"Коварная обольстительница" - читать интересную книгу автора (Лафой Лесли)

Глава девятая

Эмили отступила на шаг, чтобы оценить свою искусную работу. Работу, да, но отнюдь не искусную, решила девушка, когда увидела, что буква «Т» в слове «Торжественное» была на добрых три дюйма меньше буквы «О» в слове «Открытие». Что касается остальных букв, то все они вообще завалились вправо. Еще одна неудача в длинном списке того, что было загублено или забыто за последние два дня. Стараясь не особенно переживать, Эмили бросила кисточку в банку с водой и присела на одну из оставленных ей добрыми электриками катушек проволоки.

Она мечтательно подумала о том, как проснется завтра, отдохнувшая и с нормально работающими мозгами.

– Когда вы хотели бы разгрузить машины, мэм?

Эмили бросила взгляд через плечо. Какой-то мужчина в сером рабочем комбинезоне с карточками на груди, на одной из которых значилось его имя «Джордж», а на другой – «Государственная доставка», стоял возле дверей грузового отсека. Он протянул ей дощечку с прижатыми к ней листочками.

– Какие машины? – спросила Эмили, поднимаясь.

– Давайте посмотрим, что там у меня, – ответил мужчина, листая бумаги. – Рейки, строгальные станки, столярные верстаки, пилы, сверлильные станки и ручные инструменты.

Сжав пружинку на дощечке, служащий вынул листочки.

– Вот квитанции, – сказал он, протягивая их ей. – Мне нужно, чтобы вы поставили свою подпись возле галочки.

– Простите, но тут, должно быть, какая-то ошибка. Я ничего этого не заказывала. У меня нет таких денег!

– Чек снизу, – сказал Джордж. – Наверное, мне следовало положить его сверху. Извините.

Эмили вытащила чек. На нем значились ее имя и адрес. А еще… Она опустила взгляд под колонку цифр и на итог внизу. Сумма была такой запредельно огромной, что даже ее сбитый с толку мозг немедленно отреагировал.

– Кто приобрел все это? – спросила девушка, поспешно переворачивая квитанцию, чтобы посмотреть, не – написано ли чего на обратной стороне.

Там ничего не оказалось.

– Не знаю, мэм. Мне дали документы, дали адрес и отправили. Мне ничего больше не нужно знать.

Господи, как хорошо, что ее мозги снова заработали. Ей так этого не хватало!

– Я действительно думаю, что произошла ошибка, – настойчиво повторила Эмили. – Вы не подождете с разгрузкой несколько минут, пока я не позвоню в магазин?

– Конечно.

Идя в свой офис, Эмили с благодарностью подумала о Бэт, которая напомнила ей сегодня утром поставить мобильный телефон на зарядку. Девушка снова бросила взгляд на чек. Боже всемогущий!

Ида сидела в офисе на стуле и надевала балетные туфли, когда Эмили вошла туда и схватила свой телефон.

– Какие-то проблемы, дорогая? – спросила Ида.

– Сюда подъехал огромный грузовик, доверху набитый новенькими станками и инструментами, которые, по словам водителя, кто-то купил для меня, – объяснила девушка, дрожащей рукой набирая номер магазина.

– Возможно, твой Таинственный Санта решил, что ты заслуживаешь больше того, что он тебе уже дал.

– Мой Санта присылает деньги.

В этот момент Бэт распахнула дверь и, задыхаясь, воскликнула:

– Эмили! К северной стороне здания подъехал грузовик с оборудованием для кухни. Рабочие спрашивают, через какую дверь его лучше вносить. Где ты взяла деньги на такую роскошную профессиональную кухню?

О господи!..

– Я не покупала никакой кухни, – уверила Эмили подругу и, схватив телефон, бросилась к двери. – Равно как станки и инструменты.

Грузовик оказался там, где сказала Бэт. Водитель был в синем комбинезоне. Его звали Эдмон, и он работал на фирму «Эксклюзивные кухни и другое». Она слышала о них. Высококачественные. Дорогие.

Эмили сразу перешла к делу:

– Сэр, боюсь, что это чья-то глупая шутка. Я не заказывала никакой кухни. Очень сожалею, что вы проделали весь этот путь, но вам придется везти все обратно…

Водитель терпеливо ждал, пока клиентка закончит свою тираду.

– За это тоже заплачено, Эмили, – раздался за ее спиной голос.

