«На дне»

«Повышению размеров минимальной пенсии до 54 тыс. 400 руб. 00 копеек в месяц посвящается…»

Захламленный чердак. Железная кровать без сетки, гнилые доски, тусклая лампочка, расписанные стены, загаженные углы. Коржаков играет на баяне, Ельцин запевает…

ЕЛЬЦИН

На последней строке камера отъезжает, обнаруживая на том же чердаке Черномырдина, Грачева, Ерина и Козырева, подхватывающих тоскливую песню…

ВСЕ

Песня продолжается. На улице, вслушиваясь в доносящееся с чердака звуки, сидят у мусорной урны два бомжа — Костиков и Геращенко.

КОСТИКОВ Не знал, что он поет. Что дирижирует — знал, а что поет…

ГЕРАЩЕНКО Хорошо они живут там, наверху. Бедно, но дружно…

КОСТИКОВ Да уж. В тесноте, да не в обиде!

ГЕРАЩЕНКО В своем законе…

Песня обрывается на полуслове. Звук удара, чье-то «ой», еще звук удара, грохот на лестнице… Наконец дверь распахивается, и оттуда появляется упирающийся Ерин. Чья-то рука выволакивает его наружу.

ГОЛОС ЕЛЬЦИНА. Спортил песню, дурак!

Чья-то нога дает Ерину пинок под зад.

КОСТИКОВ (прослеживая траекторию полета). О! Еще один полетел…

Новый звук пинка.

ГЕРАЩЕНКО (прослеживая траекторию). И еще!

КОСТИКОВ (наливая в грязный стакан из мутной бутылки). Ну! За то, чтоб не последний!

Ранние сумерки. Камера неторопливо едет вдоль помоечного пейзажа.

ГОЛОС ЕРИНА Ну, как?

ГОЛОС ГРАЧЕВА А у тебя?

ГОЛОС ЕРИНА У меня — отлично! У меня теперь — никаких забот… Смотри, чего нашел…

Камера доезжает до говорящих. Оба стоят возле помойки — в каких-то обмотках, рваных треухах; холщовые сумки; серые лица… В руках у Ерина — только что добытый из контейнера прохудившийся башмак и рваный зонт.

ГРАЧЕВ Зонтик чур мой!

ЕРИН Вот еще. Я нашел!

ГРАЧЕВ Ага! А мой погон кто заныкал?

ЕРИН Какой погон?

ГРАЧЕВ Маршальский!

ЕРИН Потерпи, погонят еще…

ГРАЧЕВ Отдавай зонт!

ЕРИН Зачем тебе зонт? С тебя, как с гуся вода…

ГРАЧЕВ Сам ты гусь!

ЕРИН Я — не гусь!

ГРАЧЕВ А кто?

ЕРИН Я министр… То есть… Дай вспомнить-то, кто ж я теперь? Просто, выходит, человек!

ГРАЧЕВ Ну ты сказанул… В зеркало-то посмотри. Люди — они знаешь, как выглядят?

ЕРИН Как?

ГРАЧЕВ Не помню. Но не так…

Крупно — освещенное солнцем лицо Зюганова. Шелест волны, гудок парохода…

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ Господа! Фирма «Зевс и братья» приглашает вас в круиз по Средиземному морю на комфортабельном теплоходе «Емельян Пугачев». Впервые в жизни Кипр и Мальта, Венеция и Ницца, Пальма да Мальорка увидят вас своими глазами. Теплое море, мягкий песок и эротический массаж сделают ваш отдых, в натуре, незабываемым!

Гудок парохода. Камера отъезжает. Зюганов лежит под парковым репродуктором, на скамейке, в скверике у набережной, укрывшись «Советской Россией», «Правдой» и газетой «День». Гудит, как выясняется, баржа на Москва-реке. На соседней скамейке, укрывшись «Коммерсантом», «Известиями» и «Аргументами и фактами», лежит Гайдар.

ГАЙДАР Слышь! Ты в этом году уже отдыхал?

ЗЮГАНОВ Отдыхал.

ГАЙДАР А где ты отдыхал?

