"Рушара" - читать интересную книгу автора (Казанцева Марина Николаевна)

Глава 15. Священная гора Мзивара

— Что там? — спросил Кондор, указывая на вершину Мира, вырастающую из восходящих туманов.

Они двигались уже третий день по земле Марено в сопровождении орниток Арииси и Ннарты. Профессор шёл, как всегда, со своими спутниками. Маркус и Берелли уже могли отстать от него почти на десять метров, не слабея и не падая. Кондор был полон энтузиазма — ему хотелось во всё вникать и во всём участвовать.

На Марено готовились к войне. Пока была жива старая Орнарта, она руководила всеми маневрами. Теперь, когда здесь нет и Орниссы, орнитам пришлось самим подумать над тактикой. Сказительница говорила, что молодежь орнитов, хоть и такую же бесстрашную, как взрослые, надо поберечь, иначе какая-нибудь блестящая победа окажется концом целой расы.

Вот и пришлось боевым вождям — Арииси и Ннарте — оставить тёплое побережье Фланнира и отправиться в горы — проведать старые убежища. Там жители материка Марено жили раньше, в те времена, когда Орнарта была беспёрым птенцом. В горах им всегда было хорошо. Даже лучше, чем на побережье. Орниты были орлами, только бескрылыми, потому что рукокрылья, что подарила им эволюция, при всей их приспособленности к ремеслам, для полета не годились.

Дорога была долгой, ведь нести на себе своих спутников орнитки не могли — это не лёгонькая Аманда. Да и Берелли страшно ядовитый, к нему даже приближаться опасно, не то что касаться. Так что, путь был медленным, и его коротали долгими беседами. Орнитки рассказывали о своих героях, о своей истории, мечтах, великих битвах и победах. О своей сказительнице Орнарте, о знаменитом плавании Бесстрашной Орниссы на эйчварсах. Новое время, пришелец, новое время.

— Там вершина Мира — место, где по пророчеству древнего орнитского пророка, Артаара Бескрылого, настанет конец войне. Горы Мзивара священны. Это горы мира. Не так давно Тиран вопреки своему же закону нарушил мир. Он послал Стиассара похитить сказительницу с вершины Мира и убил её в своем дворце на Рорсеваане. Это означает битву до конца. Либо Рушеру конец, либо Рушаре.

Все это было так удивительно. Кондор раздумывал над рассказами орниток.

Маленький отряд миновал пустынные земли, проходил мимо скопления озёр, пробирался болотами. И вот достиг величественных белых гор Мзивара.

Путешествие было небезопасным. С младшими синкретами, если их будет не так много, отряд бы справился, но появление Стиассара их погубило бы.

Старая Орнарта когда-то говорила, что по пророчеству Артаара у Синкрета есть нечто похуже, чем когти или клюв. Но, орниты не слишком над этим задумывались. Они считали, что Стиассар лишь посланник Тирана, его голос. А настоящая опасность — это те выродки, которых он насылает на континенты. Теперь же, когда переплавка уничтожена Героем сибианов, можно вздохнуть свободнее — войско синкретов больше не будет пополняться.

По всем землям Марено рыскали отряды ликвидаторов — чтобы найти и уничтожить остатки рушеровой мерзости. А маленький отряд Арииси и Ннарты, вместе с тремя пришельцами, отправился посмотреть древние убежища — пещеры в горах Мзивара. И заодно поклониться саркофагу пророка Артаара Бескрылого.

— А у Орнарты не будет саркофага, — сообщила Арииси, — как и у Синниты.

— Как вы хороните своих погибших? — спросил Кондор.

«Ну вот, завелся. Гробики его волнуют» — промыслил Маркус.

— Тебе-то что? — слабым хрипом ответил Франко, — ты со своим дротиком в ящике не поместишься.

— Мы не хороним. Мы отдаем их морю. — ответила Нарта. — Только для героев континента строятся гробницы.

