"Охота на Россию. Наши враги и «друзья» в XXI веке" - читать интересную книгу автора (Романченко Юрий)
3.3. НАТО и Россия
Как уже отмечалось, в течение 1994 г. состоялось подписание программы «Партнерства ради мира» большинством стран СНГ. Первой подписала программу Украина— 8 февраля 1994 г., а последней — Белоруссия— 11 июня 1995 г. С российской стороны базовый идентичный для всех документ о принципах сотрудничества с НАТО был подписан 22 июня 1994 г. министром иностранных дел А. Козыревым.
Решение о присоединении России к программе партнерства, согласно позиции руководства страны, было обусловлено следующими соображениями. На трансформацию НАТО необходимо влиять прежде всего изнутри. Отказ от участия в программе — это самоизоляция. Партнерство можно рассматривать как предпосылку для расширения сотрудничества и создания в перспективе системы коллективной безопасности. На декабрьской сессии НАТО, которая состоялась в том же 1994 году, предполагалось, что будет подписана индивидуальная программа партнерства, отвечающая размерам, значимости и возможностям России. Однако этого не произошло из-за позиции альянса, который сделал главный акцент на расширении своей территории за счет стран Центральной и Восточной Европы.
Тем не менее в течение некоторого времени сохранялись надежды на то, что СБСЕ — ОБСЕ станет региональной организацией ООН, а НАТО трансформируется из военного блока в открытую организацию, главная цель которой — создание системы коллективной безопасности. Некоторые декларации и практические мероприятия НАТО в какой-то мере подтверждали обоснованность этих надежд. НАТО отказалась от политики гибкого реагирования, которая предусматривала применение ядерного оружия против стран — членов ОВД. Силы передового базирования НАТО были уменьшены, а расходы на оборону — сокращены.
По словам председателя военного комитета К. Наумана, к 1998 г. планировалось осуществить уменьшение ведущими странами НАТО своих вооруженных сил примерно на 25 % по сравнению с 1991 г. Сокращение было продиктовано расчетами, что если Россия примет решение о вторжении в Европу, то для подготовки такой войны ей потребуется не меньше Двух лет. Этого времени для НАТО будет достаточно, чтобы отразить готовящуюся агрессию. Планировалось также сократить на 80 % количество ядерных средств в Европе за счет ликвидации всех ядерных зарядов к наземным средствам доставки и уменьшения на 50 % количества ядерных авиационных бомб. Это решение было мотивировано тем, что главная задача ядерного оружия — устрашение, которое в новых условиях может быть осуществлено при пониженном уровне его запасов. В некоторых случаях НАТО стала осуществлять операции по мандату ООН.
Вместе с тем на практике уже в начале 90-х гг. стал просматриваться противоположный подход к обеспечению безопасности — на основе расширяющегося блока НАТО, который ставил под сомнение принцип одинаковой безопасности, зафиксированный во всех документах СБСЕ. Проходившая в Вашингтоне в ноябре 1994 г. Ассамблея Организации Североатлантического договора приняла решение о расширении НАТО. Тем самым были перечеркнуты надежды на то, чтобы превратить ОБСЕ в ядро европейской безопасности. 1 декабря того же года на сессии Совета НАТО было принято окончательное решение о расширении блока, что заметно охладило отношения между Россией и альянсом.
