"Год Крысы. Путница" - читать интересную книгу автора (Громыко Ольга)ГЛАВА 20— Зачем он тебе? — не укладывалось в голове у Рыски. — Как это зачем?! — Жар, в свою очередь, не понимал, как можно бросить в лесу такую добротную вещь. — Кашу на привалах варить будем. А доедем до города — кузнецу загоним. — Он же чей-то! — Был бы чей-то — в трухлявом сарае не валялся бы. — Вор тем не менее еще раз внимательно осмотрел котелок внутри и снаружи, опасаясь подвоха, как с коровами. Но все было чисто. — Просто никому в голову не пришло, что на такую чушку кто-то польстится! Может, тут бродяги ночуют. Или рыбаки. При дневном свете спутники обнаружили, что неподалеку раскинулось небольшое, но рыбное с виду озеро: по берегам камыши, над ними птицы кружат. — Тогда бы они его в хворосте заныкали, — резонно возразил Жар, оборвав возражения подруги. Рыбаки не то что котелок — якорный камень на веревке так в плавнике схоронят, что сами потом лучину искать будут! — Я же тебя его тащить не заставляю, навьючу на корову. — Ты еще булыжников в него насобирай, — поддержал девушку Альк. — Будем во врагов кидать или каменщику в городе продадим. Нужная вещь! Жар насупился, но котелка не выпустил, привязал к седлу — хотя Болезнь тоже глядела на него с осуждением. Зато теперь было чему уравновешивать гитару. За заозерным лесом, если сощуриться, виднелись какие-то шпили. — Кругом объедем? — предположил вор. — В ближайших городах нас будут искать прежде всего. — За день не найдут, — возразил саврянин таким тоном, словно хотел добавить: «Наверное», но в последний миг передумал. — Так у нас же вроде еды хватает, — удивилась Рыска, с утра пересмотревшая сумку. С продуктами Альк обошелся более сурово, чем с одеждой, запихал мягкие булочки и вареные яйца вперемешку с мешочками круп, так что на завтрак были лепешки с осколками скорлупы, зловеще хрустевшими на зубах. — Если к собачьему хвосту привязали трещотку, то собаке надо думать, как от нее избавиться, а не как убежать подальше. Раз переждать грозу не удалось… — Альк вместо продолжения пнул корову в бока, направляя по дороге к городу. — Ехать ей навстречу тоже не слишком-то умно, — проворчал Жар, но поехал следом. — И как мы будем избавляться от этой «трещотки»? Придумал уже? — На месте додумаю. Главное, чтобы стражу у ворот насчет нас предупредить не успели. Город был небольшим, тусклым и скучным, особенно после Лосиных Ям. Спутники въехали в него без помех, заплатив по две медьки с человека и по три с коровьей морды — «на ремонт дорог». То ли путешественники сюда забредали редко, то ли карманы у стражников были дырявые, но мостовые, похоже, не чинили с закладки города. Неунывающие воробьи купались в наполненных дождем и грязью колдобинах; попадались и такие, что даже человеку не стыдно утонуть. — М-да, — разочарованно сказал Жар. — Не Зайцеград. — Зато гадить бесплатно можно. — По мнению Алька, отсутствие надушенного наместника перевешивало прочие недостатки городишки. — Куда мы едем-то? — У Рыски настроение было еще хуже, чем у Жара. Сейчас бы она в охотку возилась в огородике или гуляла по рынку, здороваясь со знакомыми. Даже стирка, которую девушка не любила, по сравнению с бегством в никуда казалась невыразимо приятным и желанным занятием. Вот хозяйка, наверное, удивилась и обиделась, обнаружив, что жильцы внезапно съехали. Даже не попрощались. Рыска ей три сребра вместо двух оставила, и все равно стыдно было. — На городскую площадь. — Зачем? — За новостями. — А что ты хочешь узнать? — Кто здесь самый главный и где он живет. Ответ на второй вопрос нашелся сам собой: площадь, как и город, была мала и неказиста, и тень от замка накрывала ее почти целиком. — Эй, любезный! — окликнул Жар пожилого гончара, торговавшего на углу расписной посудой; были и тарелки с изображением замка, и кувшины. — Чьи это хоромы? — Господина Шарака Полтора Клинка, — неспешно ответил тот, вначале внимательно приценившись к всадникам взглядом. — А это кто? — О-о-о… — Судя по тону гончара, тот прикидывал, кем незнакомцы могут оному господину приходиться, то бишь ругать его или хвалить. Так и не решил и ограничился честным: — Господин Шарак — бывший тсарский военачальник, из старинного и знатного рода. Он же здешний наместник. — Ну, — повернулся вор к саврянину, — доволен? — Полтора Клинка, — задумчиво повторил тот. — Что-то я такое слышал… Да, доволен. И благородный, и главный. То, что надо. — Раньше тут его батюшка правил, — с гордостью добавил гончар. — А до него дед, этот замок уже сотню с лишним лет нашу землю оберегает! Хотите тарелочку? — Нет, спасибо… — начала отнекиваться Рыска. Приставучие торговцы всегда ее смущали, вечно подлизываются-заливаются, а если откажешься, то в ответ и «тогда вали отсюда, жлобыня, нечего за бесплатно глазеть!» получить можно. — Хочу, — неожиданно перебил