"Обрести бессмертие" - читать интересную книгу автора (Сойер Роберт Дж.)

ГЛАВА 9

Питер Хобсон очень любил свою свояченицу Мариссу. В 2004 году ее первый ребенок умер от синдрома внезапной смерти новорожденных: малышка, прожив всего трое суток, просто перестала дышать без всяких видимых признаков недомогания. Марисса и ее бывший муж пользовались обычным в те времена устройством наблюдения за новорожденными: микрофоном, передающим все звуки, издаваемые младенцем, на приемник, который они носили с собой по дому.

Но маленькая Аманда умерла тихо.

Когда годом позже Марисса родила второго ребенка, она буквально ни на шаг не отходила от его колыбели. Днем и ночью в течение нескольких месяцев она не спускала с него глаз. Умом она понимала, что такие внезапные смерти младенцев — чистая случайность, но все равно винила себя — если бы она тогда была рядом с Амандой, может быть, ребенка удалось бы спасти.

В то время Питер работал над проектами бесконтактных медицинских приборов. Поскольку СПИД продолжал свирепствовать по всему свету, был очень большой спрос на устройства, не приходящие в соприкосновение с телом больного. Дистанционные электрокардиографы было довольно просто разработать, пользуясь рассекреченными чувствительными устройствами, предназначенными для шпионажа. А регистрация активности мозга и так обычно проводилась бесконтактно — электродами, отделенными от мозга всей толщей черепа и скальпа. В конце концов Питер нашел способ обнаруживать следы мозговой активности на большом расстоянии с помощью луча маломощного инфракрасного лазера.

Вот так возник хобсоновский детский монитор — устройство, которое могло передавать информацию о состоянии младенца, находящегося даже в соседней комнате. Он подарил прототип прибора Мариссе и ее мужу. Наконец-то супруги могли спокойно вздохнуть. Встроенные индикаторы тревоги немедленно срабатывали, если их младенцу вдруг становилось плохо. Они были в восторге от этого прибора. Тогда же по настоянию Кэти Питер ушел с работы в Центральном госпитале Восточного Йорка и открыл небольшую фирму для продажи своих детских мониторов.

А затем однажды утром Питер лежал в кровати рядом с женой. Ему захотелось помочиться. Часы показывали без четверти семь. Будильник должен был прозвонить ровно в семь. Питер понимал, что если он сейчас встанет, то рискует разбудить Кэти, лишив ее последних минут сна.

Поэтому Питер продолжал лежать и терпеть. Хорошо бы знать, крепко ли она спит. Может быть, она уже проснулась, только глаз не открывает.

И тут его озарило — совершенно новый способ использования его технологии присмотра за младенцами. Готовое устройство во всех деталях возникло перед его умственным взором. Панель на стене напротив изголовья, с двумя группами индикаторов, по одной на каждого из спящих в этой кровати. В каждой группе будет один большой светящийся индикатор и один маленький. Большой будет показывать глубину сна в данный момент, а маленький — в какую фазу сна этот человек вскоре вступит. Тут будет также числовой индикатор, указывающий, через какое время этот переход произойдет: достаточно будет нескольких ночей наблюдения, и прибор запомнит индивидуальные циклы сна для каждого наблюдаемого.

Эти светящиеся индикаторы будут менять свой цвет: белый будет означать, что человек бодрствует, красный — что он спит неглубоко и наверняка будет разбужен любым движением или шумом. Желтый покажет не очень глубокий сон, но если соблюдать осторожность, можно встать и отправиться в ванную, или пойти прокашляться, или вообще кому куда нравится, не потревожив при этом партнера. Зеленый будет означать, что человек крепко спит и вы можете хоть плясать в постели, не рискуя разбудить его или ее.

Эти данные легко сможет считать кто угодно. Большой желтый знак и маленький зеленый, а также 07 на цифровом табло скажут: если вы встанете сейчас, то можете разбудить вашего партнера, но, если потерпите семь минут, он будет крепко спать и тогда можно будет спокойно выбраться из постели.

