"Песец подкрался незамеченным" - читать интересную книгу автора (Михеев Михаил Александрович)

Глава 8

Бросок имперской эскадры был стремителен, а ее курс прям, как древко стрелы. Четыре корабля прошли участок пространства, контролируемый людьми, нарушив при этом границы как минимум трех человеческих государств. Ковалеву было настолько наплевать на это, что он даже не знал, кого он тем самым оскорбил и чей суверенитет нарушил. Возможно, и зря, но четырех его кораблей было более чем достаточно для того, чтобы любое из этих государств-недомерков своего суверенитета просто лишилось. Наверняка правительства, да и военные в этих самых государствах полностью разделяли его мнение как о праве сильного, так и о том, кто сейчас сильнее. Во всяком случае, если движение имперской эскадры и отслеживалось, то Ковалеву об этом ничего известно не было, ибо умные люди при его появлении наверняка решили прикинуться ветошью и не отсвечивать. Очень разумное поведение, надо сказать.

Курс имперских кораблей, правда, был очень предсказуем — прямиком к захваченной арр-гахами системе. Любому стороннему наблюдателю, взгляни он на происходящее со стороны, моментально стало бы ясно, что имперские корабли сейчас займутся выбиванием наглого захватчика со своей территории. Вполне логично — дать по мозгам зарвавшимся хамам, а заодно предстать перед населением планет не узурпаторами, а освободителями. Наверное, так поступил бы любой, но Ковалев любым не был, он был землянином, человеком с дикой планеты, жители которой воевали всегда. И он не без основания решил, что выбивать противника с уже захваченных им территорий — разновидность обороны. А войны обороной не выигрываются.[30]

Именно поэтому его эскадра, вместо того, чтобы и дальше следовать заданному маршруту, достигла так называемого «темного пятна», места, где ничьи радары не могли ее обнаружить и в силу удаленности кораблей от точек наблюдения, и в силу некоторых особенностей самого пространства, и резко изменила курс. Вот теперь началась гонка. Вместо того, чтобы идти, как и раньше, на крейсерской скорости, имперские корабли рванули по новому курсу со всей дури, выжимая из двигателей если и не все, на что они были способны, то, во всяком случае, нечто близкое к этому. Сейчас скорость решала все.

На этом этапе похода курс эскадры не предсказать было никому, но при этом как раз сейчас он был выверен с невероятной тщательностью. Корабли мчались хитрым зигзагом, который резко удлинял их маршрут, но зато обеспечивал им главное — абсолютную незаметность. Ни один наблюдатель не смог бы их отследить не потому даже, что курс менялся почти постоянно, а потому, что он просто не смог бы корабли засечь. Курс проходил по «темным пятнам», которых в этом секторе было немало, и Ковалев просто выбрал наугад один вариант из нескольких сотен возможных. Ну а дальше, как говорится, у беглецов одна дорога, у преследователей — тысяча.

Самое смешное, что для имперских радаров «темных пятен» просто не существовало — их возможности были, по местным меркам, запредельны. Поэтому Ковалев всегда мог с уверенностью сказать, попался ли им кто-нибудь по дороге. Впрочем, существовал микроскопический шанс того, что у кого-то в этих местах есть радары лучше имперских, однако такое было возможно, скорее, в теории, так что не стоило лишний раз волноваться и трепать себе нервы.

Нервам, кстати, и так досталось изрядно. Ковалев весь поход провел на мостике линкора, контролируя буквально каждый его этап и засыпая, когда держаться было уже невозможно, а действие стимуляторов в очередной раз подходило к концу, прямо там же, в своем кресле. Конечно, командовать линкором он мог из любой точки корабля, хоть из душа, но, наверное, в подсознании любого офицера генетически заложено: корабль управляется с капитанского мостика. Это и привычнее, и спокойнее… Прадед Ковалева был капитаном. Правда, в море он не ходил, а принадлежал к славной когорте речных моряков, но это, в данном случае, мало что значило — гены не пропьешь.

