"Вперед, Паола!" - читать интересную книгу автора (Мерканто Лина)

4

Паола проснулась и долго лежала неподвижно, пытаясь сообразить, где она находится. Все вокруг было незнакомо. Тяжелая старинная мебель, бархатные портьеры, зеркало и картины в золоченых рамах. Изящные китайские вазы, бронзовые бра на стенах. Роскошные апартаменты, не сравнить с ее простеньким номером. В одном из кресел мирно спал какой-то мужчина. Его длинные, волнистые волосы свесились вперед, закрывая лицо. Как странно, подумала Паола. Просыпаюсь в чужой комнате, рядом спит незнакомый мужчина, а у меня на душе легкость и покой, будто так и надо.

Она потянулась и села на кровати. Судя по свету, заливавшему комнату, уже давно белый день. Постепенно к Паоле возвращалась память. Андрей с холодными, невидящими глазами, грубые руки на ее теле и, наконец, возрождающая ласка воды и Роберто. От этого имени ей вдруг стало тепло. Она встала и, легко переступая босыми ногами, подошла к креслу, в котором спал Роберто. Опустилась на колени, убрала волосы с его лба. Он медленно открыл глаза.

– Не исчезай, видение. Я готов всю жизнь провести в этом кресле, засыпать и вновь просыпаться и каждый раз видеть нагую нимфу у своих ног. Давай попробуем еще раз. – И он быстро закрыл глаза.

Паола вдруг всей кожей ощутила свою наготу, сдернула с кровати платье и накинула на себя. Роберто вновь открыл глаза.

– Ну, вот, я так и знал. Прощайте, иллюзии. Но даже и в этой жуткой тряпке ты выглядишь божественно.

– Между прочим, ты сам мне ее купил.

– Да? Знаешь, если приглядеться, она не так уж и плоха. Даже, можно сказать, делает честь моему вкусу, особенно в той ситуации.

Он запнулся, прикусил губу и испытующе глянул на Паолу. Она улыбнулась. Роберто показалось, что от ее улыбки в комнате стало еще светлее.

– Не волнуйтесь, доктор. После вчерашней процедуры ваша пациентка вполне здорова, прекрасно себя чувствует и даже не отказалась бы от легкого завтрака.

– Эх, нет здесь моего отца. Он был бы вне себя от счастья. Ведь мне только что присвоили вожделенную ученую степень. А насчет завтрака стоит подумать. Насколько легким он должен быть?

– Я подумала о стакане апельсинового сока, яичнице с беконом, сыре, тостах с маслом и медом, кофе со сливками и персиках.

– Да уж, легче не бывает. Вы всегда так завтракаете, нимфа, или же общение со мной совсем истощило ваши силы?

– Тебе смешно, а я со вчерашнего утра и жалкого сэндвича не видела. Еще немного, и отсюда вынесут посиневший трупик.

– Угроза серьезная и требует немедленных действий. – Он снял трубку и сделал заказ на двоих.

– Сейчас все принесут. Так что подожди умирать.

– Ладно, так уж и быть. Отложим. Я пока пойду приму душ. Ты знаешь, с некоторых пор мне нравится твоя ванная.

– Могу спинку потереть. У меня с тех же самых пор появился богатый опыт.

– Спасибо, но сегодня я сама справлюсь.

Паола исчезла в ванной.

– Вот так всегда: помогаешь людям, а они тебя потом и на порог не пускают, – пробормотал ей вслед Роберто. – А я, между прочим, за ночь уже принял форму кресла.

Он с наслаждением потянулся, снял трубку телефона и тихо, чтобы не слышала Паола, произнес несколько слов. Колдовство какое-то, думал он, принимаясь за свою обычную утреннюю гимнастику. Она не ходит, как все, а непостижимым образом перемещается в пространстве. Скользит, переливается и вдруг растворяется без следа. И каждый раз уносит с собой частичку его самого. Колдовство или… любовь, та единственная, которую все ждут и которая находит лишь избранных. А что будет с ним, если она вдруг навсегда исчезнет из его жизни? Как вот сейчас исчезла в ванной, и все краски дня сразу потускнели. Но она скоро выйдет, и они вместе позавтракают, и это будет счастье. А о завтра он будет думать завтра. Вчера про вчера, завтра про завтра, шептал Роберто, отжимаясь от пола в такт словам…

Он успел основательно размяться, когда Паола наконец вышла из ванной. Глаза ее блестели, щеки сияли румянцем, капельки воды сверкали в волосах. Ничто в ней не напоминало испуганную, дрожащую девочку из прошлой ночи.

