"Заговорщик" - читать интересную книгу автора (Шаганов Андрей)Часть вторая. ЛАБИРИНТВертолет опустился на большую поляну посреди густого леса у самого подножия круглой, как половинка арбуза, сопки. Дверь крылатой машины плавно отъехала назад, и я увидел лицо своего злого гения - сержанта Джонс. Она была одета теперь не в полицейскую униформу, а в легкий костюм сотрудника Службы безопасности. Привычный пояс со множеством самых разных аксессуаров сменился простенькой кобурой, внутри которой поблескивал бластер. Считая случай достаточно торжественным, Джонс даже сделала макияж, чего раньше за ней не замечалось. - Добро пожаловать, крестничек! - пропела она. - Я специально приехала проводить тебя в последний путь и убедиться в том, что мы уж больше не свидимся. Я счел излишним отвечать на ее колкости. Эта молодая и в общем-то красивая женщина по не совсем понятным мне причинам желала моей скорейшей гибели, и если бы не она, я прожил бы свою жизнь по-другому. Быть может, меня и преследовал страх разоблачения и стыд за совершенное, но трагических приключений было бы намного меньше. Только благодаря ее упорству и неутомимости я оказался здесь, возле округлой сопки, таящей в своих недрах смертельную ловушку, называемую Лабиринтом. Я медленно спустился из вертолета на площадку. Густой зеленый мох, устилающий всю поляну мягким ковром, слегка прогнулся под ногами, а потом пружинисто толкнул подошвы. Спустившись, я замер, ожидая приказаний конвоира. Совсем немного времени понадобилось мне, чтобы усвоить основы поведения арестованного: тюремщицы Хеинвы хорошо знали свое дело. Когда я убедился в том, что уготованной мне участи избежать не удастся, мной овладела апатия, будто бы не я, а кто-то другой должен был умереть в самом недалеком будущем. Возможно, даже отмена приговора уже не вернула бы мне прежнего оптимизма. Морально я уже умер, лишь бренная плоть, пустая оболочка, еще двигалась, подчиняясь приказам извне. По прилете на Хеинву я сразу же попал в центральную тюрьму Молулу. Колеса машины правосудия тотчас пришли в движение - столь стремительное, что понадобились всего сутки для того, чтобы мне оказаться на этой веселенькой полянке, на самом краю пропасти. Казалось, появление мое на планете было полной неожиданностью для всех и от меня постарались наискорейшим образом избавиться, как от соринки в глазу. Азарт, с каким меня старались затолкать в Лабиринт, был немного чрезмерен. Можно было подумать, что кому-то не терпится еще раз испытать возможности загадочного сооружения. Впрочем, эта неприличная спешка очень скоро разъяснилась самым банальным образом. Просто в тот день в Лабиринт шла очередная группа осужденных на смерть и, как мне потом стало известно, мой труп решили спрятать под грудой других. Способ этот хоть и древний, но верный. Мои товарищи по несчастью стояли коротенькой неровной шеренгой немного в стороне под бдительной охраной десятка вооруженных до зубов амазонок Одеты все они были разномастно - двое или трое носили хорошие костюмы, шитые на заказ, двое были в комбинезонах, один в джинсах и ковбойке. Никто не выдавал смертникам униформы - каждый был одет в ту одежду, в которой его арестовали. Однако все они были довольно опрятны. Я же на их фоне смотрелся бродягой, подобранным на помойке. Как вы, наверное, понимаете, у меня не было возможности захватить с собой ничего из гардероба, а костюм, переживший вместе со мной все приключения, был не в лучшем виде. На нем еще остались следы медной пыли, которую я добывал на Истер, и, как мне кажется, где-то в швах застряли листочки болотной ряски из лужи возле шоссе, куда я упал вместе с обломками лимузина. Все приговоренные были мужчинами, что, собственно, меня нисколько не тронуло. К женщинам на этой планете относились куда как мягче и даже за тяжкие преступления не приговаривали к исключительной мере наказания. Лица приговоренных были серьезны и сосредоточенны, словно все они готовились совершить подвиг и шли на смерть добровольно. Видимо, каждый из них питал надежду на возвращение, хотя вероятность этого была всего один шанс к миллиону, а то и меньше. Тем не менее ни у кого в глазах я не заметил смертной тоски. Мысленно я попытался взглянуть на себя со стороны. Что сталось со мной! Когда-то я выглядел очень даже элегантно. Теперь же я и в самом деле напоминал преступника. Парикмахерская на Истер была довольно примитивна, и поэтому многие шахтеры отпускали бороды и длинные волосы, которые заплетали в косичку на манер древних пиратов. Выглядело это очень колоритно, но… терпеть такое безобразие в тюрьме Хеинвы никто не захотел - опасались каких-то насекомых. Поэтому я подвергся там еще одному унижению - принудительной стрижке. Меня кое-как обкорнали, совершенно не заботясь, как я буду выглядеть, и вымыли под душем. Представьте мои ощущения, когда я стоял голый в огромном душевом зале, освещенном резким светом. Я стоял в середине этого зала под струями воды, а вокруг, не сводя с меня любопытных глаз, прохаживались, пересмеиваясь, мои тюремщицы. Тогда-то, по всей видимости, и произошел во мне тот самый надлом, о котором я уже рассказывал. Короче говоря, внешность моя тогда была довольно отталкивающей. Что же касается души, то я сам долго опасался заглянуть в нее. Я боялся, что не увижу там более ничего - все, что я считал частью себя, своей сутью, было растоптано Шефом и сожжено сержантом Джонс. Я ожидал увидеть там только лишь руины, а увидел… В воображаемом зеркале передо мной возник бледный призрак внешне совершенно невозмутимого человека с мятущейся в глазах растерянностью. Такое вот получалось противоречие. - Ну вот, все в сборе, - констатировала Джонс. - Взгляните в последний раз на солнце. Все осужденные одновременно вскинули головы. Впрочем, тут же опустили - никто не хотел и думать, что это действительно в последний раз. А небо и в самом деле было удивительно синим, и словно специально для того, чтобы подчеркнуть это, почти в самом зените, едва не загораживая солнце, висело крохотное белое облачко, похожее на перевернутую лодку. Легкий ветерок, напоенный ароматами лесов, проносился над поляной и, задевая нас своим крылом, шевелил волосы на головах. Темные деревья стояли вокруг тихо и величественно, словно понимая трагедию нашего положения и молча скорбя об обреченных. - Эй ты, бунтовщик! - окликнула меня Джонс. - Ну-ка встань в строй! Не туда! На правый фланг! Я молча повиновался и оказался рядом с огромным парнем моего возраста и с лицом мрачным, как у настоящего убийцы. Он смерил меня взглядом, и я понял, что нажил себе смертельного врага: ведь я буду оставаться на свободе на секунду дольше него, поскольку стою дальше всех от входа. Впрочем, он лишь на миг отвлекся от главного объекта своей ненависти. Мне казалось, что он несколько раз порывался бросить в лицо сержанту какую-то неслыханную дерзость, но что-то останавливало его. - Нале-е-е! Во! - вдруг гаркнула Джонс. - Шаго-ом! Арш! Мы четко, как будто долго тренировались, исполнили команды и зашагали к высокой металлической двери, усеянной крупными декоративными заклепками. Глядя на нее, можно было представить, что она весит не один десяток тонн. В верхней ее половине змеились расположенные полукругом иероглифы прежней цивилизации. Чуть ниже кто-то заботливо укрепил табличку с переводом. Поскольку в нашей коротенькой колонне, состоящей всего из семи человек, я стоял последним, то мне пришлось высунуться из-за спины шествующего впереди гиганта. И вот что я прочел на этой табличке: «Из семени рождения произрастает корень смерти». По всей видимости, это была цитата из неизвестного мне философского трактата, очень похожего на труды Конфуция. Первый дошел до двери и остановился, вчитываясь в надпись. - Ну, что там? - крикнула за моей спиной Джонс. - Уснули? Дверь сначала медленно, а потом все быстрее начала открываться. Движение это происходило плавно и с удивительной легкостью. Теперь можно было разглядеть, что сделана дверь из некоего монолита, напоминающего перекристаллизованную сталь, и имеет в толщину не менее полуметра. Наконец движение закончилось - дверь распахнулась, и за ней обнаружилось небольшое помещение, по сравнению с залитой солнечными лучами поляной освещенное весьма скудно. Однако впереди никто не двигался. По всей видимости, ведущий колонну человек никак не решался сделать шаг в бездну. Зато конвойные, стоявшие до этого поодаль, сузили свой крут. - Давай-давай, шевели ногами! - прикрикнула Джонс. - Даю вам десять секунд! По истечении этого срока открываем огонь! По строю амазонок пробежал звук взводимых затворов, словно застегнули «молнию». И тут, не выдержав напряжения, откуда-то из середины строя выскочил плотный, кривоногий шатен в голубой ковбойке и драных джинсах и бросился на охранниц. Джонс среагировала быстрее всех. Она выхватила бластер и подстрелила прыгнувшего было пленника прямо в воздухе. Вспышка! И на землю упало лишь несколько тлеющих лохмотьев - оружие сержанта было настроено на максимальную мощность. - Еще есть желающие? - поинтересовалась она. Ответом ей было скорбное молчание. - Десять секунд истекли! Амазонки подняли свое оружие. Но мы не бросились бегом за спасительную бронированную дверь, а не спеша, с достоинством проследовали вперед, не ломая строя. Уже у самого порога меня догнала Джонс. Она, видно, не хотела упускать возможности в последний раз покуражиться. - Ну, бывай, крестничек! Больше не свидимся. - Она похлопала меня по спине. Краем глаза я увидел, что дверь начала обратное движение. У сержанта была всего пара секунд, чтобы сделать шаг назад, но тут произошло то. чего никто не мог ожидать. Гигант, шедший передо мной, вдруг обернулся, выбросил руку и, схватив Джонс за волосы, швырнул ее в глубь помещения. В то же мгновение многотонная дверь захлопнулась настолько плотно, что между ней и рамой осталась щель не толще волоса. На какое-то время все замерли в самых нелепых позах. Потом один из тех, кто был впереди, поднял отлетевший к стене бластер и направил его на Джонс. - Вот теперь ты умрешь! Но выстрелить ему не дали. Другой член нашей группы выхватил оружие и назидательно сказал: - Не надо впустую тратить заряды. Она пройдет весь путь с нами и разделит нашу участь. - Вот тут ты ошибся, - ответила сержант, поднимаясь с пола. Она поправила сбившуюся прическу, стряхнула с себя невидимые пылинки и вдруг ударила говорившего по руке. Бластер снова загремел по полу. И началась настоящая битва. Я так растерялся, что снова оказался позади, а когда решил внести свою лепту, то просто не мог подойти. Каждый старался дотянуться до Джонс, но в тесноте узкого коридора это было непросто. Воспользовавшись суматохой, я подобрал бластер и сунул его в карман, от греха подальше. Но если бы в тот момент меня спросили, зачем я это сделал, я не нашел бы сколько-нибудь вразумительного ответа. Мои действия были чисто интуитивными. Драка кончилась тем, что сержанта все-таки скрутили, но только благодаря тому, что на нее упал самый крупный представитель нашей компании. Однако ее все равно держали втроем. Напротив этой группы оказался тот, кто не дал сразу прикончить женщину. - Вот дура-то! - сказал он, осторожно ощупывая подбитый глаз. - С нами или без нас, тебе отсюда не выйти. Теперь мы все в одном положении. Поэтому наша задача - оставаться в живых возможно дольше, большего