"Будь здоров" - читать интересную книгу автора (Бушун Виталий)

Глава 11

В приемной декана на меня сурово поверх очков посмотрела пожилая секретарша, полноватая женщина в строгом несколько старомодном платье. Вместе с незатейливой прической и простыми, но элегантными, сережками она производила нужное ей впечатление собранности, аккуратности и деловой сосредоточенности. Под прицелом ее обвиняющих глаз я почувствовал себя мелким пакостником, по ошибке считающимся студентом. Мне стало очень неловко и стыдно, что вынуждаю солидных людей тратить свое драгоценное время на решение моих ничтожных проблем. Много шалопаев повидала эта дама на своем веку и как дать им прочувствовать всю свою незрелость и никчемность, умела мастерски.

— Ждите, — величественно произнесла она и, подхватив охапку бумаг, прошествовала в кабинет.

Я остался стоять, переминаясь с ноги на ногу. Вышла она из кабинета минут через десять так же с охапкой бумаг, не глядя на меня села за свой стол, аккуратно разложила все принесенное по разным корзиночкам и только после этого, глянув на меня своим фирменным взглядом, произнесла.

— Пройдите.

Декан предложил мне присесть и рассказать, что меня привело в его апартаменты. Я честно рассказал о происшествии на полигоне и моем отстранении от занятий. Я все сделал, как учили, а мишень вдребезги…

— Так говоришь, в щебень? — дедушка Лил тихо захихикал, — А шляпой он в тебя кидал? — услышав положительный ответ, сквозь смех пояснил, — Ему платить за восстановление мишени, а это обычно приводит его в дикую ярость. Ничего. Сам виноват. Не доглядел — плати!.. А признайся, обещаю, что наказывать не буду, магусов восемь, как минимум, вбухал в структуру?

— Да, дедушка Лил!! Поверьте!! — вскричал я… и тут понял, что ляпнул. Стул подо мной предупредительно затрещал, предлагая быстренько пропустить меня к полу, с которым уже и обсудить, как будем проваливаться, — Ой! Извините! Я не то хотел сказать…, точнее не так назвать, — жалобно залепетал я.

Декан снова захихикал. Слава Богам! Похоже, он сегодня в веселом настроении.

— Вы думаете, я не знаю, как меня студенты называют? Это-то еще ласковое прозвище, а вот знахари с четвертого курса Злобным Старцем нарекли! О, как! А нечего от практики отлынивать!.. Так о чем мы? Да. Так, сколько магусов ты использовал? Да верю я тебе. Верю. А как ты их формовал?

Я рассказал про косматые сгустки и нити. Описал получившийся матовый огнешар, который явно никакой не огне, однако пробил ближнюю мишень и расколотил дальнюю.

— Так-так-так, — выслушав мою исповедь, задумчиво пробормотал декан. Потом вдруг занервничал и засуетился — Подожди пока в приемной, а я должен кое-куда сходить, — сказал он и тут же выскочил из кабинета.

Я вслед за ним вышел из кабинета в приемную… прямо пред ледяные очи секретарши. Она, скорее всего, давно не видела своего обычно спокойного и невозмутимого начальника в таком волнении и сделала логичный вывод. Этот с…тудент отнюдь не мелкий пакостник, а очень большой мерзавец, сотворивший нечто такое, за что его — меня, разумеется — надлежит, по меньшей мере, четвертовать. Вот так мирно и уютно в теплой дружелюбной обстановке я и дожидался возвращения декана.

Декан вернулся минут через двадцать в сопровождении… старого хрыча хранителя. Поманил меня за собой и предупредил секретаршу, чтобы ни в коем случае не беспокоили, разве что король с премьер-министром решат на чашку настоя пожаловать.

В кабинете декан сел на свое место за столом, а хранитель расположился на одном из стульев, стоящих возле стола. Все происходило в полном молчании. Мне на миг показалось, что я присутствую на суде присяжных. В качестве обвиняемого, конечно. Подтверждая мрачные подозрения, хранитель воткнул в меня тяжелый и острый, прямо насквозь пронизывающий, взгляд.

— Я представитель КСОР, королевской службы охраны и разведки.

