"Султан Луны и Звезд" - читать интересную книгу автора (Арден Том)

Глава 5 ПЕРВОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Над поляной порхали сны. Хэл спал тихо. Монах негромко, с присвистом, похрапывал. Бандо храпел гуще и громче. Мальчишки сбросили с себя одеяло, разметались, но спали по-прежнему крепко, и их посапывание было еле слышно. Но тише остальных спала Ланда — казалось, она и не дышит вовсе. Где-то жутко заухала сова, где-то прошуршал по сухому подлеску какой-то ночной зверек.

Рекрут Вольверон вскинул мушкет и обернулся. Но нет, опасности не было — то была Ланда. Жрица неожиданно приподнялась и огляделась по сторонам. Вольверон встретился с ней взглядом и кивнул. Ланда проворно, но бесшумно встала.

Они быстро юркнули в кусты.

— Я уж думала, они никогда не уснут, — прошептала Ланда.

— Старики-повстанцы? Воспоминания мучают их, подолгу не дают уснуть. Ты нашла место?

— Я искала, когда еще было светло. В чаще леса есть быстрый ручей, а у ручья — раскидистый дуб. Его ветви искореженные и перекрученные, а корни извиваются по берегу, будто... будто кольца огромной змеи.

— Не Сассороха, надеюсь!

Ланда не улыбнулась.

— Сестра, лучше не произноси никогда имя этого злобного создания!

— Жрица, не называй меня сестрой!

— Дерево — не Сассорох. Но ты — моя сестра.

Опасливо обернувшись, Ката прошептала:

— Только тогда, когда мы можем быть вполне уверены, что нас не услышат другие. Если наши товарищи узнают, что я — девушка, они не поверят, что я могу быть хорошим воином.

— Сестра, но это не так! Разве ты не слышала рассказ о жене Бандо?

— О благородной воительнице Элоизе? Слышала и чту ее память, но она была родом из степей Деркольда и чуть не с самого рождения обучалась метать топорики и ножи и стрелять из лука. А кто я для всех, как не беглая выпускница школы госпожи Квик? Нет уж, пусть лучше наши друзья считают меня юношей — рекрутом Вольвероном, но не девушкой Катаэйн.

— Милая Ката! — Ланда со вздохом произнесла запретное имя и обняла спутницу. — Моя сестра по духу, неужто ты думаешь, что я сомневаюсь в тебе? Поверь, я готова помочь тебе всею той силой, какой владею! Но как горько я опечалюсь, если тебе придется покинуть меня!

— Жрица, я это понимаю. Но ты свою судьбу уже нашла, а мне мою только предстоит найти. Разве не ощутила я в день сражения, что мой возлюбленный близко, еще ближе ко мне, чем в тот день, когда разлука разбросала нас по свету? А потом чары разрушились, и я вновь потеряла его след. Я знаю одно: я должна разыскать его, и не только ради себя — вместе с ним мне предстоит выковать судьбу нашего королевства.

Жрица пробормотала:

— Увы, мне такая судьба более не суждена...

— Жрица?

Ланда промолчала и лишь на краткий миг предалась воспоминаниям. Всего-то несколько лун назад юная жрица была нареченной принца Орвика. Став его женой, она стала бы королевой Зензана, как Ката в один прекрасный день — королевой Эджландии. Как странны, как неисповедимы порой пути судьбы! Ланда смахнула горючие слезы с глаз и быстро зашагала посреди кустов. Она не должна была более вспоминать о своем погибшем возлюбленном, совершившем роковую ошибку. Порой она молча молилась о том, чтобы Кате не довелось пережить того, что пережила она.

Девушки раздвинули завесу из поникших листьев. Воды ручья сверкали и переливались в свете луны. Лунные блики заиграли на лезвии штыка. Ката, конечно, переживала из-за того, что ее спящие товарищи остались без охраны, но понимала, что обязана рискнуть. Ритуал был очень важен. Жрица вдруг благоговейно опустилась на колени, запрокинула голову, устремила трепетный взгляд к могучей кроне дуба. Его величественный ствол покрывала жесткая, как камень, кора, густо поросшая влажным мхом и увитая гибкими лианами.

