ЗНАКОМСТВО ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Из маленькой баньки, которая стояла в огороде Ивана Прокофьевича - секретаря колхозной парторганизации, вышла ватага ребят. Миновав грядки, они направились на деревенскую улицу.

Они шли как всегда - двумя четверками: впереди старшие мальчишки, сзади - младшие. Всеми усачами командовал Мишук Клевцов, а у младшей четверки имелся еще и свой, командир - Геня Соков. Ребята учились в одной школе, но в разных классах. Все были пионерами. На лето они объединялись в одно звено, а звеньевым вот уже третий год подряд выбирали Мишука. Его любили и уважали, хотя многим мальчишкам он казался излишне рассудительным и серьезным. На сборах и собраниях Клевцов вдруг начинал говорить чужим, казенным языком. За это Мишука иногда называли попугаем. Но зато никто лучше Клевцова не мог организовать любое дело. Он хорошо знал мальчишек, умел подойти к каждому, и если давал поручение, то был уверен, что оно придется по душе исполнителю.

Летом звено работало в колхозе. Мишук вместе с бригадирами получал в правлении задание и каждое утро приходил с ребятами на работу.

Сегодня усачи должны были окопать яблони в саду. По дороге они завернули во двор нового агронома.

Санька встретил их радостным возгласом:

- Здорово! Залезайте ко мне!

Он сидел на верхней перекладине высокой лестницы, приставленной к стене дома. В руке был карандаш. На уровне Санькиной головы чернело квадратное отверстие - вход в его спальню.

- Залезайте! - повторил он и весело юркнул на чердак.

Ребята по очереди забрались наверх и разместились кто на кровати, кто на бревенчатом полу.

- Ну, как дела? - по-взрослому спросил Мишук. Санька скорчил пренебрежительную гримасу.

- Какие здесь дела? Вот в городе я бы с утра…

Санька так и не сказал, что бы он сделал с утра в городе. Он только присвистнул, дав понять, что словами это выразить невозможно.

- После пчел-то болит? - заботливо поинтересовался Вовка.

- А-а! Чепуха! - отозвался Санька. - Пройдет!

- А что это у тебя за план? - спросил Гриша Лещук, указав на большой лист бумаги, лежавший на столе.

- Карта окрестностей! - важно ответил Санька. Ребята окружили стол и стали рассматривать чертеж.

Они узнали свою деревню - пятнадцать домов-квадратиков, раскиданных вдоль дороги и окруженных изгородью. За околицей виднелось голубое пятнышко - силосная яма с водой. Санька охотно давал пояснения.

- Я считаю, - веско сказал он, - уж раз где живешь - эту местность надо знать как свои пять пальцев: где что растет, где родник бьет, а где озеро или река. Я в городе знал все, даже что под землей находится!

В голубых глазах Гриши Лещука загорелась искорка.

- Под землей? - переспросил он. - И что там?

- Как что? - удивился Санька. - Где труба с газом, а где электрический кабель или телефонный. У вас тут этого ничего нет!

- Ну-у! - разочарованно протянул Гриша. - Я-то думал!…- И добавил: - А карта - это все-таки здорово! С картой искать хорошо! Может, у нас за деревней…

- Золото? - съехидничал Санька.

- А что ж такого? В Якутии алмазы нашли? Нашли!

- Хватит спорить! - вмешался Мишук. - Карта картой, а дело делом!… Мы в сад идем. Зашли за тобой…

- В сад? - воскликнул Санька и потянулся за брошенными под кровать ботинками. - Я мигом!

- Яблони будем окапывать, - добавил Мишук.

Санька сердито швырнул ботинки и свистнул. У него в запасе было штук сто разных присвистываний - на все случаи жизни. Сейчас его свист выражал полное разочарование.

А Мишук продолжал:

- В нашем звене - восемь человек. Я звеньевой. Ты будешь девятый. Мы тебя уже включили. А задание на сегодня такое: окапывать яблони.

- Ты эти штучки брось! - Санька даже задохнулся от негодования. - Я тебе что - рабочая сила какая-нибудь?… С яблонями вы и без меня справитесь! Вот если что сложное попадется, - тогда приходите, консультация вам обеспечена!

- Консультация? - переспросил Мишук.

