"Город Ветров" - читать интересную книгу автора (Певзнер Керен)

Глава шестая,

Прекрасные ландшафты дворцового сада не были для меня в новинку, а мои спутницы неутомимо вертели головами из стороны в сторону. Ипполита еще как-то пыталась сдерживаться, но Далила с Гиневрой то и дело ахали, рассматривая невиданные цветы, птичек-колибри и тонкие ажурные беседки, увитые плющем.

– Какая красота! – воскликнула Далила. – Я бы не уходила отсюда никогда.

– После завершения нашего дела вы сможете гостить у нас столько, сколько захотите, – церемонно поклонился на ходу Гурастун.

Далила принялась о чем-то восторженно перешептываться с Гиневрой. Наверняка ей пришлась по вкусу идея немного отдохнуть в этом райском саду. Конечно, что она там у себя видит? Примитивизм да и только. Да и Гиневре было на чем остановить свой взгляд. Ведь это только в рыцарских романах описываются прелести той жизни. А я где-то прочитала, что в Лувре был только один туалет. И все коридоры были загажены. Вот и мечтай после этого о прекрасных дамах…

Ипполита наклонилась ко мне и шепнула:

– Послушай, Марина, где мне взять снаряжение? Я не привыкла путешествовать без своего верного лука.

– Верно, – согласилась я. – Надо будет сказать об этом визирю. Мне кажется, нам всем понадобится оружие.

– Кому? Этим глупым курицам? – презрительно фыркнула амазонка. – Ты посмотри на них: квохчут, как наседки, снесшие яйцо. Разве они смогут держать в руках оружие и помочь нам в битве? – Видимо, Ипполита уже была уверена, что я смогу рубить налево и направо.

Пока я размышляла, разубеждать ее в этом или нет, мы подошли к воротам шахского дворца. Чернокожие великаны все так же неподвижно стояли у входа, и наша делегация беспрепятственно прошла во двор.

На ступеньках дворца, построенного из розового песчаника, нас уже ждал слуга, который провел нас в зал для аудиенций.

Возле роскошного трона, украшенного резьбой и позолотой, стоял невысокий человек средних лет в тюрбане и лиловой мантии. Увидев нас, он подошел к нам навстречу.

– Приветствую тебя, Гурастун, – сказал он главному магу. – Я не узнаю тебя, ты помолодел! Кто совершил такое чудо? Назови, и я тоже воспользуюсь его услугами.

В этом мире магией пользовались, примерно как у нас сферой услуг. Не хватало еще, чтобы Гурастун поделился с ним адресочком, вроде парикмахера или портнихи.

– Марина умеет готовить магическую пищу и посвящать ее людям. Утку, начиненную яблоками, она посвятила мне, и я помолодел. В ее мире так принято давать еде имена.

Мне стало не по себе. Как сказал теленок из мультика: «Вот и меня посчитали…» Иди потом отвертись, когда пристанут. Что я им, повариха, что ли?

– Кто это – Марина? – заинтересованно спросил главный визирь. Он подошел поближе и стал нас пытливо рассматривать. Взгляд его остановился на Далиле.

– Вот она, – сказал Гурастун и взял меня за руку.

На лице Нафтали проявилось разочарование. Что поделаешь, я не Далила.

– Ты? – удивленно спросил он. – Но ты не выглядишь чародейкой. Я скорее принял бы тебя за мальчика-гонца.

– А я и не чародейка, – пыталась я оправдаться, – просто…

– Ты видишь перед собой супругу потомка непобедимого Рустама, о великий визирь! – торжественно произнес верховный маг.

– Очень, очень интересно… – в раздумьи пробормотал визирь и сжал в ладони бороду. – С одной стороны, все верно: не может человек, в котором течет благородная кровь, жениться на простой смертной. Значит, она покорила его чем-то. Недаром у нее на глазах очки, – визирь продолжал размышлять вслух, будто меня вовсе тут не было. – Но с другой стороны – где он сам? И кто эти женщины? Свита волшебницы?

