"Дорога в рай" - читать интересную книгу автора (Айворс Кэтрин)Глава 3 Отель «Милена»Лиз казалось, что она совсем не спала, когда Ребекка, уже одетая, разбудила ее. Лиз испуганно подняла голову: – Что случилось? – Пора вставать. Лиз спустила ноги на пол. – Давай-давай! Постояльцы не должны ждать! – торопила Ребекка. Она сушила уже вымытые волосы. – Знаешь, – сказала Лиз, – Дэйв на меня обиделся. – Почему?.. Ладно, потом расскажешь. Одевайся! Лиз сняла с вешалки платье из голубого шелковистого поплина и белый передник. Отныне это была ее форма, которую положено носить с утра и до конца дежурства. Лиз взглянула в зеркало. Платье шло к ее темным волосам и белой коже. – Насмотрелась? – насмешливо сказала Ребекка. – Неси сок Уилсонам! До этой минуты, пока разговор о работе оставался разговором, к тому же разбавленным купанием в море и дискотекой, Лиз не воспринимала свою будущую деятельность в отеле миссис Смит как реальность, которая наступит в ближайшее время. Она никогда никого не обслуживала, и необходимость идти к каким-то Уилсонам и произносить дурацкие слова все еще казалась игрой… – Доброе утро, миссис Уил… Уилсоны… Как вы оба спали? Я принесла ваш любимый сок… – А вы спали? – поинтересовалась миссис Уилсон. – Я?.. Спала. – Я тоже спала, – сказала миссис Уилсон. – Поставьте сок на стол. Или вы не хотите отдать мне его? – Хочу… – Очаровательно! – пробасил мистер Уилсон. В отличие от круглой, как тыква, жены, он был тощ и высок. А бас, исходящий из его длинной, тонкой шеи, потрясал слушателей. Лиз не была исключением, что и отразилось на ее лице. Но комичное несходство супругов почему-то вернуло Лиз спокойствие. Глядя на них, таких разных, она засмеялась. – Вы новая горничная? – спросила миссис Уилсон. – Да, мэм… – И вам смешно, что я толстая? – Нет, мэм. Мне грустно. – Мне тоже грустно, – согласилась миссис Уилсон. – Но зато я сохранила фигуру мистеру Уилсону! Это считалось шуткой, которая повторялась годами, и годами мистер Уилсон откликался на нее грохочущими басовыми раскатами. Лиз тоже смеялась. Она окончательно освоилась и сообщила, что на завтрак не будет любимых биточков мистера Уилсона. – Приятная новость, – сказал тот. – Они мне порядком надоели… – Так почему вы не попросите чего-нибудь другого? – удивилась Лиз. – Хотите, я сбегаю на кухню? – Дороти! – воскликнул мистер Уилсон. – Ты слышала? Она сбегает! Миссис Уилсон рассудительно сказала: – Зачем ей бегать? Ты же слышал: сегодня биточков нет. Спасибо, милочка, можете идти… В книге записей приезжих Лиз прочитала, что ее подопечную из второго номера зовут мисс Аврора Макснис. После благополучного знакомства с Уилсонами Лиз уверенно постучала к мисс Авроре. Из-за двери ответили: – Входите, открыто! Лиз вошла и застыла на пороге. Мисс Аврора делала гимнастику. Совершенно обнаженная, она лежала на полу, на коврике, задрав ноги и вращая ими, изображая велосипед. Лицо ее было густо намазано питательной маской. Она не прекратила двигать ногами, и Лиз с изумлением смотрела на мелькание загорелых коленок, белых ступней и всего прочего, почему-то казавшегося уродливым и стыдливым. – Поставь на окно, Нэнси, и уходи! – Я не Нэнси, – сказала Лиз. Мисс Макснис наконец остановила «велосипед» и села. – В самом деле, – констатировала она. – А где Нэнси? – Она здесь больше не работает. Теперь я. – Понятно. Как тебя зовут? – Лиз. – Я буду называть тебя Бетти. – Почему? – Потому что Бетти тоже Элизабет. И мне так нравится. – Идиотка, решила Лиз. – Ты принесла кофе? – спросила мисс Макснис. – Нет. – Тогда зачем пришла? Принеси кофе и до обеда не появляйся. – Я должна убрать вашу комнату. – А я должна еще закончить статью. Ты всегда споришь? – Иногда. – Со мной не спорь. – И мисс Макснис