"Кровавые игры" - читать интересную книгу автора (Ярбро Челси Куинн)ГЛАВА 12Когда раб ушел, Юст повернулся к посетителю. – Что ж, Друзилл, весьма жаль, что твоя сестра не может встретить тебя. Оливия уехала на денек – выкупаться в целебном источнике Фелия. Могу ли я помочь тебе вместо нее? Или, если хочешь, оставь ей записку. Друзилл, легко в свои восемнадцать смущавшийся, переминался с ноги на ногу. Он понимал, что новоиспеченному трибуну Девятого легиона не пристало бы тушеваться, но ничего не мог с собою поделать и сильно робел в присутствии зятя, без чьей поддержки ему этой должности было бы не видать. – Прошу прощения, любезный Юст, но я пришел с разговором к тебе. Атриум в жилище сенатора был старомодным – квадратное отверстие в потолке почти не давало света. – Если хочешь поговорить, нам лучше устроиться поудобнее.- Юст дважды хлопнул в ладоши.- Эй, рабы, подайте вино и пирожные в мой кабинет. Следуя за хозяином, Друзилл удрученно покачивал головой. Дом Клеменсов и дом Силия были построены примерно в одно время, но если в первом настенная роспись потрескалась и потускнела, то во втором она ярко посверкивала, подновленная стараниями опытных мастеров. Новые двери сияли золотом ручек, а в богато обставленном кабинете вдоль стен тянулись стеллажи с книгами в дорогих кожаных переплетах, там же лежали и аккуратные стопки «Городских ведомостей» – ежедневной и весьма популярной римской газеты. Широкое, распахнутое настежь окно открывало вид на часть сада и флигель, пристроенный к зданию лет пять назад. Воздух в помещении был теплым и душным, как одеяло. – Почему бы тебе не присесть? – предложил Юст, указывая на одно из двух кресел, стоящих возле окна. Друзилл осторожно сел под звон и бряцанье своей новой кирасы. – Я постараюсь быть кратким,- пообещал он. «Клюв орла тебе в печень!» – подумал Юст и ласково улыбнулся. – Уж не принес ли ты новости о ночном соглядатае, убившем лучшего из моих рабов? – предположил он – Я разговаривал с Тигеллином, но толку от этого мало. Префект не уверен, что тут замешаны персы, хотя охранники в один голос клянутся, что мавританин назвал своего погубителя персом. Я хочу, чтобы этого негодяя поймали. И отрубили ему голову- добавил сенатор, скрестив на груди толстые руки. – Нет, разговор не о том,- с несчастным видом промолвил Друзилл.- Этим занимается стража- Он постарался изобразить на лице извиняющуюся улыбку – Есть другие вопросы, которые надо бы обсудить. – Прекрасно,- сказал Юст, начиная выказывать нетерпение,- говори. Уверен, что ты меня удивишь. Робко поглядывая на Юста, Друзилл обнаружил, что решимость его улетучивается. Он потупился и принялся изучать шнуровку своих сандалий. – Ты ведь знаком с моим братом Виргинием? – С тем, что сейчас в Галлии? Я виделся с ним раз или два. А что? – Юст почуял запах жареного. В Галлии всегда все расплывчато, смутно, неясно, а рыбка хорошо ловится в мутной воде. – Да, он там. В Нарбоне. Брат поручил мне сообщить тебе кое-что.- Молодой человек запнулся, впервые задаваясь вопросом: надежен ли Юст? Не побежит ли он после беседы с доносом к префекту? – Дело частного свойства,- счел нужным предупредить он. – Ты хочешь сказать, тайное? – спросил Юст, внутренне возликовав. Вот еще один случай разоблачить предателей и заслужить благосклонность императора. Он глубокомысленно кивнул и подался вперед.- Вопрос касается Луция Домиция Агенобарба? – - Это имя Нерон носил до того времени, пока его не усыновил божественный Клавдий, и Юст таким образом давал дуралею, сидящему напротив, понять, что относится к порфироносцу не очень-то уважительно.