Мое сердце стремительно ухнуло в район пяток и затрепыхалось там, стремясь, видимо, пробив перекрытия, спрятаться поглубже в подвале. Боги!! Неужели за жалкую мишень меня бросят в застенки КСОРа? А может дело в этом несчастном огнешаре? Вдруг он нечто запрещенное? Едрёна-матрёна!!! Ох, не даром мне не нравился этот х… хххранитель! Я чуть было не завопил, раздирая на себе рубашку вместе с камзолом: «За что?!!», — как х… хрыч потребовал повторить рассказ о формовании магусов, за время которого оба старичка не издали ни звука.

По окончании моей баллады о магусах, хранитель потребовал показать ему один из них.

— А как? — удивился я.

— Как-как!! Каком кверху! Эти мне неучи… — прокаркал хранитель, — Как огнешар делал? Вот так же достаешь, но не делаешь. Выйди на середину кабинета и начинай, — сам он тоже встал и подошел ко мне.

Я вышел в центр, сосредоточился, потянулся внутрь себя — или правильнее — втянулся? — и достал магус, подвесив его перед грудью.

Хранитель ощутимо напрягся и надолго прикипел к нему взглядом.

— Ну, что скажешь? — нетерпеливо прервал его нирвану декан.

— Что-что… откуда мне знать. Если б я видел эти демонские нити, то был бы молодой, да красивый и выгуливал бы красотку, а не торчал тут с вами, — проворчал хранитель, — Ну-ка, малой сделай огнешар. Нет! Стой! Вас же, идиотов, еще не учили развеивать их. Теорию развеивания магусов знаешь? — я кивнул, — Напоминаю. Из теории ты должен помнить, что магус, которому не придали еще форму нужной структуры, все равно является структурой, хотя и упрощенной. Стал быть, нет разницы, сложнейшую структуру развеиваешь или простейшую. Понял? — я опять кивнул, — А теперь на всякий случай повернись к окну и делай.

Теорию я, конечно, помнил и понимал, как надо действовать… теоретически. А на практике в первый раз всегда немного страшно. Магия такая штука…, а вдруг рванет?

— Приступай.

Через минуту передо мной висел знакомый матово тусклый шарик.

— Как ты его сделал? — хрипло прокаркал хранитель.

— Ну, я не знал, как мне из нитей сделать бублик из вытянутой и перекрученной энергии магуса, как делали все. Я сделал такой бублик из внешней, а потом обмотал его нитями из моего магуса. Потом, как все, заставил его вращаться.

— Как располагалась ось вращения по отношению к поверхности полигона? — почти прошептал хранитель.

— Я читал, что это не имеет значения, и решил ось расположить строго горизонтально и направил в сторону мишени. Думал так точнее полетит.

— О, Боги! Проникающий огнешар, — как-то задушено прохрипел хранитель, — а теперь, парень, будь очень внимателен, — все также почти шепотом продолжил хранитель, Постарайся очень аккуратно, очень аккуратно отмотать свою ниточку обратно в клубок. Давай, парень. Оооочень аккуратно!

Я остановил вращение огнешара и развязал узелок. А как без него? Нити стали бы болтаться, трепыхаться, а я этого не люблю. Развязав узелок, я потянул и нити очень быстро, как будто домой спешили, смотались обратно в клубок магуса.

— Смотал, — поведал я миру.

— Теперь развей бублик, как учит теория.

Развеять оказалось действительно очень просто. Достаточно оказалось раскрутить жгут энергии в обратную сторону, а потом просто отпустить слегка «придерживая». Структура расплылась, потеряла форму и рассеялась. Я чуть не запрыгал от радости. Теперь можно тренироваться в магии не только на полигоне! Я теперь могу этим заниматься где угодно! Создал — развеял. Создал — развеял! Магус из нитей я машинально убрал обратно в тело.

Как только огнешар исчез, хранитель обессилено прошаркал к столу и буквально упал на стул. Затем достал платок размером с полотенце — я даже с любопытством присмотрелся, не написано ли там «Ноги»? — и, отдуваясь, вытер лицо. Декан все также сидел за столом и, судя по его виду, ничего не понимал в происходящем. Да и я не больше, пожалуй.

