"Выбор павшего. По следу памяти." - читать интересную книгу автора (Гущина Дарья)

ГЛАВА 2

Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, кто хочет сегодня поработать? Из кинофильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»

Войдя в избу, я первым делом заприметила чинно сидящих в ряд по лавкам духов. При виде меня альв, ярах и вайш прекратили болтовню и дружным хором пожелали мне «мира». Я нахмурилась. Странно. Такое поведение им просто несвойственно… Видимо, происходило что-то из ряда вон выходящее, если духи побросали свои посты и начали искать убежища у простых смертных… Ну, или не простых, но все одно — у людей…

— Проходи, деточка, располагайся, — пригласила меня хозяйка. — Меня называй Ядвигой. Мои гости — Дир-ран, Хос-сих, Тай-ти.

Ага. Я старательно покопалась в памяти. Если не ошибаюсь, «ран» — родовое имя альва. Значит, крайний слева, покрытый иголками вместо кожи, кряжистый и невысокий — это он и есть. Его брат-близнец по внешности — это ярах, и его родовое имя оканчивается на «сих». А вайша и так видно — ему кожный покров заменяет чистый речной песок, а за спиной аккуратно сложены водорослевые крылышки. В остальном же он — точная копия прочих духов.

— И вам — мир, властители, — заученно пробубнила я и уселась на ближайшую лавку.

Обстановка в избе — проста, как валенок. Комнатка небольшая, посреди нее — стол, по стенам лавки, в одном из углов — традиционная русская печь и рядом — шкаф для посуды и допотопный, высокий и громоздкий комод. Короче, опять, девятнадцатый век, Русь, деревня… Но видно, что хозяйка следит за порядком. Пол чисто выметен, на пороге — половичок, на потолке и стенах — ни пылинки, ни паутинки. Да и уютно здесь: на столе вышитая скатерть и букет лесных цветов в глиняной вазе, занавески на окнах, опять же, по стенам развешаны домотканые холсты с изображением природы и полочки, на которых обретались банки с соленьями. В общем, все как в прошлый раз, знакомо и похоже.

Пока я вместе с лавкой передвигалась к столу, Ядвига расставила чашки, вазочки с домашним печеньем, плюшками и пирожками и вареньем трех сортов, перенесла с печи дымящийся самовар, посмотрела в мои голодные глаза и решительно вручила мне большую тарелку картошки с мясом. Неприлично, конечно, но я даже поблагодарила гостеприимную хозяйку, так подействовал на меня запах домашней еды. Еще бы — почти два дня ничего не есть, посмотрела бы я на вас…

Моментально смолотив порцию, я не менее активно занялась пирожками и на какое-то время забыла о своих проблемах. А, перекусив, поблагодарила Ядвигу и, блаженно жмурясь, растеклась по лавке, опершись локтями о стол. Какие дела, какие поиски… Покурить и спать, спать, спать… Несколько минут я уговаривала себя продрать сонные глаза, кое-как встала и, извинившись, поплелась к двери. Не в избе же, в самом деле, некурящий народ травить…

— Касси, ты бы не ходила на улицу, — Ядвига озабоченно посмотрела в окно.

— Но ведь не закат еще, — возразила я, — и я на минутку.

На самом деле, ночь приближалась — и приближалась стремительно. Солнце, мгновение назад наблюдавшееся высоко в небе, сейчас робко выглядывало из-за макушек могучих сосен, и тяжелый мрак наступающей темноты окутал поляну, погасив ее яркие краски. Закурив, я невольно поежилась и потерла плечи. Что-то стало холодать… Как у нас в конце августа. Днем тепло, а ночью — зуб на зуб не попадает. То есть, почти — как у нас. Характерный пар изо рта, покрасневший кончик носа и замерзшие руки недвусмысленно указали на то, что сейчас куда холоднее… Костюм, конечно, глобальное переохлаждение организма пресекал, но незащищенные им участки тела мерзли не по-детски. И посему — выкинув окурок, я поспешила вернуться в избу.

— Замерзла? — осведомилась Ядвига, пока я возилась с дверной задвижкой.

