"Антиквары" - читать интересную книгу автора (Высоцкий Сергей)8Институт металловедения находился на полпути от завода на Литейный, и Бугаев решил навестить Казакова без предупреждения. На вопрос Саши Огнева: — Как дела? Семен буркнул: — В ажуре. Огнев, опытный водитель, уже лет двадцать работавший на оперативных машинах, с ехидцей усмехнулся: — Грустный почему-то у вас ажур, Семен Иванович. Прокол! — Мы, Саша, работаем без проколов. Пора бы тебе привыкнуть к этому, — сказал Бугаев. — А некоторых водителей от проколов в талоне уберегает только то, что они работают в уголовном розыске. Огнев засмеялся: — Что-нибудь новенькое расскажите! Но Семен не стал с ним больше пикироваться. Настроение у него было паршивое. Несмотря на удачу. «И чего это я скис? — думал он. — Директор не понравился? Как будто мне мои уголовники нравятся? А директор — ничего себе мужик, улыбчивый, в волейбол играет на старости лет. При молодой жене иначе нельзя. — Он вспомнил, как Павел Лаврентьевич сладенько сказал в трубку «деточка», и ему стало еще тоскливее. — Да подумаешь! Может быть, я его больше и не увижу, этого директора! — рассердился на себя Бугаев и тут понял, почему у него плохое настроение — дернула же нелегкая пообещать Плотскому разузнать об автомобильных делах его сына. — Вот дурак! Ему улыбнулись приветливо, а он и отказать не смог!» ...Виктор Николаевич Казаков оказался в институте и тотчас согласился прогуляться с Бугаевым по маленькому институтскому садику. Доктор наук выглядел не больше чем на тридцать. Он был стройный, если не сказать — тощий, подтянутый. Семен сразу решил, что доктор не только играет в волейбол по субботам и воскресеньям, но и бегает каждый день трусцой. «И курит при этом?» — Бугаев засомневался, к тому ли Казакову он пришел, и, вытащив из кармана коробку «Мальборо», спросил: «Ваша?» Казаков оглянулся по сторонам, сделал страшные глаза и, выхватив коробку из рук опешившего майора, моментально спрятал ее в карман: — Что вы! Что вы! Увидят сотрудники — скандал! Засмеют! Подвергнут остракизму! Заметив недоумение на лице Бугаева, сказал: — Я же не курю! Я же спортсмен! Бегун! Пример в отчетном докладе спортивного клуба, а вы тут размахиваете моими сигаретами. Что вы, что вы! Семен рассмеялся. Казаков смотрел на него. — А там, на волейболе? — Там наших нет. Они и не знают, что такое волейбол. И меня там никто не знает. Не знают, что я такой хороший, примерный. Я и курю. Одну-две сигареты. — Он склонился к Бугаеву и шепотом сказал: — Для пижонства! Девушек угощаю. — И директоров завода? — Знаете? Вот прилепился старый «токарь». Он вам рассказывал про товарища Мелеха? Семен кивнул. — И откуда он только про меня узнал? — Казаков посмотрел на Бугаева. — Может быть, с помощью уголовного розыска? — Это я вас, Виктор Николаевич, с помощью директора нашел, — Он требовательно протянул руку: — Коробочку-то отдайте! Она теперь вещественное доказательство. Давайте, давайте. Я в ДСО ее не понесу. Казаков, предварительно оглянувшись, отдал Бугаеву коробку. — Павел Лаврентьевич вам телефон собственноручно записал, а вы с ним так пренебрежительно! Он же звонка будет ждать. — Ну его! — махнул рукой Казаков. — Я и не собирался записывать. Он взял у меня пачку, сам и написал. И звонить я ему не буду. Да этой рептилии на пенсию пора! — сказал он с жаром. — А не докторскую защищать. И завод передать кому-нибудь помоложе. — Виктор Николаевич, в воскресенье вы когда с площадки ушли? — Когда ушел? Ушел, ушел... — почти пропел Казаков, задумался. — Ушел на