Глава 1. Креститель первый

Человек одолел перевал. Он уже не надеялся уйти живым от погони. Даже в пустыне римские стражники не отставали, дым их костра с каждым закатом взлетал все ближе, скоро яркой искоркой стал просвечивать и костер.

Но здесь, на северном склоне горного хребта задранный в небо горизонт потемнел резко, без дыма, без искр. Утром следующего дня Андрей входил в первое пастушье селение.

Нужно было обозначить какую-то цель, иначе путешествие выглядело бегством или шпионским рейдом. Риму никак не удавалось овладеть Арменией, поэтому на незнакомцев с юга тут смотрели косо.

Удобным поводом для прихода в горный край могла бы стать легенда о последнем причале Ноевого Ковчега у вершины горы Арарат. Уж большей святыни для христианина, иудея, а позже и мусульманина трудно было придумать. Паломничество к останкам спасательного судна и ныне должно быть естественным долгом верующих в Единого Бога. Это просто нелепица какая-то, что Ковчег не разыскали еще 4000 лет назад, что армии Сулеймана ибн Дауда (он же царь Израиля Соломон) не нашли это место, не обозначили на картах, не благоустроили, не включили в обязательные маршруты, не сохранили до наших дней, как камень Кааба или Стену Плача.

В наше время Ковчег находят чуть не каждый год. Спутники-шпионы и самолеты «Авакс» регулярно фиксируют на склонах Арарата ребристые очертания, похожие на скелет селедки. Экспедиции карабкаются к останкам Ковчега с верой и надеждой. Они верят в чудесное окаменение древесины на открытом воздухе и надеются найти что-нибудь полезное в трюмных стойлах. Правда, вещественных результатов эти экспедиции пока не принесли. Но мы все ищем. Что-то тянет нас к истокам.

А уж фанатик-одиночка, первый ученик Христа и вовсе был обязан совершить хадж к ветхозаветной Авроре. Мне трудно придумать другую, более правдоподобную отговорку для Андрея в его бегстве от римской охранки.

Вообще-то считается, что Андрей бродил по нашему Закавказью, Крыму, донским и днепровским степям не просто так, а по конвенции. Апостолы будто бы «разделили всю землю», как сыновья лейтенанта Шмидта. У каждого образовалась подшефная территория, где он обязан был вправлять мозги местным дикарям, не охваченным божьей благодатью, проповедовать в пользу царствия небесного. А то кто же разъяснит недотепам новую правду?

Казалось бы, а чего там Бог сидит? Что ж он со всеми громами, молниями, лингвистическими возможностями, стереоаппаратурой не слабее, чем у Rolling Stones, не врубит глас небесный на полную мощь? Что ж он не рявкнет язычникам: «Покайтесь, сволочи, а то камнями закидаю!»? Зачем ему посредники, посредственные школяры в роли проповедников? Они же все переврут?

Нет. Промолчал. Не удостоил наших горцев прямого правления. С тех пор установилось среди воистину православных легкомысленное отношение к «лицам кавказской национальности».

Итак, вот каковы были балагановские расклады.

Апостол Фома, который и в раны Христовы не очень-то верил, отхватил Парфянское царство, богатый, почти цивилизованный край на стыке Малой Азии и бывшей Вавилонии. Народ тут жил грамотный, не забывший азбуку Хаммурапи и падающую Вавилонскую Башню, годный к платному образованию.

Любимчик Христа Иоанн, этот ссыльный поэт-плагиатор застолбил Малую Азию, — вообще лакомый кусок. Азия была насквозь эллинизирована, но отделялась от Эллады морем, римляне здесь не слишком борзели. Иоанн после отсидки чувствовал себя в Малой Азии гастролирующим корифеем.

Остальные вытащили, кто Египет с Хургадой, кто Афины с греческими смоковницами, кто Иберию с корридой и Гранадой.

Андрею сплавили самую дрянь – Скифию.

Это была такая гнилая страна, в которой и городов-то не водилось. Кочевники спали в седле, территорией не дорожили, покойников хоронили беспорядочно — в курганах. Персидский царь Дарий в 513 году до Рождества хотел было принять Скифию под свой скипетр, но скифы от боя уклонились, задергали Дария партизанскими наскоками, замотали его конницу меж курганами. Глянул Дарий — могилы вокруг! Вечереет. Восходит огромная, нечеловеческая луна, вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина!

Рванул Дарий восвояси. Неохота ему было на старости лет кладбищенским сторожем становиться.

Вот такую страну, такой беспородный народ предстояло Андрею просветить, накормить пятью хлебами, тремя копчеными карасями и бабушкиными сказками. В идеале — крестить. В супер-идеале — приучить к оседлой жизни и церковному строительству. Это была еще та задачка, если вспомнить, что именно скифы обворовали непобедимого Геракла, угнали ночью всех его лошадей с деньгами и документами. Потом его практически изнасиловала местная Гидра. У нее родились три сына, один из которых стал первым царем скифов. Скиф Гидро-Геркулесович...

