ВОЛГА ВПАДАЕТ В РОССИЮ (По маршруту автопробега “За спасение космической cтанции МИР”) ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЕЩЕ ПЯТЬ ЛЕТ

Поспешное и неоправданное свертывание работ на пилотируемом комплексе "Мир" и уничтожение еще вполне работоспособной орбитальной станции приведет к приостановке успешно развивающихся работ по космической полупроводниковой технологии. С потерей станции "Мир" не будут реализованы возможности получения в космосе уникальных по качеству полупроводниковых материалов стратегического назначения, таких, как арсенид галлия, теллурид кадмия, сложные эпитаксиальные структуры типа "сверхрешетки", без которых невозможно создание новой элементарной базы для модернизации систем, обеспечивающих национальную безопасность. Использование традиционных земных технологий для реализации аналогичных параметров подобных материалов потребует значительно больших затрат и времени, чем их получение в космосе. Таким образом, крайне актуальна задача продления активного существования пилотируемого комплекса "Мир" на орбите на 3-5 лет до появления возможности продолжения работ на российском сегменте МКС. Это позволит провести крайне важные в прикладном и научном плане работы в области космического материаловедения и, естественно, не только эти работы. Поэтому напрашивается вывод совершенно однозначный — топить станцию "Мир" в океане рано, это на руку нашим конкурентам в мировом сообществе. Станция "Мир" еще может и должна послужить России. В этой связи удивляет крайне пассивная позиция самих космонавтов, в частности, космонавтов-депутатов Госдумы. На наш взгляд, они должны звонить во все колокола о необходимости сохранения станции "Мир", цифрами и фактами на руках доказать правительству, депутатам, народу реальную пользу от продления существования станции "Мир" на орбите и непоправимый вред от ее срочного затопления.

Ю.ОСИПЬЯН, академик

ЗА ТЕ ЖЕ ДЕНЬГИ

Выработан ли ресурс орбитального комплекса "Мир"? Было много сообщений об отказах систем, авариях и т. д. Однако комплекс в целом жив и работоспособен. Специалисты ракетно-космической корпорации "Энергия" убеждены, что комплекс может работать еще несколько лет. Одним словом — ресурс не исчерпан. Новый орбитальный комплекс — Международная космическая станция (МКС) — начнет работать в полную силу не раньше, чем через три года. Поэтому с технической и научной точки зрения целесообразность сохранения орбитального комплекса "Мир" в течение еще нескольких лет не вызывает сомнений. И не надо забывать, что "Мир" — он наш, российский, напоминающий всему миру, что наша страна кое в чем впереди планеты всей. Самый сложный вопрос — финансирование. По имеющимся сведениям, год эксплуатации комплекса стоит около 150 млн. долларов. Текущий бюджет Российского космического агентства с учетом затрат на МКС этого обеспечить не может, хотя по масштабам аэрокосмического дела, казалось бы, не так уж много — стоимость пары пассажирских лайнеров. Чтобы завершить работу комплекса без катастрофических последствий ("грамотно" затормозить и обрушить в заданное место океана), нужны те же 150 миллионов. Катастрофический конец — с падением тысяч обломков куда придется — вряд ли допустят, он грозил бы гибелью ни в чем не повинных людей. Но если эти средства будут найдены, все-таки стоит трижды подумать, прежде чем решиться, как их потратить — на уничтожение или на продолжение работы. Хотелось бы продолжения, хотя и знаю, что оно отрицательно отразится на поддержке (и без того очень слабой) той области космической науки, которой сам занимаюсь. Если прекратятся в России пилотируемые полеты, то следом сойдут на нет и "беспилотные" космические исследования — все, кроме, быть может, узкоприкладных. Что же касается последнего вопроса — нужен ли России космос при ее нынешнем состоянии — не такое уж оно безнадежное: страна наша богата, порядка только нет. Порядок неизбежно придет.

В.МОРОЗ, заведующий отделом физики планет Института космических исследований РАН, профессор, лауреат Государственной премии СССР