пятичасовую электричку. Что-то случилось? — Случилось. — Бугаев рассказал ему о происшествии. Казаков слушал очень внимательно, не перебивал, не переспрашивал. Только молча показал на скамейку предлагая сесть. Усевшись, вытащил из кармана перо и блокнот и стал что-то быстро в нем набрасывать. Когда Семен закончил рассказывать, Виктор Николаевич протянул ему раскрытый блокнот. На небольшом листке уверенными штрихами была начерчена схема. Бугаев понял, что это схема волейбольной площадки. — Где нашли раненого? — спросил Казаков. — Отметьте. Майор поставил крестик в левом углу схемы. — За кустами... — в раздумье произнес Виктор Николаевич. — Туда я в воскресенье не заглядывал. А то, бывало, позволял себе часок позагорать. Играл я на этой площадке... — Он поставил такой же крестик, как и Семен, только в правом нижнем углу схемы. — Играл долго. Команда подобралась крепкая. Никто нас вышибить не мог. — В голосе Казакова прозвучали нотки удовлетворения. — Так что половину времени я был лицом к месту происшествия. Сами понимаете, во время игры больше за мячом следишь да за игроками, но если бы что-то здесь происходило... — он постучал пальцем по нарисованному Бугаевым крестику, — шум, драка, возня какая я бы увидел. Разглядывая схему, Семен подумал, что Казаков поставил свой крестик именно там, где они помогали снимать сетку Марине. — На этой площадке чья сетка висит? — спросил он. — Да кто ж ее знает?! Она там, по-моему, несколько лет висит. — Ну а кто ее вешает? — Эту — никто. Висит и висит. Однажды, правда, порезали ее. Может быть, ночью какой-нибудь пьяница в нашу сеть попал. — Казаков улыбнулся. — Не этой женщине принадлежит сетка? — Бугаев вынул из кармана фоторобот своей «знакомой» и показал Казакову. — Интересно, — удивился Виктор Николаевич. — Смахивает на Лену, но ведь это, наверное, фоторобот? Бугаев кивнул. — Чего ради фоторобот? И почему милиция ею интересуется? Она приличная баба. Приходите в субботу — познакомлю. — Уже знаком. — В голосе Бугаева прозвучала легкая нотка неприязни, и Казаков вопросительно поднял брови. — Нет, правда, она приличная баба. В чем ее обвиняют! — В легкомыслии, — сказал Семен. — Вы ее фамилию знаете? — Нет. Мы все по именам, реже — по имени-отчеству. — У меня к вам, Виктор Николаевич, просьба: все, что я теперь вам скажу, — строго секретно. Ладно? — Конечно. — Эту вашу Елену я встретил во вторник около площадки... Казаков слушал, время от времени с недоумением пожимая плечами и приговаривая: — Ну что за глупость! Абракадабра! Наконец, он не выдержал: — Дайте-ка мне, Семен Иванович, еще раз на картинку взглянуть. Может быть, я ошибся? — но, повертев в руках фоторобот, сказал: — Она. Никаких сомнений. У меня зрительная память хорошая. Бугаев спрятал карточку в карман и достал фотографию Гоги. Протянул Казакову. — Если у вас феноменальная память на лица, может быть, и этого человека вспомните? — Вы как фокусник с картами, — засмеялся Казаков и тут же воскликнул: — Да, и этого парня я знаю! Даже играл как-то в одной команде. — Он тоже приличный парень? Удар сильный? Виктор Николаевич, почувствовав иронию в голосе Бугаева, усмехнулся. — С ударом у него все в порядке. Но быстро выдыхается, бывает у нас редко, от случая к случаю. Поэтому что он за человек — сказать не могу. Как я понимаю, он и Лена главные герои трагедии? — Он — да! Ножом ударили его... А Елена или Марина, как она мне назвалась, случайно в наши сети попала. Но повела себя странно. Вы, Виктор Николаевич, что о ней знаете? — Да ничего, собственно, — развел