ЗЮГАНОВ А вот тут и отдыхал.

ГАЙДАР Ну и как?

ЗЮГАНОВ Хорошо. Только жестковато.

ГАЙДАР Зато воздух хороший, когда ветер не с фабрики.

ЗЮГАНОВ А мне нравится, когда с фабрики.

ГАЙДАР Правда?

ЗЮГАНОВ Ну. Забываешься быстрее.

ГАЙДАР Слушай, а ты, когда забываешься, что видишь?

ЗЮГАНОВ Я, когда забываюсь — все вижу…

ГАЙДАР Тогда, конечно, лучше, если с фабрики…

ЗЮГАНОВ Самое хорошее вижу, что было в жизни! Обком, кабинет, знамена переходящие…

ГАЙДАР Слушай, давно у тебя спросить хотел — это они что: сами переходили?

ЗЮГАНОВ А ты, что, не помнишь?

ГАЙДАР Смутно. Помню, красные такие, большие… А как ходили — не помню.

ЗЮГАНОВ Еще вспомнишь.

ГАЙДАР Не дай Бог.

Подземный переход. У стенки сидит на табурете Явлинский (с гармошкой, в бескозырке с надписью «Отчаянный», в рваном бушлате). Перед ним, у ног — футляр с мелкими бумажными деньгами.

ЯВЛИНСКИЙ (поет)

Вход в метро. У стенки, обвешанный с ног до ушей, своими же портретами, газетами и книгами, стоит Жириновский.

ЖИРИНОВСКИЙ Покупайте газеты «Сокол Жириновского» и «Правда Жириновского»! Куда вы идете, мужчина, идите ко мне! Вы женщина? — тем более идите ко мне! Журнал «Плэйбой» с фотографией голого Жириновского, где вы еще такого увидите! Дешевое представление! Сегодня и каждый вечер на Манежной группа дрессированных депутатов! Кашпировский без псориаза! Марычев без страховки! Ниньзя-Невзоров! Водка «Жириновский», лимонад «Немцов»! Купите хоть что-нибудь, мерзавцы, мне деньги на выборы нужны!

К Жириновскому подходит Рыбкин в форме дежурного по станции.

РЫБКИН Прекратите этот цирк, здесь не место!

ЖИРИНОВСКИЙ Вы кто?

РЫБКИН Я дежурный. А вы?

ЖИРИНОВСКИЙ Не ваше дело!

РЫБКИН Тут теперь все мое дело.

ЖИРИНОВСКИЙ Я секс-символ России!

РЫБКИН (рассмотрев). Меня не возбуждает.

ЖИРИНОВСКИЙ Уйди, аграрий, добром прошу!

РЫБКИН Я уже не аграрий. Я тут до зимы назначен следить за порядком. Слева по центру.

ЖИРИНОВСКИЙ Порядок будет, когда следить буду я, раньше и не мечтайте! А я буду тут стоять, пока не продам все, что у меня еще есть! Включая самое дорогое!

РЫБКИН Самое дорогое — это Родина.

ЖИРИНОВСКИЙ Вот-вот, включая Родину! Вас все равно продали Кисинджеру, вам нечего терять, а у меня есть все, что надо для народа!

РЫБКИН Нет, это у нас есть все, что надо для народа!

ЖИРИНОВСКИЙ Что? Что у вас есть для народа, кроме триппера?

РЫБКИН У нас есть Дума!

ЖИРИНОВСКИЙ Вот это самый триппер и есть! Народу нужен герой-освободитель!

РЫБКИН А вас разве уже освободили?

ЖИРИНОВСКИЙ Не выводите меня из себя!

РЫБКИН Вывести вас? Хорошая мысль…

ЖИРИНОВСКИЙ Так! Все! У меня ангельское терпение, повторяю, ангельское, но оно кончилось! Где Любимов? Я вас сейчас всех оболью в прямом эфире!

Час «пик». Пробка. К машинам подходит Зюганов — в подвязанных тапочках, стареньком пальто, пионерской пилотке — и с красным вымпелом на палочке… В другой руке — коробка с накорябанной надписью: «Помогите на восстановление обкома». Ему подают из «Мерседесов» и BMW.

