"Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина" - читать интересную книгу автора (Кайго Чэнь, Шуньчао Чжэнь)

Глава VI. Через смерть к жизни

Не только юный ученик, но и старые даосы не могли сдержать слез радости после того, как столь трудное и длительное испытание благополучно завершилось.

Первым справился с волнением старший наставник — Чжан Хэдао. Он сам налил воды в чашку и поднес ее Ван Липину. Глоток воды восстановил силы послушника.

Затем Чжан Хэдао подвел Ван Липина к алтарю и велел ему отвесить земные поклоны предкам по школе. Когда Ван Липин встал с колен, старший наставник показал ему рукой на новую табличку, стоявшую на алтаре: — Погляди-ка, что тут написано. Вглядевшись в табличку, Ван Липин прочитал: «Место души преемника в восемнадцатом поколении школы Лунмэнь учения о Совершенной подлинности Ван Юншэна»,

Очень удивился Ван Липин — ведь такие таблички ставят только в память об умерших. Потом он припомнил все, что произошло с ним в потустороннем мире, и подробно рассказал об этом старикам, Те в ответ только кивали головами: именно так все и должно было случиться.

Учитель говорил авторам этой книги:

— Никогда не забуду я того, что пережил в другом мире. Все люди на этом свете рождаются и умирают. Но помним ли мы то, что чувствовали в момент рождения? Что чувствует умирающий? И что там, за смертью? Об этом могли бы рассказать только мертвые, но они молчат. Хотя рождение и смерть — два самых важных момента в жизни человека, наука до сих пор не в состоянии объяснить нам, что происходит с человеком в момент рождения и в момент смерти. Даосы накопили множество сведений на эту тему, но мы не сможем извлечь из их свидетельств пользу, если не изменим законы нашего мышления. В своей жизни я несколько раз переживал смерть, и благодаря этому многое понял. К примеру, я воспринимаю время и пространство совсем иначе, чем люди, не имеющие опыта смерти. Ну, а смерть… Умирать, вообще говоря, ужасно неприятно. Вы хотите удержать ускользающую жизнь, но у вас уже нет на это сил. Иначе бы вы остались жить. Однако неприятные ощущения быстро проходят. А потом время и пространство начинают скручиваться как бы в обратном порядке. Перед вамп проносится вся ваша жизнь, вы видите множество событии, о которых давно забыли. Потом какой-то человек ведет вас дальше, и вы попадаете в незнакомое, но очень красивое место, где встречаетесь с умершими родственниками. Несколько десятков лет жизни в том мире равны трем дням на этом свете.

Вы узнаёте там немало нового и отлично помните все, что с вами происходит. Впоследствии я подробно рассказывал отцу и матери о людях, которых встречал на том свете, и мои родители изумлялись тому, насколько точно описывал я своих давно умерших предков. Значит, я и в самом деле виделся с ними.

Теперь, когда Ван Липин вернулся в свою нынешнюю земную жизнь, он даже немного загрустил. Неужели вот эта маленькая темная комнатка и есть подлинная обитель человека? Не может быть! И чего ради люди копошатся в этих своих комнатках, строят планы, норовят друг друга перехитрить, бездумно расточают силы? На что они надеются? Нет, их дело безнадежное!

Старики, конечно, заметили, что их семнадцатилетний послушник разом повзрослел, стал серьезнее и сдержаннее. Они знали, что он многое понял и многое осознал за последний месяц,

— Юншэн, — обратился к Ван Липину Чжан Хэдао. — Ты теперь другой человек, тот, кем ты был прежде, уже умер. Тот, умерший человек искренне стремился к Дао, не ведая страха и сомнений. Но он все же был земной человек, человек низшего мира. Теперь ты должен продолжить дело, которое он не завершил. Ты должен смело идти в средний мир,

Слова старшего наставника показались Ван Липину такими простыми и понятными! Но последнее испытание, кажется, отняло у него слишком много сил. И хотя теперь он вроде бы освободился от оков бренного тела, он был все еще довольно слаб и даже немного подавлен.

Стояла поздняя осень. С севера дул пронзительный холодный ветер. Не обращая на него внимания, Ван Липин выбежал па улицу и легкими шагами пошел и горы, не разбирая дороги.

Сгустилась ночь, в небе плыли тяжелые облака. Ван Липин все шел и шел, куда глаза глядят. Он забрел в ручей, замочив полы одежды; ледяная вода обжигала ноги. Ничего не замечая, он шел вперед. В душе его не было страха: жизнь и смерть — все едино!

Редкие капли, падавшие с неба, превратились в сильный дождь. Ван Липин промок до нитки. Хорошо! В какой-то момент он рухнул на землю и крепко уснул.

У людей часто так бывает: человек отдает все силы достижению какой-то цели, а когда эта цель достигнута, он, оглядываясь на свою жизнь, с горечью восклицает: «Только и всего?!» Ван Липин — тоже человек. Через опыт смерти он узнал многое, что остается неведомым для обыкновенных людей и, вернувшись к земной жизни, уже не находил в ней смысла. С еще большим правом, чем обыкновенные люди, он мог сказать: «Как ничтожна человеческая жизнь!»

Ван Липин стал «умершим живым человеком». Он жил — но уже умер. Он умер — но все-таки жил. В его семнадцать лет к этому нелегко привыкнуть. Ему хотелось отделаться от недоумения, рожденного его новым состоянием: как можно быть живым в смерти и мертвым в жизни?