снова занялась гимнастикой. В коридоре Бекки спросила у Лиз, не нужна ли ей помощь. – Знаешь, какой я застала ее? – сказала растерянно Лиз. – Лежит голая… Ребекка закончила смеясь: – …И делает гимнастику. – А если б вошел мужчина? – А ей плевать! – Она велела не беспокоить ее до обеда. – Ну и не беспокой. Отнести кофе, пусть пьет и выдумывает свою чепуху. – Какую чепуху? – Которую сочиняет. Лиз спустилась в полуподвал, где помещалась кухня. Кухарка Стефания, пожилая полька с белесыми бровями, задумчиво пробовала подливку длинной, блестящей ложкой. – Мне кофе! – выпалила Лиз. Увидев сосредоточенность кухарки, добавила потише: – Во второй номер. Кухарка наблюдала за новой горничной, наливавшей кофе в прозрачную чашку. – Сухари захвати. И джем. Она любит. Лиз отнесла мисс Макснис кофе. Та успела смыть маску и подсесть к компьютеру. Лицо у нее было свежее и даже красивое, но что-то резкое, не женственное делало его немолодым. Она перебирала клавиши компьютера длинными пальцами с покрытыми перламутровым лаком ногтями. Третий номер был пуст. Проживающий в нем мистер Хайд, джентльмен из Арканзаса, вставал на рассвете и уходил плавать. После завтрака мистер Хайд спал до обеда, затем опять отправлялся к морю. Для уборки Лиз должна была улучить время, когда джентльмен наслаждался плаванием. Аккуратностью мистер Хайд не страдал. Лиз обнаружила пепел от сигарет даже в горшке с альпийской фиалкой, стоявшем на высокой полке, словно Хайд нарочно взбирался на стул, чтобы обсыпать цветок, а заодно оставить там окурок. Грязные носовые платки, воротнички и носки, видимо от скуки, он разметал по углам, и Лиз с отвращением запихала все в целлофановый мешок, чтобы отнести в прачечную. На столе среди пепла и просыпанного табака валялись вырванные из блокнота листки, на которых Хайд рисовал черной пастой смешные фигурки мужчин и женщин. В одной фигурке Лиз узнала миссис Смит, а две другие напоминали супругов из первого номера. Лиз сложила листки, смахнула пыль со стола и застелила кровать, где ночью мистер Хайд не иначе как сражался с противником. В комнату заглянула Ребекка: – Из четвертого тебе трижды звонили. Надо быстрей все делать… Пылесосом чистила ковер? – Нет. – Ну хорошо, потом. Иди в четвертый… Лиз взяла целлофановый мешок и спустилась в прачечную. Машины уже работали. Седая негритянка, следившая за стиркой, взглянув на целлофан, понимающе покачала головой. – Будь я его женщиной, я б ему показала! Подкидыш!.. Почему мистер Хайд удостоился прозвища «подкидыш», прачка, наверное, не смогла бы объяснить, но слово это выражало у нее крайнее презрение. Лиз снова поднялась на второй этаж и постучала в четвертый номер. Ребекка предупреждала ее, что там живут молодожены. В отношении «молодого» воображение Лиз не рисовало определенный образ. Но «молодая» в ее представлении должна быть, естественно, молодой и излучать счастье. В подтверждение такого предположения на ее стук высокий голос тягуче протянул: – Входите… Лиз отворила дверь и уставилась на миссис и мистера Хэвиленд. Те почему-то стояли посреди комнаты, словно собирались уходить. Супруг, совсем мальчик, с румянцем во всю щеку, головой едва доходил жене до подмышек. Одной рукой он обнимал свою половину, что сделать при ее пышных формах было не просто, и смотрел на нее влюбленными глазами. Миссис Хэвиленд была не первой молодости и строга лицом. Лиз невольно подумала, что томный голос, разрешивший ей войти, принадлежал не женщине. – Доброе утро, – сказала Лиз. – Мы завтракаем здесь, – сказал мистер Хэвиленд, продолжая пожирать глазами жену. У него был высокий, мальчишеский голос. – Сейчас я принесу ваш завтрак, – сказала Лиз. Она прикатила Хэвилендам столик с едой. Супруги успели переместиться