ее Альк. — Вон ту, побольше. — Моя любимая, — расцвел умелец. — Каждую башенку прорисовал, каждую лесенку, каждое окошко, даже бойницы все наперечет, вот поглядите! — Надеюсь, ты найдешь силы расстаться с ней за разумную плату? Гончар попытался торговаться, но проще было договориться с березой в лесу. Альк точно знал, сколько эта вещица стоит; за столько ее и получил. Тарелка и впрямь была красивая, Рыска с такой есть пожалела бы, повесила бы на стену. По краю вилась надпись: «Родовойзам окПолтораК линк а — крас аизащит аславн огогор одаПодзам ка». Промежутки между буквами зависели только от выступов рисунка — главный-то здесь он! К тому же большинство покупателей читать все равно не умело, а надпись выглядела внушительно. — А, вспомнил, — сказал Альк, отъехав на несколько шагов. — Битва под Полутора Клинками. Закончилась отступлением саврянской рати. — Ага! — восторжествовала Рыска. — Потому что осадившее замок войско получило срочный приказ идти к Рыни на помощь левому крылу рати. Ринтарцы до сих пор считают это своим крупным военным успехом, несмотря на то что Рынь была сровнена с землей. — Саврянин с усмешкой поглядел на насупившуюся девушку и снисходительно добавил: — Тем не менее замок хорошо укреплен, имеет внутренние источники воды, предположительно — потайной ход и способен держать многодневную осаду. — Ты что, все наши замки так зазубрил? — изумился Жар. — Только стратегически важные. Держи. — Альк протянул вору тарелку. — Мне-то она на кой? — Ты же его грабить будешь. — Что?! — Ну ладно, вместе, — смягчил приговор саврянин. — Сам ты не поймешь, что надо брать. Но карта все равно нужнее тебе. — Ты предлагаешь нам вдвоем сделать то, что не смогла вся ваша рать?! — Жар ошеломленно уставился на тарелку. Стены — их он прекрасно видел и «вживую» — были такими ровными, словно их отгладили, с откосом наружу. Тяжелый осадный крюк еще за край зацепится, с жутким дребезгом, а маленький воровской — вряд ли. Поверху бродили бдительного вида стражники, да и во внутреннем дворе, судя по картинке, их хватало. — Не вся, а тысяча триста семьдесят человек, — педантично уточнил Альк, — Что, струсил? — Я просто никогда замки не грабил, — с досадой возразил Жар. — Тут как-то по-другому действовать надо! — Вот тебе прекрасный случай повысить свой уровень. Был домушником, станешь замчушником. Дружки зауважают. — Ты на что его подбиваешь?! — возмутилась Рыска. — Он же поклялся не воровать! — Это не воровство. Мы возьмем у наместника, — Альк в упор поглядел на девушку, — только один пузырек. Стоимостью пару златов. Не обеднеет. — Даже брать не будем, — поддержал саврянина вор, в отличие от подруги сразу понявший, о чем идет речь. — Заметит. Возьмем с собой пустой и отольем в него пару ложек. — А может, просто попросим продать? — наивно предложила Рыска. — Пара ложечек еще дешевле будет… Мужчины переглянулись и обидно, сплоченно расхохотались. — Ну да. Трое подозрительных незнакомцев просят у наместника продать им «тень», которой он проявляет тайные тсарские распоряжения. Конечно же благородный господин Шарак с радостью согласится подзаработать! Девушка обиженно насупилась. И почему бы Альку не объяснить это спокойно, без издевки?! Жар снова углубился в изучение тарелки. Главную проблему, похоже, представляли именно внешние стены. Замок был идеально приспособлен для защиты от захватчиков — но не воров. Когда все спокойно и внутренние решетки подняты, есть и куда пролезть, и где спрятаться. Эх, еще бы внутренний план… — Тут флажков нет, — внезапно заметил Жар. Саврянин поднял глаза. На замковых шпилях действительно трепетали длинные остроконечные полотнища, разных и совершенно беспорядочно смешанных цветов. Развернув корову, Альк снова подъехал к гончару. Народу на площади было на удивление мало, только оборванцы слонялись да торопливо служанки с корзинками пробегали. — А флаги где? — ткнул пальцем в тарелку саврянин. — Так их только вчера повесили и завтра снимут! — возмутился умелец. — По какому поводу? — Господин Шарак большой прием устраивает, — усевшись поудобнее, с охотой стал рассказывать гончар. Покупателей в ближайшую пару лучин все равно, похоже, не предвиделось, рано товар вынес — к вечеру-то наверняка повеселей станет. — Женку себе ищет. Приглашаются все девицы не ниже купеческого сословия и не старше двадцати лет, миловидной внешности. — И когда этот бал начинается? — Да поди, уже лучины через три-четыре съезжаться начнут. Сейчас-то все по домам сидят, прихорашиваются. С портнихами да причесухами за месяц вперед уговорились, сегодня свободную и за сто златов не найти, — ухмыльнулся гончар с видом человека, который считает подобные вещи блажью избалованных богатством девок. В лохани искупнулась, щеки-губы свеклой намазала — что еще для красы надо?! — Ага. — Альк два раза подкинул на ладони