"Танец Арлекина" - читать интересную книгу автора (Арден Том)

ГЛАВА 12 НОВОПРОВОЗГЛАШЕННАЯ СУДЬБА

История войн в Эджландии долга и горька. В Большой Библиотеке Агондона хранятся толстые фолианты, посвященные войнам, и полки с ними заполняют несколько залов. Для ученых, посвятивших свою жизнь изучению отечественной истории, войны стали темой постоянных диспутов. Никто не сомневался в том, что войны на землях, ныне населяемых агонистами, велись с незапамятных времен. Гораздо сомнительнее были вопросы о том, каковы были эти войны, сколько их произошло в точности.

Согласно точке зрения представителей одной исторической школы — школы интерсессионистов, первой войной в Эджландии следовало считать кровавое побоище на восточных рубежах, известное как Вторжение Аона Железнорукого — первого единоличного правителя земель агонистов, и, соответственно, первого, которого можно было считать человеком, воевавшим в интересах королевства.

Однако такую точку зрения горячо оспаривали два лагеря историков: преаонисты и эланисты. Эланистами называли тех, которые полагали, что считать Эджландию королевством правомерно лишь со времени воцарения святой императрицы Элабет I. Элабет была первой, кто правил объединенной Эджландией, в отличие от предыдущих правителей, носивших титулы типа принца Нижнего Лексиона, диктатора Варбишира и Голлуга, его высокопревосходительства Тарнского и так далее. Именно так именовались правители во времена Аона и позднее. Итак, по мнению эланистов, первыми войнами во имя Эджландии следовало считать знаменитые «Три Кампании» королевы Элабет — три крупных морских сражения в Эджландском проливе.

Преаонистов не устраивало ни то, ни другое. По их мнению, даже интерсессионисты слишком поздно начинали отсчет эджландской истории. Вторжению, считали преаонисты, как ни велико его значение для Эджландии, предшествовало множество сражений с вражескими племенами. Преаонисты с готовностью называли такие сражения: Побоище при Варби, захват Варля и приводили в пример еще уйму легенд из времен «меча и топора», которые, естественно, их противники характеризовали как народное творчество на самой что ни на есть примитивной стадии развития. А преаонистов до глубины души оскорбляло слово «примитивный» в применении к далеким предкам агонистов. Они с пеной у рта доказывали, что историческая судьба их народа была предопределена с самого начала, на заре веков.

Разве обо всем этом не было написано в «Эль-Ороконе»?

Три исторические школы никак не могли прийти к согласию. А ведь можно было подойти к вопросу с четвертой точки зрения: отказаться от подсчета числа войн на территории Эджландии, тем более что точно определить это число не представлялось возможным. При таком подходе можно было бы считать всю историю страны состоящей из различных сражений — эпизодов одной непрекращающейся войны. С тех времен, когда агонисты, адепты бога воздуха, впервые обосновались на землях, ныне именуемых Эджландией, они никогда не жили в мире со своими восточными соседями. Восточные земли входили в состав Зензанской Империи, и там обитали приверженцы Вианы, богини земли.

Зензанцы считали эджландцев людьми жестокими и коварными. Эджландцы считали зензанцев отсталым и темным народом, ненамного ушедшим вперед по сравнению с полудикими ваганами, с которыми, по мнению эджландцев, зензанцы состояли в весьма близком родстве. Эджландцы захватили обширную часть зензанской территории и не собирались на этом останавливаться. Эджландские короли, равно как и народ Эджландии, не видели в этих завоеваниях ничего преступного — так уж они относились к зензанцам. Стоит только посетить зензанские колонии, говорили те, кто оправдывал завоевания, и сразу все станет ясно. Возвращавшиеся с оккупированных земель эджландцы яростно отстаивали справедливость колониальной политики. В областях, известных нам как агонистские протектораты — Зексале, Варле и островном королевстве Тиралос, — порабощенные зензанцы прислуживали у стола и чистили ботинки своих господ, процветающих колонизаторов-эджландцев, а также до седьмого пота трудились на полях. Самая мысль о том, чтобы эти варвары могли получить право на самоуправление, казалась смехотворной. Если же где-то возникали вспышки мятежей, яростное сопротивление зензанцев описывалось как дикарское, варварское, и этим все было сказано. И чего бы им бунтовать, спрашивается? Насколько спокойнее текла жизнь в Зензане под управлением эджландцев! Каждый год в разгар сезона Терона отмечался День Освобождения — так эджландцы именовали дату победы над зензанцами. В этот День наряженные в разноцветные национальные одежды зензанцы приносили щедрые дары богу Агонису в знак преклонения перед своими просвещенными правителями, избавившими их от мрачной бездны поклонения прежнему божеству.

