Антон Сергеевич Парамонов ПОДНЕБЕСЬЕ

Вступление

Стоя у врат Рая, три священника в негодовании искали у привратников священной долины ответ на следующий вопрос:

— Почему нас не пропустили в Рай? Мы всю жизнь служили церкви верой и правдой, а теперь недостойны этого места?

И посмотрел архангел на первого священника:

— Ты всю жизнь служил церкви, был отважным воином и верным отцом. Ты так и жил, не делая ничего, что могло бы изменить твою жизнь, и занимался только тем, что тебе досталось. Где же была твоя Надежда? Ты потерял Надежду и даже к окончанию своего пути её не нашёл…

Архангел обратился ко второму священнику:

— Ты отдал всю свою жизнь церкви, читал молитвы по многу раз на день, но ты не верил ни во что…, помни, как ты лукавил, не найдя в себе силы поверить приходившим к тебе людям. Ты не верил ни в себя, ни в ближних своих. Ты потерял Веру и шёл по жизни без неё.

— Тогда почему же я не смогу пройти в Рай? — развёл руками третий священник. — Я трудился в поте лица, надеясь, что завтра будет лучший день. Я верил в свои силы и с уверенностью брался за новые дела, верил в своих близких и им удавалось добиваться вершин.

И улыбнулся в ответ архангел:

— В твоём сердце не было Любви. Ты жил, чтобы прожить и заработать на лучшую жизнь. Ты терял людей, которые любили тебя из-за своих страхов и убеждений. Если бы ты мог любить, то смог бы отдать человеку своё сердце и оставить всё то, что имел. Ты потерял Любовь.

— Верь мне! — прошептала она и распахнула руки навстречу поднимающемуся ветру. — Ура-А-А! Вот он, мой мир!

Я отвёл руку в сторону и разжал пальцы: воздушный змей почувствовал свободу и гордо взмыл в небо. Тучи кружили над головой так быстро, что казалось, мир сошёл с ума.

А она всё кричала, иногда заливаясь весёлым смехом, иногда всхлипывая, как ребёнок. Мне не было страшно, просто я не был так увлечён, как она. И я наслаждался, наслаждался её присутствием и беззаботностью. Мне было хорошо, и я чувствовал, как сердце наполняется силой и радостью.

Эмма резко повернулась ко мне лицом и схватила мои ладони в свои. Я увидел искреннюю улыбку на её лице — передо мной стоял человек без масок, такой, каким он есть.

— Кейн, Сейчас будет дождь, — неожиданно спокойно произнесла она и пожала плечами.

В этот момент резко, сплошным потоком на нас обрушились тёплые капли, в считанные секунды превращая одежду в мокрые тряпки. И я засмеялся.

Она чувствовала этот мир, она жила им и дышала им. Как будто она — это частичка загадочной природы, её середины и существа. И я любил её такой, любил моменты, когда не нужно притворяться, когда ты являешься самим собой. Когда она настоящая и не нужно было её угадывать. Ты живёшь, она живёт и больше ничего не нужно.

— Побежали, мы сейчас промокнем и заболеем!

Я изменил себя благодаря её заботе, я почувствовал себя настоящим. Не тем, кем я был раньше. Она развязала мне крылья, и я вздохнул свободно.

Мы бежали по скользкой траве, едва держась на ногах, чтобы не упасть. Она вовсе бежала босиком, плетеные босоножки слетели с её ножек, и нашли место среди низких кустарников. Но нам было уже не до них, мы бежали вперёд, оставляя позади скалистый выступ, где проводили замечательные вечера ещё год назад.

Нас настигала гроза, настоящая летняя гроза, когда ты не боишься срывающихся с небес капель. Когда ты хочешь танцевать под дождём и ворваться в ритм его музыки биением своего сердца. Дождь не обидится, он будет танцевать в такт твоему сердцу, ведь он прекрасно понимает тебя. Он понимает и поддерживает тебя, ведь он такой же свободный, каким должен стать и ты.

И ты набираешь полные лёгкие воздуха, чтобы крикнуть «Я человек!». И тебя поддерживает всё существо этого мира, потому что если ты меняешь себя — ты меняешь часть мира. А значит, ты меняешь и весь мир.

И я был счастлив…