руками Казаков. Играет прекрасно. Удар у нее, действительно, сильный. Мы ведь там, на площадке, почти никогда не знакомимся по-настоящему. Так, ни к чему не обязывающие разговоры. В этом и прелесть. Поиграли и разошлись. Никаких чинов, званий... Никто ни к кому не навязывается. Кроме Плотского, — он покачал головой. — Но этот не в счет! Бугаев вспомнил, что директор рассказал, как Казаков представился ему доктором наук. «Соврал, конечно, Плотский. Знал о Казакове заранее и сам познакомился с нужным человеком». — Ну хоть что-нибудь вы о Лене знаете? — спросил он собеседника. — Если вас заинтересуют мои ощущения, увы, не основанные на фактах... — Заинтересуют, заинтересуют! — Бугаев был готов зацепиться за любую возможность. — С паршивой овцы — хоть шерсти клок? — весело сказал Казаков. — Я с Леной раза три в метро ехал... — Где она выходила? — перебил Бугаев. — Она живет на Петроградской, а где точно — не знаю. Так вот, у меня создалось впечатление, что женщина она одинокая, неустроенная. Зарплата маленькая. Она мне про зарплату ничего не говорила, но догадаться нетрудно. В театр она часто ходит, на концерты — всегда на галерке, по входным билетам. Ездит на юг — по «горящим» путевкам, почти бесплатно. Ну и еще кой-какие детали. Только о чужой жизни рассказывать как-то неудобно. Вы уж сами ее порасспрашивайте. — Ее сначала найти нужно, — хмуро бросил Бугаев. — А куда она денется? В субботу наверняка придет играть. — Зачем же ей тогда от меня бегать? Называться чужим именем? А потом, как ни в чем не бывало, приходить туда, где ее сразу найдут. — Немотивированный поступок. — Мне уже не первый человек об этом говорит, — покачал головой майор. — А кто первый? Плотский? — Нет, мой начальник. Только ему простительно. Он вашу Марину-Елену в глаза не видел, но вы?! Нет, не похожа она на истеричку. — Не похожа, — согласился Казаков Бугаев посмотрел на него с недоумением. — Не похожа, — повторил Казаков. — Но она женщина, а женщины способны на алогичные поступки. «Тоже мне, знаток женщин!» — недовольно подумал Бугаев. Он уже начал раздражаться оттого, что разговор принял затяжной характер. Все вокруг да около и ничего конкретного. Казалось, что волейболисты, приезжавшие на поляну, гордились тем, что ничего друг о друге не знают. — А кто мог бы знать Елену... поближе? — спросил он. — Представления не имею. К ней все очень хорошо относятся, считают старожилкой поляны. Лена очень контактная, всегда готова оказать какую-нибудь помощь, мелкую услугу... — Например? — Да всякие мелочи! Поделиться едой, сходить за водой к реке. Сам видел, как она помогала шоферу Плотского мыть машину. — Казаков вдруг задумался, потом окинул Бугаева оценивающим взглядом: — И вообще, мне кажется, что Лена в него влюблена. — В шофера? — Нет, в самого директора. Бугаев встал со скамеечки. — Спасибо. На всякий случай запишите мой телефон. Вдруг вспомните фамилию, место работы кого-то из своих партнеров позвоните. — И глядя, как Виктор Николаевич записывает телефон, добавил. — А план, который вы нарисовали, я реквизирую. С вашего разрешения. Казаков вырвал листок, протянул Бугаеву. Когда майор подходил к проходной, Казаков его окликнул. Он бежал следом, легко и пружинисто. — Семен Иванович! Вспомнил. — Виктор Николаевич, довольный, улыбался. — Такая простая фамилия — Травкина. Я пошел в другой корпус, а там на газоне траву косят. Вот и вспомнил. — Спасибо, — улыбнулся в ответ Бугаев. — Это уже что-то! — Только вы про сигареты... — Казаков прижал палец к губам. — Ни-ко-му. |
|
|