

Джинн смерил его взглядом, говорящим о том, что солдаты никогда не покидают поле боя без самого боя. В крайнем случае их расстреливают на месте.

— А действительно, зачем мы всей толпой пойдем? — поддержал я беднягу, — Там всего-то надо будет сказать волшебное слово и убраться быстрей. Сева только мешать будет, он же неповоротливый.

Ирдик перевел презрительный взгляд и на меня и угрожающе добавил:

— А еще дезертиров на штык и кишки вокруг шеи… Ну а раз задерживает, хорошо, стой здесь! Но если что…

Сева побледнел и быстро-быстро закивал головой. Если он и думал о каком-либо способе дезертирства, то эти его мысли превратились в трупный пар.

Мы вошли.

Два окна с решетками были плотно закрыты, и от этого воздух в комнате буквально стоял, навалившись на меня плотным облаком. О запахе можно не говорить, ибо запах был как в комнате, наполненной трупами. Не спасала даже заметно низкая температура. Возможно, комната была своеобразным «общаком»-холодильником для всех трупов, чтобы не совать их в ящики по отдельности. Несомненно, это было истинно городским изобретением. Наверное, кто-то пытался сэкономить деньги на бывших жильцах Новоозерска…

Пять из шести коек были заняты. Все мужчины — насколько я смог разобрать мимолетным взглядом, — и один из них без головы. Наш. Как ни странно, никакого отвращения или приступов неконтролируемой тошноты не наступало. Не накатывала дурнота и вялость в ногах, чего я боялся. Нужно было только дышать ртом и стараться не разглядывать запрокинутые к потолку бледные лица.

Мы обогнули несколько коек и подошли к Пал Палычу Чуварову, который, ввиду некоторой своей неполноценности, был накрыт полотенцем с верхом.

— Посмотрим? — склонившись над телом, весело спросил Ирдик. — Давненько, знаете ли…

— Нет уж. Давай сразу разделаемся… только как мы его по улице проведем, без головы-то?

Джинн успокоительно похлопал меня по плечу:

— Голову приделать как раз не проблема, вопрос в другом — какую именно?

— Что значит — какую?

— Очень трудно выбрать, — ответил Ирдик, сконфуженно улыбаясь. — Голов у меня в запасе так много, что половины уже и не вспомнить. Остальная же половина состоит в основном из инопланетян или наших земных тварей. Кроме того, меня интересует вопрос, а какую голову захочет само тело?

— Да все равно какую, главное, чтобы внимания не привлекала, и быстрее, — сказал я. — Скоро милиция приедет.

В Севины способности кого-либо задержать хотя бы на полминуты я верил настолько, насколько верил в то, что Джон Леннон мертв. То есть не верил вовсе.

— Можно симпатичной гражданки Италии, знавал я одну… не скажу, конечно, что лицо у нее было самое симпатичное… — тем временем скрупулезно перебирал Ирдик, — Хотя нет, здесь мужчина нужен…

— Давай быстрее, — поторопил я. Кажется, где-то в отдалении раздались едва слышные шаги по кафельному полу. Хотя это могло быть всего лишь мое воображение (боже мой, как часто мы надеемся только лишь на свое воображение!).

— Остается одно — голова истинного хозяина! То есть Саря, — Ирдик удовлетворительно фыркнул, выпустив из ноздрей голубую струю едкого дыма, — А что, хорошая идея!

— Так и сделаем, — Было похоже, что мои опасения вот-вот сбудутся. Кто-то действительно шел в нашу сторону! Гулкий топот разносился по моргу, все ближе и ближе.

— Колдуй!

— Что значит колдуй?! Ты думаешь, это так просто, щелкнул пальцем и готово? Я триста лет учился щелкать пальцами так, чтобы не оставлять кровавых мозолей и водянистых волдырей! А ты — колдуй!

— Ирдик, кто-то идет, — сказал я.

— Хорошо. — Ирдик воздел руки к небу. — А тебе, Витя, не кажется, что твое участие в нашем деле не помешало бы? Я говорю, для начала Пал Палыча надо поднять!

— Посадить?

— Точно! Чтоб он сидел! Мне так будет легче.

Я обхватил слегка подмороженное тело и стал помогать джинну его поднять. Никогда в жизни я не дотрагивался до мертвецов. Два раза, насколько помню, мне приходилось сталкиваться с ними почти вплотную, особенно в небольшой железнодорожной аварии лет пять назад. Но я ловко ускользнул от неприятной процедуры и даже не ходил на опознание, тем более что ни друзей, ни (тьфу-тьфу) родственников среди погибших не было.

