"Чужая война" - читать интересную книгу автора (Баутина Юлия Владимировна)

Глава 4. Дом в лесу

Вернувшись на базу утром, прекрасно выспавшаяся и отдохнувшая ведьмачка нашла на территории Глеба в полной боевой готовности.

— Как видишь, успел, — сообщил «гладиаторец».

— Я и не сомневалась, — отозвалась Инари, протягивая парню саблю. — Держи.

— Что это с ней? — Глеб слегка опешил при виде почерневшего клинка.

— Он-морате. Наговор когтя. Меч не тупится и не ломается. Призывать, правда, не получится: это только с ведьмацкими клинками проходит, а в остальном вполне похоже. Ну, что ж, раз все готово, тогда вперед — в лес.

— Вперед, — согласился «гладиаторец», — хотя… нет, погоди. — Он порылся в карманах и достал пару пузырьков с таблетками — результат раннего визита в круглосуточную аптеку, — вот, бери, а то потом могу и забыть. Конечно, лучше бы они не пригодились, но на всякий случай пусть будут.

— Спасибо, — немного изменившимся голосом сказала ведьмачка, увидев на этикетках знакомые названия. — Только зачем было тратиться? Они, наверное, дорогие.

— Нет. Но даже если бы были — раны это не то, на чем следует экономить.

— Даже чужие?

— Даже чужие, — твердо сказал Глеб, активируя перстень.

Кровавик отозвался почти сразу, и впереди тут же замаячили алые отсветы прорыва.

— Снова в Сумеречье?

— Нет, остаемся в пределах этого мира. Нам надо оценить положение в целом. Насколько тянется лес, и какую его часть больше затронуло кастование.

— Понятно… А что именно искать?

— Да что угодно, лишь бы это было не нормально для вашего мира.

Чтобы добраться до противоположного края леса, занявшего, похоже, всю северо-западную часть города, им понадобилось примерно два часа. Деревья доходили почти до самых Белых Ворот, частично затрагивая район Малые Гончары. Северо-восточная часть района уцелела, но никого живого среди домов даже с помощью кровавика Глеб обнаружить не смог. На предложение проверить поближе ведьмачка только помотала головой.

— То, что серьезных зверей там нет, я и отсюда скажу. А прочее оставь вашему городскому начальству. Должно же оно хоть чем-то заниматься?

— Администрация? Ну, да, наверное, должна. Только она сама не всегда об этом знает…

А еще им на пути встретилась река, которую Глеб после некоторых раздумий идентифицировал как Упу, хотя обмен местности, похоже, сказался и на ней. Речушка, и раньше не баловавшая широтой разлива, теперь вообще превратилась в нечто обмелевшее и заилившееся. Сонно текущая темно-бурая вода при переправе в самом глубоком месте поднималась чуть выше лодыжки.

На обратной дороге ведьмачка сильно забрала вправо и, как вскоре выяснилось, правильно сделала. Через пару километров Глеб заметил в стороне крупное скопление пятен неопределенной формы.

— Инари, там что-то есть!

— Цвет?

— Желто-зеленый.

— Какие-то паразиты. Много?

— Целая куча.

— Ладно, давай-ка глянем поближе…

Сделав около полутора десятков шагов в нужную сторону, ведьмачка задержалась и принюхалась.

— Кельтский мох, — безапелляционно сказала она. — Поосторожнее с ним, эта зараза жжется так, что мало не покажется.

Еще метров через пятьдесят и сам Глеб ощутил разлитый в воздухе странный запах, напоминающий запах озона, а вскоре увидел и то, что этот запах источало. Больше всего кельтский мох походил на ту странную растительность, что «гладиаторец» уже встречал по пути из Бирючины в Тугреневку. Длинные спутанные космы спускались почти до самой земли и лениво шевелились, хотя вокруг не было заметно ни малейшего дуновения ветерка. Кое-где мох был пореже, а местами деревья настолько густо обросли им, что буквально превратились в копны сена. А сквозь деревья виднелось…

— Интересно, — задумчиво сказала ведьмачка, останавливаясь.

Сквозь деревья виднелось здание из красного кирпича. Девятиэтажное здание с безжизненными черными провалами окон и перекосившимися дверями.

— Выходит, замещение было не полным? — тихо спросил Глеб. — Не из Пограничного же мира его притянуло?

— Навряд ли. Никогда не видела там домов, разве только некрополи в Склепе. Но этот точно не из некрополя. Идем. Осторожнее со мхом.

Аккуратно подныривая под живущую своей жизнью поросль, они пробирались ко входу в здание, и по мере продвижения Глеб чувствовал себя все более неуютно, хотя причину беспокойства определить не мог. Если верить кровавику, вокруг не было ничего подозрительного, кроме зарослей мха, и, тем не менее, тревога оставалась. Абсолютно беспричинная тревога. Сначала Глеб хотел сказать ведьмачке о своих странных ощущениях, но, поразмыслив, решил, что признаваться во внезапном приступе паранойи слишком уж зазорно.

— Здесь что-то есть, — словно уловив его мысли, сказала Инари.

— Никого не вижу.

— И не увидишь. Я не про зверей. Здесь что-то похожее на эхо от заклинания. Оно даже от вашей базы ощущалось, только гораздо слабее, а тут им все буквально пропитано.

