"Через реку забвения" - читать интересную книгу автора (Бейком Моника)

8

Однако Брюс не передумал. Напрасно Тереза ждала, он не позвонил.

Ни днем. Ни вечером. Ни ночью. Хотя Тереза продолжала поглядывать на телефон, даже готовясь ко сну. Однако тишина квартиры так и не нарушилась телефонной трелью.

Не позвонил и не нужно, хмуро думала Тереза, укладываясь в постель. В конце концов, я сама на этом настаивала. А Брюс человек обязательный. Если что-то пообещал, непременно исполнит. Вот он и держит данное мне вчера слово. И очень хорошо. Благодаря этому у меня есть возможность все как следует обдумать. А потом, когда буду готова, сама ему позвоню. Впрочем, во вторник мы все равно встречаемся, так что я напрасно волнуюсь.

Она и не волновалась. Скорее скучала. Впервые за несколько последних лет скучала не по Патрику, а по другому мужчине.

Эта мысль выкристаллизовалась у Терезы ближе к полуночи — все предшествующее время было проведено без сна — и изрядно ее обеспокоила. Она почувствовала, что ситуация ускользает из-под ее контроля.

До сих пор Терезе как-то удавалось ладить с самой собой. За минувшие годы она отчасти научилась управлять своими эмоциями и даже как будто смирилась с тем, что с ней произошло. Во всяком случае, на поверхности все выглядело так. Большую часть негативных эмоций, среди которых немалое место занимали отчаяние, тоска и даже ярость, она выплеснула в свои песни. В какой-то степени это помогло ей успокоиться.

Однако, добившись некоторых успехов, Тереза не остановилась на достигнутом. Она продолжала работать над собой, целеустремленно идя к главной своей цели — установлению мира в душе.

Именно ради этого она сначала обратилась к психотерапевтам и некоторое время посещала сначала одного, потом другого, а затем начала изучать труды известных философов и психологов, забираясь порой в жуткие дебри психологического анализа. Тогда-то ей и приглянулась теория самодостаточности. Вникнув в ее смысл, Тереза поняла: это то, что больше всего походит ей в текущий момент.

И, надо сказать, облюбованная теория здорово ей помогла. Стараясь следовать новым для себя постулатам, Тереза воспрянула духом.

Впервые за долгое время она вновь начала чувствовать себя полноценным человеком. Разумеется, в сознании Терезы по-прежнему жила память обо всем, что произошло между ней и Патриком, однако та история уже стала восприниматься ею как старая затянувшаяся рана.

Главное, не влюбляться, решила тогда для себя Тереза, иначе все может начаться сначала. Ведь никто не даст гарантии, что новая любовь окажется более удачной, чем предыдущая. Самодостаточность — вот истинный идеал. Живешь одна, ни в ком не нуждаешься, не испытываешь ни к кому эмоциональной привязанности, просто работаешь, сочиняешь музыку, тексты песен, записываешь альбомы и выпускаешь в свет. Что еще нужно для счастья?

Ничего, отвечала себе Тереза. И полагала, что права.

Так продолжалось до вчерашнего вечера, когда любимая теория дала первую трещину.

В чем-то Тереза просчиталась, и ей предстояло понять в чем. Об этом она и размышляла, лежа без сна в спальне, куда доносился едва ощутимый аромат стоящих в темноте гостиной хризантем.

Лишь сообразив, что скучает по Брюсу, Тереза постигла смысл своей ошибки: она не учла физиологию. Ее все время так занимала душа, что она забыла о плоти. А между тем плоть требовала своего. Тело имеет свои нужды, в чем Тереза и убедилась не далее как вчера вечером.

Испытав при этом сказочное наслаждение.

Даже сейчас, вспоминая свои вчерашние ощущения, она мечтательно провела по губам языком. А поймав себя на этом, нахмурилась.

