"Мадам" - читать интересную книгу автора (Энджелл Джанетт)

Глава двадцать третья

Возможно, мы с Бенджаменом и решили, что хотим оставить ребенка, но это не значило, что я переварила эту новость и осознала, как беременность повлияет на мою жизнь. Я не готова была вынашивать ребенка, покупать книжки для будущих мам, думать об одежде… и, о господи, не видеть своих ног в течение года. Брр! В конце концов, я оставалась «мадам». Холеной и сексуальной. С такими, как я, случайностей не происходит. Мне было сложно соотнести эти два образа, две реальности, чтобы получившаяся комбинация обрела смысл.

Первой моей реакцией было проигнорировать беременность. Я сходила к доктору, стала пить витамины и сделала несколько вялых попыток бросить курить, кроме того, вино пила только раз в неделю и полностью отказалась от наркотиков, вот и все.

В моей жизни и без беременности хватало проблем. Через три дня после знаменательного ужина в Глостере я включила местные новости и услышала, что убили уличную проститутку, работавшую на Ниланд-стрит. Очень мило с их стороны особо отметить, мрачно подумала я, что убитая женщина работала проституткой. Вызывает больший интерес у публики, чем сообщение об убийстве официантки, работницы банка или секретарши. Разумеется, если бы девушка принадлежала к одной из вышеперечисленных профессий, то она, скорее всего, и сейчас бы жила и здравствовала. Отрицать опасность, связанную с любой нелегальной деятельностью, привлекающей кучу всяких психов, — значит, отрицать очевидное.

И хотя я предоставляю своим девочкам большую безопасность и защищенность от жестокости по сравнению с работой на улице с сутенером или без, но за моей спиной все равно маячит призрак опасности.

Я недавно прочла, что в одном из канадских городов, может быть в Монреале, организована специальная база данных ДНК местных проституток на тот случай, чтобы опознать их тела, если что-то случится. Насколько я поняла, очень многие девушки выразили желание сдать образцы, и от этого грустно и страшно. Страшно не только от самого предположения, что они, возможно, умрут насильственной смертью, но и оттого, что вокруг может не оказаться никого из знакомых, кто мог бы опознать их останки. При мысли об этом меня начинает бить дрожь, но, если честно, очень трудно отогнать от себя страшные мысли.

Неизбежным последствием переезда в новый дом и беременности стало нестерпимое желание свить свое гнездышко. Чарлзтаун мне понравился даже больше, чем Бэй-Виллидж. Необычное, изысканное и немного странное место, где я сразу же волшебным образом почувствовала себя как дома.

Разумеется, не всегда здесь было так приятно жить. Когда единственным занятием являлась работа на военно-морской верфи (ну, и то, что могу предложить вам я), городок был неказистый, заполненный «синими воротничками» и безопасный только потому, что мафия проявляла свой интерес к местным трущобам, где обитало много выходцев из Ирландии, и набирала в свои ряды самых отъявленных преступников. Но Никсон закрыл верфь, завершив свою месть Массачусетсу, и после короткого кризиса город начал облагораживаться, когда люди, работавшие в деловом районе, обнаружили, что могут позволить себе жить неподалеку от центра Бостона. А это в свою очередь означало, что в скором времени приобрести здесь недвижимость будет практически невозможно. Многие из моих клиентов жили в Чарлзтауне, и, собственно, до сих пор живут.

Но история Чарлзтауна началась задолго до закладки верфи, и мне ужасно нравится то, что все-то у нас, бостонцев, сикось-накось, не как у людей. Ну и ладно, что мы не правы, зато верны своей истории.

Начнем с монумента Банкер-Хилл, обелиска, чем-то похожего на египетские пирамиды и видимого на несколько миль вокруг. Его установили в честь битвы, которую американские патриоты проиграли. Причем установили даже не на холме Банкер-Хилл. Может, и мелочь, но это так тем не менее.

Предполагалось, что мы захватим Банкер-Хилл. То же самое планировали и англичане, поэтому американские повстанцы пытались захватить холм первыми. Пробрались в темноте, но — ой, ошибочка вышла — заняли не тот холм. Поэтому знаменитая битва при Банкер-Хилл произошла совсем в другом месте, где, собственно, и установлен монумент, — на Бридс-Хилл.

Ну, и на закуску — ту битву американцы выиграли. Вам должен понравиться этот странный урок истории.

