"От Рио до Мексики... 'автостопом'!" - читать интересную книгу автора (Лурье Юрий Михайлович)

2. Боливия — Перу. Страна грифов

И вот — наконец-то! — город Санта-Крус, конечная остановка поезда. Вагон переполняется индейцами, которые трутся вокруг пассажиров, предлагая свою помощь в выгрузке багажа. Трое невысоких коренастых мужчин настойчиво предлагают мне помочь снять с верхних полок наши рюкзаки. Вежливо отказываюсь от их любезного предложения и снимаю багаж сам. При этом незваные помощники суетятся вокруг, поддерживая сумки, помогая вынести их из вагона… Причина их рвения и любезности, граничащей с навязчивостью, нашла свое объяснение через четверть часа, когда мы садились в такси. Из левого кармана джинсов пропала толстая пачка денег — 86 боливиано, обмененных на границе перед посадкой в поезд. Серьезный ущерб нашему бюджету, если учесть, что двадцать долларов — большие деньги в Боливии. При одной мысли, что воры могли забраться в правый карман, где, свёрнутые в тонкую трубочку, покоились доллары, просило в пот — ведь это вся наша наличность!

Таксист, отвечая на наш вопрос, есть ли в Санта-Крусе русские, ответил, что в самом городе нет, но в двух-трёх десятках километров от него есть небольшие городки Санта-Марта и Монтейро, где, по слухам, есть русские колонии. Это известие заставило нас изменить свои планы. Мы попросили доставить нас на терминал — городской автовокзал, откуда уже через два часа пылили по разбитому просёлку в Санта-Марту. Городок оказался крошечным, с обязательной квадратной площадью, на которую, по обычаю, выходят фасады Кафедрального собора (здесь, в Санта-Марте, его Функции выполняет небольшая, но весьма старинная церковь, знававшая, судя по всему, лучшие времена), мэрии («алкальдии»), школы и ещё какого-то старинного здания с облупленным дворянским гербом на фасаде. В городке полным ходом шло веселье — карнавал, посвящённый уж не знаю чему. Мне кажется, вся население Санта-Марты приняло в нём участие. Нарядно одетые индейцы (большинство жителей), важные дамы и кабальеро — потомки испанских конкистадоров, прелестные иные сеньориты и множество детей. На площадь притащили быка с надписью, сделанной на боку зелёной краской. Ошарашенный гвалтом, музыкой, хохотом, бык стоял как вкопанный и наотрез отказывался принять участие в празднике, не реагируя даже на красные тряпки, которыми дразнили его мальчишки. Наконец, когда их бестактность перешла дозволенные границы (один из ребят что есть силы дёрнул его за хвост) бык всхрапнул и нагнув голову кинулся на обидчика, который мигом растворился в толпе, тогда как бычьим хвостом завладел другой смельчак, заставив рассвирепевшее животное резко повернуться на 180°, едва не сбив с ног одного из многочисленных наблюдателей. Мы в этой забаве участия не принимали и даже отказались от приглашения к столу, накрытому прямо во дворе школы. Дело в том, что мы узнали — в районе Санта-Марты русской колонии нет. Вернее, колония есть, но не русская, а немецкая или канадская, тогда как русская находится близ Монтейро, километрах в 25 отсюда. Один из гостей праздника согласился подвезти нас в Монтейро на своём полуразвалившемся «тендере», так как сам ехал в этот город. Видя, в каком «праздничном» состоянии находится этот добрый человек, мы забирались в кузов машины с некоторой опаской. Тем не менее, до Монтейро добрались без приключений. Как оказалось, в Боливии есть три русских общины, в которых живут потомки старообрядцев, покинувших Сибирь в начале тридцатых годов, спасаясь от насильственной коллективизации сначала в Китае, затем в Аргентине, Бразилии и осевших в Боливии. Несмотря на прекрасное владение испанским, они сохранили русский язык. Правда, в несколько необычной для нас форме. Старый русский язык непривычен для нашего уха. А наш, новый — для них. Интересный факт: в русской колонии близ Монтейро хранится специальная грамота Президента Боливии, в которой он благодарит русских колонистов «за огромный вклад в развитие сельского хозяйства страны». Как тут не вспомнить телепередачу из Аргентины, которую смотрели в Рио-де-Жанейро. Там тоже Президент Аргентины благодарил русских и украинцев «за вклад, внесенный в экономику». Кстати, в Боливии, во всех трёх русских колониях проживает всего около 50 семей, а в 1992 году они произвели зерновых и бобовых больше, чем все крестьяне Боливии вместе взятые. Правда, нужно учесть, что большинство тружеников сельского хозяйства этой страны занято более прибыльным делом — выращивают коку, из листьев которой вырабатывается кокаин. Именно здесь «пасутся» эмиссары наркомафии. А местные индейцы носят на себе печать потребления коки, которую из поколения в поколение жуют здесь чуть ли не все, от мала до велика. Где бы и чем бы мы ни занимались — разговаривали ли с кем, покупали ли билеты в кассе автовокзала, фотографировали ли что-нибудь — всегда вокруг собиралась толпа из нескольких индейцев, которые приоткрыв рот, безучастно наблюдали за нашими действиями стеклянными глазами.