Похоже, незаметно для себя я свернула на запретную тропу, тревожно пронеслось в ее голове. Не следовало этого делать. Моя жизнь только-только начала налаживаться, а я подвергаю ее риску. Вдруг все теперь пойдет насмарку? Жизнь, работа, творчество? И лишь потому, что я научилась испытывать удовольствие в постели.

Не только научилась, золотце, но тебе это понравилось, прозвучал в ее мозгу насмешливый голос подсознания. Верно? Признайся!

Я и не отпираюсь, вступила Тереза в мысленный диалог. Бесполезно отрицать очевидное, добавила она, прерывисто вздохнув.

А знаешь, что будет дальше? — раздался вкрадчивый вопрос.

Ничего. Вернее, то же, что и всегда. Хм! На твоем месте я бы не был таким самоуверенным, последовал ответ. Да будет тебе известно, моя милая, что природа гораздо мудрее, чем ты думаешь. И на свете, кроме всего прочего, не зря существуют инстинкты, а также удовольствие, которое мужчина и женщина способны доставить друг другу в постели. Равно как и — ха-ха! — в любой другой обстановке. И ты берешь на себя смелость утверждать, что способна противостоять зову природы?

Тереза попыталась вспомнить, когда утверждала нечто подобное, но на ум ей ничего не пришло.

Я такого и не говорила, мысленно ответила она.

Ты сказала «будет то же, что и всегда». Под последним словом, очевидно, подразумевается «до сих пор». Однако до вчерашнего дня ты не знала оргазмов.

И что из этого следует? — спросила Тереза.

А то, золотце, что тебе непременно захочется закрепить вновь приобретенный опыт. И очень скоро! — с непонятным торжеством хохотнул невидимый собеседник.

С губ Терезы вновь слетел прерывистый вздох.

Кажется, я готова хоть сейчас, подумала она, ощущая сладостный прилив тепла к интимной области меж бедер.

Хорошо, что себе не врешь, похвалил ее голос.

Ладно, допустим, я действительно пожелаю углубить новые познания в эротической области, что в этом особенного? — усмехнулась Тереза.

Как что? Ведь ты сама минуту назад забеспокоилась, сообразив, что твое давешнее постельное приключение способно разрушить устоявшуюся жизнь!

Сейчас я уже так не думаю, возразила Тереза. Объяснить почему?

Разумеется, сказал невидимый собеседник. Очень хочется узнать причину столь внезапной перемены мнения.

Она проста. И совсем не внезапна. Я склоняюсь к мысли, что мое сердце еще не освободилось от любви к Патрику. Поэтому новое чувство пока поселиться в нем не может. А постельные удовольствия далеко не всегда сопряжены с любовью. Так что я могу сколько угодно заниматься сексом с Брюсом — на моем душевном состоянии это не отразится.

Повисла пауза. Некоторое время Тереза прислушивалась к себе, ожидая какой-либо реакции от собственного подсознания, однако той не последовало. Тогда она усмехнулась в темноте, натянула одеяло до подбородка и спокойно закрыла глаза, решив, что одержала победу в этом своеобразном диалоге.

Но в тот момент, когда сон уже раскрыл перед ней свои объятия, таинственный собеседник неожиданно подал голос.

Умница, ничего не скажешь, услыхала Тереза его негромкое замечание. Все разложила по полочкам, все предусмотрела… Кроме одного — физической зависимости. Ведь секс — это как наркотик. А для женщин он вдвойне опасен по той причине, что очень часто в качестве партнера они видят одного-единственного мужчину.

Не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне, сонно подумала Тереза.

Самое непосредственное, дорогуша. Вспомни, что ты только что сказала: «Могу сколько угодно заниматься сексом с Брюсом». В этой фразе ничего не привлекает твоего внимания? Нет? Тогда подскажу: «с Брюсом». Вот ключевое слово. Теперь поняла? Постельное удовольствие уже сейчас ассоциируется у тебя с парнем, который, собственно, и помог тебе проникнуть в тайну физической любви. А вовсе не с Патриком и ни с кем бы то ни было еще. Так что все твои блистательные доводы, золотце, просто смех!