не стоит и желать. Похоже было, что Джонс это поняла. - Отпустите меня, - прохрипела она. - Отпустите, - махнул рукой он. - Нам нет смысла воевать друг с другом. Сержанта отпустили, но никто не решался встать рядом с ней. Видимо, эта женщина умудрилась намять бока каждому противнику и, даже победив, мужчины все же продолжали опасаться побежденной. Джонс чувствовала это, и на ее губах снова заиграла обычная саркастическая улыбка. - Драться-то не умеют, - промурлыкала она себе под нос, - больше лапают. Но это слышал, похоже, только я. - Что дальше? - спросил кто-то, я не понял кто. Ответом ему было молчание. Никто не знал, что делать дальше. Ясно было одно - оставаться здесь не было смысла. Впрочем, так считали не все. - Я остаюсь здесь, - заявила Джонс. - Как только приведут следующую партию, я выскочу наружу. - И ты думаешь, что Лабиринт тебя выпустит? - усмехнулся тот, кто в критический момент проявил благоразумие. - Разве были такие случаи? Скорее всего дверь просто не откроется до тех пор, пока мы не освободим помещение. И еще, кстати, пока мы все живы, давайте хоть как-нибудь назовемся. Меня, к примеру, зовут Вик. - А за что тебя сюда загнали? - поинтересовался тот огромный малый, что стоял в шеренге передо мной. - Его приговорили к смертной казни за организацию теракта, в результате которого погибли пассажиры целого звездолета, - подала голос Джонс. - Здесь, как перед Господом, все равны, - парировал Вик - Итак, кто следующий? - Меня зовут Южный Грек, - откликнулся высокий, с красным шершавым лицом парень, который хотел застрелить Джонс, и, обращаясь к ней, добавил: - Попрошу без комментариев. Джонс загадочно улыбнулась и пожала плечами. Она и так знала все о каждом. Следующим представился я. Я не стал вдаваться в подробности и подчеркивать свою невиновность, только назвал обвинение. Следом за мной назвался самый рослый в нашей компании. - Мои друзья зовут меня Баз, - прогудел он. - Организация вооруженных грабежей, вымогательство, похищения людей, взятие заложников, не доказанное участие в шестнадцати убийствах, - добавила Джонс. - Веселенькая у нас компания! - Если бы к смертной казни приговаривали за добропорядочное поведение - вы оказались бы в более изысканном обществе, - съязвил я. - Неплохо сказано, - оценил сарказм Вик. - Ну а вы? - обратился он к двоим оставшимся: Они были очень похожи друг на друга, как близнецы. Оба маленькие, щуплые, как подростки, с огромными, круглыми, точно хранящими неизбывное удивление глазами. Кожа их была бледно-зеленоватая, что сразу рождало некое гадливое чувство, как от общения с какой-нибудь ящерицей. - Они ни слова не понимают, - сказала за них Джонс. - У них на планете свой чрезвычайно сложный язык. Даже их имена непросто произнести. А сюда они попали за торговлю наркотиками. - Она издала какой-то не то крякающий, не то чмокающий звук, и оба малыша одновременно вздрогнули. - Судили их на их планете, а казнить привезли сюда. Они тоже фрукты еще те - от их зелья погибли несколько тысяч человек. На некоторое время воцарилось молчание. Можно было услышать дыхание соседа. Серые гладкие стены небольшой комнаты, в которой мы оказались, отражали и множили малейший звук Это была даже не комната, а отрезок коридора, ограниченный бронированной дверью с одной стороны и простой, с блестящей ручкой посередине, с другой. Ширина в два с половиной метра оказалась впоследствии стандартной едва ли не для всех помещений. А длина первой комнаты была метра четыре, может, чуть больше. До потолка было около трех метров, так что даже рослая Джонс нигде не пригибалась. Мертвенно-белый свет изливался из потолочных панелей, но никаких ламп видно не было. Этот свет напомнил мне сияние полярных марсианских ледников, прекрасных, но безжизненных. И горе тому смельчаку, который решит провести во льдах долгое время. Его убьют даже не холод и бедный кислородом воздух, а тишина и этот мертвящий свет. Никто не спешил открыть дверь в противоположной стене комнаты. В ту сторону старались даже не смотреть. Дверь эта, словно ящик Пандоры, таила за собой неисчислимые бедствия, которые неизбежно должны были обрушиться на наши головы. И мы все это знали, поэтому никто не решался взяться за круглую блестящую ручку. Однако даже наша нерешительность была предусмотрена создателями Лабиринта. Внезапно в воздухе распространился такой смрад, что мы просто вынуждены были броситься вон. Следующее помещение мало чем отличалось от предыдущего. Лишь посередине его, на стене, в полутора метрах от пола, чернела большая кнопка. Два малыша быстро переглянулись, и вдруг один из них молниеносным движением вдавил черный кружок в стену. Почти одновременно с этим часть пола у него под ногами исчезла, и он с испуганным криком провалился вниз. Еще секунду спустя пол принял прежний вид. Все мы оцепенело замерли, боясь пошевелиться. Что и говорить, все присутствующие ждали сюрпризов, но тем не менее не были готовы к столь стремительному развитию событий. А тем временем действо продолжалось. Точнее, это был уже финал для одного из нас. Дверцы потайного люка на несколько секунд стали прозрачными, и мы увидели в глубине узкого колодца скрюченную фигуру. При падении он, по всей видимости, получил множество переломов, но был в сознании и, судя по его распахнутому рту и выпученным глазам, кричал, но звукоизоляция помещений была доведена до совершенства и к нам не долетало ни звука. Неестественная поза и полная неподвижность нижних конечностей говорили о переломе позвоночника. Его земляк и товарищ, увидев эту ужасную картину, бросился к кнопке и, прежде чем кто-нибудь успел перехватить его руку, нажал ее. Но ничего за этим не последовало. Люк остался закрытым, только прозрачность его стала постепенно пропадать. Скоро пол принял прежний вид, и только если очень сильно напрячь глаза, можно было различить тонкую полоску шва. Так Лабиринт дал нам знать, что ожидает человека, проникшего в его чрево. - Один - ноль, - констатировал Баз. Похоже, он был рад, что не ему досталась участь маленького торговца наркотиками. В душе гиганта не зародилось даже тени сочувствия к погибшему. Его круглая лоснящаяся физиономия, обрамленная смоляными кудрями, Сияла, а душа пела: «Не я! Не я! На этот раз - не я!» Впрочем, может быть, я ошибался. Джонс, не менее других шокированная смертью нашего товарища, первой сумела взять себя в руки. - Ну что? - спросила она. - Будем дожидаться, пока и отсюда выкурят газом, или двинемся дальше? Она взялась за ручку следующей двери, повернула ее и потянула на себя. По мере увеличения щели между притолокой и дверью росло напряжение наших нервов, но по ту сторону оказалась лишь банальная лестничная площадка. Джонс осторожно ступила на нее, как бы пробуя на прочность, но ничего так и не произошло. У остальных вырвался общий вздох облегчения. - Куда дальше? - поинтересовался Вик - Альтернатива такова: либо вверх, либо вниз. На чем остановим свой выбор? Он был уверен в том, что его слушают. По его поведению было видно, что он привык повелевать, облекая, однако, свои приказы в форму дружеского совета. Он не был красив, но умел держаться с таким достоинством, что невольно привлекал внимание и вызывал восхищение. Высокий с залысинами лоб выдавал в нем недюжинные способности, но глаза, взгляд которых невозможно было поймать, портили все впечатление. Впрочем, иногда он мог смотреть в упор, словно гипнотизируя, и далеко не каждый мог ответить ему таким же взглядом. Вик был невысок, но его осанка создавала ложное впечатление, что вы смотрите на него снизу вверх. - По-моему, лучше вниз, - сказал Южный Грек, и его рыбья физиономия повернулась туда-сюда, оценивая реакцию остальных. - Там, может, и колодцев нет. - Колодцы могут быть где угодно, - возразила Джонс. - Но попробовать можно. В конце концов, вернемся сюда и будем искать дорогу наверху. Крутая лестница привела нас к новому колодцу, на дне которого стояла чуть зеленоватая, спокойная вода. В отличие от предыдущего колодец этот был открыт и никоим образом не замаскирован. От площадки, где мы в тот момент находились, до поверхности воды было метра три-четыре. - Кто там говорил, что внизу не будет колодцев? - спросила Джонс. Ответом ей было молчание. Южный Грек счел вопрос риторическим. - Двигаем наверх, - решительно сказал Баз. - Здесь делать нечего. В этом колодце нас утопят, как котят, и не вылезешь! Сволочи! - Он смачно сплюнул в воду. Никто не стал возражать, поскольку неизвестность в этом конкретном случае была лучше реальной опасности. Вверх мы прошли три или четыре пролета и оказались в самом начале довольно длинного коридора. Здесь было целых четыре кнопки, расположенных с интервалом метров в пять. А мы уже знали, какую опасность могла таить каждая из них. Мне показалось, что намного проще спрыгнуть в колодец с водой, по крайней мере это было безопаснее. И выглядело все же безобиднее. Думаю, что мои спутники разделяли это мнение. Отступить нам не позволяла мужская гордость - Джонс и так нас считала людьми второго сорта. Впрочем, Баз очень быстро нашел выход. Он обернулся, схватил за шиворот маленького инопланетянина и, повернув его к себе лицом, с нехорошей улыбкой произнес: - Теперь твоя очередь выбирать кнопку! И без того огромные глаза малютки от ужаса едва не вылезли из орбит. Но он понял, что от него требуют. С внезапной в столь тщедушном тельце силой он отшвырнул руку База, повернулся и пошел вдоль по коридору. Движения его стали плавными и осторожными, как у крадущейся к жертве кошки. Каждый следующий шаг он делал, только предварительно убедившись в том, что пол впереди надежен. Так он добрался до конца коридора - дальше был тупик Перед маленьким инопланетянином оказалась последняя кнопка. Некоторое время он стоял, разглядывая ее, его узкие бесцветные губы шевелились. Похоже было, что он молится. Ему никто не мешал. И вдруг маленькая кисть взметнулась вверх, и острый палец вонзился в черный кружок. Дальнейшее происходило столь же стремительно, как и в первый раз. Напряженная фигурка мгновенно пропала из глаз, и створки люка тотчас сомкнулись. Мы все, торопясь и толкаясь, подбежали к тому месту, где только что стоял инопланетянин, но Лабиринт на этот раз скрыл последствия падения. Некоторое время мы ждали результата, не сводя глаз с едва различимых створок, и только минут десять спустя стало ясно, что наше ожидание напрасно. - Ну что? - спросила Джонс, поднимаясь с колен. - Кто следующий? Она обвела глазами присутствующих. - Он, - ткнул пальцем мне в грудь Баз. - Пожалуй, верно, - согласилась она. - Надеюсь, я имею право выбора? - осведомился я. - Ну конечно! Разумеется! - Джонс повела рукой вдоль по коридору. - Здесь есть еще три. Какую прикажете? - Никакую. Я спущусь в колодец и попытаю счастья там. - Нет! - взревел Баз - видимо, ему самому пришла в голову эта же идея, но он держал ее про запас для себя. - Да! - вступил в разговор Вик - Мы все равны и одинаково вольны выбирать. Пусть идет, это не даст ему никаких преимуществ перед остальными! - Но, если там безопасно, - возразил Южный Грек, - он поможет выйти и нам тоже. - Тогда пошли все вместе, - предложил Вик - Ну нет! - неожиданно уперся Баз. - Я никуда не пойду! Одному Богу известно, какие ролики время от времени поворачивались в голове этого человека. Иногда он казался мудрецом и провидцем, но