"Хирург" - читать интересную книгу автора (Деева Наталья)

Асоциальный элемент

Существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть. Ф. Ницше

Жиденькая тень тополя, которая некоторое время спасала Ольгу, отползала к ограде. «Скоро начнёт припекать, а я тут стою, как клоун», — мрачно подумала девушка и сунула меню под мышку. Хозяин ресторана, багровея от воодушевления, полчаса рассказывал, что официант должен работать с посетителем, то есть заманивать его приветливой улыбкой. «Господа, заходите к нам! У нас лучший сервис! Фирменные массандровские вина!» Надо же такое придумать. Или это принцип «мне всё равно, что вы делаете, главное, чтобы умаялись»? Постоял бы сам на жаре, посмотрел бы на эти сочащиеся довольством лица, поймал бы парочку презрительных взглядов, а потом так улыбнулся бы, что посетители бросились бы врассыпную, подумав, что их хотят не обслужить, а прирезать.

Ольгу спасли мужчина и женщина, повернувшие к входу в ресторан. Девушка открыла перед ними дверь и предложила лучший столик возле аквариума. Теперь можно посидеть в прохладе, только бы эти двое задержались подольше!

Посетители заказали вино, кофе и мороженое. Ольга принесла заказ и устроилась за стойкой. Из банкетного зала выкатился Томат, хозяин заведения, окинул владения взглядом и сказал, обращаясь к бармену, протирающему бокалы:

— Андрей, я вынужден уехать. Ты остаёшься за старшего. Надеюсь, к моему приезду всё будет в порядке.

— Конечно, Анатолий Матвеевич, — кивнул парень, подождал, когда за спиной Томата закроется дверь, и облегчённо вздохнул.

— Живём! — воодушевилась Ольга, вспорхнула со стула и поменяла пепельницу посетителям.

— Облико маразмо, — буркнула Ксюха, вторая официантка.

— Да не пугайтесь вы так! — сказал бармен. — Нормальный он мужик. Ну, находит на него иногда. Зато можно заработать в сезон, это я вам точно говорю. Что вы думаете, я на одной зарплате тут второй срок мотаю?

— Ольчик, идём, покурим, а то уши пухнут.

— Идём.

Курили на пятачке возле чёрного входа. Ксюха уселась на колченогий стул, обмахиваясь глянцевым журналом:

— Уф, ну и жарища!

— А ты переоденься в блузку с короткими рукавами, — посоветовала Ольга.

— Ага, переоденься! — Ксюха закатила рукав — Смотри.

На её пухлой руке красовались пять синяков, оставленных, судя по всему, пальцами.

— Ой-ё! Кто это тебя так?

— Муженёк, козлина придурковатая. Вчера пришёл нажратый и денег требует, у него на работе День рождения у кого-то, ну, я не дала. Мне за садик платить нужно, тогда он ка-а-ак, вцепится! Думала, убьёт.

— На фиг ты его терпишь? Гони в шею.

— Это тебе просто говорить, малая ещё, а у меня две дочки. Ради детей и терплю, он в младшей души не чает.

Скрипнув зубами, Ольга затянулась и выдохнула облачко дыма.

— Знаешь, что, — продолжила она. — У детей своя жизнь, они вырастут и уйдут, а ты останешься со своим козлиной. Так и будешь в синяках ходить. Нравится, что ли?

Ксюха скорчила мученическую гримасу и махнула рукой: мол, ничего ты, малявка, не понимаешь.

Что за радость жертвовать собой ради непонятно чего? Дети вырастут психами, муж в конечном итоге сопьётся окончательно и всё равно придётся его гнать. А жизнь-то проходит! Симпатичная ведь женщина! Мужики обращают внимание на Ксюху даже несмотря на то, что она толстая. Если ей похудеть, вообще конфетка будет.

Ольга уже давно решила, что люди — твари неблагодарные и посему правильнее жить для себя и только для себя. Жертвенная позиция Ксюхи не вызывала ничего, кроме негодования.

— Ладно, пойду я, — пробормотала Ольга, тыкая в пепельницу недокуренной сигаретой. — А то у меня клиенты.