Начался новый этап его совершенствования в Дао — этап «живого мертвого человека».

Учителя Ван Липина сами прошли через него и знали, что поначалу он вызывает очень неприятные ощущения и что к нему надо притерпеться. Тут нужно время.

После своей «смерти» Ван Липин месяца два был как будто другим человеком, Он стал угрюмым, молчаливым или, как говорят в народе, — «пришибленным». Пришла зима, деревья сбросили листву и в их голых ветвях свистел ледяной ветер. А Ван Липин целыми днями ходил в старенькой курточке и часто даже не застегивался. Но в то суровое время, когда всем приходилось опасаться за свою жизнь, расспрашивать других было не принято, и на Ван Липина не обращали внимания. Пусть себе ходит, как ему вздумается. Тем более что в склонности к «буржуазным излишествам" его нельзя было заподозрить.

Долгими часами Ван Липин бесцельно бродил по округе и иногда, будучи не в силах сдержать чувства, садился прямо на обочине или у дверей дома и горько рыдал. Порой он заходил в свой дом, но не говорил ни слова. А когда его спрашивали, к примеру, который час, он отвечал что-нибудь настолько несуразное, что его оставляли в покое.

Однажды мать послала его купить растительного масла. Он вышел на улицу, увидел проходящий автобус, вскочил в него и даже не подумал о том, чтобы купить билет. Какой-то пассажир, увидев, что перед ним необычный человек, пошел за ним следом. Ван Липин поплутал по улочкам и вернулся к магазину рядом с домом. Перед магазином выстроилась длинная очередь желавших купить масла. Ван Липин, словно не замечая ее, встал у самых дверей магазина. Кто-то из очереди начал его отталкивать, завязалась потасовка. Следивший за порядком солдат хотел прогнать Ван Липина, а тот и его не послушался. Солдат наставил на Ван Липина ружье, да, кажется, только еще больше раззадорил парня: Ван Липин рванул рубашку на груди и закричал солдату:

— Ну стреляй, стреляй сюда! Жизнь или смерть — мне все едино!

Люди видят, что парень какой-то бешеный и ничего не боится, ну и отступились от греха подальше. Ван Липин купил масла, но вместо того чтобы пойти домой, слонялся по городу весь день и домой заявился с пустыми руками. Про масло он и думать забыл.

Мать очень переживала за сына, видя, в каком тот состоянии. Она даже пошла к «почтенным старцам» и попросила их полечить Липина. А Чжан Хэдао, весело улыбаясь, ответил ей:

— С твоим сыном все в порядке, он ничем не болен, А без причуд разве станешь бессмертным? Этот малого ждут великие свершения. Ты не волнуйся за него.

Мать поверила его словам и успокоилась.

Но самым удивительным было то, что Ван Липин, вечно слонявшийся где придется, каждый день в нужное время приходил к даосам. А старики каждый день заставляли его зажигать благовония на их домашнем алтаре и кланяться табличке с надписью «Ван Юншэн» и молить этого Ван Юншэна о заступничестве. Ван Липин все не мог взять в толк, почему он должен поклоняться самому себе и самого себя молить о собственном благополучии? Кто же он в конце концов: мертвый или живой?

Видя недоумение ученика, Ван Цзяомин сказал ему:

— Ты — мертвый живой человек. Ты и умер, и живешь, Ты теперь не такой, как другие. Ты теперь живешь вот так: чашку риса съел — и ладно. А все прочее — по боку.

Ван Липин ничего не понял. Тогда Учитель терпеливо объяснил ему:

— Всего существует три мира. Одни после смерти уходят в низший мир, другие — в высший. Высший мир в тысячи раз лучше низшего. Чтобы попасть туда, тебе нужно еще много-много трудиться. Потом поймешь.

Эти слова тоже были не очень-то понятны Ван Липину, Но учителю за его наставления он, конечно, не мог не поклониться.

Лян Кай. Портрет даосского святого. XIII в.

Однажды, после того как Ван Липин в очередной раз отвесил поклоны собственной поминальной табличке на алтаре, Чжан Хэдао усадил его рядом с собой и стал рассказывать ему про жизнь патриарха Чуньяна.

— Когда патриарху Чуньяну было сорок восемь лет, он попал в обучение к одному знаменитому даосу, — начал свой рассказ Чжан Хэдао. — Это был настоящий даосский блаженный. Он передал патриарху Чуньяну книгу о совершенствовании в Дао. А через год патриарх Чуньян в уезде Чжуннань соорудил могилу, насыпал над пей высокий холм и поставил там плиту с надписью: «Место души господина Вана». На той могиле он жил два года и написал там песню, которая называлась «Мертвый живой человек». В той песне говорилось:

— Стихи у патриарха Чуньяна простые, но в них таится глубокий смысл, — пояснил Чжан Хэдао. — Ты теперь тоже «мертвый живой человек» и должен понять, о чем говорит в них наш древний наставник.

На сей раз Ван Липин и вправду понял, о чем хотел сказать ему Чжан Хэдао. С жаром поблагодарив учителя, он повторил про себя когда-то данную им клятву: «Всем сердцем стремиться к Дао, ни на миг не поддаваться сомнениям!»

Для Ван Липина началась новая жизнь.