ЗЮГАНОВ Дай вам Бог «Капитала»! (Кланяется).

Вагон метро. Двери закрываются. В проходе стоит Ельцин с Коржаковым на руках.

ЕЛЬЦИН (жалобно). Люди добрые! Простите, что обращаемся к вам! Сами мы не местные…

КОРЖАКОВ Я-то местный…

ЕЛЬЦИН Молчи! (Жалобно). Отстали от поезда…

КОРЖАКОВ Сели на самолет…

ЕЛЬЦИН Молчи! (Жалобно). Живем вторую неделю на вокзале. Документы у нас украли, деньги украли…

КОРЖАКОВ (плачет). Гы-ы…

ЕЛЬЦИН (показывая на Коржакова). Маленький болеет, лекарства ему никакие не помогают, растет и растет, гуманитарной помощи ни на что не хватает…

КОРЖАКОВ Гы-ы…

ЕЛЬЦИН (жалобно). Поможите, люди добрые, не откажите, ради Христа и демократического централизма, на хлеб, кому сколько не жалко! Вот сюда кладите, в большую шляпу… Храни вас Конституция! Сашенька, скажи тете «спасибо»!

КОРЖАКОВ Пиф-паф!

ЕЛЬЦИН Молчи!

Толчок у магазина. На раскладном стульчике сидит Черномырдин в майке и панаме, вокруг него — несколько старых некомплектных газовых плит, у ног, на ящике, разложены комплектующие: горелки, трубки, жестянки…

ГОЛОС Это — почем?

ЧЕРНОМЫРДИН Пятнадцать. Отдам за десять.

ГОЛОС А эта хреновина?

ЧЕРНОМЫРДИН Хреновина за семь.

ГОЛОС А вот эти ржавые?

ЧЕРНОМЫРДИН Ржавые — по четыре пара.

ГОЛОС А что это, вообще? Куда вставляется?

ЧЕРНОМЫРДИН Сам найдешь. Я — по газу специалист. Плита не нужна?

ГОЛОС Хорошая?

ЧЕРНОМЫРДИН Наша.

ГОЛОС Ну хоть комплектная?

ЧЕРНОМЫРДИН Обижаешь…

ГОЛОС Зачем же мне ее покупать?

ЧЕРНОМЫРДИН Из патриотизма.

ГОЛОС А на чем я пищу готовить буду?

ЧЕРНОМЫРДИН А вот на нем и будешь.

На рынке. Лужков в одежке старушки медленно проходит вдоль фруктового ряда, глядя то на лотки, то в лица продавцов. Наконец, останавливается.

ЛУЖКОВ Милок, нет ли с какого фрукта с бочком? Я бы его съела…

ГОЛОС Иди, иди… Нету денег — так и не ходи сюда!

ЛУЖКОВ Откуда ж мне взять денег?

ГОЛОС Не мое дело!

ЛУЖКОВ А чье?

ДРУГОЙ ГОЛОС В правительство пиши!

ЛУЖКОВ Так уж я пишу, пишу…

ГОЛОС С АКЦЕНТОМ Ты в какое пишешь?

ЛУЖКОВ В наше.

ГОЛОС С АКЦЕНТОМ Ну и дура. В амэриканское пиши. Далжны памагать нэимущим!

Тот же чердак и кампания, что и вначале, только на месте, где сидел Ерин — пусто.

ГРАЧЕВ (поет).

ВСЕ

Песня продолжается. На улице, вслушиваясь в доносящееся с чердака звуки, сидят у мусорной урны все те же два бомжа — Костиков и Геращенко.

ГЕРАЩЕНКО Хорошо все-таки, что в этот раз они промеж собой помирились…

КОСТИКОВ Почему хорошо?

ГЕРАЩЕНКО Потому что когда мимо меня танки ездят, у меня голова болит…

КОСТИКОВ А ты не там сидишь. (Наливает). Знаешь, где надо сидеть, когда начинают танки ездить?

ГЕРАЩЕНКО Где?

КОСТИКОВ В танке! Будем здоровы.

Пьют.

Титры.