— Вот видишь, а ты боялся! — прошелестел Берелли. — Только для героев.

«Молчи уж. А то челюсть потеряешь.»

— Чего мы в горы-то попёрлись? — не унимался Франко. — На Фланнире будут танцы, а мы таскаемся по горам, как коты по подворотням!

«Какие тебе танцы, Франко?! — поглумился над ним приятель. — Тебе с такой рожей ни одну барышню не подцепить! Танцуй с синкретами, Берелли!»

Так они всю дорогу развлекались перебранкой. Интересы мёртвых были удручающе примитивны.

Отряд остановился среди высоких белых отрогов, в укрытой от ветра маленькой долине.

— Где-то здесь должен находиться вход. — Арииси озадаченно взъерошила свой чёрный хохолок, — Я была здесь в детстве, забыла уже. Должен быть такой спуск вниз, в пещеру Артаара.

Маркус пошевелился и скрипучим из-за дротика, пронзившего гортань, голосом проговорил:

— Вон там.

И указал рукой.

— Ты-то откуда знаешь, Маркус?! — поразился Кондор.

— Я додон, — так же невыразительно ответил тот, — я вижу третьим глазом пустоту в горе.

Орнитки разобрали каменный завал, аккуратно складывая камни у входа. Открылась лестница, уходящая во тьму.

— Там глубоко? — спросил профессор.

— Не беспокойся, Кондор. — ответила Арииси. — Твои спутники смогут посидеть снаружи.

Две орнитки и человек начали спуск во тьму подземелья, по узкой каменной лестнице с неровными ступеньками. Путь освещали факелами. Орнитки впереди, а Кондор замыкающим.

Лестница и в самом деле была короткой. Внизу оказалась не слишком просторная пещера. Посреди неё располагался прямоугольный каменный саркофаг, покрытый слоем пыли.

— Сюда никто давно не заходил. — словно извинилась Ннарта.

Орнитки принялись осторожно стирать пыль с саркофага, а Мариуш оглядывался по сторонам.

— Здесь он жил? — спросил профессор, думая, что долго тут оставаться нельзя, а то, как бы его друзья наверху не завяли без него.

— Иногда. Он обходил пещеры и селения орнитов. Рушер все время пытался его поймать. Он ненавидит пророков.

— Иди, смотри. — позвала его Арииси.

К изумлению Кондора, сквозь потускневшее от древности стекло был виден не орнит, а явно человек. Очень старый, в белых когда-то одеждах. Мариуш думал увидеть нечто вроде балахона, полагая, что именно так должны одеваться пророки. Но, ошибся: старик был одет, как воин, но всё в его одежде было белым: запашная куртка с нашитыми пластинами боевого металла, кожаный пояс, плотные штаны, высокие сапоги с окованными носами и ветхий белый плащ с осыпавшимся мехом. Лицо пророка потемнело и высохло, поредевшие пряди волос слежались и пожелтели, но его черты хранили принадлежность к красивой расе. Что поразительно, в сухих старческих руках мумии был лёгкий меч.

— Как же?! Разве Артаар не орнит?!

— Вот и Рушер так думал. Артаар Бескрылый не орнит. Это тайна Марено, чтобы тиран не знал. Рушер искал орнита. Бескрылый — не значит безрукий.

Кондор смотрел на саркофаг и изумлялся странностям Рушары. Откуда на Марено человек?

— Кто же он?

— Сибиан, как и Синнита Белый. — печально ответили орнитки. — Многие века мы хранили эту тайну от сибианов. Прекрасноликие не знали, что только среди них родятся на Рушаре пророки. Они — единственная пророческая раса среди всех рас, и они же пророков не имеют. Иначе Рушер уничтожил бы сибианов без раздумий.

Арииси и Ннарта поклонились до земли давно умершему пророку сибианов. Но, Кондор не мог позволить себе печаль — только надежду.

— Каковы же пророчества Артаара?