— Угу, — я обернулась и удивленно приподняла бровь.

Старушка, пока я курила, успела основательно законопатиться в несколько теплых шалей, сменить лапти на валенки и жарко натопить печь. Хотя, жары той в комнате не чувствовалось совершенно. Невесть откуда взявшийся промозглый ледяной холод проникал, казалось, изо всех щелей и разгонял едва скопившееся тепло. Заподозрив неладное, я подошла к окну, выглянула наружу и онемела от изумления: поросшая зеленой травой летняя полянка на моих глазах покрывалась льдом, а в воздухе замельтешили крупные хлопья снега. Мать моя женщина!.. Что за чертовщина здесь творится?..

Мою усталость и сонливость как рукой сняло. Вернувшись за стол, я налила остывающий чай, посмотрела на собравшихся у печи духов и взглянула на хозяйку избы:

— Бабушка, я ничего не понимаю!..

— Как и мы сами, — вздохнула старушка, вытаскивая из нижнего ящика комода одеяло и подавая его мне. — Но что знаю, объясню. Возможно, нам потребуется твоя помощь.

Ага, как я и думала. Спаситель из меня — никудышный, но на второй срок избрать так и норовят… Я по уши закуталась в одеяло и перебралась к печке. Ядвига присела рядом.

— Все началось около месяца назад, — поведала она, — когда начали таинственно исчезать маги. Сначала — Магистр, за ним — его помощники и ученики. И в нашем мире, кстати, его называют Альвейл, без правящей руки Магистра воцарился хаос. Те проблемы, что обычно решал он, теперь люди пытаются решить сами, и все встает с ног на голову… А потом начали появляться и пропадать павшие воины.

Я не поверила своим ушам.

— Как это?!

— Мы все чувствуем появление пришельцев — это нарушает веками установленное в мире равновесие магической силы. Обычного пришельца мир наделяет магической силой, чего люди почти не замечают, но павшие — сами забирают нужное им, больно ударяя по ауре живых существ, вытягивая из них знания, память, силу… Вот почему нам сразу же становится известно о появлении павшего воина. А мир, дабы обезопасить нас, помогает магам видеть ваши сокровенные мысли и чувства. Один раз мы уже пострадали от твоих соплеменников, за что их и изгнали…

— Подождите, бабушка, это я знаю, — перебила Ядвигу я. — Вы недоговорили про то, как они сейчас появляться начали.

— Начали, — подтвердила старушка. — Один за другим. Иногда возникали по несколько человек в день, словно их влекла сюда неведомая сила… Появлялись ниоткуда и мгновенно исчезали в никуда. Мир и мы быстро переставали их чувствовать, однако — границ порталов никто не пересекал и ключами — не пользовался…

Я внутренне похолодела, вспоминая болото. Никуда они не пропадали — их просто истребляли… Холодно, расчетливо и беспощадно. Истребляли, запирая душу в сумраке трясины… Но — зачем?..

— Никто не знает, — включился в разговор альв. — По миру ходят слухи о пробуждении вашего предводителя, которому и понадобились прежние силы, знания и память. И он собирает своих воинов, чтобы повторить попытку завоевания мира.

Я сжала голову руками, лихорадочно припоминая историю павших. А знала я катастрофически мало. Немного — сама вспомнила, немного — рассказали Магистр Альвиона и Яти, немного — я откопала в Хранилище древних летописей, когда искала местонахождение Тхалла-тея, немного информации насобирала по крупицам из сплетен, слухов и чужих разговоров…

Да, у нас был свой вождь — основатель Тхалла-тея — города, затерянного среди облаков, дорогу к которому можно увидеть лишь ночью, когда зарождается новая луна, или прочитав специальное заклинание, а его я и сейчас помню наизусть… Вождь, собравший всех павших воинов из разных миров и решившийся на страшную войну с магами… Но, если я не ошибаюсь, он ушел вместе с нами. И ни одного уснувшего или убитого павшего в семи мирах не осталось — нам навсегда закрыли дорогу сюда, и лишь мне случайно удалось вернуться и все вспомнить, когда меня чисто случайно избрали на роль спасительницы…

Не-е-е-е, это кто-то чужой шаманит… Настолько сильный чужой, что смог не только заманить сюда павших, но и тихо их порешить…

Нда, граждане, ужасть…

— А почему у вас зима посреди лета? — сменила тему разговора я.