- Со времени раскрытия заговора Винициана 29 прошло очень недолгое время.- Сенатор выжидающе смолк, посверкивая хитрыми глазками. – Люди из окружения Пизона и Винициана вели себя слишком беспечно,- заявил молодой Клеменс, слегка задыхаясь от собственной смелости.- Риму не составляло труда добраться до них. Но Виндекс, по чьему поручению к тебе обращается мой брат, находится в Галлии, и за него будет стоять вся мощь его легионов. Юст вновь напустил на себя глубокомысленный вид. – Кровь неудачников еще не остыла. Да и потом, нужно подумать, так ли уж он мешает нам, этот Нерон. Он еще молод и необуздан и подвержен порочным наклонностям, однако можно надеяться, что со временем это пройдет. Многие в Риме думают так.- Он бросил взгляд на кипу газет.- «Ведомости» Виндекса хвалят. Значит, во-первых, они ни о чем еще не пронюхали, а во-вторых, это свидетельствует, что командир твоего брата – достойный кандидат на императорский трон. Друзилл приободрился и решил пустить в ход аргументы, которые держал про запас. – Да, Нерон еще молод, но я моложе его. Много моложе, и все же не потакаю себе и не считаю, что юность есть оправдание для буйства или распутства.- Бедность семейства Клеменсов не оставляла Друзиллу возможности вести себя по-другому, но юноша этого, похоже, не сознавал.- Нерон проводит ночи в разнузданных кутежах и строит дворец, обобрав пол-Рима. Зачем? Чтобы декламировать в нем греческие трагедии? Он пресмыкается перед армянским царем, вместо того чтобы послать легион Корбулона и прихлопнуть этого Тиридата как мышь! – Голос молодого трибуна возвысился, его щеки пылали. – Нерон,- произнес Юст с мягкой усмешкой,- недолюбливает войну. Мир есть идеал, так он считает. В этом много греческой чепухи, хотя Сенека учил его истинно римскому отношению к жизни. – От которого он отказался в угоду изнеженной греческой философии! – Друзилл порывисто встал, сжав кулаки.- Рим наводнен греками! Как будто завоеватели они, а не мы. Виндекс не носит порфиры, но сейчас в Галлии он выглядит большим императором, чем Нерон! – Голос юноши сорвался на мальчишеский дискант, и он в смущении забегал по кабинету.- Не понимаю, как это выносит сенат? Юст по-отечески улыбнулся. – Мы не сидим сложа руки и противостоим Нерону и его фаворитам.- Игра с ребенком в доспехах забавляла его.- Иначе Рим давно стал бы провинцией Греции из-за недомыслия тех, кто им правит. – Недомыслия? – пылко переспросил Друзилл.- Скорее, безумия. – Возможно,- елейно произнес Юст.- Не нам об этом судить. Нет,- он вскинул руку,- не поминай о безумии, мальчик. Ты не знал Гая Калигулу 30. Тот был настоящий безумец. Нерон ничто в сравнении с ним. Меня до сих пор поражает, как сословие всадников смогло уцелеть после четырех лет кровавых расправах. Сенатор нахмурился и посмотрел на юного заговорщика. – Итак, чего же ты хочешь, Друзилл? Денег? Гарантий? Поддержки? Защиты? Чего? Друзилл, облегченно вздохнув, плюхнулся в кресло и подался вперед. – Мы хотим, чтобы ты был с нами. Мы хотим, чтобы ты вошел в элиту, возглавляющую наше движение. Мы – это те, кто хочет провозгласить Виндекса цезарем, свергнув размалеванного актеришку, глумящегося над всем, что свято для истинных римлян. Каков будет ответ? – Я человек осторожный, Друзилл. Я выжил в те времена, когда падали люди покрепче. И все же твои слова ласкают мне слух. Ваше недовольство Нероном вполне резонно, и я разделяю его. Позволь мне согласиться на следующее: я окажу вам прямую поддержку, когда Виндекс пойдет походом на Рим. До тех пор проявлять активность с моей стороны будет не очень разумно, ибо это подвергнет опасности не только меня, но и весь твой дом: твоего отца, твоих братьев, сестер и твою мать. Если, не приведи Юпитер, ваши планы раскроются, я, оставшись ни в чем не замешанным, смогу их защитить.