– Я тут нашла носовой платок. Можно, я им подвяжу волосы?

– Конечно, можно. А еще у меня есть носки и подтяжки. Выбирай, что тебе больше нравится.

– Платок сойдет. А носки прибережем для более торжественного случая. А где же обещанный завтрак?

– Уже идет сюда. Я только проскочу в душ, а то рядом с тобой чувствую себя бродягой с большой дороги.

– Давай-давай. Но не задерживайся там, а то я не гарантирую сохранность твоего завтрака.

Через несколько минут раздался стук в дверь.

– Аванти[3]! – крикнула Паола.

Дверь медленно отворилась и на пороге возник кельнер. Он с трудом толкал перед собой столик на колесах, уставленный всякой снедью. Человека было почти не видно за огромным букетом тигровых лилий, которые он ухитрялся нести так изящно, как будто и в помине не было тяжелого столика, увязающего колесиками в пушистом ковре. Он важно прошествовал в комнату и положил букет на стол. Тут Паола увидела его лицо и сразу же узнала. Это был Рикки, тот самый парень, которого она видела вчера в кладовой с девушкой Джиной. Правда, сегодня он выглядел несколько иначе, аккуратно причесанный и застегнутый на все пуговицы. Паола вдруг вспомнила, как под влиянием минутного настроения чуть не окликнула его тогда. А если бы окликнула? Сейчас об этом даже подумать было страшно.

– Доброе утро. Оставьте все здесь. А что, цветы здесь всегда прилагаются к завтраку?

– Всегда, когда заказ делает такая прекрасная синьорина, – ответил Рикки, окинув девушку восхищенным взглядом.

– Я рад, что вы по достоинству оценили даму, – сказал Роберто, выходя из ванной. – Но вот комплименты мы как раз и не заказывали.

– Прошу прощения, синьор. Приятного аппетита, синьорина!

– Ничего, Рикки, спасибо, – лукаво произнесла Паола.

У того от удивления вытянулось лицо.

– Мы разве знакомы с синьориной?

– Да в общем нет. Так, мельком. Передавайте привет Джине.

Совершенно ошарашенный, Рикки с минуту глядел на нее широко открытыми глазами, но так как никто больше ничего не сказал, он повернулся и, задев плечом за дверной косяк, неловко вышел.

Встретив недоумевающий взгляд Роберто, Паола весело рассмеялась.

– Боюсь, я здорово напугала парня. Он теперь не скоро успокоится. Боже мой, какие дивные цветы! Мои любимые. Как ты угадал?

– Они похожи на тебя.

– Какой ты милый. Спасибо. Их надо срочно поставить в воду. Вот эта ваза идеально для них подходит.

Паола занялась цветами. Роберто озадаченно наблюдал за ней.

– А у тебя, оказывается, здесь обширные знакомства среди местного населения. Откуда бы?

– Сейчас расскажу. Ты садись пока завтракать, все остынет. Только рубашку надень, а то будешь отвлекать меня своими мускулами.

Роберто вмиг натянул рубашку и уселся напротив Паолы.

– Так откуда ты его знаешь?

Паола вкратце описала ему сцену в кладовой и сама удивилась, как легко и непринужденно у нее это вышло. Даже с матерью и Симоной разговоры на сексуальные темы всегда давались ей с трудом. Выслушав ее рассказ, Роберто громко расхохотался.

– Да, парню сейчас не позавидуешь. Значит, говоришь, хорош он был?

– Очень. И он, и девушка.

– Ты так ее расписываешь, что мне до жути захотелось с ней познакомиться.

Паола внимательно посмотрела на Роберто. Он стойко выдержал ее взгляд.

– Что? Что ты подумала?

– Я вдруг поняла, что совсем ничего о тебе не знаю.

– О, я – это очень интересная тема для разговора, но не теперь. Сейчас мы будем есть.

Он намазал маслом хлеб, пододвинул Паоле яичницу и принялся как ни в чем не бывало разливать кофе.

– Сколько сахара? – Пауза. – Сколько сахара? Ну, кончай хмуриться, Паола. Я вижу, ты упряма, как мул. Пока не получишь ответа на свой вопрос, не успокоишься. Итак, вопрос: а вы, случаем не бабник, синьор Роберто Орицио? Что? Угадал? Отвечаю: бабник, как каждый истинный итальянец. Но… – Он поднял вверх указательный палец. – И на старуху бывает проруха. И вот сижу я с моей прорухой за завтраком, намазываю ей хлеб маслом, как истинный джентльмен, кофе разливаю, а она…

– Два куска и сливок побольше.