— Чтобы занять духов и связать по рукам и ногам нас — свободных магов, — объяснила Ядвига. — Духи отдают всю силу, поддерживая в природе жизнь, а мы — те, кто давно отошел от дел — не можем покинуть свое убежище и разыскать неизвестного или пробиться к порталам и попросить помощи у Магистров других миров. Каждый раз, стоит мне отойти от избы на три десятка шагов — начинается лютая зима… А уничтожить нас, пока на нашей стороне духи — невозможно.

Я призадумалась, натягивая на плечи сползшее одеяло. Сразу же захотелось курить. Ну, привычка у меня такая — как серьезные размышления, так сразу за сигареты… И на улицу не выйдешь никак. Я беспокойно заерзала на лавке. Ладно, все равно решила после защиты дипломной работы бросать это вредное дело… Значится, что мы имеем? Пропавшего Артемыча — это раз. Безобразничающего колдуна — это два. Просьбу павших с ним разобраться — это три. Ой, мама-а-а… роди меня обратно… Опять кто-то напортачил, а я — сиди и разбирайся… Стоп!

— А Хранители где? — осенило меня. — Они-то почему бездействуют? По всем вашим магическим законам они уже давно должны были понять, какая дрянь у вас приключилась и найти спасителя! И только не говорите мне, что им опять буду я!..

— Не ты, но, возможно, твой племянник? — предположила Ядвига. — Ведь неслучайно же он здесь оказался…

Я испуганно вздрогнула. Артемыч — спаситель?.. Да как он, ребенок, с колдуном сладить сможет?.. Ведь дите еще совсем, малое и несмышленое!.. Нет, в смысле напакостить — он неподражаем, а если биться придется?.. Нет, нет, тут что-то другое. Да и Яти, посланницы Хранителей, которая воровала спасителей из миров иных, поблизости не наблюдается… Артем переместился без ее помощи, посредством моего ключа… Так и Райт в качестве спасителя отыскался сам собой…

О, Господя-я-я!.. Как же мне все это не нравится!..

Отчаянно зачесался нос. Утерев слезящиеся глаза, я на мгновение отвлеклась от угрюмых размышлений и огляделась по сторонам. Какая-то живность мешала мне серьезно думать… Так уж получалось — у меня аллергия на всех животных без исключения. Стоило зверю оказаться в трех метрах от меня — и все, глаза слезились и чесались, а если ближе — то и до обмороков дело доходило…

Я с подозрением оглядела комнату на предмет местонахождения живности. В носу засвербело еще больше. Не выдержав, я оглушительно чихнула, уткнувшись в одеяло.

— Будь здорова, — хором пожелал мне народ.

— Спасибо, — оглянувшись, я заметила на печке огромного, угольно-черного кота. — Бабушка, а вы не могли бы пересадить вашу живность подальше от меня?..

— Да я и сам могу уйти, — оскорбился тот.

Я опешила от изумления. Кот! Разговаривает! Удивительно!.. Видимо, эти слова вырвались сами по себе, потому как котяра смерил меня разгневанным взором прищуренных глаз и фыркнул.

— Сама ты кот, — обиделась говорящая живность, лениво соскакивая с печки на пол.

Мгновение — и передо мной оказался странного вида товарищ. Невысокого роста, едва ли не ниже меня, черный и смуглый, как разгружающий ночью уголь цыган, с характерной сережкой в левом ухе, отчаянно небритый, по-кошачьи зеленоглазый, а физиономия — наглая-я-я!.. Одежда чем-то напоминает мою, только штаны пошире и цвета черного. А голос у субъекта, не в пример хлипкой внешности — низкий и глубокий. Таким только в опере петь, и все поклонницы — будут у его ног…

— Мой внук, Святозар, — представила его Ядвига.

— Оборотень? — догадалась я.