— Тогда понятно. А я думал, у меня уже глюки пошли…

— Тоже чувствуешь? — ведьмачка быстро взглянула на «гладиаторца».

— Угу. Волосы на затылке дыбом встают. В буквальном смысле слова.

— Ведьмаков в роду не было?

— Что???

— Я серьезно. Какой-нибудь дед или прадед, пропавшие без вести или рано погибшие? Ничего такого не слышал?

— Не припоминаю.

— Ладно, не важно… хотя это объяснило бы и то, как быстро ты с кровавиком поладил, и все остальное…

При ближайшем рассмотрении здание выглядело еще более заброшенным, чем с расстояния. Становились заметны трещины в стенах, по которым уже ткали зеленые кружева ползучие растения а-ля плющ, плиты широкого крыльца парадного входа деформировались, часть облицовочной плитки отсутствовала. Над входом, опасно покосившись, висели большие выцветшие грязно-серые буквы: НИИ ПВС.

— Что бы это значило? — вслух задумался Глеб.

— Я то же самое у тебя хотела спросить, — отозвалась ведьмачка. — Ты родной город хорошо знал? Ничего не вспоминается?

— Пытаюсь сообразить… Про такую развалюху я даже не слышал. Она ведь, кажись, уже лет десять пустует. У нас если что-то многоэтажное и бросают без дела, то только долгострои, потому что финансировать некому бывает, а это явно уже использовалось. С местом бы поточнее определиться… Если тот ручеек считать Упой, то мы сейчас где-то около Московского вокзала находимся. Там пустых зданий вообще не могло существовать в принципе, потому что район престижный. Если только… а ведь и в самом деле похоже…

— На что?

— Помнится, на Красноармейском проспекте, как раз рядом с вокзалом, действительно какой-то НИИ был. Весьма схожей архитектуры. Только когда я в последний раз мимо него проезжал, он выглядел поновее и назывался подлиннее. Букв десять было в названии, не меньше.

— А что такое вообще «НИИ»?

— Научно-исследовательский институт.

— А… понятно.

— Внутрь пойдем?

— Конечно. Мы ведь за этим и отправлялись, верно?

Поднявшись на крыльцо, Глеб получил еще одно — косвенное — подтверждение того, что здание являлось продуктом деятельности человека: навряд ли кто-то в Пограничных мирах мог так тяготеть к пластиковым дверям. За дверями обнаружился турникет, никелированные трубы которого сплошь усыпали черные коррозийные пятна, и, по-видимому, коррозия не ограничилась трубами, затронув и сам механизм, потому что провернуть его у Глеба так и не получилось. Инари, не мудрствуя лукаво, просто перемахнула через преграду. «Гладиаторец» после нескольких безуспешных попыток пройти цивилизованным путем последовал ее примеру.

Просторный холл здания был изрядно замусорен. Под ногами что-то хрустело. Перевернутые кресла, опрокинутые кадки с искусственными деревцами, обломки подвесного потолка — все покрывал приличной толщины слой слежавшейся пыли. По обеим сторонам помещения виднелись лестницы, ведущие на второй этаж, но только одна из них была в действующем состоянии, от другой оставались только две верхние ступеньки и выгнувшиеся перила. В дальнем конце холла чернели полураздвинутые створки лифта. Стеклянные двери — точнее, то, что когда-то было стеклянными дверями — вели в глубь первого этажа.

— Ничего себе обстановочка, — присвистнул Глеб, инстинктивно понижая голос. — Такое впечатление, что его штурмом брали.

— Больше похоже на обычный погром, — спокойно отозвалась ведьмачка, осматриваясь. — Хотя…

Она шагнула к одной из груд мусора и поворошила носком сапога то, что изначально показалось Глебу простой грудой тряпья. Под полусгнившей, утратившей природный цвет тканью желтели кости. Человеческие.

— Пожалуй, ты прав. Кто-то здесь хорошо прошелся.

— Черт… А может, он сам…

— Сомневаюсь.

Ведьмачка подняла один из шейных позвонков скелета и указала на глубокие трещины.

— Перекушен.

Глеб оглянулся. Скорее всего, это было самовнушением, но ему вдруг почудился витающий по зданию запашок тления, которого он сначала не заметил. Подробности проступали постепенно, как бывает на картинках-ребусах. Вот в углу под лестницей лежат еще две темные бесформенные тряпки, похожие на лабораторные халаты, — что может обнаружиться под ними «гладиаторец» уже догадывался. Вот возле вахтенной стойки раскрытая тетрадь, скорее всего, вахтенный журнал, разворот которого сплошь заляпан чем-то бурым. Глеб поднял тетрадь, отряхивая ее от мусора, и перелистнул несколько заскорузлых страниц. В журнале не обнаружилось никаких посланий будущим поколениям, только фамилии, даты и часы прибытия и убытия. И, насколько можно было судить по выцветшим чернилам, датировка заканчивалась четвергом прошлой недели. Днем, когда случилась катастрофа.

— Ничего не понимаю. Журнал совсем свежий. Когда же все успело в такую разруху прийти? Ладно мусор… но трупы? Разве они могут за неделю истлеть?