монетку, а на третий позволил ей упасть в один из горшков. — Тогда последний вопрос: где тут у вас лавка готовой одежды? — Ничего у нас не получится, — уныло сказала Рыска, держа в руках платье. Они купили самое простое и все равно — такое роскошное, что девушка боялась даже приложить его к себе. — Ты уверена?! — встревожился Жар. Если видунья такое заявляет, пиши пропало! — Нет, — поспешила успокоить его девушка. — Просто… мне страшно. — Всем страшно, — покровительственно заметил вор. — Я, помнится, когда на первое дело шел, до того трясся, что на следующий день все жилы болели. — Я про прием! — Девушка так и не рискнула померить платье, отложила на кровать. — А чего с приемом? — Ну… я же даже не купеческая дочка! — Брось, — отмахнулся Жар. — На тебе это не написано. — Но я не знаю, как себя вести! — Держись рядом со мной, я буду подсказывать. — А ты откуда знаешь? — Ха, да я этих купеческих дочек… — Вор похабно ухмыльнулся. — Не бойся, короче. Главное — в замок пробраться. Или ты и вправду к Шараку в женки захотела? — Нет! — Тогда какая разница, что он о тебе подумает? Сурок вон тоже почти купец, а дочки у него — дуры дурами. Неужто ты хуже Диши или Маськи? Дверь открылась, и вошел Альк. На нем серо-зеленый камзол смотрелся как родной, можно бы даже вышивку не желтыми нитями, а золотыми. — Лови, — с порога сказал саврянин, взмахивая рукой. Рыска машинально сцапала нечто маленькое, темное и каплющее, но тут же с визгом выронила: — Она же дохлая!!! — Конечно, — подтвердил Альк, подходя и наклоняясь за крысиной тушкой. — Я ее из сточной канавы вытащил. — Зачем она тебе?! — Какой же путник без крысы? — Но… она дохлая! — беспомощно повторила девушка. — Предпочитаешь мучить живую? — И, не дожидаясь ответа, оптимистично продолжил: — Сейчас ты ее высушишь, расчешешь, завернешь, и будет как новенькая. — Я?! Эту падаль?! Альк оценивающе покрутил крысу за хвост: — Обижаешь, она еще почти не пахнет. — Зачем она тебе?! — Затем, что приличную девицу должны сопровождать старшие родственники либо пара слуг. На худой конец — путник и духовник, но никак не просто двое мужчин. — Саврянин решительно сунул крысу Рыске в лицо, та затравленно попятилась. — Давай ее мне, — примиряюще сказал Жар, которому все равно нечем было заняться: все необходимое он уже спрятал под рясой. — Рысь, переодевайся! Девушка неохотно взялась за воротник рубашки и спохватилась: — Отвернитесь! — Ты все равно в одиночку его не наденешь, — отрезал Альк, поднимая платье. — Давай оголяйся. — Ну хоть зажмурься! — Чего я там не видел? Время для споров было неподходящее, и Рыска, повернувшись к Альку спиной, обреченно стянула рубашку. Саврянин тут же нахлобучил на нее платье, одернул. — Ой, оно с меня сваливается! — Девушка прижала руками сползающую с груди ткань. — Не свалится. Сейчас корсет затянем… Выдохни! Рыска выдохнула — точнее, рывок за концы шнура просто вытолкнул из нее воздух. Платье перестало спадать, но плечи все равно остались голыми. — По-моему, оно мне большое, — нерешительно сказала девушка. — Вон ворот какой здоровенный… — Это не ворот, а декольте, балда. Оно и должно таким быть. — Каким? — Чтобы все мужчины ждали, когда ж платье свалится. — Альк поправлял шнуровку, затягивая ее все сильнее, пока Рыске не показалось, что у нее сейчас хрустнут ребра. Но как раз в этот момент саврянин остановился. Скептически разворошил Рыскины волосы, приподнял одну из прядей, подержал и бросил. — Можно и распущенными оставить, — неуверенно сказал Жар. — «Под весчанку». — Нет, так она будет слишком выделяться. — Альк ногой пододвинул к девушке стул. — Садись. Где твой гребень? Саврянин, к изумлению спутников, выгреб из кармана целый ворох костяных шпилек, купленных в лавчонке неподалеку от канавы. Рыска испуганно заерзала, однако Альк хоть и обращался с ее волосами весьма вольготно, но нарочно не дергал и делал все очень быстро. — Ишь как ладно у тебя выходит, — одобрительно сказал Жар, когда прическа была уже почти готова и девушке казалось, будто ей на голову надели высокую тяжелую шапку. — Будто у заправского цирюльника. Где наловчился? — А, сестре вечно помогал на балы собираться, — нехотя проворчал белокосый сквозь последнюю зажатую в зубах шпильку. — У нее чего, служанки не было? — удивилась Рыска. — Почему, была… Обычная весковая девка, такая же неумеха, как ты, — внезапно вспылил саврянин, с размаху, как кинжал вгоняя шпильку в пук волос. Девушка пискнула и втянула голову в плечи. — Я гляжу, тебе это и самому нравится, — ухмыльнулся Жар, и до Рыски тоже дошла причина смущения и злости Алька. Как же, мужчина «бабу» обихаживает! — Вставай, — велел саврянин, делая вид, что ничего особенного не произошло. Девушка послушно поднялась, неестественно прямо держа спину, — но «шапка» даже не пошатнулась. Ощущение голой шеи было очень