"Робот-насильник" - читать интересную книгу автора (Волознев Игорь Валентинович)

Игорь Валентинович Волознев Робот-насильник 123456

2

На другой день Микки сидел в своей мастерской и уныло смотрел на робота. Энергия в Пипе почти иссякла, а на его подзарядку новой порцией электричества не было денег. Батлер умер, не успев выдать кибернетику ни цента за его труд.

— Никому мы с тобой не нужны, — говорил Микки, обращаясь к безмолвному истукану. — Кроме разве что полиции, и то в качестве свидетелей безвременной кончины нашего гениального друга… — Он взял початую бутылку виски и отхлебнул из горлышка. — И что нам теперь делать? Ну, я, например, пойду на биржу труда, буду получать пособие, а ты-то как? Без электричества ты груда металла, годная разве что для переплавки… А может, и верно, сдать тебя в лом и получить сотню-другую баксов?

Пип в ответ лишь слегка шевельнул рукой и мигнул глазом, как бы прося хозяина сохранить ему жизнь.

Микки задумчиво покачал головой.

— Бросать тебя, скажем прямо, жаль. Ты у меня единственное, что осталось от несчастного Тэда, вернее, от его гениальной идеи… Но как ты будешь подзаряжаться энергией? Роботы в Гелиополисе пользуются кредитными карточками своих хозяев, собственную кредитку им иметь запрещено, если только это не муниципальные роботы, которым и вовсе кредитки не нужны. Для них питание бесплатное, за счёт города… Энергозаправочные розетки стоят на каждом углу, но тебе, бедолаге, ни одна не даст тока. И всё потому, что у твоего хозяина нет долларов… — Микки с тяжёлым вздохом вновь приложился к бутылке. — А я, сказать по правде, надеялся заработать на тебе…

Он в раздумье прошёлся по мастерской. Солнце сквозь окна под потолком вливалось в просторное помещение и жаркими пятнами лежало на давно некрашеных облупившихся стенах и захламлённых столах. В окнах были видны ноги прохожих, торопливо шедших куда-то.

— Надо найти для Пипа источник энергии, — говорил сам с собой кибернетик. — Но где? Где его найти?… Шевели мозгами, Микки Слейтон, шевели, ты же сможешь всё, если захочешь…

Но, так ничего и не придумав, он повалился в кресло, надел специальные очки для стереотелевизора и начал смотреть по нему какой-то фильм. Микки смотрел его с середины и некоторое время не понимал, что в нём происходит. Наконец до него дошло, что главный персонаж, маньяк-насильник, обладал магической способностью высасывать из женщин некую животворную энергию. Он охотился за девственницами, и выкачивание из них энергии происходило в самый момент соития. Испытывая оргазм, насильник выл и корчился от восторга, а женщины теряли сознание и умирали, так и не придя в себя. Тогда насильник, хохоча, превращался в летучую мышь и улетал в лес, чтобы потом вновь превратиться в человека и напасть на очередную невинную жертву. Энергетического вампира-оборотня преследовал благородный герой, чья невеста чудом вырвалась из лап сластолюбца.

Микки снял с себя очки.

— Он выкачивает из них энергию? — пробормотал он и обернулся к Пипу. — А ведь это идея! Одно совсем небольшое приспособление, новая программа для твоего кибернетического мозга — и ты будешь сам себя обеспечивать энергией, причём совершенно бесплатной… — От напряжённого раздумья на лбу у Микки пролегли морщины. — Прекрасная идея… Пожалуй, я прямо сейчас займусь её воплощением… Ах, чёрт, — он в досаде прищёлкнул пальцами. — Совсем забыл! Розетки! Эти идиотские розетки! Они отключены, а без электричества я не могу начать работу! К тому же мне понадобятся дополнительные детали, а это тоже расход…

Он долго расхаживал по мастерской, морща лоб и прикладываясь к бутылке.

— Ладно, — решил наконец он, тряхнув головой. — Ради тебя, Пип, и ради памяти несчастного Тэда заложу в банк мастерскую. Будут у нас доллары, на твою модернизацию хватит!

Получив деньги и закупив нужные детали, Микки в тот же день взялся за работу. Труд был закончен через неделю. Но денег всё же не хватило, розетки перестали давать ток как раз в ту самую минуту, когда надо было запускать модернизированного Пипа. Микки готов был рвать на себе волосы от досады.