– Браво, Паола. Жизнь продолжается.

Некоторое время они ели молча. Паола совершенно по-новому ощущала вкус еды: нежную сладость хлеба, роскошную бархатистость масла, горчинку кофе. Персики ласкали губы, дразнили язык. Она смотрела через стол на Роберто. Ей нравилось, как он ест. Неторопливо и со вкусом. Ей нравилось просто быть с ним, слушать его непринужденную болтовню. Почему я верю каждому его слову, спрашивала себя Паола. Ведь это чистый треп, не более.

– Пойдем купаться.

Он, как всегда, застал ее врасплох.

– Купаться?

– Ну да, купаться. Роскошное солнце, вода и мы.

– Но…

– Купальник раздобудем по дороге.

– Мне нельзя сейчас нигде показываться, меня никто не должен видеть.

– Послушай, может быть, настало время все рассказать?

– Ты не поверишь, но я за последние сутки уже устала рассказывать эту историю. Все равно никто не верит.

– Испытай меня. Может быть, получится.

– Попробую.

Пока Паола говорила, Роберто внимательно наблюдал за ней. Она начала довольно спокойно, но скоро увлеклась, забыла, где находится, и снова перенеслась в тот кошмарный день. Голос ее то звенел, то сбивался на шепот, руки непроизвольно сжимались и разжимались. Лицо пылало. Бедная девочка, сколько ей вдруг открылось уродливого и безобразного. Бездна человеческой подлости и она, такая светлая, чистая, беззаботная. Подонки! Он сам не заметил, как оказался на полу, у ее ног. На белой ступне билась крошечная голубая жилка. Он провел по ней пальцем, лаская.

Паола вскочила, как будто ее ударило током.

– Ты! Ты такой же, как они! Хочешь попользоваться мной!

Он подхватил ее под колени, поймал, прижал к себе. Она отбивалась, как дикая кошка, вся из острых ногтей и развевающихся волос.

– Отпусти меня-а-а!

Ее крик перешел в стон. Роберто убаюкивал ее, как ребенка. Шептал какие-то нежные глупости, гладил по волосам. Она затихла, уткнулась в плечо.

– Моя глупая, маленькая девочка. Прости, что я снова заставил тебя пережить все это. Забудь о них, они не существуют больше. Мы никуда не пойдем, пока ты не захочешь. Можем навсегда остаться в этой комнате. Не выходить отсюда никогда. Пускать будем только Рикки с едой. Я буду купать тебя, кормить, заботиться о тебе. Буду расчесывать твои седые волосы.

Паола хихикнула.

– И умрем мы вместе, на этом вот ковре. Ну нет, пойдем лучше купаться.

Андрей сидел под зонтиком на террасе бара и тихо страдал. Солнце жарило немилосердно. Голова раскалывалась от выпитого вчера. Во рту пересохло. И надо же было так увлечься! Сколько раз он говорил себе, что будет воздержан и умерен, и сколько раз срывался. Проклятое пойло! Вчера он здорово набрался еще за ужином с Гольвезе, да еще прихватил с собой бутылку виски в номер. Утром с удивлением обнаружил на полу совершенно пустую бутылку. И когда он только успел ее допить? Память наотрез отказывалась отвечать. Отражение в зеркале было соответствующим. Вспомнился совет Воланда из «Мастера и Маргариты» Булгакова: лечить подобное подобным. Вот уж воистину сатанинская мысль. Он знал, что ни к чему хорошему это не приведет, но все равно подозвал официанта.

– Двойное виски, пожалуйста.

На бесстрастном лице официанта не отразилось никаких эмоций. И не такое видали.

– Да, синьор.

Андрей взял стакан слегка дрожащей рукой, сделал два больших глотка, откинулся на спинку стула. Зеленоватая муть перед глазами дрогнула и потихоньку рассеялась. Тошнота, терзавшая желудок, отпустила. Андрей глубоко вздохнул и новыми глазами посмотрел вокруг. Вся эта мерзость еще вернется, но не теперь. Пока можно передохнуть.

