"Потребитель" - читать интересную книгу автора (Джира Майкл)

Мальчишка

По-прежнему мальчишка, я стоял в камере голый — дар небес, вырезанный из алебастра. Девичья, покрытая нежным пушком кожа моя блестела, чистая и умасленная — опаловая раковина, залитая изнутри холодным светом моей нетронутой невинности. Шелковый белый локон ангельских волос висел над моими гениталиями, как нимб. Мое тело расслабилось, как во сне, пока я смотрел под ноги, медитируя над тайным местом на полу. Мои длинные серебристые волосы ручьями ниспадали перед глазами, переливаясь, как водопад. Слезы собирались у моих ног, ртутью сливаясь в маленькую зеркальную лужицу на блестящей черной поверхности бетона. Одинокий бледный голубой глаз уставился на меня из лужи. Загипнотизированное им, тело мое раскачивалось в лунном свете, лившемся в маленький зарешеченный прямоугольник в стальной двери. Снаружи луна висела над черными лесистыми холмами, затопляя светом тюремный двор. Из окошек в дверях камер, расположенных по кругу во дворе, вяло висели руки. Пальцы перебирали свет, словно это был чистый жидкий наркотик. Я представил, как заключенные украдкой лакают эту отраву из сложенных ладоней, забившись в темные углы камер, куда их швырнули.

Узники в моей камере смотрели на меня с коек, натянув одеяла из грубой шерсти до подбородков. Одеяла зрели многолетним потом, мускусом, маслом — смрадом, отягощенным еженедельным вихрем ДДТ, который надсмотрщики распыляли на наши раздетые тела, одежды, личное имущество и постели.

В другом углу двора пытали заключенного. По стандартной процедуре, его запястья привязали к лодыжкам, а в узел продели прут. Двое надсмотрщиков держали узника на весу, закручивая его тело ударами дубинки. Временами, когда вертухаи уставали его крутить, пятки ему прижигали окурками. Его крики, как обычно и случалось с большинством новеньких, были сдавленными, приглушенными, покорными, они выражали абсолютное повиновение. Крики истязаемых почти никогда не звучали выразительно — лишь слабое признание подчинения личности процессу. То был ритуал, который легче всего терпеть пассивно: посвящение в немую тоску и грядущую муштру существования в исправительном заведении.

Я смотрел, как они вразвалочку пересекают двор, кончив обрабатывать свою жертву, а луна бросает длинные указующие черные тени на белые камни позади. Когда они вошли в дверь административного блока, ночь затихла, если не считать осадка глухих стонов истязаемого.

Я отвернулся от сцены во дворе. Узники в моей камере нависали надо мной, смыкаясь кольцом. Их головы были накрыты покрывалами, свисавшими с плеч. Они были похожи на прокаженных дикарей, выступавших из чащи, или злобных монахов, ведомых кровавым таинством. У каждого в руках было оружие — заточенная зубная щетка, острая, как бритва, ложка, лоскуты тряпок-удавок. Я прижался спиной к холодной металлической двери и ждал.

1993