Тем не менее 27 мая 1997 г. НАТО и Россия подписали Основополагающий акт, который был призван поставить их отношения на прочную договорную основу. В этом документе стороны заявили, что не рассматривают друг друга в качестве противников и дают обязательство не применять силу или угрозу силой в отношениях между собой. В соответствии с достигнутой договоренностью был создан консультативный механизм — Совместный постоянный совет Россия — НАТО (СПС). Этот орган должен был максимально обеспечить претворение в жизнь совместных решений. Основополагающий акт не ограничивал суверенитета сторон в вопросах обороны. Для России это означало, что она лишена возможности влиять на процесс расширения альянса, равно как и на другие аспекты военной политики НАТО. Функции СПС предусматривали не только проведение консультаций, но и в случае согласия сторон — совместное выдвижение инициатив в сфере международной безопасности, а также осуществление совместных миротворческих операций по мандату СБ ООН. Предполагалось, что СПС будет работать на регулярной основе, что не исключало проведения чрезвычайных сессий по требованию любой стороны. Планировалось иметь три сопредседателя: со стороны России, одной из стран альянса и генерального секретаря НАТО. Были также предусмотрены регулярные заседания с участием министров иностранных дел и обороны, а также ежемесячные встречи на уровне постоянных послов при СПС. Не исключалось и проведение заседаний СПС на высшем уровне. Предполагалось создать и постоянно действующие рабочие органы — комитеты и рабочие группы по различным политическим и военным вопросам.
В документ были включены положения, которые несколько ослабляли военные последствия расширения НАТО. Так, НАТО брала обязательство не размещать на территории новых членов ядерное оружия. В документе содержалось положение о сохранении размеров пределов, установленных для НАТО договором ОВСЕ. Таким образом, после вступления в альянс новых членов общая численность вооруженных сил и вооружений НАТО не должна увеличиваться. Согласно принятым обязательствам, альянс не должен выполнять свои функции по осуществлению коллективной обороны «путем дополнительного постоянного размещения существенных боевых сил». Реально содержание этой формулы предстояло уточнить на переговорах по адаптации Договора ОВСЕ.
В Основополагающем акте были согласованы меры по развитию сотрудничества между военными структурами России и НАТО. Планировалось осу. ществлять обмен информацией по вопросам военных доктрин, стратегии, состава и оснащения вооруженных сил, а также проведения совместных учений. Предусматривалась возможность проведения совместных миротворческих операций по мандату СБ ООН или ОБСЕ.
Этот документ получил противоречивую оценку со стороны различных государств и политических деятелей. В России многие политики считали, что этот документ закладывает реальные основы для эффективного, а не декларативного военно-политического сотрудничества России и НАТО, что Основополагающий акт сводит к минимуму негативные' последствия расширения альянса. Кроме того, в России полагали, что данный документ — не просто декларация, а юридическое обязательство, несмотря на то что акт Россия — НАТО не подлежал ратификации.
Президент США Б. Клинтон охарактеризовал этот документ как «исторический шаг к созданию мирной, единой демократической Европы». Но, с другой стороны, тогдашний госсекретарь США М. Олбрайт исходила из того, что заверения, данный России, не являются юридически обязывающими и могут стать предметом изменений, если изменится ситуация в Европе. Кроме того, она полагала, что НАТО сможет в своих целях и на свое усмотрений использовать военные базы, оставшиеся после распада ОВД.
К негативным последствиям подписания Основополагающего акта следует отнести и то, что Россия пусть косвенно, но признала неизбежность расширения НАТО, а сам документ хотя и призван был минимизировать последствия расширения НАТО, однако устранить их полностью он был не в силах. Этот момент был отмечен даже в китайской прессе, где обращалось внимание на то, что «вскоре за первым этапом расширения НАТО последует второй и третий. В результате Россия может утратить контроль над постсоветским географическим и политическим пространством, чего и добиваются на Западе».
В течение первого года взаимоотношений Россия — НАТО на основе совместного документа стали развиваться связи по военной линии. Появились предпосылки для включения России в военно-техническое сотрудничество с НАТО. Проведено несколько заседаний Совместного постоянного совета (СПС) в рамках Основополагающего акта Россия— НАТО. Состоялись встречи министров обороны и министров иностранных дел. Таким образом, Основополагающий акт способствовал повышению уровня отношений с НАТО, который отличался от простого участия в программе «Партнерство ради мира». 18 марта 1998 г. открылось представительство России при НАТО.