непривычным. Альк осмотрел Рыску со всех сторон, даже на десяток шагов отошел, чтобы целиком охватить. — Хороша, — довольно заключил он. — Прямо тсаревна. — Чё, правда? — зарделась Рыска. С лица саврянина мигом смело улыбку. Он страдальчески скривился: — Уже нет. Какое «чё»? Ты кто — благородная дама или коровница из вески? Сморкнись еще в подол! На пол харкни! Рыска виновато пялилась в пол. Она сама не понимала, почему в разговоре с Альком ее тянет огрублять речь и голос, подражая базарной торговке. Назло саврянину? Так ведь это еще больше убеждает его, что он имеет дело с полной дурой. — Я… Извини, я больше не буду, — пролепетала она. — Конечно, не будешь! Сейчас я скажу тебе несколько слов, и на время приема ты забудешь все остальные! — Это такое путничье волшебство? — изумилась Рыска. — Это такой приказ! Итак: «да», «нет», «о-о-о!», «неужели?», «как интересно!», «фи!» и «хи-хи». Запомнила? — Хи-хи? — недоверчиво переспросила девушка. — Не «гы-гы», а «хи-хи»! — Альк мастерски изобразил мелодичный, жеманный смешок дамы из высшего света. — Повтори. — А давай лучше ты девицей на выданье будешь? — жалобно пошутила Рыска. — Вон как у тебя все хорошо получается… — Не ерунди. И не трусь. Как там моя «свеча»? — Вот. — Жар протянул саврянину скорбный сверток, из которого торчал хвост и самый кончик морды. Если не сильно присматриваться, то можно принять за спящую. Альк невозмутимо подвесил крысу к поясу. — Ну что, все готовы? Тогда пошли. Когда наемная карета подъехала к замку, ей пришлось встать в хвост длинной очереди. На площади и простого люда было полно, собрались как на зрелище. Самые счастливые глазели из окон и с крыш, громко обмениваясь впечатлениями. Торговля у гончара шла намного бойче давешней. — Там досмотр у ворот, — заметил Жар, чуть-чуть отодвигая занавеску на окошке. — Конечно. Абы кого к наместнику в замок не пустят. Вдруг воры какие, — иронично предположил саврянин. — А может, там только по приглашениям? — Нет, я порасспрашивал. Любая девица может прийти. Он же женку ищет, а не жену, приданое и происхождение не особо важны, лишь бы смазливая была и пальцем в носу за столом не ковыряла. — Альк многозначительно покосился на Рыску. Та обиженно поджала губы. И вовсе она не ковыряет, Муха за такое по рукам била и быстро отучила! — Тогда со всей округи небось съехались. — Вор внимательно разглядывал кареты. Некоторые аж сияли от позолоты, другие больше напоминали курятники на колесах. Две девицы в сопровождении пухлой суетливой тетушки вообще пришли пешком, но гордо задирали свои благородные обнищавшие носы. Досмотр шел быстро, по две-три щепки на карету. Двое стражников заглядывали внутрь и под днище, задавали пару вопросов и пропускали. Впрочем, пару карет завернули — невесты оказались то ли недостаточно родовитыми, то ли недостаточно миловидными. Одна карета уехала молча, кучер другой долго и яростно спорил со стражей под доносившиеся изнутри рыдания. — У тебя мечи, — встревожено напомнил Жар. — С оружием на прием не пустят. — Я путник, мне можно. — Все равно отберут. — Ну и хорошо. — Почему? — Потому что без мечей я точно выглядел бы подозрительно. А так отдам, и все будут довольны. Хуже, что мы перчатки забыли купить… Рыска виновато сцепила руки-предательницы. Кисти у нее были изящные, пальцы тонкие, но, конечно, на ладонях кожа не купеческая, загрубелая, а вокруг ногтей так до конца и не смылся черный ободок от копания в огороде. — Ничего, вон у тех, — Жар кивнул на пеших девиц, — лапки вряд ли лучше. — Потому они и в перчатках, — безжалостно срезал саврянин. — Да ладно, кто ее там трогать будет? Только мы с тобой. — Надеюсь. Наконец настала их очередь. — Госпожа Кариса Приболотная, — высокомерно сообщил Альк. — Дочь крупного скототорговца из Макополя. Стражник внимательно поглядел на оцепеневшую, мучительно мечтавшую исчезнуть Рыску и уважительно кивнул: если у отца девушки хватило денег на такую охрану, то торговля у него шла хорошо. — Мечи только позвольте, господин путник. Приказ господина Шарака. Не волнуйтесь, в замке ваша госпожа и так будет под надежной защитой. Альк для виду поспорил и снял перевязи с ножнами. Карета заехала во двор. Он был едва ли не больше площади, но уже наполовину заставлен экипажами. Стоило карете остановиться, как одетый в бордовое парнишка предупредительно распахнул дверцу и протянул даме руку, — однако первым выскочил Альк. Зыркнул на задрожавшего слугу и сам вывел Рыску. Очутившись на земле, девушка попыталась отнять ладонь, однако саврянин ловко перекинул ее на свой локоть. — Иди рядом, — прошипел он. — Шаг мельче, подбородок выше. И рот закрой!!! Рыска честно постаралась выполнить его приказ, но челюсть словно заклинило. Впереди остались еще одни ворота — внутренние, возле которых стоял пышно разряженный пожилой мужчина, поочередно