Интермедия первая

— Почему ты так жёстко обошлась с ней? Неужели нельзя было…

— Можно, конечно. Теперь-то я ясно вижу свою ошибку. А тогда мне казалось, что ошибка была совершена раньше, когда я взялась учить Терин магии.

— Постой! Это не тот ли самый момент, когда вы с Устэром придумали пресловутый мораторий на распространение опасных магических знаний?

— Нет. Мораторий был придуман и введён потом, уже после того, как эта история получила… — пауза, — окончательное завершение. Но к тому моменту, когда я оборвала отношения наставницы и ученицы между собой и… — новая пауза, — Ниррит, от таких же отношений со мной успела отказаться уже помянутая Кельмин. Кроме того, мы с Устэром как раз находились под впечатлением от нелепой смерти нашего общего ученика, Арнадегула…

Глаза магистра, полные внутреннего пламени, распахнулись шире.

— Ты усомнилась в своей способности учить.

Горечь на языке — отражением сжавшихся в груди тисков.

— Да. И усомнилась более чем всерьёз.

Я помолчала, рассеянно протянула руку сквозь пространство на кухню и достала словно из воздуха кувшин с лично мною приготовленной освежающей настойкой.

Что-то в горле пересохло… ага, ага.

Достав таким же образом стакан, я налила чуть больше половины. Выцедила мелкими глотками, почти не ощущая вкуса. Поставила кувшин со стаканом на столик. Покашляла. И заговорила снова, следя, чтобы в голос не прокралась предательская хрипотца.

— В поступках ученицы, в её взглядах на желаемое и допустимое, в том направлении, куда свернуло развитие её характера, я увидела подтверждение скудости своего опыта. Очередной знак, что я не способна правильно выбрать достойного ученика. И я зашла в отрицании ранее избранного пути дальше, чем мне — теперь — этого хотелось бы. Впрочем, меня вдобавок ловко подтолкнули в спину, в переносном смысле, конечно. Подвели к принятию такого решения, от которого, поразмыслив спокойно, я могла бы ещё отказаться…

— Подтолкнули?

— Слушай дальше. В свой черёд дойдёт и до этого.