— Ни в коем случае! — возразил он. — Не путай меня с этой мерзкой нежитью!

— Свят из той же ветви высших магов, что и ты, — разъяснила хозяйка избы. — Только павшие — маги Слова, а харты — Мысли. Вы, дейте — маги отрицания, негатива, а Свят — позитива, созидания.

А я так привыкла быть здесь единственной и неповторимой!.. Кроме меня, магов Слова в семи мирах не существовало ни одного. Все остальные — низшие маги, маги Силы, используют лишь то, что дарует им мир, в то время как мы — сами ее вырабатываем. Перемести здешнего мага в мой мир — и все, он — обычный человек, а я и у себя кое-какую силу имею — могу и напакостить, по мелочи, правда. Предскажу, не подумав, и все сбудется… Или «сглаз» нашлю… Здесь же — моя сила просто не сдерживается рамками немагического мира.

Так вот, оказывается, какая еще ветвь магии здесь существует… Тьфу, склероз проклятый, я же про них немного читала, пока загорала в башне Магистра… Я смерила конкурента расстроенным и обиженным взглядом.

— А почему ты котом прикинулся?

— Ты тоже можешь, — он легкомысленно пожал плечами и уселся на лавку. — Одеялом поделишься?

— Самой едва хватает, — буркнула я. — Иди и возьми себе свое!

Интересно, и почему мне Магистр о хартах ничего рассказывала?.. Не посчитала нужным?.. А ведь они нам, получается, чуть ли не родственники!..

— Бабуль, — меж тем заметил Свят. — Что-то холодно совсем… может, по настойке?..

— Тебе лишь бы выпить, — проворчала Ядвига, но настойку достала и разлила на троих.

Духи, понятно, в процессе согревания не участвовали. Сначала они просто были незаметны, а после первой рюмки о них вообще забыли. Я же, естественно, присоединилась к группе активно греющихся, тем более что местную настойку еще два года назад успела оценить, а потом долго пыталась найти у нас аналог этой замечательной штуки. Ясное дело, ничего не нашла, как и сама ее готовить не научилась. Хотя, делалась она просто — на спирте, с примесью пучка душистых трав. И аромат потому у нее потрясающий, и пьется легко и приятно. И, заметьте, похмелья — никакого, сколько бы ты ни выпил. В общем, мечта заядлых алкашей.

За распитием первой и второй бутылки мы снова успели обсудить сложившуюся ситуацию, а за, кажется, третьей, нас застал рассвет, и Ядвига поспешила препроводить всех по постелям. Свят, снова обернувшись котом, взобрался на теплую печку, а я, едва разувшись, свалилась на ближайшую же лавку и мгновенно отключилась. Еще бы — это, получается, вторая моя почти бессонная ночь подряд…


Утро разбудило меня яркими лучами летнего солнца, пробившимися сквозь занавеску, и громким щебетанием птиц. Эх, хорошо иметь домик в деревне!.. Сладко потянувшись, я опустила руку на одеяло и наткнулась на что-то круглое, мягкое и пушистое. В носу подозрительно защипало. Чихнув, я продрала глаза и углядела мирно спящего на моей груди черного кота. Ну, наха-а-ал!.. И ведь только вчера познакомились!.. Ну, подумаешь, пили вместе…

— Свят!.. — громко взвизгнула я, протирая слезящиеся глаза.

Кот лениво приподнял пушистый хвост, которым он прикрывал свою наглую морду, и широко зевнул.

— Уже утро? — сонно осведомился он.

— Ты чего себе позволяешь?! — завелась я, спихивая пушистый клубок на пол.

— Так печка остыла, я замерз… — оправдывался он. — А бабушка — ворочается во сне…

— Хоть бы извинился! — я швырнула в него подушкой.

— За что? — искренне удивился Свят, и в его голосе послышалось ехидство. — За то, что грел тебя всю ночь?

— Я те сейчас такое «грел» покажу! — сорвалась с лавки я.

Куда там!.. Насмешливо ухмыльнувшись, тот вскочил на подоконник, лапой приоткрыл створку — и был таков! Трус позорный. Поймаю — хвост оторву!..