Спокойный. Уверенный. Коул. Ее сердце забилось, ноги подогнулись. Еле дыша, Эмили вскинула голову и медленно обернулась, радуясь, что он не узнает, как лихорадочно бьется ее сердце.

Коул стоял у входной двери, засунув руки в карманы брюк защитного цвета. Его черные волосы, как обычно, касались воротника рубашки. В его глазах светилась слабая надежда, когда их взгляды встретились… Ее предательское сердце забилось еще сильнее.

– Ты купил все это, – сказала девушка то, что было и так очевидно.

Констатация факта, не более того. Ничего другого она сделать не могла.

– Покажи им, где ты хочешь установить кухню, – спокойно произнес он. – А потом поговорим.

Господи, она не желала разговаривать. Не желала думать. Ей хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к своей груди и сказал, что любит ее всем сердцем. Хотя вряд ли это было бы уместно сейчас. Мысль о том, что кто-то видит, как она пытается держать себя в руках…

– В моей квартире, – спокойно сказала она и прошла мимо него. – Через двадцать минут.

Коул смотрел ей вслед и еле сдерживался, чтобы не броситься к ней, обнять ее и умолять простить его, умолять снова пустить в свое сердце. Он понимал, что очень обидел Эмили, что повел себя невероятно глупо и эгоистично. Он хотел, чтобы у них все наладилось. Прямо сейчас. Но решение было за Эмили, и у него нет другого пути, как позволить ей сделать это на ее условиях и в выбранное ею время. Он глубоко вдохнул и подставил лицо весеннему солнцу, стараясь отогнать страх и продумать, что и как сказать, когда истекут двадцать минут и вся его жизнь будет поставлена на карту.

Ей понадобилось тридцать минут. Пять на то, чтобы показать Джорджу, где столярная мастерская, десять, чтобы направить Эдмона к Бэт, и пятнадцать, чтобы ее сердце успокоилось, а руки перестали дрожать.

Поднявшись с подлокотника софы, когда Эмили вошла, Коул повернулся к ней. Он начал говорить, но она прервала его, тихо сказав:

– Ведь ты должен был быть сегодня в Вашингтоне, – и направилась в кухню под предлогом того, что ей надо достать напитки из холодильника.

Все что угодно, только бы не оказаться с ним лицом к лицу и не смотреть ему в глаза! Все что угодно, лишь бы он не заметил ее волнения!

– Они могут обойтись без меня. У меня есть более важное дело.

Ей страшно хотелось, чтобы Коул сказал, что именно она самое важное дело для него, но поскольку он не…

– И изображать Санту для тебя важнее, чем выступать перед конгрессом?

– Сегодня бабушка в роли этого Таинственного Санты, Эмили, – спокойно сообщил он ей. – Не я. Я только продал несколько ее ценных бумаг, чтобы покрыть все расходы.

– Я никогда не просила ее делать это, – возмутилась Эмили. Ее пульс лихорадочно забился. – Никогда не просила ее…

– Я знаю, – тихо, но твердо перебил он ее. – Я теперь знаю многое, чего не знал еще пару дней назад, когда уезжал отсюда. Бабушка провела нас обоих. Ида подтвердила, что ее слова о том, что она хочет передать тебе деньги, были выдумкой. Она знала, что я все брошу и примчусь в Аугсбург, чтобы положить конец ее огромным пожертвованиям.

– Что ты и сделал.

– Этого следовало ожидать, правда? – сказал он со слабой улыбкой и пожал плечами. – Бабушка хотела, чтобы мы встретились, и поняла, что это самый быстрый и надежный путь. И все сработало так, как она планировала.

– Значит, Ида – сваха, – подытожила Эмили, вспоминая все комментарии Иды, все брошенные ею взгляды, все ее вопросы.

Теперь, когда все открылось… Черт возьми, ей с самого начала следовало понять, что задумала ее подруга. Она бы избавила себя от стольких страданий, если бы все знала и пресекла в корне!

Коул кивнул.

– Я даже не представлял, что у нее незаурядные способности в таком деле.

– Что ж, – заметила Эмили, решив, что может, по крайней мере, оставаться любезной, – во всяком случае, ей удалось распознать потенциал для хорошей сексуальной совместимости. Эта часть была действительно великолепна. Но остальное… – Эмили набрала побольше воздуха в легкие и попыталась сдержать дрожь в коленках. – Послушай, если намерение дать мне большую сумму пожертвований было уловкой, чтобы заманить тебя сюда и заставить нас встретиться, зачем ты продавал ее ценные бумаги? Почему позволил ее уловке стать реальностью?

