"Серая шапка" - читать интересную книгу автора (Рубаев Евгений)

Глава 12

Таня решила с салогреем расстаться.. Вояжи на огромном «Бьюике» закончились неожиданно. До этого это огромное американское сооружение на четырёх колёсах перемещалось по Мурманску на второй передаче. А, может, и на первой, что на второй — это определил сам салогрей. Машина так ревела на высоких оборотах, двигаясь при этом двадцать километров в час, что многие прохожие полагали, если не оглядывались, что это «КрАЗ» тащит трейлер с экскаватором. В один день «Бьюик» встал, как уставший ишак, и ничто не смогло уже сдвинуть его с места, только буксировочный автомобиль. Салогрей долго таскал свою любимую машину по разным секретным гаражам, где работали подпольные автомеханики-шабашники. Те исправно брали за осмотр раненного друга салогрея по сто баксов за сеанс, но самостоятельно двигаться «Бьюик» уже не хотел. Друзья утешали салогрея, предлагали какую-то безумную комбинацию. Один второй механик с его БМРТ сказал ему:

— Я знаю тут одного навигатора из ББГЛ. Он разбил свой «Олдсмобил», тоже с коробкой автомат, в хлам! Перевернулся в Карелии. Я что говорю! — сам себя подстегивал механик, — давай от него коробку переставим тебе!

— Так с «Олдсмобила» на мой не подойдёт, по креплению!

— А мы вместе с мотором перекинем!

— А номер мотора вписан в техпаспорт мой!

— Номера перебьём, я знаю ребят, чисто делают. Даже английские буквы-шифры колотят!

Салогрей бежал к знакомым ремонтникам. Те его просвещали по этому вопросу. Подкованный теоретически салогрей прибегал к механику и вопил:

— Так крепления мотора не подойдут же!

— А мы лапы крепления переварим от твоего!

Салогрей вновь бежал консультироваться. В один из сеансов консультаций с него потребовали гонорар. Здесь его нервы не выдержали он распалился и стал предъявлять претензии, что он на консультации истратил денег больше, чем стоит гараж консультантов. Спор зашёл далеко и салогрею накостыляли по шее, видя, что с него больше не чего взять. Побитый и несчастный, он пришёл домой жаловаться Тане на несправедливость. Таня в это время жарила на электроплитке камбалу, что не добавляла озона в убогое жилище салогрея. Почувствовав родной дух рыбьего жира, тот выпил пол-литра водки, потом подумал — и выпил ещё две пол-литры. Его развезло в прах! Салогрей был из когорты таких алкоголиков, которые, если находятся в сознании, то они могут остановиться на каком-то пределе выпитого. Но он этот барьер преодолел, как удачливый депутат на выборных гонках. Очередное его пробуждение было как в тумане. Он вышел на трассу, остановил шабаря и купил у него бутылку водки за тройную цену. С тех пор у него понёсся неукротимый запой.

Таня терпела все выходки гражданского мужа. Взбодрившись уже в пять утра, он непременно будил Таню. Ему требовался собеседник. Начинал рассказывать ей про свои прежние заслуги. Сам себе он казался, то лоцманом, то тралмейстером, то штурманом и рассказывал очередной подвиг, где он был главным героем. Позже рассказы перешли в эпос о его победах в кулачных боях моряков с портовыми докерами. Салогрей стал демонстрировать, как он нанёс решающий удар. Таня оказалась с синяком. Из-за этого фингала её предполагаемый переход на другое место жительства, который она коварно затеяла втихаря от мужа-алкоголика, пришлось отложить из-за непрезентабельного вида. Салогрей был алкоголик опытный — он спрятал сбережения в надёжном месте и доставал лишь расходную часть на один день. Когда он вырубался, Тане удавалось «снять остаток», который весь уходил на продукты. В один момент, предшествующий удару в глаз, ей удалось снять значительную сумму, на которую она и хотела ангажировать угол для жилья. Однако салогрей оказался матёрым выпивохой, он раскрыл заговор и реквизировал трофей Тани. У неё потянулась почти невыносимая жизнь. Салогрея, за опоздание к отходу судна, давно с траулера списали, и он продолжал «гудеть», Таня на снятый остаток покупала себе в утешение бисквитные тортики и этим питалась, постепенно набирая вес, который был и до тортиков не маленький. В одно хмурое утро салогрей опохмелился неудачно, не с той руки поднёс себе стакан. Настроение у него сразу не задалось. Он навёл мутный взгляд на свою жену и сказал ей:

— Что-то ты стала сильно висложопая! Сраку отклячила, висит, как стоведерный самовар! Только искры не сыплются! Считай, двенадцать кружек от рубца размером! — потом, пригубив ещё два лафитничка подряд, вынес решение, вспомнив свой последний поход в ЛТП.  — Будем исправлять тебя трудотерапией!

