"Перо фламинго" - читать интересную книгу автора (Монро Чарльз Керк)

XII. ФРАНЦУЗЫ ПОКИДАЮТ ФОРТ

Воины Я-чи-ла-не обратили в бегство семинолов и новых их союзников – индейцев южных племен. Но произошло это только потому, что те были застигнуты врасплох. Я-чи-ла-не совершенно не собирался ссориться со своими соседя­ми из-за белых пришельцев. К тому же семинолов было го­раздо больше, чем алачуа, и Я-чи-ла-не опасался, что вра­ги, оправившись от потрясения, вернутся и разобьют ма­ленький отряд. Поэтому ему хотелось поскорее сдать две­надцать каноэ с провиантом, получить обещанную награду и в ту же ночь отправиться в обратный путь.

Спустились сумерки. Под покровом темноты индейцы вернулись к тому месту, где остались каноэ, а затем стали подниматься вверх по реке. В окрестностях форта они при­чалили к берегу, но здесь возникло новое затруднение: они боялись окликнуть часовых. Те могли принять их за врагов, открыть стрельбу и таким образом привлечь внима­ние семинолов, которые скрывались где-то поблизости.

Пока Я-чи-ла-не совещался с воинами, Хас-се отвел Ренэ в сторону и шепотом сказал:

– Та-ла-ло-ко, настало время, когда я должен открыть тебе тайну. Ты имеешь право знать ее, потому что за меня ты проливал кровь и тебе я отдал священное перо фламин­го. Но сначала поклянись, что будешь хранить тайну и не откроешь ее даже своим соплеменникам.

Ренэ охотно исполнил желание друга. Тогда Хас-се продолжил:

– Брат мой, когда мои соплеменники помогали твое­му народу строить этот форт, они провели по приказу Микко подземный ход под одной из стен, чтобы входить в форт или уходить по своему желанию. Этим ходом воспользовался Хас-се, когда твой народ взял его в плен. Мне нетрудно было пролезть между железных прутьев, загораживающих окно.

Ренэ был удивлен и встревожен. Он спросил Хас-се, всему ли племени известно существование этого подземно­го хода.

– Нет, – ответил Хас-се. – Об этом знают человек двадцать, не больше, и все они будут хранить тайну.

– Ну, что ж, – сказал Ренэ, – если подземный ход су­ществует, мы можем им воспользоваться. Покажи мне, где он находится, а я войду в форт, отыщу Лодоньера и расскажу ему обо всем случившемся. А все остальные пусть ждут у реки. Лодоньер прикажет солдатам взять у них провизию и выдать им награду. Затем вы все вернетесь в страну Ала­чуа. – Голос Ренэ дрогнул. – О, Хас-се! – воскликнул он. – Тяжело мне с тобой расставаться! Если бы у меня был брат, я бы не мог его любить больше, чем люблю тебя.

Мальчики так долго перешептывались, что Я-чи-ла-не, не зная, о чем идет речь, стал беспокоиться. Наконец, Хас-се подошел к нему и сказал, что Ренэ нашел способ про­никнуть в форт. Я-чи-ла-не разрешил Хас-се отправиться вместе с Ренэ и обещал терпеливо ждать его возвращения.

Мальчики сели в каноэ и поплыли вверх по реке. Стара­ясь не шуметь, причалили они к берегу там, где стена фор­та спускалась к самой реке. Раздвинув переплетенные ло­зы дикого винограда, Хас-се приподнял большой кусок древесной коры, и Ренэ увидел щель в земле, такую узкую, что в нее с трудом мог пролезть один человек. Здесь начинал­ся подземный ход. Хас-се шел впереди, Ренэ следовал за ним по пятам. В непроглядной тьме они ощупью продви­гались вперед. Когда они добрались до конца тоннеля, Ренэ был уверен, что подземный ход имеет в длину не мень­ше километра, в действительности же они прошли около ста метров.

Наконец, Хас-се остановился и сдвинул второй кусок коры, приходившийся как раз над его головой. Шепотом сказал он своему другу, что они находятся под домом комен­данта, построенном на каменных сваях, которые поднима­лись над землей метра на полтора.

Хас-се лег ничком в узком проходе. Ренэ перелез через него, горячо пожал ему руку и выбрался из тоннеля. Жад­но вдохнул он свежий ночной воздух, потом осмотрелся по сторонам. Хас-се сказал правду: он находился как раз под домом коменданта, в чем не замедлил убедиться, больно уда­рившись головой об одну из деревянных балок. Но он был так взволнован, что не обратил внимания, на боль. При­крыв куском коры вход в тоннель, он выполз из-под дома.