Андрей бы еще подумал, браться за скифских недоумков или проползти в нарушение конвенции в направлении римских бань. Но выбирать не приходилось. Римляне почуяли угрозу гражданскому обществу и стали уничтожать христианских проповедников, как диких собак. Особенно горько доставалось Апостолам — личным ученикам Христа. Их не просто убивали, а назидательно распинали в память об Учителе. Петра, брата Андрея развратные римляне тоже хотели распять на солнышке, но погода стояла прохладная, на тепловой удар надеяться не приходилось. Тогда фашисты повесили брата-2 вверх ногами, как Муссолини. Остальным аналогично назначали. А вот Иоанн, например, отсиделся до старости в дальней островной ссылке, успел Четвертое Евангелие накропать, что якобы «в Начале было Слово». Апокалипсис сочинил о четвертом чернобыльском Ангеле. Получалось, как сейчас, — чем дальше от столиц, тем живее и здоровее.

Андрей двинул на север.

Некоторые считают, что он шел через северную Грецию, нынешние Болгарию, Румынию, Приднестровье, Крым, Дон, Кавказ.

Другие, напротив, резонно предполагают, что апостол нарезал свой круг против часовой стрелки, прямо из Израиля на север.

Но нас интересует не это. Пусть также не обижаются наши кавказские братья, что мы не будем вдаваться в подробности просвещения Армении и Колхиды.

Для нашей повести важно, что делал апостол в нынешней Южной России, дошел ли до Киева, повлиял ли как-то на зарождение нашего православия.

Церковный Историк честно разводит руками: нету никаких свидетельств. А есть реальный результат. Вот он.

После похода апостола Андрея Первозванного, Южная Русь еще 800 лет отдыхала в первозданном девичестве. И тут что-то одно из двух: или Андрей учителем был никудышним — не чета Иисусу из Назарета, или мы тут такие тупые — не чета еврейскому плебсу.

Ну, мы конечно, русофобию эту наглую решительно отвергаем, а некоторые из нас так прямо заходятся в крике о жидах, что они ничего путного не сделали, кроме атомной бомбы. И, значит, просветил их не так чтобы Бог, а, скорее, наоборот...

Мы пытаемся антисимитов урезонить, что евреи очень даже неплохой вклад внесли в культуру...

Но юдоборцы напирают, что все это неплохое написано на нашем, русском языке, на котором каждый дурак шедевры создавать может, а вот что-то нобелевских премий по еврейской литературе не наблюдается и т.п...

Приходится налить и выпить. После первой рюмки казачество успокаивается, после второй — лезет к еврею брататься. Но сам еврей прекращает стенать об угнетенности только после третьей...

Пока они переходят из фазы мордобоя в фазу повальной любви, мы шепотом вопрошаем непьющего читателя:

— Что же сам Бог? Что он нас лично не просветил? Чего ждал 8 веков? Или ему вломы с людоедами возиться?

Значит, не все ему равны.

Значит он ждет, пока мы дорастем до изучения азбуки.

Значит, понимает он по часам — ведет счет времени, и имеет оно для него значение.

Опасный тезис — Бог, привязанный ко времени.

Бог, распятый на косых стрелках кремлевских курантов.

Где был Бог 100 миллионов лет назад, почему сразу не перебил динозавров? Что вообще было до Бога? Пустая межзвездная плазма? Она чем управлялась? – пошлыми законами физики? Уравнением Эйнштейна?

— Точно!!! Слава Богу! А то мы уж совсем разволновались, с чего это пастырь динозавров объявляет евреев избранным народом. Есть за что.

Тем временем, — с толком или без, — святой еврей... пардон, — апостол Андрей прошел всю Армению и Грузию, отметился в Абхазии, побывал в греческих колониях Крыма В Грузии он проповедовал активно, и ему удалось совратить на путь истинный местную царицу. В стране роз стихло жертвоприношение младенцев и случилась революция в кулинарии, — на некоторое время из меню исчезли трупы врагов и безродных покойников. После этого сепаратно от Грузии Андрей просветил Осетию и Абхазию. Продвинувшись оттуда к северу, Апостол угодил в лапы неких «джигетов». По карте понятно, каких.

Джигиты-муджахеды слушать ересь не захотели и собрались агитатора умертвить. Вышел спор, как именно. Радикалы настаивали на медленном снятии кожи. Либералы предлагали посадить еврея в зиндан и послать заявку на получение выкупа – ну, хоть в тридцать имперских сребреников. Народ кричал, кончай волынить, забьем гада камнями, а там поглядим. Но уши надо срезать немедля!