На глаза ему попалась банка с крупой. Он тщательно рассыпал крупу по полу и велел Тане её собирать.

— Так давай я её веником смету?! — нашлась Таня, не смея протестовать.

— Нет, так дело не пойдёт, давай по зёрнышку, что бы живот у тебя ушёл, от наклонов! — изобретательно обосновал свой метод муж и пригубил ещё два лафитничка.

Его потянуло ко сну, последнее время он стал очень быстро терять силы, и иногда его могло срубить со ста грамм. Таня на всякий случай смела крупу веником. Села передохнуть и оглядела своё скверное пристанище. Кроме убогой обстановки, в комнате стоял дух, который преследовал всех салогреев, даже вне их работы. Это был запах окисленного рыбьего жира. Чрево салогрея, работа которого было нарушена лавинными дозами этанола и плохим питанием, издавало громкие ветры. Это обстоятельство невыносимо усиливало смрад, стоявший в комнате. Не в силах выносить все эти отягощения, Таня собрала свой нехитрый чемодан, при этом побоявшись забрать наряды, которые яростно скупал ей салогрей в последние недели их счастливой жизни, и ушла. Правда, последний раз «сняла остаток». Свой чемоданчик она поместила в камеру хранения и подалась на улицу Траловую, где, по её сведениям, обосновался Толик на новой работе, по спасению уже дизель-электрохода. Она стояла возле Первой проходной Рыбного порта, не зная в какую сторону Траловой улицы идти, когда увидела Толю, спешащего на остановку автобуса. Призывными криками ей удалось привлечь его внимание. Он ей кратко рассказал, что контору закрыли, так как дизель-электроход спасли, гребной вал с винтом ему поставили и судно пришло в порт Мурманск. Штаб по его спасению стал ничтожным. Ещё он рассказал, что на судне из всего экипажа был лишь один матрос, по фамилии Смирнов. В этом месте Таня проявила профессиональный интерес:

— Про пропавший самолёт он ничего не рассказывал?

— Нет, он вообще выглядит сумасшедшим. Улыбается и говорит всякими загадками. Его отправили на релаксацию, в психлечебницу.

— Лечить, что ли?

— Нет. Лишь обследовать будут, в общем, его сейчас в Мурманске нет!

— Жаль, а то я бы могла исполнить роль «ждущей невесты»! — невпопад сказала Таня, показывая, что она сейчас не у дел. Толя понял её отчаяние и сказал:

— Я бы поучаствовал в твоей судьбе, но я уезжаю, жена ждёт, сама понимаешь! Может, тебе к Аркадию пойти? Я слышал, он сейчас на местной авто-толкучке обитает, то есть деньги зашибает. Куда ты пойдёшь? В черлидинг тебя не возьмут.

— Кто мне Аркадий? С тобой-то мы, вроде как, не чужие! — применила Таня мягкий шантаж.

— Ну, хорошо. Давай я возьму тебе билет до Москвы. Только кем я тебя устрою работать там? Я сам ещё не знаю, что буду делать…

— Да мне всё равно! Хоть в бригаду проституток пристрой, только чтобы не на морозе стоять. Где-нибудь в салоне. А я тебя бесплатно обслуживать буду!

«Совсем свихнулась девка!» — подумал про себя Толя, а вслух сказал:

— Только авиабилетов в кассе нет! Вчера мне последний взяли по брони «Тралфлота», — врал напропалую он, — поедешь поездом?

— Да поездом ещё лучше, я самолётов ужас как боюсь!

