"Рыцарь желания" - читать интересную книгу автора (Мэллори Маргарет)Глава 29— Кэтрин, вы должны помочь мне понять руководителей мятежников, чтобы я мог поскорее покончить с мятежом, — сказал принц Гарри. — Этот конфликт с нашими братьями-валлийцами только ослабляет нас перед лицом неизбежной войны с Францией. По просьбе Уильяма принц дал Кэтрин неделю, чтобы прийти в себя, прежде чем явился в замок Росс с расспросами о мятежниках. — Глендовер — хороший человек, — сказала ему Кэтрин. — Он хочет лучшей доли для своего народа. — Однако все, чего он достиг, — разрушенные деревни и уничтоженный урожай! — раздраженно сказал принц. — И так было всегда. Они не могут одержать победу, так что страдают они понапрасну. — Глендовер, как и вы, верит, что с ними Бог, — благоразумно сказала Кэтрин. — Он легко не отступит. Уильям слушал, как принц Гарри вытягивал из Кэтрин информацию по обрывкам ее впечатлений во время пребывания в плену. Он расспрашивал ее обо всем, начиная отличных качеств лидеров мятежников и кончая намерениями Глендовера в отношении французского папы и количеством вооруженных людей, защищающих Аберистуит и Харлех. Особенно подробно он расспросил ее о Тюдорах. Следя за их разговором, Уильям был потрясен тем, что принц явно доверял точности ее ответов. Легко верилось, что он вырабатывал планы баталий, основываясь на добытых ею сведениях. — Что вы скажете о Рисе Гетине? — спросил Гарри. Уильям пересел поближе и насторожился. После того злополучного разговора на пути из Бомариса он опасался расспрашивать Кэтрин об этом мятежнике, да и о других тоже. — Я знаю Риса Гетина как бесстрашного, и умелого командира, — сказал принц, — но что он представляет собой как личность? Кэтрин впервые помедлила с ответом. — Гетин более грубый и жесткий человек, чем Глендовер или Тюдоры, — наконец сказала она, глядя куда-то в сторону. Помолчала, добавила: — Я считаю его самым опасным из всех. Уставившись в даль, она продолжила: — Глендовер угрожал, что добьется признания недействительным моего замужества у французского папы, чтобы выдать меня за Риса Гетина. Так это Гетин «самый свирепый». Кровь застучала в висках у Уильяма при мысли, что Кэтрин была на положении невольницы и служила предметом торга. — Глендовер позволил Маредадду Тюдору увезти меня из Харлеха, подальше от Гетина, — сказала она. — Он боялся, что Гетин похитит меня, чтобы «обвенчаться» у деревенского священника, тыча ножом ему в спину. — Так что Глендовер хотел защитить вас от Гетина? — спросил принц. — Дело не только в том, что Глендовер не хотел позволить Гетину навязать себе нежелательное решение, — сказала она с грустной улыбкой. — Видите ли, он сам не решил, что со мной делать. Холодок пробежал по спине Уильяма, когда он подумал, что еще немного — и он потерял бы ее. Бледное лицо Кэтрин, появившееся на нем страдальческое выражение сказали ему, что разговор о Рисе Гетине дался ей нелегко. — Моя жена устала, — вмешался он, прежде чем принц Гарри начал снова засыпать ее вопросами. — Простите меня, Кейт, — сказал принц, поднимаясь на ноги. Его взгляд упал на ее живот, и он чуть покраснел. — Я не отдавал себе отчета, что замучил вас. Принц стоял во главе войска, он командовал в тяжелых сражениях. Легко было позабыть, что ему всего восемнадцать лет и он неискушен во многих житейских делах. Кэтрин притронулась к его руке и улыбнулась ему. — Я не больна, Гарри, просто у меня будет ребенок. — Так вы чувствуете себя хорошо? — неуверенным тоном спросил он. — На самом деле сейчас я превосходно себя чувствую, — сказала она, широко улыбаясь. — Намного лучше, чем в первые недели, когда меня тошнило и одолевала слабость. По выражению лица принца было видно, что это больше, чем он хотел бы услышать. Он пожелал Кэтрин спокойной ночи и извинился, сказав, что должен идти поговорить со своими людьми. Уильяму стало не по себе при мысли о Кэтрин, плохо себя чувствовавшей из-за беременности и вынужденной проехать сотни миль верхом по скверным дорогам, спать под открытым небом — в грязи и под дождем. Никогда в жизни он себе этого не простит. Едва сдерживаясь от желания взять Кэтрин на руки и понести, Уильям помог ей подняться на ноги и повел вверх по лестнице. Когда они очутились в спальне, он не стал слушать ее протесты и уложил в кровать. Сев на край кровати, он погладил ее по щеке. — Мне очень жаль, что меня