– Вот еще! – Ипполита вступила в разговор. – Меня зовут Ипполита, я царица гордого народа амазонок! И ни у кого в свите никогда не состояла!

– Вот как? – удивился главный визирь и церемонно поклонился. – Слыхал о тебе, царица, и рад твоему визиту. Как ты попала к нам, уважаемая госпожа?

– Она вызвала нас троих из разных миров, – амазонка ткнула в меня пальцем.

– Значит, чародейка, – убежденно заключил Нафтали. – Иначе, как бы она смогла это сделать?

В моей душе зародились сомнения. Все вокруг были так убеждены в моей исключительности, что пытаться поставить все точки над «i» было по меньшей мере глупо.

Гурастун пустился в путанные объяснения. Он приплел сюда и дэва по имени Друг, и другие миры, населенные исключительно женщинами-богатырями. Нафтали не выпускал из кулака бороду – видимо, так выражалась у него степень сосредоточенности. Со стороны это все выглядело объяснением на планерке старшим мастером главному инженеру завода, почему цех выдает брак. Благо, таких вот историй я наслушалась, когда проходила практику на заводе тяжелого электросварочного оборудования.

– Ну, хорошо, – остановил Нафтали Гурастуна. – Кто эти дамы? Тоже богатыри?

– Меня зовут Гиневра, я жена короля Артура, доблестного рыцаря.

– А меня – Далила. Я из знатного филистимского рода, – сказала Далила и поправила спутанные на лбу кудряшки.

Ее браслеты зазвенели. Особенной нужды в этом жесте не было, но Далила ведь не может не продемонстрировать себя с лучшей стороны.

– Слыхал, – вдруг сказал Нафтали и отпустил бороду. – Что за битва была у вас в долине Сорек?

– Откуда ты знаешь? – ахнула она.

– Имя твое происходит от еврейского «лайла» – ночь, – не обращая внимания на вопрос промолвил визирь. Видимо это было в его манере – проговаривать вслух свои мысли. – Кудри твои черны, как безлунная полночь.

– О, великий визирь! – вновь вступил в разговор Гурастун. – Ты еще раз дал нам постичь глубину твоей мудрости и широту твоих познаний.

– Так ты говоришь, чародей, что эти благородные дамы могут помочь нам в нашей беде? Хорошо. Нужно дать им оружие.

Визирь хлопнул в ладоши – и в зале появился слуга.

– Отведи высокородных дам в шахскую оружейную, – приказал он. – А сюда напитки и угощения.

Тут же в комнату вплыли несколько девушек, неся на вытянутых руках блюда с фруктами, сладостями и напитками. Маги расположились на коврах и принялись за еду, а мы вчетвером пошли за слугой.

Мы долго спускались по каменным лестницам, пока не уперлись в тяжелую дубовую дверь. Она распахнулась на редкость легко, и мы вошли в огромную комнату, заваленную всякими видами оружия.

На стенах висели сверкающие доспехи и кольчуги. По углам грудой, словно дрова, были навалены мечи всяких конфигураций и размеров. Прислоненные к стене, как велосипеды, стояли луки. Рядом с ними стопкой были сложены расписные колчаны. В общем, не зал, а мечта поклонников Толкиена. Только в отличие от оборудования участников ролевых игр, все это было настоящим.

Мои спутницы, включая уравновешенную Ипполиту, заверещали от восторга. Я даже не представляла себе, что в древности оружию уделялось такое большое значение и оно было предметом купли-продажи, гордости и даже поклонения. Дамы, позабыв обо всем, стали рыться в грудах металлолома, примеряя к себе мечи и палаши, кольчуги и кинжалы. Я стояла, не зная, с чего начать.

– Что ты медлишь, Марина? – крикнула мне раскрасневшаяся Ипполита. Выбирай!