– Потому что она хотела сделать это, и было бы неправильно с моей стороны вставать на ее пути.

Неожиданное объяснение. Может, не единственное? Имеет ли смысл надеяться, что все это не закончится сердечным крепким рукопожатием и пустым обещанием держать связь?

С бьющимся сердцем и пересохшими вдруг губами Эмили потянулась за стаканом содовой и сделала большой глоток. Нельзя сказать, что это очень помогло, но, по крайней мере, дало шанс собраться с мыслями.

– Похоже, – сказала она, – что твое мнение разительно изменилось за последние сорок восемь часов.

Наконец-то! Слава богу, они наконец-то приступили к тому, что действительно должно быть сказано. Коул подавил желание обогнуть кухонную стойку и обойтись без лишних слов. Вместо этого он медленно кивнул и признался:

– Я о многом думал в последние несколько дней, Эмили. В том числе о бабушке и ее благотворительных устремлениях. Ты права. На все сто процентов и даже больше. Это ее деньги, и она хочет использовать их, чтобы сделать мир лучше. Я не имею никакого права вставать на ее пути.

– Как далеко простирается эта твоя новая идея? Распространяется ли она на финансирование словаря разговорного языка китов? Или только на то, чтобы покрыть расходы на кухню и деревообрабатывающие станки для меня?

– Я совершил ряд глупостей в последнее время, – признался Коул, – но не настолько глуп, чтобы пытаться вернуть таким путем твое расположение.

Эмили удостоила его за честность легкой улыбкой, а потом спросила:

– Ну, теперь ты видел, что все подарки Иды доставлены… Что дальше? Отправишься в Вашингтон?

– Нет.

– А мне казалось, твои подопечные хотели, чтобы ты приехал и представил их проект конгрессу.

– Все ясно и просто, Эмили, – ответил Коул бодро и искренне. – Я не хочу быть там. Я хочу быть здесь. С тобой.

С тобой. Ее сердце переполнилось радостью, а душа запела. Внутренний голос печально предупредил ее, что она хватается за надежду, которая может оказаться несбыточной. Эмили поскорее поставила стакан с содовой на стойку, чтобы Коул не увидел, как сильно вдруг задрожали ее руки.

Изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрогнул, она спросила:

– И как долго ты собираешься пробыть здесь на этот раз?

– Все зависит от тебя.

Да, именно так. И она должна прочертить некую границу, чтобы Коул знал точно, где она проходит. И как бы это ни было больно, надо прочертить ее сейчас.

– Коул. – Она обошла вокруг стойки и встала рядом с ним. – Я поняла, что мне не нравится, когда меня оставляют. Это ранит. Глубоко.

Он кивнул, словно поняв, потом медленно провел пальцем по ее губам и прошептал:

– Что надо сделать для того, чтобы ты дала мне еще один шанс?

Еще один шанс для чего? – подумала она, хотя сердцем понимала, что это не имеет значения. Он здесь, и они вместе. В любви не бывает гарантий.

– Еще один шанс сделать все правильно, Эмили, – пробормотал Коул, нежно взяв ее лицо в свои ладони.

Девушка подняла на него глаза, и он увидел в ее вопросительном взгляде надежду.

– Я никогда не был так опустошен и одинок, как в последние два дня, – признался он, вкладывая отчаяние своего сердца в каждое слово. – Я обращался к тебе тысячу раз, но тебя не было рядом. Я протягивал руку, чтобы прикоснуться к тебе, но тебя не было рядом. Весь этот бизнес, все эти дела… Я не ведал, что подписываю, Эмили. Просто ставил подпись на бумагах, чтобы поскорее отделаться и вернуться к тебе. Я не хочу провести остаток своей жизни, страдая без тебя. Это ужасная и глубокая боль. Пожалуйста, Эмили. Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Позволь доказывать каждый день нашей жизни, как сильно я тебя люблю.

С сердцем, переполненным радостью, Эмили улыбнулась ему.

– Я люблю тебя всем сердцем, Коул!..

От радости у него едва не подогнулись колени. Коул обнял Эмили и крепко прижал к себе. Сила ее бесконечной любви и нежности наполнила его абсолютной уверенностью в том, что его сердце и душа наконец обрели покой.