— Фуххх! — хранитель, наконец, выдохнул и заговорил, — Видел я подобное. Лет тридцать назад. Тогда я служил в… неважно где. Мы должны были идти в очень опасный и очень важный рейд. Нам даже придали в помощь целителя, так это было важно. И вот на полигоне один недоумок, типа вашего наставника по магии, стал над целителем зубоскалить. Дескать, этот балласт и от комаров своей клистирной трубкой не отмашется. Ну, тот и соорудил вот такой вот шарик. Да как шарахнет в ближайший валун. Тут уж все ржать стали. Валуну-то хоть бы что. Как стоял, так и стоит. От шарика ни блеска, ни шума. Как бы, чистая иллюзия и никакого толку. А целитель спокойно так говорит — пусть кто-нибудь соизволит до валуна прогуляться и потом рассказать оставшимся, что там увидит. Один из смешливых с ленцой эдак и потопал. А оттуда уже руками замахал, закричал чего-то. Все подбежали, глядь, а там ровненькая такая дыра. Сквозь валун как в трубу все видно. Я к целителю. Расскажи, мол, как ты это сделал, да научи меня глупого. А он посмотрел на меня жалостливо — нет, говорит. Не могу научить. Нецелителям это недоступно. Просто не увидят они нити. Так я и узнал про эти демонские нити. А то, что мы видели — это, оказывается, был простенький проникающий огнешар с установкой на деструктуризацию после преодоления преграды. У него, мол, ось вращения на цель направлена и нитями этими, которые мы видеть не можем, очень быстро как бы высверливает в преграде дырку. Такие, говорит, только покрупнее, послабее и посложнее часто при разборах завалов используют, чтоб людей, значит, вытаскивать. Вот так-то.

— А чего ты мокрый как мышь вдруг стал? Не ты ж, а парень его делал, — спросил декан.

— Ты сам-то понял, что сказал? — ну, никакого почтения к декану, подумал я, — Это ж не обычный огнешар, а целительский. Как он себя поведет, когда его как простой развеивать начнешь? — теперь побледнел декан, — Ага! Понял-таки! Думаю, разнесло бы нас на лоскуточки, а может и полздания с нами… Хорошо, парень сообразительный, да аккуратный — размонтировал без последствий, — так я сообразительный или недоумок, недопонял я?

Хранитель повернулся ко мне и сказал.

— Наш молодой человек, судя по громким хлопкам глаз, ничегошеньки не понимает. Я прав? Коротко. Ты целитель, только неуч еще. По способностям целитель, а не по знаниям и опыту. Работать тебе еще над собой — не переработать.

Мысли ошалевшими от ужаса хомяками заметались по просторам моей умной головы — целители,… что я помню о целителях?… их всего несколько… государственная тайна… говорить нельзя. Стоп! А как же неприятные ощущения, обещанные договором? И я не придумал ничего умнее, чем спросить.

— А как же неприятные ощущения? Говорили, они будут при разговорах о Целителях.

— Среди своих можно. Я в курсе. Декан в курсе. А других тут и нет, — проворчал хранитель.

— А почему государственная тайна, целый отряд ведь знал, — удивился я, — да и зачем эта тайна?

— Не твоего ума дело! Не дураки решали, быть тайне или нет. Приказали — исполняй! А в отряде все давали магическую клятву и умеют хранить тайны. Всё! Хватит языком зубы бить. Мне еще мишень дырявую убирать, да мантии пересчитать надо. Кто и как тебя будет учить магии целителей, тебе расскажет господин декан. О том, кто ты есть никому ни слова, да и не сможешь…, хотя кто вас целителей знает, — злобно пробурчал х… ксоровец. Или ксорец? Не знаю я, как правильно.

Не переставая, что-то бубнить себе под нос он направился в сторону двери, но на пороге задержался.

— Лиллениан, драли тебя кошки! Не забудь — первым идет боевая магия! И без шуток! Этого несмышленыша сейчас любой псих уделает, а ты потом будешь орать — куда мы смотрели?! Маньяки целителей убивают! Да и ты, — он ткнул в мою сторону пальцем, — Жирноват больно, даже убежать не сможешь. Чтобы основы рукопашного боя и самообороны изучил — лично зачет приму! — с этими словами хранитель скрылся за дверьми.

Я сидел, открыв рот, и смотрел на дверь. Однако, мане-е-е-е-еры у этого… ксоровца!