– Я не знаю, что выбрать, – ответила я смущенно, – я никогда не держала меча в руках.

– Тогда возьми что-нибудь полегче, – предложила она мне, – кинжал или метательные пластинки.

Неохотно подойдя к куче железа, я присела рядом и стала ковыряться в ней, стараясь не уколоться и не порезаться ненароком. Мои спутницы уже вооружились. Гиневра взяла легкий меч и доспехи, в которые еле втиснула свою массивную грудь. Далила – кривой кинжал и кольчугу, выполненную из мелких колечек. Но красивее всех была Ипполита. На голове у нее сверкал шлем, из которого вырвался на волю ее непокорный «конский хвост». На икры она нацепила изящные поножи, а в руках держала отполированный лук. Натянув его, она проверила прочность тетивы и осталась довольна. Я обратила внимание, что лук она натягивала на уровне глаз, а не груди.

– Слушай, Ипполита, – сказала я, зачарованно глядя на нее, а почему про амазонок говорят, что они грудь отрезают?

– Глупости! – усмехнулась она. – И Тесей, и Геракл спрашивали меня об этом. И кто о нас такие сплетни разносит, не понимаю. Наверное, завистницы.

И действительно, ее способ натягивания лука не оставлял никаких сомнений в том, что грудь при стрельбе не мешает.

– Марина, выбирай, – поторопила меня Гиневра.

– А бумеранга здесь нет? – пробормотала я про себя, испытывая отвращение к этой массе железа. Но делать было нечего, и я, наконец-то, взяла небольшой ножик в инкрустированных ножнах. По крайней мере, сгодится колбасу порезать в походе. Хотя какая здесь колбаса…

Вдруг мой взгляд упал на кусок веревки, выглядывающий из-под ржавого палаша в углу. Я потянула за нее и вытащила на свет пару отличных нунчаков из вишневого дерева. Они были легкие и звонкие, как коклюшки вологодской кружевницы. Хотя я не большой умелец в деле верчения палочками, но какие-то навыки у меня есть, недаром Рустам таскал меня на занятия карате. Буду тренироваться на привалах. По крайней мере, не порежусь.

– Я готова, – сообщила я своим напарницам.

– Ты могла взять себе самый дорогой меч, – удивилась Далила, – а выбрала лишь пару деревяшек. Что ты с ними будешь делать?

– А вот что, – решив показать ей мое умение вертеть нунчаки, я взмахнула ими – и тут же одна деревяшка, описав невиданный изгиб, стукнула Далилу по голове.

– Ой-ой-ой! – заорала она. – Вы что сегодня, совсем с ума посходили? Сначала одна дерется, потом другая.

– Извини, дорогая, – я бросилась ей навстречу, – я не хотела, это нечаянно.

– Ладно, хватит, – бросила Ипполита. – По крайней мере, это тоже оружие, если ты не умеешь пользоваться мечом. Пошли наверх.

И мы тем же путем, нагруженные снаряжением, вернулись в зал.

Маги тем временем доканчивали сладости. В воздухе висел гул разговоров, но при виде нас все умолкли.

Главный визирь степенно поднялся со своего места и неторопливо подошел к нам. Обойдя каждую, он также спокойно вернулся к своему месту возле трона и произнес:

– Ну что ж, теперь вы, воинствующие девы, хорошо вооружены для встречи с врагом. Только ты, супруга Рустама, – обратился он ко мне, – почему ты выбрала себе лишь эти деревянные палочки, которые занес в нашу страну странный человек с узкими глазами из поднебесной страны? Или сила твоего волшебства так велика, что тебе не нужен меч?

Опять пришлось объяснять:

– Мудрый визирь, – сказала я, поддерживая принятую в том мире цветистую манеру общения, – люди из поднебесной страны – весьма искусны в умении сражаться деревянными палочками. Я же только учусь. Мне ничего не осталось другого, как выбрать их, так как меч в руках я не держала отродясь.