А теперь?! Взгляните на меня! Чем я занимаюсь? Вкупе с джинном (старичком атлетического телосложения, поправил я сам себя) сажаю на столике безголовое тело! Ох, и тяжелое же оно оказалось! И теперь уже точно мое воображение услужливо предположило, что под простыней лежит некто желтокожий, холодный, с обвисшими складками кожи… Мороз по затылку, как представишь…

И тут прямо за дверью кто-то басом спросил:

— А ты что здесь делаешь? Что значит студент? Покажи билет… а как же ты без билета в морг заявился?

— Ирдик, голову шпиляй, голову! — прошептал я, наваливаясь на тело Саря, дабы удержать его в вертикальном положении. Пал Палыч, уж насколько был мертв, все норовил завалиться набок.

Джинн щелкнул пальцами. Кажется, он что-то перепутал… Тело дрогнуло под моими руками… и появилась голова. Маленькая путаница состояла в том, что появилась она над полотенцем, накрывавшим шею Саря, и попросту затолкала его внутрь. Получилось что-то напоминающее французский воротник Средневековья.

От удивления я не удержал тело, и оно не замедлило с глухим стуком упасть обратно на стол. Джинн виновато хрюкнул:

— Что-то не то, кажись… Я ж тебе говорил, что колдовство — это тебе не блох на затылке давить…

— Иди отсюда, бомж несчастный! Сейчас милиция приедет и тебя заодно заберет, — послышалось в коридоре. Дверь широко открылась, и в комнату влетел немного пришибленный Сева.

Увидев трупы, он резко затормозил и облокотился о белоснежный рукомойник с маленьким краником, находившийся аккурат около двери. Вслед за ним в палату решительным шагом вошел патологоанатом. Тот самый, с седой бородкой.

Увидев тощего мужика и атлета-деда, стоящих у безголового до недавнего времени тела, а ныне с головой и с мятой простыней в шее, врач вскинул брови:

— Да вас тут целая шайка! Даю голову на отсечение, что тот, в кабинете, ваших рук дело!

— Ну, насчет головы можно еще подумать… — брякнул я первое, что пришло на ум. Почему-то патологоанатом стал чем-то похож на Севу.

— Здрасте пожалуйста. — Врач всплеснул руками и упал кулем на пол.

Вот это был фокус! Такое не увидишь на лучших цирковых аренах. Подозреваю, что не каждый дипломированный некромант или взыватель духов видел подобное!

Тело Сысоича на койке вздрогнуло, засучило руками, подгребая ненатянутый целлофан под себя, поднатужилось маленько и — село. Вслед за сим действием пискнул Сева, который с каждым часом своей жизни становился все бледнее и бледнее.

— Вот и хорошо, вот и замечательно! — Старичок с истинно джинновскими глазами помог телу спрыгнуть с койки и придерживал оное под локоть, пока застывшие, немигающие глаза, так похожие на истинные глаза Сысоича, осматривали помещение. — А теперь пора быстренько уходить, пока не появился кто похуже патологоанатома.

— Мне только одно непонятно, — сказал я, переведя взгляд с Севы на лежащего без сознания врача. — А почему доктор упал в обморок, ведь тело встало уже после?

Не успел Ирдик выдвинуть какой-либо контраргумент, как вдруг в палате со звоном полопались все стекла. Чудовищный треск и грохот больно ударил по ушам, волна теплого воздуха подкинула, смяла, закрутила и швырнула в неизвестность.

Кажется, я упал на койку… уже кем-то занятую… кем-то холодным и явно мертвым…

Не успел я толком разглядеть тело, на которое невольно свалился, как еще один мощный взрыв швырнул меня вместе с койкой в сторону. Я упал на спину. Мертвец упал на меня, раскидывая руки в безжизненном рвении обняться как можно крепче. Я увернулся, и в это же время через нас сиганул джинн, снова принявший свой обычный чудовищный облик. Он держал под мышкой Севу. Мой ушастый друг снова был в обмороке. Ирдик положил Севу на пол, не особо, правда, при этом церемонясь, и высунул нос из-за койки. Пару минут он что-то разглядывал в полумраке палаты, а затем поманил меня пальцем. Я отодвинул беднягу мертвеца в сторону и подобрался на карачках к джинну:

— Что случилось?

— Страшная вещь! Смотри! — Корявый ноготь ткнул в глубь палаты. Я осторожно высунулся и посмотрел. Окон как таковых больше не было. Скорее зияющие неровные отверстия с черными краями. Решетки торчали во все стороны, изогнутые невероятнейшим образом, оплавленные и раскрасневшиеся.

Между коек с уцелевшими телами стояли четверо. Двое нормального роста и телосложения, а двое какие-то чересчур маленькие и угловатые, словно были вылеплены из теста чьими-то дрожащими и неумелыми пальцами. Почему-то они показались мне похожими на две картошки-переростка с отростками вместо рук и ног. Собственно, после общения с инопланетянами можно было ожидать чего угодно.

Я снова скрылся за койкой и задал Ирдику резонный вопрос:

— Это кто?