Из равнинной части Боливии наш путь лежал в Ла-Пас. С сожалением попрощались с нашим новым знакомым — 82-летним Логином Анисимовичем Реутовым, удивительным рассказчиком, как две капли волн похожим на Льва Николаевича Толстого в последние годы жизни, и не только огромной седой бородой и кустистыми бровями, но и повседневной одеждой — косовороткой распояской, полосатыми штанами и отсутствием обуви. Мы вначале даже подумали, что он просто подражает великому писателю, но в разговоре выяснилось, что кроме православной религиозной литературы, наш собеседник ничего не читал, а о Льве Николаевиче даже не слышал…

Неожиданно мы столкнулись с целым рядом трудностей и проблем, связанных с неучтённым нами стихийным бедствием — карнавалом, бушевавшим на территории всей страны. Междугородние автобусы либо не ходили совсем, либо делали громадные «крюки», на десятки километров удаляясь от маршрута. Благодаря этому мы побывали в таких горных районах, где наверняка не ступала нога русского человека. Это произошло потому, что застряв в Кочабамбе, откуда автобусы на столицу должны были начать движение не раньше, чем через два дня, мы приняли решение добираться в Ла-Пас «на перекладных», кружным путём. Повидали высокогорные индейские селения, где люди живут так, как жили их предки сто, двести, а может быть и пятьсот лет назад. Крошечные хижины, прилепившиеся к скалам, сложенные из глины и камней, без окон, всего лишь с низким дверным проемом для вентиляции и света, отсутствие электричества и других признаков цивилизации, странные одежды, ламы, пасущиеся на горных склонах… Кстати, лам мы видели впервые так близко. Очень милые, симпатичные животные, они подходили очень близко, но пугливо шарахались в сторону от малейшего резкого движения. Здесь, в горах Боливии, на огромной высоте (4000 метров!) живут индейцы аймара́. Они до сих пор носят традиционные одежды, возможно спасающие их от холода, но отнюдь не украшающие, особенно женщин. Так мы в конце концов оказались в большом (по боливийским понятиям) городе Ору́ро, где были буквально оглушены страшным грохотом взрывающихся петард и трёх или более оркестров, играющих (если это так можно назвать) на крошечной площади у терминала каждый что-то своё, но — ОДНОВРЕМЕННО! И тут же попали под холодный душ, который возможно доставил бы некоторое удовольствие в жарком Рио, но бывший совсем некстати здесь, на студёном плоскогорье Альтиплано… Обливаться водой на карнавале — традиция не только не наказуемая, но даже поощряемая. Во всяком случае, кругом продаются пузыри различной ёмкости с водой, которые швыряют не только в прохожих (как у нас на Севере снежками), но и в окна проезжающих машин и автобусов. С огромным трудом, насморком и температурой удалось вырваться из этого кошмара и на попутном дырявом, с подвязанным веревочками кузовом, микроавтобусе уехать в Ла-Пас. Открывшаяся нашему взору фантастическая картина с лихвой вознаградила за перенесённые неудобства. Вечерняя земля уже наливается лиловыми сумерками, а в ярко-синем небе ослепительной белизной сверкают исполинские пики сходящихся здесь горных цепей Кордильер и Анд. Дух захватывает от восторга! Добравшись до столицы Боливии, Ла-Паса поздним вечером, остановились на ночь в первом же попавшемся отельчике в индейском районе города, мы продрожали под тонкими одеялами до утра. Утром перебрались ближе к Центру, где несколько дней знакомились со старым испанским городом, застроенным домами, сохранившимися ещё с колониальных времен. К сожалению, моя сердечно-сосудистая система оказалась совершенно неприспособленной к жизни в условиях высокогорья (всё-таки почти 4 тыс. метров над уровнем моря!). Возможно, сказались четыре «экскурсии» в реанимационную палату на далёкой Родине… Во всяком случае, мы вынуждены были срочно покинуть Ла-Пас и двинуться в Перу. Недостаток кислорода