В ту первую весну мы с Бенджаменом часто гуляли по Чарлзтауну. Мы даже сходили на обязательную для всех туристов экскурсию на старейший военный корабль «Конституция», но в основном просто бродили по площадям, засаженным ароматными лилиями и глициниями, по узким мостовым со старомодными газовыми фонарями. Моя самая большая удача — возможность регулярно бронировать столик в «Оливс», эта возможность сама по себе на вес золота.

Наконец я рассказала нескольким людям, действительно самым хорошим друзьям, что я, дальше обычно следовал эвфемизм, в интересном положении. Я испробовала массу разнообразных эвфемизмов. Ждем прибавления. Я теперь кушаю за двоих. Бенджамен предложил устаревший вариант «булочка в духовке», в ответ я бросила в него подушку. Сказать, что мои друзья удивились — это не сказать ровным счетом ничего.

Думаю, на самом деле это моя вина. Многие годы я окружала себя ореолом тайны, напускала на себя важный вид, выпуская вперед Персика, а не Эбби, и восприятие не может измениться только потому, что ты изменилась в душе.

Разумеется, ни с кем из клиентов я не поделилась. Они были на все сто уверены, что знают, как я выгляжу. Высокие каблуки, чулки со стрелками, маленькое-премаленькое черное платье. Возможно, я закидываю изящные длинные ноги на стол, когда разговариваю с ними… Но это иллюзия. Даже когда я сама больше всех верила в собственную таинственность, то так не одевалась, поскольку для меня в одежде важнее всего удобство. Но зато я умею околдовать собеседника словами, тоном, интонацией. Я намекаю на все и лгу обо всем. Чем сексуальнее я кажусь клиентам, тем лучше для бизнеса.

До сих пор мои клиенты ничего не знают о моей личной жизни, моем браке, моем сыне. Они не знают, где я живу, чем занимаюсь, как выгляжу. Персик по-прежнему плод моей фантазии.

Джил начала работать на меня вскоре после того, как мы с Бенджаменом перебрались в Чарлзтаун.

Я была в восторге. Во-первых, она была поразительно красива, просто сногсшибательна — кожа цвета слоновой кости, темные глаза, личико как на картинах прерафаэлитов, обрамленное вьющимися черными волосами. Она только что демобилизовалась из израильской армии и хотела как можно быстрее заработать как можно больше денег. И мне это было только на руку.

У Джил не было машины, зато она обладала безграничной энергией и желанием поехать к кому угодно, когда угодно и куда угодно. Я даже не могу передать, как ее ценила. Порой возникает ощущение, что у меня работают исключительно примадонны: я с этим встречаться не буду, я не могу поехать на вызов раньше семи, после девяти, по четвергам, в пригороды, в Южный Бостон, к азиату, к женатому… Список настолько длинный и сложный, иногда мне даже кажется, что пора завести базу данных, чтобы ничего не забыть. Обширную базу данных.

А Джил с радостью соглашалась всегда и на все, и клиенты ее любили. Она была молоденькая и свежая, кроме того, очень здорово умела продавать свои же услуги. Я редко встречала подобный талант среди своих девочек.

Как-то раз я отправила Джил в пригород, причем договорилась, чтобы машина отвезла еще одну девочку, которую ждал клиент в том же городке, и высадила ее первой. Та, вторая девочка, быстрее закончила свой вызов и вернулась, чтобы забрать Джил, но оказалось, что клиент хочет продлить ее время еще на один час. «Только, если с ней вместе», — промурлыкала Джил, надув прелестные губки. И клиент согласился! Причем все закончилось тем, что он провел с ними обеими еще два часа!

Ну, не то чтобы я сама не смогла организовать то же самое, но Джил часто выполняла работу за меня.

Когда она приезжала к клиенту, который ей нравился, Джил никогда не стеснялась давить на него, чтобы он еще раз заказал ее, причем сразу же, так сказать, не отходя от кассы. «Завтра вечером я свободна, может, встретимся часиков в восемь», — говорила она, одеваясь, клиент и глазом не успевал моргнуть, как я уже звонила ему подтвердить встречу. Может, этому учат в израильской армии, не знаю, но я не помню такого клиента, кто хоть раз ответил бы Джил «нет».

Господи, зато мне они говорили «нет» постоянно.