На ходу вытаскивая сигареты, я вышла на крыльцо и закурила. Погода на дворе стояла теплая и солнечная, а от снега и морозной ночи не осталось и следа. Зазеленела трава, распушили огромные лапы ели и сосны, ожили птицы и мелкое зверье. Лето вступило в свои законные права, прогоняя призраки недавней зимы.

— Проснулась? — Ядвига вывернула из-за угла избы и приветливо улыбнулась. — Как спала?

— Как убитая, — призналась я, тоже улыбаясь. — Спасибо за ночлег.

— Пожалуйста, — кивнула она. — Сейчас позавтракаем и попробуем отыскать твоего племянника.

При мысли о Темке я заволновалась.

— А это возможно?..

— Почему нет? — пожала плечами хозяйка избы. — Он ведь твой кровный родственник?

— Очень дальний, — осторожно ответила я. — Двоюродный племянник моей троюродной сестры.

— Родная кровь всегда отыщет частичку себя, — назидательно изрекала она, поднимаясь на крыльцо.

Дабы не затягивать поиски, я поспешила к озеру умыться и собрать вещи. Интересно, выжило там что из моего тряпья после такой-то зимы?.. К моему вящему удивлению — выжило. Как и водохранилище, и кувшинки. И даже осталось на прежних местах. Ну, по крайней мере, оставалось, пока к озеру не приперся известный черный кот.

— Твое? — он подцепил лапой лямку рюкзака.

— Угу… Мм!.. У-у-у!..

Это я попыталась одновременно и зубы почистить, и отогнать вредителя от рюкзака, который он обнюхивал с нездоровым любопытством. Один кошак моей подруги дообнюхивал до того, что я потом на дух вещь не переносила… Впрочем, сей подлец замыслил пакость иную — зажав в зубах лямку рюкзака, он проворно удрал вместе с ним кусты, а я и глазом моргнуть не успела. Щетка полетала в одну сторону, полотенце — в другую, и я, издав яростный вопль, ринулась в погоню и облазила все кусты, прежде чем обнаружила пропажу. Хвостатый поганец же куда-то испарился, а куда — я поняла, лишь когда вернулась к озеру. Все мои вещи, все, до единой, — пропали!.. Я давно дала самой себе зарок прекратить грязно ругаться, но тут душа не выдержала!..

— …тебя… мечта живодера… и… туда… тоже!!!

А в ответ мне донеслось разъяренное эхо моего голоса да насмешливый шелест окружающих деревьев. Ну, все, теперь точно — хвост оторву и скажу, что так и надо!.. И пусть спасибо скажет, что не прокляла!

Прошло не меньше часа, прежде чем я нашла свои разворованные вещи, собрала их в кучу, упаковала в рюкзак и закончила, наконец, умываться. Выкурив на нервной почве пару сигарет подряд, я вернулась в избу, исполненная мрачной решимости собственноручно удавить пушистую сволочь, когда обнаружила ее, то есть, его, мирно завтракающим! Увидев меня, Свят пробурчал "доброе утро", жизнерадостно улыбнулся и запихнул в рот очередной пирожок. И даже глаз не опустил, паразит, а смотрел на меня ясным и кристально чистым взором невинного дитяти!..

— Садись завтракать, Касси, — суетившаяся у печки Ядвига поставила на стол еще одну тарелку с румяными пирожками.

Я покорно села рядом со Святом и приняла из ее рук чашку горячего травяного чая, который, как только она отвернулась, «нечаянно» пролила на руку харту. Тот возмущенно ойкнул, закашлялся, поперхнувшись недожеванным пирожком, и метнул на меня обиженный взгляд. Сладко улыбнувшись, я дружески похлопала его по спине, причем, каждый раз мое похлопывание становилось для него все болезненнее. Свят, попытался отодвинуться, я придвинулась ближе, он вновь отодвинулся, я опять придвинулась, и так продолжалось до тех пор, пока он не свалился с лавки на пол, захлебываясь кашлем.

— Не ссорьтесь, дети, — Ядвига, повернувшись, укоризненно покачала головой, хотя в ее добрых глазах плясали смешинки. — Сейчас не время.