ДЕЛО МОЛОДЫХ

Важным результатом работы станции "Мир" стало и то, что выросли и получили свое имя в науке десятки молодых людей, выпускников лучших, элитных вузов России — Физтеха, МИФИ, МГУ. Им было по 20-25 лет, когда модуль "Квант" был выведен на орбиту. На их плечи легла основная работа по созданию математического обеспечения, обработке данных и по управлению телескопами рентгеновской обсерватории, в которую вошли приборы, изготовленные в лабораториях России, Великобритании, Германии и Нидерландов. Международное научное сотрудничество по "Кванту" начиналось в суровые годы "холодной войны", выдержало испытания перестройки и продолжается до сего дня. "Квант" позволил нашим молодым людям писать статьи в соавторстве с известными иностранными учеными, публиковать их в ведущих научных журналах и иметь приличный рейтинг ссылок. Среди них четыре молодых доктора наук, двенадцать кандидатов, несколько аспирантов. Эти люди всю свою жизнь будут помнить момент появления сигнала от сверхновой, проведенные в ожидании очередного сеанса связи со станцией бессонные ночи, радость открытия новых рентгеновских источников. Они сохранят в сердцах чувство глубокой благодарности людям, задумавшим и создавшим уникальную станцию, способным из Центра управления полетами на Земле виртуозно управлять ею и обеспечивать наведение приборов в заданную точку с завидной точностью. Святым для них останется имя станции "Мир", благодаря которой смогли проводить уникальные исследования, получать данные, равных которым не было ни у кого в мире, и ощутить незабываемое чувство, что они находятся на переднем фронте современной науки. Возможно, они будут с ностальгией вспоминать о времени, когда их родная страна могла позволить себе разрабатывать и запускать по многим параметрам не имеющие аналога космические станции. Человечество не стоит на месте, наука идет вперед, и я рад тому, что 35-летние доктора и 25-летние кандидаты наук, вошедшие в науку благодаря "Кванту", смогут учить следующее поколение образованных и преданных науке людей здесь, в России. Живое свидетельство этому — студенты, которые приходят в наш отдел и для которых, я верю, есть будущее в науке, возможно, не в столь громадных институтах, как сейчас, но в хорошо оснащенных новых лабораториях, без которых трудно представить себе будущее России. Если не будет этого, то я не понимаю, кто будет учить, и учить по-настоящему, наших детей и внуков?

Р.СЮНЯЕВ, академик РАН

ОТ ЭПОХИ К ЭПОХЕ

Многолетний опыт длительных космических полетов сосредоточен в знаниях и навыках тысяч людей. Насущная задача — передать его следующему поколению, специалистов. По известным причинам в последние годы этот процесс прервался, и как раз продление полета станции "Мир" помогло бы не утратить уникальный интеллектуальный потенциал. Одновременная работа с двумя станциям — "Миром" и международной — не только ускорит передачу эстафеты от инженера к инженеру, но и создаст преемственность в космической технике. Тем самым станция "Мир" станет гарантом ресурса и дополнительным резервом Международной космической станции с опережающей эксплуатацией бортовых систем. По составу экипажей (двенадцать стран и ЕКА, 41 россиянин и 62 иностранца) и разработчиков научного оборудования (более двадцати пяти государств всего мира) станция "Мир" уже сегодня — интернациональное достояние всего человечества. Но по способу организации работ и методам управления полетом "Мир" — важный инструмент Отечества в геополитике. Здесь и поддержание глобального паритета сверхдержав, и международный авторитет страны перед государствами Европы, Азии, Африки, и стабилизирующий фактор в отношениях с такими государствами ближнего зарубежья, как Украина, Белоруссия, Казахстан, накрепко завязанных в кооперацию организаций, осуществляющих подготовку техники для пилотируемых полетов. В решении этих задач "Миру" нет альтернативы. "Мир" может и должен активно работать и в ХХI веке!

Ю.ГРИГОРЬЕВ, заместитель генерального конструктора

РУССКИЙ КОМФОРТ

Станция, вопреки многочисленным слухам о ее ветхости, приведена сегодня в хорошее работоспособное состояние. Побывав там в прошлом году, могу засвидетельствовать: даже по сравнению с американским "Шаттлом" жизнь на станции несравненно комфортнее — просторные отсеки модулей, индивидуальные места для работы, доступные иллюминаторы, чистый воздух! А в отношении нештатных ситуаций как заместитель генерального конструктора по испытаниям готов подтвердить: десять лет назад отказов было существенно больше, просто о них меньше говорили. Да и какая сложная машина проработает такой срок без ремонта! Но именно ремонтопригодность, простота замены блоков бортовых систем обеспечивает долгую жизнь "Мира". Бросать этот действительно уникальный космический комплекс на произвол судьбы нельзя! Топить 14 тонн работоспособной научной аппаратуры — безрассудно. Все это еще послужит на благо всего человечества.