Она не знала, что от Мурманска железка идёт однопутная и тащиться придётся чуть ли не трое суток. Толя знал этот нюанс и рассчитывал в уме:

— Пусть, пока доедет на майдане, я уже буду вон где. А так, вроде я моральные обязательства выполнил, вернул — где взял!

Пока стояли в очереди за билетом в вокзальную кассу, Таня спросила Толю:

— А что ты в Мурманске не остался? Здесь же хорошо! — она, при близости Толи вспомнила, как они целыми днями заседали в ресторане, изображая «штаб по спасению». Эти воспоминания наслоились на скупку нарядов с салогреем и слились воедино. Прошедшие дни казались самыми счастливыми в жизни, даже счастливее, чем детство! Мытарства с запойным салогреем ей уже казались далёкими. Она лишь жалела об утраченных нарядах и вынашивала план операции, как бы перед отходом поезда нагрянуть в убогое жильё салогрея и реквизировать весь свой гардероб! Скуки для, а так же от убеждения, что её наряды страдают в обществе подонка!

Толя рассказал ей расклад о его вероятных возможностях в Мурманске:

— Единственное, что мне предложили, это работать на «размагничивающем устройстве».

— Это что за аппарат? — в голове Тани сразу стали мелькать сексуальные картинки с извращениями.

— Нет, ты не так поняла! Это такое огромное устройство с электромагнитами переменного тока. В этот аппарат вталкивают буксирами траулер. И его корпус размагничивается, чтобы моряки головными болями не страдали во время рейса.

— И что, в этот электромагнит целый траулер входит?

— Представь себе! Кроме БАТа.

— Что за БАТ?

— Большой автономный траулер. Но, — продолжил Толя повествование, — я не пошёл на этот аппарат работать. Мало там остатки волос вылезут, так ещё член совсем стоять не будет! Такие там электромагнитные волны!

— Да-а-а! — Сочувственно протянула Таня, — и сразу завопила, увидев женщину, которая хотела влезть без очереди впереди них. —Девушка, вас здесь не стояло!

— Я инвалид! — кричала та, размахивая какой-то грязными корочками.

— Вот и иди в кассу для инвалидов, — резонно воскликнул Толя, — а то ты у меня настоящим инвалидом станешь!

Очередь сзади одобрительно загудела в поддержку Тани. Ей стало совсем хорошо. Бабка куда-то скрылась, незаметно, как и возникла. Когда купили билет, Толя сводил Таню в столовую, которая располагалась напротив вокзала, в таинственном по архитектуре здании, на втором этаже. Над входной дверью здания, ещё довоенной постройки, было выложено кирпичом таинственное слово «Торгсин». Там в столовой, поедая «треску с соусом по-польски», он объяснил Тане, как она сядет в поезд, как взять бельё у проводницы. Слушая инструкции своего бывшего начальника, Таня поняла, что она видит его в последний раз! Ей на глаза навернулись слёзы. Её преследовали самые лучшие воспоминания жизни, как они сидели целый день в ресторане, а Аркадий завирально рассказывал им разные варианты проектов, как обнаружить в эфире позывные пропавшего лётчика, имя которого Таня уже не помнила…

Аркадий в это время сидел в чужом «Жигуле» на авто-толкучке и ждал сразу двух оказий. Первая и основная была в том, что Бриттов сводил его и познакомил с главным редактором газетёнки, которая, во-первых, была частной, а, во-вторых, учредители её были в Санкт-Петербурге. Главный редактор обещал взять Аркадия в штат журналистом, но для этого надо было согласие учредителей. Вот это согласие и ждал Аркадий. Второе — это он ждал, когда набежит надёжный, верный покупатель. День недели был рабочий, по авто-толкучке даже зевак ходило мало, не то, что покупателей. Только Аркадию ничего не оставалось делать, как сидеть и ждать. Проходил мимо один якобы покупатель. Это был этакий взрослый мальчик. Он подходил ко всем более-менее хорошо покрашенным, блестящим автомашинам и спрашивал недавно выученными терминами:

— Гидроусилитель, климат-контроль есть? — невзирая на ответ, опять задавал вопросы, — АБС, вебасто, курсовая устойчивость?

После отрицательных ответов он переходил к следующей машине. Особенно он радовался, когда хозяин машины спрашивал:

— А что это такое?