- Да! - гордо отрезал Санька. - Мы за тем и приехали. Отец научит вас урожаи делать, мать подскажет, как молока побольше добыть, а я по всем другим вопросам!

- Хы-хы! - хихикнул Геня Соков, но тотчас испуганно прикрыл рот ладошкой: младшим не разрешалось вмешиваться в дела старших.

- Он как кибернетическая машина! - насмешливо произнес Гриша Лещук. - Ему, значит, вопрос, а он глазами, как лампочками, поморгает - и - трык-трык - готовый ответ!… А через год от такой работы он станет марсианином, как в «Войне миров». Одна голова - огромная!… Ни рук, ни ног!

- Ни рук, ни ног? - грозно переспросил Санька. - А это что? - Он согнул руку и похлопал ладонью по мускулам. - Бицепс называется! Видали, как я вчера раскидал ту троицу? Кто хочет попробовать? Садись!

Санька кивнул головой на табуретку напротив себя и, поставив локоть правой руки на стол, с вызовом посмотрел на мальчишек.

- А что будет, если проиграешь? - многозначительно спросил Мишук и подмигнул Семе Лапочкину.

- Что хочешь! - беспечно заявил Санька. - Хоть яблони окапывать, хоть хвосты коровам заплетать!… Садись любой!

За стол напротив Саньки сел Сема и неуклюже выставил руку. Только сейчас Санька заметил сильные, почти мужские пальцы Семы и широкую ладонь с загрубевшей кожей. Санька беспокойно заерзал на стуле, но руки со стола не убрал.

- Ну, давай, - лениво произнес Сема, и пальцы Саньки встретились с пальцами противника.

- Считаю! - предупредил Мишук.

Санька сгоряча не почувствовал боли, но у него заныло под ложечкой, когда он увидел налившиеся синевой кончики своих пальцев, зажатых в Семиной руке.

- Раз! - начал считать Мишук. - Два!… Три!

И в то же мгновение рука Саньки оказалась прижатой к столу. Мальчишка не успел понять, как это произошло. Он с удивлением, как на чужую, посмотрел на свою ладонь.

- Э-э! Ты не по правилам! - растерянно пробормотал он. - Во-первых, начал раньше срока, а во-вторых… рывком!

- Считай сам, - покорно ответил Сема и принял исходное положение.

Ребята стояли вокруг них и молчали. Они знали, чем все кончится, и потому не испытывали спортивного интереса. А смеяться над Санькой не хотелось: слишком сконфуженным и растерянным было его лицо.

Но гордость не позволила Саньке сдаться без боя. Он второй раз вцепился в неподатливые пальцы Семы, сам сосчитал до трех и навалился на его руку, привстав со стула. Это было явное нарушение правил, но никто не запротестовал.

Рука у Семы дрогнула и остановилась в вертикальном положении. Как Санька ни тужился, она стояла свечой.

- Теперь можно мне? - спросил Сема.

Саньке ничего не оставалось делать, как кивнуть головой. И Сема начал медленно без особых усилий пригибать его руку к столу. На полпути Санька безнадежно махнул левой рукой и выдернул правую из Семиной ладони.

- Хватит! - буркнул он и подул на слипшиеся пальцы.

- Ну? - как ни в чем не бывало спросил Мишук.

- Чего ну? - огрызнулся Санька. - Я - человек слова!… Сколько там у вас яблонь?

- Сотни три будет.

- Насажали на мою голову! - проворчал Санька и полез под кровать за ботинками.

Колхозный сад раскинулся на пологом спуске к неширокой речке, прозванной Болотнянкой. Она вытекала из огромного непроходимого болота, которое тянулось на многие километры к востоку от деревни. В центре сада стоял обширный новый дом - детские ясли. Сюда по утрам со всех пяти деревень колхоза свозили крикливую детвору и оставляли ее под присмотром нянек до вечерней зорьки.

Когда звено Мишука подходило к саду, Санька услышал разноголосый гомон.

- Гренадеры воюют! - объяснил Мишук.

- Кто-кто? - переспросил Санька.

- Гренадеры… У нас всех ребят гренадерами зовут.

- Дед Евсей рассказывал, - добавил Гриша Лещук,- до революции из нашей деревни в гренадеры брали! Тут парни росли здоровенные как Дима-гармонист… или Семка, например!