— Ну, иди, — выдыхая дым, скривилась Ксюха и положила сигаретную пачку в необъятный карман необъятной юбки.

«Надо срочно поступать в медицинский, — думала Ольга, наблюдая за посетителями-любовниками. — Этим летом заработаю, чтобы хватило хотя бы на первый курс, а потом можно на „скорой“ подрабатывать. Поселюсь в общаге и с голоду не умру. Биологию, физику и украинский за зиму выучу. Особенно — украинский, без него сейчас никуда».

Рассчитав посетителей, Ольга села за столик в углу, достала книгу и спрятала под меню. Ксюха и Андрей вперились в телевизор.

Вечером явился Томат, и Ольга отправилась на улицу заманивать посетителей. Ксюха стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. Солнце скатывалась за горизонт, Ксюхина бочкообразная тень, медленно удлиняясь, принимала форму капли.

В преддверии сезона ресторан работал до трёх, но поскольку обслуживать было некого, после двенадцати оставалась одна официантка, повар и бармен. Сегодня дежурила Ольга. Простившись с напарницей, она села за столик, где под меню лежала книга, но читать не осмелилась: Томат надзирал.

В начале первого дверь отворилась, и на пороге появилась Бледная Ящерица с молодым любовником. Ольга сглотнула и вытянулась по струнке. Что такое «не везёт»? Источая радушие, Ольга раскрыла меню перед Ящерицей и её альфонсиком, остановилась поодаль, готовая к любым сюрпризам.

Бесцветные глаза скользили по строчкам, подведённые брови то взлетали, то опускались, тонкие губы то сжимались, то растягивались в презрительной улыбке. Юноша листал меню с видом человека, безумно уставшего от жизни.

— Девушка, — проговорила Ящерица, беззастенчиво разглядывая Ольгу. — Подскажите, что у вас имеется из итальянской кухни.

— Лазанья, каннелони, равиоли, ризотто…

— Какие виды ризотто? — взгляд выпуклых глаз задержался на стоптанных сандалиях девушки.

— С форелью и шафраном, «Алла Миланезе» и ризотто с четырьмя сырами, — отчиталась Ольга.

— Что бы вы посоветовали? — Ящерица откинулась на спинку стула, сцепив на коленях бледные пальцы.

— С четырьмя сырами… В состав входит…

— Не нужно, — Ящерица принялась листать меню, нашла ризотто, прочла состав и удовлетворённо качнула головой. — Одну порцию, пожалуйста. Дорогой, что тебе?

— Доверяю твоему вкусу.

— Две порции и вино, как обычно.

— Хелиос Шардоне?

— Да. Два бокала по двести грамм.

— И пепельницу! — подал голос парень.

— Дорогой, я же просила тебя не курить в моём присутствии.

Ольга поспешила прочь, разбудила прикорнувшую повариху, и, пока Андрей разливал вино, косилась на противоестественную парочку. Ящерица с видом строгой учительницы вещала, то и дело касаясь колена парня, который ковырял заусеницу, изредка поглядывая на рыб в аквариуме.

— Чё — наехала? — посочувствовал бармен.

— Да нет. Пока.

В прошлый раз она пареньку-официанту тарелку супа на голову вылила. Ей пригрезилось, что он туда плюнул. Да, плюнул, но не официант, а повар. Повара всё время так делают, если им клиент не нравится. Парнишка прибежал, весь трясётся, а Томат говорит, что сам виноват. Чем же виноват, если грымзе этой не угодишь? Парнишка в тот же день уволился, и на его место взяли Ксюху.

Сегодня Ящерица, вроде бы, довольна. Или нет? Ковыряет ризотто, морщится, а блондинчик уплетает за обе щёки. Ольга глянула на сандалии — и правда, позор, и быстро переобулась в босоножки. Когда она вернулась к барной стойке, Ящерица подняла руку, подзывая официанта. Девушка не заставила себя долго ждать.

— Скажите, а вы это пробовали?

— Пробовала, — ответила Ольга, обмирая.

— Посмотрите на этот лук! Кто его резал? Курица лапой? Лук должен быть нарезан мельче, и он должен быть золотистым.

— Я передам повару ваши претензии, — сказала Ольга, обернулась.