приветствующий гостий. — Это и есть господин Шарак?! — Девушке почудилось, что он раскусит обман с первого взгляда. — Еще чего. У хозяина замка есть более важные дела, чем пол вечера торчать у порога. Это дворецкий. — А о чем с ним надо говорить? — Вспоминай. — Что?! Альк замолчал — до дворецкого осталось всего несколько шагов. По глазам оного было видно, что саврян он не любит, а путников побаивается, но широкая гостеприимная улыбка даже не поблекла. — Добро пожаловать в замок Полтора Клинка! — Дворецкий склонился в почтительном полупоклоне. — Мой господин сердечно рад видеть вас на сегодняшнем приеме. — Взаимно, — холодно ответил саврянин. От него иного и не ждали, пауза затянулась из-за Рыски. Девушка сглотнула, покосилась на Алька в поисках поддержки, не нашла ее и жалобно выдавила: — Хи-хи. Слова действительно оказались волшебными: дворецкий посторонился, давая им дорогу, и обратился к следующим гостям, с теми же фразами. Прием был устроен на первом же этаже, в большом зале со сводчатым потолком и множеством отходящих в разные стороны галерей — будто внутри паука, подумалось Рыске. У каждого выхода стояло по стражнику в начищенных до блеска доспехах. Торжественные и неподвижные, как статуи, они тем не менее бдительно шарили взглядами по залу. — Хм, — только и сказал Жар, идущий сразу за парочкой. — А ты думал, все так просто будет? — шепотом же откликнулся саврянин. — Думал, что будет хуже. При виде висящих на стенах зеркал Рыска почувствовала себя маленькой-маленькой: у Сурковых дочерей было по зеркальцу размером с ладошку, в костяной оправе с ручкой. Но чтобы Девушка, не выпуская локтя Алька, подалась к ближайшему — и внезапно поняла, что уже видит, только не осознает. Это — она?! Из-за корсета живот прилип к хребту, а то и перетек в грудь, которая выпятилась куда дальше и выше обычного. Плечи расправились, голая шея казалась длинной и тонкой, а уж что Альк сотворил с Рыскиными волосами… как бы пчелы с ульем не перепутали. Разглядев себя получше, девушка слегка успокоилась. Ненамного она и хуже этих благородных дам, а некоторых, пожалуй, и лучше. Белой крысой точно не кажется. Народу в зале все прибывало. Одни, как и Рыска, растерянно осматривались, другие деловито, словно мыши на запах сыра, устремлялись к маленьким круглым столикам с угощениями. Блюда пустели почти мгновенно, но слуги неустанно подносили новые. При взгляде на это изобилие Рыске почему-то жутко захотелось поковыряться в носу. — О, закусочки! — обрадовался Жар, потирая ладони. — Ты есть будешь?! — изумилась девушка. — А чего? Нынче ж не пост. Смотри, смотри, там даже корзиночки с утиными мозгами! Пойду цапну парочку, пока не расхватали. — Главное, не напейся, — хмуро предупредил Альк и взял с подсунутого слугой подноса высокий бокал с розовым вином. — Обижаешь! — Вор устремился к столам, расчищая себе путь щедро раздаваемыми благословениями. — Но разве мы… — непонимающе начала Рыска. — Пусть вначале все войдет в колею. Стемнеет, гости освоятся, хозяева расслабятся. — А что нам до этого делать? — Развлекайся! — Саврянин иронично обвел зал бокалом. — Ешь, пей, сплетничай, заводи полезные знакомства. Попозже танцы будут. — Я не умею танцевать, — смутилась Рыска. — А это обязательно? — Нет. Но если пригласит сам хозяин, отказываться неприлично. — Ой! — Сомневаюсь, что он тоже это умеет. — Альк пригубил вино. — Кислятина. Мог бы хоть поначалу бочку приличного выкатить, жлоб. Господин Шарак оказался немолодым, крупным и одышливым мужчиной. Он вышел к гостям в сопровождении путника (Альк недовольно, но без удивления прищурил желтые глаза), тоже пожилого и разъевшегося на хозяйских харчах, сказал складную, но совершенно пустопорожнюю речь, предложил чувствовать себя как дома и выразил надежду, что гости — а особенно прекрасные дамы! — останутся довольны приемом. О его цели Шарак не упомянул — все и так знали. Потом хозяин замка растворился в толпе, и веселье начало потихоньку набирать обороты. Выступил жонглер с горящими факелами, подали жареную поросятину на выпеченных из теста тарелочках. Рыска сжевала кусочек, едва почувствовав вкус, Альк даже не прикоснулся. Вино в его бокале тоже почти не убыло, саврянин держал его только для вида. Потом начались танцы — и проблемы. Девиц в зале, к счастью, было куда больше, чем мужчин, да и те старались не перебегать Шараку дорогу. Получив отказ, они безропотно переходили к другой девушке. Но тощий прыщавый юнец в черном с серебром камзоле оказался настойчив. И без того чванливый и избалованный, от вина он окончательно уверился в собственной неотразимости и пожелал во что бы то ни стало заполучить именно Рыску. — Дама — Кем? — искренне изумился юнец. Ну да, путник — так все равно ж слуга, быдло, не чета ему, красивому! — Мной, — веско отрезал саврянин. На трезвого подействовало бы, но