Однако, как вынужден был уже тогда отметить начальник Главного управления международного военного сотрудничества Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник Л.Г. Ивашов, «первые заседания СПС показали, что натовцы не настроены обсуждать серьезные вопросы, они с удовольствием дискутируют по проблемам войскового взаимодействия в Боснии и Герцеговине, они готовы анализировать и обсуждать ход сотрудничества в рамках программы «Партнерства ради мира» и другие, как бы легкие вопросы».
Обращает на себя внимание обстоятельство, что в связи с подготовкой и подписанием Основополагающего акта в СМИ появилось немало опасений по поводу «российской угрозы». В частности, по мнению натовских аналитиков, военную опасность альянсу представляли наличие крупной группировки российских войск на Кольском полуострове и территориальные противоречия между Россией, Норвегией и Финляндией. В альянсе полагали, что хотя их обострение маловероятно, тем не менее при определенных условиях они могут привести к ухудшению отношений России с этими странами и появлению предпосылок для возникновения вооруженного конфликта. Беспокойство в НАТО вызывали не совсем стабильные взаимоотношения России с прибалтийскими государствами. Не исключалось, что причинами возникновения напряженности могут стать разногласия и спорные вопросы, связанные с проживанием в странах Балтии русскоязычного населения, а также территориальные притязания стран Балтии к России.
С другой стороны, как полагали в НАТО, существует опасность выдвижения территориальных претензий к другим республикам бывшего СССР. В большей степени это касается Украины. На ее территорию могут претендовать сразу несколько государств: Польша Словакия, Венгрия и Румыния. Такая же проблема может возникнуть и у Беларуси. Польша может претендовать на часть Гродненской, Брестской и Минской областей. У России свои проблемы с Украиной из-за Крыма и других пограничных территорий.
Таким образом, НАТО рассматривает Россию как возможный очаг локального конфликта и, следовательно, потенциального противника. Прямое столкновение между Россией и альянсом в Брюсселе и Вашингтоне разыгрывалось в сценариях локальных или даже крупномасштабных войн, причем развязывала их, как правило, российская сторона. Характерным в этом плане является разработанный Пентагоном вариант нападения России на Литву, затрагивающий жизненно важные интересы США. Ответом на «агрессию» становится прямое участие ВС США и их союзников в боевых действиях, в которых может быть задействовано до 8 натовских дивизий.
Корпорация «Рэнд» разработала сценарий большой войны в Европе, который начинается с нападения России на Польшу. США не могут оставить Польшу один на один с Россией и вмешиваются в конфликт. НАТО может осуществлять свои действия по двум сценариям. По первому, который называется «Устрашение потенциального противника», предполагалось ввести силы быстрого реагирования на территорию Польши. Главная группировка ОВС НАТО осуществляет собой заслон на рубеже реки Одер. Если Россия упреждает в развертывании войска НАТО, вклинивается на территорию Польши и создает угрозу нападения на ФРГ, руководство блока осуществляет развертывание своих сил и в короткие сроки создает группировку, способную вести против России полномасштабные действия. НАТО видит в России угрозу для себя и стремится ее нейтрализовать за счет расширения на Восток… Более того, любой неверный шаг России по отношению к НАТО может иметь негативные последствия для безопасности страны. В документе подчеркивалось, что всеобщая война маловероятна в Европе, но ее нельзя исключать полностью.
Такого рода разработки имеют право на существование только в качестве рабочих документов штабов вооруженных сил США и НАТО, где, как и в любых других управляющих военных структурах, Должны быть проанализированы все возможные варианты развития ситуации. Однако если вспомнить внутриполитическую ситуацию в России во второй половине 90-х — войну в Чечне, сепаратистские тенденции других субъектов федерации, крайне сложное экономическое положение, которое вылилось в дефолт 1998 г., острую борьбу за власть различных политических сил, катастрофическое положение российской армии и т. д., — то становится очевидным, что ни о каком применении военной силы со стороны российского руководства для разрешения территориальных споров, которые к тому же не рассматривались в качестве задачи государственной политики, не могло быть и речи, поскольку это было бы равносильно самоубийству.