Инари пожала плечами, внимательно рассматривая рухнувшую лестницу. Осторожно перешагивая через груды хлама, Глеб добрался до лифта, по пути обнаружив еще один человеческий череп, скалящийся из-под перевернутых кресел полным набором металло-пластиковых коронок. Со второго раза это уже не шокировало.

За полураскрытыми створками никакой кабины лифта не было, только темная шахта, уходящая вниз, насколько хватало глаз.

— Похоже, здесь и подземные этажи имеются.

— Возможно. Только прежде, чем еще куда-то лезть, давай хотя бы этот уровень проверим.

В коридорах первого этажа следы погрома были менее заметны, хотя мусора тоже хватало, а пластиковая обшивка стен покоробилась, словно от воздействия высокой температуры. Время от времени попадались двери — безо всяких табличек, только с номерами. Ведьмачка наугад толкнула двадцать пятую.

— Там паразиты, — предупредил Глеб, заметивший сквозь дверь желто-зеленое пятно.

— Знаю. Серебрянка.

Дверь оказалась забаррикадирована изнутри. С третьей попытки приваленный к ней стол удалось немного сдвинуть с места так, чтобы в образовавшуюся щель можно было протиснуться. Комнатка была небольшой, сплошь заставленной аппаратурой. На полу, скорчившись подобно эмбриону, лежал иссохший труп, сплошь затянутый тускло поблескивающей паутиной. Той самой, что отсвечивала в кровавике.

— Мда… похоже, баррикада ему не очень помогла, — пробормотал Глеб.

— Похоже. Серебрянки не касайся.

Ведьмачка быстро осмотрела комнату, поворошила бумаги на столе…

— Пошли.

— Что ты хоть ищешь-то?

— Пока не знаю, но там этого точно нет.

— Ты думаешь, все здесь и началось?

— Я пока ничего не думаю.

Коридор уводил все дальше вглубь здания. Очевидно, он был основным, несколько раз по пути попадались более узкие ответвления, но Инари ограничивалась тем, что мимоходом заглядывала в них, никуда не сворачивая. А коридор все не кончался.

— Странно, — наконец дозрел Глеб. — По-моему, мы уже больше километра отмахали. Снаружи этот домик как-то поменьше выглядел.

— Да.

Впереди сквозь стены замаячила желто-зеленая бахрома, а вскоре «гладиаторец» ощутил и запах озона.

— Кельтский мох!

— Совершенно верно.

Направо уходил очередной невзрачный коридор, отличавшийся от предыдущих тем, что в нем под потолком были проложены ничем не задекорированные трубы, которые как раз и облюбовал для себя в качестве плацдарма мох. Инари задержалась, прислушалась к чему-то и, пригнувшись, чтобы не задеть лениво шевелящуюся растительность, нырнула в коридор. Глеб последовал за ней.

— Чувствуешь?

— Что именно?

Ведьмачка указала на стену. Приложив ладонь к покрытой облезающей краской поверхности, Глеб ощутил мелкую дрожь, словно где-то по соседству работал гигантский механизм.

— Снизу идет, — коротко сказала Инари. — Надо искать спуск.

Коридор оказался совсем даже не коридором, а аппендиксом непонятного предназначения, поэтому вскоре пришлось возвращаться на основной путь. Теперь в поисках чего-нибудь похожего на лестничный пролет заглядывали в каждую попадающуюся по пути дверь. Спуска пока не встретилось, но зато, вдоволь налюбовавшись на перевернутые кверху дном кабинеты, «гладиаторец» заметил одну очень странную вещь.

— Инари, тебе ничего необычного в глаза не бросается?

— Тут много всего необычного. Что именно ты имеешь в виду?

— Окна. Когда мы смотрели снаружи, их было полно. А изнутри я пока что-то ни одного не встретил.

— Да, — после некоторого молчания сказала ведьмачка. — Ты прав. Хотя, признаюсь, на это я как раз не обратила внимания.

— Но ведь это не нормально, верно?

— Возможно. А возможно, мы просто не добрались до комнат, прилегающих к внешним стенам.

— Да ведь так не строят. Ладно, еще в цехах, я соглашусь. Но здесь-то вроде обычные рабочие офисы, ни одна комиссия по охране труда не пропустила бы.

— Честно говоря, в этом я не разбираюсь, так что поверю на слово. Причину можешь объяснить?

— Нет.

— Жаль. А у меня вот один вариант есть…

— И какой же?

— Мы не в том здании, в которое входили.

Глеб не сразу нашелся, что ответить. Предположение звучало просто фантастически неправдоподобно.

— Погоди, но ведь ничего не было: ни Дверей, ни Ворот, ни прорывов. Мы вошли именно туда, куда собирались. Разве нет?

— Есть еще один способ перемещения… я всегда считала его сказкой, выдумкой… Но не исключено, что он на самом деле существует. Правду говорят — век живи, век учись.

Заколдованный коридор наконец закончился железной дверью, выводившей на лестничную площадку. Лестница была в отвратительном состоянии, ступени раскрошились, местами куски бетона держались на честном слове и одной насквозь проржавевшей арматурине, но при желании пройти по ней представлялось возможным. Инари оценивающе глянула вверх, потом вниз…

— Так что же это за способ такой? — спросил Глеб, видя, что ведьмачка не горит желанием пускаться в подробные разъяснения.

— Блудничество.

— Что?