Иногда я посылала Джил на три вызова подряд, но ей все было мало. Интересно, как она приводила себя в порядок между вызовами, поскольку водитель отвозил ее от одного клиента сразу же к другому, но никто не жаловался. Дело в том, что она приносила мне кучу денег, и я не особенно заморачивалась, как именно она это делает. Я была совершенно уверена, что она не обманывает клиентов и не переманивает их. Во-первых, у нее не было времени, потому что я нагружала ее по полной. Во-вторых, я всегда знала, когда кто-то из девочек пытается украсть у меня постоянного клиента. Он может потерять ненадолго голову от кого-то из девочек, но все-таки длительные отношения у него именно со мной, и он это отлично знает. Я была Матерью-Исповедницей и Госпожой в одном лице. Клиенты всегда возвращаются, молят о прощении, совсем как неверные мужья, когда они ссылаются на минутную слабость и обещают никогда-никогда больше не ходить налево.

Но ходят снова и снова, как неверные мужья. Я заставляю их расплачиваться за свои грехи, отправляя к ним девочек, которых никто не хочет, но потому прощаю, и все начинается по новой. Повторяющийся и предсказуемый цикл. Вот и вся романтика.

Я не думала, что Джил переманивает клиентов, по крайней мере не настолько часто, чтобы перевесить ту кучу денег, которые она мне приносила. Кроме того, я понимала, что надолго ее не хватит. Девочки просто не могут работать в таком темпе продолжительное время, они перегорают. Надолго у меня задерживаются лишь те, кто работает «по чуть-чуть». Например, Марго встречается с клиентами только по выходным. Джен после нескольких месяцев работы в «Аванти» берет только один вызов за вечер. Кэм выходит на работу, только если «размялась» с кем-то из своих. Эти девочки держатся. А с такими, как Джил, я всегда думаю, что три месяца — это предел. В любом деле вас хватит на три месяца. А потом наступает истощение сил, и я тщательно слежу за этим, потому что именно тогда человек и начинает совершать ошибки. Ну, может, не такие ошибки, что нужно бежать и сдавать образцы ДНК в местную полицию, но все равно это ошибки, и я не хочу, чтобы они случались в «Аванти».

Прошел месяц, и мы с Бенджаменом купили новый гарнитур в столовую. Мне даже трудно было представить, что в моей жизни произойдут настолько глобальные изменения, поскольку до сих пор нормой для меня был наскоро разогретый обед, заказанный в ресторане, разложенный на кофейном столике. В старой квартире на Бэй-Виллидж у меня даже столовой не было. А теперь мы купили роскошный стол на кованых ножках со стеклянной столешницей и стулья с обивкой из гобелена. Во многом благодаря доходам, полученным от Джил.

Первый тревожный звоночек, как всегда, поступил от самих же клиентов. Как-то раз мне позвонил Джон Рихтер и попросил кого-нибудь прислать, а я сказала, что могу прислать Джил.

— Ммм, Персик, хорошо, а еще кто-нибудь работает?

— А что такое, Джон? Что-то не так?

Я точно знала, что что-то не так. Джон был милым и добродушным парнем, и насколько я помню, за все четыре-пять лет, как мы с ним знакомы, он ни разу не отказывался ни от одной из девочек.

Джон откашлялся. И еще раз. Плохой знак.

— Ну, просто, Персик… Ладно, наверное, дело во мне. Присылай Джил.

— Нет, Джон, если возникла какая-то проблема, я должна знать об этом, расскажи мне, пожалуйста.

Он снова откашлялся.

— Ну, ничего плохого не случилось… Может, я и не прав, может, у меня просто воображение разыгралось…

Да переходи же ты к делу, нетерпеливо подумала я.

— Уверена, что нет, — утешила его я. — Слушай, это моя работа. И мне важно, чтобы ты остался доволен. Так что ты окажешь мне огромную услугу, если поможешь во всем разобраться.

Глубокий вдох.

— Ну, ты знаешь, Джил никогда не просит чаевых…

Уж хотелось бы, со злостью подумала я.

— Но если ты ей что-нибудь не подаришь, то потом чувствуешь себя ужасно, ты понимаешь?

— Я понятия не имею, о чем ты, — призналась я.

Джон путался в словах. А ведь он адвокат, вдруг вспомнила я и искренне понадеялась, что когда он стоит перед судом присяжных, то не мямлит вот так, не зная, что сказать дальше.

— Ммм… ммм… ну, она намекает, — наконец удалось произнести Джону. — Она никогда ничего не скажет в лоб, но зато заставляет тебя почувствовать, что ты просто обязан выполнить то, на что она намекает.

— Например? — Я не понимала, то ли я в восторге от способностей девочки, то ли мне противно все это слышать.