чаще выглядел законченным идиотом. - Идите с ним, кто хочет, а я останусь здесь! - Как угодно, но, прежде чем примешь решение, постарайся о нем сообщить. - Вик внимательно посмотрел в глаза великана. - Не надо неоправданных жертв. Баз сплюнул в угол и ничего не ответил. Я пошел первым, за мной по лестнице спускался Южный Грек, а за ним - Вик Как мне показалось, путь вниз был намного короче, чем несколько минут назад, когда мы все пробирались наверх. И вот уже передо мной знакомый колодец. Вода в нем по-прежнему спокойна и чуть светится изнутри. Я задержался на краю - хотелось на прощание сочинить какой-нибудь афоризм. Но кто-то из моих спутников сильно толкнул меня в спину, и я, даже не успев понять происходящего, оказался глубоко под водой. Несколько мгновений я барахтался, не различая, где верх, а где - низ. Но потом сами собой открылись судорожно зажмуренные при падении глаза, и сквозь зеленоватую воду я увидел светлый квадрат впереди. Не знаю, как я сообразил рвануться туда. Воздух, которого я успел схватить совсем немного во время своего падения, был уже на исходе, и необходимо было срочно подниматься на поверхность. Лишь потом я понял, что выбраться назад на площадку по гладким стенкам колодца не представлялось возможным, а нырнуть так глубоко с поверхности могло и не получиться. Миновав короткий тоннель, я увидел гладкую поверхность воды над собой. Мое падение в колодец нисколько не взволновало сообщенного с ним бассейна. Наконец я вынырнул. Первый же вдох вернул мне силы, и я, несмотря на намокшую одежду, которая тянула ко дну, в несколько хороших гребков доплыл до бетонного островка, выступающего над водой. Новое помещение было длинным, высоким и узким. И если бы не бассейн, то напоминало бы коробку от кассеты. От стены до стены было метров пятнадцать, ширина же, как и везде, не превышала трех. Зато потолок терялся в высоте, и поскольку светильники - в виде длинных ярких полос - находились где-то посередине, полумрак мешал определить расстояние до него. Можно было предположить, что над этим помещением проходит тот самый коридор, в котором остались Баз и Джонс, а за стеной, находящейся позади меня, - лестница, по которой я пару минут назад спускался к колодцу. Как видите, пространственная ориентация мне не изменила. Островок, на котором волею случая я оказался, был скорее перемычкой, плотиной между двумя бассейнами, находящимися на разных уровнях. Следующий бассейн был метра на три ниже, за ним был виден еще один, отделенный от первого узкой перегородкой. На первый взгляд две новые акватории не отличались друг от друга, но, приглядевшись, я заметил некое неясное движение в ближнем. Трудно было понять, что скрывалось под поверхностью воды, но, учитывая направление мыслей гипотетических создателей Лабиринта, можно было понять - это нечто скорее всего очень враждебно отнесется к моему вторжению. К тому же я не знал глубины бассейнов. Могло статься, что, рассчитывая попасть в воду, я встречу на своем пути близкое дно. Едва я успел додумать эту мысль, как тотчас же получил опровержение своим опасениям. Сверху раздался громкий крик, и чье-то тело, мелькнув в воздухе, рухнуло в дальний бассейн. За ним последовал еще кто-то, и только последнего ныряльщика я успел разглядеть. Это была Джонс. Она единственная успела сориентироваться, перевернуться в воздухе и войти в воду почти без всплеска. Меня заинтересовало то, что никто из них не выплыл на поверхность. Некоторое время я размышлял, не может ли быть этот бассейн новой дьявольской ловушкой Лабиринта. Но стоит ли уничтожать вошедших сразу? Ведь не для того он построен, чтобы убивать сразу. По моему мнению, сложившемуся к тому моменту, это сооружение сначала давало вам возможность намучаться до полного отчаяния, а потом самому выбрать себе смерть. Размышляя таким образом, я пришел к выводу, что бассейн все же имеет выход, аналогичный тому, через который я туда попал. Я совсем уже собрался прыгнуть в воду, как услышал позади себя плеск и фырканье. Обернувшись, я увидел вылезающего на перемычку Южного Грека. Он вскарабкался на край, поднялся на ноги и как-то дерзко взглянул мне в глаза. - Что там дальше? - Вода, - холодно ответил я. - Значит - опять нырять? Я машинально бросил взгляд вниз, но тут же заметил краем глаза движение и повернулся к нему. - Смотри сам. Я не хочу, чтобы ты снова толкнул меня в спину. Он сделал большие глаза, будто бы не понимая, о чем идет речь, и медленно опустил руку, уже приготовленную для новой подлости. Южный Грек был из той породы людей, которые живут в вечном страхе и при этом остаются совершенно непредсказуемы. В испуге, теряя над собой контроль, они способны совершить такое, на что не решится порой самый отчаянный смельчак Страх же порождает в таких людях подлость, зависть и злобу. Я так и не узнал, за что Южный Грек попал в Лабиринт, но был почти уверен, что совершенное им преступление было самым грязным из всех возможных. - Думаю, что теперь твоя очередь испытывать судьбу, - сказал я, увидев, что он в нерешительности топчется на месте. Он недобро взглянул на меня, но ничего не сказал. Потом он подошел к краю площадки и, все еще недоверчиво косясь в мою сторону, бросил быстрый взгляд вниз. Вид нового препятствия его не испугал. Южный Грек отступил на несколько шагов назад, насколько это позволяла ширина перемычки, и, разбежавшись, прыгнул ногами вперед в дальний бассейн. Некоторое время спустя его голова появилась над поверхностью. Он набрал в грудь побольше воздуха, нырнул и более не появлялся. Это было для меня сигналом. Следуя примеру Южного Грека, я разбежался и прыгнул точно так же, как это сделал он. Только у меня сразу получилось попасть в тоннель, и выплыл я уже в другом помещении. Мой спутник поджидал меня в крохотном коридорчике. - Здесь кто-то был совсем недавно, - заявил он. - Откуда тебе это известно? Он молча указал на залитый водой пол. - Они прошли тут перед нами и спустились вниз через люк, - сказал я. - А больше и некуда, если только назад, в воду. Грек не ответил. Он подошел к кнопке и разглядывал ее, стараясь не становиться на створки люка. - Здесь какая-то галочка, - наконец сказал он, выпрямляясь. - Что бы это могло значить? - Какая галочка? - Я продвинулся вперед, чтобы лучше видеть. - Вот тут, справа. - И он показал пальцем где. Я присмотрелся и увидел маленький значок, действительно похожий на галочку, какие обычно ставят в описи, отмечая проверенные позиции. Но скорее всего это была стрелка, указующая вниз. Она была пропечатана черным цветом. Впрочем, разглядывать таинственный значок мне пришлось недолго. Южному Греку достаточно было подвинуть свой палец всего на сантиметр, и я провалился в люк. Однако же возмездие не замедлило свершиться. Падая, я ухватился за его вытянутую руку и увлек предателя с собой. Интересно было то, что при падении на пол нижнего этажа он ушибся сильнее, чем я, хотя и рухнул на меня сверху. Новое помещение ничем не отличалось от предыдущего. Здесь была одна-единственная кнопка и более ничего. И возле этой кнопки стояла маленькая черная стрелка, направленная острием вниз. Уповая на то, что создатели Лабиринта имели логику, аналогичную нашей, я нажал на черный кружок и уже почти привычно провалился еще на этаж ниже. Здесь я увидел коротенький коридор, оканчивающийся лестничным пролетом. Приблизившись, я разглядел, что в конце лестницы находится дверь. Я поднялся к ней и стал рассматривать новое препятствие. Но никаких знаков или символов не заметил. Можно было, конечно, приоткрыть эту дверь и заглянуть внутрь, но, по моим расчетам, помещение это должно было находиться где-то под бассейном и дверь, за ручку которой я уже было взялся, могла оказаться единственной преградой многотонной массе воды. Прочность материалов, из которых был создан Лабиринт, внушала уважение к его создателям, и мое предположение не было лишено вероятности. Как я позже убедился, интуиция должна была подавить сознание и господствовать над ним - таков был закон Лабиринта. Человеку надо было превратиться в животное, полагающееся лишь на инстинкты и чутье. Пришлось снова спуститься в коридор. Но до самого коридора я не дошел, поскольку обнаружил проход справа от лестницы, ранее мной не замеченный. Здесь, в полумраке, я не без труда отыскал очередную кнопку и даже сумел разглядеть черную стрелку возле нее. Вдруг до меня донесся звук шаркающих шагов. Увлеченный своими исследованиями, я совсем забыл о Южном Греке, оставленном мной приходить в себя в одном из помещений. Его очередная подлость служила мне оправданием, но к тому моменту я уже простил его и не подал вида, что был обижен. Мне показалось, он даже обрадовался, когда я позвал его. - Нашел безопасный проход? - возбужденно сверкая глазами, спросил он. - Да, здесь. - Я указал на кнопку. - И что? Я понял так, что он спрашивает, почему я до сих пор не воспользовался плодами своих усилий. По всей вероятности, он ни на секунду не задумался бы это сделать. Мне же стало стыдно за то, что я уподобился ему и ни разу не вспомнил о своем спутнике. - Я ждал тебя, - ответил я, не ожидая, впрочем, благодарности. У меня на этот раз хватило соображения при падении из люка откатиться в сторону, чтобы избежать нового столкновения с рухнувшим вслед за мной Южным Греком. Поэтому я почти сразу сумел оглядеться по сторонам, стараясь упредить любую опасность. Это снова был длинный коридор. Здесь не было дверей или кнопок на стенах. Зато в самом его конце стояли наши товарищи по несчастью. Нам обрадовались так, словно с момента расставания минул целый год. Даже Джонс одарила нас вполне искренней улыбкой. Мы снова были все в сборе, если не считать того, кто погиб первым. - Значки видели? - был первый вопрос. - Видели, - отозвался я, сразу сообразив, о чем идет речь. - Похоже, что здесь все по-честному. - А как насчет первого колодца? - не без сарказма спросил Вик - Может, там стоял другой знак? - предположила Джонс. - Мы могли просто не разглядеть его. На несколько секунд повисла пауза, после которой сержант задумчиво сказала: - Хотелось бы мне знать, для чего все это наворочено? - Ответ на этот вопрос лежит где-то там, - Вик махнул рукой вверх, - с переломанными костями. - Не думаю, что это экзекутор, - возразила Джонс. - Проще было бы уничтожить всех нас в первой же комнате, и не надо затевать такое гигантское строительство. Нет, здесь что-то другое… Есть идеи? По ее глазам было видно, что она знает о Лабиринте намного больше нас всех, но продолжает играть роль новичка. Для чего это было ей нужно, я так и не понял. - А может, мы уже прошли все, - предположил Вик - И если мне не изменяет чувство пространства, то мы вернулись к входной двери, но находимся несколькими этажами ниже. Мне кажется, где-нибудь неподалеку найдется лестница наверх. Так мы и будем ходить по кругу, пока сами не захотим умереть. Тогда и колодец покажется спасением. - Ишь ты! - воскликнул Баз. - А ведь верно! - По-твоему выходит, - прищурилась Джонс, - что во всей горе только эти коридоры? А остальное пространство? - Службы обеспечения, - уверенно заявил Вик. - Энергетическая установка, генераторы, вентиляция… - Нет, это не то! Мы должны понять смысл существования Лабиринта, и тогда выбраться из него будет делом времени. Ну же, шевелите мозгами! Вот так! Она требовала от нас немедленного