— «Взрослый мальчик», подавляя улыбку, радостно докладывал значение терминов, всё, что узнал из недавно прочитанных журналов.

Приметливый на лица Аркадий просёк этого знатока давно. Тот ходил по рынку уже много дней и всех допытывал о наличии подушек безопасности и прочей атрибутики. Наконец он подошёл к Аркадию и спросил:

— Стеклоподъёмники, центральный замок есть?

— А тебе-то зачем?

«Взрослый мальчик» покраснел и ответил неожиданно:

— Хочется же знать!

— Деньги-то у тебя есть? — участливо спросил Аркадий с издёвкой.

— Ну-у… есть! Будут, если машина понравится!

Аркадий наставительно ему сказал:

— Я спрашиваю, на автобус, на билет на обратную дорогу у тебя деньги есть?

Взрослый мальчик понял, что его раскрыли, что он на толкучку ходит ради забавы, покраснел, убежал и больше на авто-толкучке его Аркадий никогда не видел.

Стало опять скучно. Остаток дня даже таких покупателей не было. Делать было больше нечего. Хозяин «Жигуля» был скалдырник умопомрачительный! Каждый день Аркадий был обязан ставить «Жигуль» в гараж, сразу после закрытия авто-толкучки, где-то часа в три дня. Потом относить ключи до утра хозяину домой. Положительное в этом случае было то, что хозяин кормил его обедом, изображая радушного хозяина. Еда, правда, была однообразная, в основном уха и варёная рыба. Как сообразил Аркаша, рыбу хозяин тырил где-то на причале, где стоял его траулер. Поэтому он так обильно потчевал работника рыбой. Рыба была, в основном, скумбрия, но крупная и жирная. Запах у скумбрии всегда специфический, Аркадию казалось, что она пахнет каким-то лекарством. Он про себя причитал: «Что за город такой вонючий!» — от бессилия потреблять дальше рыбное меню.

Хозяин при очередном прощании сулил:

— Вот завтра хозяйка запечёт (забланширует, сделает пряного посола) скумбрию! Также он сулил, что кто-то обещал ему палтус, или клыкач. Когда Аркадий приходил завтра, то в меню была всё та же уха, из той же скумбрии. Бензин в бак хозяин заливал сам, на въезд на авто-толкучку денег тоже давал в обрез. Аркадий пробовал шельмовать и сказал, что его оштрафовал гаишник, на что хозяин сказал:

— Это твои проблемы!

— Но двести долларов за такую работу мало!

— А какая работа? Ты ещё ничего не выполнил, только катаешься и жжешь бензин!

Аркадий понимал, что машина не продаётся потому, что нет люфта цен. Покупатели, которые, вроде бы, хотели купить, пытались сбить цену. Но Аркадий понимал, что эта скидка и будет его заработок. Тогда он поднял первоначальную цену на триста долларов. Вечером хозяин закатил истерику:

— Ты хочешь получить себе сверхприбыль, вот машина и не продаётся, а я терплю убыток на бензине! Тебе наверное, нравится бесплатная кормежка, вот ты и тянешь время!

— Так как же я без вас деньги получу? Вы же велели вас звать при продаже! Я хотел, чтобы на торг был зазор, вот и поднял!

— «Вот и поднял»! — ёрничал хозяин, передразнивая интонациями Аркадия, — поднял, а я терплю убытки на бензине, тебя кормлю!

«Откуда он узнал про цену?» — думал Аркаша, — видимо лазутчиков подсылает, боится, что я уеду на материк с концами на его «раздробе»!