— Не суди его строго, — устало проговорил декан, — Он шестьдесят лет прослужил в элитном отряде КСОР. В последней операции покалечило его тяжко. По заслугам, а у него их выше гор, ему помощь целителя полагалась, а какой-то чин, которому он на хвост наступил, отписал, что их, заслуг то бишь, наоборот, не хватает, и направил к простому лекарю. Не лучшему даже. После целителя он и сейчас бы служил и еще лет шестьдесят смог бы. Здоровым и крепким. А тогда… сам он почти не дышит, заступиться за него на таком уровне некому, к тому же многие влиятельные персоны обрадовались даже, что их очередь к целителю быстрее продвинулась. Его конечно лекарь подлечил, но лекарь — не целитель. Так наш хранитель и оказался негоден к воинской службе. Вот так вот. Из КСОР его, правда, не выкинули — очень уважают до сих пор. К делу пристроили, как видишь. Пенсию из казны получает, академия за работу платит и от КСОР оклад ему положен. Вот только ему, воину, мантии теперь считать приходится.

На меня рассказ дедушки Лила произвел сильное впечатление. Я другими глазами стал смотреть на хранителя и сразу простил ему все.

— И все равно не понимаю, зачем эти тайны?

— Если не понимаешь — делай, как велено, — отшутился декан и ответил — Когда-то это было очень важно. Целителей отстреливали как гусей, чтоб только ослабить соседей. Потом спохватились, а их почти и не осталось. Даже короли стали умирать от таких болезней, от которых раньше целители за день избавляли. Тогда большинство стран и заключили договоры о неприкосновенности целителей, да законы дополнили суровым наказанием за убийство целителя. Хотя и без законов убийце не жить. Представляешь разочарование тех, кто должен был у него исцеляться, а теперь не сможет? Но! Уговаривать, соблазнять, голову дурить, чтоб целитель в другую страну жить переехал никто не запрещал. Да и как запретишь? Наши целители и лекари в другие страны свободно ездят, опытом обмениваться. Однако же, едут целители, как лекари. Да и нет такого официального ранга — целитель. Давно практикующих Целителей многие, конечно, знают — шила в мешке не утаишь. Но они все равно не развешивают на груди таблички: «Я — Целитель!», — затопчут калеки безногие. Знают многих, но далеко не всех. Кого знают, а кого нет, досконально нам не известно. Как, впрочем, и мы знаем их целителей и тоже не всех. Зачем же облегчать жизнь тайным службам? К тому же, как уже сказал наш хранитель, душевно нездоровые люди, в соответствии с их странной логикой часто нападают на лекарей, а потом и сами иной раз кричат, что убили целителя. Сектанты, фанатики — всех и не перечислишь, кто может покуситься на целителя. Поэтому и нужна охрана известным целителям. И навыки самообороны тоже для них обязательны. Не мало случаев было, как больные на лекарей нападали, не задумываясь, лекарь он, знахарь или целитель. А лекарю очень часто невозможно везде с охраной быть. Приходится и наедине с больным оставаться. Такие вот пироги.

— Но неужели целители настолько редки? Отчего это?

— Отчего, да почему, — проворчал декан, но ответил, — Никто точно не знает. Есть несколько гипотез. Самая распространенная — говорит о том, что дар целительства есть в крови представителей древних родов, которые не смешивали ее, с кем ни попадя. Когда-то, вероятно, герцоги и бароны брали в жены женщин с сильным магическим потенциалом, а своих дочерей выдавали замуж только за представителей своего круга. Со временем в результате сословных предрассудков мезальянсы с простолюдинками даже обладающими сильными магическими способностями стали невозможны. Браки только внутри дворян постепенно стали приводить, наоборот, к вырождению древних родов. Необходимо было влить в кровь древних родов, свежую, молодую и энергичную. И тогда, около восьмидесяти лет назад, лекари стали убеждать тогдашнего короля Карлиана IV в необходимости проведения коренных реформ, ссылаясь на положительный опыт халифатов. Своего они добились. Много хорошего принесли эти реформы. Равноправие и освобождение крестьян привели к небывалому экономическому росту и, как следствие, к резкому сокращению численности голодающих или недоедающих, что в свою очередь свело на нет болезни, связанные с голодом. Повышение уровня грамотности населения, после того как для всех стало возможным учиться в учебных заведениях, привело к значительному повышению общего уровня культуры и практически повсеместному внедрению норм гигиены. А это опять же существенно сократило число эпидемий и заболеваний, связанных с нарушениями этих норм. Вам ведь сейчас даже в голову не придет утолить жажду прямо из речки? Не надо так содрогаться. А ведь это тоже, так сказать, плоды просвещения. Медицина стала доступной большинству граждан. Резко снизилась детская смертность… Смешение крови древних родов с кровью не знатных, но молодых, сильных и энергичных граждан дало плоды. Ведь графы и маркизы с голытьбой и связываться не будут, а найдут себе пару среди успешных купцов, чиновников и промышленников. Вот это, мы надеемся, и позволит рождаться все большему числу потенциальных целителей.