парень продолжал нарываться. — Вы же не танцуете! — Танцую, — процедил Альк, хватая Рыску за локоть и разворачивая спиной к нахалу, лицом к середине зала. — Что ты делаешь?! — перепугалась девушка. — Иначе он не отвяжется. Этот пьяный щенок уже готов на дуэль меня вызвать. — Я же не умею! — Я поведу. — Куда? — Куда поведу, туда и пойдешь. И улыбайся! А то он решит, что я тебя принуждаю. — Ты и принуждаешь! — Предпочитаешь танцевать с ним? — Саврянин кивнул на юнца, разочарованно потянувшегося за новым бокалом. — Нет! — испугалась девушка. Не то чтобы ноги у нее пятками вперед росли, просто весковые пляски сильно отличались от этих, медленных и утонченных, когда не веселье выплескивают, а будто для картины позируют. Альк отвел Рыску в самую неудобную (зато укромную) часть зала, поставил перед собой и с ходу потянул за руку, заставив шагнуть вперед. Вокруг уже танцевали, и на новую пару почти не обратили внимания. — Два шага назад, шаг вбок, разворот… Руку не выпускай! — зловеще шипел саврянин, заставляя девушку чувствовать себя косолапым мишкой на веревке у цыгана. — Шаг вбок, два шага вперед… Рыске казалось, что проклятая музыка никогда не кончится, — хотя танец был несложным, через несколько повторов девушка почти не сбивалась даже без подсказок. Но улыбнуться ей удалось, только когда пары остановились и господа стали благодарить дам за доставленное удовольствие. Альк тоже поцеловал Рыске руку — вернее, так выверено поднес ее к губам, что со стороны как будто коснулся, а на деле нет. — Совсем ужасно было, да? — тоскливо спросила девушка. — Сойдет. — Саврянин выпрямился, зорко огляделся. — Только в следующий раз держи руку расслабленнее. Так лучше партнера чувствуешь. — А что, еще придется?! — Надеюсь, нет. Рыска озадачилась, не зная, то ли Альку так противно с ней танцевать, то ли он за нее, неумеху, радеет. Но уточнить не посмела. На прежнее место они не вернулись, чтобы юнец снова не прицепился. Перебрались на другую сторону зала, к столикам, где их и нашел Жар. — Идем, покажу кой-чего, — поманил он саврянина. — Не, Рыска пусть здесь постоит, мы быстро! Посоветоваться надо. Судя по заговорщическому подмигиванию, советоваться вор собирался о том, что подруга не одобрила бы. — Из-за колонны не выходи, — велел Альк, выпуская ее руку. — И надкуси что-нибудь. — Зачем? — Приглашать жующую даму неприлично. Рыска осталась в одиночестве. Конечно, той жгучей паники, что при входе, она больше не испытывала, а после танца (чего она боялась больше всего) Плотинное озеро было ей если не по колено, то по пояс. Но все равно боязно. Девушка посмотрела на столик с закусками. Гости уже расхватали самые изысканные, но Рыске и золотистые картофельные шарики на палочках были в новинку. Она осторожно взяла одну штучку, и тут за спиной словно упавшая колонна грохнула. — О Божиня! Почему такая прекрасная девушка скучает в одиночестве?! Рыска медленно обернулась, сжимая палочку с картошкой как волшебную. И перепугалась еще больше. Господин Шарак был уже изрядно навеселе. Выполняя хозяйский долг, он обошел с бокалом половину зала, а со старыми друзьями приходилось пить до дна. — Я вовсе не… — ошарашено начала девушка, но вовремя спохватилась: — Хи-хи! Прежде чем Рыска успела опомниться, хозяин замка ухватил ее за руку и впечатался в нее губами куда ощутимее Алька. Еще и кончиками пальцев по ладони провел, ласково так. Девушка приготовилась к позорной смерти, но Шарак внезапно просиял и воскликнул: — Ага! Вы тоже любите верховую езду? И сунул Рыске под нос собственную ладонь, жесткую и отшлифованную поводьями до блеска. — О-о-о… — только и смогла выдавить девушка. — Я угадал? — хвастливо потребовал подтверждения хозяин. — Да, — соврала Рыска, привычно заливаясь румянцем. Господин Полтора Клинка был покорён. Такая миленькая и такая застенчивая! И крепенькая, как годовалая телка, — в отличие от его жены, которую на охоту даже в карете не затащишь. Похоже, без саврянской крови в родословной незнакомки не обошлось, но Шарак, заядлый коровник и охотник, любил помесок что у скота, что у женщин. Снова заиграла музыка. — Позвольте вас пригласить? — Хозяин замка, не дожидаясь ответа, бросил недопитый бокал на столике и потянул Рыску в зал, не глядя, надкушенная там у нее картофелина или нет. По дороге девушка ее выронила, и миг спустя за спиной раздался изумленный возглас и грохот падения. Шарак оглянулся через плечо и небрежно кивнул ближайшему слуге: мол, помоги господину подняться, видать, оступился. Танцевать с хозяином замка оказалось куда сложнее: он не только не помогал партнерше, но и всячески ее путал, постоянно наступая на ноги и извиняясь. Кабы не преподанный Альком урок, Рыска вообще провалилась бы с позором, а так ей удавалось хотя бы намечать нужные движения, пусть и невпопад. Шарак большего не