Пришлось снабдить Пипа теми немногими крохами энергии, которые удалось накопить маленькой солнечной батарее, устроенной за окном. Но этой энергии хватило лишь на то, чтобы Пип мог слабо шевелить руками, неторопливо передвигаться и говорить тихим голосом.

— Видишь эту штуковину? — сказал Микки, показывая роботу металлический штырь, смахивавший на сверло сантиметров тридцати в длину и толщиной с батон копчёной колбасы. — Она позволит тебе выкачивать энергию из других роботов, которых немало шляется по улицам. В нужный момент ты вставишь этот штырь в специальный паз, который я сделал между твоих ног…

— Брать энергию из других роботов? — переспросил Пип. — Но я не думаю, что они захотят с ней расстаться.

— В том-то и закавыка, дружище. Тебе придётся действовать уговорами, хитростью, а иногда и силой. У большинства антропоморфных роботов энергетическая батарея располагается в нижней части живота. Туда ты и должен проникнуть этим штырём, понимаешь? Всё очень просто. Ты закрепляешь его у себя между ног, включаешь, штырь начинает вращаться как бур, и после этого тебе останется лишь вплотную приблизиться к роботу, которого ты изберёшь в качестве объекта своей… ммм… скажем так, атаки. Штырь просверливает его металлическое брюхо, догрызается до энергетической батареи и за считанные секунды перекачивает живительную энергию из его организма в твой. А после завершения операции ты вывинчиваешь штырь, кладёшь его к себе в карман, чтобы не привлекать внимание, и по-быстрому делаешь ноги.

— Понял, хозяин, — ответил робот, помаргивая лампочками-глазами.

— Так что, Пип, ступай в город и ищи себе пропитание сам, — сказал Микки, похлопывая его по плечу. — Только знай, что дело это противозаконное. Если тебя зацапают копы, то сразу угодишь в переплавку.

— Я знаю, хозяин, но ничего другого мне не остаётся. Энергия для меня — это жизнь.

— Помни, отныне ты будешь предоставлен самому себе, и как долго ты проживёшь в этом мире — зависеть будет только от твоей сообразительности. Я сделал для тебя всё что мог. В крайнем случае, ты всегда сможешь найти убежище в моей мастерской. Здесь я сделаю тебе ремонт, если понадобится. Ты одно из моих лучших творений, и я горжусь тобой. Жаль, что погиб старина Батлер, он нашёл бы для тебя применение. Но ничего не поделаешь, значит, такова твоя судьба!

— Я, со своей стороны, тоже всегда к твоим услугам, хозяин, — ответил Пип. — Если тебе понадобится усилить свою сексуальную потенцию, то можешь рассчитывать на меня.

— В таком случае, если тебе удастся набраться энергии, подходи сегодня вечером к бару "Ночная моль" на углу Четырнадцатой и Тридцать второй. Роботов в бар не пускают, поэтому дождись меня на Четырнадцатой улице у запасного выхода, где туалеты. Пора показать этой дешёвой потаскухе Джен, что я настоящий мужчина!

С этими словами Микки допил остатки виски, отшвырнул бутылку и завалился в кресло с твёрдым намерением выспаться после напряжённого труда. А робот вышел из мастерской и зашагал по запруженной народом улице.

Громадный город жил своей обычной будничной жизнью. Повсюду ездили автомобили и сновали многолюдные толпы, над которыми, по подвешенным рельсам, с лязгом проносились электропоезда, а над теми, в свою очередь, в разных направлениях порхали юркие летательные аппараты. Пыль от множества ног и автомобильных шин стояла столбом. Пип в толпе не привлекал внимания — роботов в ней было едва ли не больше, чем людей. Конструкций эти механические существа были самых разных, но общим между ними было то, что они имели антропоморфный облик, то есть все передвигались на двух ногах, имели две руки и одну голову. Среди них встречались совершеннейшие уроды, а были и такие, которых почти не отличишь от человека: обтянутые плёнкой, с виду похожей на человеческую кожу, в прекрасно сшитых костюмах и платьях, в специальных масках из искусственной резины, делавших лицо человекоподобным и позволявших воспроизводить человеческую мимику, то есть улыбаться, морщиться, хмуриться и вообще всячески копировать человека. Но подобных роботов было мало и принадлежали они только весьма состоятельным людям. Большинство было такими, как Пип: металлическими болванами с простой резиновой маской на голове.