— Самое главное его пророчество о Герое материка Марено — летающей орнитке. Об Орниссе Бесстрашной. Об Орниссе Непобедимой. Мы говорили тебе, она отправилась за Силой во дворец Рушера. Она обретёт Силу и полетит — как по пророчеству. Орнарта сложила пророчество в песнь. Мы не поём теперь её песен, когда она погибла — больше не надо призывать Героев. Они уже тут, на Орсанне, так мы называем Рушару.

Орнитки уселись на каменный пол. Арииси начала медленно покачивать головой. Ннарта присоединилась к ней. Они закрыли глаза и тихо запели сквозь закрытые клювы. Их ладони принялись отбивать ритм по полу.

Они пели про высоко-высоко летающую птицу — хрустальную птицу Луллиэлли. Её не видят глаза ходящих по земле. О, не видят!

Кондор с невольным очарованием слушал затейливую мелодию, часто повторяющиеся слова. Нелетающие орниты мечтали о полете. Они сплели песню о свой мечте, придали ей облик сказочно прекрасной птицы, которая никогда не сядет на землю, чтобы не оскверниться от неё. Она летает, невидимая мечта, там, высоко в небе, выше, чем Синкреты — у самого края атмосферы. Только сказочный герой может дотронуться до неё. Только мечтатель с крыльями. Так чудны сказки материка Марено, так притягательны их песни.

Профессор смотрел на старый камень саркофага затуманившимися глазами, проникаясь призрачными, несбыточными, прекрасными легендами орнитов, придуманными бескрылым пророком в утешение своим нелетающим друзьям. Пусть поют, пусть желают, пусть верят. Пусть их герой, Орнисса, идет к цели, пусть даже эта цель недостижима.

Маргиана не сказала Кондору, что Орнисса — это Аманда. Она пожалела его.

Посетив последнее пристанище пророка, маленький отряд направился в горы, по узким тропкам, где можно идти только гуськом.

Священные белые горы Мзивара вздымались вершинами в небо Рушары, словно пророки в белых плащах. Когда-то давным-давно этими тропами шёл сибиан Артаар. Мариуш видел его словно наяву — высокого, сильного, красивого человека. Вот он стоит в белом плаще на уступе, с посохом и откинутым капюшоном. Длинные белые волосы развеваются по ветру, поющему среди вершин Мзивара. Он смотрит в глубокие ущелья, в далекие сиреневые тени гор, среди которых должны летать его орниты. Должны летать, и не летают.

Кондор встал на краю уступа, раскинул голубые руки, словно в полете, и замер, глядя в небо. Ветер трепал его седые волосы, развевал плащ из шкурок чиссиров.

— Летает! — насмешливо сказал Маркус.

— Парит, наш орел! — с хихиканьем согласился Франко.

Орнитки смолчали. Мёртвым недоступны высокие чувства.

Путники добрались до вершины Мира, самой священной горы Мзивара. Она возвышалась над ущельями — заснеженная вершина Мира. Не самая высокая среди вершин Мзивара, она почтительно отделялась от прочих просторными горными долинами, по дну которых бежали быстрые горные ручьи.

Казалось, это место издревле, от самого дня сотворения, предназначено для некоей финальной сцены — неудивительно, что в легендах, песнях и пророчествах вершина Мира окружалась множеством мистических ожиданий. Она устремлялась в небо, словно мечтала встретиться со звёздами, которые здесь видны и днём. Это место походило на театр, который давно — тысячелетиями — терпеливо ждёт своих зрителей. Все белые хребты, окружающие великую вершину, полны уступов и широких троп.

Гору обвивала тропинка, по которой проходила Орнарта, когда хотела побеседовать со стихиями. Не голос ли пророка слышала она в песнях ветра? Не тут ли сочиняла свои прекрасные песни?

Путники стояли и смотрели снизу. Было холодно. Орниткам в их перьях всё нипочем. Мёртвые холода не ощущают. А Кондор в плаще продрог. Но, все равно стоял и смотрел на вершину, где по пророчеству завершится война. И завершится победой, о чем говорили все пророки. Непременно победой.