Андрей наблюдал, разинув рот, даже повариха высунулась и глядела с нескрываемым любопытством.

— А рис… Что это за рис? Каша, плохо приготовленная каша! Есть это невозможно.

— А, по-моему, нормально, — буркнул блондинчик, и был награждён таким взглядом, что схватился за нагрудный карман и побежал курить на улицу.

— Милая девушка, есть это невозможно, вы имейте в виду.

Ольга вытерпела её взгляд.

— Так уж и быть, я заплачу за эту порцию, — Ящерица посмотрела на Ольгины дешёвые босоножки. — Можете потом доесть, я почти не притрагивалась…

В голове зазвенело. «Нет, только не сейчас! — Ольга до боли сжала зубы. — Не сейчас!» Поздно. С глубин души поднялась тёмная муть, сдавила горло, обрушилась волной и понесла, понесла…

Очнулась Ольга под взрыв хохота. Андрей сгибался пополам и топал, повариха зажимала рот: вкуснейшее блюдо ризотто распласталось на голове оцепеневшей Ящерицы. Сейчас она больше напоминала разевающую рот щуку. Если замешкаться, запросто палец откусит. Ольга метнулась в подсобку, схватила свой видавший виды рюкзак, запихала одежду и бросилась бежать.

На улице она натолкнулась на курящего блондинчика и юркнула в подворотню, откуда был выход на широкую улицу. Петляя дворами, Ольга постоянно оглядывалась и пугалась каждой тени. Ей мерещилась погоня, она успокаивала себя, что Томат не станет её преследовать, а блондинчику это незачем.

На смену страху пришло сожаление, потом — опустошение. Придётся новую работу искать, санитарная книжка осталась у Томата, а новая денег стоит, которых катастрофически не хватает. Хорошо, хоть комнату оплачена за месяц вперёд.

Вот психопатка! Нормальный человек бы посопел-посопел, да проглотил обиду. Тут же бешенство как накатит, как застелет разум… и ничего сделать нельзя! Ну, не психиатру же сдаваться! Он скажет, что человек, впадающий в состояние аффекта, опасен для общества, поставит диагноз, а это клеймо на всю жизнь.

У поворота на последнем издыхании светился фонарь. Миновав освещённую часть дороги, девушка уселась на бутовый забор, чтобы покурить и успокоиться, но с досадой вспомнила, что сигареты остались на столике рядом с недочитанной книгой. Мелочь, а неприятно.

Вдалеке обозначился раскачивающийся силуэт. Алкоголик затянул фронтовую песню. К счастью, он куда-то свернул. Теперь можно идти, авось к утру доберусь, на такси-то денег нет.

Навстречу выехала машина — солидная, на низкой посадке. Ольга разглядела значок «Мерседеса». Ну и ладно. Неприлично на буржуйские тачки засматриваться. «Мерседес» притормозил и превратился в кабриолет. В момент трансформации он напомнил машину из фильма «Назад, в будущее». Так же взлетели и сложились серебристые крылья, чёрная крыша собралась гармошкой, исчезла где-то в металлических внутренностях. Эффектно!

Фонарь отлично освещал водителя — плотного коротко стриженого парнягу лет тридцати.

— Эй, — окликнул он. — Тебя куда подвезти?

— Вы ехали в ту сторону, — Ольга равнодушно махнула рукой. — Вот и езжайте!

Ишь, какой! Думает, машина крутая, покажу трюк, девчонка сразу и расстелется.

— Да шо ты, — не унимался хозяин машины. — Садись, отвезу! У меня сегодня днюха, вишь, какую ла-а-асточку взял, — он любовно погладил руль.

Девушка гордо прошествовала мимо.

— Ну и что. Железяка. Ничего удивительного. — Ольга гордо вздёргула нос.

Прынцесса на бобах: неформальный замызганный рюкзачок; юбочка и футболка стильные, но — second hand, сандалии трёхгрошёвые.

— И не на таких тачках каталась, — добавила она.

Это было чистой воды враньё. На дорогих машинах её никто не возил. Самое «крутое», на чём приходилось ездить, это соседский «Опель кадет».