В Гелиополисе все роботы были подчинены людям и предназначались для выполнения каких-либо работ или услуг. Роботов, которые бы праздно шатались по улицам, практически не было. Этому способствовала продуманная система энергоснабжения искусственных существ: питающие розетки имелись повсюду, но воспользоваться ими можно было лишь при наличии именной кредитной карточки, а карточки принадлежали только людям. Робот, потерявший работу или выкинутый своими хозяевами на улицу, лишался вместе с их кредиткой и энергетической подпитки, быстро слабел и превращался в груду металла. Таких подбирали роботы-мусорщики и отправляли в переплавку. Эта же участь ожидала и Пипа, если он в ближайшие часы не найдёт возможности пустить в ход отсасывающий штырь.

Пип брёл вдоль ярких витрин и пялил глаза на пёструю толпу, сновавшую мимо него и совершенно его не замечавшую.

Впереди него худенькая девушка несла две объёмистые сумки. Неожиданно одна из них порвалась и выпавшие апельсины покатились по асфальту. Она бросилась их подбирать, но апельсины раскатились в разные стороны и некоторые из них тут же были раздавлены пешеходами. Пип нагнулся, подобрал апельсин и протянул девушке.

— Вы очень любезны, — с улыбкой сказала она.

Пип мгновенно определил, что она тоже робот, и, видимо, принадлежавший весьма обеспеченным хозяевам, поскольку её лицо из мягкой синтетики копировало человеческую мимику. В кибернетической душе Пипа загорелась надежда. Он окинул взглядом её стройные формы, сделанные под женское тело, причём особое внимание уделил низу её живота, где, как у всех антропоморфных роботов, должна была находиться вожделенная энергетическая батарея.

Поскольку в прохудившейся сумке унести апельсины было совершенно невозможно, Пип со всей возможной учтивостью предложил роботессе помочь донести её ношу до дома. Оказалось, что она служила горничной и жила со своими хозяевами в двух кварталах отсюда.

— Каждое утро мне приходится ходить по магазинам и заниматься стряпнёй, — щебетала попутчица Пипа, когда они приближались к её подъезду. — Когда-то у моих хозяев была живая горничная, но потом, как я слышала от робота-дворецкого, у них произошёл скандал. Горничную уволили и заменили мной. Этого потребовала жена моего хозяина.

— Чем же ей не угодила живая горничная? — полюбопытствовал Пип.

— Людей не поймёшь, — отвечала словоохотливая роботесса. — Их действия часто не поддаются никакой логике. Робот-дворецкий говорит, что причиной здесь ревность, но кто она такая, эта ревность, понятия не имею, а дворецкий так и не объяснил. Но я-то думаю, что причина в том, что горничную-робота держать выгоднее, чем живую женщину. Я работаю круглые сутки, не нуждаюсь в отпуске и в выходных, а мой профилактический ремонт обходится дешевле, чем медицинская страховка для живого человека…

Они вошли в подъезд небоскрёба и, пройдя вестибюль, приблизились к лифту.

— Чем больше я наблюдаю за моими хозяевами, тем смешнее они мне кажутся, — говорила роботесса. — Вечером, утром и днём, во всякую свободную минуту они занимаются одним и тем же…

— Чем?

— Это называется секс. Робот-дворецкий, которому лет, наверное, сто, и который всё знает, говорит, что у людей это физиологический акт, без которого они не могут существовать, всё равно что без еды, питья или сна. Ты когда-нибудь видел людей, занимающихся сексом?

— Ни разу, — признался Пип.

— Уморительное зрелище! Многие из них почему-то не любят, когда на них смотрят в это время. Мои тоже не любят, хотя, если вдуматься, что в сексе такого особенного, из-за чего его следует скрывать? Едят ведь они совершенно открыто, спят на скамейках в скверах прямо на глазах у других людей, а вот сексом занимаются почему-то тайком.

— И ты видела, как они это делают?

— Сто раз! На меня они при этом совсем не обращают внимание, будто я какой-нибудь шкаф.

Они вошли в лифт и горничная невидимым лучиком из своего глаза привела в действие кнопку нужного этажа. Лифт тронулся.