Он пытался представить себе, как это будет. Соберутся все герои, все победители от каждой из четырех рас. Кончится вражда между народами планеты. Победители встанут на вершине, на маленькой её площадке, возьмутся за руки и поднимут их, чтобы всем было видно. И снизу будут смотреть на них, стоящих на вершине Мира, священной горе Мзивара, все расы Рушары. Ветер будет трепать плащи героев. И среди них — Крылатая Орнисса. Непобедимая героиня орнитов. Это будет. Непременно будет. Назло Тирану.

Тогда найдется частичка Силы и для его мёртвых — Франко и Маркуса. И Кондор сделает то, о чём мечтает втайне — пожмет им руки и обнимет. Удивительная планета Орсанна.

Убежища, древние жилища орнитов, были значительно ниже холодных вершин — в теплом поясе основания гор, в белых отрогах, спускающихся к зеленым долинам.

Кондор останавливался со своими спутниками для отдыха, а орнитки носились по горам так, что из-под их сильных ног летели мелкие камешки. Убежища были тайными, чтобы синкреты не пронюхали. Туда раньше складывали запасы пищи, воды и прятали с немногими старыми орнитами малышей.

Стариков на Марено очень мало — никто не желал умирать от дряхлости. Всем хотелось погибнуть в бою. Теперь предстоит восстановить древние обычаи.

— А в какой пещере вы хотели поставить саркофаг Орнарте? — спросил Кондор.

Франко недовольно завозился. Ему не нравились разговоры о смерти — уж мёртвее его трудно было что-нибудь представть!

— На вершине Мира, в её любимом месте.

Если Рушер и был в бешенстве, этого никто не видел. Стратег и Инквизитор застыли по обе стороны от Владыки, неотрывно глядя в озеро на битву в небе Ларсари.

Сначала все было хорошо. Просто прекрасно. Киборги шли красиво. Впереди Ахаллор, сияя перламутром перьев и чешуи. Рушер один знал, чем начинены две пары его крыльев, поэтому он слегка кривил в улыбке губы.

Все привыкли к тому, что Синкреты только шумят и красиво треплют воздух. Страшные, но неопасные твари.

Аллерсы наловчились бить младших синкретов, как блох. Научились справляться даже с летучими, из последнего эксперимента. А, когда сгорела протоплазма, вовсе обнаглели. Теперь им предстояло встретиться с киборгами. Это первая партия из четырех тысяч. Пробная. Необходимо было оценить, как они смотрятся в бою. Над Ларсари будет сегодня испытательный полигон для киборгов. Надо оценить их способность пробиваться через камень. Выяснить, с какой высоты эффективнее работают веерные бомбы. Ему казалось, что формозы — хорошая идея. Обтекаемы в полете, легко маневрируют. Вот и посмотрим.

Рушер поначалу опасался, что при полете тесной группой они будут в потоках турбулентности разрушать строй. Но, Ахаллор быстро сориентировался и перестроил группу поярусно. Что ни говори, а Киборгу легче общаться с киборгами, чем с людьми, особенно с Моррисом, бесполезным Стратегом. Его маленькие кулуарные хитрости хороши только для подсиживания соперников. Алисии, например. Они втихую грызутся между собой, думая заслужить местечко потеплее.

Так думал Рушер, молча наблюдая полёт своего войска. Стратег и Инквизитор тоже, затаив дыхание, смотрели во всевидящее озеро.

Вот далеко внизу, за голубыми водами показалось песчаное побережье материка Ларсари. Разноцветные пятна лесов. Выплывали сиреневые искристые вершины гор Левиавира.

«О, мой Левиавир, как я тобой гордился! Моё творение, мой драгоценный дар материку Ларсари!»

Ахаллор послал солдат на снижение, и тут Рушер увидел Маргарет. Она парила в вышине, встречая войско, как хозяйка встречает дорогих гостей.