Однако всему на свете приходит конец, остался позади и хитро изломанный зигзаг их пути, с единственным, кстати, слабым местом, когда эскадры почти два часа была, теоретически, в зоне досягаемости локаторов одного из государств. Ну не было в том месте «темного пятна», что поделаешь. Правда, Ковалев не очень волновался по этому поводу — во-первых, этот район был достаточно далеко и от оживленных космических трасс, и от обитаемых миров, и от военных баз, а во-вторых, чтобы случайно обнаружить имперский боевой корабль надо быть редкостным везунчиком. Их и когда специально ищешь засечь сложно, потому как о методах маскировки во всех диапазонах имперские военные инженеры-кораблестроители не забывали никогда, а когда перед тобой весь космос и попытка засечь корабль превращается в поиск черной кошки в темном зале необъятных размеров… Короче, опять-таки только небольшая теоретическая возможность. Да и реализуй ее кто-нибудь… Ну и что? Кто сказал, что имперские корабли будут так вот запросто идентифицированы? По космосу в последнее время мотается немало всякой дряни, от дредноутов неизвестной принадлежности до куч мусора и незарегистрированных астероидов. Словом, если бы ни закон всемирного свинства, Ковалев бы и не волновался. Впрочем, сейчас этот закон вроде бы не сработал.

Что же, всему на свете приходит конец, пришел он и лихому маневрированию. После очередного поворота эскадра вывалилась из полосы «темных пятен». Теперь имперским кораблям оставалось не более полусуток боевого хода, и цель уже отчетливо различалась на экранах дальних гравирадаров. Точность этих систем была, конечно, ничтожной, но сейчас от них этого и не требовалось — дали привязку к пространственным координатам, и ладно. А еще через восемь часов заработали, наконец, Медее дальнозоркие, но и более точные системы обнаружения, которые подтвердили: противник пока что ни о чем не догадывается и нервозности не проявляет, немногочисленные корабли спокойно стоят на базах, а не мельтешат туда-сюда, подкрепление к ним не подходит. Словом, первый этап удался.

Ну а второй этап начался, когда имперские корабли были примерно в получасе пути до цели. Здесь их наконец-то засекли и, похоже, практически сразу идентифицировали средства обнаружения противника. Чем уж они там пользовались, Ковалева волновало мало — главное, что возможности локаторов противника оставляли желать лучшего. За такой короткий период сделать что-либо серьезное уже не представлялось возможным — и все равно, арр-гахи попытались… Ух, как они забегали! Оно понятно — жить хочется всем, а то, что имперские корабли несут в своих трюмах смерть, было ясно без слов. Впрочем, желают они жить или не желают Ковалева не интересовало совершенно. Как говорится, проблемы негров шерифа не волнуют.

Похоже, арр-гахи совершенно не ожидали увидеть имперскую эскадру здесь, у самых границ их материнской системы. И в самом-то деле, откуда? Но ведь появились же, и обе обитаемые планеты плюс многочисленные космические заводы, верфи, базы по добыче и переработке полезных ископаемых внезапно оказались под ударом. А сейчас имперские корабли уже сбрасывали ход, приближаясь к орбите внешней планеты системы и, при желании, могли даже вести огонь на поражение, даже непонятно было, почему они медлили. До момента входа имперцев в систему оставались считанные минуты, и остановить их было уже нечем — почти корабли арр-гахов были на базах. Нет, они, конечно, сейчас в спешном порядке задраивали люки и отстыковывались от причалов своих космических станций, однако преградить путь имперским кораблям и грудью заслонить родные планеты в любом случае не успевали. Хотя это было, если честно, не столь уж критичным — в любом случае по системе имперские корабли пойдут с относительно малой, наверняка досветовой скоростью. Она, в принципе, уже была ниже скорости света — шанс нарваться на случайный метеор здесь был слишком велик, а на сверхсвете даже относительно небольшой камушек имел шанс пробить силовое поле и повредить корабль. Так что чем меньше скорость, тем проще избежать опасности, поэтому внутри систем сражения всегда велись неторопливо и степенно, при этом имперские корабли разом утрачивали большую часть своего преимущества в скорости, а значит, флот арр-гахов успевал выйти на перехват… Наивные рассуждения — арр-гахи никогда еще не сталкивались в бою с землянами.

Земляне, впрочем, тоже никогда еще не били арр-гахов. К тому же, прошлые сражения научили их осторожности и, напротив, отучили от веры во всемогущество имперской техники, поэтому к предстоящему сражению отнеслись более чем серьезно. Во-первых, задвинулись и заблокировались все диафрагмы, разделяя корабли на множество маленьких, изолированных отсеков. Во-вторых, из внешнего периметра отсеков был выкачан весь воздух. Теперь даже пробитие брони и взрыв внутри отсеков не вызывали образования сокрушительной ударной волны, наносящей чудовищные разрушения каркасу корабля и гибель людей. Члены экипажа сидели сейчас в боевых скафандрах, что тоже давало им дополнительные шансы. Словом, подготовились.