не было рядом, чтобы защитить тебя или облегчить твое положение. — Я тебя не виню, — уверила она его, но он не мог принять от нее отпущения грехов. — Я прошу прощения за предположение, что ты могла участвовать в своем похищении. Она сощурила глаза, оценивая искренность его слов. После долгого молчания она сказала: — Я хочу знать, кто меня предал. Кто-то предал. Кто-то сообщил мятежникам, что в тот день я собиралась поехать в аббатство. Она не могла освободить его от чувства вины, но, может быть, она даст ему возможность хотя бы частично ее искупить. — Я сделаю все, чтобы найти предателя. — «И заставлю заплатить сполна за ее мучения». — Я снова опрошу всех в замке и в деревне. — Разузнай получше об арендаторе Тайлере, — сказала она. — Я всегда подозревала, что он доставляет мятежникам донесения от Рейберна. «Если окажется, что Тайлер причастен к этому, он не увидит следующий закат». Уильям поцеловал ее в лоб и оставил отдыхать. Они с принцем Гарри допоздна засиделись в зале, обсуждая то, что узнали от Кэтрин. — Какая женщина! — произнес принц, качая головой и улыбаясь. — Да, — спокойно согласился Уильям. — Ни у одного принца не было более идеального тайного агента, — похвастался Гарри. — Такого смелого, и решительного, и бесконечно верного. Бесконечно верного, говорю я вам, — повторил он, широко расставив руки. — Боже мой, она может бесстыдно лгать врагу, заставить его поверить каждому ее слову. Но она не стала бы лгать мне или вам, даже чтобы спасти свою жизнь! Уильям содрогнулся. Хотя у Гарри и в мыслях не было упрекать его, абсолютная вера молодого принца в Кэтрин заставила Уильяма чувствовать себя ничтожеством за свои сомнения. — Как вы знаете, король со всем двором в этом году будет встречать Рождество в замке Элтхем, — сказал принц. — Приезжайте в Монмут, и мы вместе отправимся туда. Принц напомнил ему, что его приезда ждут. Поскольку Нортумберленд все еще угрожал мятежом из Шотландии, королю необходимо было убедиться в верности Уильяма. Уильям неохотно согласился встретиться с принцем в Монмуте через два дня. — Этим человеком был Тайлер… Кэтрин подняла глаза и увидела в дверях Уильяма. Он сел рядом и взял ее руку. — После отъезда принца я побывал в деревне. От нескольких человек я услышал, что Тайлер несколько недель назад купил корову. Никто не знает, откуда у него взялись деньги: — Это подозрительно. — Да. А теперь он исчез, что только подтверждает подозрения. Никто не видел его с самого дня твоего возвращения. Возможно, он испугался, что ты узнала о его роли в похищении от своих похитителей. — Или он знал, что я его заподозрю. — Я отправил людей искать Тайлера, — сказал Уильям. — В конце концов его найдут и доставят сюда. Эта новость не принесла ей ожидаемого успокоения. Уильям тоже выглядел встревоженным. — Что случилось? — спросила она. — Я собираюсь взять с собой Стивена в замок Элтхем. — Очень хорошо, — сказала она. — Пусть король и все прочие видят в нем брата Уильяма Фицалана, а не сына Карлтона. Ее улыбка увяла, когда она заметила, что Уильям отводит глаза. — Как всегда, защищать замок я оставляю Эдмунда. Она уперлась рукой в бок и неодобрительно посмотрела на него: — Ты не хотел говорить мне это, потому что прекрасно знаешь — мне это не понравится. — Но он моя правая рука, — сказал Уильям. — Я возлагаю на него ответственность, потому что доверяю ему. Он будет смертельно оскорблен, если я этого не сделаю. Настойчивость в его голосе вывела ее из себя. — Я ему не доверяю, — сказала она, не скрывая раздражения. — И не желаю оставаться на его попечении. — Как ты можешь так говорить, когда он чуть не расстался с жизнью, пытаясь тебя защитить? — запротестовал Уильям. — Он без колебаний сделает это снова. Он высоко ценит мое доверие. — Разве нет других? Ты наверняка мог бы взять Эдмунда с собой, а вместо него оставить кого-нибудь еще. Он потянулся, чтобы спрятать прядь волос, выбившуюся из ее головного убора. Она хлопнула по его руке. — Есть и другие хорошие воины, но Эдмунд намного превосходит их. И он поклялся, что будет по-другому вести себя с тобой. Почему ты так настроена против него? — Я уже говорила, что не доверяю ему. Кэтрин искоса взглянула на мужа и поняла, что этого недостаточно для преодоления его упрямства. — Мне не нравится, как он на меня смотрит, — добавила она помимо своего желания. Он вздохнул и развел руками: — Кэтрин, я не могу отсылать людей за то, что они на тебя смотрят, так у меня никого не останется. Они все на тебя смотрят. Они не могут удержаться. Она в гневе встала и посмотрела на него сверху вниз. — Ты неправильно понимаешь мои слова, и я начинаю думать, что нарочно. — Она погрозила ему пальцем. — Вот что я тебе скажу, муж мой, — если бы ты видел, как Эдмунд смотрел на меня, тебе бы это не понравилось. Ноздри у него раздулись, глаза стали колючими. — Он тебя трогал? — спросил Уильям ледяным голосом. Эдмунд не притрагивался к ней, за исключением одного раза, давно. Да и тогда он просто провел пальцем по ее руке. Она все же не была готова увидеть его мертвым за такое проявление неуважения. Она сжала рот и неохотно покачала головой. Выражение лица Уильяма смягчилось. — Я предупрежу Эдмунда, чтобы он не сделал и не сказал ничего, что могло бы тебя оскорбить. — Ты все же оставляешь его здесь? Она была готова топнуть ногой, как ребенок. — Уезжая, я должен оставить вместо себя лучшего командира. Я делаю это, потому что держу обещание тебя защищать. — Однажды тебе уже не удалось его сдержать. Слова выскочили у нее прежде, чем она осознала, что говорит. В воздухе повисло напряжение. — Я не это хотела сказать. — Хотя она сожалела о вырвавшихся словах, она была в таком гневе, что у нее дрожали руки. — Но я не могу вынести твое пренебрежение моим мнением по такому важному для меня делу. — Король доверяет мне в вопросах защиты страны, — сказал Уильям с умоляющими нотками в голосе. — Почему же ты не доверяешь? — Потому что тебе следовало бы больше доверять мне, а не Эдмунду, — выпалила она. — Но ты никогда не верил мне, ведь так? С этими словами она направилась в свою спальню и захлопнула за собой дверь. Уильям постучал в дверь. Когда она не ответила, он крикнул: — Я отошлю Эдмунда. Она приоткрыла дверь. — Когда? — Он уедет сегодня же. Дверь осталась слегка приоткрытой. — Если ты думаешь, что я не знаю, почему ты решился на это, то ты ошибаешься. — Я показываю, что уважаю твои пожелания. — Ты делаешь это, чтобы я не сердилась и пришла ночевать в твою спальню. Признаться, что отчасти это так? Ну уж нет. — Если тебе неприятно видеть здесь Эдмунда, я его отошлю. Дверь с грохотом захлопнулась. Он явно сказал что-то не то. Господи! Он потоптался у ее двери, пытаясь придумать, что еще сказать, но ничего не приходило в голову. Глубоко вздохнув, он пошел вниз писать донесение и беседовать с Эдмундом. — Ты расстраиваешь мою жену, — сказал он Эдмунду. — Беременным женщинам присущи странности, — пожал плечами Эдмунд. — Не понимаю, чем это. — Я устрою тебя на службу к брату короля Томасу Бофору. Он достойный человек, близок и к королю, и к принцу Гарри. — После стольких лет, проведенных вместе, ты вышвыриваешь меня из-за нее! — Я предупреждал, что, если мне придется выбирать между вами, я выберу ее, — сказал Уильям. — И я не вышвыриваю тебя, я найду для тебя место, где ты займешь более высокое положение. Служить у Томаса Бофора — большая честь. — Она тебя губит. Как ты этого не видишь? Это лгунья, которая… Он схватил Эдмунда за горло: — Если хочешь жить, не говори таких слов. Кровь застучала в висках Уильяма — так он рассердился. Если Эдмунд когда-либо разговаривал с Кэтрин подобным образом, почему она не сказала ему? Эдмунд поднял руки, захрипел: — Хорошо-хорошо. Уильям не сразу отпустил его. Эдмунд потер горло, возвращая себе дыхание. — Ты прав, — сказал он, когда снова обрел возможность говорить. — Я не собирался ее оскорблять, ты должен ставить жену на первое место. Твое предложение найти мне место у Томаса Бофора говорит о твоей щедрости. — Я хочу, чтобы ты отправился к нему сегодня же. Уильям хлопнул по руке Эдмунда запечатанным пергаментом, который заранее приготовил для вручения Бофору. — Ты найдешь его на праздновании Рождества в Элтхеме. — Надеюсь, мы расстаемся друзьями, — сказал Эдмунд. — Впредь думай, прежде чем сказать что-нибудь о моей жене, или я позабочусь, чтобы Бофор с тобой расстался, — напутствовал его Уильям, — если я не убью тебя раньше. После ухода Эдмунда настроение у Уильяма окончательно испортилось. А потом последовала жалкая одинокая ночь. От Кэтрин его отделял только солар, а она казалась такой же далекой, как в то время, когда ее держали в Харлехе. На следующее утро, когда он приехал в Монмут, настроение у него не улучшилось. |
||
|