- Сенатор любовался собой. Восхитительный ход – убедить паренька в том, что лишь забота о его же семействе мешает ему присоединиться к безумной затее.- Я высоко ценю доверие, которое вы мне оказали, но ты должен понять, что на карту поставлено нечто большее, чем моя жизнь. Вступив в рискованную игру и бросив на произвол судьбы дорогих мне людей, смогу ли я называть себя истинным римлянином? – Он широко развел толстые руки. – Да,- кивнул Друзилл, глубоко тронутый заботой Юста о своих близких.- Ответственность за тех, кто опирается на тебя, истинно римская добродетель. Он хотел произнести еще что-нибудь высокопарно-внушительное, но не нашелся. До сих пор его робость перед сенатором подпитывалась сомнениями в благополучном исходе беседы, теперь все сомнения улетучились. Перед ним сидел пожилой мудрый римлянин, обремененный грузом добровольно взятых на себя обязательств и ни при каких обстоятельствах не собирающийся отказываться от них. Боги, до чего же он легковерен, улыбнулся мысленно Юст, помянув в припадке восторга гениталии Марса. Он придал своим чертам строгое выражение и тяжело вздохнул. – Я бы со всей душой подключился к вашему благородному делу, но обстоятельства предписывают поступить именно так. И все же мне хотелось бы быть в курсе событий.- Положив ладонь на ладонь и слегка ими прихлопнув, он переплел пальцы рук. Друзилл поспешил утешить закручинившегося сенатора. – Почту за счастье осведомлять тебя о наших делах. Счет ведь идет на месяцы, а не на годы.- Он встал с кресла, весьма довольный собой. С ним даже и хитрить-то не надо, сокрушался Юст про себя. Друзилл столь же слеп, сколь горяч. – Впрочем, у вас ведь есть и другие союзники,- произнес он, нарочито светлея лицом.- Я почему-то не думаю, что вы одиноки. – О, разумеется,- усмехнулся Друзилл, небрежным взмахом руки показывая, что таких союзников много. – Тогда… не позволишь ли ты мне узнать их имена, чтобы при случае я мог оказать им какую-то помощь? – Такая просьба, обращенная к более искушенному человеку, тут же пробудила бы подозрения но Друзилла она ничуть не смутила. – Естественно, уважаемый Силий. Я сейчас же составлю список и перешлю его со своим личным рабом. – Ты считаешь, ему можно довериться? – спросил Юст раздраженно. Если все люди Виндекса, столь же глупы, восстание обречено на провал, еще не начавшись. – О да. Кинкадис абсолютно мне предан.- Этого сирийского мальчика греческого происхождения подарили Друзиллу еще в детстве, и с тех пор они росли вместе, как близнецы. Молодой Клеменс никогда не придавал значения неравенству в их положении и искренне изумился бы, открой ему кто-нибудь, что Кинкадис ненавидит его. – И все же давай сделаем по-другому,- задумчиво произнес Юст.- Я, пожалуй, пришлю к тебе одного из рабов Оливии. Он, правда, тебе не знаком, мне пришлось в убыток себе заменить всю ее прежнюю разболтавшуюся прислугу. Хлопот было много, но чего не сделаешь для любимой жены.- Сенатор покивал головой.- Да, так мы и поступим, чтобы не вызывать подозрений. Сестры и братья частенько обмениваются записками, разве не так? Друзилл кивнул, идея показалась ему очень разумной. – Прекрасно, уважаемый Силий. В этом случае и впрямь все будет выглядеть безобидно.