требовал, списывая промахи девушки на свое неумение, а то и не замечая их: благородная беседа о коровьих статях поглотила его с головой. — А какой масти ваша красавица? Рыска судорожно перебрала в памяти разрешенный набор слов и решила рискнуть: — Трехцветной. — Потрясающе! — восхитился Шарак. — Вот и я считаю — к Сашию условности! В скаковом животном главное резвость, а не масть. У меня, помнится, тоже была коровка — с виду буренка буренкой, только простолюдину на ней пахать, но как она скакала! Как ветер! Зайца догоняла! Косулю! — Неужели? — пискнула Рыска. — Ха! — Господин Полтора Клинка в пятый раз наступил ей на ногу и в десятый извинился. — Да я на ней главный приз в Машанских скачках взял! — Как интересно! Шарак вообще забыл про танцы, остановился посреди зала, отнял руки и стал показывать ими размах рогов своей любимицы. Остальные пары вежливо их обтанцовывали. — А как я на ней в атаку шел! Будто верхом на урагане! Налево саблей — хрясь! Направо — хрясь! — Пустое место вокруг него увеличилось вдвое. — А потом какая-то белокосая сволочь пикой… — Хозяин замка так расчувствовался, что вытащил из-за обшлага платок, изящно промокнул глаза, а потом трубно в него высморкался. — Простите. Надеюсь, я вас не слишком шокировал? Девушка честно помотала головой. Что такое «шокировал», она понятия не имела, но корову было жалко. — Вы просто чудо! — растроганно объявил господин Шарак, обмахивая платком лицо, раскрасневшееся почище Рыскиного. — Что? Танец уже кончился? Как обидно. Но, надеюсь, вы подарите мне еще один, попозже? — Хи-хи. Пылко облобызав даме ручку, хозяин замка наконец выпустил ее из своих копыт, тьфу, пальцев и устремился к какому-то знакомому возле колонны. Рыска неверной походкой добрела до стола и, слабо понимая, что делает, взяла ближайший бокал и залпом отхлебнула половину. Закашлялась, зато вскоре полегчало. В танцах как раз наступил перерыв. Рыска с удовольствием бы присела, но у стен стояло всего с дюжину стульев, и все они были заняты пожилыми дамами. Наверное, это нарочно сделано, чтобы прием не затягивался, подумала девушка. Как начнут гости без сил падать, так и до свидания. Рыска снова потянулась за закуской — теперь ей действительно хотелось есть, кислое вино разбередило желудок — и снова не донесла ее до рта. На освобожденную музыкантами площадку вышел и приветственно поднял руки знаменитый мудрец и путешественник Невралий. Для выступления в замке он приоделся в светло-серый плащ, прихватил высокий черный посох и напоминал старого доброго волшебника, готового за небольшую мзду сотворить чудо на радость людям. Рыска торопливо отвела взгляд. Смотреть на мудреца, так ласково и безжалостно «выпоровшего» ее на глазах у всего города было неприятно. И хоть бы не узнал!!! Совсем отвернуться не получилось, очень уж девушке хотелось послушать, что Невралий рассказывать будет. Может, она и впрямь чему-нибудь дельному от него научится. У него все-таки опыта о-го-го как побольше! Для начала мудрец прочитал пару стихов, складных и едких, но малопонятных. Ему вежливо похлопали — поэзия хоть и считалась благородным занятием, но на сытый желудок и усталые ноги ложилась плохо. Невралий быстро это просек и, заверив почтенную публику, что сейчас «поведает ей удивительнейшую историю, которая исторгнет смех и слезы даже из самых черствых душ!» сделал мальчишке-ученику знак тихонечко подыгрывать на флейте и начал «творить». Тут-то Рыска и допила вино, как воду. Мудрец рассказывал Самое обидное, что гости слушали сказочника с большим интересом. — Какое, однако, богатое воображение! — уважительно заметил пожилой купец слева от Рыски. — Талант, — вздохнул его приятель. Свой отцовский долг они выполнили, дочерей на прием привели и теперь на пару наслаждались вином — то ли не обладая тонким вкусом Алька, то ли заглушив его парой-тройкой бокалов. Позабытые дочери гуляли по залу, не столько выискивая Шарака, сколько строя глазки братьям других девиц. — Старая выучка. Нынешние пустобрехи так не умеют, увы… Рыска гневно уставилась на «таланта», желая Невралию лишиться зубов по еще менее приятной причине. Мудрец, непрерывно обводящий взглядом слушателей, дабы каждый почувствовал себя причастным к таинству сказки, добрался до лица девушки… И, не прерывая рассказа, отечески улыбнулся ей и чуть заметно кивнул. — Я же сказал тебе есть, а не пить! — возмутился Альк, незаметно подошедший сзади и заметивший пустой бокал в Рыскиной руке. Девушка отмерла и заполошно вцепилась в локоть саврянина. Жар, вернувшийся вместе с Альком, изумленно на это уставился — обычно подруга повисала так только на нем. — Он меня узнал!!! Саврянин мельком глянул на мудреца. Верхняя губа белокосого дернулась, как у раздраженной собаки, но Альк сдержанно сказал: — Саший с ним. Мы все равно уже уходим. — Куда? — Сейчас увидишь. — А