ответа на задачу, которую уже не первое десятилетие пытались разрешить самые лучшие умы освоенной Вселенной. - По-моему, это Луна-парк с испорченными аттракционами, - ухмыльнулся Южный Грек - А мы - шарики в рулетке. - Одному уже выпало «зеро»! - засмеялся собственному остроумию Баз, и меня передернуло от его цинизма. - Ерунда! - возразила Джонс и, ткнув в мою сторону пальцем, спросила: - А ты что думаешь, юрист? Я не был готов к такому вопросу хотя, признаюсь, и меня волновала эта проблема. - Мне кажется, - я постарался собраться с мыслями, - что элемент игры все же присутствует. Может быть, нашим предшественникам нравилось играть со смертью? Может, они так пресытились, что только жизнь, поставленная на кон, риск, реальная угроза гибели разгоняли их кровь? Таким образом, не исключена возможность существования выхода… - Вот молодец! - воскликнула Джонс. - Недаром тебя учили! Итак, примем за рабочую версию, что все это аттракцион, и постараемся не только понять правила игры, но и выиграть… - Казино такого не допустит, - чуть слышно пробормотал Вик, но сержант его не слышала. - Хоть вы и сволочи, - продолжала она, - и поделом попали сюда, я согласна пройти с вами до выхода, чтоб больше никогда не увидеть ваши рожи! - Спасибо за комплимент! - отозвался Вик - Вернемся к нашим баранам. - Настроение Джонс заметно улучшилось - она видела перед собой цель, знала, к чему стремиться. - Значит, так Стрелки - первое известное в нашей задачке… - А как тогда понимать вот это? - Баз указал на кнопку на стене - стрелка над ней указывала влево. - А что там? - спросил я, выглянув в вертикальную шахту, которой кончался коридор. Почти в то же мгновение кто-то схватил меня за шиворот и, едва не оторвав голову, со страшной силой швырнул вверх, в шахту. Снизу, мне вдогонку, ударила тугая струя воздуха, словно на дне заработал мощный авиамотор. Не вскрикнув и не успев толком испугаться, я вознесся до самого верха шахты, где, ударившись о закругляющуюся стену, отлетел на пол очередного коридора. Прокатившись несколько метров кувырком, я сумел все же остановиться до того, как удариться о стену. Мои спутники последовали за мной незамедлительно. Сам того не желая, я нашел продолжение безопасного пути. - - Придурок, - прошипела Джонс, потирая ушибленное плечо. - Что дальше? - Вик оглядел присутствующих. Он упал сверху на всех остальных и поэтому даже не ушибся. - У нас снова альтернатива, - усмехнулась Джонс, указывая на три кнопки на стене. - Чья очередь? - деловито осведомился Баз. - Я первым шел в бассейн. Маленький инопланетянин бросил на него удивленный взгляд, но, по обыкновению, промолчал. Потом все посмотрели на Вика. Он, ничуть не смутившись, ответил полным достоинства взглядом. Насколько я понимаю, он хотел стать мозговым центром нашей компании и считал неразумным рисковать его бесценной персоной. Именно поэтому он ни разу не взглянул в лицо опасности, предпочитая проторенный другими путь. - Как ты считаешь, не пора ли и тебе показать себя мужчиной? - поинтересовалась Джонс. - Я думаю, что от меня это не уйдет, - попытался парировать Вик, обведя глазами окружающих. Но даже лицо крошки-инопланетянина было сурово. - У тебя есть выбор, - Джонс кивнула на кнопки, - или нет выбора. - Она демонстративно медленно сжала кулаки. Было очень похоже, что Вик испугался. Хотя скорее всего даже это было наигранно. Возможно, что под давлением обстоятельств он и без угроз выполнил бы требование, но до того момента он старался приобретать опыт лишь умозрительно. В той жизни, до Лабиринта, он пользовался непререкаемым авторитетом и не желал ничего менять. Ему хотелось без особого риска стать главным и, как это делали древние полководцы, посылать солдат на смерть ради славы и победы. Однако и отступить он не мог. Весь уже заработанный в новом коллективе авторитет целиком зависел от предстоящего шага. От фигуры Вика веяло отчаянием и нерешительностью. Но никто и не думал его выручать - все были равны и у каждого была только одна жизнь. Некоторое время он еще стоял на прежнем месте, ожидая, но никого, кто предложил бы себя вместо него, не нашлось. Убедившись в этом, он повернулся и прошел по коридору, внимательно разглядывая каждую кнопку. Потом вернулся назад, прошел еще раз и все же решился. Его выбор пал на последнюю кнопку, самую ближнюю к только что выбросившей нас шахте. Едва только плотная фигура Вика исчезла за створками люка, мы все бросились к тому месту, где он только что стоял. Но, как и раньше, пол остался матовым. Возле кнопки на стене были нарисованы две стрелки, как и раньше, указующие вниз. Это было новой загадкой, на которую, впрочем, очень быстро нашелся ответ. Мы уже имели опыт хождения по Лабиринту и знали, что если бы наш спутник погиб, то дьявольское сооружение не замедлило бы продемонстрировать нам его гибель. А поскольку этого не произошло, мы смело последовали за нашим первопроходцем. Оказалось, что, нажав кнопку с двумя стрелками, мы пролетали сразу два этажа, минуя один из коридоров. Люки здесь открывались более плавно и тормозили падение. Наконец все мы оказались внизу. Вик выглядел героем. От его страха не осталось и следа. Никого более не спрашивая, он подошел к следующей кнопке и медленно, торжественно вдавил ее в стену. Мгновением спустя повторилась уже не однажды описанная сцена, потом еще и еще раз. Наш ведущий понял секрет двойной стрелки и теперь триумфатором шествовал впереди, отлично зная, что ничем не рискует. Сколько раз мы пролетали в люки, я не запомнил - все они слились в один бесконечный прыжок. Только однажды вместо люка под ногами оказалась катапульта, которая швырнула нас всех поочередно двумя этажами выше. Потом, после нескольких падений, была лестница, потом снова люк. Наконец Вик остановился и, повернувшись к нам, с торжеством в голосе произнес: - Я внес свою лепту! Кто следующий? - Ну конечно! - вполголоса сказала у меня за спиной Джонс. - Люков больше нет, как и стопроцентно верного шанса. Ее реплику слышали все, кроме Вика, переполненного сознанием собственного величия, но никто не обернулся. Каждый отлично понимал, что везение не может быть бесконечным. И тогда вперед выступил маленький инопланетянин. - Я пойду, - сказал он ломким мальчишеским голосом. - Самое дорогое - моего брата - я уже потерял, а больше мне терять нечего. От такой неожиданности мы все опешили. На некоторое время повисла пауза. - А ты говорила, что он по-нашему ни бум-бум! - наконец нашелся Баз. - Эй, малыш, что же ты раньше молчал? Но тот снова замкнулся. Еще раз обведя нас большими, просящими глазами, словно говоря: «Не мешайте!», он протянул руку к двери, преграждавшей нам путь, но в этот момент возле него непостижимым образом оказалась Джонс. - Ты что-то торопишься, сейчас не твоя очередь. - Она постаралась ободряюще улыбнуться. - У нас есть другой кандидат. Вик взглянул на меня, я - на База, и наконец все взгляды сошлись на Южном Греке. - Да, ты! Как тебя там? - Джонс ткнула пальцем в сторону последнего. - Хватит отсиживаться за нашими спинами! Пора и честь знать! - Женщин у нас пропускают вперед, - буркнул тот. - Я пойду после тебя, - не приняла боя Джонс. - Ну ладно. - Южный Грек протиснулся между нами, отпихнул маленького инопланетянина, сделал какой-то сложный жест, коснувшись щепотью лба, живота и поочередно плеч, и взялся за дверную ручку. - Привет! Он скрылся за дверью, и тут же по полу прошла частая, крупная дрожь, словно по нему стучали чем-то тяжелым. Ко всеобщему ужасу, дверь начала светлеть, и мы стали свидетелями происходящей трагедии. Это был тупик, в конце которого находилась некая конструкция, внешне напоминающая лазерную пушку. Над ее радиатором еще дрожал раскаленный воздух. Пробитое навылет во многих местах тело Южного Грека медленно сползало по ставшей прозрачной, залитой кровью двери. Изрешеченный труп был ярко освещен невидимыми нам светильниками, и мы могли увидеть и запомнить каждую мелочь. Тело достигло пола и повалилось набок Длинные русые волосы Южного Грека повисли над полом, раскачиваемые струей воздуха. Это был жуткий контраст - неподвижное мертвое тело с шевелящимися волосами. Он словно бы сожалел о своем решении и огорченно качал головой. В немом оцепенении мы стояли и смотрели на жалкие останки человека, который несколько секунд назад был полон жизни. Мы не могли даже извлечь труп из-за двери - она была заблокирована; хотя даже если бы это и получилось, то как бы мы его погребли? Но и это было еще не все! Внезапно по полу комнаты, по ту сторону двери, покатились серые шарики, отливающие металлическим блеском. Они деловито окружили тело, начали взбираться на него, закружились, словно что-то отыскивая. Спустя минуту стало ясно, что новые действующие лица пожирают труп и делают это столь проворно, что в некоторых местах уже было видно кости. - Крысы?! - с отвращением ахнул Баз. - Утилизаторы, - не поворачиваясь, ответила Джонс. - Проводят уборку. - Пойдем отсюда, - попросил я. Южный Грек был далеко не самым лучшим человеком из тех, кого мне приходилось встречать, но смерти я ему не желал. Он был нашим товарищем по несчастью, и я готов был стерпеть еще очень многое от него, лишь бы он остался жив. - Да, - согласилась Джонс, не без труда отводя завороженный взгляд от жуткой картины. - Здесь нам ничего не светит. Очередь за мной. Она отошла от роковой двери и стала подниматься вверх по лестнице на следующий этаж Здесь тоже была дверь. Некоторое время Джонс стояла, взявшись за дверную ручку, и, кажется, молилась - это принято вдали от метрополии, - потом резко распахнула дверь и шагнула через порог. - Безопасно, - успела крикнуть она, прежде чем ее спина пропала из виду. Мы смело последовали за ней. Случилось так, что я оказался первым, за мной шли Вик, Баз и маленький инопланетянин. В коридоре, открывшемся нам, была лестница вверх, а за ней, в проходе, новая дверь. Джонс упрямо следовала первой. Я решил догнать ее, и следующий порог мы переступили вместе. - Стой! - вскрикнула сержант. . Но было поздно. Я пытался удержать закрывающуюся дверь, но она захлопнулась с такой силой, что отбросила меня на Джонс, и мы вместе упали на пол. Некоторое время мы представляли собой спутанный клубок конечностей, но вскоре разобрались, что к чему, и поднялись на ноги. Попытки отворить дверь с этой стороны оказались бесплодны. К такому же результату пришли и те, кто остался в коридоре, - мы слышали, как щелкает механизм. Наконец мы оставили это. Вик еще раз дернул за шарообразную дверную ручку, но результат был прежний - дверь не открывалась. Сержант Джонс и Иван попали в ловушку. Более всего Вик был расстроен тем, что товарищам по несчастью ничем нельзя помочь. - Нет там никакого знака? - спросил Баз. Вик нагнулся и внимательно осмотрел ручку и пространство вокруг нее. - Нет, ничего. - А что делать? - Идти в другую сторону. Вверх, например. - А ты уверен, что там нет такой же ловушки? Вик смерил База взглядом, но ничего не сказал, хотя можно было понять - он очень сомневается в умственных способностях здоровяка. - Здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Он поставил ногу на ступеньку и оглянулся назад. Баз посторонился и пропустил вперед маленького инопланетянина. - Не отставай, - бросил Вик, отлично понимая, что Баз будет стараться всегда двигаться в арьергарде, чтобы не подвергать