в постель и подложить под спины подушки. Мистер Хэвиленд взял тарелки с омлетом и сандвичами. Отломив кусочек сандвича, сунул его в рот жене, которая стала меланхолично жевать. Пятясь, Лиз выскочила из комнаты. – Все в порядке? – спросила Ребекка, когда Лиз появилась в служебном помещении и села позавтракать. – Он кормит ее омлетом с сандвичами. – А она его долларами, – сказала Бекки. Лиз недоверчиво подняла брони. – Да, да! Долларами, и большими. За такие деньги можно и кашкой покормить… Лиз вызвала в памяти влюбленные глаза мистера Хэвиленда. Не может быть! – думала она. – Что? – усмехнулась Ребекка. – Удивлена? Здесь и не такое встретишь. В комнате для работников отеля висело табло с лампочками. Под одними были начертаны цифры, под другими – буквы. Вспыхнули сразу две лампы: номер три и «С». Садовник встал из-за стола. – А это тебя, – сказала Ребекка, показывая Лиз на цифру три. – Иди. Потом доешь. Лиз отодвинула тарелку и отправилась к Хайду. Тот успел позавтракать и сидел за столом, рассматривая иллюстрированный журнал. Над столешницей возвышался его голый, красный от загара торс, увенчанный головой, напоминающей грушу регбистов. Груша Хайда была с облупленным носом и умными, маленькими, кабаньими глазами. – А!.. – приветствовал он горничную. – Это вы здесь хозяйничали? – Я не хозяйничала. Я убирала. – А почему я ничего не могу найти? Он пошарил глазами по столу, потом по комнате. – Если вы ищете грязные платки и носки, они в прачечной. Лиз инстинктивно испытывала отвращение к этому человеку и старалась не смотреть на него. – А где сигареты? – спросил Хайд. – Сигарет не было. – Они лежали на столе! – На столе лежали окурки. Хайд молча сунул руки в карманы и вытащил непочатую пачку. – Гм… Странно… – Очень странно. – Лиз не скрывала иронии. – Я могу идти? – Постойте!.. – Он закурил. – Вы новая горничная? – Да. – Прежняя… ее звали… – Нэнси. – Да. Нэнси. – Она уже не работает. Они смотрели друг на друга, соревнуясь, кто кого переглядит. Лиз повторила: – Я могу идти? – Так Нэнси не работает? – Нет. – Идите. Лиз вернулась в помещение для слуг. Ребекка была одна и убирала со стола. – Что ему понадобилось? – спросила она. – Не знаю. Лиз придвинула тарелку с недоеденным завтраком. – Ты с ним не очень. Поняла? – предупредила Ребекка. – Поняла. Он спрашивал, где Нэнси. – Нэнси сбежала из-за него. Приставучий, черт! – Пусть попробует! – мрачно сказала Лиз. Завтрак успел остыть, и есть расхотелось. Лиз налила себе кофе. Но едва поставила чашку на стол, как на табло засветилась лампочка под четвертым номером. Бекки сказала: – Опять тебя. Молодожены. Иди… Лиз вскочила злая, хлопнула дверью. Не постучав, ворвалась к Хэвилендам. Супруги продолжали пребывать в кровати. – Извините, что не постучала, – сказала Лиз. – Я очень спешила, думала, у вас пожар. Вызывающий тон ее говорил, что этого она как раз и не думала. – Кофе холодный! – капризно произнес молодой супруг Хэвиленд. – Это ужасно, – согласилась Лиз. Миссис Хэвиленд поднялась во весь рост. На ней была лишь длинная, распахнутая на груди шелковая блуза, и Лиз имела возможность рассмотреть короткие полные ноги и грудь, которая была очень неплоха, о чем миссис Хэвиленд, конечно, знала. – Принесите нам горячий, – сказала она вежливо, но холодно. Лиз унесла чашки. Ребекка ждала ее: – Что они хотят? – Горячего кофе. – Я сама отнесу, – сказала Бекки. – Я подогрела тебе завтрак. И возьми салат. – Бекки, – спросила Лиз, – это всегда так? – Всегда. Когда они вернутся к себе домой, их блажь останется здесь. У многих совсем не безоблачная жизнь. Но у нас они желают оттянуться… за что Энни тебе и платит. Ребекка не успела сделать шага, как зажглась лампа, вызывающая Лиз во второй номер. – Что