— Террористы, — страшно закатил глаза джинн, — похитители тел. Нашли все-таки, кровопивцы!

— Что-то я не очень тебя понял.

— А чего тут понимать? Они за телом пришли, как и мы. Вычислили как-то, что оно здесь, и решили чужой энергией на халяву попользоваться. Этим похитители тел и живут. Только зазеваешься, а твой энергетический носитель раз — и свистнули. Из-за них, террористов, инопланетяне и боятся ходить по темным подворотням и переулкам после полуночи. Вмиг обезглавят.

Я поежился от неприятного слова, ассоциировавшегося у меня с топором и Мусорщиком.

— Тогда почему они стоят в центре комнаты и не атакуют?

— Потому, — ответил Ирдик раздраженно. — У нас кто за порядком следит?

— Ну, Дидро.

— И у них есть свой смотритель. Гольбах. Даже террористам положен по штату, так-то вот. Если бы не он, то нас бы уже не было.

Я сглотнул. Джинн тоже. Как ни странно, но и Сева сквозь обморок нервно двинул кадыком.

— Ну и что они собираются делать?

— По правилам похитители тел обязаны провести переговоры, потом нападать.

— То есть взрыв можно не считать, да? — Легче мне не стало. Придумать какой-нибудь примитивный способ выхода из данной ситуации мне помешал резкий каркающий голос:

— Хотелось бы знать, на кого мы наткнулись, уважаемые?

— О-о! — зычным басом ответил джинн, напуская в палату туман, — Мы самые страшные, злобные и непоседливые джинны на этой планете! Горе тому, кто встанет у нас на пути! Уже не одна сотня инопланетян и прочей нечисти поплатились за то, что мешали нам достигнуть цели. Шестеро из них до сих пор гниют в подвалах замка Трансервис.

— В подвалах Трансервиса только бочки с вином и временами пьяный лакей, — недоверчиво сказал каркающий голос.

— Они заживо замурованы, — выкрикнул джинн и так захохотал, что волоски у меня на шее встали дыбом. Всполохи молний с потолка отозвались сухим треском. Стало заметно темнее. Подул откуда-то из-под двери прохладный сквознячок. Когда хохот утих, джинн спросил, не меняя повелительного тона:

— Что вам нужно, жалкие картофелины?

— Попрошу не принижать наше достоинство. Еще здесь Гольбах и террорист по имени Треб.

— Да? Сочувствую… — пробасил Ирдик. — Но это к делу не относится. Что вам здесь нужно? Тело принадлежит мне, и горе тому, кто посмеет перечить зову моего джинновского аппетита!

В стане врагов произошло замешательство. Было слышно, как клубни и Треб о чем-то горячо спорят. Видимо, решают, что делать дальше. Спустя минуту они пришли к общему мнению. Треб спросил:

— Покажите нам своего смотрителя порядка. Мы хотим говорить с ним.

— Вы имеете в виду Дидро?

— Ага.

— А я его съел, — И по комнате разнесся душераздирающий хохот, полный злобы и кровожадной агрессии.

Враги испуганно примолкли.

— Ч-что, правда съел? — осведомился Треб дрожащим голосом.

— Правда, правда, а шапочкой его потом пот вытирал, а листиками из томика «Философии»… в общем, тоже для дела использовал.

Враги сникли и некоторое время нерешительно переминались с ноги на ногу, размышляя, убежать сразу или поговорить еще. Треб, который был явно их лидером, наконец не выдержал:

— Извините, но есть ли у вас права на это тело?

— Мои права касаются только меня, — важно изрек джинн. С каждой минутой голос его становился все наглее и наглее.

— А все-таки! — настаивал Треб, правда, таким тоном, будто ожидал в любой момент самой страшной расправы.

— Я пред террористами всякими отчитываться не намерен! Вот!

— Но мы, по крайней мере, своего смотрителя порядка не съедали.

— Попробовали бы только, — отозвался ворчливый голос. — Я вам не Дидро с его лысой макушкой!

— Кончайте болтовню и это… проваливайте. — Ирдик подмигнул мне, давая понять, что все самое страшное позади. Я подмигнул ему в ответ и покосился на Севу — как бы не очнулся в самый неподходящий момент. Но он дрых, сложив руки на пузе. Треб тем временем в последний раз спросил:

— Значит, тело не отдадите?

— Не отдадим! Мы сильнее, нас много, и вообще мы его первыми нашли!

— Тогда всего хорошего. Не смеем вам мешать.

Высунувшись из-за койки, я разглядел, что клубни, Треб и Гольбах развернулись и цепочкой направились к одному из окон. Их походка выражала такую скорбь, что впору было вешаться.

— Уф, пронесло, — тихо сказал Ирдик. — Если бы они знали, что здесь всего лишь я да…

Все же оказалось, что не пронесло.

Появился граф Яркула Беркович собственной персоной!