— Зачем ты меня обижаешь, — незнакомец склонил голову набок, заискивающе улыбнулся. — У меня День Рождения, настроение хорошее, хочется сделать что-то полезное. Садись, а?

Ольга приостановилась. Водитель подкупал непосредственностью. Действительно, зачем мучиться, если предлагают помощь?

— Ну, хорошо, — она открыла дверцу, плюхнулась на сидение.

— Куда поедем?

Девушка назвала район. Водитель пожал плечами, схватился за руль. Какие у него толстые пальцы! На среднем — резная печатка, на безымянном — скромное обручальное колечко.

— Ну, рассказывай, — весело сказал он, заводя мотор.

— Что?

Вот настырный!

— Как дела?

Самый глупый вопрос, который может задать незнакомый человек. Туповат ты, милок, раз не можешь придумать что-то более оригинальное!

— Нормально.

Машина рванулась вперёд — в лицо ударил холодный воздух. И зачем села? Шла бы спокойно, думала о разном, мечтала, а так придётся развлекать этого недоросля.

— Откуда так поздно?

Ольга солгала, что возвращается со дня рождения подруги, где все напились и стали вести себя неадекватно.

— И чё ушла, повеселилась бы!

— Мне так захотелось, — буркнула она.

Мимо проплывали дома, сонные киоски, деревья. Водитель берёг машину, по раздолбанному асфальту ехал неспешно.

— Как тя зовут-то?

— Ира, — соврала Ольга, так она всегда представлялась людям, которые ей не нравились. Этот человек с каждой минутой нравился всё меньше.

— Вано, — гордо произнёс он.

«Иван, значит, — смекнула Ольга. — Тебе кажется, что Иван — слишком простонародно, потому окрестил себя Вано. Звучит, как будто воняет. На самом деле ты не Вано, а Вася! Цепь килограммовую нацепил и возвысился. И когда такие вымрут? Так, стоп! Что за мысли? Человек помочь хочет, а ты… Нехорошо так. И завидовать нехорошо. Что глуп, так не всем же интеллектом блистать!»

Наконец выехали на хорошо освещённую дорогу. Ни машин, ни пешеходов. Город после взрыва нейтронной бомбы.

«Мерседес» припарковался у круглосуточного магазинчика.

— Тебе чего-нить купить?

— Нет.

Эх, сигарет бы! Ладно, потерплю. — Ольга с тоской уставилась на магазинчик. — Смотаться, что ли? Нехорошо, по воровски как-то. Да и такую машину бросать нельзя. «Можно, — взбрыкнуло второе „я“, — Нет ведь никого!»

Пока Ольга колебалась, Вано вернулся с бутылкой шампанского и конфетами, положил покупки на заднее сидение.

— Ирэн, давай отметим, а?

— Я не пью. Вообще.

Вано сел за руль. По его лицу ничего нельзя было прочесть — какие-то каракули эмоций.

— Мне тридцать три — возраст Христа, — гордо сказал он, выкручивая руль. — Как не отметить?

— С женой отметите. Я к вам в машину не просилась.

Минут пять ехали молча. Ольга чуяла неладное. Что-то тяжёлое, чернильное, как грозовые тучи.

— Слышь, тебе не холодно?

— Нет.

Вано нажал кнопку — словно из ниоткуда появились крыша, двери, окна. С лёгким шелестом элементы заняли свои места. Ольга от неожиданности пригнулась.

Всё тягостней и тягостней на душе. Откуда это скверное предчувствие? Руки вцепились в рюкзачок, где лежал любимый томик Ницше. Дорога незнакомая. Пустырь. Вдалеке светятся то ли гаражи, то ли склады. Это объездная? Или… Город-то чужой, незнакомый.

— Куда мы едем?

Скверная ухмылка.

— Куда. Мы. Едем? — выговаривая каждое слово, повторила Ольга.

— К морю. Отметим днюху, и отвезу тебя домой.

Только этого не хватало! Ольга попыталась незаметно открыть дверь. Не получилось — центральный замок. И что теперь делать? Биться в стекло и получить по голове? Попросить остановиться?

— Откройте, мне нужно домой.

Ой, как глупо звучит!