– Зато этими палками она страсть как больно дерется, – тут же нажаловалась на меня Далила и потерла ушибленный лоб.

– Объясни нам, визирь, – вступила в разговор Ипполита, – куда нам идти? Где находится цель нашего путешествия?

– Мы пойдем пешком? – со страхом воскликнула Гиневра. – Я не могу ходить целый день, как пеший лучник!

– Подойдите сюда, – Нафтали сделал приглашающий жест рукой, и мы подошли к окну. Маги прильнули к другим окнам.

Мои спутницы ахнули от восхищения. Внизу, во дворе шахского дворца, гарцевали четыре великолепных скакуна разной масти. Там был рослый вороной конь, крепкий гнедой, серый в яблоках и белый. Прислужники держали их под уздцы и не давали им слишком разойтись. Кони были уже оседланы и готовы в путь. Я тихо ахнула и отошла от окна. Далила, Гиневра и Ипполита вовсю обсуждали достоинства коней, проявляя незаурядную осведомленность.

От взора Гурастуна не ускользнуло мое состояние.

– Что случилось, Марина, тебе нехорошо? Спент, подойди сюда.

Маг-целитель оторвался от окна:

– Иду.

– Нет-нет, – остановила я их, – все в порядке. У меня ничего не болит.

– Тогда почему ты так побледнела? – спросил маг Спент и взял меня за руку.

Мне было стыдно признаться, но я набрала воздуху и выпалила:

– Я не могу ездить верхом на лошади.

На эту мою фразу присутствующие отвернулись от окна и уставились на меня. На лице опытного дипломата ничего не отразилось. Однако он спросил:

– Ты никогда не садилась на коня?

Отрицательно помотав головой, я ответила:

– У нас все ездят на машинах и автобусах, летают на самолетах. А на конях только на ипподромах скачут.

– Так у вас есть гипподромы? – обрадовалась Ипполита.

– Да, – кивнула я и вдруг вспомнила, что однажды, давным-давно, папа взял меня на ипподром и посадил на коня. Это была старая кляча, возившая детишек по кругу за пятьдесят копеек, но все же у меня хоть какой, но опыт имеется.

– Не волнуйтесь, я научу ее, – громко сказала Ипполита, обводя присутствующих взглядом. В ее голосе было столько уверенности, что я немного успокоилась.

– Но я не могу сидеть в мужском седле в этом платье! – воскликнула Гиневра. – Мне нужно дамское седло…

– Или мужское платье, – добавила практичная Далила.

Неистовый маг Вахиш обхватил себя за голову и застонал, словно у него болели зубы. Он единственный не смог сдержаться.

На лицах других магов было написано разочарование и сожаление, что они уже так глубоко влезли в эту авантюру. Лишь славный Гурастун всем своим видом выражал поддержку.

Хазареянин хранил полнейшее спокойствие. Он просто ждал окончания спора. Я про себя восхитилась: он вел себя как истинный дипломат, признающий действительность таковой, как она есть. Как видно, Нафтали старался не спорить с судьбой, а просто обходить углы доступными методами. Если мы были такие курицы, а других куриц под рукой не было, следовательно, нужно было нас превратить в бойцовых петухов. А как – это уже забота специалистов. Его визирское дело – поставить задачу и дать средства для ее выполнения.

Все это я прочитала на невозмутимом лице главного визиря и почему-то была уверена в своей правоте.

Наконец, Нафтали подал голос:

– Хорошо, – наклонил он голову, хлопнул в ладоши и в зал вошел старый слуга с подносом, на котором лежали четыре кожаных мешочка. Визирь взял их и раздал нам. – В каждом из этих кошелей – сотня золотых монет. Я думаю, вам хватит на расходы. И не расщедривайтесь. За один золотой можно купить корову, а за пять – добротный дом.