оказался столь губителен для меня, что сфигмоманометр показал чудовищное для бывшего спортсмена артериальное давление и дальнейшее моё существование оказалось возможным лишь благодаря применению сильнодействующих медицинских средств. К бренной жизни я вернулся с некоторым сожалением, так как упустил возможность стать ПЕРВЫМ. Первым тренером по боксу, первым геленджичанином и, наконец, первым (кхе-кхе!..) гражданином Новой России, похороненным близ высокогорного озера Титикака! Озеро это — самое высокогорное озеро мира и находится невдалеке от столицы Боливии. Это действительно чудо природы, в чём мы убедились после двух часов езды на автобусе. Водное зеркало, громадное по размерам, состоит из нескольких более мелких, соединённых между собой проливами, водоемов. Вода кристально чистая, видны мельчайшие камешки на огромной глубине. На склонах гор, обступивших озеро, растительности немного. В основном, это кактусы и завезённые, по-видимому, из Австралии, эвкалипты, хорошо прижившиеся в этих, весьма суровых, климатических условиях. По гладкой, словно отполированной поверхности воды бесшумно скользят диковинные лодки, связанные из стеблей тростника. На берегах много индейских селений, при въезде в каждое наш автобус попадал под град пузырей с водой, запускаемых с разной силой с различных дистанций. Пришлось задраить все окна, лишив себя редкой возможности сфотографировать красочное зрелище индейских обрядов. В одном посёлке, во время кратковременной остановки, у автобуса собралась толпа празднично одетых индейцев и, сбившись в кучу, они запели какую-то свою песню на заунывный мотив. Возможно, что-нибудь вроде «Рэвэ, тай стогна Титикака…», а потом стали требовать деньги — законную плату за прослушанный шедевр. К вечеру пересекли границу Перу и прибыли в город Пуно, почти столь же высокогорный, что и Ла-Пас. Город встретил нас дождём, который с редкими и короткими перерывами сопровождал нас на протяжении всего нашего путешествия по горному Перу. Здесь, как и в Ла-Пасе, нас дважды накрывал могучий ливень с крупным градом. Града было так много, что его наваливало целые сугробы, которые через некоторое время исчезали, смываемые потоками воды. Остановились в отеле, где, как и на предыдущих остановках, вызвали большой интерес — здесь никогда не видели русских. В гостинице быстро обзавелись приятелями — канадцами и американцами. В основном, за счёт стасиного английского, на котором он за последние два года навострился так бойко болтать, что некоторые принимают его за американца, и очень удивляются, узнав, что Стась никогда в Штатах не был. В его возрасте, судя по всему, языки даются легко. В Бразилии он довольно быстро освоил португальский на уровне, вполне достаточном для общения.

Американцы настойчиво советовали купить в Пуно свитера из шерсти ламы-альпаки. Действительно, превосходные пушистые и теплые свитера стоят здесь менее 5 долларов! Европейские и североамериканские туристы покупают их здесь чуть ли не десятками. Ещё бы, такой свитер, по их словам, стоит у них от 170 до 200 долларов? Мы, конечно, купили. И сразу перестали страдать от холода.

Из Пуно до Арекипы автобус шёл по пустынной горной стране. Ни кустика, ни деревца! Взгляду не за что зацепиться. Лишь редкие кактусы угрюмо сутулятся на щебнистых склонах, да внизу, в глубоких расселинах, зеленеют изредка крошечные оазисы. Выше шоссе, во впадинах между округлыми вершинами, светлыми пятнами выделяются снежные сугробы. В небесной синеве парят большие черные птицы. От Арекипы, очень симпатичного старого города, шоссе начинает спускаться. Стало легче дышать. На одном из перевалов взгляду открывается потрясающее зрелище — Тихий Океан! Итак, мы пересекли весь Южноамериканский континент в самом широком его месте с Востока на Запад, от Атлантического до Великого Тихого Океана! Ещё одна моя мечта сбылась…