— Каждый раз они принимают новые позы, — болтала она, — а когда хозяин налегает на неё, она закатывает глаза и визжит. Дворецкий говорит, что они получают положительные эмоции, но я ему не верю. Да и в самом деле, какие могут быть положительные эмоции, когда хозяин в разгар секса краснеет как рак, кряхтит, сопит, покрывается потом, а потом начинает стонать, как будто у него заворот кишок или желудочные колики. Постонет, подёргается, а потом отлипнет от хозяйки и лежит, отдувается, в себя приходит. Хозяйка вообще вопит как оглашенная. И это называется "положительные эмоции"! Я понимаю, положительные эмоции испытываешь, когда тебе смазывают суставы, или из розетки в тебя втекает электричество, наполняя бодростью и энергией…

— Как тебя зовут, крошка? — спросил Пип.

— Молли.

— Так вот, Молли, я чувствую, ты страшно завидуешь хозяйке и больше всего на свете хочешь попробовать этого самого секса.

Молли промолчала. Если бы роботы умели краснеть, она бы покраснела до самых кончиков своих псевдочеловеческих ушек.

— Пожалуй, я могу тебе в этом помочь, — многозначительно прибавил Пип.

Лифт остановился на тридцать втором этаже и они вышли на площадку.

— Можешь помочь? Не чуди, — Молли совсем по-человечески поджала губы. — И как же это?

— Смотри сюда, — Пип вытащил из кармана свою металлическую колбасину.

— Ой, что это? — изумилась роботесса.

— Приспособление, которое поможет нам насладиться тем, чем наслаждаются твои хозяева во время секса.

С этими словами Пип закрепил штырь у себя между ног. Глаза-лампочки Молли загорелись ярче.

— Мне это напоминает штуковину, которая торчит между ногами хозяина, когда они с хозяйкой приступают к своим играм! Ты уверен, что это возможно и между роботами? Что-то я не слышала, чтобы роботы занимались сексом. Дворецкий говорит, что это присуще только людям.

— Плюнь ты на своего дворецкого, — изнемогая от слабости, проговорил Пип.

Он чувствовал, что ещё десять минут — и его батарея сядет окончательно, а это значило, что он без сил свалится тут же, на площадке.

— Тебе понравится, малышка, не бойся, — пробормотал он затухающим голосом.

Молли, насмотревшейся по стереотелевизору фильмов о любви, страсть как хотелось испытать на себе действие странной штуковины между ногами незнакомого робота. Но она сочла, что уступить сразу — это дурной тон. Ни в одном фильме честные девушки не позволяли себе такого. И она решила немного пококетничать.

— А как вы думаете, сударь, не нанесёт ли это ущерб моему механизму? — спросила она, поводя плечиками и поправляя локон искусственных волос над ухом. — Мне совсем недавно делали профилактический ремонт, и хозяйке не понравится, если меня придётся снова ремонтировать. Для неё это лишний расход.

— Не думай о таких пустяках, — шептал Пип, жалея, что не может изобразить улыбку. — В моих объятиях ты узнаешь, что такое настоящее наслаждение.

Молли захихикала, подражая маркизе из фильма "Куртуазные прогулки", пересмотренном ею с хозяйкой раз, наверное, двадцать. Хихикая, она подошла к дверям квартиры. При её приближении двери автоматически раскрылись.

— Хозяев нет дома, — сказала Молли, — заходи, только не дальше холла, а то разобьёшь что-нибудь или испачкаешь своими ножищами. Впрочем, нам с тобой и в холле будет где развернуться. К нашим услугам великолепный ковёр, на котором хозяева особенно любят заниматься сексом….

Пип поманил её рукой, но она отскочила, вздёрнув подбородок.

— Не думай, что тебе сразу удастся заполучить меня! Я честная девушка!

Молли так и сыпала фразами экранных героинь, а Пип, почти теряя сознание, досадуя на её неуступчивость, шёл за ней, норовя схватить за руку. Наконец, чувствуя, что больше не в силах сделать ни шагу, он остановился посреди холла.

— Смотри, какой красавец, — прохрипел он и погладил свой торчащий штырь. — Неужели тебе не хочется почувствовать его между своих стройных ножек, дорогая?

Молли непрестанно хихикала, делала книксен, оглядывала себя в зеркале, стыдливо тупила взгляд и оправляла платьице.

— А с какой позы мы начнём? — спросила она и тут же вытащила откуда-то эротический журнал.