Маги одобрительно переглянулись. Интересно, чему они так радуются, если могут клады разыскивать? Или кладов маловато, или в них всякая ерунда наложена. Впрочем золото – оно и есть золото, и никуда от этого не деться. Но визирь-то каков – браво! Тут же показал нам цену подарка, чтобы не зарывались. Нет, он мне нравится. Похож чем-то на моего свекра – тот тоже скуп на слова, но вопросы формулировать умеет…

Опомнившись от своих рассуждений, я взяла протянутый мне мешочек с золотом. Он оказался на редкость тяжелым, и я пожалела, что оставила рюкзак в домике Гурастуна.

– И вот еще что, – продолжил главный визирь, – Марина, возьми вот это.

Он протянул мне свернутый в трубку желтый лист бумаги.

– Это карта, которую в течение долгого времени чертили и дополняли купцы. Они проходили по неведомым землям и приносили нашим ученым самодельные карты-наброски. А потом уже из этих карт вычерчивалась главная карта. На ней ты не увидишь Города Ветров, но зато вы не потеряете времени, блуждая там, где этого города нет и в помине.

Желаю вам успеха, пусть великий Амаздахур хранит вас. Верните нам царевича и получите в награду все, что захотите, – голос его дрогнул.

С Благодарностью приняв карту, я бросилась вслед за своими товарками, уже выходящими из зала.

Опять мы шли долгими коридорами, поднимались и спускались по каменным лестницам и вышли на шахский двор. Кони, завидев нас, захрипели и стали биться.

Ипполита подошла к самому рослому – гнедому жеребцу, одобрительно похлопала его по холке и… я не успела моргнуть глазом, как она оказалась в седле.

Конь взвился на дыбы, пытаясь сбросить наездницу. И странно, Ипполита совершенно не использовала стремена, она управляла мощным животным, стискивая и ослабляя коленями его бока. Потом, схватив крепко за уздечку, она пустила его вскачь по необъятному шахскому двору, и, когда она вернулась, конь был в мыле и послушен ее воле.

Все, и слуги, и маги, смотрели на нее с восхищением. Ипполита выглядела как одно целое со своим жеребцом. Легко спрыгнув и передав вожжи слугам, она подошла к нам и, ничуть не задыхаясь, произнесла:

– Отличный подарок! Я назову его Антиноем. А что вы, подруги? Помочь вам обкатать ваших лошадок?

Попятившись, я только и смогла кивнуть головой. А Далила и Гиневра отказались.

– Не волнуйтесь, прекрасные госпожи, – сказал нам один из слуг, державших коней, – только гнедой отличался норовом, но сейчас он укрощен и подчинится приказу. А эти кони поспокойнее будут. Берите.

Далила тут же подошла к вороному, а Гиневра – к белому. Видать, они выбрали коней, как у нас дамы выбирают автомобили – под цвет глаз и волос. Мне, значит, достался серый. Ладно, только бы к нему еще и скамеечку, чтобы залезть…

Подобрав юбки, Далила и Гиневра неплохо взгромоздились на своих лошадок и сделали пробный круг по двору. Видя, что у них все в порядке, маги посмотрели на меня, но я лишь отрицательно покрутила головой и спряталась за Гурастуна.

– Ладно, – решила Ипполита, – мы с Далилой и Гиневрой поедем на базар, выберем что-нибудь из одежды, а ты иди с магами. Вернемся – научу тебя скакать.

И повернув коней, «три грации», выехали из ворот шахского дворца.

Обратно мы возвращались вдвоем с Гурастуном. Маги разбрелись кто куда, у всех были заботы и дела. За нами шел слуга, ведя в поводу серого в яблоках коня.

– Скажи, Гурастун, почему так заинтересован визирь в нашем походе? спросила я мага.

– Странный вопрос, Марина, он же визирь и обязан заботиться о благе страны. А разве это не благо – спасти царевича и отомстить злой колдунье?

– Мне кажется, у него есть какие-то личные мотивы желать возвращения царевича. В сущности, он кто? Хазареянин, то есть чужеземец, пришедший издалека и осевший в вашей стране.