Будучи опубликованными в СМИ в определенное время — в связи с подготовкой и принятием Основополагающего акта, который был призван заложить фундамент для конструктивных отношений между Россией и НАТО, эти сценарии были направлены на подрыв даже такого хрупкого партнерства, основы которого стали только-только закладываться. Такого рода сценарии развития военно-политической обстановки, появившись в открытой печати, фактически представляли собой инструмент психологической войны.
В связи с агрессивными действиями НАТО против Югославии отношения России с альянсом были заморожены. Разногласия между альянсом и Россией приобрели достаточно широкий спектр. Объяснение негативного отношения России к акции альянса следует искать не только в ее несогласии с попранием НАТО норм международного права, желанием оказать хотя бы некоторую моральную поддержку югославскому государству и его народу, но и в значительной степени интересами обеспечения собственной безопасности.
Военная операция против СРЮ понадобилась НАТО для «обкатки» новой стратегической концепции, которая выходит далеко за рамки обороны oт агрессии и присваивает себе функции «проецирования силы» без санкции Совета Безопасности ООН. Операция на Балканах была направлена на то, чтобы отсечь Косово от Сербии. НАТО стремилась разрушить военную и гражданскую инфраструктуры, свергнуть правящий легитимный режим и в конечном итоге — развалить югославское государство. Целью альянса являлось превращение Косово наряду с Боснией и Герцеговиной, а также другими югославскими республиками в свой протекторат. В военно-стратегическом плане действия альянса были направлены на то, чтобы установить в юго-восточной Европе зону полного контроля НАТО при ведущей роли в этом процессе США. Альянс также стремился вытолкнуть Россию с Балкан — сферы ее исторического влияния.
При сохранении этой тенденции в обозримой перспективе становится все более реальной угроза передела зон влияния не только в постсоветском пространстве. НАТО своей политикой наглядно продемонстрировала, что ее конечной целью является Россия. Новый передел мира будет происходить под видом военной борьбы с так называемыми гуманитарными катастрофами и этническими конфликтами, которые являются управляемыми, а предпосылки их возникновения имеются в различных регионах мира. Военной акцией НАТО против Югославии был создан прецедент для расчленения и уничтожения под маской миротворчества любых государств, имеющих внутренние конфликты, и создания марионеточных правительств в новых государственных образованиях. В ходе ликвидации гуманитарных катастроф, как свидетельствует конфликт в Югославии, важная роль будет отведена неядерным силам, опробованным первоначально в ходе войны на Балканах, а затем — в Ираке.
Несмотря на столь опасные последствия военной акции НАТО на Балканах, во взаимосвязях России и НАТО был всего лишь годичный перерыв, и контакты между ними стали постепенно восстанавливаться, хотя, забегая вперед, отмечу, что они не привели к кардинальным изменениям в отношениях сторон.
20 февраля 2001 г. состоялось торжественное открытие Информационного бюро НАТО в Москве, которое, по оценке официальных лиц альянса, должно улучшать взаимную информированность и взаимопонимание. 27 мая 2002 г., в пятую годовщину со дня подписания Основополагающего акта, в Москве была учреждена Военная миссия связи НАТО, целью которой являются повышение транспарентности и развитие практического военного сотрудничества между военными органами НАТО и Министерством обороны России.
Но главным событием последних лет на пути развития отношений между НАТО и Россией явились подписание 28 мая 2002 г. Римской декларации «Отношения Россия — НАТО: новое качество» и учреждение Совета Россия — НАТО. Саммит заложил основу для развития отношений между странами — членами НАТО и Россией, создав новую структуру для дискуссий и принятия решений — Совет Россия— НАТО (СРН). К созданию этого органа подтолкнули теракты 11 сентября 2001 г. и возникшая в этой связи потребность в более тесном сотрудничестве между НАТО и Россией в противодействии таким вызовам, как терроризм и распространение оружия массового уничтожения. Новая структура была создана вместо Совместного постоянного совета Россия — НАТО. Таким образом, этот совет был призван поднять отношения на качественно более высокий уровень, обеспечивая «механизм для консультаций, выработки консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий России и государств — членов НАТО по широкому спектру вопросов безопасности в Евроатлантическом регионе».