Мелованные страницы пестрели фотографиями обнажённых мужчин и женщин, занимавшихся любовью. Молли принялась листать и вскоре ткнула металлическим пальчиком в одну из картинок.

— Вот эту позу любит хозяйка! Давай сделаемся по ней. Я встану на четвереньки, нагнусь, а ты подойдёшь ко мне сзади. Это самая приятная поза, потому что её показывают во многих фильмах. А тебе она нравится?

— Я без ума от неё!

— Ах, только не смотри, как я раздеваюсь! Закрой глаза! Честные девушки и моя хозяйка этого не любят!

Пип поднёс руки к глазам.

— К чему церемонии, Молли? Подойди ко мне вплотную, и я покажу тебе, что такое секс.

— Вот и видно, что ты неотёсанный мужлан. Сразу нападают на женщин только негодяи и насильники, настоящий джентльмен никогда себе этого не позволит.

Она сняла с себя платье и, поблёскивая металлическим торсом, прошлась вокруг Пипа, поглядывая на его соблазнительно торчащий штырь.

— По правде говоря, перед сексом ты должен поцеловать меня.

— Зачем?

— Как доказательство того, что ты меня любишь. Кстати, я до сих пор не спросила: ты любишь меня?

— Очень.

— Ну так поцелуй. Обними меня и коснись губами моих губ.

— Я только об этом и мечтаю… Иди же сюда…

Она направилась было к нему, но, не сделав и двух шагов, остановилась.

— Нет, твоя штука помешает нам нормально поцеловаться. Она слишком длинная.

— Эта штука предназначена не для поцелуев, а для секса.

— Но перед сексом обязательно нужно целоваться, — настаивала Молли. — Обязательно.

Пип начал приходить в отчаяние.

— Мне её снять, что ли?

— Нет. Пожалуй, нет. Со штукой ты смотришься гораздо лучше. Она у тебя торчит, а это очень ценится при сексе. Моя хозяйка чего только не делает, чтобы штука у хозяина торчала — теребит её пальцами, сосёт губами…

— Молли, — застонал Пип, — скорее же становись в свою чёртову позу! Ты меня выведешь из терпения!

— Ого, да ты, я вижу, страстный молодой человек, совсем как рассыльный из галантерейного магазина, который приходит к моей хозяйке по вторникам и четвергам. Он, как входит, сразу хватает её и валит на ковёр, даже не успевает толком расстегнуть на себе штаны. Из ширинки сразу выскакивает его штука и торчит! Это так смешно смотрится, если б ты видел!

— Молли! — проревел Пип.

— Ты спешишь, миленький? Ну хорошо, я уже встала. Воображаю, что сказала бы хозяйка, если б увидела нас… Пожалуй, она отказала бы мне от места. Но она никогда не узнает об этом, потому что появится через шесть часов, не раньше… Ой, что ты делаешь?

Она попыталась высвободиться, но было уже поздно: штырь завертелся с бешеной скоростью и вошёл, взвихривая металлическую пыль, в её корпус — как раз там, где у женщин находится их интимное царство. Глупышка Молли оказалась насажена на штырь, как на вертел. Пипу не надо было даже держать её руками.

Штырь погружался всё глубже и глубже в тело роботессы. Она дрожала, не чувствуя ничего, кроме боли — в её кибернетический мозг посылали сигналы повреждённые штырём участки её механизма.

— Ах, я ведь совсем забыла, что в первый раз это бывает больно… — стонала она. — У меня это в первый раз, я ещё девственница… Нет, не надо, хватит, это слишком больно! Ты искалечишь меня!.. Выведешь из строя мою двигательную систему!.. — Перепуганная Молли перешла на крик. — Караул! На помощь! Насилуют!..

Пип, не реагируя на крики, натягивал её на штырь, заставляя его погружаться в самую утробу, и скоро почувствовал, как будто какая-то искра прошла по всему его организму. Это штырь, наконец, добрался до энергетической батареи. Молли заряжалась совсем недавно, батарея была полна, и Пип это сразу почувствовал. Мгновенно включилось отсасывающее устройство и электричество из организма роботессы начало перетекать в организм робота.

Крики Молли становились всё слабее и вскоре совсем затихли. Вытягивая штырь из её тела, Пип держал в руках уже не деятельное кибернетическое существо, а безжизненную стальную куклу.