свою драгоценную жизнь опасности. Следующий этаж почти ничем не отличался от предыдущего. Так же поднималась лестница, так же блестела на двери круглая ручка. - Ну, - Вик остановился на площадке, - чья очередь? - Скинемся, - предложил Баз, нехорошо улыбаясь. - На меньшую. Маленький инопланетянин взглянул на него, явно не понимая, о чем идет речь. - На счет «три» разжимаешь кулак и показываешь некоторое количество пальцев, - пояснил Вик - У кого будет меньше - тот пойдет в дверь, - добавил Баз, и его улыбка, которую он до сих пор сдерживал, расползлась во всю физиономию. Зеленоватая рожица инопланетянина отразила некую работу мысли, а потом он согласно кивнул. Все трое выставили вперед кулаки. - Раз, два три! - произнес Баз и безудержно захохотал. Все трое выбросили все пальцы, сколько их имеется на руке, - никто не хотел идти первым. Вик некоторое время тупо разглядывал свою руку, руку База и маленького инопланетянина - он никак не мог понять, что здесь не так Только по прошествии минуты он сообразил, что на кисти малютки всего четыре пальца. - Тебе идти, зеленый! - отсмеявшись, сказал Баз. - Прошу! Он размашистым жестом указал на дверь. Вик хотел было вмешаться, но, взглянув на квадратные плечи и кулаки оппонента, все же промолчал. - Не заходи сразу, - посоветовал он и встал между спутниками, опасаясь, что Баз просто втолкнет малыша в следующее помещение. Тот же смело протянул руку и отворил дверь. Но ничего страшного не произошло. Взорам путешественников открылась маленькая каморка, внутри которой не было заметно решительно никакого подвоха. Для очистки совести малыш заглянул внутрь, осмотрел потолок и вернулся на площадку. - Здесь, наверное, уборщица держит пылесос, - сострил Баз. Но ему никто не ответил. Вик молча повернулся и пошел вверх по лестнице. Следующая площадка была несколько длиннее, и в конце ее оказалась не дверь, а уже известная кнопка. Галочка возле нее была черной и указывала вниз. - Наверх или сюда? - поинтересовался Вик, оборачиваясь к Базу. - Надо все попробовать, - ответил тот. - Как раз это и не обязательно, надо искать правильный путь, логику, а не тыкаться во все кнопки подряд. - Нет здесь никакой логики, только кнопки. Вик совсем было уже собрался высказаться по поводу тупости собеседника, но и в этот раз воздержался. - Эй ты, зеленый! - Баз подтолкнул маленького инопланетянина в спину. - Иди проверь кнопку! - Он уже был первым, - возразил Вик - Это не в счет - он даже не заходил! - Спорить с тобой! Ладно, иди. - Вик незаметно для База подмигнул малышу, но тот, по всей видимости, не понял намека. Гневно сверкнув глазами, маленький инопланетянин прошел в конец коридора, нажал на кнопку и пропал из глаз. Баз, а следом за ним и Вик подошли к захлопнувшемуся люку и взглянули вниз. Но створки остались непрозрачными. - Все в порядке, - удовлетворенно потер руки Баз. - Можно идти дальше. Он встал на люк и протянул было руку к кнопке, как вдруг лицо его приняло преглупей-шее выражение. В противоположном конце коридора он увидел того, кто только что провалился в нижний этаж - Это как? - Он оглянулся по сторонам, словно призывая сами эти стены в свидетели. - Как ты здесь оказался? Он почему-то вообразил, что перед ним брат их спутника, погибший в самом начале Лабиринта. - Ты что, ожил? - Да нет же! - рассмеялся Вик - Это тот же, просто он прошел по кругу. Та маленькая комната сейчас как раз под нами. - Значит, - тут же вскипел Баз, - он нас снова наколол?! - Просто повезло, - постарался успокоить его Вик - Повезло?! Вот раз он такой везучий, пусть все время идет впереди! - Это нечестно! - воскликнул Вик. - Мы здесь все равны, и каждый будет вносить посильную лепту в общее спасение. - Ну, это мы еще посмотрим, - все еще угрожающе, но уже на полтона ниже сказал Баз. Малыш же, никого не слушая, поднялся вверх по лестнице и снова пропал из виду. Остальным не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Следующий этаж вообще не предоставил альтернативы - здесь можно было только продолжить подъем. Лестница закончилась коротким коридором, в каждом конце которого на стенах чернели кнопки. - Если я правильно понимаю, - задумчиво сказал Вик, - вот эта кнопка вернет нас куда-то назад. - Ко входу, что ли? - не понял Баз. - Нет, не так далеко. Скорее всего это будет бассейн. - По-моему, это далековато. Мы сколько ходим! - Если мне не изменяет чувство пространства, то мы не очень далеко ушли от входа. - Ну да! Полдня болтаемся и не ушли далеко от входа! Маленький инопланетянин тем временем молча прошел по коридору в одну сторону, потом в другую, поочередно разглядывая кнопки. Потом он ткнул пальцем в одну из них и провалился в нижний этаж - Вперед! - крикнул Баз, устремляясь вослед. - Я бы на твоем месте не спешил, - попытался задержать его Вик - Это еще почему? - замедлил шаг Баз. - Ты не заметил, что малыш ищет смерти? - Здесь он ее найдет очень быстро, - усмехнулся Баз. - И ты, если будешь бездумно следовать за ним! - Ерунда! Он не пойдет на смерть, - беспечно махнул рукой здоровяк и нажал на кнопку. Последнее, что он увидел в этом помещении, - была стрелка, нарисованная красными и черными полосками. Сердце База едва не остановилось от ужаса. - В чем дело? - спросил я. - Почему вы так испугались? - Мне показалось, - смутилась Джонс, - что этот коридор - тупиковый. Я впервые видел ее смущенной и поэтому не сразу нашелся, что ответить. - Верно, - наконец вымолвил я, - двери в другом конце нет, зато кнопок более чем достаточно. Можно их исследовать. - Давай попробуем, - обреченно произнесла она. Возле первой кнопки стояла красная галочка. Точнее, стрелка, указующая вниз. И возле второй, и возле третьей было то же самое. А под четвертой обнаружился прозрачный люк, через который был виден глубокий колодец. На дне его лежал скрюченный скелет, пронзенный длинным металлическим штырем, торчащим из пола и покрытым не то запекшейся кровью, не то ржавчиной. Здесь почему-то никто не позаботился о чистоте орудия смерти. Женская интуиция не подвела сержанта и на этот раз - выхода отсюда не было. - Вот и ответ на вопрос о цвете стрелки, - заметил я. - Красная стрелка означает смерть. Джонс ничего не ответила. Она прошла дальше, внимательно вглядываясь в значки на стене. Потом прошла до конца коридора, проводя по стенам ладонями, словно отыскивая некий невидимый, секретный проход. Завершив крут, она на некоторое время замерла и дрогнувшим голосом произнесла: - Все… Но я еще не поверил в реальность катастрофы. Я решил сам исследовать стены, пол и потолок нашего каземата. Одержимый мыслью, что мы должны выбраться тем или иным путем, я прощупал каждый квадратный сантиметр, однако результатом моих поисков был лишь еще один люк, не снабженный кнопкой. Попытки открыть его оказались тщетны. Даже вдвоем мы не смогли ничего сделать. Зато бесполезный этот труд быстро истощил наши силы, и мы оба повалились на пол, как раз на сомкнутые створки. - Я же говорила… - устало махнула рукой Джонс. - И что вы предлагаете? - Что я могу предложить? Ничего. Дождемся, когда нас окурят газом, и нажмем первую попавшуюся кнопку. Ответить мне было нечего. Никаких идей о пути к спасению у меня не было. Успокаивать, лгать, что все еще обойдется, не имело смысла. Что я мог сказать ей - женщине, которая уже не раз доказала мне, что даст любую фору самому крутому мужику? Вик остался один. Нерешительно подошел он к кнопке и в сомнении остановился. Полосатая стрелка была новостью. Логика подсказывала, что там, куда вел этот ход, с одинаковой вероятностью можно было найти смерть и выход. О том, что это все же блеф, Вик даже не стал думать - слишком серьезно было положение. Некоторое время он стоял размышляя, а потом направился в противоположный конец коридора. Возле этой кнопки стояла стрелка черного цвета. - Так, - вслух сказал он себе, - главное - ничего не напутать. Это моя последняя надежда. Он нажал на кнопку и, вопреки ожиданиям, оказался в совершенно незнакомом помещении. Здесь была дверь и снова лестница. Вик сначала приоткрыл дверь и заглянул внутрь маленького помещения, единственным украшением которого была кнопка с красной стрелкой. Лестница привела в длинный коридор, очень похожий на тот, из которого совсем недавно они ныряли в бассейн. Но обольщаться не стоило. Создатели Лабиринта скорее всего намеренно построили одинаковые помещения, чтобы запутать жертвы и заставить их идти в ловушки. Полдюжины кнопок на стенах предлагали широкий выбор возможностей. Ни одной красной стрелки здесь не обнаружилось, и это подавало надежду на благополучное продолжение путешествия. Но как трудно бывает сделать выбор! Вик трижды прошел вдоль коридора, но так и не смог выбрать кнопку. «За» и «против» было очень много, и легче было сойти с ума, чем остановиться на чем-то одном. Полагаться же на слепой случай Вик не хотел. Он привык рассчитывать каждый свой шаг и ясно видеть перспективы. Вдруг в конце коридора мелькнула тень. Какой-то человек спрыгнул из люка в потолке в пяти метрах от Вика. Пришелец был одет в страшные лохмотья и зарос волосами, как болонка. Большего Вик рассмотреть не успел. Первым его порывом было броситься навстречу человеку, ибо он не подозревал о существовании других обитателей Лабиринта и принял пришельца за одного из своих. - Эй! - крикнул было путешественник, но тотчас же осекся. Волосатый молча выдернул из-за пояса длинный иззубренный клинок и в два прыжка оказался рядом с Виком. Сверкнул нож направленный в живот. Взревел нападающий, в его глазах пылала радость и жажда крови. Баз упал в какую-то остро пахнущую жидкость, которая тотчас же насквозь пропитала его одежду. Рядом с ним барахтался маленький инопланетянин. - Чертова лоханка! - выругался здоровяк. Он наконец нашел опору для ног и встал на дно купели. - Надо выбираться - вдруг это кислота, - вслух сказал он себе и перекинул ногу через край. С той стороны оказалась довольно крутая горка, нижняя часть которой была совершенно не видна. Памятуя о полосатой стрелке, Баз еще раз вгляделся вниз, пригнулся к самому краю бассейна, силясь проникнуть взглядом дальше по изогнутому коридору, но Лабиринт умел хранить свои тайны. Выход из сомнительного положения нашелся сам собой. Баз вспомнил о маленьком инопланетянине. Выбросив вперед руку, здоровяк выдернул его из бассейна и с силой запустил вниз с горки. Маленькое тельце мелькнуло в воздухе, коснулось склона и пропало. Ни крика, ни какого-нибудь шума не донеслось до слуха База, и он так и не мог понять, опасно ли там, внизу. Впрочем, сомнения его были предусмотрены программой. В бассейне поднялось дырчатое дно и столкнуло База вниз. Он не мог сдержать испуганного вопля, но что толку в крике, когда ты стоишь на трудно различимой границе жизни и смерти! Скольжение набирало скорость. Могло показаться, что в недрах Лабиринта просто негде разместить такой длинный лоток, но тем не менее это было фактом. Далеко впереди Баз увидел оранжевое пламя. Часть его стояла на месте, а другая быстро двигалась вдаль. И тут он с ужасом понял, что за жидкость была в бассейне. Он никогда не видел горючих нефтепродуктов - там, где он жил, они не использовались, - но отлично знал, что бензин и иже с ним отлично горят вместе с тем, во что они впитались. В отчаянии Баз попытался затормозить скольжение, но гладкая поверхность, смазанная недавно