еще со мной господин Шарак танцевал! — Другой рукой Рыска вцепилась в Жара, как в «домик» заперлась. — Мы видели, — буркнул белокосый, направляя девушку к стене и вдоль нее. — И что?! — Убогое зрелище. — Я имею в виду и что нам теперь делать?! — То, зачем мы пришли. — Но он грозился, что потанцует со мной еще раз! Вдруг он будет меня искать?! — И как же тебе удалось его очаровать? — приглушенно захихикал вор. — Никак! — растерянно возразила Рыска. — Он сам очаровался, я просто поддакивала, как Альк научил. «Да», «нет», «хи-хи»… — Неудивительно, что ты поразила его в самое сердце, — фыркнул и саврянин. — Но ты же сказал, что все благородные дамы так себя ведут! Почему он именно ко мне прицепился?! — Я сказал, что так ведут себя — Но зачем им такие дуры?! — Зато это воспитанные и образованные дуры, — нравоучительно сказал саврянин, чем распалил Рыску еще больше. — Можно подумать, от этого с ними интереснее! — Нет, но они меньше раздражают. — А разве даме нельзя быть образованной и умной? — Рядом с умной и самому надо быть на высоте. Что удается далеко не всем. Но ты без жениха не останешься, не переживай. — Альк и Жар одновременно остановились. — Видишь вон ту галерею? — прошептал вор, склоняясь к уху подруги. — Я порасспрашивал — это самый короткий путь к покоям господина Шарака. Где скорее всего он и ведет секретную переписку. Рыска видела. Но видела и стражника, нерушимой железной глыбой перегораживающего проем. — Сейчас мы подойдем как можно ближе, — продолжал наставлять Жар, — будто вон к тому столику. А когда начнется суматоха и «кот» отвлечется, шмыгнем внутрь. — А почему она должна начаться? — Потому, — друг сделал скорбное лицо, — что лучшая из нас пожертвовала собой ради этого. — Кто, я?! — перепугалась Рыска. — Ты себе льстишь, — высокомерно ответил Альк, подпихивая замешкавшуюся девушку к галерее. Стражник бдительно шевельнул бровью, но, когда господа и дама обступили столик, успокоился и снова уставился прямо перед собой. — И тут они, — фыркнул Жар. На столе стояла глубокая серебряная миска, доверху наполненная густым соусом, из которого, как мачты затонувшего судна, торчали длинные белые палочки. Вор потянул за одну и выудил котлетку, скрученную из пяти видов мяса. — Попробуй. Подруга осторожно, стараясь не обкапаться, укусила ее за бочок. — Странная какая, — прожевав, удивленно сказала Рыска, привыкшая, что из мяса готовят сытную еду, а не лакомство. — Сладкая. — Во-во, девушкам нравится. Тем временем другая девушка у другого столика тоже изволила отведать закуску. Оттопырив мизинчик, она со старательно изображаемой неохотой потянула за палочку. У благородной-то дамы ничего не капало, ни на платье, ни на пол. Ей даже не было нужды глядеть, как она это делает, да и вкус «орлиного гнездышка» дочка ювелира прекрасно знала. Но здешнему кухарю удалось-таки ее удивить. Девица потрясенно вытаращила глаза, подняла руку повыше — и обнаружила, что на палочку вместо котлетки цинично насажена мерзкая, мятая, уже изрядно пованивающая даже сквозь соус крыса. Оказывается, благородные дамы визжали ничуть не благозвучнее простолюдинок. Даже пронзительнее. Последним судорожным движением отбросив «угощение», девица рухнула в обморок, впервые в жизни не проверив, есть ли кому ее ловить. Было, но без предупреждения никто не успел, зато потом сразу четверо лбами столкнулись. Палочка с крысой несколько раз перевернулась в воздухе и шпилькой воткнулась в пышную прическу еще одной претендентки на левую руку господина Полтора Клинка. Вокруг закричали от ужаса и омерзения, дама с визгом затрясла головой, стряхнув крысу на пол, — и миг спустя тоже улеглась рядышком. — Убили-и-и! — истошно крикнул кто-то от стены. Видеть, что в точности там происходит, паникер не мог, но стражники, и так нервно напрягшиеся от воплей, сорвались как стрелы с тетивы. Невралий прервался на полуслове и закрутил головой, пытаясь понять, что происходит. Для знатока шести видов оружия лицо у него слишком побледнело и вытянулось — видно, дабы ввести врага в заблуждение. В зале началась паника: кто поотважнее, проталкивались вперед, преодолевая напор более трусливых. Самые сметливые «спасали дам», в спешке не выбирая мест, за которые их можно увести в безопасный уголок. К счастью, недоразумение быстро прояснилось. Крысиных жертв привели в чувство, подняли, отряхнули и засыпали извинениями и утешениями. Одна, возмущенная до предела, потребовала немедленно отвезти ее домой, вторая избрала роль великомученицы и полулежала на спешно составленных в ложе стульях, наслаждаясь всеобщим вниманием и сочувствием. Господин Шарак раздраженным взмахом руки отослал стражников обратно и распорядился поскорей сменить блюда. Поднял палочку с крысой, задумчиво повертел. — Найду этого шутника — сделаю с ним то же самое, — емко пообещал он. |
||
|