— Сбей её оттуда. — приказал Владыка.

И не стал смотреть, как Синкрет с ней разделается — это неинтересно. Важно знать, как пойдет атака на гору. Он ощущал приказы, отдаваемые Ахаллором. И тут что-то пошло не так. Рушер велел озеру показать Синкрета. Тот позволил срубить себе крыло. Понятно, Маргарет взяла себе хорошую штуку. Не оплошала девочка.

Владыка не успел открыть рот, чтобы подсказать Синкрету, что нужно делать, как тот и сам догадался — послал в неё стрелы. Но, девчонка легче, чем он, и сумела выполнить блестящий пируэт. Рушер мысленно поаплодировал ей. И тут поганка срезала Ахаллору второе крыло. Это уже свинство, милая.

«Уходи вниз, — приказал Рушер не голосом, а послал образ, — она побоится попасть лучом в аллерсов.»

Киборг немедленно повиновался и кругами пошел вниз.

Операция вокруг горы проходила чётко. Киборги резали камень, кромсали все живое, веерно ложились бомбовые удары — это новинка, придуманная Рушером. Робот вымётывает кассетные шашки одну за другой, они идут вниз, бешено вращаясь, и выплёвывают сотни разрывных снарядов. Уклониться от них невозможно: всё пространство наполняется хаотично мечущимися шариками бомб.

Он с усмешкой наблюдал, как аллерсы с отвагой идиотов кидаются на киборгов с мечами. Их участь решена. Он выбьёт сиреневых птице-людей с Ларсари и никакие пророчества им не помогут. Вот Синнита. Совершил геройство, бросился в плавильню. Да Рушер и сам собирался от неё избавиться. Он разочаровался в синкретах. Это первая ступень эксперимента себя не оправдала. Попытался, правда, по совету Морриса наладить производство новых, более эффективных тварей. Но, затея, как и её инициатор, оказались малоперспективными. Ладно, надо было убедиться, что идея окончательно себя дискредитировала.

Рушер почувствовал легкий сенсорный толчок, посмотрел, в чём дело. Всё правильно — Ахаллор вонзился в почву. Его поломка — пустяки. Волшебник потом восстановит своего любимца. Задержался ещё немного, убедился, что тот нормально выбрался и пошел на штурм, как всегда, спокойный и уверенный. Люблю таких. И тут произошел непонятный сбой. Поверхность озера заволновалась, изображение распалось на куски, в которых ничего не было понятно.

— Что за черт?! — крикнул Рушер.

Он внутренне собрался, не обращая внимания на отпрянувших в испуге Морриса и Алисию, и приказал озеру показать бой над Ларсари. Но, поверхность вод ходила волнами.

«Ну, давай, давай!» — мысленно велел Владыка.

Да что там у них? Не ядерный же взрыв, в самом деле. Он им и не давал таких снарядов. Совершенно ни к чему разводить на планете радиоактивные зоны, тем более на Ларсари. Сейчас, во всяком случае.

Зеркало воды не успокаивалось. Он точно знал, что ничего в нём сломаться не может, потому что это не устройство, в котором может что-то выйти из строя.

Озеро внезапно затихло, и Рушер не поверил своим глазам. Он увидел то, чего не ожидал: Ахаллор летел прямо в проем между бразеларами и все киборги за ним.

— Ахаллор! — крикнул Калвин.

«Слушаю, Владыка.» — ответил тот, влетая в Зону. И, надо думать, упал. Следом за ним на глазах у Рушера влетели в круг все киборги. Они повиновались приказу Ахаллора. Почему он отдал такой приказ?!

Синкрет хватался руками за гладкую поверхность камня, беспомощно колотил крыльями, но всё напрасно — его неумолимо волокло к центру, а следом перекатывались металлические муравьи. В центре Зоны они начали слипаться и ломать друг друга. Неотстрелянные бомбы высыпались из кассет, забивались в бесформенную гору металла, беззвучно взрывались и тем самым довершали разрушение.

