"Мой знакомый призрак" - читать интересную книгу автора (Кэрри Майк)

19

— Тяжелую артиллерию готовишь? — спросила Пен, появившись на пороге.

Сквозь толстый полиэтилен, который она приколотила к расколотой в щепки раме, дул холодный ветер, будто напоминая: зима не за горами. Спасибо, не забыл, и не надо мне напоминать.

— Угу, — коротко кивнул я, — дело-то ужасное.

Пытаясь найти запасной вистл, я копался на верхней полке шкафа. Там должен лежать еще как минимум один: постарше только что сломанного красавца и цветом не черный, а медный. Тональность аналогичная: если закрыть глаза, руки и губы перемены не почувствуют. Куда он, мать его, подевался? Пока нашел только флейту с коническим раструбом: удивительно, я почти забыл о своем скоротечном романе с этим благовоспитанным инструментом. Мне он совершенно не подходит: дело в индивидуальном звучании или, возможно, в форме. Вообще-то вистлы тоже бывают коническими, так что особых проблем возникнуть не должно, но какую бы мелодию ни пробовал сыграть, получалась такая ерунда, что самым разумным казалось бросить. И все-таки это ненамного, но ощутимо лучше, чем ничего.

— Может, стоит взять помощника? — предложила Пен. — Например, Джона Гиттингза?

— Ни за что!

— Тогда Пэкмена?

— Он в тюрьме, не раньше следующего октября выйдет.

— А как насчет меня?

Обернувшись, я пристально посмотрел на Пен.

— Контраргументы все те же! — заявил я куда резче и холоднее, чем хотелось, а потом чуть слышно добавил: — Милая, я ведь понятия не имею, чем это все кончится. Зато не сомневаюсь: руки чистыми, а совесть незапятнанной сохранить не удастся, причем не только по твоим меркам, а даже по моим.

Пен сникла, но спорить больше не стала, а я вставил в плеер новые батарейки, обмотал гибким шнуром мини-колонки и спрятал все карман. Затем открыл дверцу шкафа и снял с крючка маленькие серебряные наручники. Увидев их, Пен мертвенно побледнела.

— Похоже, ты не шутишь, — мрачно проговорила она.

— Все должно быть в порядке, — соврал я. — То, что человек достает страховку, совсем не значит, что он решил броситься на машине со скалы.

— А ты?

— Что я?

— Бросаться со скалы не планируешь?

— Нет, но собираюсь столкнуть с нее одного типа. А страхуюсь на случай, если он попытается утянуть за собой меня.

Я двинулся к двери, которую по-прежнему загораживала Пен. Её объятие было порывистым, но очень крепким.

— У меня очередное послание от Рафи, — проговорила она дрожащим голосом.

— От Рафи?

— Ну, ладно, от Асмодейа.

— Давай выкладывай.

— Речь об Аджулустикель. Он сказал, для нее это не дело принципа, скорее наоборот. Но, мол, и принуждения там тоже нет. Как же он выразился? — отчаянно роясь в памяти, нахмурилась Пен. — Гордых она ненавидит больше, чем покорных, сильных больше, чем слабых, господ больше, чем рабов.

— Ему нужно предсказания для печенья из китайских ресторанов писать, — парировал я, целуя ее в щеку, — пользы примерно столько же.

Пен посторонилась, и я вышел на лестницу.

Да, дело предстояло непростое. Успех зависел от благоприятного исхода стольких событий, из которых уже первое могло не произойти вообще. В этом случае вся моя подготовка оказалась бы напрасной, заказ Пила остался бы невыполненным, а меня, вполне вероятно, вскоре устранили бы: скормили суккубу или превратили в органический мусор.

Однако я во всем искал свои плюсы: погибать, так с музыкой, причем с громкой.

Рик позвонил в девять, после того как вернулся со свадьбы, принял душ и как следует обдумал, стоит ли вообще со мной связываться.

