"Вписка как она есть" - читать интересную книгу автора (Мурзин Дмитрий)

Вписка: как на ней есть

1. Хавчик — это святое.

2. Если после еды хозяин голоден — 1 хит со всей вписки.

3. Кастрюлю тоже мыть надо.

4. Плохая примета: разбить тарелку — быть дежурным по кухне всю вписку.

5. Кстати, по дороге к коммунизму никого кормить не обещали.

Однако ж, не стоит делить весь пестрый вписочный люд на классы вписковладельцев и пиплов. Редкий хозяин не превращается с более или менее завидной регулярностью в странствующего по дорогам нашей — вот уж воистину необъятной — страны пипла. Потому что пипл — это такой матерый человечище, которого периодически не удержать в доме. А если дом превращается во вписку, то уйти из него для хозяина вообще ничего не стоит. Как Кутузову из Москвы все равно не уберечь. Иначе говоря, хозяин вписки — это пипл, которому по счастливой и невероятной случайности в данный момент есть, где бросить кости. Свои и чужие. Все взаимосвязано. Впишешь ты — впишут тебя. Вот она вписка — как она есть. А ну как ее нет? Тогда человеку, в ней нуждающемуся приходится нерадостно. Как тоскливо было бы вольному путешественнику, если он помылся в последний раз где-нибудь в Караганде (черт, неудержимо тянет на рифму), если вокруг — какое-нибудь Поволжье, а впереди без (культ? полит?) просвета! Вписка — это спасение, это отдых, это жизнь. Вписка — наше всё. На самом деле, конечно, есть еще где притулиться нашему неформалу. И хоть вписки бывают: в монастыре, у цыган, на вокзале, в парке, в машине, нужное вписать, нужное вписать (о!) — квартирная вписка есть высшая форма вписки, поскольку тут можно осуществить самый важный для человека акт — общения. И не потому ли они появились? Вписок у нас много, очень много. При желании на них можно всю жизнь прожить. Особо мудрые люди не расстаются со ВПИСНИКОМ. Это записная книжка, в которой алфавит распределяется не по фамилиям, (фамилии этим особо мудрым людям все равно ничего не скажут), а по городам. Так и ездят они — из города в город, не могут остановиться, болезные. И у нас остаётся два пути — либо смотреть им вслед, либо идти по их следам — по следам ненаигравшихся.