Дорога до столицы Перу, города Лимы, идёт вдоль моря. Узкая асфальтовая лента зажата справа каменной стеною, слева, далеко внизу, вздымаются зеленовато-серые валы самого большого океана планеты, горизонт затянут туманной дымкой, дует сильный ветер. Автобус мчится по узкому шоссе, закладывая такие виражи над водяной пропастью, что дух захватывает, а пальцы стискивают подлокотники с такой силой, что больно суставам. И поневоле отводишь взгляд от виднеющихся далеко внизу автомобильных останков. На короткой остановке в маленькой рыбацкой деревушке обедаем в придорожной таверне. Такой вкусной рыбы мне никогда не приходилось пробовать!

В Лиму приезжаем под утро. Вообще, проводить ночи в движении стало привычным. Тем более, если едешь автобусом. Они здесь весьма комфортабельные, оснащены кондиционерами, телевизорами и даже туалетами. Ищем гостиницу подешевле, но чтобы в центре… Так мы оказываемся в совершенно удивительном месте, рядом с уникальным памятником колониальных времён — собором францисканцев. Дом, в котором мы сняли комнату, построен в начале XVII века! Он куплен художником, приехавшим сюда из Испании. Новый хозяин реставрирует здание и, чтобы хотя бы частично покрыть расходы на реставрацию, сдаёт несколько отремонтированных комнат. Чувства, которые мы испытываем, расхаживая по скрипучим половицам, рассматривая потрескавшиеся, почерневшие портреты бывших хозяев, а ночью слушая шорохи и странные звуки, которые могут издавать только привидения, ни с чем не сравнимы. Ведь совсем разные вещи — ходить по музею или дому, в котором ты хоть и временный, но всё же как бы хозяин..

Дни проводим в прогулках по старому городу, обедая прямо на улице. В основном, обходимся очень дешёвым и вкусным блюдом — своего рода ассорти из отварных и сырых «даров моря»: щупальцев осьминогов, ракушек, кусочков рыбы, креветок, посыпанных луком и сбрызнутых лимонным соком. В трущобы стараемся не заходить — криминогенная обстановка в Лиме сложная. В центре на всех перекрестках танки и бронетранспортёры — идёт война с мафией и террористами. Особенно тщательно охраняется посольство США. На улицах много вооружённых автоматами солдат и полицейских. Все они — в бронежилетах. Многие в касках. Несмотря на осторожность, мы всё-таки подверглись нападению троих парней, попытавшихся вырвать у меня «дипломат», а из кармана — деньги. К счастью, кое-какая силёнка и быстрота реакции, свойственные людям моей профессии, ещё не совсем покинули меня и атака была отбита. Материального ущерба мы не понесли, физического — тоже. Во всяком случае — мы. Испытывать Судьбу больше не стали и в опасные районы больше не заходили.

Центр Лимы очень красив. Здесь, как и в Питере, старинные здания сохраняются в первозданном виде. Каждое здание без натяжек можно назвать шедевром архитектуры. И не случайно в своё время Лима была столицей вице-королевства Перу и была буквально забита драгоценностями, «экспроприированными» у покорённых индейцев. Знать селилась вокруг дворца вице-короля и стремилась перещеголять друг друга пышностью построек. Ещё нигде нам не приходилось видеть таких прекрасных церквей и соборов, да ещё в таком количестве. В уже упомянутом соборе францисканцев экскурсовод показывает мрачные катакомбы, прорытые глубоко под землёй, с их захоронениями знатных прихожан, темницами и камерами пыток, где святые отцы мучили несчастных индейцев, стремясь удовлетворить своё любопытство в отношении тайников со спрятанными сокровищами инков.

Из Лимы наш путь лежал на север страны, к границе с Эквадором, где мы просто не могли миновать древний Ту́мбес, город, известный ещё со времён колонизации Америки. Именно этот город оказал поддержку конкистадору Писарро в его борьбе с могущественной империей инков, в дальнейшем разделив судьбу побежденных. В нашей памяти Тумбес остался как страшно людное и шумное место, где улицы превращены в рынок, на котором можно всё, что угодно купить и продать. А можно и вовсе остаться раздетым…

После довольно продолжительной дискуссии в пограничном поли — поиском участке, где из нас попытались выжать традиционную взятку, придравшись к нашим паспортам, пересекли границу Эквадора и взяли курс на Кито, столицу страны.