Санька оценивающе посмотрел на Сему, на его руки, с которыми успел познакомиться, передернул плечами и спросил:

- А кто этот Димка ваш, гармонист?… Вчера его тоже вспоминали…

Ему не ответили, потому что из садовой калитки навстречу ребятам вышел председатель колхоза, за ним - Санькин отец. По обвислым, но очень широким плечам, по тяжелой медвежьей походке Санька узнал в председателе того человека, который перенес его из кузова машины в дом.

Ребята поздоровались и с любопытством уставились на нового агронома. Тот оглядел мальчишек, весело подмигнул сыну и вдруг повернулся к председателю.

- Да вот же тебе, Павел Николаевич, рабочая сила! - произнес он, продолжая начатый в саду разговор. - Уверен, что справятся. И лопаты у них наготове!…

- Сколько, по-твоему, земли нужно вынуть? - спросил председатель.

- Ты об этом не заботься - к сенокосу успеют! И такой силос из разнотравья заложим!… Я хоть и не животновод, но уверен: коровы жевать да похваливать будут! Я и место для траншеи приглядел - рядом со старой силосной ямой…

Председатель подумал, посмотрел на ребят и спросил у них:

- Куда это вы, усачи, путь держите?

- Согласно наряду, Павел Николаевич! - ответил Мишук. - Яблони окапывать.

- Сколько ж в твоем звене голов буйных?

- Все тут… Девять!

- Так вот что, усачи… Временно будете звеном землекопов. А еще такая вам задача… Агроному свет нужен. Сделайте в доме проводку. Не успели, когда строили…

Не заходя в сад, ребята повернули обратно - к деревне.

- А я что говорил! - ликовал Санька. - Яблони окапывать - дело пустое! А траншеи - это как на фронте! Мужское занятие! Учтите - со мной на чепуху не пошлют!

- Сема! - очень торжественно произнес Гриша. - От имени звена пожми Саньке руку!

Сема Лапочкин повернул голову к звеньевому и, получив от него молчаливое одобрение, протянул Саньке широко раскрытую ладонь. Крыльев хотел увильнуть от опасного рукопожатия, но чувство мальчишеского достоинства толкнуло его навстречу Семе,

- Ну и что? - запальчиво крикнул Санька. - Ну и жми!… На!

Сложив пальцы хитро - лодочкой, он вложил их в Семину ладонь и тотчас почувствовал, что кисть руки обхватил стальной обруч.

- Время есть? - лениво спросил Сема.

Вовка замигал глазами, замотал круглой, как арбуз, головой, подсказывая Саньке, что времени у него не должно быть. Но тот с вызовом ответил:

- Ну… есть!…

- Давай тресть, - спокойно предложил Сема и начал трясти Санькину руку, все крепче и крепче сжимая пальцы.

Санька попробовал неожиданным рывком выдернуть свою руку, но где там! От резкого движения стало еще больней.

- Ты не дергайся, - миролюбиво пояснил Сема. - Скажи: «Время кончилось» - и я отпущу.

- Да уж кончилось! - выпалил Вовка. - Кончилось!… Не видишь, что ли!

Сема испытующе взглянул на Саньку. Голова у того беспомощно дергалась в такт рукопожатию, но он молчал, сжав зубы. Тогда Сема посмотрел на Мишука и спросил:

- Кончилось?

Звеньевой кивнул головой, и Сема выпустил Санькины пальцы. Они были белые и приплюснутые, будто лежали под прессом.

Санька поспешно сунул руку в карман и окинул негодующим взглядом ребят. Это была решающая секунда. Если бы Санька заметил хотя бы одну усмешку или услышал всего одно обидное словечко, он бы ушел. Но мальчишки и не думали смеяться над Санькой. В глазах у Вовки светилось явное сочувствие. Остальные ждали, когда Мишук скомандует двигаться дальше.

- Пошли! - обыденным тоном произнес звеньевой и тихонько хлопнул Саньку по плечу. - Ты только в своих ботинках не вздумай копать - порвешь! Я тебе старые сапоги дам.

И Санька пошел за всеми, удивляясь своей покладистости. Обида у него пропала. Осталось одно удивление: что за лапы у Семки? Любил Санька сильных людей. Только потому он и не рассердился на Сему.