- Он распрямился, чешуйки его кирасы тоненько зазвенели. – Надеюсь, что так,- нахмурился Юст. Он знал, что у Тигеллина много шпионов и что за армией ведется особая слежка. Нет сомнений, что взят на заметку и визит Друзилла к нему. Впрочем, брату не возбраняется посещать дом сестры, и обмен записками между родичами тоже вряд ли кому-то покажется чем-то серьезным.- Лишняя осторожность не помешает. – Да.- Юноша важно кивнул.- Мне надо идти. Когда ты пришлешь раба? – Примерно за час до захода солнца. Твои подчиненные в это время будут собираться на ужин, и этот визит не причинит тебе неудобств.- Юст встал и положил ладонь на плечо своего шурина.- Надо же, такое серьезное дело и доверяется таким молодым! – вырвалось вдруг у него. – Люди и помоложе меня рушили государства,- ответил Друзилл, и его щеки вновь запылали.- Быть офицером в моем возрасте – вполне нормальная вещь. – Верно,- согласился покладисто Юст, вспоминая, сколько таких зеленых юнцов уничтожил Калигула.- Ты рассчитываешь на быстрое продвижение? – Не при Нероне,- надулся Друзилл.- Нерон не ведет войн, а Иудея набита солдатами. Если там и вспыхнет очередное восстание, то участвовать в его усмирении доведется не каждому. – А тебе бы хотелось? – Вопрос был излишним, Юст попросту развлекался. – Каждый воин мечтает себя проявить! – Ну конечно,- примирительно вымолвил Юст, на мгновение пожалев солдат, служащих под началом этого дурака. Впрочем, судя по всему, ему недолго осталось ходить в командирах.- И тем не менее заговор не война. Тропки к власти скользки и тернисты. На них сложили головы люди познатнее и поизворотливее нас. Вспомни о Пизоне, о Винициане. Казалось, им улыбалась фортуна, и где же они теперь? Где мудрый Сенека, где весельчак Петроний? – Он тяжко вздохнул и по-отечески потрепал юношу по плечу.- Будь осторожен, Друзилл. Даже завоевание Персии представляется мне делом менее сложным. – Все будет в порядке,- вздергивая подбородок, пообещал Друзилл. Чего-чего, а нотаций он не терпел, особенно если они исходили от штатских. С юношеской горячностью повернувшись на каблуках, молодой Клеменс вышел из кабинета, длинными шагами пересек атриум и вышел из дома, сопровождаемый поклонами носатого беотийца, охранявшего в этот час наружную дверь. Юст опустился в кресло и долго сидел в недвижности, прижав толстый палец к нижней губе. Как поступить, спрашивал он себя, но ответа не находилось. Его искушало желание подождать и посмотреть, кто числится в списке Друзилла, но в этом случае его могли заподозрить в сочувствии заговорщикам. Как ни крути, а придется, пожалуй, без промедления известить обо всем Тигеллина. Это, конечно, насторожит преторианских ищеек, однако дает возможность выйти сухим из воды. Толстяк рассеянно оглядел комнату, и вдруг осознал, что ему не подали заказанных вина и пирожных. Он поднялся и, выйдя в атриум, резко хлопнул в ладоши. – Господин? – Перед ним склонилась рабыня – Я приказывал принести вина и пирожных. Где это все? – Голос его звучал ровно, бесстрастно, предвещая грозу. – Сейчас принесут. Я видела, как Низон пошел вниз, повинуясь вашему повелению.- Девушка сжалась. – Тогда где же он? – прозвучал новый вопрос. – Еще не вернулся. Может быть, он дожидается управляющего. Теперь, по вашему же приказу, только управляющий отпускает вино. Наглости Юст не терпел, он сильным ударом сшиб строптивицу с ног, а когда та упала, с силой двинул ее сапогом под ребро. Не успев даже вскрикнуть, нахалка потеряла сознание и скорчилась на мозаичном полу. Трое других рабов, прибежавшие на хозяйский хлопок, замерли в страхе, тревожно поглядывая на лежащую без движения служанку, в уголке рта которой уже появилась кровь. – Где пирожные и вино, которые я велел принести? – подступился к ним Юст.