Когда давление в мочевом пузыре вызвало у Питера типичную для раннего утра эрекцию, у него вдруг возникла еще одна идея. Он часто просыпался в возбуждении в два или три часа ночи и гадал, спит ли жена. Если бы она не спала, они могли заняться любовью, но Питер и думать не смел разбудить ее ради этого. А вот если бы монитор показывал белый сигнал для них обоих, тогда то, что началось как хобсоновский детский монитор, превратилось бы со временем в устройство, благодаря которому будет зачато много новых детей.

Вскоре Питер усовершенствовал свою систему. Все телефоны в доме Хобсонов были теперь подключены к хобсоновскому монитору, а оттуда к домашнему компьютеру. Будут ли телефоны звонить или лишь сигнализировать о поступающих вызовах мигающими лампочками, зависело теперь от того, спали ли Питер и Кэти и насколько крепко.

Ночью, в три часа семнадцать минут, был зарегистрирован телефонный звонок. Питер только что проснулся и теперь спешил в ванную комнату, где был маленький телефон без видеоэкрана. Когда он вошел, его индикатор начал мигать. Питер закрыл дверь, сел на унитаз и взял трубку.

— Алло, — сказал он слабым и сиплым голосом.

— Доктор Хобсон? — спросил мужской голос.

— Да, это я.

— Это Сепп ван дер Линде из Карлсоновского центра для хронических больных — старший дежурный ночной смены.

— Да? — Питер взял стакан и наполнил его из-под крана.

— Мне кажется, миссис Феннелл скончается сегодня ночью. У нее был еще один инсульт.

Питер почувствовал, как в сердце что-то кольнуло.

— Спасибо, что сообщили. Мое оборудование все еще подключено?

— Да, сэр, оно на месте, но…

Он усилием воли подавил зевоту.

— Тогда я приеду утром, чтобы забрать диск с данными.

— Но, мистер Хобсон, она просила вас приехать.

— Меня? — удивился Питер.

— Она сказала, что вы ее единственный друг.

— Я еду.

Питер подъехал к корпусу для хроников примерно в четыре утра. Он предъявил пропуск охраннику и поднялся в лифте на третий этаж. Дверь в палату миссис Феннелл была открыта. Прямо над ее головой горела лампа накаливания, хотя основное люминесцентное освещение под потолком было выключено. Ряд из четырех зеленых индикаторов освещал пространство рядом с кроватью, показывая, что его прибор работает исправно. Нянечка со скучающим видом сидела на стуле рядом с кроватью.

— Я Питер Хобсон, — представился он. — Как она?

Миссис Феннелл слегка шевельнулась.

— Питер, — позвала она, но потребовавшееся для того, чтобы произнести лишь эти два слога, усилие, кажется, заметно утомило ее.

Нянечка встала и подошла к Питеру.

— У нее был удар около часа назад, и доктор Чон ожидает, что скоро будет еще один; в сосудах мозга есть несколько кровяных сгустков. Ей предложили обезболивающий укол, но она отказалась.

Питер подошел к своему записывающему устройству и включил экран, который немедленно ожил. Ряд зазубренных линий прочертил его слева направо.

— Спасибо, — сказал он. — Я останусь с ней. Если хотите, вы можете идти.

Нянечка кивнула и вышла. Питер сел на стул. Так как на нем только что сидели, его виниловая спинка была еще теплой. Он взял миссис Феннелл за руку. В ее тыльную часть был вставлен катетер, соединенный трубкой с капельницей, стоявшей как раз за его спиной. Ее ладонь была очень худой, хрупкие косточки, обтянутые прозрачной кожей. Питер слегка сжал пальцы миссис Феннелл, и в ответ ощутил едва заметное пожатие.

— Я останусь с вами, миссис Феннелл. — Питер склонился над кроватью.

— П… П…

Питер улыбнулся:

— Верно, миссис Феннелл, это я, Питер.

Она покачала головой едва заметно.

— П… П… — сказала она опять и затем, с большим усилием, — Пег…

— Ох, простите, конечно же, — спохватился Питер. — Я останусь с вами, Пегги.

Старуха с трудом улыбнулась, рот казался на ее лице еще одной большой морщиной. Затем внезапно, без каких-либо предупреждений, ее пальцы в руке Питера обмякли и веки очень медленно опустились. На мониторе зеленые зигзаги превратились в ряд совершенно ровных прямых линий. Через несколько минут Питер убрал свою руку, несколько раз медленно моргнул и пошел искать нянечку.