Глубокая тишина нависла над фортом, потушены были все огни, и только в доме коменданта одно окно было осве­щено, и свет просачивался сквозь щели ставня. Обычно пе­ред домом коменданта ночью стояли караульные; сейчас их не было, и Ренэ очень удивился: он не знал, что голод и болезни вывели из строя чуть ли не половину гарнизона, и караул оставлен был только у ворот форта.

Подойдя к освещенному окну, мальчик осторожно по­стучал в ставень. Стучать ему пришлось довольно долго. Наконец, послышался хорошо знакомый голос его старого учителя, художника Ле Муана.

– Эй, кто там? Что нужно?

Ренэ ничего не ответил и постучал снова. Тогда свет в комнате погас, ставень приоткрылся, и Ле Муан дрожа­щим голосом спросил:

– Кто здесь?

– Шш... Это я, Ренэ Дево, – шепотом ответил маль­чик. – Не спрашивайте меня ни о чем и поскорее впусти­те. Я принес важную весть и должен немедленно повидать коменданта форта.

Ле Муан сразу узнал голос своего ученика, которого он считал уже умершим. Быстро распахнул он ставни, помог мальчику влезть в окно и крепко его обнял. Потом, не за­давая никаких вопросов, сказал:

– Комендант был тяжело болен, и сейчас он еще очень слаб. Но если ты принес важные вести, я немедленно изве­щу его о твоем приходе. Мой мальчик, мы думали, что ты погиб.

И, шлепая ночными туфлями, художник направился к комнате Лодоньера, а Ренэ последовал за ним и спрятался за дверью.

– Шевалье, – начал Ле Муан, – я принес тебе весточ­ку от мертвого.

– Ах, ты всегда был мечтателем! – резко оборвал его больной.

– Нет, я действительно принес тебе весть от человека, которого все мы оплакивали, как мертвого. Я его видел и говорил с ним.

– Ле Муан! – воскликнул шевалье, приподнимаясь с постели. – Ты говоришь о Ренэ? Неужели он вернулся? Где же он? Почему не идет ко мне?

– Он здесь! – раздался веселый голос.

Ренэ вбежал в комнату и бросился к постели старика. Вкратце рассказал он ему о своем путешествии в страну Алачуа, сообщил о том, что вернулся с двенадцатью каноэ, нагруженными маисом, и за каждое каноэ обещал дать ин­дейцам сверток с топорами, ножами, зеркальцами, бусами и разными безделушками.

– Это обещание, – продолжал Ренэ, – я дал им от ва­шего имени и поклялся, что здесь их никто не обидит. Этой же ночью они хотят плыть назад, а сейчас они меня ждут у реки.

– К несчастью, я не могу сдержать слово, которое ты дал от моего имени, – сказал Лодоньер. – Теперь я уже не комендант форта. Вскоре после твоего ухода в форте Каролина вспыхнул мятеж. Гарнизон настаивает на воз­вращении во Францию, а во главе мятежников стоит старый твой Друг Симон Оружейник. Власть перешла к нему, его поддерживают и солдаты и офицеры гарнизона. Ступай и поговори с ним. Я уверен, что он исполнит обещание, ко­торое ты дал индейцам. Все мы голодаем, и Симон пойдет на любые условия, только бы получить провиант.

Не теряя времени, Ренэ побежал отыскивать Симона Оружейника. Неожиданное его появление так испугало старого солдата, что он долго не мог выговорить ни слова. Наконец, Ренэ удалось убедить старика, что тот имеет дело не с призраком. На вопрос Симона, как он проник в форт, мальчик ответил уклончиво, а затем рассказал ему о своих приключениях и о разговоре с комендантом.

– Видишь ли, дружок, – сказал Симон, узнав о прови­анте, доставленном индейцами, – в сущности никакого мятежа в форте не было. Все мы готовы повиноваться ше­валье Лодоньеру, если только он согласится увезти нас из этой проклятой страны. И сейчас я исполню его желание. Он хочет, чтобы мы приняли провиант и выдали индейцам награду, которую ты им обещал от имени коменданта фор­та? Ну, что ж? Так мы и сделаем. В форте почти не осталось съестных припасов. Но можешь ли ты поручиться, что твои друзья не завладеют фортом, не перережут всех нас, когда мы распахнем перед ними ворота?