— Да чё ты кипишуешь! Успокойся. Всё нормально.

«Упс! Не вышло. Нужно было раньше сматываться! Приедет Вано на место и… что? Может, ему действительно скучно, и он не будет лезть? Славно, если так. А если нет? Тогда — разыграть любовь, отлучиться в туалет и смыться. Вариант!»

«Вечно во что-нибудь вляпаюсь! Всё не как у людей!» Ольга огляделась в поисках боевых орудий. Ничего. Разве что босоножки с длинными острыми каблуками. Придётся применять универсальное оружие — блеф. Ольга достала мобильный «гроб», наугад отправила пустое сообщение. Телефон пискнул, отчитавшись о доставке.

— Нравится тачка моя?

Вано думал, что всё в порядке.

— У дядьки двоюродного «Порше», по-моему, он круче.

— И кто же твой дядька?

О, какой удачный вопрос!

— Майор милиции.

— Гы-ы.

За окнами сменялись безрадостные пейзажи: мрачные полосы лесопосадок, каменистые пустыри, обрамлённые мерцающими огнями далёкого города.

Машина затряслась — выехала на грунтовую дорогу. Знать хотя бы, что за место!

— И куда мы приехали? — дерзко бросила Ольга, стараясь подавить дрожь.

— Фиг его знает, я не местный. Место клё-ё-ёвое.

Да уж: камни, камни, камни, дистрофичный кустик, жмущийся к земле, впереди — серебристый сплав луны и моря.

Приглушённый хлопок — девушка подпрыгнула на сидении. Пока ничего страшного — Вано открыл шампанское, протянул наполовину наполненный пластиковый стаканчик.

— На, выпей за меня.

— Я не пью вообще.

— Ну, за меня!

Вано опрокинул стакан в рот, заел конфетами. Девушка потянула ручку — дверь по-прежнему заперта! Ничуть не стесняясь, Вано присосался к бутылке. «Огм, огм, огм», — задёргался его кадык. Напившись, он громко рыгнул.

Чуть выше коленки легла горячая розовая рука.

— Сама дашь или как? Слышь, ну, шо те стоит, а?

Рука поползла выше.

— Сама, только в туалет схожу…

— За идиота держишь?

Чёрт! Вот чёрт! Что теперь? Что?!!

— Между прочим, я отправила смс с номером твоей машины родителям, — сощурившись, прошипела Ольга, — если со мной что-то случится…

— Плевать. Не дёргайся, а?

— Давай хотя бы выйдем… на природе?

— Здесь удобней.

Лучше сдохнуть! Прицелившись, Ольга ударила шпилькой в висок. Вано успел уклониться — удар прошёл вскользь, слегка оцарапав кожу. Ну, теперь, точно, всё!

— Ах, ты мыша! Коза драная!

От первого удара Ольга защитилась набитыми на тренировках предплечьями. Не было времени думать. Вообще. Второй удар достиг цели. В голове зазвенело, перед глазами заплясали золотистые мушки. Из носа хлынуло горячее, солёное…

— Урод недоразвитый, — слизывая кровь, прорычала она.

Голос срывался. Только не разреветься!

Толчок, падение…камни под щекой. Уже не в машине. Бежать! Ольга рывком вскочила, но была схвачена за волосы. Удар — лбом об капот. Ё-ё-ё!.. Солёное во рту. Тошнит. Ничего не видно. Боль — всеобъемлющая, наполняющая мир… слабее… слабее.

Если бы это был голливудский, или какой-нибудь другой фильм, на помощь пришёл бы герой. В реальности герои не приходят. Их просто нет.

Ольга узнала колючий озноб, узнала тёмную муть, поднимающуюся изнутри. Ярость. Нечеловеческая ненависть. Когда она вырывается, наступает тьма, тело живёт своей жизнью.

«Хорошо, не буду помнить… этого», — вспыхнула последняя здравая мысль.

Она вырывалась? Наверное. Кусалась? Может быть. Кричала?

Схлынула последняя волна ярости, из тумана выплыла реальность: отъезжающая машина с разбитой фарой. Второй камень ударился о капот. О, нет! «Мерседес» остановился.

Бежать!!!