Я вернулась на свое место, а харт снова сел рядом и под столом протянул мне руку мира: мол, мы квиты. Я, подумав, молча ее пожала, и завтрак возобновился в относительном спокойствии. И пока мы молча жевали и тихо дулись друг на друга, хозяйка избы развила бурную деятельность по приготовлениям к какому-то диковинному обряду. На комоде установила небольшое круглое зеркало, рядом — деревянную плошку с водой, в которую бросила щепотку трав, и зажгла два кадила. От терпкого аромата неизвестных трав и масел у меня закружилась голова и мгновенно пропал аппетит. Положив недоеденный пирожок на тарелку, я вопросительно посмотрела на Ядвигу.

— Начнем? — она тоже взглянула на меня.

Кивнув, я вылезла из-за стола, подошла к ней и встала напротив зеркала. Старушка положила мою правую руку на комод, рядом с тарелкой, а левую — велела держать над водой.

— Теперь закрой глаза и представь мысленно своего племянника. Как выглядят, как одет — вспомни каждую деталь. И ни в коем случае не теряй связь с образом и держи руку ровно. И, Касси, умоляю — молчи.

Подивившись тому страшному, что может произойти, я послушно зажмурилась и вспомнила Темку — таким, каким видела его в последний раз. Взъерошенные, светлые, вьющиеся волосы, срочно требующие расчески и парикмахерских ножниц, веснушчатую физиономию в разводах грязи (это он у меня под диваном полазил, понятно…), растерянные голубые глаза, мятые джинсы и черную футболку. Готово!

По внутренней стороне ладони прошлась обжигающе острая боль. Зашипела и забурлила вода, от тарелки к моей пострадавшей руке потянулось знакомое тепло зажженного костра, с новой силой задымили оба кадила… Вздрогнув, я с трудом удержала образ племянничка — в мыслях, а язык — за зубами. Ведь так и тянуло проклясть все на свете, начиная с моего пропавшего разбойника и оканчивая творившимся безобразием. Как удержалась — сама не понимаю, но увековечить сей момент в мраморе или масле — стоило, ей-богу…

А Ядвига меж тем зашептала:

— Родная кровь — к родной крови — через воду да землю, огонь да воздух — и найдет друг друга…

Порезанная рука болела нещадно, но облегчать мои страдания пока никто не спешил. И несколько бесконечно долгих мгновений я стояла столбом, чувствуя, как по капле из меня вытекает драгоценная кровь. И мне заметно поплохело. Не то, чтобы я шибко боялась вида крови… скажем, я боялась вида только своей крови. На чужую могла смотреть сколько угодно, но при виде собственной — частенько и в обморок падала…

А лесная колдунья словно мысли мои опять читала…

— Смотри, — мягко велела она.

Открыв глаза, я узрела сначала плошку с багряной от моей крови водой и весело плясавшими там язычками пламени. Жуть-то какая, мамочки… Потом, мысленно предупредив себя, что падать в обморок мне пока рановато, иначе — придется проходить процедуру опознания Темки повторно, я мужественно побледнела и перевела взгляд на зеркало, где и увидела свою пропажу. Причем, в том самом виде, в котором он меня и покинул.

— Он?

Я молча кивнула, сглатывая подкативший к горлу противный комок.

— Это то, что было.

Картинка в зеркале сменилась. Теперь Артемыч стоял в незнакомой, скудно обставленной, комнате и примерял льняную рубашку с причудливой вышивкой по вороту и манжетам. Синие штаны своего размера он напялить уже успел.

— Это то, что есть, — прокомментировала хозяйка избы.

Картинка вновь сменилась. Теперь мы увидели небольшое лесное селение. Скромные деревянные хижины с листьями вместо крыши (очевидно, не у одной Ядвиги домик рос из земли), которых насчитывалось от силы штук двадцать, расположились по кругу, а в центре — пылал в каменной кадке огонь и находился неизвестного назначения большой, прямоугольный и плоский булыжник, испещренный древними рунами. И что-то возле этого камня творилось непонятное, потому как низкорослый народ дико метался вокруг кадки, громко голосил и размахивал факелами. А недалеко от камня, на растущем из земли кособоком стульчике сидел вымазавшийся в саже Артемыч и с крайне несчастным выражением лица наблюдал за происходящим. Того и гляди, сейчас слезу пустит… Значит, натворит парень очень и очень серьезных дел…

— Это то, что будет, — лесная колдунья вытащила из кармана юбки носовой платок и осторожно перевязала мою руку.