они там все, сбесились! – пробурчала Ребекка. – Это Аврора… Мисс Макснис предстала перед Лиз в бикини и широкополой шляпе. Тело се лоснилось от крема, предохраняющего от ожогов. – Я ухожу на пляж, – сообщила она. – Можешь убирать. Лиз осталась одна в номере. – «Можешь убирать»! – передразнила она. – А сама больная убрать за собой? Корзина для мусора была наполнена скомканными листами, апельсиновыми корками и использованными прокладками. Ну, это уж слишком! – возмутилась Лиз. Ее внимание привлекла розовая папка. Лиз непочтительно потянула тесемки, и папка раскрылась. На титульной странице Лиз прочитала заголовок: «Матриархат как идеальная форма правления». Лиз прочитала несколько абзацев и ничего не поняла, кроме того, что мисс Макснис мужчин ни во что не ставит… Она вымыла ванну, перенюхала флаконы с духами и туалетной водой и ушла. Ребекке объявила: – Она ненавидит парней! – Глупости! – отрезала Ребекка. – У Авроры есть любовник. Он навещает ее каждую среду. – Зачем же она пишет, что мужчины недоумки? – А ты не читай!.. Молодожены отправились на пляж – иди к ним убирать. В этот день от усталости Лиз не ходила к морю и отказалась от дискотеки. На второй и третий день все повторилось. Она решила, что долго тут не пробудет. Заработает тысячу долларов и поищет другое место – не везде же приходится ублажать придурков! Но потом постепенно привыкала и уставала не так сильно. Был обычный день. Кончалась смена, и Лиз впервые вновь подумала о танцах. Неожиданно ее вызвал мистер Хайд. Ребекка, которая видела, как вспыхнула лампочка под номером «три», удивленно проговорила: – Что это ему приспичило? Ты смотри, не задерживайся у него! На стук в дверь мистер Хайд откликнулся энергичным «Входите!». Он сидел в кресле и просматривал финансовый бюллетень. Солнце основательно потрудилось над его лысым черепом – череп пылал, словно его только что вытащили из печки. Недовольство Лиз сменилось сочувствием: – Так и удар можно схлопотать, – сказала она. Мистер Хайд был настроен оптимистично. Он сообщил, что все утро плавал. – Акул видели? – поинтересовалась она. – Разве здесь есть? – Есть! Меня матрос со спасательной вышки предупредил, чтобы далеко не заплывала, – акулы так и кишат! Мистер Хайд выразил недоверие. По его мнению, если акулы и были, то далеко в открытом море. – Тебя как зовут? – спросил он. – Лиз. – Помоги мне достать с полки цветок. – В горшке? – Да, тот, что в горшке. – Зачем? – Гм… Нужно. – А потом обратно ставить? – Ну… поставишь… Она тихо пробормотала: «Что только не взбредет!..», приставила стул к полке и полезла доставать альпийскую фиалку. Полка была высоко, и Лиз поднялась на цыпочки. И тотчас почувствовала, как рука мистера Хайда обхватила ее ногу и поползла выше, к коленке. Лиз замерла, обдумывая, как поступить: если сказать этой свинье «ах, что вы, не надо!» это только раззадорит его. Она сжала губы и с силой ударила Хайда ногой. Удар пришелся ему в грудь. Он вскрикнул и отскочил. – Дура! – закричал он. – Я хотел тебя поддержать, чтоб не упала… – Как Нэнси? – Что «как Нэнси»? – Поддержать за коленки? Мистер Хайд потирал ушибленное место. Лицо его накалилось жаром. Лиз поставила цветок на стол. – Вот ваш горшок, – сказала она. – Уходи… – И уйду. Но пришлю мужа. – Мужа она придумала на ходу. Очень уж хотелось напугать это противное животное. Для большего эффекта добавила: – Он вам кое-что объяснит… по своему…. Вечером пришел Дэйв. Он был в белоснежной рубашке. Белки его глаз и зубы, такие же яркие, как рубашка, сверкали в улыбке. – Ребекка говорила, ты сильно устаешь, – сказал он. – Хочешь, пойдем погуляем? – Куда? – Можно к морю. – А еще куда? – В город, на площадь. – Там интересно? – Как кому. – Хорошо, пойдем… Они покинули