В Римской декларации стороны определили следующие вопросы, представляющие взаимный интерес:
• борьба против терроризма;
• кризисное регулирование;
• нераспространение оружия массового уничтожения;
• контроль над вооружениями и меры укрепления доверия;
• противоракетная оборона на театрах военных действий;
• поиск и спасание на море;
• сотрудничество между военными и военные реформы;
• чрезвычайное гражданское планирование и реагирование;
• новые угрозы и вызовы.
Вместе с тем принятая 28 мая 2002 г. лидерами стран НАТО и России декларация знаменует не только новый этап в отношениях между альянсом и Москвой, но и означает фактический отказ от прежних доктринальных установок Кремля о неприемлемости интеграции республик бывшего Советского Союза в военно-политическую структуру Североатлантического альянса.
Предполагалось, что после определения стратегических отношений России и НАТО будут проходить постоянные встречи военных специалистов, совместная борьба с терроризмом, урегулирование кризисных ситуаций, контроль за нераспространением ОМП, поисково-спасательные операции на море и сотрудничество в области оперативного взаимодействия и военной подготовки в определенных областях. Казалось, что новая ситуация, сложившаяся после терактов в США, будет способствовать большему доверию и взаимопониманию между Россией и НАТО.
Однако два года, прошедшие после римской встречи, показали, что результаты сотрудничества
НАТО и России в обеспечении безопасности Евроатлантического региона весьма скромные.
Во время стамбульской сессии НАТО министры обороны — участники Совета Россия — НАТО констатировали достигнутые за два года результаты совместной деятельности:
• они выразили солидарность в противодействии террористической угрозе и отметили широкий характер сотрудничества, которое осуществляется в рамках СРН в этой области. В данном контексте они также приветствовали предложение России принять участие в военно-морских операциях в Средиземном море б рамках операции «Активные усилия», а также принципиальное решение Североатлантического совета, что Россия может оказать поддержку этой операции в соответствии с согласованными процедурами. Они также согласились с необходимостью активизировать усилия по противодействию распространению оружия массового уничтожения и средств его доставки;
• приветствовали успех командно-штабного учения по противоракетной обороне на театре военных действий (ПРО ТВД) в марте 2004 г. в Колорадо-Спрингсе и отметили успешное завершение первой фазы исследования СРН по оперативной совместимости ПРО ТВД, также согласились начать вторую фазу этого важного проекта СРН;
• приветствовали результаты учения по чрезвычайному гражданскому планированию и реагированию «Калининград—2004», проведенного на территории России. Они также отметили прогресс, достигнутый в реализации инициативы СРН по потенциалам защиты от химических, биологических и радиологических веществ:
• рассмотрели прогресс, достигнутый в области наращивания сотрудничества между военными в целях повышения уровня оперативной совместимости ВС России и НАТО. В этом контексте они приветствовали создание российской группы связи и взаимодействия при штабе ВГК ОВС НАТО в Европе и усиление Военной миссии связи НАТО в Москве. Министры также выразили решимость преодолеть остающиеся практические препятствия на пути сотрудничества, в частности, обеспечить присоединение России к «Соглашению о статусе сил ПРМ» к концу 2004 г.;
• заявили о том, что ожидают завершения исследования осуществимости проекта инициативы СРН по сотрудничеству в воздушном пространстве к концу 2004 года;
• отметили проводимую работу в ходе консультаций экспертов Россия — НАТО по ядерному оружию и приветствовали предложение России присутствовать на полевых показательных учениях, имеющих целью продемонстрировать российские процедуры реагирования в случае инцидентов с ядерным оружием;
• рекомендовали специальной рабочей группе по военным реформам продолжать в качестве приоритетной работу по повышению уровня оперативной совместимости. Они также приветствовали предпринимаемые усилия по активизации практической работы в области военно-технического сотрудничества;
• подтвердили решимость укреплять сотрудничество в области кризисного регулирования и согласились продолжить рассмотрение практических путей работы над оперативными, военными и военно-политическими аспектами базовой концепции совместных миротворческих операций Россия — НАТО.