— И что же? Я один такой на курсе?

— Потенциально, таких как ты, может быть достаточно много, но в академию пришел ты один. Подвергнуть все население испытанию через артефакт академии просто невозможно. Опять же, может, ты и не один пришел в академию, но тут есть еще один фактор. Очень вероятно, что важную роль здесь играет эмпатическая чувствительность, сострадание и желание помогать людям. Высокая чувствительность и сострадание, как показывают наблюдения, идут рядышком. Каким то образом это все вместе способствует раскрытию способностей.

— Тогда почему же я на практике в больницах и госпиталях еще не сошел с ума и не умер от сострадания?

— А ты все звуки одинаково хорошо слышишь? Нет. Твой слух действует избирательно, как бы выводя на первый план, то, на что ты обратил свое ВНИМАНИЕ! А зачитавшись, можешь и вовсе ничего не слышать. Тебя зовут-зовут, а ты не отвечаешь, пока в ухо не крикнут. Что? Бывало?… Ага. На самом деле звуки ты слышишь все, но не на все реагируешь, если они для тебя не значимы. Целители могут очень эффективно управлять своей чувствительностью и даже полностью ее блокировать. В таком состоянии он и целый город может разнести в пыль вместе с населением. Правда, потом будет откат, и тогда я ему не завидую, но все же…

— Но все-таки я не понимаю, почему лекари не могут со временем стать Целителями. Пусть бы тренировались, да и опыт опять же…

— Несмотря на все мое мастерство и опыт я не способен видеть те ниточки, которые ты, юноша, с легкостью мотал в сверхплотные клубки энергии. Целители говорят, что магические структуры создаваемые лекарями для лечебного воздействия, слишком грубы и примитивны. Действуют они крайне неэффективно, что не мешает лекарям ставить на ноги таких больных, которые без этого были бы обречены.

— Если Целители обладают таким могуществом, то почему же… — я замялся, не зная как сказать.

— Не захватили власть и не правят миром? Тебя это волнует? — я кивнул, — Запомни Филлиниан, Управление — это тоже наука и искусство. Не владея этим искусством можно только дров наломать,… зато много. Истории известен один такой Целитель — диктатор. Лет двести назад в королевстве Горман он захватил власть, решив, что лучше всех знает, как привести народ к счастью и благоденствию. Через пять лет королевство обезлюдело больше, чем при массированном нашествии нежити в сочетании с парочкой эпидемий. Увидев такие неожиданные результаты, тот Целитель просто сгорел, не выдержав напряжения.

— Он что для захвата власти всех убил? Какой же тогда он целитель и где был тогда откат, если он заблокировал чувствительность?

— Стоп-стоп-стоп! Ты меня утопил в вопросах. Никого тот целитель не убивал. Он, используя свои способности, как ему казалось во благо, заставил короля и совет передать ему власть. Другие целители не вмешивались. Вероятно, считали, что он прав и так будет лучше. Теперь столь печальный опыт заставит всех целителей ополчиться против коллеги, если тому вдруг придет в голову блажь захватить власть.

Увидев в моих глазах длиннющий частокол вопросов, дедушка Лил поднял руки.

— Хватит-хватит. Спрашивай целителей. Они лучше меня знают что, да как. Нам с тобой надо решить, как организовать твое обучение целительской магии, поскольку обычная тебе не нужна. Учить тебя будут разные целители… Почему разные? Потому что целители тоже специализируются на чем-то. Они, конечно, могут почти все, но одно лучше получается у одного, у другого — другое. Начнешь в госпитале имени королевы Миллины. С целителем я договорюсь. Для всех объяснишь, что от занятий магией тебя я отстранил и вынудил обучаться за свой счет или за работу. Поэтому ты должен ходить в больницы, где лекари соглашаются тебя учить. С этим, думаю, ясно. Теперь хорошо подумай про курс самообороны. Где и как я не могу тебе подсказать. Поспрашивай у знакомых и друзей. Скажешь им, что боишься после занятий магией возвращаться из больницы один. Тем более часто придется возвращаться именно вечером или ночью. Если что будет неясно — подходи. Постараюсь ответить или помочь. А теперь все. Ступай на занятия.