— Обернись и глянь, — посоветовала Инари. — Как раз увидишь его в действии.

Глеб развернулся и оторопел. Обшитый пластиком офисный коридор куда-то подевался, вместо него, насколько хватало глаз, тянулись унылые, покрытые пылью и паутиной бетонные стены. Картину запустения разнообразили только проблескивающие то здесь, то там холодные зеленоватые искорки.

— Мы не отсюда пришли, — заметил «гладиаторец».

— Да, — подтвердила ведьмачка.

— И как это понимать?

— Я же сказала, блудничество. Михалыч говорил, что по-вашему это искривление пространства называется. Когда, идя одним и тем же путем, попадаешь в разные места.

— Я догадываюсь, что значит «искривление пространства». Научную фантастику читать доводилось. Ты лучше скажи, а как нам теперь обратно выбираться со всеми этими искривлениями?

— Не волнуйся, дорогу найдем. Только далеко не отходи, чтобы не пришлось потом друг друга по закоулкам разыскивать. Вот, возьми на всякий случай…

Инари сняла с шеи шнурок с серебряной бляхой и отдала «гладиаторцу».

— Надевай.

— Что это?

— Онтар, определитель. Защищать он ни от чего не защищает, зато позволяет узнать местонахождение обладателя и при необходимости вызвать подмогу. Наговорен он, правда, на мое имя, но это не важно. Если вдруг отбросит куда в сторону, просто оставайся на месте. Я тебя сама найду. Понятно?

— Да. А тебе он разве не нужен?

— Нет, — по лицу ведьмачки скользнула горькая усмешка. — Ношу скорее по привычке. Звать-то теперь все равно некого…

— А… — начал Глеб и запнулся. Он хотел было спросить «а Хорт?», но, припомнив события в Тугреневке и на базе ликвидаторов, передумал.

— Вот тебе и «а». Ладно, давай-ка поглядим, что здесь еще есть, кроме эльфийских лампадок.

Правда, поглядеть толком не удалось. На сей раз не заметить действия блудничества было невозможно, потому что всего через три шага бетонные катакомбы улетучились, оставляя взамен огромный темный зал со встроенными в стены витринами-аквариумами и перевернутыми разгромленными стендами. Хорошо знакомый «гладиаторцу» зал…

— Чем дальше, тем интереснее, — хладнокровно сказала ведьмачка, оглядываясь по сторонам. — Похоже на какое-то хранилище.

— Скорее на музей… — поправил Глеб, чувствуя, что голос не полностью повинуется ему.

От Инари эта перемена не укрылась.

— В чем дело? На тебе лица нет.

— Ты не будешь смеяться, если я скажу?..

— Скорее всего, не буду. Так что случилось?

— Я уже видел это место раньше.

— Ну, и что тут смешного? То, что ты был в музее?

— Нет. Я тут не был. Точнее, был, но во сне. Причем целых два раза.

— Во сне?!? — Инари рассматривала «гладиаторца» так внимательно, словно он сам являлся главным экспонатом музея.

— Да, — Глеб поморщился. Даже сейчас вспоминать ночные кошмары было неприятно. — Там была целая куча здоровых слепых тварей, против нас четверых. Завязался бой… Потом откуда-то нахлынуло белое пламя, и… и я проснулся. Ничего больше не помню.

— И это все? Точно?

— Да, вроде бы все…

— Пламя было белым?

— Да, белым… и, глупо конечно, но, по-моему, оно к тому же было холодным. Во всяком случае, я жара не ощутил. Хотя, судя по запаху гари, кого-то там все-таки поджарило.

— Эске анорра ильмен.

— Что?

— А то, что, похоже, это было эске анорра ильмен — заклятие лунного света, про которое ты, разумеется, знать не мог, — ведьмачка присела рядом с перевернутым стендом, перебирая высыпавшиеся оттуда экспонаты — какие-то мелкие черепа с привешенными бирками, засушенных жуков и еще что-то длинное и щетинистое. — Так чем, говоришь, бой закончился?

— Понятия не имею, я вовремя проснулся.

— Жаль. Значит, результат узнаем только тогда, когда сон сбудется.

— Когда… сбудется?!? — поперхнулся Глеб.

— Угу. Уж больно он смахивает на спонтанное прорицание. Эх, чтоб нам с тобой лет на пятнадцать-двадцать пораньше встретиться! Хороший ведьмак ведь мог получиться… А впрочем, и сейчас еще не все потеряно.

— Да ладно, придумаешь тоже, — немного смущенно пробормотал «гладиаторец».

— Не веришь?

— Ну, скорее, глядя на вас, реально оцениваю свои способности… Взять хотя бы тех же… тех же…

Глеб осекся. Его внимание привлек подозрительно знакомый силуэт, темнеющий за стеклом в одной из уцелевших витрин. Не доверяя глазам, парень подошел поближе. Красовавшаяся на латунной табличке рядом с витриной надпись «Пустынный гиеноморф Рауфмана» могла обмануть кого угодно, но только не побывавшего в Тугреневке «гладиаторца».

— Инари! Здесь… здесь хоулер! То есть, чучело хоулера!

— А здесь чернолесские сколопендры, жевуны, ткачи, чертовы лошадки, и даже одна навка затесалась, — отозвалась ведьмачка. — Только обозваны все как-то не по-человечески. Ничего не попишешь, интересные экспонаты у вас в музеях хранятся.