Тут пошло перемирие, поели ухи, от которой Аркашу давно тошнило. Идти ему было совершенно не к кому. Бриттов, с которым у него неожиданно завязалась нешуточная дружба, жил в Североморске, куда у него не было пропуска. Устроил он Аркашу жить у матери своего дружка. Старуха была серьёзно головой подвинутая, видимо на почве смерти своего мужа. Она всё время рассказывала про то, как она счастливо жила со своим «Алексеичем», мужем, который умер уже лет пятнадцать или двадцать тому назад. Старуха, как белый медведь караулит нерпу, так же караулила своего постояльца Аркадия, когда он придёт спать. Тот, что бы оттянуть начало рандеву часто даже просто сидел на железнодорожном вокзале в зале ожидания. Благо, что вокзал находился в центре города и не наступили ещё те времена, когда на вокзал впускают охранники. Самое изнурительное в бдениях бабки было шоу с просмотром альбомов с фотографиями. К приходу Аркадия она раскладывала их по тематике и заставляла его смотреть эти пожелтевшие чёрно-белые фотки. Много было снимков с похорон каких-то родственников. Натуралистические изображения, как те возлежат в гробу, навевало дурные сновидения и головную боль. Бабка от этого морального мазохизма кайфовала и как бонус за утраченные нервы кормила Аркашу пирожками. Пирожки были пряные, не кислые, суховатые и с неважнецкой начинкой. Часто с голода, заглотив большие куски, как баклан, боящийся конкурентов, жертва бабкиных просмотров фото начинала икать. Попить ему удавалось лишь воды из-под крана, остро пахнувшей железом. От этого вода казалась кисловатой на вкус. Такая житуха начинала Аркадия злобно угнетать. Ещё его гнобило одно немаловажное обстоятельство. Когда Главный редактор спросил его об его образовании, тот, видя, что надо идти «ва-банк», дерзко ответил, что имеет диплом журналиста. Главный вкрадчиво спросил:

— Какое же вы учебное заведение окончили?

Аркадий дерзко, наугад, как алкоголик при последней попытке добыть опохмелиться, выкрикнул, почти вслепую:

— Свердловский университет, факультет журналистики! — его заявление основывалось на предположении, — должен же быть на Урале университет, а ежели есть университет — то там наверняка факультет журналистики!

Главный опять же вкрадчиво сказал:

— Знавал я там замдекана. Сидоров Иван Петрович. Не слыхали ли про такого?

— Нет, не слышал! — уверенно прокричал Аркадий, — у нас замдекане (он намеренно исказил слово, что бы подчеркнуть, что он корифей этого факультета) часто менялись! — его уверенность на пятьдесят процентов основывалась, что Главный редактор «берёт его на прихват».

— Так вы дипломчик занесите мимоходом, чтобы я важных людей не зря беспокоил. Вдруг они спросят! — вкрадчиво попросил Главный. Его опасения зиждились на предположении, которое он проговорил лишь «про себя»: уж очень он не похож на нашего брата-журналиста, недоразвитый он для этого дела!

— Всенепременно! — проорал Аркадий. — Только он дома, я ехал в моряки наниматься, хотел материал для книжки подсобрать. Но я мамане напишу, пусть срочно вышлет мой диплом по почте!

— Да уж, отпишите! — опять вкрадчиво сказал Главный, — а что же не стали собирать материал?

— Здоровье подвело! — брякнул первое, что пришло в голову, Аркадий, не поосторожничав, что со здоровьем шутить нельзя!

— Здоровье, оно дело такое! — философски закончил Главный. — Ну, до встречи!

— До скорого свидания!

Теперь, проснувшись утром, Аркадий первым делом звонил Главному редактору, чтобы подчеркнуть, что он рано встаёт и человек работоспособный и заодно справиться об ответе учредителей. Он получал ответ, что положительного ответа всё ещё нет, но надежда всё еще есть! Съедал остатки бабкиных пирожков и мчался к хозяину «Жигуля» за ключами. Если бы не это занятие с продажей машины, он бы не знал вовсе, что ему делать. Неожиданно фортуну «прорвало». Фортуна она, как и беда, ходит косяком. Приехал Бриттов с ходовых испытаний! Они сходили с Аркадием в ресторан, а потом и в кабинет Главного редактора газетёнки. Главный редактор чем-то «торчал» Бриттову, и вмиг принял Аркадия в штат, но при этом не преминул спросить:

— Так, а дипломчик-то когда занесёте?

— Мама его выслала, но он где-то затерялся на почте. Почта у нас знаете какая?! Порядка нет, а старушка не сообразила письмо отправить ценное…

— Да уж, порядка теперь нет! — воскликнул Главный. — Вы уж дубликат закажите, вам самому пригодится в жизни!

— Закажу! Уже заказал! — радостно сообщил Аркадий о виртуальных действиях с мнимым дипломом.

