"Часы на башне" - читать интересную книгу автора (Кассиль Лев Абрамович)ОЛЕСЯ ПРУЖАКУже накануне в селе стали говорить, что панам пришел конец: сам Сталин ведет Красную армию на помощь народу, и происходит великое чудо — где только ступит на землю нога красного бойца, там земля пана навсегда становится землей всех. Шел дождь ночью, и где-то принимался бухать частый короткий гром. Утром Олеся побежала за речку. Она поднялась на горку, прошла лесом и очутилась в ветреном поле. На косогоре стояли танки. На переднем шевелился красный флажок. Высунулся по пояс человек в толстом шлеме с красной звездой, весь одетый в черную блестящую кожу. Это был командир. Он увидел Олесю. — А ну, ходи до нас, не бойсь! — крикнул он. — Я и не боюсь совсем, — сказала Олеся и подошла к командиру, — Здравствуйте! — Доброго здоровья! — проговорил командир. — Ты, девица-красавица, будешь из Груденева? — Из Груденевки. — Ну, тебя нам и надо! — воскликнул командир. Олеся посмотрела на него с недоверием. Из других танков тоже высунулись люди в толстых шлемах. — Дядя, вы — Красная армия? — спросила Олеся. — Мы — Красная армия. — А где Сталин? — Сталин в Москве, — серьезно сказал командир. — Он тебе кланяться велел. Тебя не Стасей звать? — Нет, Олесей. — Вот я ж и говорю — не Стасей! Нам Стася ни к чему, нам именно Олеся и требуется. — Так то, может, вам другую Олесю… У Балабовичей еще есть, Олеся тоже. А мы — Пружак. — Вот-вот, именно Олеся Пружак! Она самая нам и требуется. Садись, влезай сюда! — крикнул командир и протянул Олесе руку. — Ой, я вам наслежу: у меня ноги сырые! Командир одной рукой поднял Олесю и посадил ее в открытую башню танка. — Ходу! — скомандовал он. Всё взревело кругом, задрожало, рванулось. Танки стремглав пошли к селу. Олеся сперва обмерла от эдакого грохота и разбега. Она вцепилась в скользкий кожаный рукав командира. Одной рукой он крепко обнял Олесю, другой, наклонив против ветра, держал тугое знамя. И нипочем была для танков вязкая грязь! Машины сами на ходу подстилали себе железные половики: они без конца сбегали с обеих сторон танка вперед, на дорогу, машина мчалась по ним и забирала их с собой, швыряя глину. Олеся скоро освоилась. — Ох, мы вас ждали, ждали! — крикнула она в ухо командиру. — И давно вы нас ждали? — тоже закричал командир. — Мама говорит, двадцать лет, а я — цельный день вчера… Навстречу бежали жители Груденева. Они махали и всплескивали руками. А дети скакали и танцевали босыми ногами в лужах и завистливо кричали что-то Олесе. А когда моторы замолчали, Олеся услышала, как ее отец говорил командиру: — Встретили бы вас, дорогие люди, с хлебом-солью — только уж второй месяц сами соли не видим. Вечером командир приказал наладить походный радиоприемник. Боец-радист укрепил на высоком ясене большой рупор. Всполошились галки. Народ собрался под деревом.
Радист настроил аппарат. Испуганная галка сослепу залетела в рупор и выскочила оттуда, отчаянно махая на всех крыльями. Рупор зазвенел, и все услышали голос из Москвы. Долго слушали люди. О дружных народах, о широкой земле, о вольном, веселом труде пела Москва. И многие еще по привычке озирались, не веря, что можно так громко говорить об этом. Пошел дождь. Сперва слабенький, редкий, потом припустил. Но никто с места не сдвинулся. Первый раз в жизни слушала Олеся радио. Она привстала на цыпочки и вытянула шею, словно хотела заглянуть в черное отверстие трубы, из которой выходили московские слова. Не все слова поняла Олеся. Но вот ясно разобрала: «…Привет товарищу Сталину…» Потом голос смолк, и раздались певучие удары: Би-им, бюм-бум-бом, бэ-бам!.. Командир объяснил, что это бьют часы на кремлевской башне. Часы пробили двенадцать раз. Отгремела могучая и строгая музыка. — Ну, вот и всё на сегодня, — сказал командир. И народ стал медленно расходиться. Скоро никого не осталось под деревом. Луна, хоронясь за тучами, тускло освещала опустевшую улицу. Чуть поблескивали, лопаясь, пузыри на лужах. Дождь усилился. Вдруг командир увидел, что к дереву под кралась Олеся. Она осторожно огляделась, нет ли кого поблизости. Командир стоял в тени от дома, и девочка не заметила его. Она ухватилась за мокрые ветви. Дождь стучал в стенки рупора. Девочка дотянулась до него, всунула голову в самый раструб. Командир услышал ее торопливый, прерывистый голос. — И от меня ему поклон, — говорила, слегка задыхаясь, Олеся в трубу, — от меня там тоже поклон ему в Москве передайте… Скажите — от Пружак Олеси. |
||||
|