пролетевшим по ней телом маленького инопланетянина, совершенно не давала этого сделать. Тогда Баз попытался достать руками до стен, и это ему почти удалось, но скорость была слишком велика, и он едва не сломал пальцы. Однако притормозить ему все же удалось. Скорость снизилась, и только у самого пламени Баз понял, какую глупость он сделал. В голове моей роились какие-то бессвязные мысли, обрывки воспоминаний, знакомые лица. С некоторым раздражением я вспомнил Виски, который благодаря своей неуемной страсти к приключениям втравил меня в эту историю. Впрочем, я тотчас прервал размышления на эту тему, поскольку сам был виноват во многом. Я мог, к примеру, сразу отказаться от его предложения и настоять на своем, а не поддаваться на его уговоры, как девица, которая сама не знает, чего она хочет. Я мог бы повнимательнее присмотреться к нашей работе и обнаружить подвох намного раньше, без помощи Нолли. Я мог бы выйти из лимузина еще там, на площади, и сдаться в руки полиции. Очень многое я мог бы сделать, чтобы избежать Лабиринта, но не сделал. - Ну ладно, - не скрывая досады, сказала Джонс. - Ты - преступник и приговорен судом. Но почему я должна разделять с тобой твою участь? Не понимаю! Есть ли Бог на этом свете? - Нет, - заверил я, - иначе бы и меня здесь не было. Я не виновен, и приговор суда ошибочен. Он основан на показаниях человека, который ничего не понял. Меня же самого не удосужились даже допросить. И я с упреком взглянул на сержанта. - Я - только исполнитель, - буркнула она, отворачиваясь. - И все же невредно было бы поинтересоваться, за кем вы, собственно, гоняетесь по всему освоенному пространству, высунув язык! - ответил я, собрав весь свой наличный сарказм. - Ну что же. - Джонс вдруг усмехнулась, совсем как обычно - немного самоуверенно, давая собеседнику возможность оценить ее превосходство над собой. - Ситуация как раз располагает к исповеди. Расскажи свою историю, но только честно - перед лицом смерти не лгут! - Я и в любой другой ситуации рассказал бы вам все то же самое, и по крайней мере один из нас находился бы сейчас в другом месте. - Предположим для начала, что это даже был бы ты, - снова усмехнулась она. - И все же начнем, ибо неизвестно, сколько нам отпущено времени. Мы сидели на створках люка. Я - по-турецки, она - на пятках, с удивительной для ее суровой натуры грацией изогнув стан и опершись на руку. Некоторое время я еще собирался с мыслями, а потом поведал свою историю. Стремясь не пропускать ни малейшей подробности, я увлекся сам и сумел увлечь своим повествованием Джонс. Она слушала очень внимательно, стараясь не пропустить ни одного слова, и когда что-нибудь из сказанного казалось ей маловероятным, сержант бросала на меня быстрый испытующий взгляд и, убедившись в моей правдивости, снова отводила глаза в сторону. Меня прервали, когда я рассказывал о роковом дне переворота. Что произошло, в тот момент я сразу не понял. Но, проанализировав происшедшее, смог догадаться о причинах нашего чудесного спасения. Вик сразу же понял, что перед ним сумасшедший. Неистовая сила и жажда убийства сочетались в нем как нельзя лучше. Этим одичалым существом можно было бы в другое время залюбоваться, но Вик не имел времени на анализ. Он старался спасти свою жизнь. Однако незнакомец был намного сильнее физически. В былые времена Вик мог бы сражаться почти на равных с этим жилистым, осатанелым дикарем, но годы кабинетной работы и полное пренебрежение спортом сделали свое дело. Силы быстро убывали. И хотя Вик успел схватить нападающего за руку и удержать несущий смерть клинок на безопасном расстоянии, большего он сделать не мог. Понимая, что внезапная лобовая атака не удалась, дикарь сменил тактику. Он чувствовал, что противник не сможет долго его сдерживать, и принял решение сначала измотать жертву. Внезапно он упал на спину и подставил клинок под грудь жертвы, надеясь, что тот собственным весом довершит дело. Но Вик сумел упасть в сторону, и зазубренное острие только распороло одежду на его плече. Он откатился к стене и снова вскочил на ноги. Дикарь прыгнул следом, выставив вперед нож но и в этот раз промахнулся. Однако он не хотел оставлять добычу, которую уже считал своей по праву. Он снова бросился вперед, размахивая ножом, и своими действиями вынудил Вика отступить в глубь коридора. Но и это не могло продолжаться бесконечно. Всего через пару минут Вик уперся спиной в закрытую дверь. Волосы на лице дикаря зашевелились, и стало понятно, что он улыбается. Он даже замер на мгновение, чтобы растянуть удовольствие от победы. Это и спасло Вика. Он сумел поднырнуть под клинок и снова оказался на середине коридора. Надо было что-то делать, ведь в конце концов дикарь возьмет свое. Выход нашелся сам собой. Едва только дикарь развернулся, чтобы снова кинуться на свою жертву, Вик вдавил в стену первую попавшуюся кнопку и провалился в нижний этаж Здесь он снова нажал на кнопку, краем глаза успев заметить черную стрелку возле нее. И еще, и еще раз, пока не оказался в бассейне с прохладной водой. Только здесь можно было немного прийти в себя. Вик лежал по шею в воде неглубокого бассейна. Только после страшного напряжения можно по достоинству оценить покой. И воду, много воды, столько, что можно и напиться, и умыться, и знать, что еще очень много останется. И Вик, хоть с детства был брезглив и никогда не пил из не известного ему водоема, с удовольствием напился, не задумываясь о том, кто и сколько раз падал в этот бассейн до него. Баз увидел перед собой стену огня и в панике попытался еще сильнее притормозить скольжение, хотя понимал, что это не поможет. Замысел строителей Лабиринта и состоял в том, что человек, обладающий известной долей мужества, не снизит скорость, а наоборот - постарается максимально быстро проскочить опасный участок Труса же здесь ждала гибель. В характере База было довольно и того, и другого, поэтому он оказался на самой грани. Крутой склон уже давно перешел в пологий спуск, а перед самым огнем стал и вовсе горизонтальной трубой. Сколько тянулась полоса огня, видно не было, но вместе с тем было ясно, что она не может быть бесконечной. Баз изо всех сил зажмурился и влетел в оранжевое пламя. Одежда, волосы, кожа, казалось, все, включая внутренности, вспыхнуло жарким пламенем. И Баз, уже ничего не соображая от животного ужаса, издал дикий, истошный вопль. Но одновременно с паническим ужасом, который способен погубить человека и в менее опасной ситуации, в мозгу его остался еще некоторый участок, который наблюдал за происходящим как бы со стороны. Именно эта часть сознания отметила резкое торможение - выгорела жидкость, которой был пропитан костюм База, и закопченная поверхность трубы стала менее гладкой. А море пламени все не кончалось. Баз перевернулся со спины на живот, еще скользя, вскочил на ноги и бросился вперед, стараясь выскочить из бешеного пламени прежде, чем оно убьет его. Можно было подумать, что он бежит уже слишком долго и синтетическая одежда уже сейчас потечет с него ручьями, а огненный смерч все не кончался… Пылающим живым факелом несся он по тоннелю, сам не зная для чего, куда, зачем? Наконец он рухнул на пол, совершенно безразличный к собственной судьбе… Чья-то маленькая, но сильная рука ухватила База за шиворот и потянула вперед. Опаленное лицо проехало по полу и вдруг провалилось в пустоту. Баз ударился подбородком о вертикальную стену и в следующий момент рухнул в воду, погрузившись почти до самого дна. Еще некоторое время он не осознавал происходящего, но потом воздух кончился, и он был вынужден вынырнуть на поверхность. Пламени в тоннеле больше не было. Лишь тусклые панели освещали темную воду бассейна. Вентиляция с едва слышным шипением втягивала в свои недра дым, и воздух быстро очищался. Баз встал на дно - здесь ему было по грудь - и поднес руки к лицу. Он рассчитывал увидеть бесчисленные пузыри от ожогов и даже обугленную кожу но ничего такого не было. Он ощупал лицо, которое, по его собственному мнению, должно было пострадать более всего, но и здесь было почти все в порядке. Даже волосы на голове не выгорели все без остатка, а только слегка подпалились с концов. - Тьфу, черт! - выругался Баз, сплевывая в воду, давшую ему спасение. - Не сожгли, а только опалили, как свинью! Сзади он услышал смешок и от неожиданности едва не выпрыгнул из бассейна. Обернувшись, он увидел маленького инопланетянина, плавающего возле противоположного края. Тому, по всей видимости, понравилось сравнение, и вопреки обыкновению его физиономия отражала некую скрытую радость. - А, это ты, зеленорожий! Что смеешься? Малыш совсем по-человечески пожал плечами и, все еще улыбаясь, отвернулся. - Тебе, - Баз проглотил ругательство, - смешно! Затащил в печь, сволочь! Я тут чуть не сгорел! Малыш понял, что дождаться благодарности за спасение жизни этого большого, но такого злобного парня ему не придется, и легко выбрался на край бассейна. - Погоди, - остановил его Баз. - Дай смыть с себя эту дрянь. И он, кося краем глаза на своего спутника, быстро умылся. Следовало бы, конечно, окунуть голову в воду целиком, но Баз опасался, что малыш воспользуется этим и удерет. Поэтому он только намочил волосы и тряхнул головой так, что черные от гари капли разлетелись во все стороны. Потом он подгреб к краю бассейна, где стоял его спутник, и вытянул вперед руку, полагая, что тот просто обязан ему помочь забраться наверх. Но маленький инопланетянин сумел показать, что он по горло сыт своим неблагодарным спутником. Он демонстративно отвернулся и отворил дверь в следующее помещение. - Сволочь! - прохрипел Баз, самостоятельно выкарабкиваясь из бассейна, Новая комната оказалась ничем не примечательной. Здесь уже привычно чернели на стенах кнопки. Возле каждой стояла черная стрелка, направленная вниз. - Ну, что? - спросил Баз. - Выбрал? Но малыш даже не повернул головы. Он словно рассчитывал что-то, беззвучно шевеля губами. Пальцы его рук так же слегка двигались. - Пошли отсюда, - подтолкнул его в бок Баз. Но тот снова не ответил, а лишь сделал приглашающий жест. - Ах так! - набычился Баз. - Ну, погоди же! Он занес руку для удара, но проглядел то обстоятельство, что оказался на створках люка как раз возле кнопки. Зеленоватая рука со скоростью молнии мелькнула в воздухе, и Баз исчез в квадратном отверстии, распахнувшемся в полу. Малыш еще некоторое время стоял все на том же месте, а потом прошел к другой кнопке и нажал на нее. Вик лежал в воде, пока не почувствовал, что начал замерзать. Как ни тепло было в помещениях Лабиринта, но вода все же была прохладной. Вик вылез из бассейна и огляделся по сторонам. В каждом конце коридора было по двери, а приблизительно посередине чернела кнопка. - Не будем торопиться, - сказал он себе и не спеша прошел к той двери, которая должна была провести дальше. Осторожно приоткрыв ее, Вик заглянул внутрь. Здесь с потолка свешивалась непонятная металлическая конструкция, а чуть дальше на полу просматривалась еще одна, очень похожая на первую. Памятуя о гибели Южного Грека, который стал жертвой почти такой же установки, Вик осторожно прикрыл дверь и направился в противоположный конец коридора. Здесь он проделал такую же операцию, и снова вид сопредельного с коридором помещения не внушил ему доверия. Он увидел некую емкость, наполненную непонятной жидкостью, которая явно не имела