Дальше события пошли ещё гуще. Вначале Аркадий хотел написать заметку про авто-толкучку. Его идея была такова. На толкучке действовала система, что когда продавец продаёт автомобиль, то он отдаёт рэкетирам сто долларов. Это, если он «свой». А если «залётный», то могли взять и пятьсот. Для остроты статьи не хватала казусного деяния, но на счастье, он вспомнил! Был такой случай. Два белоруса пригнали две машины. Им подручный главного рэкетира, по кличке Матрос, объявил, что с них пятьсот. Он был со страшного похмелья, выражался невнятно и не уточнил, что пятьсот, это после сделки, с барышей и с обоих. Вид Матроса был такой свирепый и неопохмелённый, что белорусы без звука отдали ему по пятьсот сразу и скрылись из города. Их машин больше никто не видел. Матрос от такой удачи устроил страшную попойку, избил в ресторане посетителя и попал в тюрьму на второй срок. Главный рэкетир пока ещё не подобрал себе нового свирепого подручного. Аркаше потому было не страшно, и он решил описать в своём репортаже про порядки на толкучке. Он поведал о своих планах «вкрадчивому» Главному. Тот выждав паузу и дипломатично изрёк:

— Эдак получится, что мы им маркетинговую раскрутку бесплатно устроим! За такие раскрутки, с объявлением цены услуг, чтобы все желающие продать машину знали тарифы, знаешь, какие деньги берут?!

— Вот, вот!!! Я лично знаком с главным рэкетиром, завтра же объявлю ему ваш тариф, называйте! — Аркадию, подсказка Главного только что родила эту идею. Он ликовал!

— Прыткий шелишпёр! Может, он «засланный казачок»? — подумал Редактор, а вслух сказал, — Ну, ну, ну! Это я к примеру! Мы такими маркетингами принципиально не занимаемся, мы за чистую демократию! — пафосно продолжил он.

И тут же сочинил Аркадию невыполнимое задание, с условием, что это испытательный тест для его приёма на работу на постоянной основе. Если испытуемый с ним не справится, то… и он с металлом и горечью в голосе изрёк:

— …Тогда, к сожалению, нам придётся расстаться! Каким бы вы товарищем Бриттову не являлись!

Главный выписал Аркадию удостоверение сотрудника редакции и командировочное. Командировал он его ни много ни мало — на лодку Бриттова. Времена в ту пору были удивительные и на АПЛ, бывало, даже родственники пикники закатывали, чтобы быть ближе с родным подводником. С этим командировочным удостоверением Аркадий попал в штаб Подводного Флота и стал требовать, что бы его на лодке Бриттова направили в рейс. На его счастье он вёл беседу с каким-то канцелярским мичманом, выше его не допустили, и тот, оттачивая свою фантазию, посоветовал ему ценный ход:

— Вот если бы вас от «Красной звезды» командировали, тогда бы вероятность была бы!

С тех пор Аркадий стал часто рассматривать свою бумажку, где его командировала газета «Мурманский Моряк», и мечтать: «Как бы исправить «Мурманский Моряк», на «Красную Звезду»?

По причине, что Редактор ему в авансе и командировочных жёстко отказал, Аркадий продолжал вояжи на «Жигуле» на толкучку, дабы не околеть с голода. Делал он это, скорее, из-за инерции движения по привычной колее. Видимо, хозяин «Жигуля» тоже продолжал двигаться по колее и у них образовался, вроде как, миниклуб автопродавцов. Этакий тандем автобарышников. Они встречались по утрам, обсуждали тезисы, типа «наступит весна и покупатель попрёт!» — и другие, такого же рода.