Спор продолжался, и Андрей смог улизнуть по-толстовски...

Так и осталась Чечня у нас некрещеной. Мы-то теперь тужимся над ее просвещением, однако случай у нас застарелый. А мы не апостолы. Тут нужно личное пришествие Христа. Но я боюсь, и оно не поможет. Очень уж обострилась в последнее время неприязнь правоверных к евреям… Тем временем, Андрей бежал через Тамань в Крым, впустую проповедовал в Феодосии, отдышался только на южном берегу, в Херсонесе. Тут обучение пошло легче, — население главной греческой колонии было привычно к духовной пище. Андрей отправился далее, оставив за спиной около 2000 готовеньких христиан.

Но пора же и Скифию вразумлять?

Андрей явился в наши края.

Сказать, что Скифы совсем уж лютый народ – это ложь. Европарламентское преувеличение. Не такие уж мы тут и звери. Вот и царь наш терпел до поры Андреевы рассказы. Сам приходил к костру послушать. А что? Зима. Холодно. Дон промерз на метр.

Наконец потянуло весной, пора было садиться в седло, браться за саблю острую. Но тут обнаружилось, что народ у костров и в кибитках развращен до неузнаваемости. Эти наивные люди, дети степей, приняли всерьез уговоры иудея не стремиться к материальным ценностям, не искать пропитания, подыхать в степи ради некоего Христа. Хватились Андрея. Лектор смылся в неизвестном направлении. Пришлось судить своих.

Были осуждены некие парни с хоббитовскими именами – Енен, Нирин и Пин. В последнем слове они настаивали на приближении общественных перемен, божились, что процесс пошел, а лед тронулся. Это и определило приговор. Были с корнем выдраны три дерева, установлены на тающем льду. К деревьям привязали отщепенцев.

— Ледохода ждете? – грустно буркнул князь, — Ну, ждите… Лед тронулся немедленно, по щучьему велению, — такая у нас, скифов тогда религия была. Распятия стали медленно погружаться, новомученники скрылись под водой без покаяния… Андрей тем временем добрался до Киева. Вернее, до нынешних киевских холмов, где ничего тогда, кроме разбойничьих да рыбацких халуп не наблюдалось. В окрестностях процветали сыроедство и шаманство, бушевал незащищенный секс. Славянское население множилось неумеренно и неорганизованно. Следовало это прекратить. Андрей водрузил над хижинами деревянный крест, пообещал, что здесь будет город возведен на зло надменному соседу. Что злые скифы хрен его возьмут, а только зубы обломают, и тогда мы поглядим, куда у нас лед тронется!

Будущие киевляне остались с открытыми ртами, а Андрей пошел против течения – в Новгород.

Новгорода тоже еще не было, но бани русские там уже имелись. Усталый Апостол охотно попарился, смыл дорожную грязь, прошелся березовым веничком по наследию страшных времен… Вот ведь, оказывается! — есть тут цивилизация! Ни прибавить, ни убавить! Даже с девками парятся вместе, как в римских термах!

Андрей не стал проповедовать в Новгородских краях, записал в отчет строку о бане и удалился очищенным и просветленным. Не взял он Новгорода. Конечно! – его и татары у нас не взяли! А уж Андрей – не хуже татарина!

С этого момента миссия Андрея изменилась радикально. Он забыл проповедовать христианство, а наоборот, увлекся пропагандой телесной благодати, снисходящей на полки русских бань.

В таком неадекватном состоянии Апостол вернулся в Рим, и на вопрос: «Ты где был?», — отвечал, что мед-пиво пил… Эти великие слова вошли в мировой фольлор и стали непременный финалом самых лучших литературных произведений… Тут перо очарованного автора останавливается в нехорошем предчувствии. Что-то шуршит за спиной. Кто-то шепчет о медленном снятии кожи. Автор вздрагивает и кричит в пустоту:

— Кончайте борзеть, пацаны! Я за этот базар не в ответе. У меня цитата имеется! Я теперь вам в конце каждой главы цитаты предъявлять буду!

«…Когда от нас он отправился и пришел в Рим, то прежде всего исповеда там христианам елико научи и елико виде он в земле словенской…» Вот так! Знай наших!..

О Русской Бане узнал и Цезарь:

— Что за новая напасть?! – ликвидировать немедленно!

Андрей был схвачен и распят на масличном дереве в Патрасе Ахейском.

Если судить по ордену Андрея Первозванного и косому голубому кресту на военно-морском флаге, то выходит, что масличное дерево имело не только расходящуюся пару толстых ветвей, но и расширенное корневище. А может, Андрею ноги просто обкрутили вокруг ствола, чтоб получить хоть что-то, похожее на букву «Х».