Он вздрогнул и напрягся. По лестнице к озеру спускались двое: молодая девушка с длинными каштановыми волосами, переливающимися на солнце золотыми искрами, и высокий худощавый мужчина. Они о чем-то оживленно переговаривались, совершенно поглощенные друг другом. Что-то в их облике потревожило Андрея. Грация движений, поворот головы, смех. Паола! Конечно! А с ней тот парень, ее знакомый. Так вот где она скрывалась всю ночь. Он вдруг представил себе их вдвоем, на огромной кровати. Сплетенные тела, разметавшиеся волосы, страстные поцелуи. Шлюшка! Будь он поумнее вчера, как знать, может быть, на месте этого парня был бы он. Его вдруг опять затошнило. Он быстро допил виски, отдышался и поплелся к стойке дежурной.

В холле как нарочно было многолюдно. Только что приехала большая группа японских туристов, как водится, с ног до головы обвешанных какой-то немыслимой техникой. Фотоаппараты, видеокамеры, футляры с различными фотообъективами, штативы и еще Бог знает что. Такое впечатление, что все японцы поголовно профессиональные фотографы, раздраженно думал Андрей, пробираясь к стойке. Пышнотелая девушка-дежурная с волосами цвета воронова крыла и сияющими, как яблоки, щеками, буквально сбивалась с ног. Более неподходящего момента для его дела и придумать было нельзя.

– Извините, синьорина, что отвлекаю вас, но мне срочно нужна ваша помощь.

– Мне очень жаль, но вы видите, что творится. Вы не могли бы подождать, пока я закончу с размещением новых гостей?

– Это всего лишь один очень маленький вопрос. Молодой человек, высокий, с длинными волосами, который только что вышел с девушкой. Мне кажется, я его знаю, но имя забыл. Синьор…

Андрей защелкал пальцами, как бы припоминая. Имя вдруг вынырнуло из закоулков памяти.

– Синьор Роберто…

– Извините, я не заметила. Но если вы настаиваете, то мы можем посмотреть по списку гостей. Так. Роберто Скампи, Роберто Лигуньяно, Роберто Орицио…

– Орицио! Это точно он! Благодарю вас, синьорина. А в каком номере он остановился?

– Номер 56.

– Еще раз благодарю вас. Кстати, вы прекрасно выглядите сегодня.

Девушка вспыхнула и смущенно заулыбалась. Странный он какой-то, этот русский.

Яхта стремительно скользила по лазурной глади озера. Легкий ветер надувал паруса, трепал распущенные волосы Паолы. Она стояла на носу, вся подавшись вперед, протягивая руку навстречу ветру.

– Эй, не размахивай так крыльями, улетишь! – крикнул ей Роберто.

– И улечу. Сегодня все возможно. Роберто только тряхнул головой в ответ.

Это какое-то волшебство, подумал он, я бы действительно не удивился, если бы она превратилась в прекрасную птицу и улетела. Он вдруг ясно представил, что вот она исчезает вдали, а он стоит на палубе совсем один и беспомощно смотрит ей вслед. Сердце обдало холодом, на мгновение стало страшно. Как все обернулось, он уже и помыслить не может о том, чтобы ее потерять. Роберто закрепил штурвал и подошел к Паоле. Слегка обнял за плечи, зарылся лицом в пушистые волосы и пробормотал, задыхаясь:

– Не улетай. Останься со мной. Я люблю тебя.

Паола медленно обернулась. Лучистые зеленые глаза глядели вопросительно и очень серьезно. Губы дрогнули и приоткрылись, словно в немом вопросе. Он нагнулся, убрал прядь волос с ее лица и легко прикоснулся губами к ее губам. Его словно током ударило, кровь закипела в жилах. Его охватило безумное желание сжать ее в объятиях так, чтобы косточки затрещали, закружить ей голову поцелуями, но он знал, что не сделает этого. Он впервые в жизни боялся по-настоящему поцеловать девушку, потому что знал, что может навсегда потерять ее. Ее безумный крик «Отпусти меня!» еще звенел у него в ушах.

Вдруг он почувствовал, что ее руки обвились вокруг его шеи, тело, изогнувшееся под легким платьем, тесно прижалось к нему, сияющие глаза медленно закрылись. Роберто не мог больше сдерживаться, порывисто обнял ее, губы их слились.

– Эй, на яхте! Смотрите, доцелуетесь.

Громкий окрик вернул их к действительности. Роберто с трудом оторвался от Паолы и повернулся на голос. Мимо проплывала лодка с двумя рыбаками на борту.

– Ты, парень, поосторожнее на воде, а то пойдете рыб кормить, да нас еще с собой прихватите.

– Ему с такой-то красоткой все нипочем, а нам задаром пропадать придется, – смеясь, добавил второй.