- Где Низон? – На… на кухне…- торопливо ответил ближайший к хозяину малый.- Привести его, господин? – Ну нет, дружок.- Юст начинал входить во вкус.- Не хочу, чтобы вы его предупредили. Заберите эту мерзавку,- он толкнул рабыню ногой,- и вытащите отсюда. Волоком, а не на руках. Бросьте ее во дворе, возле конюшен.- Рабы обменялись быстрыми взглядами, двое из них, ухватив девушку за ноги, поволокли ее к выходу. Третий остался стоять, как стоял. Юст прогуливался по атриуму, ожидая Низона и время от времени поглядывая на оставшегося раба. – Принеси-ка мне прут,- наконец процедил он сквозь зубы.- Тройной, оплетенный ремнем, ты его знаешь. Раб побледнел и побрел к хозяйскому кабинету. Он двигался очень медленно, с видимой неохотой. – Поторопись, или разделишь участь Низона.- "НД раба, затрусившего через атриум, доставил ему Удовольствие. Сложив за спиной руки в замок, Юст качнулся на каблуках и принялся насвистывать бодрый мотивчик. Раб вернулся с орудием пытки, держа его в отдалении от себя. – Предупреждаю, хозяин,- произнес он с отчаянным видом,- ты творишь противозаконные вещи Если ты изобьешь Низона, он обратится в суд. Если накажешь меня, я сделаю то же. Мы не проявляем непослушания и повинуемся всем приказам. Мы не воруем, не посягаем на благополучие членов твоей семьи, не извлекаем выгоду из твоих неудач и не подкупаем никого из живущих в стенах твоего дома.- Он зажмурился и сложил молитвенно руки, ожидая расправы. Юст озадаченно уставился на наглеца, вызубрившего закон назубок. В нем закипела дикая ярость, ему захотелось спустить со спины ослушника мясо, а потом подвесить его за ребро на крюк, чтобы он сдох, истекая кровью. Невероятным усилием он удержался от глупых поступков, подозревая, что права свои теперь будут отстаивать и другие рабы. Им надо дать хороший урок… с помощью все того же закона. – Ты хочешь избавиться от меня как от хозяина? – с издевкой спросил он, овладев даром речи. – Да,- прозвучало в ответ. В голосе негодяя не было страха. – Прекрасно. Не имею ни малейшей охоты держать в доме бездельников, которые не хотят или не могут делать то, что от них требуется. Значит, тебе нужен новый хозяин. Да будет так. Идем-ка со мной.- Резко повернувшись, он прошел в кабинет и, усевшись за стол, подтянул к себе чернильницу и чистый пергамент. Итак этим дурням понадобился новый хозяин/ Что ж, они получат его. Он принялся быстро писать, издевательски улыбаясь. Низон и… Как зовут этого? Вроде Фиделий. Да, Фиделий. Оба передаются в распоряжение. Жаль, что у него нет прав послать их на галеры, но существуют и другие виды работ. Например, в каменоломнях Тита Флавия Веспасиана 31. Юст закончил письмо и поставил росчерк, потом нацарапал короткую сопроводительную записку. Поднявшись из-за стола он, не поворачиваясь, обратился к Фиделию. – Я удовлетворил твою просьбу. Будет тебе новый хозяин. Через пять дней, когда в Египет отправится морской караван, вы с Низоном поедете с ним. Завтра стражники сопроводят вас на пункт пересылки. Раб, раздавленный страхом, молчал. – Там, под палящим солнцем, ворочая камни, вы не раз вспомните о своем прежнем хозяине и о доме, из которого захотели уйти.- Взглянув на Фиделия, он остался доволен.