ничего общего с водой. Оставался только люк, до поры до времени закрытый. Стрелка возле кнопки была черной. Со спокойной душой Вик нажал на кнопку и тотчас упал в нижний этаж на что-то упругое, чего раньше еще не попадалось. Почти сразу он почувствовал движение, словно его везут куда-то на ленте конвейера. Он встал на четвереньки, быстро огляделся, понимая, что любая неожиданность или недопонимание таят в себе смертельную опасность. Пол в коридоре и в самом деле оказался бегущей дорожкой. Совсем такой, какие устанавливают в спортзалах на космических кораблях или орбитальных станциях. Но была и разница в стиле извращенной фантазии строителей Лабиринта. Там, куда бежала дорожка, сверкали многочисленные, длинные иглы, способные проколоть человека, как кузнечика. Они подстерегали того, кто, не успевая за ходом ленты, будет принесен конвейером к ним. Вик увидел смертоносные отполированные жала в трех метрах от себя и, забыв подняться с четверенек, пополз-побежал прочь. Но, когда до спасительной тверди пола оставалось каких-то три-четыре шага, скорость ленты резко возросла. Он вскочил на ноги и побежал что было сил, но на том же самом месте скорость снова увеличилась. Механическое чудовище целенаправленно издевалось над человеком. Но Вик сумел не потерять присутствия духа и трезвости мышления. Он догадался, что у самого конца ленты находится датчик, который не дает возможности спастись. Предположение оказалось верным. На стене обнаружилось нечто тускло, металлически мерцающее и очень похожее на фотоэлемент. Это он толкал путешественника к гибели. Решение пришло само собой. Понимая, что у него есть всего только одна попытка и что силы его на исходе, Вик собрался и, едва достигнув датчика, прыгнул вперед, насколько это было возможно. Лента под ним натянулась, продолжая наращивать и без того уже бешеную скорость. Он не долетел совсем немного - упал животом на край конвейера и, стараясь хоть за что-нибудь уцепиться, раскинул руки в стороны. Но лента волокла его обратно, она была более шершавой, чем пол, и затягивала жертву на себя. Баз тяжело рухнул на пол и на некоторое время потерял сознание, сам, впрочем, этого не заметив. Он не ожидал такого поступка от существа, как он считал, низшего, а потому обязанного беспрекословно подчиняться. - Ну погоди, недомерок! - прошипел Баз, глядя на потолок Еще некоторое время он ждал, что его спутник последует за ним и вот тогда-то он рассчитается за все! Но спустя некоторое время Баз сообразил, что маленький инопланетянин сознательно избрал другой путь, только бы не видеть более База. Еще раз выругавшись так, что, казалось, дрогнули стены, Баз повернулся к одной из дверей. Вик в последний момент успел сообразить, как вывернуться из смертельных объятий конвейера. Напрягши последние силы, он согнулся пополам, перевернулся в воздухе и скатился на пол. Словно в последней надежде схватить его лента еще раз проскребла по подошве его обуви и остановилась. Некоторое время он лежал не двигаясь, слыша только грохот собственного сердца, и в ужасе ждал, когда от перенесенного напряжения лопнут вены. Но человек может выдержать очень многое, и Лабиринт успешно доказывал это каждому вошедшему. - Чертова мясорубка, - прошептал Вик - Будь ты трижды проклята! Дыхание его постепенно выравнивалось, пульс переставал частить, и мышцы, еще недавно казавшиеся свинцовыми, снова обрели упругость и эластичность. Спустя в общем-то небольшой срок Вик пришел к выводу, что может двигаться дальше. Теперь его занимала мысль о том, как дикарь, напавший на него, смог все же выжить в столь жестоких условиях. Ведь должен же он чем-то питаться! Воображение тут же услужливо подсунуло картинку акта каннибализма, но Вик с негодованием отмел ее. Элементарная логика подсказывала, что прожить людоедством здесь практически невозможно хотя бы потому, что партии приговоренных прибывают не чаще одного раза в месяц и многие из них просто не добираются до того места, где обитает дикарь. Длительное хранение продуктов здесь так же невозможно - роботы-уборщики слишком чистоплотны и не позволят устраивать склады и лабазы. Выходило, что в Лабиринте имелись все условия для жизни человека. Их надо было только отыскать. А если можно выжить - можно и выйти. Было здесь и одно «но». Всем было известно, что Лабиринт никого не выпускал из своих недр, но Вик отмел этот факт. Ему было спокойнее не думать об этом. Он сумел поставить себе цель - выжить - и намеревался достигнуть ее любым путем. К следующему испытанию можно было отнестись с известной долей юмора, если бы и оно не представляло собой смертельной опасности. К потолку следующей комнаты был подвешен металлически поблескивающий шар около полутора метров в поперечнике. Нетрудно было догадаться, что выйти из помещения можно было, только отклонив шар от вертикали и тем самым освободив люк Можно было также понять, что раскачивающийся маятник такого размера при первой же ошибке просто размажет смельчака по стене. А если тот окажется недостаточно проворен, то будет разрезан тем же шаром о край отверстия в полу. - Толкание ядра! - невесело усмехнулся Вик - Устроили, гады, троеборье! Он попробовал качнуть шар, но тот едва шелохнулся. - Если это удастся, то следующим номером нашей программы будут прыжки в длину через пропасть. Побеспокоенный им шар едва заметно качался. Вик нажал посильнее и увеличил амплитуду колебания маятника. - Тонна в нем, что ли?! - сплюнул Вик, не оставляя своего занятия. Постепенно дело пошло на лад. Шар медленно раскачивался, и уже ясно можно было увидеть круглое отверстие в полу, но проскользнуть в него не было пока никакой возможности. В противоположность предыдущему аттракциону здесь ни в коем случае не стоило торопиться. Пот катился градом. Ладони стали мокрыми и скользили по гладким бокам шара. И места между стеной и смертоносным маятником оставалось все меньше. Каждый раз Вику приходилось все теснее и теснее вжиматься в угол, чтобы не быть раздавленным шаром. Вот шар ударился в противоположную стену, вернулся и обрушился на стену возле Вика. Вик понял, что большего сделать нельзя. Теперь следовало воспользоваться возможностью уйти от опасного соседства. В детстве Вик, как и все, играл в компьютерные игры, и положение, в котором он оказался, напоминало ему сюжет одной из них. Только после гибели нельзя будет заново перезагрузить игру и попробовать сначала. Здесь будет только одна попытка. Поэтому следовало все заранее взвесить. А тем временем качание шара постепенно угасало. Маятник, по закону физики, стремился к покою, как и все мы. Он больше не ударялся в стены, хотя качался еще довольно размашисто. В отверстие можно было прыгнуть головой вперед - «рыбкой», но что ждало там, внизу? Поэтому следовало прыгать ногами вперед, хотя и это не гарантировало от неприятностей. Решение пришло само собой. Дождавшись, когда шар окажется рядом с ним, Вик прыгнул на гладкий бок своего палача и сжал его в объятиях настолько, насколько хватило сил. Шар качнулся и пошел быстрее. Из-за этого Вик чуть не пропустил мгновение, когда внизу открылось отверстие. Он выпустил опору и почти с радостью рухнул в нижний этаж. Показалось, что шар, проносясь над головой,, проскользнул по волосам, но это было чистой воды самовнушение. Почти одновременно с Виком в комнату упало еще одно тело. Это был маленький инопланетянин. Сначала они оба испугались друг друга, ибо знали, что хорошего» в этих стенах ожидать нечего. Но» потом обрадовались, словно раньше были настоящими друзьями и встретились после долгой разлуки. Даже невозмутимое личико малыша засветилась искренней радостью, а Вик просто не мог сдержать своих эмоций. - Ну как ты? Жив? Здоров? Сильно досталось? - засыпал его вопросами Вик. Малыш одним успокаивающим жестом ответил сразу на все его вопросы. - А что с Базом, куда он девался? Собеседник на это отвернулся, давая понять, что он не хочет говорить о своем бывшем спутнике. - Что с ним? Он жив? Но малыш не отвечал. - Слушай, ты что, принял обет молчания? Так не время и не место принимать обеты. Ты должен рассказать, что с вами случилось. Может, Базу еще можно чем-то помочь! Ну! Не молчи! Но маленький зеленоватый похожий на ящерку инопланетянин был упрям и принципиален. И Вик понял, что ни угрозами, ни мольбами не заставит его говорить. - Раз так, - он поднялся с пола, - будем продолжать нашу прогулку по этому долбаному Луна-парку. Следующей оказалась шахта, по которой с бешеной скоростью неслись куда-то вверх тугие потоки воздуха. Маленький инопланетянин не задумываясь шагнул с края карниза и, подхваченный ветром, тотчас унесся за пределы видимости. Вик, держась за стену, выглянул из коридора, но инопланетянин уже исчез за поворотом шахты. Внизу сквозь выдавленные ветром слезы увидел отполированные, острые и изогнутые, как сабли, лопасти большого пропеллера. Но ничего, кроме как последовать за своим спутником, не оставалось. Вик с замиранием сердца шагнул в пустоту и помчался в неизвестность… Баз некоторое время бродил по Лабиринту без приключений. Он нажимал на кнопки, прыгал в пасти колодцев, открывал двери и поднимался по лестницам, но Фортуна была пока благосклонна к нему. Нигде ни разу он не попал в рискованную ситуацию. Быть может, поэтому он уверовал в свою неуязвимость. Он считал себя Божьим избранником, и одной удачи ему было уже мало. Он хотел большего, хотел награды, и ожидание ее начинало злить База. Но Лабиринт снова доказал свое коварство. Это обиталище смерти, рукотворный ад никогда не давал жертве возможности расслабиться, а тем более хотя бы мысленно вознестись к надежде о спасении. За очередной дверью оказалась глубокая шахта довольно большого диаметра. Сюда, на дно, выходило еще три двери, но все они только пропускали внутрь и не давали возможности выйти. Впрочем, Баз нисколько не испугался. Он отлично видел скобы, разбросанные по всем стенкам шахты, и надеялся легко преодолеть это препятствие. Глядя снизу, он предполагал, что подъем на высоту десятого этажа не составит для него большого труда. Никаких сюрпризов здесь видно не было. Никакой явной опасности, кроме возможности сорваться с высоты, Баз, сколько ни приглядывался, не обнаружил. На самом же верху шахты, в стене, было видно прямоугольное отверстие, которое было скорее всего ходом в очередной коридор. - Ха! Напутали! - засмеялся Баз и, поплевав на ладони, полез наверх. Первые пять-семь метров он преодолел на одном дыхании. Памятуя о том, что ни в коем случае не стоит смотреть вниз, он старался не отрывать взгляда от намеченной скобы, пока не хватался за нее рукой. Потом он сосредоточивал взгляд на следующей. Но вот, на самой середине подъема, сзади донеслось тихое, но совершенно внятное шуршание. Это было похоже на шорох раздвигаемых штор. Звук, многократно усиленный гладкими стенами большого пустого помещения, прозвучал как шум самолета и гулко отозвался в ушах. Баз не догадался, что этот шум был специально предназначен, чтобы заставить его оглянуться. Движение его было чисто инстинктивным. И одного взгляда, брошенного через плечо вниз, было достаточно. Страх сковал База. Внизу, на десятиметровой глубине, сверкали многочисленные зубья, пики, шипы, каждый из которых мог проткнуть сразу троих таких мужчин, как он. Режущий глаза блеск металла завораживал. Казалось, что все эти смертоносные острия сами