— Не то слово. И где только они их раздобыть ухитрились?

— Либо на Сумеречных землях, либо в Чернолесье. Может, конечно, и прямиком в Пограничных мирах, но что-то слабо верится. Откуда было людям…

Приглушенный гул накатился, казалось, со всех сторон разом. Пол начал дрожать — сначала мелко, потом все сильнее и сильнее. Ведьмачка, чертыхнувшись, вскочила на ноги.

— Землетрясение? — недоверчиво хмыкнул Глеб. — В наших-то краях?

— Хуже. Черная буря начинается, и мы как раз в ее центре. На середину зала, быстро!

— А может, лучше в дверной проем?

Витрина «гиеноморфа» лопнула, осыпая их дождем осколков.

— А может, сразу в гроб? Я тебе что сказала? На середину!

Схватив «гладиаторца» за руку, Инари потащила его за собой с такой силой, какой даже Глеб от ведьмачки не ожидал. Плиты пола дыбились, змеясь паутинками трещин. Впереди взорвалось еще несколько витрин. Краем глаза Глеб заметил, как на них летит что-то черное и мохнатое и, уже шарахаясь в сторону, запоздало сообразил, что это «что-то» не отражается в кровавике. По полу, оставляя след из опилок, покатилась оторванная голова чучела — судя по ощеренным клыкам, какого-то хищника. Еще одно чучело, на сей раз двуногое и чешуйчатое, пролетев через весь зал, смачно шмякнулось о противоположную стену. Над «гладиаторцем» с воем пронеслась здоровенная и определенно живая навь, перекувырнулась в воздухе и бесследно растаяла. Невесть откуда взявшийся двугорбый зверек охристого оттенка бросился наутек прямо из-под ног ведьмачки. Мир вокруг менялся, словно картинки в калейдоскопе. На угрюмые стены зала накладывались десятки разных пейзажей: леса и равнины, скалы и пески, озера и болота с сухостоем. Инари застыла посреди всего этого беспредела, крепко сжимая руку Глеба, закрыв глаза и, кажется, совершенно не интересуясь происходящим. А сквозь дальнюю стену зала просвечивало что-то черно-бурое, имеющее не поддающуюся определению форму и очень быстро увеличивающееся в размерах.

— По-моему, у нас сейчас будут гости, — не выдержал Глеб, когда пятно начало занимать примерно треть стены в высоту и чуть поменьше в ширину.

— Тысячеглазое, — сонно отозвалась ведьмачка. — Очень милая зверушка родом из Склепа. Не дергайся. Времени в запасе немного, а мне надо найти источник.

Выполнить совет оказалось не просто, тем более что пятно продолжало расти все теми же стахановскими темпами. Глеб понемногу начинал жалеть, что при всех своих достоинствах кровавик не показывает еще и расстояние до объекта. Инари вышла из состояния медитации только тогда, когда по помещению начал расползаться приторный запах гнили.

— Черт, — фыркнула ведьмачка, — все равно не успела, но дальше ждать уже нельзя. Сейчас посмотришь, что такое рукотворная Дверь. Глаза береги.

Проваливаясь в кромешную тьму, наполненную ледяным ветром, Глеб заметил, как в зал с грацией осьминога влилось нечто бесформенное… и огромное. Настолько огромное, что размеры его не сразу уложились в голове у «гладиаторца». А потом ему стало уже не до Тысячеглазого.

Те секунды, что «гладиаторец» с ведьмачкой пробыли в Междумирье, показались Глебу вечностью. Ветер нес с собой то ли снежную крупу, то ли ледяное крошево. Во всяком случае, что бы это ни было, оно секло кожу, вызывая на глазах слезы. Движимый инстинктом самосохранения, Глеб пытался угнуться и прикрыть лицо, но никакого положительного результата своих усилий не заметил. Наконец, спустя тысячелетия, ветер стих, и сразу потеплело. Парень перевел дыхание. Они стояли в лесу с внешней стороны «княжеградского» забора. Судя по часам, было уже полпятого, хотя значительная часть прошедшего дня никак не отложилась в памяти «гладиаторца», и теперь он тщетно пытался сообразить — блудничество ли искажает не только пространство, но и время, или они и в самом деле так долго пробродили по таинственному зданию.

— Ни капельки не похоже на мирные уютные Ворота, верно? — с насмешкой спросила Инари, потирая исцарапанную щеку.

— Не то слово… просто рай для мазохиста.

— Это еще легко отделались. Зачастую Дверь приходится пробивать куда дольше.

— Лучше не рассказывай. Не хочется даже представлять.

— И, тем не менее, тебе придется научиться тому же самому. В противном случае долго не проживешь.

— Не думаю, что у меня хоть когда-нибудь получится.

— Зато я думаю, — отрезала ведьмачка.

— А это Тысячеглазое, оно за нами не полезет?

— Сильно сомневаюсь. Умения пробивать Двери у них до сих пор не наблюдалось, наша уже закрыта, а чтобы добраться до настоящего выхода, ему придется сильно попотеть.

— Но для верности… можно же было его прикончить? Я успел на эту прелесть глянуть. Если такая зверушка все-таки вылезет в наш мир, мало не покажется, ведь так?