Вслед за этим в закоулках мозга Терезы действительно заметался постепенно стихающий хохоток. Вздрогнув, она поежилась словно от холода.

Какой ужас! — мелькнула у нее мысль. Выходит, я сама не заметила, как попалась на крючок? И что мне теперь делать?

Последний вопрос висел в голове Терезы до тех пор, пока ее наконец не одолел сон.

Проснулась она снова от трелей домофона.

В первую минуту ей показалось, что она продолжает спать и видит сон про вчерашний день, который начался с подобного же звонка. Но так как домофон не унимался, Терезе поневоле пришлось открыть глаза. Брошенный на будильник взгляд сказал ей, что уже начало двенадцатого.

Похоже, все-таки это мне не снится, подумала Тереза. Вчера меня разбудили в половине одиннадцатого. Она зевнула, прикрыв рот ладонью. Придется вставать…

Точь-в-точь как в прошлый раз, в халате и тапочках, она направилась к домофону и сдержанно произнесла в трубку:

— Слушаю.

— Доброе утро, мисс Уэйн, — зазвучал в ответ жизнерадостный голос консьержки. — Простите, если разбудила, но тут к вам вчерашний посетитель.

Тереза замерла. Ее сердце, наоборот, забилось с удвоенной скоростью. Ощущение дежавю усилилось.

— Вчерашний или позавчерашний? — слегка задыхаясь, уточнила она.

— Что? — переспросила миссис Фадж. — А… нет, именно вчерашний. Ему снова нужно вам кое-что передать.

Тереза понимающе улыбнулась. Брюс! Не звонит, но все равно напоминает о себе.

— Хорошо, пропустите его.

Через пару минут появился тот же паренек, которого Тереза уже видела вчера. На его лице сияла улыбка.

— Здравствуйте, мисс Уэйн! — радостно произнес он.

— Здравствуйте, — медленно выговорила она, не сводя взгляда с пышного букета бордовых роз, который доставил в корзине посыльный.

— Нести в гостиную? — спросил паренек.

Какая прелесть! — подумала Тереза, завороженная красотой цветов. А Брюс-то каков! Вот не ожидала, что он так галантен.

— Или… куда? — вновь спросил посыльный, удивляясь непонятной паузе.

— Э-э… да, в гостиную, будьте добры.

Тереза отступила в сторонку, пропуская парня, и тот проделал уже знакомый путь. Возле стены, где находилась корзина с хризантемами, еще оставалось свободное пространство, и посыльный поставил туда розы. Наполовину распустившиеся, на длинных стеблях, они еще покачивались некоторое время словно на клумбе под порывом ветерка, тем самым приводя Терезу в еще больший восторг.

Сколько их здесь? Наверное, штук сто, не меньше!

В этот момент за спиной Терезы раздалось вежливое покашливание. Она обернулась.

— Простите, мисс Уэйн, мне пора бежать, — улыбнулся посыльный. — Сегодня много заказов.

— Да-да, конечно.

Тереза проводила паренька к выходу, после чего ноги сами понесли ее обратно в гостиную.

Там царило благоухание. К запаху хризантем присоединился аромат роз, и Тереза словно окунулась в него, перешагнув порог гостиной.

Теперь здесь пахнет, как в оранжерее! — с улыбкой подумала она.

Любуясь цветами, Тереза попыталась определить, какие красивее, и не сумела этого сделать. Розы были восхитительны, хризантемы — прекрасны. Признать за теми или иными первенство не представлялось возможным.

Ох, Брюс! — проплыло в мозгу Терезы. Только так она и смогла выразить восторг по поводу очередного знака внимания в свой адрес.

Затем ей пришло в голову, что в новом букете тоже может быть записка. Принявшись искать, она была вознаграждена за догадливость. Правда, новое послание оказалось еще лаконичнее предыдущего: «Целую. Брюс».

Не отдавая себе отчета в собственных действиях, Тереза порывисто прижалась губами к открытке. Но тут же опомнилась и зарделась, радуясь, что ее никто не видит.