В.РЮМИН, летчик-космонавт, Дважды Герой Советского Союза

"МИРОВАЯ" ЗАЩИТА

Большинство задач радиационной безопасности в космосе решались непосредственно на пилотируемых космических аппаратах или в связи с обеспечением безопасных условий космонавтов. Особую роль в этих исследованиях играет станция "Мир". Это обусловлено уникально длительным периодом существования, подробными данными о ее защитных характеристиках, хорошей оснащенностью радиационно-физической и дозиметрической аппаратурой и отработанными методиками проведения научных исследований. Это позволяет надежно интерпретировать получаемые результаты. Кроме того, на станции "Мир" отрабатываются принципиальные вопросы обеспечения радиационной безопасности экипажей будущей международной космической станции, включая методы и средства принципиально новых систем радиационного контроля в космическом полете (эксперименты Канопус, Доза А, Фантом; Нейтрон-Д и другие), продолжаются измерения с помощью установленных на борту приборов Р-16, Рябина и других, образующих уникальные, не имеющие аналогов в мировой практике ряды данных. Исключительно важно в предстоящий период возрастания солнечной активности, сопровождающийся увеличением частоты протонных солнечных вспышек, представляющих один из основных источников опасности в космосе, продолжить упомянутый ряд данных. Полученные результаты составят уникальную основу как оценок и решения вопросов радиационной безопасности экипажей МКС, так и для продвижения в области фундаментальных проблем физики проникновения потоков заряженных частиц в магнитосферу Земли и возможных возмущениях, возбуждаемых этими воздействиями в геомагнитном поле и в атмосфере. Прекращение полета станции "Мир" приведет к необратимой потере для науки и практики исследований всех крупномасштабных (в космо- и геофизическом аспекте) явлений, связанных с фазой роста нового цикла солнечной активности, включая влияние их не только на экипажи космических аппаратов, но и на население Земли. Кроме того, ряд методических и технических вопросов отработки элементов системы радиационной безопасности российского сегмента МКС не получит предварительных проверок в условиях реального космического полета, что может снизить эффективность этой системы, а следовательно, не позволит в полной мере удовлетворить требованиям по радиационной безопасности в свете изложенных в начале документа требований.

В.ПЕТРОВ, начальник службы радиационной безопасности

СНАЧАЛА — ДИАГНОЗ

Влияние космоса разнообразно, и разработчики таких уникальных сооружений, как международная космическая станция, обязаны учитывать любые эффекты влияния с целью предупреждения нерасчетных случаев разрушения. Станция "Мир" после ее тринадцатилетнего пребывания в космосе сама представляет бесценный материал как объект исследования. Появившиеся в последнее время планы затопления станции без проведения контроля технического состояния ее силовых узлов и конструкций представляют невосполнимую потерю информации. Опыт эксплуатации — это не констатация факта длительного пребывания станции на орбите. Опыт эксплуатации — это мониторинг и диагностика технического состояния конструктивных элементов станции в ходе ее длительной эксплуатации. Такая диагностика и научная оценка остаточного ресурса станции может быть проведена с использованием современных методов неразрушающего контроля. Модули, входящие в состав станции, эксплуатировались в космосе разное время. Исследуя типовые узлы модулей упомянутыми методами, можно получить информацию о кинетике процесса накопления повреждаемости и оценить остаточный ресурс силовых конструктивных элементов станции с последующим использованием этих данных для поддержки международной космической станции. Поэтому обязательным условием нынешнего этапа работ станции "Мир" выступает объективный научный контроль фактического состояния его основных узлов и элементов. Уникальность этих данных очевидна, только такие результаты дают практически подтвержденные данные и могут составлять основу гарантий успешной работоспособности международной космической станции с заявленным ресурсом в пятнадцать лет.

Б.ПАТОН, президент Академии наук Украины

Есть два соразмерных по значению и символичности сооружения — космическая станция "Мир" и Мавзолей Ленина. Они были воздвигнуты и сохранялись одной и той же силой — народной, созидательной, государственной. Одна и та же сила ниспровергает их — разрушительная, антироссийская.

Закрылся люк за последней, как говорят, экспедицией на "Мир". Космос вновь стал необитаемым. Такого же рода ощущение возникнет и в нашей стране,если будет снесен Мавзолей.

"Мир" закрыт временно — мы в этом уверены. Прежде чем он отработает свой полный срок, на российских заводах будет собран первый отсек новой отечественной пилотируемой станции. И назовут ее "Россия".

С каждым километром автопробега крепла эта уверенность. Функционируют все заводы "военки". В них остались самые классные специалисты, самые нужные и преданные высоким технологиям будущего. И в отряде космонавтов по-прежнему служат люди несгибаемые и героические, преданные Родине.

Вот такие эти летчики-космонавты и должны быть, присматриваясь в агитпробеге к космонавту Викторенко, думал я, невысокие, гимнастически сложенные, невесомые в шаге. Улыбка обязательно гагаринская. Абсолютная открытость, от которой совестно делается, что сам не можешь так же.