— Можно все, — после довольно долгого молчания сказала ведьмачка. — Вопрос только в том, в какую цену это выльется. Тебя бы подставлять я в любом случае не стала. А на будущее давай не будем загадывать. Если вылезет, значит, придется схлестнуться. А если нет, то пускай гуляет по мертвому зданию сколько влезет. Там он никому не помешает, разве только мне, когда вернусь.

— Снова туда собираешься?

— Да, но не сейчас. Понадобится кое-какая подготовка.

— Значит, все и в самом деле там началось?

— До сих пор точно не уверена, но место интересное. Один музей чего стоит. И буря… в первый раз вижу, чтобы она не от заклинания зарождалась. Правда, возвращаться придется не сегодня и, скорее всего, даже не завтра. Забыла у Ивана спросить — во сколько у вас обычно тренировки начинаются?

— Около шести вечера.

— Значит, где-то полтора часа осталось… — ведьмачка прикинула в уме. — Маловато, чтобы что-то предпринимать. Ладно, пока свободен. Если Ваня будет спрашивать, скажи, что к шести я появлюсь.

— А мне что делать?

— Не забывать про кровавик, а в остальном на твой выбор. Можешь в Сумеречье сходить, можешь здесь чем-нибудь заняться. Главное, не суйся в одиночку в лесной дом — ты мне еще живым понадобишься.

Проводив взглядом исчезнувшую среди деревьев ведьмачку, Глеб призадумался, на что бы ему и в самом деле потратить свободное время. Результатом размышлений стал поход в ближайшую продуктовую лавку за съестными припасами, и только на обратном пути «гладиаторец» сообразил, что забыл оставить на базе оружие. Продавцам-то было до лампочки, за время соседства с военно-историческим клубом все торговые точки в радиусе полукилометра успели привыкнуть к периодически возникающим странным личностям. А Степаныч как-то в порыве вдохновения даже забрел в монгольском доспехе в книжный магазин с вопросом: какие книги по истории ему посоветуют почитать, а то уж очень интересно, что после Куликовской битвы было… Да, окрестные продавцы уже привыкли ко всему, и смутить их привешенной на пояс саблей, даже заточенной, было трудно. С милицией дела бы обстояли иначе, но к счастью никого из служителей закона Глебу по дороге не встретилось. По-видимому, Кот и Иван были правы, утверждая, что до улицы Свободы патрули не доходят.

А вот пообедать спокойно ему не дали. «Гладиаторец» только-только успел потеснить Кипелыча, Антона и Тему, мирно попивавших чай на втором этаже, откупорить «Снежок» и откусить первый кусок от булки, как в комнату пулей влетел Иван.

— Вернулись? А где ведьмачка?

— Где-то там, — Глеб кивнул в сторону входной двери, подразумевая примерное направление. — Сказала, к тренировке будет.

— Черт… Ну, ладно. В лесу что-нибудь интересное нашли?

Глеб призадумался. Найти-то они нашли, вот только ему не поступало никаких указаний по поводу того, как вести себя с информацией о находке.

— Кое-что было, но это ты лучше у Инари спроси. Думаю, она подробнее объяснить сможет.

— Чего финтишь-то? Что-нибудь плохое?

Глеб пожал плечами. Он бы с удовольствием сказал, если бы сам знал.

— Ладно. Зайди ко мне, парой слов надо перекинуться в приватной обстановке.

— Доесть-то сначала можно?

— Доедай, только не особо затягивай.

Князь снова исчез с такой скоростью, словно научился пробивать Двери не хуже ведьмачки.

— Какая муха его ужалила? — поинтересовался Глеб.

— Понятия не имею, — признался Кипелыч. — Наверное, еще от ментовского визита не отошел.

— А что, опять были?

— Угу. Только что именно было, мы так и не поняли.

— В смысле?

— В том смысле, что либо произошло чудо, — пояснил Артем, — либо Ваня изобрел фумигатор для ментов, что, в принципе, тоже относится к разряду чудес.

— Утром, — перехватил инициативу Кипелыч, — часов в десять — я только-только до базы добрался — заваливает к нам во двор шишка при погонах. Майор, ей богу не вру, и с ним еще четверо зелененьких. Двое, значит, во дворе остались, а двое вместе с начальством наверх к Ивану. Не знаю, то ли боялись, что Ваня на их шишку с кулаками кинется, то ли еще чего… Я на всякий случай тоже в кабинет зарулил по срочно придуманному вопросу, но Ваня меня почти открытым текстом выставил. Видать решил, что сам справится. Ну, тогда мы со Зверьком стали обрабатывать тех, кто внизу остался. Мужики оказались без особых задвигонов, как вскоре выяснилось не московские, а местные, из двенадцатой оперативной дивизии. Причина визита — какая-то резня, произошедшая вчера в районе Гостеевки. Вроде как считают, что там кто-то из наших замешан оказался.

— А с чего такая уверенность? — спросил Глеб, когда наконец смог откашляться. — Доказательства что ли есть?

Кипелыч развел руками.