– Верно, – согласился Гурастун, Нафтали прибыл с берегов Хазарского моря и осел у нас. Он учился магии, но у него нет дара и поэтому он бросил учиться на мага и стал выполнять различные дворцовые поручения. Так, понемногу, своим умением быть в нужном месте, он добрался до самой вершины.

– Не нравится тебе визирь, – сделала я вывод из слов Гурастуна, – хотя ничего против него ты не имеешь.

Чародей не ответил. Он сосредоточенно шагал по мощеной улице.

– Ты сказал, что он добрался до вершины, – ничуть не обескураженная его молчанием, сказала я, – и зачем визирь хочет оттуда сойти? Это нелогично. Сейчас, когда ваш Гаомарт восемнадцатый отошел от дел, а царевич у колдуньи, он для подданных и царь, и бог. Ему невыгодно спасение царевича. Зачем же он нам помогает? Не может быть, что просто так, должна быть причина или я ничего не понимаю в визирях! – и я ткнула пальцем в карту.

– Есть очень простой ответ, – после долгого молчания ответил Гурастун, – и я просто восхищаюсь твоей прозорливости, Марина. Визирь – чужеземец, и он хочет закрепить свое право быть на вершине с помощью дочери.

– Чьей дочери? – удивилась я.

– У Нафтали есть четырнадцатилетняя дочь, зовут ее Яэль. Он хочет выдать ее замуж за наследника Йому. Тогда она получит кольцо Амаздахура и будет настоящей шахиней. И тогда никто не скажет, что главный визирь – чужеземец. Мне непонятно только одно, как ты, не зная ничего о нашем мире, проникла так глубоко в суть происходящего?

– Просто, когда он вручал мне вот эту карту, его голос дрогнул от сильного волнения, хотя на протяжение всей встречи я за ним этого не замечала. Визирь был холоден, как статуя.

Гурастун только покачал головой.

Вернувшись домой, мы с магом перекусили лепешками с козьим сыром и фруктами и, расстелив на столе карту, принялись ее изучать.

– Вот граница Эламанда. Видишь реку Шимулар – граница проходит по ней. Перейдете через реку и окажетесь в Ирбуве, – Гурастун показал мне на маленькое место на карте, очертаниями похожее на вытянутый кинжал. – Так как это княжество находится на пересечении торговых путей, жители его, в основном, торговцы и менялы. Берут пошлины за проход и провоз товаров, с того и живут. Многие из них плуты и пройдохи, но вам нечего опасаться – продавать и покупать вы не собираетесь. Поспрашивайте там о Городе Ветров. Может, кто-нибудь из жителей Ирбува заходил туда с караваном…

– А это что за страна? – я показала на очерченное пятно, величиной с обеденную тарелку к востоку от Ирбува.

– Это Гадолия – страна большезубых людей.

– Они что, вампиры? – удивилась я.

– Нет, при чем здесь вампиры? Просто в этой стране все большое – деревья, горы, водопады, даже ущелья и пропасти. Люди там живут высокие и рослые. Красоту они меряют по количеству зубов. Чем больше и белее зубы, тем человек красивее. Я видел здесь у нас в Эламанде нескольких гадолийцев – они все время улыбаются открытым ртом, так как из-за огромных зубов не могут его закрыть.

– Вот уроды! – воскликнула я. – Прямо компракчикосы какие-то.

– Не знаю такого слова, – покачал головой маг, но они вовсе не уроды. Просто большезубые.