И только сейчас вспомнив о пролитой во имя племянника крови, я снова взглянула на плошку, позеленела и хлопнулась в обморок на чьи-то услужливо подставленные руки. Обморок, впрочем, оказался неглубоким, в себя я пришла достаточно быстро и без посторонней помощи. Проморгавшись, открыла глаза и обнаружила склонившихся надо мной бабушку и внука. Потом посмотрела на окровавленную повязку и с тихим стоном зажмурилась.

— Почему же ты не сказала, что боишься вида крови? — упрекнула меня Ядвига.

— А вы не спрашивали, — слабым голосом ответила я. — И не предупредили…

Хозяйка избы покачала головой, порылась в комоде и извлекла на свет божий некий флакончик. Свят, на которого я и свалилась, осторожно приподнял мою голову.

— Пей, — Ядвига капнула в ложку немного жидкости из флакона и подсунула ее мне под нос.

— А что это? — я подозрительно принюхалась. — Спирт?

Пахло травами, и довольно неплохо пахло. Подумав, я послушно выпила предложенное лекарство и скорчила рожицу. На вкус жидкость оказалась, прямо скажем, полностью противоположна запаху, зато мне полегчало. Сжимавшие горло спазмы отпустили, да и головокружение прошло. И вид собственной крови уже не казался столь отталкивающим и пугающим.

— Вообще-то эликсир рекомендуются пить при плохом самочувствии во время беременности, — невозмутимо пояснила лесная колдунья, а ее внук — насмешливо фыркнул. — Но в твоем случае — симптомы похожие… Заберешь флакон с собой, будешь пить по три капли два раза в день. Запомнила? Три капли два раза в день. Мало ли тебе еще крови увидать придется…

— Да я только от своей… — слабо запротестовала я.

— И своей, возможно, тоже, — тихо заметила она.

Я порывисто села. Все, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы — шутки в сторону. И работы предстоит сделать — стройка и песчаный карьер отдыхают. Хотя, елы-палы, почему я одна должна отдуваться? Колдун себе безобразничает, Хранители и не чешутся, а мир летит к черту… Может, так ему, черту, и надо?.. Мальчишку в корзинку — и домой? Хорошо бы… но я дала Слово. А, давши Слово — держись. И никуда мне теперь от своей неприглядной роли не деться.

Тяжко вздохнув, я встала:

— Ладно, пойду я… пока мой разбойник там чего не натворил… И так у вас задержалась. Спасибо за все.

— И куда ты пойдешь? — полюбопытствовал Свят, тоже поднимаясь с пола. — Ты знаешь, куда именно идти? Ты знаешь, где сейчас находится твой племянник?

— Язык и до Киева доведет, — отмахнулась я, оглядываясь в поисках рюкзака. — Похожу, порасспрашиваю местное население…

— Глупости, — хмыкнул он. — Ты не знаешь ни нашего мира, ни его законов. Я пойду с тобой.

— Чего?! — вытаращилась я.

— Соглашайся, Касси, — вмешалась Ядвига. — Наш народ предпочитает жить в лесах, а не на равнинах, как в Альвионе, и деревни, с растущими, как ты говоришь, домами, встречаются на каждом шагу… А люди, если вспомнить наши события, сейчас не особо дружелюбны и всерьез опасаются пришельцев. Да и где ты деньги возьмешь?