— Мать твою, Кастор, ты что, совсем рехнулся? — с неподдельным интересом проговорил Клидеро. — Призрак ведь не сам появился, верно? Его вызвал ты! Шерил грозит убить тебя, если еще раз увидит, а Элис... Не представляешь, чем грозит она! Полицию вызвать! Сказала, что не сделала это сегодня же только потому, что не хотела окончательно портить свадьбу.

Выслушав его до конца, я заявил, что распутал дело.

— Какое дело? — замешательство плавно перерастало в раздражение. — Тебя ведь нанимали призрака изгонять — что же тут распутывать?

— Почему молодая женщина стала призраком, — коротко ответил я.

Рик несколько секунд переваривал услышанное.

— Ладно, — наконец вздохнул он, — и почему же?

— Не телефонный разговор. Давай встретимся в Юстоне, в главном вестибюле у терминала со стороны Эверсхолт-стрит. Приходи к одиннадцати, и я расскажу тебе все.

— Почему мне?

Вопрос очевидный, удивительно, что Клидеро не задал его раньше.

— Потому что в Боннингоне было совершено два преступления. Одно из них — кража, и, поскольку жертвой оказался ты, думаю, захочешь узнать, что к чему.

Поартачившись для приличия, Рик согласился встретиться. Отсоединившись, я попробовал собраться с духом.

В Юстон я пришел на десять минут раньше. На залитой бетоном площади у терминала царило удивительное спокойствие, и убедиться, что за нами не следят, ну, по крайней мере дилетанты, не составило ни малейшего труда. Аджулустикель совсем другая история: суккуб уже «взяла» мой след, значит, без труда отыщет, даже не заходя в поле моего видения.

Укромный уголок найден, теперь оставалось только ждать. Газетный киоск и рекламный щит с одной стороны прятали меня, с другой — не загораживали главный выход из терминала и ступеньки, ведущие со станции метро. Вокруг практически никого, кроме небольшой стайки японских студентов с огромными рюкзаками, которые, облепив автоматические двери, по очереди бросали беспокойные взгляды на часы, бездомного с тоже огромной, но очень грязной спортивной сумкой, который пил «Белую молнию» из банки, вытащенной из полиэтиленового блока; и девочек в розовых спортивных костюмах, слишком молоденьких, чтобы гулять в такое время, которые сидели на скамейке напротив меня и слушали музыку из одной пары наушников. На лазутчика ни один из них не похож, но с окончательными выводами я не спешил. Похоже, вступаю в клуб Никки: «Если иначе не выжить, паранойя становится во благо».

В четверть двенадцатого по ступенькам поднялся Рик, огляделся по сторонам, но меня не заметил. Вместо серой визитки на нем черные джинсы, толстовка «Квиксилвер» и кроссовки.

Выйдя из убежища, я зашагал в его сторону. Клидеро обернулся, увидел меня и пошел навстречу.

— Ключи с собой? — без всякой преамбулы спросил я.

— Что? — испугался Рик.

— Ключи от архива. Взял их с собой?

— Да, взял. — Во взгляде Рика настороженность вместе с подозрительностью, как у человека, всем видом показывающего: нужны очень и очень убедительные доводы, чтобы он ввязался в какую-то глупость.

— А в чем дело?

— Очень во многом. Во-первых, в клептомане, который порой не гнушается материалами о русских белых.

Уголки рта Клидеро поползли вниз — получилось очень похоже на грустную театральную маску.

— Черт! — в полном замешательстве пробормотал он. — Выходит... Знаешь, мне и самому пару раз казалось... Черт!

— «Паровозная труба» еще открыта. Пойдем, все объясню.

Рик безропотно поплелся за мной через площадь к странному железнодорожному пабу, который притаился на углу. Паром гостей обдали пять минут назад, так что мы остались сухими. Достав ноутбук, я подтолкнул его к Клидеро. Тот посмотрел сначала на компьютер, потом на меня.

— За тобой нужен глаз да глаз, верно, Кастор? — В голосе Рика послышались зловещие нотки. — Я чуть в штаны не наложил из-за этого ноутбука. Половина каталогов только на нем, в главную систему еще не загружена. Я все думал, как сообщить эту новость Элис, чтобы самому под горячую руку не попасться.

Клидеро притянул нетуго обмотанный шнуром ноутбук поближе к себе, будто желая подчеркнуть: он принадлежит ему, а не мне.

— У меня же практически не было вариантов, — начал я. — Чувствовал: происходит что-то странное, а доказать не мог. Пришлось на время отдать ноутбук другу, у которого, как мне казалось, больше шансов все проверить и выяснить.

— И?

— Это Джон Тайлер.

Рик расхохотался.

— Ерунда какая-то!

— Вовсе не ерунда, — невозмутимо парировал я. — Свою клавиатуру к твоей машине он подключить не может, поэтому использует медиапанель.

— Что? Медиапанель? Да ты шутишь! — по-прежнему недоверчиво проговорил Рик. — Это же обычный пульт для DVD и прочей техники, в нем даже букв нет!

— Тайлер же не вводит информацию и не редактирует, а просто стирает.

Рик слушал молча, на лице промелькнул целый калейдоскоп эмоций, зато, когда дар речи наконец вернулся, выразился очень коротко, но емко.

— Ублюдок!

— Ты понял?

— Конечно, понял! Тайлер уничтожает записи, еще не переданные в центральный компьютер, значит, в системе не сохраняются учетные записи, необходимые для проверки. Другими словами, о пропаже никто не узнает.

— Наверное, поэтому он и решил украсть столько документов в предельно короткий срок.

— Сколько «столько»?

— Ну, что-то в районе двух тысяч.

— Вредительство какое! — поморщился Рик, а потом у него явно появилась идея, точнее, даже две. — А как он выносил документы из архива? И при чем тут призрак?

— Второй вопрос на время опустим, а что касается первого, тут понадобился один грамм откровенной наглости плюс десять тонн смекалки и сообразительности. Джон несет документы на четвертый этаж и выбрасывает из окна на плоскую крышу. Затем приходит, думаю, что поздно вечером, и забирает. Все закрытые хранилища распложены вдоль одной стены, и ниже четвертого этажа нет ни одного окна, выходящего на ту сторону.

— Боже мой! — В голосе Рика слышалось возмущение вперемешку с восхищением. — Я-то думал, у него что-то вроде полого деревянного протеза! Фрэнку теперь не поздоровится. Когда Джеффри начнет искать виноватых, именно он окажется первым по списку.

— Подожди, это еще не все! Тайлер прельстился русской коллекцией, но ворует он уже три года. Каждый раз, когда в архив поступают новые экспонаты, Джон, образно выражаясь, снимает сливки. Кстати, как давно он работает в Боннингтоне?

— С две тысячи второго, — невесело рассмеялся Рик. — Точнее, с осени две тысячи второго, потому что руководство приурочило его назначение к началу учебного года. Сукин сын!

Я поднялся, держа руки в карманах, и Клидеро недоуменно на меня посмотрел.

— Ну, как, чувствуешь горячее желание наказать виновного?

Рик набрал в рот побольше воздуха и шумно выдохнул.

— Не совсем... — протянул он. — Ты ведь расскажешь Джеффри? Тогда все потихоньку образуется. Пойми правильно, я в ярости, просто разбираться с Тайлером не мое дело.

— А я на Пила больше не работаю. Меня уволили, помнишь? Конечно, можно пойти прямо в полицию, но, если честно, хотелось бы сначала найти ответ на один вопрос. Давай покажу тебе кое-что, ладно? Экспромтом, без предварительных объяснений?

Клидеро решился далеко не сразу, но в конце концов кивнул и поднялся. Я повел его из паба через главный вестибюль вокзала и на улицу. Уже перешли через дорогу, а Рик по-прежнему отставал шага на три — куда мы направляемся, было и так понятно.