Кажется, я становлюсь сентиментальной, усмехнулась она.

Тем не менее чуть позже Тереза отнесла открытку в спальню и поместила на трюмо рядом с первой.

Следующим утром, вновь проведя полночи в размышлениях, Тереза проснулась самостоятельно. Был вторник, день пресс-конференции и — самое главное — встречи с Брюсом.

Нечего и говорить, что Тереза ожидала эту самую встречу с трепетом. Как она ни уверяла себя, что ничего особенного между ней и Брюсом не произошло, даже ее организм как будто осознавал обратное. Кровь быстрее струилась по жилам, каждая клеточка тела словно ожила, а само оно, казалось, вспомнило острое наслаждение недавней эротической ночи.

Умываясь в ванной, Тереза пристально посмотрела на себя в зеркало.

Трудно поверить, но, похоже, Брюсу удалось то, в чем не так уж преуспели мои психотерапевты и чему не вполне помог даже творческий успех, подумала она. Брюс словно вернул меня к жизни. Даже не помню, когда у меня был такой румянец, так сияли глаза и алели губы. В мои вены будто влили добрую порцию жизненной силы. Какое непривычное ощущение… Но в то же время очень приятное!

Пресс-конференция была назначена на четыре часа пополудни в специально арендованном зале отеля «Хилтон». Сейчас часы показывали без пяти десять. Зная, что ее будут снимать и фотографировать, Тереза решила позвонить Синтии, чтобы та приехала и помогла ей привести себя в надлежащий вид.

Однако у Синтии было занято. Набрав номер пару раз подряд, Тереза со вздохом положила трубку. Придется повторить попытку позже. Однако не успела она отойти от телефона, как тот зазвонил. Впервые за последние двое суток.

Потянувшись к трубке, Тереза задержала руку.

А если это Брюс? Она прикусила губу. Даже наверняка он. Ведь мы договорились вместе отправиться на пресс-конференцию… Тем временем телефон продолжал настойчиво звонить. Глядя на него, Тереза прерывисто вздохнула. О Господи, ну чего я испугалась? Как будто меня кто-то съест!

Собственная нерешительность была ей непонятна. Совсем недавно она почти предвкушала встречу с Брюсом, а сейчас вдруг оробела.

Наконец, рассердившись на себя, Тереза взяла трубку и произнесла:

— Да! — Получилось преувеличенно громко, и тот, кто находился на другом конце провода, наверняка отметил это.

— Тереза?

Услышав знакомый голос, Тереза вздохнула с облегчением. Синтия! Рано радуешься, раздался в ее голове саркастический смешок. Общение с Брюсом еще впереди. Сама знаю! — мысленно отрезала Тереза.

— Я не вовремя? — с беспокойством спросила Синтия.

— Нет-нет, я сама только что звонила тебе, но было занято.

— Наверное, потому что в то же время я набирала твой номер.

— Неважно, — сказала Тереза. — Приезжай ко мне, потому что часам к трем я должна быть в полной готовности.

— Ясно, — ответила Синтия. — Собственно, я лишь хотела спросить, ехать мне или нет.

— Непременно! Жду.

Повесив трубку, Тереза включила электрический чайник с намерением приготовить чай и позавтракать. За минувшие дни ее холодильник не стал полнее, но майонез, сыр и ветчина в нем были. Тереза вынула все это и положила на кухонный стол, тот самый, за которым ужинала с Брюсом в памятный вечер, когда…

Она вновь прикусила губу. Нет, лучше пока не думать об этом. Тем более накануне пресс-конференции, где и без того будет затронута масса каверзных тем.

Вода закипела быстро. Тереза насыпала чай в маленький чайник, залила кипятком и отставила завариваться, а сама тем временем принялась накладывать майонез на ломтики хлеба для сандвичей. Покончив с этим, нарезала сыр и ветчину, затем, минутку подумав, вновь открыла холодильник, где, по ее расчетам, должна была находиться непочатая банка маринованных огурчиков.