Лапочкин шел впереди. Санька засмотрелся на его загорелую, крепкую шею и случайно наступил ему на пятку. Сема обернулся.

- Я нечаянно! - буркнул Санька.

Сема улыбнулся и вдруг сказал одобрительно:

- Терпеливый ты.

- А тебе бы в цирке с такими ручищами! - отозвался Санька.

- Мне и в колхозе хорошо. Они пошли рядом.

- Покажи-ка! - попросил Санька и потянул к себе Семину руку.

Долго рассматривал твердую рабочую ладонь, потом сказал с восхищением:

- Законная рука!… Ты, наверно, в колхозе любого побить можешь?

- Своих не трогаю, - ответил Сема, - а чужих могу.

- Я же тебе сигналил! - вмешался Вовка, обращаясь к Саньке. - Да ему только с медведями бороться!… А ты полез!

Санька не ответил.

У силосной ямы, в которую вчера прыгнул Соколик, спасаясь от пчел, ребята подождали агронома. По его указанию были вбиты колышки. Получился длинный вытянутый прямоугольник, в середине которого голубел большой квадрат с оплывшими углами - заброшенная силосная яма с водой.

- Ну, землекопы! - сказал Санькин отец. - Ни пуха вам ни пера!

- А откуда начинать? - спросил Санька.

- Это вам прораб объяснит, - ответил отец и кивнул на Мишука.

Ребята остались одни.

Дело было незнакомое: силосных траншей никто из мальчишек не рыл. А тут еще яма с водой! Но Мишук не растерялся. Он разбил ребят на три группы. Самым сильным - Семе, Саньке и Вовке - звеньевой поручил откачивать воду. Гришу с младшими мальчишками поставил на правое крыло будущей траншеи - снимать дерн. А сам Мишук с двумя другими ребятами принялся за ту же работу на левом фланге.

Все взялись за лопаты охотно и дружно. И каждый в душе согласился с Санькой: рыть траншею интереснее, чем возиться с яблонями. В саду требовалась осторожность: глубоко не копни - корни повредить можно. А здесь загоняй лопату хоть на весь штык и отрезай любой кусок земли, лишь бы силы хватило поднять его и выбросить на сторону.

Поблескивали отшлифованные лезвия лопат. Корни травы сочно хрустели. Земля легко резалась ровными черными ломтями.

Вовка сбегал в деревню за ведрами. Началось осушение ямы. Зачерпнув по два ведра, мальчишки шли к придорожной канаве и выливали в нее воду. Сема легко справлялся с этой работой. Но Вовка и Санька вскоре почувствовали, что ведра с каждым разом становятся тяжелее. А уровень воды в яме, казалось, ничуть не понижался.

- Сколько же ее там! - вырвалось у Саньки. - Может, родник снизу бьет?

- Место сухое, - отдуваясь, возразил Вовка. - Это от дождя… Внизу глина. Вот вода и стоит, а то бы давно ушла в землю.

Работали часа три. Из воды, наконец, показалось верхнее ребро старой полусгнившей деревянной обшивки, сколоченной еще до войны. Мишук объявил перерыв. Мальчишки расселись на досках, по которым вчера выбрался Соколик.

- Ведер четыреста выкачали, - сказал Мишук. - Завтра к вечеру дно покажется.

- Завтра к вечеру? - переспросил Санька. - И все ведрами?… Да разве это работа! Так предки - и те не делали! Я бы в городе за час все осушил - до капельки!

Гриша Лещук кашлянул и начал знакомым торжественным тоном:

- Сема! А не пожать ли еще раз усталую руку…

Мишук строго посмотрел на Гришу, и тот послушно умолк.

- Вот что! - сказал звеньевой. - Можно на воду поставить других, а вас на траншею перебросить, раз уж вы упарились. Я нарочно подбирал сюда самых сильных…

- Мне и на воде хорошо, - ответил Сема.

- Я тоже никуда не пойду! - крикнул Вовка.

- А я что - отказываюсь, что ли! - вспылил Санька и бросил на Гришу сердитый взгляд. - Я о механизации хотел сказать! Вы тут, в деревне, ничего не знаете! А механизация - железная штука! Работай одними извилинами, а руки и ноги отдыхают! Есть, например, центробежные насосы - они хоть озеро осушат! А вы ведрами!