– Да… – вздохнула я, – вот гуляем мы с тобой по карте, а Города Ветров так и не увидим…

– Ничего, – успокоил меня чародей, – может быть, здесь, в холодной стране Шикоре, вы найдете то, что ищете. Эта страна самая отдаленная от нас, видишь? – он показал на край карты, где шла обрывистая линия с надписью «Терра инкогнита». Наши купцы побывали только на ближайшей к нам границе этой страны. Никто не знает, где она кончается и кончается ли вообще. Может быть, она смыкается с Гадолией, а может, ведет в царство вечной ночи. Кто знает? – маг пожал плечами. – Но ты не отчаивайся, спрашивайте людей, кто-нибудь да знает. А я буду наблюдать за вами в этот волшебный шар. И, если вам будет совсем туго, не забывайте о наших подарках, они обязательно вам помогут…

Гурастун не успел закончить фразу, как дверь с шумом распахнулась и в комнату ввалились три барышни, веселые и довольные, с ворохом одежды в руках.

– Марина, Гурастун, смотрите, сколько мы нанесли! Всем хватит! А там еще на конях – продукты. И все это обошлось меньше, чем в золотой! Ты представляешь, какая дешевизна! – наперебой старались они перекричать друг дружку.

– А помните, в тюрбане, – хохотала Далила, – «…я в восторге от вашей красоты…»

– Эти карлики-мужчины так смотрели на Ипполиту, – сообщила Гиневра, просто готовы были ее съесть!

– Интересно, что они о себе думают? – добавила Ипполита презрительно. – Да я смогу проткнуть стрелой пучок таких, как они!

Они принялись раскладывать одежду и набрасывать ее на себя, примеряя.

– Эх, жаль, зеркала нет, – вздохнула Далила. – У меня дома было одно, из полированной бронзы.

– А у меня – венецианского стекла, – вспомнила Гиневра.

Гурастун подошел к шкафу в углу комнаты, где стояли разные заплесневелые флакончики, и, достав один из них, плеснул содержимое на стенку. Тут же комнату заволок туман, а когда он рассеялся, стена оказалась зеркальной. Мы ахнули.

– Вы тут займитесь, – сказал он, улыбаясь, – а я пройдусь по саду.

И чародей вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

– Какой он все-таки душка! – воскликнула Гиневра.

– И совсем еще не старый мужчина, – Далила была в своем репертуаре.

«Знали бы они, каким я его увидела», – подумала я, но ничего не сказала вслух.

– Марина, а почему ты ничего не примеряешь? – спросила меня Ипполита. – Мы для тебя тоже купили.

– Спасибо, но у меня есть уже на смену, – ответила я, показывая на рюкзак.

– Ну и что? Смотри, в этих шароварах гораздо удобнее.

Мои подруги уже переоделись. Что ж, выглядели они совсем не плохо. На Ипполите были кожаные штаны в обтяжку. Тунику она сняла (я еще раз успела убедиться в том, что легенды об амазонках врут – грудь у нее была в порядке) и надела зеленую шелковую кофту с широкими рукавами.

Гиневра и Далила облачились в пышные шаровары. На Гиневре они были голубыми, а на Далиле – красными. Талии они перетянули шелковыми кушаками, что составляло разительный контраст с нижней частью тела. Теперь они примеряли рубашки. Блондинка выбрала серебристую, а брюнетка – черную.

Тем временем зеркало стало бледнеть и вскоре испарилось совсем.

– Как жаль, – огорчились мои подруги, – у нас еще много осталось примерить.

– Не думаю, что вам нужно взять с собой весь этот гардероб, – осторожно заметила я. – Надо собрать только самое необходимое. И в путь.

– Марина права, – коротко сказала Ипполита. – не на прогулку собрались.

Тут вернулся Гурастун и повел нас в домик, где я уже ночевала.

Пока Далила и Гиневра собирали на стол, Ипполита сказала мне:

– Пошли, Марина.

– Куда?

– Как куда? Буду учить тебя ездить верхом.

– А может быть, завтра начнем?

– Завтра мы трогаемся в путь. Так что давай, не увиливай.

Мы вышли из домика и пошли туда, где пасся мой серый в яблоках.

– Как ты его назовешь? – вдруг неожиданно спросила амазонка.