Таковая обнаружилась в самой дверце, в нижнем отделении. Тереза откупорила ее и с наслаждением вдохнула разлившийся по кухне пряный аромат маринада. Выложив на пластиковую дощечку пару крепеньких пупырчатых огурчиков, она нарезала их кружочками, которые затем поместила поверх майонеза на ломтики хлеба. Следующие два слоя состояли из сыра и ветчины.

Так как Тереза почти не занималась стряпней, то приготовление сандвичей показалось ей довольно сложным процессом, зато отвлекло от мыслей о Брюсе. Положив произведения своего кулинарного искусства на тарелку, она залюбовалась ими и даже голову набок склонила, как будто так удобнее было оценивать результат. Разумеется, он показался ей очень неплохим.

Так, глядишь, постепенно и готовить научусь, подумала Тереза.

В этот момент зазвонил домофон, и она вздрогнула, сообразив, что кто-то пришел. Но кто? Синтия? Она не могла так быстро доехать сюда. Брюс? Как правило, он предварительно предупреждает о визите по телефону, но так как обстоятельства сейчас не совсем обычны, то… Да, наверняка это Брюс. Возможно, задумал лично разбудить меня, чтобы я заранее приготовилась к пресс-конференции.

Сейчас он поднимется сюда, а я в таком виде! — охнула Тереза, бросаясь в холл, чтобы хотя бы причесаться.

Но на полпути она повернула обратно, схватила трубку висящего на стене домофона и крикнула в нее:

— Одну минутку, миссис Фадж! — после чего оставила трубку болтаться на шнуре.

Подскочив к зеркалу в прихожей, Тереза схватила щетку и принялась поспешно расчесывать волосы. Но, так как локоны у нее были длинные и густые, быстро сделать это не удавалось. К тому же щетка запуталась в шелковистых прядях, будто нарочно стараясь вывести Терезу из себя. Бормоча сквозь зубы ругательства, она принялась вытаскивать ее.

А миссис Фадж ждала. Не говоря уже о Брюсе.

Наконец, кое-как причесавшись и потратив на это едва ли не вдвое больше времени, чем обычно, Тереза вернулась на кухню.

— Прошу прощения, миссис Фадж, — сказала она в трубку домофона. — У меня тут вышла небольшая заминка, но сейчас все в порядке.

— Вот и замечательно, — ответила консьержка. — Потому что я взяла на себя смелость разрешить ему подняться к вам без спроса.

— Да? — Не успела Тереза произнести это, как во входную дверь позвонили. Бросив трубку на аппарат, Тереза метнулась в холл и нажала на кнопку замка. — Прости, я заставила тебя ждать… — произнесла она, распахивая дверь.

— Ничего, мисс Уэйн, не беспокойтесь. — На пороге стоял все тот же паренек-посыльный. В руках он держал очередной букет.

— Что? Опять?! — изумленно и одновременно обескураженно, потому что надеялась увидеть совсем другого человека, воскликнула Тереза.

Посыльный пожал плечами: мол, ничего не могу поделать, приказано — доставил. На этот раз букет был поменьше, но гораздо изысканнее, если можно так сказать, зная, какими шикарными были два предыдущих. Состоял он из орхидей. Богатство их красок было таково, что, казалось, это не цветы, а экзотические бабочки сидят на стеблях.

— В гостиную? — деловито осведомился паренек.

Тереза с ошеломленным видом кивнула. Брюс продолжал удивлять ее. Она думала об этом, плетясь за уверенно шагающим в гостиную посыльным. Когда тот направился к стоящим на полу первым двум букетам, Тереза встрепенулась.

— Нет! Думаю, орхидеи будут лучше смотреться здесь. — Она указала на украшенный резьбой кофейный столик из красного дерева.

Паренек поставил корзину, куда было велено, и Тереза тут же немного повернула ее, чтобы цветы смотрели не на окно, а в сторону двери. Теперь, входя в гостиную, их можно будет лицезреть во всей красе.

