"В третью стражу [СИ]" - читать интересную книгу автора (Намор И А)

    (3)

    За внутренним монологом, переходящим по временам в диалог с самим собой – ну, полная клиническая картина шизофрении, доктор! — Олег даже не заметил, как вышел из номера, закрыл дверь на ключ и, поигрывая деревянной грушей, к которой был прикован здоровый, едва ли не амбарный, ключ, двинулся к лестнице. Опомнился уже на ступеньках. Удивился, что не направился к лифту, но вовремя вспомнил, — оного в здании покамест нет, — и, покачав головой, пошел вниз.

    В вестибюле Олег присмотрел себе уютное кресло под пальмой в здоровенном горшке, порадовался мысленно, что в довоенной Европе курить в общественных местах еще не запретили, и махнул рукой кельнеру из ресторана.

    — Оберст! — крикнул по-немецки, закуривая. — Кофе и рюмку коньяку.

    И в этот момент по лестнице в вестибюль спустился еще один гостиничный постоялец – симпатичный молодой мужчина в хорошем синем костюме с каким-то "плывущим" взглядом синих же глаз и...

    "Я брежу?"

    Настолько типичный представитель своего народа — "А какого кстати? Француз или русский из бывших?" — и своей эпохи (у него даже усики белогвардейские имели место быть) насвистывал одну очень знакомую мелодию... Такую знакомую, и такую...

    "Он? Или просто почудилось?"

    И к слову, если не почудилось, то кто, Витя или Степа? И что теперь делать? Ведь не кинешься же ему на шею с воплем, узнаю, дескать, брата Шуру!

    Между тем, мужчина остановился посередине вестибюля и осмотрелся кругом, как бы в поисках знакомых. Времени на размышление не оставалось, и Олег сделал первое, что пришло в голову. Положив ладонь правой руки на левую, он поджал большой палец и мизинец, и слегка – как бы совершенно случайно, или в задумчивости – пошевелил тремя средними пальцами именно в тот момент, когда взгляд насвистывающего незнакомца скользнул по нему. И не ошибся, похоже, его поняли! Незнакомец, уже было прошедший мимо, резко повернул голову, фиксируя взгляд. Олег еще раз шевельнул пальцами. И сигнал оценили!

    Мужчина сделал еще пару шагов в направлении дверей ресторана, но затем остановился, как бы вспомнив о чем-то, что следовало сделать теперь же, пока он находится еще в фойе, и повернул в сторону стойки портье.

    — Простите, любезный, — обратился он к портье по-французски. — Не было ли почты для Димитриоса Халкидиса из тридцать второго номера?

    Портье напрягся. По-видимому, он был не силен в языке Расина, но после краткой напряженной борьбы с лингвистическим кретинизмом, вдруг улыбнулся, и, с облегчением кивнув постояльцу, обернулся к деревянным ячейкам с номерами.

    – Sie haben zwei-und-dreißig gesagt?[49]

    — Да, — подтвердил мужчина.

    – Leider, nein[50].- Развел руками портье, снова оборачиваясь к клиенту. — Ich bedauer.

    — Не страшно, улыбнулся мужчина и, бросив искоса взгляд на Олега, пошел обратно к лестнице, явно забыв, что перед этим собирался в ресторан.

    Олег проводил его взглядом, не торопясь, допил кофе и коньяк, докурил сигарету, и только после этого поднялся из кресла. Бросив взгляд через высокое и достаточно широкое окно, чтобы оценить состояние внешнего мира – что в Амстердаме, как известно, никогда не лишне – он закурил очередной "житан" и пошел к лестнице. Сердце в груди стучалось, как заживо замурованный узник в дверь темницы. А из мыслей в голове была одна, но зато какая!

    "Не один! Я не один! Господи! Я не один! Не один!!!"