— Прости, Молли, — сказал он, словно роботесса могла его услышать. — Мне нужна энергия, а другого способа раздобыть её у меня нет.

Не успел он договорить, как в холле раздался пронзительный визг. На пороге стояла хозяйка с искажённым от гнева лицом.

— Это неслыханно! — вопила миссис Симпсон. — Он её изнасиловал! Кошмар!..

Пип бросил Молли на пол, выдернул из щели в её корпусе кредитную карточку и опрометью ринулся в дверь, по дороге едва не сбив хозяйку.

Если бы миссис Симпсон сразу связалась с роботом-дворецким, занимавшим свой пост на первом этаже, то все выходы и входы сразу захлопнулись бы и Пип оказался бы в ловушке. Но она в панике стала звонить не дворецкому, а сразу в полицию.

— Робот изнасиловал мою горничную! — закричала она появившемуся на экране видеотелефона полицейскому. — Это какой-то сумасшедший! Он и меня чуть не искалечил!

— Её изнасиловал робот? — удивился полицейский.

— Я видела это собственными глазами!

— Вы хоть понимаете, мадам, что говорите? Робот изнасиловал человека!

— А разве я сказала, что он изнасиловал человека?

— Но ведь это была ваша горничная.

— Ну да, горничная. Если только она обязана быть человеком.

— Не понимаю. Вы хотите сказать, что она тоже…

— Именно это я и хочу сказать! — Миссис Симпсон потеряла терпение. — Молли была усовершенствованным кибернетическим механизмом, запрограммированным на выполнение обязанностей домашней прислуги. И вот теперь она лежит без движения с ужасной дырой между ног, в том самом месте, где у людей… Ну, вы понимаете, что я имею в виду?

— Разрази меня гром, если я что-нибудь понимаю, — ответил полицейский, тараща на неё глаза. — Или вы несёте ахинею, или я сошёл с ума.

— Что? — вспылила миссис Симпсон. — Я, супруга советника юстиции, несу ахинею? Да вы понимаете, что говорите? Ваша обязанность немедленно расследовать это дело и поймать насильника! Боже, Молли даже не была застрахована… Какой убыток…

— Но я действительно ничего не понимаю. Робот изнасиловал робота. Где вы такое видели?

— Здесь видела, в собственной квартире. У него между ногами торчал длинный штырь — как раз в том месте, где у мужчин пенис. Смотреть на это было ужасно! Это какой-то кошмар, честное слово!..

— Хорошо, миссис Симпсон. Направляю к вам полицейский наряд. К дверям вашего подъезда аэромобиль подлетит через четыре минуты, — он повернулся к пульту и негромко переговорил с кем-то по рации, после чего снова взглянул на Моллину хозяйку. — Несколько уточняющих вопросов, мадам. Как выглядел робот?

— Омерзительно, как и всякий насильник. Голова круглая, маска на лице идиотская, руки большие, пальцы какие-то странные, длинные, с множеством суставов…

— Кроме штыря между ногами, у него были ещё какие-нибудь особые приметы?

— Кстати, о штыре. Кончив своё грязное дело, мерзавец тотчас вывинтил его и спрятал в карман на бедре. Пенис у него приставной!

— Час от часу не легче, — пробормотал полицейский. — Что ещё вы запомнили, мадам?

— Прежде чем удрать, он выхватил у безжизненной Молли кредитную карточку.

— А! Вот это уже зацепка, — оживившийся страж порядка снова обернулся к пульту и коротко с кем-то переговорил. — Всё ясно, мадам. Это был робот, лишившийся хозяина или потерявший хозяйскую кредитку. Без кредитки ему смерть, он прекрасно это понимает, а следовательно, напал на вашу кибернетическую горничную с самой вульгарной целью: ограбить её, вернее, присвоить её кредитную карточку. Вам просто показалось, что он её изнасиловал. На самом деле имел место грабёж с членовредительством. Такие случаи бывают между роботами.

— Вы думаете, это было не изнасилование? — в сомнении проговорила хозяйка. — А что, может быть, вы и правы… Может быть…

— Вот видите, а вы уже вообразили Бог весть что, — полицейский улыбнулся. — Изнасилование! Скажете тоже… Вы заблокировали кредитку?

— Нет ещё.