Затем они с посыльным проделали обратный путь. Однако на пороге квартиры тот слегка замялся.

— А можно мне… — он поспешно извлек из внутреннего кармана куртки нечто, в чем Тереза сразу узнала обложку своего последнего альбома, названного «Росток надежды», — автограф?

Тереза улыбнулась. Так и есть, поклонник, интуиция ее не обманула.

— Конечно. Только чем же мне… — Она бросила взгляд на полку перед зеркалом, ища ручку или нечто в этом роде.

— Ох, простите! — воскликнул паренек, поспешно вынимая из другого кармана фломастер и снимая колпачок. — Вот.

— Как тебя зовут? — спросила Тереза.

Он скромно опустил взгляд.

— Тим Колберт.

Кивнув, Тереза прижала обложку компакт-диска к стене и написала: «Тиму Колберту с наилучшими пожеланиями». Затем расписалась и протянула обложку и фломастер посыльному. Прочтя написанное, он просиял.

— Большое спасибо, мисс Уэйн! — Он бережно спрятал обложку в карман. — До свидания!

Тереза вновь кивнула и закрыла за ним дверь. Ее саму интересовало содержание алой карточки, которую она заметила среди цветов.

Вернувшись в гостиную — действие, в последние дни успевшее стать с утра привычным, — Тереза извлекла из букета открытку. Однако, завороженная красотой орхидей, сразу не прочла, а сначала долго разглядывала пестрые, крапчатые, множества оттенков лепестки. Впрочем, Тереза не только любовалась цветами, но и подсознательно оттягивала приятный момент прочтения другого автографа — того, что написал Брюс. Что послание будет приятным, она не сомневалась.

В конце концов Тереза оторвалась от орхидей и развернула сложенную вдвое карточку. Начертанная уверенным почерком записка гласила: «Скучаю. Брюс».

— Скучаю… — прошептала Тереза, подняв лицо и машинально прижав открытку к груди.

Неожиданно ей пришла в голову мысль как будто очевидная, но до сих пор почему-то не появлявшаяся: ведь в момент близости Брюс испытал те же сказочные ощущения, что и она сама!

Подумав об этом, Тереза почувствовала, как запылали ее щеки. До сих пор она была так погружена в собственные переживания, что совсем забыла об ощущениях Брюса.

Сейчас, стоило Терезе представить, что в заветный миг он испытал такое же наслаждение, что и она сама, как ее сразу объял чувственный трепет.

В ту минуту мы были словно единым целым, подумала она, воспринимая эту мысль как некое откровение.

Впрочем, таковым оно для нее и являлось, ведь до сих пор ничего подобного в ее жизни не было.

Тереза вновь открыла карточку и замерла, будто впитывая взглядом два коротких слова «скучаю» и «Брюс», которые наполнились для нее особым смыслом.

Выходит, скучаю не только я одна, вертелось в ее голове. Как это… неожиданно!

Она задумчиво побрела в спальню, чтобы присоединить третью карточку к первым двум, стоящим на трюмо, потом отправилась на кухню, где ее дожидались собственноручно приготовленные сандвичи.

Примерно в то время, когда Тереза наконец села завтракать, возвращающийся по Шафтсбери-авеню обратно в контору паренек-посыльный вынул из кармана джинсов мобильник и набрал какой-то номер.

— Мистер Харрингтон? — произнес он, дождавшись ответа. — Это Тим, посыльный. Я доставил мисс Уэйн цветы, как вы велели.

— А она что? — прозвучал в трубке голос Брюса.

— Сказала «что, опять?».

— То есть была недовольна?

— Нет-нет, напротив, изумилась и обрадовалась!

— Точно обрадовалась? — переспросил Брюс.

— Абсолютно. Даже не сомневайтесь. По ней было очень заметно.

— Интересно, из чего ты это заключил?

Парень на миг задумался.

— Ну, у нее как-то сразу просветлело лицо, она заулыбалась, ну и вообще…

— Понятно, — сказал Брюс. — Благодарю.

На этом связь прекратилась.