— Я так мыслю, кто-то из ихнего начальства просто проснулся с утра и безо всяких доказательств подумал — а почему бы нет? Или на понт берут, потому что, имейся на самом деле уверенность, разговор бы совсем другой был, с АКм наперевес и кулаком в рыло. Знаем мы эту технику. Прикол в другом — пока мы ребят на предмет информации раскручивали, времени прошло минут двадцать, наверное, не больше. Смотрю — забеспокоились соколики, нервно оглядываться начали, кобуру проверять…

— А причина была? — Глебу сразу вспомнился рассказ ведьмачки о событиях в Гостеевке. Детали подозрительно совпадали.

— Не заметил, если только небритого Зверька за причину не считать. А если серьезно, то еще минут через пять слышим по лестнице топот, и на крыльцо выкатывается этот самый майор, трясущийся, но пытающийся сохранить товарный вид. За ним его свита, а за свитой Иван с явно написанным на лице вопросом: «Какого хрена?» И тут… — Кипелыч расплылся в ухмылке, — тут какая-то нелегкая выносит из-под скамейки одну из наших радиоактивных мышек…

— Чи-ула, что ли? — уточнил Глеб.

— Кого? Мышку, говорю, из числа тех, которые из подвала лезли, чуток поменьше Муськи размером. Не знаю, чего она под скамейкой делала, но время для променада, определенно, выбрала неудачное. Двенадцатая оперативная дивизия во главе с майором устроила настоящее ковбойское шоу по стрельбе от бедра в движущуюся мишень. Ума не приложу, как мышка после всего этого выжила, но мозги у нее явно набекрень съехали, потому что вместо того, чтобы обратно под лавку или под забор нырнуть, она поперла прямиком на противника. В результате ошарашенный таким поворотом событий противник вскочил в припаркованный по соседству «УАЗ», и только мы его и видели.

— Неужели сбежали? Из-за мыши?

— Вот тебе и «неужели». У Ивана даже один из их табельных ПМ-ов на память остался. Майорский, по-моему. Так что мы теперь делаем ставки, как скоро ребята оклемаются и про брошенное оружие вспомнят.

— Я уж-ж-же п-п-проиг-гр-р-ал, — со скорбным видом сообщил Антон.

— Да, — подтвердил Кипелыч. — Через полчаса никто не пришел. И через час тоже.

— Черт… — Глеб отложил булку. После таких новостей ему даже есть расхотелось. Мозг тщетно пытался проанализировать все услышанное и свести к единому знаменателю. Опять на поверхность выползает страх, беспричинный, избирательный и настолько сильный, что заставляет жертву забыть обо всем. Но ведь страх не возникает на пустом месте, что-то его должно спровоцировать. Пускай для остальных это «что-то» будет казаться незначительным, но присутствовать-то оно все равно обязано? Так почему же это осталось никем не замеченным? Бесполезно, слишком мало информации, чтобы гадать. Ну, а если попробовать подойти с другой стороны? Вспышка страха в Гостеевке, вспышка страха на базе. Что общего есть у двух мест, разделенных как минимум пятью километрами? Правильно, расположенные поблизости прорывы… Что особенного в прорывах, кроме самого факта их существования? Если верить Инари, то, что они возникают в самых темных местах накрытой взрывом территории. Что еще отличает темные места? Очевидно, повышенная концентрация могильного тумана… Стоп! А не могла ли это быть реакция на туман? С непривычки, и так далее, и тому подобное? Нет, навряд ли. Инари, наверное, знала бы про такую возможность, как-никак ведьмацкий стаж у нее побольше. К тому же, раз оружие прекрасно стреляло и в Гостеевке и на базе, значит, сильного тумана поблизости не было. И вдобавок никакие туманы все равно не объясняют главной загадки — выборочного действия страха. А если не туман, тогда что? Что еще может быть связано с прорывами?

Окончательно запутавшись и чувствуя, что начинает ходить по кругу, «гладиаторец» решил, что с философскими рассуждениями пора временно завязывать, хотя его и не оставляло ощущение, что избранные предпосылки были правильными. Презентовав остаток «Снежка» Зеленому Змию, уже подбиравшемуся к картонной коробочке, Глеб отправился к Князю.

Иван сидел за столом, опершись подбородком о сплетенные пальцы рук, и задумчиво следил за извивающейся на черном дисплее ноутбука лентой микрософтовского «вечного двигателя». К громоздившимся на столе стопкам папок теперь прибавились не меньшие по размерам стопки книг. Вскользь пробежавшись взглядом по названиям, Глеб озадаченно хмыкнул. Смесь трудов по философии, психологии и психиатрии, слегка разбавленная мифами народов мира, одним своим видом навевала зевоту.

— Ты чего? Решил второе высшее образование получать?

— А? — Князь перевел отрешенный взгляд на одноклубника. — Нет. Просто размышляю о происхождении термина «панический страх».

— Что-то греческое, если не ошибаюсь?

— Да. Производное от имени божка стихийных природных сил. Мужик он, если верить мифам, был веселый и погулять любил, но имел одну плохую черту — периодически попугивал забредающих не туда куда надо путников, наводя на них беспричинный на первый взгляд страх. Отсюда название и пошло. Ничего не напоминает?

— Дай угадаю — массовое бегство людей в погонах с места происшествия?

— Угу, значит, уже сообщили. Ну, и как?

— Признаться честно? Кажется притянутым за уши. Каким боком древнегреческий божок вообще состыковывается с современной Россией? Тогда — чего уж мелочиться — давай все сразу на инопланетян валить. Прилетели, мол, всех напугали и улетели обратно.