— В интересах скорейшей поимки грабителя советую повременить со звонком в банк. Пусть грабитель воспользуется кредиткой. Тем самым он обнаружит себя и мы его засечём, где бы он ни находился…

Пока они разговаривали, Пип спустился в холл первого этажа и беспрепятственно покинул здание, пройдя мимо дворецкого, выглядевшего как шкаф на роликовых коньках. Дворецкий подозрительно проводил его лампочками-глазами.

Через две минуты все двери в небоскрёбе автоматически закрылись и у главного входа опустился полицейский аэромобиль. Но Пип к этому времени уже смешался с густой уличной толпой. Выкачав из Молли её энергию, он чувствовал себя бодрым и полным сил, оживлённо вертел головой и раздумывал, на ком бы ещё испытать свой чудодейственный штырь.

Поиски длились недолго. Он заметил, как один из роботов, протиравших окна первого этажа громадного супермаркета, отделился от других уборщиков, подошёл к стене соседнего здания и сунул два пальца в розетку. Одновременно свободной рукой он вставил в щель над розеткой свою кредитную карточку. Целую минуту уборщик стоял, поглощая из розетки животворную энергию и вздрагивая от удовольствия, а затем направился куда-то в обход здания. Переулок, в который он свернул, был сумеречен и малолюден, и Пип двинулся за ним.

Уборщик вошёл в узкий двор, стиснутый, как ущелье, тремя небоскрёбами, и скрылся за баками с мусором. Пип, прокравшись вдоль стены к тем же бакам, обнаружил за ними небольшую дверцу. Во дворике не было ни единой души, и Пип, сочтя это благоприятным обстоятельством, юркнул в ту же дверь.

Стараясь ступать бесшумно, он спустился по полутёмной лестнице и заглянул в подсобное помещение. Уборщик стоял спиной к Пипу, склоняясь над чистильным агрегатом. Ноги его раскорячились, ткань синих штанов туго обтягивала весьма внушительных размеров округлый зад. Пип, стоя за приоткрытой дверью и не сводя с него глаз, достал штырь и начал неторопливо ввинчивать в свой пах. Он ввинчивал его и думал том, что штырь быстрее достигнет соблазнительной батареи, если ввести его между ягодицами уборщика. Но вводить надо быстро, чтобы жертва не успела опомниться.

С накрученным штырём он подкрался к уборщику. Когда он был в шаге от него, тот услышал звук шагов.

— Это ты, Джонки? — спросил он, не оборачиваясь. — Я тут не могу разобраться…

Пип схватил его за плечи и дёрнул на себя. Штырь завращался с глухим гудением, острый наконечник разорвал в клочья штаны и вонзился между ягодицами.

— Да, это я, Джонки, — прохрипел Пип. — Ты угадал.

— Кто вы такой? — Уборщик сделал попытку высвободиться, но он был уже насажен на штырь. — Что вам нужно?

— Мне нужен твой зад, сладкий мой, — ухмыльнулся Пип. — Я просто не мог пройти спокойно мимо такой аппетитной попки…

— Оставьте меня в покое!

— Мне почему-то захотелось воткнуть в неё мою штуковину…

— Больно!.. А-а-а-а!..

— Неужели больно? — Пип сделал вид, что удивлён. — Это с непривычки. Потом тебе захочется ещё…

— Больно, говорят вам!

— Не дёргайся, а то покалечишься так, что тебя не смогут отремонтировать.

— Отпустите меня! Отпустите!

— Ничего страшного, я всего лишь проделаю дырочку в твоей попе.

— Зачем?

— Чтобы ты был больше похож на человека. Мужчины будут засовывать туда свой член и платить тебе деньги. Ты меня ещё не раз вспомнишь с благодарностью.

— А-а-а-а… — завывал несчастный уборщик. — А-а-а-а…

— Потерпи, осталось ещё несколько секунд…

Наконец сверло пробилось к вожделенной батарее и включилось отсасывающее устройство. К завываниям уборщика присоединились сладостные стоны Пипа, в организм которого потоком хлынула энергия. За эти секунды он успел подумать, что нет ничего приятнее, чем чувствовать, как тебя переполняет опьяняющая бодрость.

Но, как и всё хорошее, мгновения счастья были слишком коротки. Батарея уборщика была высосана полностью. Пип вывинтил штырь и оттолкнул безжизненное металлическое тело.