- У тебя есть предложение? - холодно спросил Мишук. Санька сразу скис.

- Что тут предложишь?… Вот если б в городе!…

- Ясно! - подхватил Гриша Лещук. - Там бы сразу прибыли центробежные насосы, шагающие экскаваторы, скреперы, бульдозеры - и пошло бы! - Гриша помолчал и добавил уже без иронии: - То в городе… А ты здесь придумай - шевели извилинами, если руки слабые!

Санька вскочил, но Мишук не дал разгореться ссоре. Он потянул его за штанину, заставил сесть и спросил у Гриши:

- А ты можешь придумать?

- Могу!

- Ну?

Гриша похлопал рукой по доскам, на которых сидели ребята.

- Надо сколотить лоток и в него выливать воду, - бегать с ведрами к канаве не придется!

- Принимаешь такую механизацию? - спросил Мишук у Саньки.

Тот посмотрел на доски, на луг, отделявший силосную яму от канавы, и вздохнул. Стало обидно, что неон додумался до этого простого способа. Очень не хотелось признавать, что Гриша дал полезный совет. Но Санька был честный парень.

- Это, пожалуй, мысля, - неохотно согласился он. - Можно попробовать малую механизацию… без автоматизации.

В деревню послали команду Гени Сокова. Ребята притащили еще две доски и гвозди. Сооружением лотков руководил Гриша. Доски попарно сколотили под прямым углом. Щели на стыках замазали глиной. У края ямы набросали земляную горку и укрепили на ней один конец лотка. Под другой конец, направленный к канаве, подвели второй лоток. А дальше до самой канавы прокопали неглубокий ровик.

Сема зачерпнул ведро, вылил воду, и ребята с радостными криками побежали вдоль лотков, стараясь не отставать от искусственного ручейка, заключенного в деревянные берега. Вода без задержек стекала вниз по желобу и, наполнив земляной ровик, устремилась в канаву.

- По местам! - скомандовал Мишук и, подумав, добавил: - Третий здесь теперь лишний! Сема, бери лопату - копать будешь!

У ямы остались Вовка и Санька. Работа пошла быстрее. Поддевай воду ведром и тут же, не сходя с места, выливай ее в желоб. Весело журча, вода торопливо бежала к канаве.

Чтобы ручеек не прерывался ни на минуту, мальчишки старались вовсю.

- Как там у вас? - крикнул Мишук.

- Иде-ет! - бодро ответил Вовка.

- А голова у вашего Гришки варит! - произнес Санька.

- Еще как! - сказал Вовка. - Он иной раз такое загнет! На выдумку ловчее его нету!

- Так уж и нету! - усмехнулся Санька.

- А вот увидишь! Ты его еще не знаешь!…

К обеду к ребятам пришло неожиданное подкрепление. На дороге показалась лошадь, запряженная в телегу с какой-то странной поклажей. Прежде чем ребята догадались, что это такое, женщина завернула коня к яме и крикнула:

- Усачи! Получайте! Новый агроном прислал!

На телеге стоял поршневой насос. Его сняли, установили на краю ямы.

Вовка сбросил рубчатый резиновый хобот в воду. Гриша приладил лоток к железному желобу помпы. Сема и Санька встали по бокам, взялись за деревянные палки коромысла и качнули раз, другой, третий. В хоботе хрюкнуло, пискнуло, и вода, сердито фыркнув, вырвалась из насоса. Пенистый поток побежал вниз по лотку.

- Сила! - восхищенно воскликнул Санька. - А я что говорил! Это вам техника, а не ведра допотопные! Про то я и толковал! Когда говорят, слушать надо!

- Сема! - произнес Гриша. - А не пожать ли…

Но ему не дали докончить. Ребята громко рассмеялись. Санька на мгновение нахмурился, но потом и сам расхохотался во все горло.

После обеда порешили: как только яма будет осушена, все пойдут на речку купаться.

Но план был нарушен.

Когда показалось глинистое дно и в шланге зачавкало и захлюпало от попавшего вместе с водой воздуха, ребята побросали лопаты и подошли к помпе. Гриша заглянул в яму и приметил какой-то странный плоский холмик. Он был правильной формы и напоминал ящик.