- Все, любезный, ступай. Фиделий, спотыкаясь, вышел из комнаты, ощущая свинцовую тяжесть в ногах. Юст понаблюдал за ним, потом снова уселся, чтобы написать донос Тигеллину. Он почти закончил его, когда в дверь проскользнул Сибинус и замер в углу. – Ну, что? – Юст даже не поднял глаз, поглощенный работой. – Я нашел для вашей жены гладиатора,- сказал раб с неприятным смешком – Гладиатора? – спросил разочарованно Юст. Гладиаторов в доме перебывало достаточно, но жестокие и грубые на арене, в спальне жены они теряли все эти качества и становились робкими. Возможно, на них действовала непривычная обстановка. – Думаю, этот – что надо. Полагаю, он тебя удивит.- Сибинус придвинулся ближе.- Возможно, ты слыхал о нем, господин? Говорят, эта штуковина у него доходит почти до колен. – Да неужели? – поморщился Юст. Он знал цену подобным сказкам. – Сам я не видел,- ответил Сибинус, и его крысиное лицо оживилось.- Я лишь знаю, что по длине она превосходит ступню. Это когда он спокоен. А когда неспокоен…- Он смолк, предоставляя хозяину возможность додумать все остальное. – Это уже кое-что интересное,- признал Юст.- Продолжай. – Я пытался потолковать о нем с тремя уличными девицами, но те от меня отмахнулись. Сказали только, что он слишком горяч. Больше удалось вызнать в борделе. Тамошним шлюхам он вовсе не нравится. Пульхерия говорит, что никогда с ним не ляжет, потому что после него она три дня не могла никого принимать, а он отказался ей оплатить время простоя.- Сибинус вопросительно посмотрел на хозяина.- Он придет вечером, если я дам ему знать. Говорит, что никогда не имел дела с патрицианками и хотел бы попробовать. Я думаю, он тебе угодит. – Да уж пусть постарается,- пробормотал Юст.- Как зовут этого Геркулеса? – Невозможно произнести. Он откуда-то из-за Дакии. Откликается на имя Маиус. Или Муаус. Что-то вроде того. – Короче, варвар,- скривился Юст, презрительно пожимая плечами.- Им все трын-трава. Попыхтит и отвалится. – Шлюхи такого не говорят,- осторожно напомнил Сибинус.- Он огромен, хозяин, и очень высок, с грудью шире сельской телеги. Ходят слухи, что он был у своих палачом, но вошел во вкус и от него решили избавиться. Ты ведь видел его на арене. Ты еще похвалил его и сказал, что этот дерется из удовольствия. На мгновение Юсту припомнился звероподобный боец – с бревнами вместо ног и окороками ручищ. Он не стал добивать партнера мечом, а методично втоптал его в землю. Юст улыбнулся. – Что ж, ты, возможно, прав. Прекрасно. Зови своего палача. Оливии после вод это должно будет понравиться.- Бросив взгляд на лежащее перед ним письмо, он сложил его и запечатал.- Сибинус! – Да, господин? – По пути к этому… Мааасу загляни в преторианский лагерь.- Это было не совсем по пути, а даже наоборот, но раб промолчал.- Вот письмо, отдашь его лично Офонию Тигеллину. Скажешь, дело весьма важное и секретное. Сделаешь что-то не так, сгниешь на строительстве Золотого дома- Он оглядел раба и строго предупредил: – Я написал, что печать нетронута. Если окажется по-другому, с тобой разделаются прямо на месте. Сибинус засунул письмо под тунику. – Все будет сделано, господин. Можешь на меня положиться.- Втянув голову в плечи, он деловито засеменил к двери. Юст, оставшись один, решил скоротать время за чтением. Он выбрал книгу греческих мифов и, читая, воображал гладиатора Гераклом, а Оливию – Иолой, так что время и впрямь текло незаметно. Письмо префекта преторианской гвардии Гая Офония Тигеллина к римскому гарнизону в Афинах. Дй |
||
|