Аркадий, заимев место социальной принадлежности и корочки журналиста, перестал опасаться хозяина «Жигуля». Он дерзко брал у того деньги на въезд на толкучку. Более того, из-за собственной лени ездить на АЗС, хозяин стал давать ему деньги на самостоятельную заправку бензином. Теперь, не появляясь на авто-толкучке, Аркадий барражировал по городу на этой машине, яростно изображая из себя журналиста. Он познакомился, на почве поиска человека, владеющего компьютером, с каким-то доморощенным хакером Гошей. Вообще-то, того звали Игорь, но позывные в Интернете у того были «Гоша», поэтому его все так и звали. Аркадий изложил ему свою проблему про необходимость командировки на флот от «Красной Звезды». Эта безумная идея очень возбудила Гошу и тот стал, брызгая закипающей в углах его рта слюной, излагать Аркаше про возможности современной компьютерной графики. Он вопил про программы «корел-дро», «акробат» и про сканирование на «прозрачку». Как квинтэссенция результатов совместных опытов Аркадия осенила простая до гениальности идея. Он сделал ксерокс командировочного удостоверения, выданного Редактором, вырезал из него печать, на этом отпечатке участками вымарал белой замазкой название газеты и пририсовал кое где буквы, чтобы было похоже на «Красная Звезда». Потом Гоша напечатал ему другой текст командировочного удостоверения, Аркаша на него приклеил новую печать и опять всё отксерил. Получилась грубая, но правдоподобная подделка. Вроде как деньги на ксероксе печатают, такого же типа. С этой липой он прибежал в Штаб Флота и тотчас был представлен командиру Бриттову, который делал огромные удивлённые глаза, не выдавая своего товарища при этом.

Редактор газеты, в которой подвизался Аркадий, на заявление, что тот уходит в рейс на АПЛ отреагировал, как на очередную фантазию сотрудника. Он подумал про себя: «Возможно, он творческий человек. Хорошо фантазирует. Да и «Жигуль» где-то выпросил. Неординарная личность!» — на словах же произнёс:

— Я вам желаю счастливого плавания, семь футов вам, как говорится!

С этим напутствием, получив законный пропуск, Аркадий оказался на борту АПЛ Бриттова. Тот основанием для пребывания «корреспондента» принял направление из Штаба, «снельсонил», как говорится. Это событие всколыхнуло эмоции друзей командира. Никаких новых событий на АПЛ давно не было. А здесь — такой «чертополох» Аркадий образовался! Второй штурман сразу налил из запасов, всегда имевшихся на борту, три чайника красного вина, и комсостав, под видом первичного интервью, отпраздновал это событие в кают-компании. Аркадий всем пришёлся по душе своим оптимистичным нравом. Сам он, устав от скитаний и придавленный мемуарами бабки (с иллюстрациями в виде фотографий покойников), был неслыханно весел и резв. Он отъелся на камбузе у кока кусками варёной говядины, которые тот вылавливал из варочного котла перед приготовлением борща. Для остроты, вприкуску, кок дал ему огромный кусок пошехонского сыра. Всего было много, особенно воблы, которую Аркадий очень любил. Он посулил коку, что именно о нём он и напишет наиболее героические эпизоды. Тот, растрогавшись, стал резать ему куски сыра ещё крупнее, открыл баночку тресковой печени и велел приходить в любое время! Насолонившись сыром и воблой у кока, Аркадий совсем повеселел, пил в каюте капитана прекрасный зелёный чай, заваренный из заветной жестяной баночки, вёл умные беседы с Бриттовым.

В этот момент радист принёс шифровку, в которой было сказано, что АПЛ Бриттова надлежит выйти немедленно в океан для боевого патрулирования в северной Атлантике в районе Больших Антильских островов. Все сразу на лодке забегали, стали слышаться громкие команды, матерки. Все громко и быстро. Не было в этом шуме лишь смеха, а так было всё — от ударов кувалды до проклятий какого-то «ё…аного мичмана», полного «куска», который что-то там не дал до сих пор со склада! Про Аркадия все вдруг забыли и тот, сморенный обилием углеводной пищи — печенья и конфет из «представительских» запасов Бриттова — припал на рундучок, и проснулся, когда лодка уже вышла из Кольского залива, а на траверсе был Лина Хамари. Появление Аркадия в штурманской рубке обескуражило весь комсостав. Был срочно созван совет, коллективным усилием которого решили, что в крайнем случае Аркадий заявит, что на лодку он пробрался самостоятельно, тайно. Что Аркадий пообещал сделать, истово забожившись при этом! Старший помощник Жора Азев, разумно воскликнул:

— Но как он проник? Надо же легенду правдоподобную придумать!

Первый помощник Саша легко воскликнул:

— А-а-а! Потом придумаем. По ходу дела!

На том и порешили. Когда вошли в нейтральные воды, Бриттов радировал в Штаб, что на борту обнаружен несанкционированно проникший гражданин. На что получил команду: «Продолжать движение!»