Как видно из практически полностью приведенного заявления министров обороны стран — участниц СРН, масштабы взаимодействия НАТО и России носят весьма ограниченный и декларативный характер. Более того, если оценивать отношения НАТО и России со времени подписания в 1997 г. Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, то достаточно активно взаимодействие ведется лишь по линии МЧС.
Заявление характеризует качество сотрудничества и степень демократизма СРН, если об этом вообще можно ставить вопрос. Так, после создания Совета Россия — НАТО в СМИ акцентировалось внимание на том, что этот орган должен принимать решения на основе консенсуса, а все участники будут работать как равные партнеры и встречаться на регулярной основе, повышая уровень взаимопонимания и доверия. Однако в реальной жизни невозможно представить себе ситуацию, при которой члены альянса не согласовывали бы свою позицию заранее. Участники НАТО приходят к общему знаменателю в ходе предварительных консультаций, прежде чем вынести проблему на обсуждение с Россией. Поэтому отличие между форматами «двадцатки» и «19+1» чисто риторическое.
Тем не менее наиболее убедительным примером, демонстрирующим масштабы взаимодействия, является тот факт, что расположенные бок о бок в Кыргызстане военные базы России и НАТО практически не взаимодействуют друг с другом. После теракта в Беслане 7 сентября генсек НАТО созвал экстренное заседание Совета Россия — НАТО. Послы 26 стран — членов альянса и России обсудили захват заложников в Беслане, теракт в Москве и взрывы самолетов. В принятом совместном заявлении стороны осудили все проявления терроризма и подчеркнули приверженность совместной борьбе с ним. Цель встречи, как отмечали представители альянса, — продемонстрировать солидарность и разделить скорбь с Россией. Но конкретных форм совместной борьбы против терроризма оказалось немного: оценка террористической угрозы, сотрудничество в планировании ответов на гражданские чрезвычайные ситуации, инициатива по пресечению терактов на пассажирских самолетах. Не прозвучали, однако, намерение предоставить России технику альянса, которая могла бы быть использована для борьбы против террористов, или предложение направить своих инструкторов для борьбы с терроризмом.
Оценивая масштабы и характер отношений между НАТО и Россией, необходимо признать: по сравнению с периодом холодной войны сделан действительно большой шаг вперед в преодолении тяжелого наследия прошлого. Сотрудничество России и НАТО является одним из позитивных элементов, характеризующих ее отношения с Западом в целом. Стратегический смысл улучшения российско-натовских отношений состоит в том, чтобы после окончания конфронтации не оказаться в самоизоляции и попытаться воздействовать на альянс.
Вместе с тем, как свидетельствует реальная военная деятельность альянса, масштабный прорыв в отношениях между НАТО и Россией не является вопросом ближайшего будущего. Военная доктрина НАТО остается наступательной, а вступление бывших республик СССР и стран Варшавского договора в этот союз приближает силы НАТО к границам России. Самолеты НАТО смогут долетать до Санкт-Петербурга за 3–5 минут. Это, естественно, не может не беспокоить военно-политическое руководство России, которое предупредило НАТО, что при сохранении наступательного характера военной политики альянса наша страна будет вынуждена пересмотреть свои доктринальные положения. Однако НАТО не спешит менять стратегические приоритеты. Не очень сильно меняются и стратегические планы США. В этой связи показательной является точка зрения начальника российского Генерального штаба Ю. Балуевского, который на встрече с журналистами заявил: «У нас, российских военных, степень и целенаправленность совершенствования НАТО как военного механизма вызывает немало вопросов. Зачем, скажите, НАТО и США развивать высокоточное оружие? Зачем совершенствовать систему защиты и применения оружия массового поражения? Американские военные до сих пор определяют цели на территории России, и под это выделяются силы и средства».