Он засовывал штырь в карман, когда из соседней комнаты, привлечённые шумом, вошли два других уборщика. Их глазам предстало удивительное зрелище. Их товарищ лежал неподвижно с разорванными штанами и зияющей дырой между ног, а над ним стоял какой-то незнакомый робот и вывинчивал из собственного паха здоровенный штырь, похожий на сверло. Уборщики тотчас смекнули, что незнакомец покалечил их собрата, и, угрожающе сжав кулаки, двинулись на него.

— Не выйдешь отсюда до прихода полиции! — закричали они.

Пип поднял с пола обломок арматуры.

— А ну, давай, подходи! — крикнул он и с размаху нанёс удар по голове одного из роботов.

Тот, шатаясь, отступил. Второй, видя решительность намерений незнакомца, напасть не рискнул. Зато в Пипа полетело всё, что подворачивалось уборщикам под руки: механические мётлы, лопаты, щётки. Пип только и делал, что закрывался руками и пятился. Но сейчас, когда его переполняла энергия, драка казалась ему пустяковым делом. Он готов был сразиться с десятком роботов и всех их разметать.

Когда уборщики перебросали в него всё, что имелось под руками, он, подняв палку, перешёл в решительное наступление и принялся наносить удары по их круглым головам. Не прошло и минуты, как один уборщик полностью отключился, а у второго повредилось электронное сознание — он бессмысленно задёргался, нечленораздельно заверещал, а потом полез на стену.

Пипу ничего не стоило пропороть их обоих своим штырём, сначала одного, а потом второго, но его батарея была полна, и он, отшвырнув арматуру, покинул подсобку.

Пройдя пару кварталов, он увидел жёлтый щит вызова воздушного такси. Пипу сейчас было море по колено. Он подошёл к щиту и нажал на кнопку. Вызов поступил в центральную диспетчерскую Гелиополиса, а оттуда — на один из свободных летательных аппаратов, реявших над городом поблизости от того перекрёстка, на котором находился робот. Не прошло и минуты, как рядом с Пипом плавно опустился жёлтый аэромобиль. Открылась дверца.

Пип уселся в кресло и всунул в щель на панели кредитку Моллиной хозяйки. Сигнал возвестил о том, что кибернетическое устройство такси послало радиозапрос в банк и получило подтверждение о наличии денег на счёте.

— Куда летим? — осведомился динамик над головой Пипа.

— Бар "Ночная моль", — приказал робот. — Угол Четырнадцатой и Тридцать второй.

Такси взмыло ввысь и полетело, набирая скорость, между сверкающими на солнце небоскрёбами.

Дневное светило клонилось к закату. Зеркальные окна прямоугольных башен горели расплавленным золотом, небо без единого облачка накрывало громадный город прозрачным куполом. Такси с Пипом вначале набрало высоту, а потом пошло на снижение.

Как раз в эти минуты на стол комиссару авиаинспекции Гелиополиса легло донесение электронного кредитно-финансового центра, что удалось засечь кредитку, похищенную у горничной-роботессы. Сигнал о её использовании поступил из центральной диспетчерской воздушных такси. Немедленно был установлен номер такси, а вскоре одним из полицейских постов был засечён и сам аппарат.

По приказу комиссара сразу три полицейских аэромобиля бросились в погоню.

Пип забеспокоился, когда перед носом его машины прочертил воздух серый с синей полосой летательный аппарат. В его окнах виднелись головы роботов-полицейских в шлемах. А оглядевшись, он увидел ещё два таких же аппарата…

"Скверное дело", — подумал робот и нажал на кнопку связи с кибернетическим мозгом своей машины.

— Слушаю вас, сэр, — прозвучало из динамика. — Вам угодно изменить маршрут?

— Да, — ответил Пип, — я хочу опуститься на частной авиастоянке, а для этого мне надо перевести машину на ручное управление.

— Как вам угодно, сэр. Всецело полагаюсь на вас, — ответило такси, и из панели перед Пипом выдвинулся руль.

Пип тотчас схватился за него и резко крутанул, избегая столкновения с полицейским аэромобилем.

— Немедленно вниз! — заревел громкоговоритель на полицейской машине. — Вниз! Вы задержаны!

Пип высунулся в окно и сделал жест, перенятый им от Микки и означавший крайнее презрение к требованию полицейских и к ним самим. Затем дёрнул руль на себя и его аппарат рванул ввысь. Полицейские устремились за ним.

1992 год