— Я не верю в инопланетян, — сообщил Князь. — Впрочем, и в богов тоже не особо. Но я вполне готов поверить в попытку объяснить с божественной помощью реально подмеченное явление.

— Какое явление?

— Пока не знаю. Одно могу сказать точно — это не чисто греческая выдумка. У нас, к примеру, чем-то подобным баловались лешие… Даже целая система была разработана, чтобы от них уберечься. Весьма оригинальная, кстати.

— Угу. «Шел, нашел, потерял», или что-то типа того. А что с двенадцатой оперативной дивизией? — быстро перевел разговор Глеб, никогда особо не интересовавшийся славянской, да и любой другой мифологией.

— А что с ней? Пока никто не возвращался, но если вернутся… — Князь загадочно ухмыльнулся, — буду надеяться, что это окажется уже знакомый майор Сергеенко, потому что у меня к нему заготовлен один разговор. Весьма и весьма многообещающий.

— Для кого, интересно знать?

— Для обеих сторон, разумеется. Чтобы далеко за примером не ходить, возьмем тебя. Сколько ты уже по железу не работал? Вторая неделя идет, а кушать-то в следующем месяце хотеться будет не меньше, чем в этом. И не ты один такой. А с чего зарплату брать? С потолка?

— И что ты предлагаешь? — напрямую спросил Глеб, будучи не в настроении разгадывать ребусы.

— Я пока ничего не предлагаю, просто выстраиваю логическую цепочку.

— Что-то не наблюдаю никакой логической связи между моей зарплатой и забытым на базе оружием.

— А это как суслик в поле, — хитро прищурился Иван. — Ты его не видишь, а он там есть.

— Ну, и как выглядит этот суслик?

— Пока маленьким и дохленьким, — сообщил Князь, — но в перспективе обещает вырасти. Тут все зависит от правильно выбранной тактики.

— А поподробнее можно?

— Нельзя. Скажу только одно — про работу в мастерских можешь пока забыть. Это даже не разрешение, а приказ. Лучше повнимательнее слушай нашу ведьмачку и побольше запоминай. К тебе, смотрю, в отличие от остальных она прикипела, и это есть хорошо. А о трудозатратах не беспокойся — компенсирую.

Глеб исподлобья посмотрел на Ивана. Последние несколько фраз, несмотря на внешнюю безобидность, ему совсем не понравились. Если грандиозные сусличьи планы Князя как-то связаны с Инари…

— Я никого не буду подставлять, — на всякий случай сообщил «гладиаторец» в пространство.

— А никто и не просит, — оскорбился Иван, вроде бы даже не притворяясь. — Все, что требуется, это чтобы ты был в курсе происходящего с ведьмацкой точки зрения. Мне нужно иметь перед собой полную картину событий, и больше всего шансов ее заполучить как раз у тебя. А с остальным я сам разберусь, по возможности наиболее мирным способом.

— Мирным? И ты сам-то в это веришь после того, как нас спалили в Гостеевке?

Князь пренебрежительно отмахнулся, едва не отправив на пол одну из стопок научной литературы.

— Не бери в голову. Никого они не спалили и ни в чем не уверены, просто прощупывают народ. Я ради интереса отзвонился Майклу, Лукичу и Вадюхе — по всем ним тоже с визитом прошлись, видать ждут, не сорвется ли кто с перепуга. Мыслят, конечно, логично, что встрял кто-то, кто знает, с какой стороны к мечу подходить, но дальше этого их логика не идет, так что все нормально.

Глеб тяжело вздохнул, ему бы сейчас тоже не помешала Княжеская уверенность, чтобы избавиться от устойчивого предчувствия грядущих неприятностей… С Гостеевки мысли «гладиаторца» плавно перекинулись обратно на визит оперативников, оттуда — на их бегство, а оттуда на его собственные недавние размышления. Интересно, что по этому поводу скажет Иван?

— А знаешь, что я тут подумал?.. — и Глеб на одном дыхании выложил всю выстроенную им логическую раскладку. — Ну, как?

— Сомневаюсь, — сказал Князь после довольно долгого молчания. — Мысль интересная, здравый смысл в ней есть, с одним «но», которое ты подметил совершенно правильно — могильный туман слишком часто встречается, чтобы ведьмаки не знали про его действие. Но если предположить, что иногда — крайне редко — возникает что-то еще, что притягивается к прорывам или — по принципу могильного тумана — к темным местам и крупным зверям из Пограничных миров… Черт, а ведь и в самом деле правдоподобно выходит!

— Мне тоже поначалу так показалось, — признался Глеб, — только все снова упирается в избирательное действие. Замкнутый круг получается, как эту фигню ни называй — хоть туманом, хоть не туманом.

Иван посмотрел на часы.

— Скоро тренировка, — немного невпопад сказал он. — Народ, наверное, уже начал собираться, надо бы пойти, глянуть что к чему. Теперь все зависит исключительно от того, постоянно ли действие этой загадочной фигни, которую до уточнения терминологии предлагаю по древнерусской традиции переименовать в «лешачьи проказы», или волнообразно. Если постоянно и если все пойдет так, как я думаю, значит, мне удалось угадать причину привередливости нашего «лешего».