Другим примером военной деятельности НАТО, направленной на ослабление безопасности России, является создание в Прибалтике инфраструктуры ПВО альянса. В частности, в Эстонии в 70 км от границы с Россией развернута РЛС с дальностью действия до 450 км. В Латвии, под городом Резекне, размещен еще один локатор, который предназначен для передового слежения за российским пространством. Он дополняет новейшую РЛС в Норвегии «Глобус-2», которая следит за российскими северозападными и северными регионами. Таким образом, выстраивается единая система радиолокационного контроля за территорией России и акваторией северных морей.
В этой связи вызывает интерес заявление главы МИД России на пресс-конференции в Стамбуле, сделанное после заседания Совета РФ — НАТО, в котором он отметил, что НАТО осуществляет военное освоение территорий новых государств, усиливает военное присутствие вокруг российских границ, что не может не вызвать тревогу у Москвы.
Наряду с созданием военной инфраструктуры на территории новых членов альянса США планируют осуществить передислокацию 42 тыс. своих войск в Польшу, страны Балтии и в Чехию. Этот шаг противоречил бы положениям Основополагающего акта Россия — НАТО 1997 г., поскольку, согласно данному документу, участники альянса взяли на себя обязательство воздерживаться от «дополнительного постоянного размещения существенных боевых сил» в различных регионах Европы. Кроме того, в этом документе особо подчеркивается намерение обеих сторон «предотвращать какие-либо дестабилизирующие наращивания в различных регионах Европы и в Европе в целом».
Еще один вопрос возникает в связи с расширением НАТО и планами США осуществить масштабное перемещение своих войск. Вроде бы главным противником США и НАТО объявлен международный терроризм, но «дивизии» Усамы бен Ладена не были пока обнаружены в странах ЦВЕ и Прибалтики, и вряд ли это вообще когда-либо произойдет. Угроза распространения международного терроризма на европейские страны, для нейтрализации которой может потребоваться применение большого количества частей, располагающих тяжелым вооружением, относится к разряду маловероятных.
Тот факт, что Латвия, Литва и Эстония отказались от ратификации адаптированного Договора ОВСЕ синхронно со вступлением в НАТО, свидетельствует об антироссийской позиции альянса. И это при том, что данный договор весьма ограниченного действия: он контролирует лишь национальные вооруженные силы, закрепляя баланс сил в Европе в пользу НАТО.
Как показал Стамбульский саммит, НАТО использует споры вокруг ДОВСЕ как удобный козырь для оказания давления на Россию для вывода ее войск из Грузии и Молдавии, что ускорит дрейф этих стран в НАТО. Таким образом, если к ДОВСЕ в ближайшее время не присоединятся новые члены НАТО, военное присутствие на западных границах еще больше усилится. По этой причине вопрос о ратификации ДОВСЕ остается одной из главных причин усиления напряженности между НАТО и Россией. Очевидно, что давление на Россию будет продолжаться, какие бы договоры она ни подписывала, потому что сам факт ее существования задевает геополитические интересы «совокупного Запада».
В результате новой волны расширения альянса и приближения инфраструктуры НАТО к границам России резко возрастает угроза ее безопасности.
В целом можно говорить о ряде деструктивных процессов и явлений в отношениях между Россией и НАТО.
Во-первых, несмотря на то что происходит расширение взаимодействия России и НАТО в решении общих проблем, однако его масштабы и качество не могут удовлетворить интересы нашей страны в обеспечении собственной военной безопасности. По-прежнему отсутствуют твердые международно-правовые, политические и военные гарантии со стороны НАТО относительно сохранения безопасности и уважения законных интересов России.