– Извините, ребята, мы тут увлеклись слегка, – смущенно улыбаясь, сказал Роберто.

– Да что там, бывает. Тут прямо по курсу минут десять ходу есть одна бухта, просто рай для таких голубков, как вы. Мы там уже всю рыбу сегодня выловили, поэтому можете там воду баламутить сколько угодно. Счастливого плавания, ну и всего остального тоже.

– Спасибо. – Роберто встал к штурвалу. – Хочешь порулить? – спросил он Паолу.

– Конечно. Только ты будь рядом, а то я еще ни разу не ходила под парусом.

– Я всегда буду рядом, если ты позволишь, конечно.

Паола только улыбнулась в ответ и взялась за штурвал. Роберто встал сзади нее, накрыл ее руки своими, и они поплыли навстречу солнцу. Их тела ощущали друг друга каждой клеточкой, каждым нервом.

Вот оно, счастье, думала Паола. Плыть куда глаза глядят, ни о чем не думая, и чувствовать его дыхание за спиной. Паола слегка откинулась назад и прислонилась к мускулистой груди Роберто. Он поцеловал ее в висок. Паола повернула голову, и их губы снова встретились. Яхта резко вильнула в сторону.

– Нет, так не пойдет. Чего доброго действительно перевернемся. Когда ты рядом, я не могу не целовать тебя. Что нам с этим делать?

– Всему свое время, капитан. Будем считать, что рулевого из меня не вышло. Подчиняюсь суровой необходимости и покидаю пост.

Паола отошла и присела на палубу, прислонившись спиной к мачте. Роберто выровнял яхту, и они понеслись дальше.

– Гольвезе, она здесь, – прохрипел в трубку Андрей.

Ну и голос у него, подумал Гольвезе, поморщившись. Впрочем, ничего удивительного. Столько выпить. Да как он вообще еще жив? Он заставил себя переключиться на то, что говорил Андрей.

– Кто она? А, ваша знакомая. И где она теперь?

– Ушла куда-то с одним молодцом по имени Орицио. Скорее всего она с ним и провела нынешнюю ночь. Сучка поганая!

Злоба душила Андрея, он еле контролировал себя.

– Что вы так заводитесь, я не понимаю. Такое впечатление, что она ваша жена.

– Хорошо вам насмехаться. Не будь я таким неловким идиотом, она была бы сейчас со мной.

Девушке повезло, усмехнулся про себя Гольвезе.

– Они не заплатили по счету, значит, еще вернутся. Его номер 56.

– Ну, что же, подождем до вечера. Завтра я уже должен быть в Милане. Дела. У вас, кажется, завтра самолет?

– Да, в три часа. А сегодняшний вечер я посвящу ей.

– Только не переборщите, – произнес Гольвезе. – Я буду у себя, надумаете, заходите. И держите меня в курсе дела.

Он повесил трубку и вернулся к своим бумагам. Андрей долго мерил шагами комнату. Потом выпил еще виски, повалился на постель и уснул.

– А про купальник-то мы и забыли. – Роберто озадаченно потер рукой подбородок. – Здесь его уже не достанешь.

Паола огляделась вокруг. Яхта стояла на якоре в уединенной бухте. Зеркальная поверхность воды отражала крутые склоны гор, небо, редкие белые облачка. Вокруг ни души. Лишь чайки белыми молниями разрезают воздух.

– А к чему здесь купальник. – Паола задорно тряхнула волосами. – Будем как греческие боги, а вот, кстати, и наш Олимп.

Она указала рукой на гору, вздымавшую свою вершину почти до облаков. Проворно скинула платье и предстала перед восхищенным взором Роберто во всем блеске своей наготы. Нежная кожа отсвечивала опалом, грудь возбужденно вздымалась. Паола переступила через платье, шагнула к борту и серебристой змейкой скользнула в воду. Роберто следил за ней сверху. Она плыла под водой, длинные волосы струились и извивались, как живые.

Паола вынырнула, помахала ему рукой и, слегка задыхаясь, крикнула:

– Ну, что же вы, синьор Роберто. Не трусьте. Здесь божественно.

Роберто скинул джинсы и бросился в воду. Поднимая тучи брызг, он ринулся за Паолой и через несколько секунд поравнялся с ней.

– Так вы еще и плавать умеете? Кто бы мог подумать! Предлагаю пари. Кто быстрее доплывет вон до той скалы, тот и платит сегодня за ужин.

– Нет, пари будет, но другое. Если я тебя поймаю раньше, ты сама поцелуешь меня.

