"Следы ведут в прошлое" - читать интересную книгу автора (Кайяк Владимир)

25

Наутро я пошел к прокурору докладывать о ходе следствия. Вначале мы обсудили ряд чисто теоретических вопросов, потом я рассказал о вчерашних событиях. Показал странный зеленый камешек и рассказал как он попал ко мне.

Друва, как клещами, зажал камешек своими короткими, сильными пальцами, повертел и спросил:

— Не была ли в него продета цепочка или, может быть, шнурок?

— Ребятишки рассказывали, что была нитка, но они ее потеряли.

— Это куриный бог! — объявил прокурор. — Так он называется по-русски.

— А почему? — В моем тоне, наверно, было больше удивления, чем мне хотелось бы выразить.

— Почему куриный бог? Прошлое у него более прозаическое, чем настоящее, — улыбнулся Друва. — В прежние времена такие камешки с естественно образовавшимся отверстием — именно так: естественно образовавшимся, а не искусственно просверленным, считались у суеверных людишек весьма сильными талисманами, которые предохраняют от всяких напастей не отважных воинов или красавиц, а именно кур. Такие камешки вешали в курятниках. Понятно?

— Понятно, а...

— В наше время их роль существенно изменилась. Вы бывали на Черном море?

— Да. В Сочи, в Одессе, в Севастополе.

— А в Планерском? Это бывший Коктебель, недалеко от Феодосии — не бывали?

— Н-нет.

— Как наше Балтийское море выносит на берег янтарь, так же и Черное море у Коктебеля выбрасывает всевозможные полудрагоценные камни: яшму, халцедон, агат, сердолик... Эти красивые камешки выплавились в адском котле Карадагского вулкана, давно погасшего. Иногда прибой выносит вот такие камешки с естественным круглым отверстием... Возможно, на месте отверстия был раньше какой-то более мягкий минерал, который потом выкрошился, или же воздушный пузырь... Но суть не в том. Большинство туристов и отдыхающих в Планерском заболевают «каменной лихорадкой» и прежде всего пытаются отыскать куриного бога. Только в наше время найденных богов не в курятники вешают, а себе на шею. Вот какой возник там смешной обычай.

— Разве камешки с отверстием нельзя найти в других местах?

— Вообще можно, но это типично коктебельский камень, притом художественно обработанный. Я готов утверждать, что эта яшма привезена с Черного моря. Признаться, и у меня дома есть коллекция агата и яшмы из Коктебеля. Есть и несколько куриных богов...

— Гм! Насколько мне известно, Ванадзинь никогда не бывал в Крыму, — сказал я.

— Вовсе не обязательно, чтобы его обронил именно Ванадзинь, — Друва снисходительно усмехнулся.

Выйдя из прокурорского кабинета, я увидел Дамбита, топтавшегося у дверей.

— Я давно вас жду. Разрешите доложить? — гаркнул он.

— Не здесь же в коридоре! — Я протянул ему руку. — Прежде всего здравствуйте.

— Здравствуйте.

Когда мы уселись в моем кабинете, я спросил не без подтекста:

— Как вам сегодня спалось?

На этот вопрос Дамбит ответил лишь сердитым взглядом. Все говорило за то, что он действительно плохо провел ночь, уж конечно, по вине Теодоры. Я прикусил язык: насмехаюсь над человеком, а сам, наверно, выгляжу не лучше.

— Докладывайте, — разрешил я, когда мы сели.

— Вы мне дали задание выяснить, из каких ружей шестнадцатого калибра производилась стрельба за последние дни. Из ружья Залюма не стреляли по крайней мере несколько месяцев — оно пропылилось насквозь. О ружье Ешкуля в настоящее время конкретных сведений не имеется, поскольку Ешкуль еще второй октября уехал к родным и до сих пор не вернулся. Зато Клява... Помните, тот рабочий животноводческой фермы, который третьего октября ездил за врачом и звонил сюда. Он сознался, что стрелял именно третьего октября в утренний период. Хотел застрелить ястреба, который повадился красть у него кур, но не попал. Это ружье я привез и уже сдал в лабораторию.

— Что вам, товарищ Дамбит, известно о Кляве? Какие у него отношения были с Ванадзинем?

— О Кляве я не слышал ни хорошего, ни плохого. С Ванадзинем он почти не был знаком. Так же как начальник почтового отделения Дзерве — тот продал свое ружье две недели назад.

Я задумался. С одной стороны, Райбач и его ненависть к Ванадзиню, с другой — Клява, стрелявший в тот день, но не имевший вообще никаких отношений с Ванадзинем... А ведь странное получается совпадение! Да еще этот куриный бог... Кому он принадлежал?

— Скажите, товарищ Дамбит, а что, Райбач и Теодора Залюм выезжали когда-нибудь за пределы нашей республики?

— Да! Райбач вообще разъезжает много. Последний раз он ездил куда-то весной, но куда, конкретно не могу сказать. Залюм тоже выезжала куда-то в те времена, когда была студенткой.

— Ах, она была студенткой?

— Сельскохозяйственной академии. Куда она ездила тогда с туристской группой, я не знаю. Учебу она оставила по болезни.

— Чем же она болеет?

— У нее были каверны в легких.

— А чем она теперь занимается?

— Молоко принимает на пункте.

— Как? Болеет туберкулезом и принимает молоко?!

— Процесс у нее прекратился. А почему вы спрашиваете об этом меня? Если врачи разрешили, значит имели конкретное основание...

— Не нервничайте, товарищ Дамбит! Больше вопросов у меня нет. Попрошу вас немедленно выяснить возможно подробнее, куда Райбач ездил раньше и главное — в этом году. И передайте Райбачу эту повестку. Завтра он должен явиться ко мне. Вы лично отвечаете за его явку. Понятно?

— Так точно!

Через десять минут я тоже выехал в «Глубокую вспашку».