территорию отеля. На безлунном небе проступили мелкие, как уколы булавок, звезды. Звезды мигали, появлялись и исчезали. Лиз и Дэйв шли по дороге, стиснутой с обеих сторон черной стеной деревьев с пышными кронами и освещенной через равные промежутки фонарями. – Постояльцы у тебя хорошие? – спросил Дэвид. – Всякие. – Если что не так, скажи. Помогу. – Ты их побьешь? – Он засмеялся. – Ребекка тебе рассказала про Хайда? – Я о нем еще раньше слышал, от Нэнси. Мерзкий тип. – Почему ты хочешь мне помочь? – Чтобы ты не наделала глупостей и чтобы тебя не обидели. – Но я же тебе никто! – У меня была сестра, такая вот… как ты. – Почему «была»? – Она умерла. – Извини. – Ничего. С ней поступили несправедливо, и она не выдержала… Почему ты оказалась у Энни? Только правду! То, что она подобрала тебя на улице, – эту лапшу ты уже мне на уши вешала. – Я ушла из дому. – Я догадался. Родители будут тебя искать. – Не будут. Отца нет. Он застрелился в прошлом году. – И ты оставила мать одну? – Она с моим женихом. Они как раз проходили мимо фонаря, и Дэвид вгляделся в Лиз. – С твоим женихом? Я тебя правильно понял? – Очень правильно. – И ты думаешь, – сказал он, помолчав, – тебя не станут искать? – Зачем? Теперь им хорошо, я не мешаю. Он сказал, чтобы переменить тему: – Ты когда-нибудь смотрела в морской бинокль? Лиз помотала головой. – Хочешь посмотреть? Приходи на спасательную вышку. Сид хороший парень. Они дошли до площади, центра курорта. Сам курорт, как и отель миссис Смит, был рассчитан не на кино– и прочих звезд. Те жили в собственных виллах, отгороженной от простых смертных жизнью, и городок разве что проезжали по дороге в свои поместья. Но на центральной площади было все, как и на «настоящих» курортах, но поменьше и поскромнее: рестораны, магазины, кинотеатр, гостиница… Над всеми заведениями горела реклама, и площадь выглядела празднично. По кроме казино, ночного бара и круглосуточного шопика все было закрыто. У бара проститутка, поджав ногу, как аист, курила сигарету. Лиз подумала, что, раз она тут стоит, значит, есть спрос… – Пойдем обратно, – попросила Лиз. – Тебе рано вставать? – Нет. У меня выходной. Но я хочу вернуться. Дэвид повел ее другой дорогой, мимо дорогих вилл, укрытых садами за ажурными оградами. Иногда сквозь листву прорывался одинокий свет. Было прохладно и сыро. Лиз не заметила, как очутилась перед отелем миссис Смит. Как и в первый раз, Дэйв сказал: «Беги!» и скрылся во тьме… Бекки не спала. Она ждала возвращения Лиз, чтобы сообщить новость: – Твой Хайд съехал! – Хайд? Почему? – Испугался твоего мужа. Интересовался, кто он. Я сказала: охранник в сыскном агентстве и, мол, скоро приедет! – Ребекка засмеялась. – Ну и хорошо, – сказала Лиз. – На один номер меньше убирать. – Не радуйся. Этот уехал, приедет другой. К тому же наш заработок зависит от количества гостей и занятых номеров. Так что готовься… – Завтра я выходная… – Помню. – …и не хочу ни о чем думать. Мне на все начхать. Утром пойду плавать. – Одна? – Конечно, одна! Это не танцы, чтобы требовался партнер. Зайду на вышку, посмотрю в морской бинокль – Дэйв приглашал. – Я вижу, ты освоилась. – Еще нет. Ребекка спросила насмешливо: – Еще нет? – Нет. – С тобой не соскучишься. Ложись. У тебя выходной, а мне работать. Ребекка отвернулась к стене и вскоре сонно задышала. Лиз не спала. Она вспоминала разговор с Дэйвом. Почему она разоткровенничалась с почти незнакомым человеком? Да еще сказала, из какого она города! Что, если он пожалеет мать и сообщит ей, где Лиз? Конечно, мать не станет приезжать за ней. Они с этим подонком Эдди рады, что Лиз сбежала. Но все равно не надо было говорить о своей личной жизни. Дэйв расскажет своему другу Сиду, и пойдет гулять сплетня… |
||
|