Однако воевать в планы Ковалева, собственно, не входило — зачем? Гораздо более выгодно просто уничтожить противника, чем сходиться с ним грудь в грудь. Ни для кого не секрет, что мушкетеры, благородно тыкающие друг в друга острыми железками, смотрятся очень достойно. А вот сколько таких достойных на счету одного-единственного скромного снайпера — это уже секрет, и связан он не столько с тем, что снайперы не любят об этом распространяться, сколько с тем, что широкой публике эти цифры не слишком интересны. Ну что поделаешь — обывателю подавай красоту и спецэффекты, а задача снайпера просто с максимальной эффективностью и минимальным риском для себя любимого накрошить как можно больше врагов. Так что не столь уж и неправы те, кто считает, что незачем извлекать из ножен шпаги, если можно обойтись ножом из-за угла — с житейской точки зрения такой подход вполне оправдан.

Вот и Ковалев поступил примерно так же. Его корабли внезапно резко рванули вверх (хотя понятия «верх» и «низ» с точки зрения космоса звучат смешно, но люди по привычке все равно пользовались ими, считая разделение от плоскости палуб своих кораблей) и сделали фигуру, которая в высшем пилотаже называется «горка». Заставив двигатели мгновенно выдать полную мощность и за счет этого резко ускорившись, корабли вышли из плоскости эклиптики и, пользуясь вновь обретенным перевесом в скорости, ловко обогнули вражеский флот. Миг — и они уже падали на систему, как коршун на цыпленка.

Теперь перед ними не было противников — лишь орбитальные крепости, но они только что были с огромным трудом переведены на орбиты, обеспечивающие перехват имперских кораблей, движущихся прежним курсом, и теперь эскадра Ковалева для большинства их орудий оказалась в мертвой зоне. Да и не успевали ни их экипажи, ни даже куда более быстродействующая автоматика адекватно среагировать на изменение ситуации. Да что там говорить — маневр был настолько резок, а перегрузки при этом столь велики, что даже компенсаторы самих имперских кораблей не смогли полностью сгладить их последствия. Людей изрядно тряхнуло, но это была мелочь. А вот то, что противник отреагировать не успевал совершенно, стало новостью более чем приятной. Похоже, в этих мирах воевать по настоящему разучились уже давно. Что же, вот им урок первый — никогда не связывайся с людьми, и сразу же урок второй — с империей связываться смерти подобно.

В принципе, бой был уже выигран — имперские корабли проскочили сквозь плоскость эклиптики и выскочили с другой стороны, опустошив по дороге свои арсеналы. Арр-гахам это стоило шестидесяти процентов кораблей, которые оказались развернуты к имперцам самой уязвимой, кормовой частью и предпринять что-либо просто не успели. Однако гораздо важнее было то, что корабли в данном случае были лишь побочными мишенями, тренировкой для артиллеристов, не более. А основными объектами атаки стали обе обитаемые планеты этой системы, одну атаковали крейсера, а другую, соответственно, линкор.

Планета, атакованная крейсерами, мгновенно превратилась в сплошной океан кипящей магмы — кварковые бомбы, сброшенные с имперских кораблей, оказались поразительно эффективны. Линкор же атаковал столичную, она же материнская, планету, и его действия были на порядок изящнее, хотя и столь же смертоносны.

Уже достаточно давно на Земле были изобретены сверхмощные бомбы, основной задачей которых является поражение хорошо защищенных и углубленных в землю бункеров. Такая бомба пробивает многометровую толщу бетона как картон и рвется глубоко внизу, в считающемся безопасным убежище, уничтожая там все живое. Примерно такой же боеприпас вынырнул из пусковой установки в подбрюшье линкора, только создан он был цивилизацией далеко опередившей земную и, соответственно, был на несколько порядков эффективнее. Хотя принцип был один и тот же.

Управляемая ракета прошила атмосферу планеты, ударила в почву и… Ничего не произошло. Возможно, местные посчитали, что этим все и закончилось и что ракета была предупреждением, а может, что она просто не сработала — кто знает… Ни один из тех, кто мог бы сообщить об этом, не пережил последствий той бомбардировки, хотя результата и пришлось ждать почти пять часов. Для экипажей имперских кораблей это было время отдыха и занимательной игрушки-стрелялки, прямо как в продвинутом компьютерном симуляторе. Проще говоря, имперские корабли занимались тем, что с безопасной дистанции расстреливали бестолково мечущиеся корабли арр-гахов. Сначала, естественно, те, которые все-таки попытались приблизиться к имперской эскадре и навязать бой, а потом и всех остальных. Было интересно. Ну а через пять часов началось…

Ракета, выпущенная с линкора, не была предупреждением, и у нее не вышел из строя взрыватель. Задача этой ракеты была проста и чудовищно сложна одновременно — пронзить земную кору, всю эту толщу осадочных и магматических пород, и добраться до раскаленного ядра планеты. А уж там срабатывал заряд, задачей которого было запустить неуправляемую ядерную реакцию. Проще говоря, вся планета разом превратилась в гигантский ядерный реактор, пошедший вразнос.