– Конечно, могу! – с негодованием воскликнул Ре­нэ. – Всего несколько часов назад они дрались за тебя там, у холма, когда ты был окружен семинолами. Не подоспей они на помощь, тебе не удалось бы вернуться в форт целым и невредимым. Какой же им смысл убивать тебя теперь?

– Как! Что ты говоришь? Неужели это они пришли нам на выручку, когда мы попали в засаду? Ну, мальчуган, мо­жешь быть спокоен! Я не обижу твоих друзей, я им обязан жизнью.

И с этими словами Симон направился к воротам форта, выходившим к реке. Вслед за ним двинулся и патруль. На берегу ждали их, как было условленно, Хас-се, Я-чи-ла-не и другие индейцы. Велика была радость Симона и, солдат, когда они увидели двенадцать каноэ, нагруженных зерном! Прибыли каноэ как раз вовремя, чтобы спасти гарнизон от голодной смерти.

Солдаты под руководством Симона стали переносить зер­но в кладовую, а Ренэ с помощью Ле Муана отобрал десятки ножей, топоров и других вещей и приготовил двенадцать пакетов. Не забыл он и храброго Я-чи-ла-не, которому по­дарил несколько топоров и ножей, и еще два свертка вру­чил Хас-се – один для него, другой для сестры его Нэтлы.

Молодых воинов алачуа Ренэ повел в форт и показал им при свете фонарей «гремящие луки», как называли индей­цы пушки.

Полночь уже миновала, когда индейцы собрались в об­ратный путь.

Долго прощался Ренэ со своим другом, думая, что ни­когда больше его не увидит. Одно за другим отчаливали ка­ноэ. Бесшумно скользили они по воде, и вскоре их погло­тил ночной туман, серой завесой спустившийся над рекой. Когда они скрылись из виду, Ренэ ушел в свою комна­ту, бросился, не раздеваясь, на кровать и мгновенно заснул.

Ярко светило солнце, когда он проснулся. Долго осмат­ривал он с недоумением комнату и не мог сообразить, где находится. Наконец, он припомнил все, что произошло на­кануне, быстро встал, позавтракал и побежал к комендан­ту.

Лодоньер чувствовал себя значительно лучше и мог, на­конец, встать с постели. Он сидел у окна и с величайшим нетерпением ждал Ренэ. Когда мальчик вошел в комнату, лицо старика осветилось улыбкой.

Долго расспрашивал он его о чудесном путешествии в неведомую страну и затем сказал:

– Ренэ, я не буду тебя бранить за то, что ты самоволь­но отлучился из форта. Ты вел себя как мужчина, и, к сча­стью, путешествие твое закончилось благополучно.

Ренэ, ждавший сурового выговора, рад был, что так де­шево отделался. Очень огорчило его известие о том, что гар­низон намерен покинуть форт. Отыскав Симона Оружейника, он завел с ним серьезный разговор и долго убеждал остать­ся в форте Каролина, но старик был непреклонен.

– Поздно говорить об этом, Ренэ, – проворчал он. – Судно наше уже готово, и остается только спустить его на воду. А теперь благодаря тебе есть у нас и провизия на дорогу. Все мы твердо решили покинуть эту страну голода и болезней и сделать попытку добраться до Франции. Мы не смеем нос высунуть из форта – в лесу прячутся красноко­жие, которые нас ненавидят за то, что наши солдаты сожг­ли их деревушку. Здесь мы погибнем, словно крысы в ло­вушке. Нечего делать, мальчуган, готовься к отъезду!

Начались сборы. Ренэ помогал Лодоньеру укладывать вещи и упаковывать бумаги, которые следовало отвезтиво Францию.

Новый корабль – маленькое жалкое суденышко – был спущен на воду через две недели после возвращения Ренэ, и солдаты перенесли на борт провиант. Работа кипе­ла, и еще через неделю из форта Каролина вынесено было все, за исключением тяжелых пушек, которые пришлось оставить.

Назначили день отъезда. В ясное теплое утро, как только взошло солнце, гарнизон вступил на борт корабля. Лодоньера, который еще не оправился от болезни, перенесли на руках. Попутный ветер надул паруса, и неудачные за­воеватели новых земель покинули форт, построенный всего несколько месяцев назад. Думали они и надеялись никогда сюда не возвращаться, и даже плавание на утлом суденыш­ке казалось им менее опасным, чем жизнь в этой стране, ко­торую они с такой радостью покидали.

В тот день французы спустились к устью реки и увиде­ли, что на море шторм. Опасно было пересекать мелководье и выходить в открытое море. После недолгих переговоров путешественники решили бросить якорь в устье реки и ждать, когда утихнет ветер.