К тому времени, когда Торвестр в своей стране был назван изменником, зензанские войны продолжались уже около семидесяти циклов подряд. По мнению эланистов — три сотни циклов, а по мнению интерсессионистов… Ну а если слушать преаонистов — то целую тысячу циклов. Похоже, войнам этим не суждено было прекратиться. Об этом в свое время позаботилась королева Элабет. Согласно доктрине Новопровозглашенной Судьбы, объявленной святой императрицей во времена цикла 925 Эры Покаяния, историческая миссия эджландцев состояла в том, чтобы покорить последователей Вианы, научить их любить и почитать бога Агониса.

Однако, похоже, зензанцы не собирались сдаваться окончательно, а, следовательно, конца войны с ними не предвиделось. Она продолжалась, вспыхивала то тут, то там.

В том, что войны происходили, в принципе можно было винить как географию земель Эль-Орока, так и мифологию населяющих эти земли народов. Летописи говорили о том, что некогда произошло великое рассеяние народов — тогда земные мужчины и женщины были изгнаны из долины Орок. У каждого из народов, населявших Эль-Орок, были свои легенды о последующих странствиях.

Но что-то случилось.

Народы, поклонявшиеся богу огня Терону, ушли на юг, и эти земли впоследствии стали именоваться королевствами Унанг-Лиа. Те, что чтили Джавандру, богиню воды, переплыли море и обосновались на далеких островах архипелага Венайя. Места обитания этих народов располагались в такой дали, что добраться до них было нелегко, и поэтому с ними почти не встречались другие племена. А вот люди, чтившие бога воздуха Агониса и богиню земли Виану, не стали уходить так далеко. Как только народы разделились, гласила великая книга «Эль-Орокон», последователи Агониса направились на север, к холодным горам, а чтившие Виану племена — на восток, туда, где произрастали густые непроходимые леса.

Однако обоим племенам для того, чтобы добраться до новых мест обитания, пришлось бок о бок преодолеть часть пути, по дуге полуострова Ювескин. Народам, поклонявшимся Виане, не удалось сразу уйти на восток. Вначале оба племени двинулись на север и обнаружили, что путь им преграждают дремучие чащобы. Как гласят легенды, почитатели Агониса неуклонно пробивались все дальше и дальше на север в поисках предназначенных им судьбой снежных гор. Наконец они достигли Тарнских равнин, за которыми возвышались мрачные громады гор Колькос Арос.

Как утверждают легенды, агонисты были крайне опечалены видом предназначенной им судьбой местности. Им казалось, что они наказаны еще более сурово, чем всеми презираемые почитатели Короса.

Однако затем они поняли, что все не может быть так ужасно, ибо Агонис был самым почитаемым из пяти божеств. И хотя верховный бог Орок покарал все народы — и покарал справедливо, разве мог он отобрать свою любовь и милосердие у тех, кто почитал его любимого сына?

Старейшины племени, ставшие впоследствии первыми проповедниками, решили, что дальше на север продвигаться не стоит. Они несли с собой священные свитки, а в этих свитках было написано о том, что агонисты должны жить «близко к куполу небес». Что это означало? Ведь до неба так далеко! Но если жить в горах, до неба все-таки ближе.

Вот так и вышло, что «Эль-Орокон» начали трактовать по-разному, и эджландцы стали затем оправдывать свои действия именно тем, как они толковали строки «Эль-Орокона». Вот так и появилась на свет доктрина Новопровозглашенной Судьбы. Проповедники утверждали, что агонистам судьбой предначертано жить в горах, то есть выше всех остальных народов. Проповедники говорили о том, что возвышенное местожительство почитателей Агониса дает им превосходство над другими народами, ибо бог, которому они поклоняются, выше всех остальных богов. Однако, продолжали свою мысль проповедники, негоже людям, поклоняющимся единственно истинному богу, жить только в горах. Им положено селиться и в плодородных долинах, а от гор черпать духовные силы, как от символа величия, как от священного идеала.

Шли циклы за циклами, и народы, поклонявшиеся Агонису, мало-помалу стали уходить от гор Колькос Арос, расселились по обширным долинам на пространстве между горами и морем, выстроили процветающие города. Агонисты ни на йоту не сомневались в своем превосходстве над почитателями Вианы. Агонисты гнали вианистов на восток, презирая их за то, что они, вместо того чтобы устремлять свои взоры к небесам, копаются в земле и чтут богиню, которая, согласно преданию, во время великой битвы в долине Орок предала Агониса и отдала свои силы мрачному брату Коросу, богу ваганов. Первое время агонисты рассматривали судьбу своего племени с чисто духовных позиций. Но с самого начала в их сознании начали прорастать семена превосходства. Находились такие, которые верили, будто бы агонистов ждет новая жизнь, что за нынешним веком упадка последует новый век, век расцвета.

И как раз на ту пору, когда к Эле явился Тор, мысль о том, что историческая борьба агонистов приближается к закономерной развязке, окрепла окончательно. В конце концов, шел год 997а, и приближалось тысячелетие Эры Искупления.