- Саша, надень погоны!

Немного обидно, что с ним обращались панибратски. Что хотели с ним сфотографироватся не только как с четырежды космонавтом, но еще и как с полковником. Мелковата затея.

А он сидел на месте водителя пятидесятиместного "мерса", будто в кабине тренажера, привыкал к новой компоновке приборов, проигрывал пальцами последовательность включения. Хотелось бы ему прокатиться и на этом "корабле шоссейных дорог".

- Саш, и Звезду нацепи!..

Автобус агитпробега " За сохранение космической станции "Мир" стоял на обочине посреди жаркой оренбургской степи. Публика фотографировалась на фоне бескрайнего хлебного поля. Его, космонавта Викторенко, установили в почетный центр, вокруг него выстраивали кадр.

Потом опять он снимал погоны и Звезду, совал их в карман, и в легком кремовом форменном костюме становился похож на обыкновенного курортного человека.

Едем в Оренбург. Викторенко смотрит в окно. Это же самое шоссе он тридцать лет назад видел с высоты тренировочного самолета, когда летал здесь курсантом. Тридцать лет прошло.

-...Жизнь моя, иль ты приснилась мне? Будто я весенней звонкой ранью пролетел на розовом коне!

Не хочется поправлять в его исполнении "пролетел" на "проскакал".

Училище военных летчиков, где вставал на крыло Викторенко, располагается на крутом берегу Урал-реки. На другом берегу — пределы казахов, если пока еще и не вражеские, то — чужие. В быстрой реке по утрам купался Викторенко. Потом по широкой лестнице взбегал курсант в аудиторию с сотнями других молодых, чистых душой и телом, отборных советских ребят, как бы сейчас сказали — молодежной элиты. Тут дневальный стоял. Там — полковое знамя.

Видно, как сжимается сердце Викторенко от воспоминаний, он как бы на миг слегка теряет ориентацию в пространстве. То, что для нас — объект посещения, для него — возвращение в юность.

- Жара. По плацу маршируешь три часа подряд, — вспоминает он. Воротничок жмет. В сапогах хлюпает от пота. Зачем, думаю, мне это надо? Не лучше ли домой рвануть? И тут как раз Гагарин приезжает. Поглядел я на него, послушал. Думаю, нет, я так же смогу!Закончил с красным дипломом...

Теперь здание училища пустует. Пыль везде. Мертвая тишина. Идем, как по раскопкам. Плакаты, схемы в аудиториях висят вкривь и вкось. В большом зале стоит Як-18, старый, с перкалевой обшивкой, взрезанный для наглядности по фюзеляжу и крылу. Боже мой, деревянные нервюры видны! И напоминают они о первых, штучных самолетах молодых Антонова, Туполева, Илюшина, — двадцатые годы века. Планерные слеты в Коктебеле. Резиновые жгуты катапульт. Сатиновые трусы пилотов. Всеобщую для тех времен гелиоманию. Поломки на взлете. Ремонт по ночам при свете костра. Кислый крымский виноград...

И все это закончится теперь на наших глазах падением "Мира" в океан.

Нет. Начнется другой период. К чему теперь приложит свои силы, ум, мечту русский человек, глядящий в небо? Четыре раза побывавший в космосе Викторенко кем продолжится в XXI? А ведь потребуются еще и посильнее люди. Просто лично, индивидуально покрепче. Хотя, кажется, дальше уж некуда: не только выжил Викторенко после удара током, не только выкарабкался с того света, но и восстановился настолько, что снова пустили на старт в Байконуре.

А вышло так, что на очередном снятии кардиограммы на электроды, прикрепленные к телу космонавта, подали двести двадцать вольт. Не сеанс кардиоскопии получился, а какой-то американский электрический стул. Казнь.

Он умер.

Если бы сие невольное злодеяние совершилось не в кабинете кардиолога, то на том бы и закончился земной путь Викторенко "весенний, звонкий, ранний". Но его вытащили на свет божий. Долго лечили. Он окреп. Другая опасность приближалась- списание с летной работы, из отряда космонавтов. Не потому, что сердце забарахлило ( ни одна комиссия не зафиксировала никаких отклонений), а потому, что, побывав на том свете, он стал как бы меченым.

Но он все-таки добился необходимой медицинской визы и снова полетел.

Вот и Россия так же восстает теперь к новой жизни.

Александр ЛЫСКОВ

Материалы, опубликованные в предыдущей, второй части, подбирались корреспондентом "Завтра" без согласования с руководителем агитпробега Н.П.Сорокиным