— Это дерево — оно из древних, да? — поинтересовалась Ката.

— С тех времен, когда здесь обитали Сестры, таких деревьев осталось немного. Хорошо, если нам встретится еще одно такое, когда мы уйдем еще дальше от Рэкских Холмов. Здесь деревья моложе, чем те, что я видела в детстве, но этот дуб — самый старый из них, в этом я уверена. Будем же надеяться, что его аура достаточно сильна.

— Богиня может и не явиться?

— Уверена, она явится. Но для того, чтобы призвать ее, нужно много магической силы — теперь, когда мы покинули края, где сила духа наиболее велика.

Ритуал начался. Ланда распростерлась под деревом. Ее платье стало неотличимо от листьев осоки и перьев папоротников, длинные волосы сплелись с корнями и лианами. Ката легла рядом с нею и ощутила странную прохладу, исходившую от сырой прибрежной земли. Неподалеку, в пугающей тьме журчал, переливался, шептал ручей.

— Улю-лю-лю-лю!

Это прозвучало, словно птичья трель. Но на самом деле звук издала Ланда. Она подняла голову, ухватилась руками за крепкие корни дуба и, извиваясь, словно змея, встала с земли, шагнула к дереву и, любовно обняв его ствол, пробежалась кончиками пальцев по источающей терпкий запах замшелой коре.

— Дочь Орока, узри молящую тебя. Сестра Короса, услышь ее речи. Священнейшая изо всех, Виана — нежная, как листва, явись мне теперь в этом лесу. Я привела к тебе мою сестру, которая страдает от слепоты и не ведает, каково твое могущество и твое милосердие. Твоя смиренная дочь и прислужница не смеет судить о том, какую судьбу ты, богиня, предначертала для нее — дочери природы, и зачем ты ласково взрастила ее вдали от своих священных лесов. Но знай одно, богиня: это дитя хранило верность тебе, она жила в единстве с твоей стихией земли, и только из-за происков злодеев она покинула тебя. Дочь Орока, узри молящую тебя. Сестра Короса, услышь ее речи.

Вскоре и Ката должна была подняться с земли и встать рядом со жрицей. Их голоса должны были слиться в замысловатом песнопении: «Виана-Виану, Виана-Виану...», а потом — «Да возлягу я посреди зеленого леса...», и еще — хотя это было безнадежно: «Пусть безжалостный стук топора никогда не прозвучит в Рэкских лесах...» Слова натыкались друг на дружку и постепенно превращались в разрозненные звуки, а звуки, в свою очередь, становились музыкой волшебства. Как зачарованная, Ката обращалась к древнему дубу:

Мелодия была ей незнакома, но это не имело никакого значения. Там, где недоставало знаний, на помощь приходили инстинкты, а еще — ощущение неопровержимой и ясной правильности происходящего. Когда Ланда назвала ее дочерью Вианы, Кате и в голову не пришло в этом усомниться. После хаоса сражения при Рэксе Ката на какое-то время отчаялась, и когда пришла в отряд мятежников, цель у нее была одна — скрыть свое истинное имя. Но зов крови был силен в ней, и Ката не могла не поклониться Виане.

Как-то рано утром на походе от Рэкса Ланда наткнулась на рекрута-новичка, который тайком разговаривал со зверями, птицами и лесными цветами. Ката, не думая, что ее обнаружат, сняла мужское платье. Ланда бросилась к ней.

— Сестра, я так и знала! Сестра, я узнала тебя!

Ката ахнула и вскочила, но Ланда и не подумала удивиться. Жрица, рыдая, обняла обнаженную девушку. Ката только обескураженно качала головой. А когда она сказала, что они никак не могут быть сестрами, Ланда только улыбнулась. Ката заявила, что она ваганка, — Ланда громко расхохоталась.

— Быть может, в жилах твоего отца и течет кровь Короса, но что ты знаешь о своей матери? Сестра, разве ты не чувствуешь? Ты жила, не зная о том, кто твоя истинная богиня, но разве она не взывала к тебе от земли, с деревьев?