Ну а когда сей реактор все-таки соизволил рвануть, это было достаточно впечатляющим зрелищем. Вначале планета вдруг стала напоминать перезрелый арбуз, по которому вдруг стукнули гигантским кулаком. От полюсов к экватору протянулись стремительно расширяющиеся трещины, вначале темные, но уже несколько секунд спустя начавшие наливаться огненно-красным — это из нутра планеты полезла раскаленная магма. Трещины удлинялись и расширялись, соединяясь друг с другом, и планета начала внезапно распухать вдоль экватора, будто выпучиваясь, выворачиваясь наизнанку. Одновременно полюса планеты провалились внутрь, поглощенные ее раскаленными недрами, а потом на их месте вырвались, пронзив атмосферу и достав до космоса, потоки огня. А затем загорелась собственно атмосфера. Очевидно было, что на тот момент на планете уже не осталось ничего живого, но это все равно было страшно. Горящий воздух засветился с немыслимой яркостью, переливаясь всеми цветами радуги и, если бы не светофильтры, те, кто смотрел на это зрелище, наверняка лишились бы глаз. А потом наступил апофеоз!

Очевидно, давление в недрах планеты достигло своего предела и планета… Нет, она не взорвалась, как в старом фильме.[31] Ее начало растягивать на куски, которые стремительно расползались по орбите, отставая от породившего их огненного облака. Это было страшное и завораживающее зрелище — рождение нового астероидного пояса, памятник неразумному разуму, дошедшему до абсурда самомнению одних и безжалостности других. И это все тянулось и тянулось, и наблюдающие за этим не могли оторвать глаз.

Потом Ковалев все-таки сморгнул, сгоняя наваждение, вызванное картиной развернувшегося апокалипсиса. Судорожно сглотнул — в горле было сухо, как в пустыне. Посмотрел вокруг, увидел на столе (атмосфера в отсеках была давно восстановлена) бутылку минералки, схватил ее и в два глотка осушил. Вокруг, словно очнувшись, начали двигаться его офицеры. Некоторые смотрели на адмирала с почтением, некоторые — со страхом, но ни одного осуждающего взгляда Ковалев не уловил. Что же, спасибо, ребята.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу это повторить, — хрипло выдавил он из себя. Его офицеры промолчали, только Сотников, прямой, как обычно, бухнул:

— Не переживай, командир, все равно это не люди. Думаешь, они бы с нами церемонились?

Ковалев только пожал плечами — гадать на эту тему ему совершенно не хотелось. Что получилось — то получилось и, в конце концов, сделанного не вернешь. В конце концов, для имперского флота в свое время подобные действия не были чем-то необычным. Редким — да, но не более того. Да и, если честно, населению второй планеты повезло ничуть не больше, разве что выглядело это куда менее зрелищно. Через силу прокашлявшись, он спросил уже обычным голосом:

— Все снять успели?

— Так точно! — отрапортовал кто-то из штурманов. — Аппаратура все зафиксировала.

— Ну и добре. Два часа отдыха — и готовимся к походу.

Итак, второй этап операции был выполнен, наказание тем, кто посмел открыть пасть на империю, приведено в исполнение. Оставался третий этап — не самый трудоемкий, но, возможно, наиболее сложный. Флот арр-гахов, расположившийся в аннексированной ими системе, никуда ведь не делся, и теперь требовалось вывести его из игры, по возможности не причинив вреда находящимся на планетах людям. Правда, сложно сказать, были ли еще эти люди живы, или крабовидные спруты уже решили проблему людского присутствия на осваиваемых территориях, но исходить надо было из того, что люди там есть и их необходимо выручать.

Словом, два часа спустя имперские корабли двинулись в новый поход, теперь уже не занимаясь никакими маневрами — сейчас им не от кого было скрываться, они уже доказали, что в обозримой части пространства они самые крутые. Ну а раз так — пусть скрываются остальные. Если успеют.