Ах да, деньги! Совсем про них забыла! В прошлое свое путешествие я формально считалась спасительницей, народ встречал меня хлебом-солью и ни о каких деньгах никогда не спрашивал. А здесь — поди ж ты… Наши рубли у них, понятно, не в ходу, да у меня и их нету…

— Ну-у-у-у…

Харт приподнял бровь, наблюдая за моими колебаниями. Нет, помощь проводника мне, конечно, не помешает, тем более что он, в отличие от Райта, камня за пазухой не держит… Хотя, кто его знает… Вдвоем, опять же, веселее будет… Да, с его шуточками — точно не соскучишься. И все-таки… И все-таки, а вдруг я куда влипну? А я точно влипну в историю, тут и к гадалке ходить не надо, если это мне на роду написано. Но парня-то еще живым и, желательно, невредимым нужно домой вернуть… В смысле, Свята сдать бабушке на руки в целости и сохранности, а не кусочками, неприглядной участи чего Райт, спасая меня, чудом избежал. Но тот — неуязвим и фактически мертв, а этот — самый что ни на есть живой…

Не знаю я, короче.

Впрочем, предмет моих размышлений уже все за меня решил и активно закопошился, собирая сумку с чуткой помощью Ядвиги. Махнув на их сборы рукой, я вышла из избы, уселась на крыльцо, нервно закурила и мрачно посмотрела на поляну. Надеюсь, ничего сверхъестественного не произойдет… Найду Артемыча, отправлю его назад, быстренько разберусь с местным нарушителем правопорядка и тоже — бегом домой. Нет, сначала Райта и Магистра навещу — к последней у меня серьезный разговор назревает… В Тхалла-тей, опять же, забегу на минутку… А вот потом, с чистой совестью и чувством выполненного долга — домой.

Нда. Если бы все действительно было так просто…

Народ, бурно переговариваясь, вышел на крыльцо. Свят, тоже замаскировавшийся под местного жителя, то есть, скрыв свой костюм мага Мысли простой потрепанной рубахой и серыми от дорожной пыли штанами в заплатках, терпеливо выслушивал наставления бабушки, чуть заметно морщился, но молчал. Вручив ему напоследок пакет с едой и крепко обняв, Ядвига взялась за меня.

— Про эликсир не забудь, — наставляла она, — и обязательно — каждый день! На два дня еды вам хватит, а там — уже начинаются деревни. Вот, амулет возьми, — и повесила мне на шею причудливо переплетенные шнуры. — Магам будут недоступны твои мысли и твоя сущность. Удачи тебе, павший воин и… — старушка перевела взгляд на внука, который уже спустился вниз и отошел на небольшое расстояние. — Свята береги. Кроме него, у меня больше никого нет. Он мнит себя взрослым, но ведь ему еще нет и ста лет…

— Совсем маленький мальчик, — ехидно согласилась я.

— Здесь — да, — серьезно подтвердила моя собеседница. — Благодаря магии мира мы живем дольше обычных пришельцев, поэтому сто лет для нас — только начало.

Опа! Вон оно что… Хоть харты и принадлежат к ветви высших магов, но память они теряют… Мы, павшие, меняем тела, меняем миры, меняем жизни — но сохраняем прежние, накопленные за тысячелетия, опыт и память. Мне достаточно оказаться в своем родном мире, чтобы начать вспоминать, и полчаса побродить по Тхалла-тею — и вспомнить остальное… Нет, пробелы в памяти еще присутствовали, и довольно солидные, но новое тело быстро усвоило опыт обращения с оружием, да и формирование проклятий теперь происходит на уровне подсознания, и мне уже не нужно по полчаса подбирать необходимые слова. А харты, как и обычные люди, все начинают заново… И если ему — сто лет, а мне — почти три тысячи, это ж я… ископаемое ходячее!.. В музей по возвращении устроиться, что ли — подрабатывать местной достопримечательностью?.. А почему бы и нет? Ладно, шучу, конечно…

— Обязательно присмотрю за ним, — кивнула я. — И спасибо вам за все!

— Возвращайтесь скорее, — прошептала Ядвига, украдкой смахнув скупую слезу.

Расчувствовавшись, я быстро обняла добрую старушку, чмокнула ее в морщинистую щеку и сбежала по ступенькам вниз, присоединившись к нетерпеливо поджидающему меня Святу.

Ох, Касси, Касси, ну и куда же ты опять вляпалась?..