Владыка застыл, беспомощно наблюдая, как Зона принялась плющить его войско. Ахаллор молчал — Киборг умер. Дальнейшее можно было не смотреть, но Калвин смотрел. Видел, как они поднялись и, набирая скорость, понеслись ввысь — в открытый космос. И только тут сообразил, в чём дело.

Он забыл! Оставил открытым канал связи с Коэном! Думал вернуться, вытащить его из подпространства и заодно исследовать, что это такое. Оставил канал, чтобы не травмировать лишний раз и без того слабое присутствие этого паршивца — чтобы не издох преждевременно. А тот сумел выбраться.

«Ты пожалеешь…» — потрясённый Владыка не нашел других слов.

«Всего доброго, до встречи!» — насмешливо ответил Герой.

Рушер поспешил разрушить канал, чтобы тот не унюхал многого того, что ему не следовало бы знать.

Владыка стоял неподвижно. Он думал.

Алисия давно поняла, как промахнулась, и незаметно отошла в сторону, чтобы случайно брошенный на неё взгляд не вызвал в Рушере гнева. Уйти совсем было бы ошибкой.

Моррис тоже тихо убрался — он не питал иллюзий насчет своей полезности. События на планете потекли по такому руслу, что сомневаться не приходилось — его, Морриса, методы так же уместны, как услуги дантиста в эпицентре ядерного взрыва.

Приближённые с опаской смотрели на Рушера, а тот застыл, стоя у озера. Внезапно величаво поднял голову и повернулся одним из тех грациозных движений, которые, как подметил зоркий Моррис, Владыка приобрел в последнее время. И пошёл к ним — шёл, как танцевал, до того его распирал гнев. Уж лучше бы орал.

— Печально. — сказал Рушер с непонятной иронией и посмотрел в глаза Моррису.

— Придется действовать грубо. — добавил он, уходя.

— Я не хотел! — проговорил Калвин, изящно повернувшись, словно извинялся, а в глазах черти пляшут.

Стратег и Инквизитор остались в тронном зале. Они переглянулись, но ничего не решились сказать друг другу.

Рушер быстро шел по коридорам, не прибегая к помощи скользящей дорожки — ему требовалось движение, чтобы успокоиться.

Это вторая неудача за истекший день. Утром, когда он проснулся от грохота и сначала не понял, что произошло, то думал всё, что угодно, но не то, что обнаружилось.

В тронном зале, при полностью закрытых полем ста арках, произошло нечто невероятное: его трон по непонятной причине исчез. Возможно, как раз через ту дыру в куполе, размером с половину зала.

Рушер прикидывал и так и этак, каким же образом такое могло произойти. Проникнуть через поле никто не мог — дворец повинуется только хозяину. Взять с места трон — это и богам невозможно. Только он, в своей высшей защите мог приблизиться к нему и не сгореть. Остается одно: что-то проникло во дворец сверху. Теоретически это может быть метеорит. Возможно, он и вызвал аннигиляцию в плазме трона. Странно только, что все остальное не пострадало. Хорошо хоть озеро уцелело. Возможно, сбой в нем как раз этим проникновением и объясняется. А раз так, то это всего лишь случайность, а не происки врагов — такое может случиться с кем угодно, даже с великими волшебниками.

Рушер успокоился, ещё не дойдя до своих покоев.

На кухне тихо умирал со страху Фарид. Бедный, он бы меньше мучился, если бы знал, что никогда-никогда, даже за миллион лет Рушер не догадался бы об участии Гесера в этой афере с тронным залом. А ведь мог бы догадаться, когда заметил урзоев, шляющихся возле входов в тронный зал. Эти маленькие зелёные паразиты всегда шатались за Гесером: он их всех собрал и притащил к себе. Надо же дурачку чем-то заниматься.

Но так уж устроены мозги у великих тиранов, что мелочей они не замечают!