— Например, я оговорился, что собираюсь достать билеты на «Бостон Попс», и она тут же развернула ситуацию так, что я почувствовал, что должен раздобыть билеты и для нее… Ммм… что я и сделал. — Судя по голосу, Джону было ужасно стыдно, хотя это вполне понятно. А Джил неожиданно проявила свою коммерческую жилку.

— Продолжай, — сказала я. Вряд ли это все.

— Ну, собственно, проблема в этом… Я имею в виду были и другие случаи…

— Какие другие? — Я не могла уже на него сердиться, зато внезапно разозлилась на Джил, которая довела этого добродушного малого до такого состояния.

— Ну, я как-то раз сказал, что собираюсь купить новый сервиз, так она… короче, намеками вынудила отдать ей старый.

— Джон, мне очень жаль, — беспомощно сказала я.

Но его уже было не остановить.

— А еще копию спортивной формы Уэйна Гретцки с номером 99 и с его подписью, которую мне подарил мой зять…

— Джон, я в ужасе…

— …и украшения моей матери. Джил захотела их примерить, когда мы… ну… занимались сексом, и я сказал, что ей идет… Это правда, Персик, украшения смотрелись на ней просто потрясно. Я сказал, что она может взять их поносить, но она отказалась, мол, боится, что слишком сильно к ним привыкнет и не сможет отдать, и, разумеется, я ответил…

Разумеется, что ты еще мог ответить…

— …а еще как-то раз Джил притащила с собой подружку. Она на тебя не работает, вообще не работает в агентстве… Но Джил ей про меня рассказала, и той ужасно захотелось приехать вместе с Джил и заняться сексом втроем, и я согласился…

А вот это уже напрямую меня касалось.

— Джон, — твердым голосом сказала я, чтобы пресечь поток откровений. — Джон, спасибо, что ты мне рассказал. Джил к тебе сегодня не приедет. Она вообще больше ни к кому не приедет…

— Нет, ты не можешь так поступить! — воскликнул он.

— Почему, ради всего святого? — Мне показалось, что именно этого он и хочет.

— Она поймет, что это я настучал, — пробормотал Джон. — Поймет, что я все тебе рассказал, а у нее ведь есть мой телефонный номер, она знает, где я живу и где работаю…

Откуда ей знать, где он работает?

— …я один раз отвозил ее к себе в контору, когда мы договорились, что вызов будет длиться больше двух часов… и мы занимались этим на рабочем столе… — Джону было ужасно стыдно, а я представила себе высокие потолки и потрясающий вид, открывающийся из бизнесцентра на набережной, где, как я знаю, он работает. — Возможно, я даже познакомил ее со своим партнером, не помню…

Теперь, значит, мы идем на попятный. А ведь он не просто познакомил Джил со своим партнером, она теперь с этим партнером вовсю встречается, готова поклясться последним долларом. Ну формально Джил у меня клиента не переманивала, если я правильно понимаю ход ее мысли.

— …я знаю, что она ужасно рассердится, просто знаю, что она…

Тпру! Успешный адвокат, которому уже за пятьдесят, партнер в одной из самых известных юридических фирм Бостона, не хочет, чтобы на него сердилась двадцатилетняя пигалица, которая еще даже в колледже не учится?

— Джон, я ни словом не обмолвлюсь о нашем с тобой разговоре, она ничего не узнает.

— Узнает! — Его голос звучал истерично. — Она поймет, что это я, Богом клянусь!

— Ну, не глупи, — коротко ответила я тоном доброй, но строгой няни. — Джон, послушай меня. Просто послушай. Ты должен взять себя в руки. Я пообщаюсь с другими клиентами, хорошо? Ты же понимаешь, раз это происходило с тобой, значит, и с другими тоже. — Если бы он стоял сейчас напротив меня, то я влепила бы ему оплеуху, чтобы привести в чувство. — Джон, Джон, ты слушаешь, что я говорю?

— Да, — смиренным голосом.

— Я не скажу Джил о нашем с тобой разговоре. Просто поговорю с другими клиентами, а потом с ней, и я обещаю, что она не станет тебя преследовать. Знаешь, тебе следовало давным-давно рассказать мне об этом.

— Я знаю, Персик.

— Ладно, все будет хорошо. — Я сделала глубокий вдох. — А пока что я пришлю к тебе Сару в качестве компенсации. Она роскошная блондинка, худенькая и собирается стать адвокатом. Думаю, вы отлично проведете время.

— Хорошо, Персик, спасибо.

— Не за что, Джон. — Я повесила трубку и подумала: Я убью эту девчонку!