Во-вторых, включение новых стран в НАТО увеличивает возможности для США и других ведущих держав альянса оказывать политическое и военное давление на Россию с южного, юго-западного, западного и северо-западного направлений. Это давление может рассматриваться как попытка шантажа, осуществляемого без непосредственного применения военной силы, в целях достижения разнообразных интересов, начиная от субъективно трактуемых гуманитарных вопросов и заканчивая территориальными уступками.
В-третьих, расширение НАТО представляет для России угрозу военно-стратегического характера. Военный комитет НАТО отрабатывает документы, предусматривающие возможность использования силы в постсоветском пространстве. Включение в альянс новых участников создает предпосылки для того, чтобы эффективно решить эту задачу, если потребуется. Балканский кризис наглядно продемонстрировал, что в Североатлантическом союзе ключевым моментом его коалиционной военной стратегии остается проведение политики с позиции силы.
Концептуальная установка на подготовку ОВС блока к двум видам войн (всеобщей и ограниченной) с ориентацией на применение обычных средств поражения все еще сохраняется. Доктрина ядерного устрашения продолжает оставаться в силе, несмотря на завершение холодной
Исходя из того, что Венгрия и Польша уже допускают вероятность размещения на собственной территории ядерного оружия, вполне возможно, что аналогичную позицию смогут занять и другие новые члены Североатлантического союза. Приближение ОВС НАТО, включая его ядерный компонент, к границам нашей страны, увеличивает опасность его использования против России в случае обострения военно-политической обстановки. С другой стороны, Североатлантический альянс приобретает ряд новых военно-стратегических преимуществ:
— до 750 км увеличивается глубина вероятного поражения российских объектов тактическим ядерным оружием, которое может быть размещено на территории новых членов
— авиация НАТО получает возможность вести боевые действия в широких пространственных пределах, начиная от северо-западного, западного и южного рубежей России и практически до Урала;
— установка систем радиоэлектронной разведки в соседних с Россией странах позволяет контролировать деятельность ВС РФ не только в приграничной полосе, но и в глубине нашей территории;
— размещение объектов противоракетной обороны вблизи российских границ ограничивает возможности СЯС уничтожить цели на территории США и стран Западной Европы в случае возникновения вооруженного конфликта с НАТО;
— в количественном отношении вооруженные силы НАТО превосходят военные возможности России, не говоря уже о качественной стороне дела.
 |
Таким образом, прием в альянс новых членов означает создание сплошного военно-силового поля НАТО — от стран Балтии (а в перспективе, возможно, от Финляндии) на северо-западе, через Польшу, Чехию, Словакию — в Центральной Европе, до Болгарии, Греции, Румынии и Турции, а также бывших советских республик Средней Азии — на юге. Все более тесное сотрудничество НАТО с партнерами как на Западе, так и на Востоке ведет к геостратегическому окружению России.
Если суммировать все действия, осуществляемые
Перечисленные выше мероприятия альянса в своей совокупности представляют собой так называемую стратегию непрямых действий, которая призвана ослабить Россию и привести ее к такому состоянию, при котором она сама, «по доброй воле» согласилась бы сделать все, что от нее требуют.
Анализируя деятельность НАТО в постсоветском пространстве, нельзя не прийти к пониманию того, что отказ от жесткой конфронтации с Россией и переход к диалогу с ней вызваны не столько окончанием идеологического противостояния, сколько пониманием невозможности добиться дальнейшего осуществления своих геополитических и экономических целей с опорой только на военную силу. По этой причине альянс фактически демонстрирует новое, дополненное и переработанное издание политики холодной войны. В целом можно утверждать, что угрозы, нависшие над Россией в связи с политикой Североатлантического блока, имеют гораздо более глубокий и комплексный характер, нежели только приближение военной структуры НАТО к границам России.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |