Глава 23. ЭТА КАРИНА

Принцессе Карине снова приснилась звезда Вега. Принцесса плавно и привычно нырнула в самый центр звезды, где её встретил углеродно-азотный термоядерный цикл, персонифицированный в бородатом гноме с геологическим молотком в толстом шершавом кулаке.

— Я решил поменять свой катализатор, — брюзгливо сказал гном. — Мне надоели алмазы, хочу попробовать изумруды.

Он указал мозолистым когтистым пальцем на любимое берилловое ожерелье принцессы.

— Снимай свой Be-3-Al-2-Si-6-0-18!

— Алмазами обойдёшься, попрошайка! — отмахнулась принцесса и оглянулась по сторонам. Почему здесь так прохладно?

Термоядерное энерговыделение в каждом грамме звёздных недр очень мало — пара дюжин эрг в секунду. Если с помощью энергии, выделяющейся из грамма звезды, попробовать нагреть грамм воды в идеальном термосе, то придётся ждать несколько лет, пока вода закипит.

Удельное выделение тепла в сердце звезды сопоставимо с теплом от кипы гниющих листьев, но, в отличие от кучи листьев, космическое светило огромно и выделившуюся энергию никуда не выпускает, пока не раскалится добела и не засветится как звезда.

Принцесса легко оттолкнулась и стала всплывать к поверхности водородно-гелиевого шара.

— Эта Карина такая вертихвостка, — проворчал вслед карлик, с лицом, перепачканным сажей, — порхает тут без всякого результата…

Карина летела и оглядывалась по сторонам — всё ли нормально?

Протон-протонная реакция вела обычную семейную жизнь: вот пара протонов неспешно соединяется, рождая в результате нейтрино, позитрон и дейтерон — ядро дейтерия.

Нейтрино, нелюдимая фифочка крохотного росточка и криминальных наклонностей, родилось — и дёру из звезды. Пролетит по всему светилу, но ни с кем не поздоровается; энергии много утащит, но ни с кем не поделится.

Позитрон — дружелюбный простак, немедленно находит себе в пару электрон и — хлоп! — аннигилирует с ним, рождая жаркие гамма-кванты.

Прожорливый толстяк дейтерон существует всего четыре секунды, жадно проглатывает любой зазевавшийся протон и, удовлетворённо отрыгнув гамма-квант, раздувается до статуса лёгкого изотопа гелия.

Эти изотопы гелия — нелюдимые аутисты. Несмотря на жаркое давление в центре звезды, которое изо всех сил старается их сблизить, они четыреста тысяч лет присматриваются Друг к другу, прежде чем слиться в нормальный гелий и породить пару шустрых, как ошпаренных, протонов, которые возвращаются в начало семейной саги.

Вся история неторопливого протон-протонного цикла занимает в среднем пятнадцать миллиардов лет.

Гном углеродно-азотного цикла работает гораздо быстрее. Сначала он молотком-протоном упорно тюкает свой катализатор — ядро обычного углерода — и переводит его в азот. Потом гном быстро, за семь минут, ржавым штопором выдёргивает позитрон из ядра азота, превращая его в тяжелый изотоп углерода.

Снова протонным молоточком: тюк-тюк! — и из тяжёлого углерода гном выковывает тяжёлый изотоп азота. Тем же молоточком гном делает из азота кислород, а из кислорода, с помощью любимого штопора, — ещё более тяжёлый азот.

Из-под молотка гнома то и дело вылетают искры гамма-квантов и маленькие урки с злобными лицами — нейтрино. Работа непростая: гном при перековке одних элементов в полторы минуты укладывается, а другие ему триста миллионов лет приходится долбить.

Вот бородатый гном ловко — тюк-тюк! — раскалывает азот на обычный углерод и ядро гелия. Цикл завершён — гном создал из протонов ядро гелия, вернул себе углерод-катализатор и наклепал множество гамма-квантов, полезных для обогрева звезды.

Мощные кванты собираются в стаи и пробуют вылететь из звезды. Тысячи лет они пробиваются из огненных недр наружу, раскалываясь вдребезги о встречные атомы, поглощаясь и переизлучаясь. Ещё не добравшись до поверхности, они устают и ослабевают до видимого света, для которого вещество звезды уже не прозрачно.

Тем самым звезда окончательно запирает излучение.

О, это очень опасно! Свет поймать легко, но удержать трудно. Остановленная волна квантов стремительно нарастает — начинается разогрев светила. Так и до беды недалеко! Паровые котлы многое могут рассказать о перегреве и взрывах.

Печка звезды раскаляется до тех пор, пока плотность нижних слоев не становится меньше плотности верхних. И тогда горячий пузырь внутренней перегретой плазмы начинает всплывать, одолевая с помощью архимедовой силы более холодные внешние слои и вынося внутренний звёздный жар к границе. За первым пузырём следуют другие.

Неустойчивая по критерию Релея-Тейлора звезда проходит точку бифуркации и закипает: в её внешних слоях возникает конвективная зона, которая переносит обессилевшие кванты наружу быстрее, чем если бы они пробивались через звёздное вещество сами.

Каждый повар знает — если вода в кастрюльке закипела, то её температура уже не будет подниматься. Кипение космического светила тоже означает стабильность — разогрев недр прекращается и угроза взрыва звезды отступает.

Планеты возле звезды и человечки на них этому факту очень рады.

Карина внимательно рассмотрела конвекцию: именно с её помощью вещество из космоса получает шанс опуститься до звёздной сердцевины, до термоядерного реактора.

Механизм конвекции работал безупречно: природа — гениальный инженер.

Принцесса вылетела из фотосферы, которая и была границей Веги, и вокруг Карины появилось полнеба звёзд. И засветились отражённым светом планеты — их у Веги было целых шесть, да крупных, и у каждой было своё хобби — кто кометами в футбол играл, кто стадо астероидов пас.

Самая далёкая планета — в два раза дальше, чем Нептун от Солнца, и заметно тяжелее Юпитера — увлекалась рукоделием и плетением кружев: сгребала своими руками-резонансами пыль в красивые ажурные структуры. Их было так много, что они плотно сплетались в облако-варежку возле ярко-голубой планеты.

Зелёных человечков на крупных планетах или на их мелких спутниках Карина не рассмотрела — далеко, да и неинтересны ей были зелёные человечки.

Ей больше всего по сердцу были звёзды, поэтому Карина решила дальше не лететь.

Так и не поняла принцесса, почему в центре Веги ей было не жарко. Наверное, потому, что это сон! — мудро решила Карина, миновала светящуюся звёздную корону и обернулась.

Вега тоже обернулась симпатичной девушкой в платиновой диадеме и ослепительно улыбнулась Карине.

— Я тебе нравлюсь? — спросила Вега.

— Очень! — честно призналась принцесса и проснулась.

Дзинтара зашла в кабинет Никки. Там уже сидел Хао. Никки и Хао не обратили на Дзинтару никакого внимания, а продолжали со странными лицами пристально смотреть друг на друга. Принцесса окликнула друзей:

— Эй, у меня отличные новости — мы сможем удешевить процесс бессмертия в два раза!

Никки и Хао повернулись к Дзинтаре, но с таким отсутствующим видом, что сразу стало понятно — их мысли где-то очень далеко.

Принцесса обиженно фыркнула:

— Ничего, что я вас отвлекаю всякими глупостями вроде бессмертия и вечной молодости?

Никки откашлялась и сказала с непривычно нервным смешком:

— Извини, Дзинтара, тут как раз насчёт вечной жизни возникла одна заминка… внешнего характера.

В штаб-квартире Гринвич собралось очень представительное и очень засекреченное совещание. За кольцевым столом сидели около двух десятков человек. Первым докладчиком была, как ни странно, принцесса Карина, дочь короля Дитбита Младшего.

— Я начну с одного интересного астрофизического феномена, впервые обнаруженного в системе звезды Бета Пикторис. Учёные заметили, что в спектре этой звезды иногда появлялись линии поглощения кальция и железа — всего на несколько часов, причём атомы металлов падали на звезду с огромными скоростями в десятки и сотни километров в секунду. Эти явления были интерпретированы как «кометные ливни»: частое падение на звезду крупных — порядка километра — каменно-ледяных тел из внешней части планетной системы Бета Пикторис. Но как возникают такие кометные ливни? Это было загадкой.

Принцесса оживилась:

— Вообще, система Бета Пикторис очень интересна! Её пылевой диск виден нам с ребра и имеет зигзагообразный изгиб, связанный с небольшой, в десять масс Земли, внешней планетой, аналогом нашего Нептуна…

Профессор Хао кашлянул. Принцесса спохватилась:

— Вернёмся к «кометным ливням». Было показано, что крупные планеты, похожие на наши Сатурн и Юпитер, играют возле Бета Пикторис в «космический волейбол». Бета-Сатурн подхватывает какую-нибудь комету, которых возле него очень много, и отнимает у неё столько углового момента, что она падает до более внутренней орбиты, где движется бета-Юпитер. Тот рассеивает посланные ему кометы во все стороны, сбрасывая часть каменно-ледяных тел на звезду.

При приближении к светилу комета испаряется и превращается в огромное облако газа, сравнимое по размерам с самой звездой. Это облако, попавшее на линию между звездой и земным наблюдателем, и даёт необычный спектр падающих атомов металла. Такой водопад комет на звезду возможен только при определённых массах и взаимных расстояниях планет-рассеивателей… И на ранних стадиях развития планетной системы, когда комет в ней ещё очень много. Принцесса перевела дыхание.

— Для нас важно то, что падающие на звезду кометы меняют химический состав светила. Если угодно — в звёздный термоядерный реактор подбрасывают новые элементы, которые, невзирая на сравнительно малое количество, могут выступать как катализаторы некоторых побочных термоядерных реакций.

Люди за столом зашевелились.

— Эти новые данные были получены в результате построения общей модели солнечно подобных звёзд в нашем Институте Солнечной системы. Сначала мы применили эту модель к нескольким ближайшим звёздам — в первую очередь к тем, чья динамика отклонялась от старых моделей. В результате часть аномалий была объяснена, но для некоторых звёзд нам пришлось дополнительно учесть существование вокруг них газо-пылевого диска с погруженными в него планетами. И мы показали, что такие диски могут — с помощью «эффекта Бета Пикторис» — заметно влиять на термоядерное горение звезды. Особенно это влияние сильно в системе Веги — горячей звезды, которая вращается в сто раз быстрее Солнца и близка к точке центробежного разрушения…

Сосед наклонился к профессору Хао и что-то спросил его. Тот кивнул на принцессу — терпение, сейчас всё услышите. Принцесса заметила это и нежными ручками взяла быка за рога.

— В результате расчётов нам удалось показать, что термоядерный котёл Веги «отравлен» химическими катализаторами, упавшими на звезду вместе с кометными ливнями. Поэтому Вега отклоняется от стандартной модели эволюции и вскоре перейдёт в стадию сверхновой звезды особого типа. Расчётный период полураспада… вернее, средний срок до взрыва составляет тысячу двести лет.

Вот тут все зашумели. Принцесса тоже подняла голос:

— Но есть небольшие шансы, что Вега взорвется уже в ближайшие сто или двести лет. Напомню, что Вега расположена от нас всего в двадцати пяти световых годах.

И Карина села на своё место с довольным видом хорошо потрудившегося человека.

— И что же будет с Землей? — В общем шуме этот вопрос звучал чаще всего.

Никки кивнула следующему докладчику. Он встал и кратко обрисовал неутешительную ситуацию: уровень излучения от взорвавшейся Веги будет таков, что большая часть видов животных и растений погибнет, включая людей. Радиационной фон на Земле резко повысится.

Взволнованные разговоры стали такими громкими, что Никки объявила перерыв, давая возможность собравшимся обсудить и переварить полученную информацию.

После перерыва слово взял руководитель отдела общих проектов династии Гринвич и доложил о наиболее реалистичном варианте спасения человечества: эвакуация людей на планету другой звезды с помощью флота больших транспортных кораблей.

Никки подумала, что такой проект массовой эвакуации вызовет бум строительства межзвёздных транспортов и волну злобной критики. Наверняка скажут, что история с Вегой была придумана специально — для продажи межзвёздных кораблей.

Началось обсуждение.

Кто-то предложил защитить Землю экраном.

Другой выкрикнул:

— Надо попробовать отбуксировать Землю в безопасное место!

Никки поморщилась: она не любила бестолковые, неподготовленные обсуждения и уже хотела закрыть совещание, как слово попросила принцесса Карина.

— Убегать из горящего дома можно, но сначала лучше попробовать потушить пожар. У меня есть идея: предотвратить взрыв Веги тем же способом, каким она стала взрывоопасной. Надо рассчитать, приток каких химических элементов вернёт звезде стабильность. После чего попробовать организовать кометный ливень соответствующего состава. Для этого может понадобиться передвинуть какие-то планеты системы Беги или просто сбросить на звезду несколько крупных астероидов. Я готова взяться за расчёт нужного изменения химсостава и за пару месяцев попробую получить первые оценки.

Принцесса Карина раскраснелась, но держалась уверенно. Присутствующие одобрительно загудели.

— Эта Карина — молодец. У девчонки есть и интеллект, и смелость… — шепнула Никки на ухо Хао. — Умная молодёжь внушает мне надежду.

— Династия Гринвич и Независимая академия в своих институтах бездельников не держат, — дипломатично ответил Хао, тем самым перенеся ответственность и славу за достижения принцессы Карины на всю династию и саму королеву.

Никки сидела против Джерри за маленьким столом для завтрака и говорила:

— Итак, человечество вплотную подошло к кризису, который потребует объединения всех его сил. Что будем делать?

Джерри пожал плечами:

— Мы уже обсуждали план такого объединения. Просто стало понятно, что больше медлить нельзя.

— И почему человечество ищет выход, только когда попадает в безвыходное положение?

— Это известный факт: война или критическая ситуация ускоряет социальные события и научные исследования. В переломные времена финансирование научных разработок резко возрастает, хотя обычно наука сидит на голодном пайке: средний избиратель не понимает её важности, да и учёных не любит.

— Теперь нам придётся каждому землянину подробно рассказать про кометные потоки, гравитационное рассеяние астероидов на планетах и об особенностях катализа внутризвездных термоядерных реакций. А потом попросить денег на создание технологий движения больших планет возле далёкой Веги — чтобы спасти жизнь самих землян. Сколько людей решат, что это хитрый способ отнять у них деньги?

— Примерно половина — согласно нашей математической модели науки, погруженной в общество.

Ты не устал бороться всё с новыми и новыми трудностями? Искать выходы, которые развязывают одни узлы и одновременно завязывают другие?

Вдруг вмешалась Тамми:

— Новые технологии не приносят нового счастья, как бы мы этого ни желали, но они безоговорочно меняют уровень человеческих возможностей и проблем — и тем самым образ нашей жизни, даже если нам этого совсем не хочется. Прогресс устанавливает новые правила мировой игры, в которой приходится всем участвовать — молодым с удовольствием, а старым — без оного. Гладкое — играть умело, чтобы не сбросить все шахматные фигурки с доски. Остановить развитие цивилизации невозможно, как нельзя остановить велосипед, — падение будет неизбежно. Возможность стабильного существования неразвивающегося социума с высоким уровнем жизни для всех индивидуумов обсуждается давно и является интересной проблемой, но несколько академической, по-моему. Такое возможное равновесие будет обязательно неустойчивым. Нагл нужно учиться надёжно двигаться вперёд, а не держать баланс на кончике иглы, всё время опасаясь сесть на неё. Реальной альтернативой перманентной борьбе с трудностями является только могильное устойчивое равновесие.

— Кто это сказал? — спросила Никки. Джерри, улыбаясь, ответил:

— Это из дневника моего отца.

— Убедительно… Ну что же, будем бороться с трудностями дальше.

Никки вздохнула и решительно добавила:

— Запускаем план «Суперпрезидент».