— Ночью в здание нам не войти, — беспокойно проговорил Клидеро. — Там сигнализация!

— Датчики стоят только на закрытых хранилищах. А нам, непосредственно в архив не нужно.

— Ты так и не объяснил, при чем тут призрак, — напомнил он, когда мы свернули на Черчуэй.

— Верно, не объяснил, потому что хочу показать. Мы остановились у двери — у второй, заброшенной, которая, судя по виду, если и вела, то к одним из врат ада.

— Что это? — поинтересовался Рик.

Взбежав вверх по ступенькам, я показал на панели замков.

— Вот, поэтому я просил тебя захватить ключи.

В глазах Клидеро страх и замешательство,

— Но... мои только от архива.

— Как следует посмотри на связку, тебе нужен ключ с птицей на головке и большим квадратным стержнем, а на втором написано «Шлаге». Не спеши, они точно там.

Клидеро вытащил огромную связку и начал перебирать. Наверное, в тусклом свете уличных фонарей было непросто разглядеть форму и название каждого ключа. Провозившись пару минут, он нашел сначала «Фалькона», потом «Шлаге».

— Попробуй открыть замки.

Первым Рик вставил в скважину «Фалькона», повернул, и мы услышали щелчок. Затем пришла очередь «Шлаге». На этот раз щелчка не было, зато неплотно сидящая в коробке дверь приоткрылась на пару сантиметров,

— Не понимаю, — Клидеро пронзил меня настороженно-вопросительным взглядом,

— Комплекты ключей идентичны, верно? С незапамятных времен их просто передают от архивариуса к архивариусу. У тебя, Элис и Джеффри по полному набору, хотя добрую половину вы ни разу не использовали. Именно так ты сказал в день моего появления в Боннингтоне.

— Да, точно, но...

— Загляни внутрь, — предложил я. — Этими двумя ключами кто-то пользовался совсем недавно.

Толкнув дверь, Клидеро переступил через порог. Я вошел следом и включил свет. Глаза Рика метались по убогой комнатушке; теперь на полу толстым ковром лежали осколки, а из-за разбитого окна было очень холодно.

— Боже милостивый! — выдохнул он, затем, почувствовав в воздухе едкий запах, поморщился. — Ты же не намекаешь, что здесь Тайлер прячет награбленное? Пахнет как…

— Как что?

— Как... я не знаю что.

Протиснувшись в центр комнаты, я снова повернулся к Рику. Надо же, как побледнел!

— Ты не поверишь, — начал я, — история безумная, совершенно безумная. Безумная и жуткая. Здесь умерла женщина, причем далеко не случайно. Ее убили, а до этого долго держали взаперти: несколько дней, может, даже недель.

Будто что-то подсчитывая, Клидеро снова оглядел комнату.

— Но ведь это...

— Да, это крыло Боннингтонского архива, отделенное сорок или пятьдесят лет назад. Никто не помнит, ни кому оно принадлежит, ни что вообще здесь находится. Теперь комната относится скорее к виртуальной географии, чем к реальному миру, эдакая терра инкогнита.

Лицо Рика стало не то что бледным, а пепельным.

— До сих пор не верится, что кто-то здесь умер, — качая головой, прошептал он.

— Ну, это произошло не совсем здесь, а в подвальной комнате.

Глаза Клидеро метнулись к деревянной обшивке, однако уже через секунду он, словно опомнившись, с тревогой посмотрел на меня.

Наручники на самом деле не серебряные, а из обычной нержавейки с серебряным покрытием. Они продавались в Гамбурге как интимная игрушка, но я использую их (слава богу, нечасто) в качестве кастета. Этими наручниками я и попал Рику по подбородку. Удар вышел что надо: раздался приятный хруст, Клидеро пошатнулся, не устоял на ногах и рухнул на пол, окончательно сбив себе дыхание.

Он попытался подняться, но опять упал.

— Ага! — злорадно воскликнул я. — Все-таки посмотрел туда!