– Не знаю, не думала.

– Должна подумать, – наставительно произнесла она. – Нельзя животному без имени. Далила назвала своего вороного Ашкелоном, по имени города, откуда она родом, а Гиневра – Просперо.

– А у меня будет Ранет. Он же весь в яблоках.

– Ну что ж, Ранет, так Ранет, – согласилась Ипполита.

Мы пришли на поляну, где пасся мой Ранет. Рядом лежало седло.

– Смотри, – сказала амазонка, – сначала я покажу тебе, как седлать коня, а потом будешь это делать сама. Договорились?

Я кивнула.

То, что происходило в течение двух последующих часов, я, наверное, не забуду никогда в жизни. Сначала я пыталась влезть на Ранета, но животное в самый ответственный момент делало шаг в сторону, и я оказывалась на земле. Когда мне, наконец, удалось взгромоздиться на эту громадину, конь принялся высоко вскидывать зад. Я с ужасом вцепилась в холку, легла на шею своенравного Ранета и обхватила ее руками.

– Так, хорошо, хорошо, – подбадривала меня Ипполита.

Что может быть в этом хорошего? Трясясь, как на проселочной дороге в машине без рессор, я еле еле сделала два круга тихим шагом. Зубы щелкали друг о друга, руки были напряжены, ноги схватила судорога – в таком состоянии я не заметила, как стемнело.

– Все, – сказала Ипполита, – слезай.

Молча соскользнув с коня, я упала прямо в подставленные руки своей учительницы. Желание было только одно – лечь и помереть. Как я добрела до дома – неизвестно.

Увидев нас, Гиневра закричала:

– Девочки, ау! Сюда! Будем ужинать.

Но я, только вяло махнув рукой, расстегнула джинсы и брякнулась на кровать, заснув в падении на подушку.

Гурастун разбудил нас с рассветом.

– Пора вставать, уважаемые дамы, – крикнул он в окно.

– Сейчас, встаем… – послышались сонные голоса.

Открыв глаза, я хотела потянуться и не смогла. Дикая боль пронзила мои мышцы. Казалось, что на моем теле не осталось ни одного живого места. Боль перетекала с одной части тела в другую. Как я встану, как поеду?

Ипполита заметила мое состояние. Она подскочила ко мне и стала растирать мне ногу. Я завопила.

– Терпи, – приказала она, – так надо.

Далила взялась за мои руки, а Гиневра – за другую ногу. Я орала не переставая.

Как ни странно, боль постепенно стала отходить. Приятное тепло потекло по моим несчастным мышцам, и подруги отпустили меня. Пытаясь встать на ноги, я качнулась, выпрямилась и вихляющей походкой вышла из дома, чтобы умыться в прозрачном ручье. Вспомнив, какое действие оказала на меня вода, я не раздумывая разделась и прыгнула. Ипполита, увидев меня плывущей, поразилась и поспешила присоединиться ко мне. Вскоре мы уже плескались вчетвером, наслаждаясь последними спокойными минутами.

Из воды я вылезла, как заново рожденная. Нигде ничего не болело. Я почувствовала зверский голод и поспешила в беседку, где уже был накрыт стол. Гурастун завтракал с нами.

Поев, мы начали собираться. Приторочив сумки к седлам и надев свою амуницию, мои попутчицы вскочили на коней. Я смотрела на них со страхом.

– Ну что ты, Марина, давай! – крикнула Ипполита, и ее шлем сверкнул на солнце.

Набрав полную грудь воздуха, я разбежалась, подпрыгнула и… легко оказалась в седле. Удивившись такой прыти, я легонько тронула Ранета. Он послушно сделал несколько шагов. Я прочно сидела в седле.

– Молодец, Марина! – воскликнул Гурастун. – Теперь я вижу, что у тебя все в порядке. До свидания, дорогие мои!

И наша маленькая процессия двинулась к выходу из сада шаха Гаомарта восемнадцатого.