– Отлично. Догоняй! – И Паола, легко изогнувшись, ушла под воду.

Роберто бросился вдогонку. Он напрягал все силы, но расстояние между ним и Паолой почти не сокращалось. Ее мокрая головка плавно качалась впереди. Он глубоко вдохнул, нырнул и поплыл под водой. Она поцелует меня, стучало у него в мозгу. Поцелует во что бы то ни стало. Он открыл глаза. Прямо над ним плыла Паола. Роберто прибавил скорости.

Паола обернулась. Его нигде не было видно. Заветная скала была почти рядом, рукой подать, но ей почему-то совсем расхотелось спешить. Уже, наверное, больше минуты прошло. Куда он пропал? Вдруг что-то забурлило прямо у нее за спиной, из-под воды показалась голова Роберто, мокрые волосы свисают на глаза, только зубы блестят на загорелом лице. Паола подплыла поближе, убрала со лба змеистые пряди, поцеловала в лоб, в глаза, в щеки, в губы. Они обнялись и винтом ушли под воду. Вынырнули, задыхаясь, и поплыли к берегу.

Когда они ощутили под ногами песок, Роберто повернул девушку к себе, медленно провел руками по плечам, груди, спине, по божественной линии бедер.

– Хочу, чтобы мои руки запомнили тебя. Если тебе неприятно, скажи, и я перестану.

– Не надо, не переставай.

Она прижалась к нему и почувствовала бедром его желание. Паола медленно подняла глаза. Он прерывисто выдохнул:

– Я так хочу тебя, больше всего на свете. Давай вернемся в отель, а то я не выдержу.

– Возьми меня здесь, сейчас же. Я тоже хочу этого.

Ее пальчики – легко сбежали вниз по его мускулистому животу и принялись мягко, но настойчиво гладить, нежить, ласкать. Роберто закинул назад голову и простонал:

– Умоляю, Паола, только не это!

– Ты не хочешь кончить, не добравшись до меня?

– О Господи, ну конечно!

– Так сказал Рикки Джине, когда она хотела взять его в рот.

– Боже мой, что ты делаешь со мной! Ну, погоди же, я тебя заставлю потерять голову, хоть на минуту.

Он быстро наклонился и принялся целовать ее соски, язык его стремительно вращался, лизал, ласкал, зубы слегка прикусывали нежную плоть. Между тем рука его проскользнула между ног Паолы. Он легко ласкал пальцами трепещущую нежность и всем существом своим чувствовал ускоряющееся биение ее сердца, ее нарастающее желание. Роберто чуть приподнял ее, положил на воду, ноги ее обвились вокруг его бедер. Он поддерживал ее под спину, и так они качались с волнами некоторое время, переводя дыхание. Потом он стал медленно входить в нее; почувствовав препятствие, взглянул вопросительно.

– Не смотри так удивленно. Ты – первый.

– Господи, Паола, ты уверена, что хочешь…

– Да, да, да! Только будь осторожнее, я немного боюсь. Ты такой огромный.

– Не бойся, любовь моя, я буду нежен. Это совсем не так страшно, как ты думаешь.

Роберто наклонился и принялся снова целовать и ласкать языком ее набухшие соски. Бедра его пришли в движение, он начал медленно, но упорно пробиваться вглубь, все дальше и дальше.

Паола всем существом чувствовала его мягкие удары, невольно тело ее восприняло ритм и начало двигаться навстречу. Это был завораживающий танец в воде. Вдруг все внутри напряглось, натянулось и взорвалось резкой, но сладостной болью. Он вошел в нее целиком, казалось, еще чуть-чуть – и он пронзит ее сердце. Паола обхватила Роберто за шею, прильнула к нему, не расцепляя ног, не отпуская его от себя, из себя. Некоторое время они были неподвижны, слившись воедино, потом он опять опустил ее на воду и заскользил внутри нее, сначала медленно, как бы прислушиваясь к ней, потом все быстрее и быстрее. Боль вернулась, уже слабее, но такая же изумительная, как и в начале. Жгучий, пьянящий поток подхватил Паолу, завертел, закружил одержимо. Внутри все сжималось, пульсировало в такт движениям мужчины. Она закричала, запела:

– Я женщина, женщина, и мой возлюбленный танцует во мне свой исполинский танец!

Движение становилось все неистовей, страсть играла в них. Они достигли пика блаженства, тела их сотрясла сладостная дрожь. Еще мгновение они были слиты. Еще одно дивное мгновение – и оба рухнули без сил на теплый песок.