Ката сразу поняла, что жрица говорит правду.

Молитвенное волхование затянулось. Ланда махнула рукой и прервала пение.

— Священная Виана, — проговорила она, запрокинув голову, — даруй моей сестре знак! Помоги ей, богиня, в ее таинственных испытаниях! Помоги разыскать того, кого она ищет! Покажи ей, куда отправился священный кристалл — средоточие твоего могущества, который теперь носит на сердце тот, кого зовут Ключом к Орокону!

Голос Ланды звучал громко, слишком громко. Он словно бы бился о стены молчания мрака. По лесу разносилось пронзительное эхо, но мхи и осока уже вспыхнули фосфорическим зеленоватым сиянием. Богиня собирала, растила свою паству, накрывала ее мантией своего величия.

Сердце Каты бешено колотилось. Ланда склонилась к ней, взяла за руку. Они стали танцевать вдвоем под паутиной озаренных луной ветвей. Зеленый свет разгорался все ярче. Словно пламя, распространялся он по ветвям дуба. Девушки в танце кружились вокруг ствола, и вдруг в пространстве между ними возник столп ослепительного огня. Под ногами у девушек бурно зарождалась жизнь — всходили травы, цветы, папоротники, рвались ввысь, наливались соками. Все жарче и жарче разгорался столп света, но теперь внутри него появилось что-то еще. У Каты глаза заволокло слезами. Она, вне себя от изумления, не отводила глаз от изображения зеленого кристалла, вращавшегося в сияющем столпе.

— Джем! — вырвалось у Каты. — Джем, где ты?

— Богиня! — вскричала Ланда. — Священная Виана, покажи моей сестре дорогу, по которой ей следует пойти! Всемилостивейшая, покажи ей, где...

Но прежде чем Ланда успела произнести следующее слово, ее голос заглушила звуковая волна. Земля сотряслась от взрыва.

Девушки вскрикнули.

Взрывом их швырнуло наземь. Светящийся столп начал яростно мигать. Зеленое сияние пронзила золотая вспышка, потом — еще одна, и еще... Изображение кристалла исчезло, а его место заняла статуя обнаженного мужчины с запрокинутой головой и разведенными в стороны руками. Только очертания фигуры были человеческими, а кожа — золотой, и из глаз статуи струился золотой свет.

— Нет! — вскричала Ланда. — Этого не может быть!

— Что это? — ахнула Ката. — Что происходит?

— Кто-то нам мешает! Чье-то чужое волшебство!

— Оно... злое?

— Не знаю!

Вокруг них в движение пришли все стихии. Свет дико мигал. Появлялся зеленый кристалл — и тут же сменялся золотой статуей, потом опять — кристалл, и снова — статуя. Потом исчезли и кристалл, и статуя, и на их месте остался только вихрь света. Острые листья осоки обмякли и легли на землю, цветы безжалостно вырвало с корнями и засосало в пламенный, жутко визжащий смерч. Даже ручей превратился в кипящую пену. Ветви и лианы скрючились, пустились в страшную, неудержимую пляску.

— Меня затягивает! — в ужасе прокричала Ланда.

Она в отчаянии хваталась за корни и траву. Ее платье билось, развевалось на яростном ветру. В любое мгновение она могла исчезнуть, стать жертвой чьей-то разбушевавшейся злобы.

— Держись...

— Ката, я не могу...

— Держись, только держись...

Одной рукой Ката ухватилась за крепкий корень, другой пыталась поймать подол платья Ланды.

Но нет... удержать подругу она могла бы только обеими руками. Ката рванулась вперед и изо всех сил вцепилась в плечо Ланды. Ланда вскрикнула, охнула и упала в ручей. Она была спасена!

А в следующий миг закричала Ката:

— Не-е-е-т!

Ланда выкарабкалась на берег и полными страха глазами уставилась на Кату, которую притянул к себе светящийся столп.

— Ката!

Но все было кончено. Все тут же прекратилось. Жуткие чары рассеялись, пропали вместе с жарким сиянием и смерчем, ветром и бурей, взбередившей воды ручья. Все исчезло, как не бывало.

И Ката исчезла.