- Смотрите-ка, клад! - крикнул Гриша.

Мальчишки столпились на краю ямы. Только такой выдумщик, как Гриша Лещук, мог подумать, что под слоем слежавшегося ила спрятан клад. А подумав, он заметил, что у холмика слишком четкие очертания - такие не возникают сами.

Дно вокруг было покрыто неглубокими лунками - заплывшими следами копыт Соколика. Плоский бугорок находился у самой стены, поэтому конь не наступил на него.

- Помоги! - дернув Сему за рукав, шепотом произнес Гриша и ухватился за лоток.

Помогать бросились все, даже Санька. Две сколоченные доски, которые служили лотком, теперь превратились в наклонные сходни, соединившие край ямы с дном. Первым спустился Гриша. За ним полез Санька, но Мишук остановил его.

- Подожди! Может, там мина!

О мине звеньевой подумал сразу же, как только увидел плоский холмик. Мишук и Гришу не пустил бы в яму, если бы в ней уже не побывал Соколик.

- Какая еще мина? - недоверчиво спросил Санька.

- Такая! Яма до войны выкопана!… Осторожно, Гришка!

Увязнув чуть не по колено, Гриша Лещук легонько водил ладонью по странному бугорку. Из-под ила и глины показалась ровная темно-бурая поверхность таинственного предмета. Гриша колупнул ногтем. Верхний мягкий слой легко поддался. Это была перепревшая в воде кожа. Под ней показалось гнилое дерево.

- Футляр какой-то! - крикнул Гриша ребятам, замершим в выжидательных позах.

- Открой крышку! - нетерпеливо потребовал сверху Санька.

Гриша ухватился за угол облепленного илом предмета. Чмокнув, крышка приподнялась и осталась у него в руках. Бугорок исчез, под ним открылся маленький колодец с ржавой водой. Гриша не задумываясь запустил туда руку. И ребята увидели, как просияло его лицо.

- Что? - не выдержал Санька.

Гриша ничего не ответил. Он медленно вытащил из воды автомат. Под возбужденные крики мальчишек Лещук выбрался со своим трофеем из ямы. Автомат пошел по рукам.

- Фашистский! - определил Санька и потянул за рукоятку затвора.

- Осторожно! - предупредил Мишук.

Санька отмахнулся от него. Затвор хоть и с трудом, но все же отошел назад. В стволе вместо патрона виднелась слежавшаяся грязь.

- Пустой! - с сожалением произнес Санька и, направив дуло автомата в землю, нажал на спусковой крючок. Затвор не двинулся.

- Боевая пружина не работает! - пояснил Санька тоном знатока.

- Починим! - воскликнул Гриша. - Дай-ка посмотрю! Санька отдал оружие и, прыгнув на спущенный в яму лоток, крикнул:

- Где есть автомат, там должны быть и патроны!

Очень уж хотелось ему хоть в чем-нибудь перещеголять Гришу. На этот раз Саньке повезло. Запустив руку в мутную воду, он к полному удивлению ребят вытащил один за другим пять магазинов, набитых патронами.

- Вот так нужно искать! - произнес Санька и, положив магазины в валявшуюся рядом крышку футляра, выбрался наверх.

- Ты починишь автомат! - сказал он Грише. - А я приведу в порядок магазины и патроны! И будет у нас скорострельное оружие! Законненько!

Гриша почему-то не отозвался. Он пристально смотрел на гнилую крышку, обтянутую остатками сопревшей кожи.

- Знаете, что мы нашли? - взволнованно прошептал он. - Это же все - Димы-гармониста!… Это футляр для баяна!

Гришина догадка ошеломила мальчишек. Один Санька ничего не понимал и потому рассердился. Ему думалось, что он станет героем дня. А тут опять какой-то Димка!

- Да скажете вы мне или нет, что за Димка-гармонист?

- Потом! - ответил Мишук и уже сам приказал Грише и Семе спуститься вниз и тщательно исследовать каждый сантиметр дна.

Жидкую грязь и ил вычерпали ведрами, вытащили из глины стенки и дно футляра. Больше в яме ничего не нашли.

- В штаб! - коротко скомандовал Мишук, и мальчики побежали в деревню, прихватив с собой находки.