собой поднимаются вверх, медленно всплывают вместе с полом. И вот они под самой спиной, покрытой крупными мурашками и мокрой от внезапно выступившего пота. Стена вместе со скобами наклонилась и стала потолком. Ноги сорвались в пустоту. Еще одна секунда - и все! Но нет, это еще не конец. Стена по-прежнему остается стеной, скобы надежны, а кулаки, сжавшие одну из них, побелели от крайнего напряжения. Да, ноги сорвались с нижней скобы, но их можно установить обратно и продолжить путь. Однако тело не желает слушаться, парализованное ужасом близкой и неотвратимой смерти. Сколько времени Баз провисел мешком на стене, он и сам не смог бы определить. Стараясь хоть немного прийти в себя, он уткнулся носом в стену и шептал молитвы, которые тут же сам и придумывал. Наконец стало немного легче, и Баз продолжил путь. Теперь он торопился, боясь, что ужас снова скрутит его и тогда уже больше не получится вернуть себе нормальное состояние. Несмотря на хорошую спортивную форму, Баз был все же тяжеловат для таких упражнений. Последняя четверть пути давалась ему с большим трудом. Силы были на исходе - очень много было израсходовано их на борьбу со страхом. И вдруг! Очередная скоба вырвалась из своего гнезда и резко повернулась. Один ее конец держался еще довольно прочно, но второй свободно болтался из стороны в сторону. Такая опора была очень ненадежной. Баз едва не сорвался, но сумел сохранить равновесие. Продвигаясь вдоль стены шахты, он сменил место и продолжил подъем. Но очень скоро новая ступенька повела себя точно так же. И еще, и еще одна. Стало ясно, что количество таких ловушек будет возрастать по мере приближения к отверстию вверху. Баз удвоил осторожность. Прежде чем опереться всем весом на очередную скобу, он сначала пробовал ее на прочность. Но скобы срывались сначала через одну, а потом каждая. Обойдя круг по стене шахты, Баз вернулся к первоначально избранному пути. Впереди были только вырванные ступеньки, хотя до прямоугольного отверстия, за которым ждало избавление, оставалось каких-то два метра. - Должен быть выход! Должен! - вскричал несчастный, едва не сорвавшись в разверстую под ним пропасть. Некоторое время Баз соображал и собирался с силами. Он отлично понимал, что висеть здесь вечно не сможет - рано или поздно пальцы разожмутся и тогда - конец. У него мелькнула шальная мысль, что можно спуститься и передохнуть на дне шахты, но и это было предусмотрено - острые зубья торчали так часто, что совершенно негде было поставить даже одну ногу. Оставалось одно - идти вперед. Баз впился взглядом в прямоугольное отверстие выхода, примерился к полуоторванным ручкам и одним махом почти взлетел вверх. Спроси его кто-нибудь, как он это сумел проделать, он не смог бы дать вразумительного ответа. Потом он долго лежал, распластавшись на полу коридора. Надо было привести в порядок нервы и мускулы. Но в отличие от тела, которому предписан был в тот момент покой, что и исполнялось, душа База все более и более раскалялась. Он ненавидел этот мир, всех людей вместе взятых, Лабиринт и все то, что хоть каким-то краем коснулось его в жизни. Сейчас он мог каждого обвинить в причастности к нынешнему своему отчаянному положению. Радовало его только одно - было очень похоже, что он последний, кто остался в живых из всей зашедшей в Лабиринт группы. Но вдруг, словно специально для того, чтобы доказать ему обратное, кто-то спрыгнул из люка в потолке. Ненависть, вспыхнувшая в сердце База с новой силой, подбросила его в воздух. - Ах, ты еще жив! - воскликнул он и, полностью ослепленный собственной яростью, бросился на вошедшего. Перед его глазами сверкнул зазубренный нож но ничто не могло остановить здоровяка. Острие ножа полоснуло его по груди, но он не заметил боли - тень человека была важнее. Ему было все равно, кто перед ним. Этот человек, безусловно, был врагом, соперником, коль скоро он смог выжить в этом аду, так же как и Баз. Сражение было недолгим. Баз был выше, массивнее, и, что было самым главным, он не помнил себя от ярости. Навалившись на противника всей своей массой, он сбил его с ног и сам повалился сверху. Тот даже не успел ничего сделать. Клиновидный нож с обмотанной тряпками ручкой, глухо гремя, отлетел далеко в сторону. - Вот теперь я тебя убью! - Он схватил пришельца за горло и взметнул кулак - Тогда ты отсюда никогда не выйдешь, - быстро ответил человек. Рука База замерла в воздухе. Потом кулак медленно опустился, но не коснулся лежащего. - Что ты сказал? Доходило до него, как всегда, медленно. - Я сказал, что тебе без меня отсюда не выйти. - А с тобой, стало быть, выйду? - Безусловно. Только за это надо заплатить. Баз медленно поднялся. Его недавний противник сделал то же. На заросшем лице аборигена трудно было разобрать выражение. Поэтому Баз, несмотря на заманчивое предложение пришельца, не питал к нему ни доверия, ни симпатии. - Чем же я тебе заплачу? У меня все отобрали. У База родилась мысль о том, что он может наобещать проводнику золотые горы, а по выходе отсюда навсегда забыть о его существовании. Пусть попробует его найти потом! - У тебя есть нечто, что вполне устроит меня как оплата. - Да? - Баз вдруг предположил, что перед ним извращенец и речь идет о его чести. Сам он частенько поступал так с женщинами, которые просили его о чем-либо. - Да, - кивнул волосатый, к которому, по всей видимости, возвращалось душевное равновесие, утраченное во время схватки. - Я, понимаешь, несколько пообносился, а вы все очень неплохо одеты. - Кто это «все»? - насторожился Баз. - Я тут встретил еще одного, почти такого же здорового, как ты… - Вика, что ли? - Я не успел спросить имени. Он удрал от меня. Баз вспомнил дорогой костюм своего товарища по несчастью и понял, что можно будет даже поторговаться. - Тебе все это будет велико, - заметил он. - Это не твоя забота, - отрезал пришелец. - Ну что, по рукам? - А как я тебе все это добуду? - Приведешь его, куда я скажу, а я сам с ним разберусь. - Костюм на нем очень дорогой. - Баз снова попытался свернуть разговор на торг. - Да и твой неплох. Его ты мне тоже отдашь, но ближе к выходу. Баз представил себя выходящим голышом под взгляды десятка охранниц Лабиринта, и ему стало зябко. - Слушай, тут со мной есть еще три человека, если они еще живы. - Это зависит от того, в какую дверь они зашли. - Черт его вспомнит. После пушки мы все поднялись по лестнице, и трое пошли вверх, а двое - прямо. - Эти - не жильцы. Там тупик и пять смертельных исходов. Баз несколько огорченно вздохнул - уплывал его шанс выйти из Лабиринта одетым. А в том, что он выйдет, Баз уже не сомневался. - Со мной были еще двое, одного ты видел. На нем шикарный костюм. А? - Не набивай цену, - осадил его местный. - Лучше выйти отсюда голым, чем в костюмчике лежать вон в той шахте, - кивнул он на только что преодоленное Базом препятствие. Возразить на это было нечего. - Черт с тобой! Я согласен на все твои условия, - махнул рукой Баз, признавая победу за противником. Но в мозгу База уже начал складываться план. Пожалуй, он сможет протащить за шиворот этого заросшего аборигена везде, где ему будет нужно. И еще тот заплатит Базу за сохранение жизни, а сам Баз при этом, возможно, не только не потеряет собственного имущества, но и что-нибудь возьмет с проводника. - Значит, так, - начал абориген. - Там, где я встретил твоего приятеля, более или менее безопасно. Если судить по тому, как ловко он от меня удрал, ему не составит труда вернуться почти на то же самое место. Это здесь, рядом. - Ну и что дальше? - Ты выйдешь на него первым. Я пойду следом. И как только я окажусь в той же комнате, ты придержишь его, а остальное - мое дело. Договорились? - Договорились. А если его там нет? - Тогда он где-то рядом. Подождешь меня, а я скажу, что делать. - Пошли вместе. - Баз ни на йоту не доверял проводнику. - Э, нет! - покачал головой абориген. - Черт тебя знает, что ты можешь придумать. - А ты не боишься, что мы успеем договориться, пока тебя не будет? - Тогда вы умрете оба, а мне и в этом случае, возможно, тоже что-нибудь достанется. Так что это не в твоих интересах. - - Да ты боишься! - едва не расхохотался волосатый. Баз сжал огромные кулаки, набычился, и проводник был вынужден сменить тон. - Ладно, ладно. - Он успокоительно замахал руками перед собой. - Вот тебе маршрут. Пройдешь в конец этого коридора, нажмешь кнопку. Пройдешь в том же направлении до лестницы вверх, поднимешься. Еще раз нажмешь кнопку. Понял? - Кнопку, вверх и опять кнопку, - повторил Баз. - Я буду через пару минут после тебя. - А если я уйду не туда? - Попадешь в крематорий. Здесь половина колодцев открывается прямо в печку. Волосатый повернулся, подобрал с пола нож и посмотрел на База так, что у здоровяка засосало под ложечкой. Он прошел до конца коридора и, руководствуясь данной ему инструкцией, нажал на кнопку, предварительно сверившись со стрелкой. Буквально через пару минут Баз свалился на пол коридора, в конце которого увидел. Вика. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, словно не узнавая. Вик смотрел удивленно, он уже смог составить себе мнение о Базе и думал, что они более не встретятся. Вик полагал, что База погубит его собственная трусость, скудость ума и беспомощность в пиковых ситуациях. По крайней мере таким он показал себя в начале путешествия. Здоровяк очень хорошо умел выталкивать вперед себя тех, кто не мог оказать ему сопротивления. А сам он, по мнению Вика, стоил немногого. Баз же смотрел на своего бывшего товарища как на товар для продажи. Он оценил серый, изрядно помятый костюм, который был и в самом деле очень дорогим изделием лучшего кутюрье. Прикинул возможность сберечь это изделие во время предстоящей схватки. Ведь проводник может закапризничать, если костюм порвется. Они начали сближаться, пытаясь разгадать мысли друг друга. Каждый отлично понимал, что реакция товарища по несчастью была не совсем такой, какую можно было бы ожидать. Не было той искренней радости. Баз вдруг подумал, что волосатый мог заключить такой же договор и с Виком, а потом посмотреть, кто из них останется в живых, и продолжить путешествие с ним. Неожиданно для себя Баз вспомнил, что его костюм был пошит тоже в очень неплохом ателье. Это было последним аргументом. - Баз! Ты еще жив! Вот молодец! - начал было Вик. Но Баз не ответил. Он двинулся на товарища. Тот увидел выражение глаз здоровяка и попятился. Вик был на полголовы выше База, но уступал ему в физической силе, и поэтому спасти его могло только знание каких-нибудь приемов. Баз увидел растерянность на лице Вика и засомневался в своих подозрениях. Но ему очень хотелось жить. Жить не здесь, в стенах, таящих опасность, а как можно дальше от них. И человек, стоящий перед ним, возможно, был последней преградой между Базом и свободой. Сзади донеслись легкие шаги. Баз понял, что лучше справиться самому, чем прибегать к помощи волосатого, - ведь тот мог поставить это себе в заслугу и потребовать дополнительной платы. Расстояние между противниками сократилось до минимума. Шаги приближались. Баз вдруг подумал, что Вик отвлекает его внимание и дикарь может ударить своим тесаком ему в спину. Он ударил снизу вверх Вика в подбородок, вложив в этот удар всю ненависть, всю жажду свободы, всю силу, весь вес. Ноги несчастного мелькнули в воздухе, и он упал навзничь, громко ударившись затылком об пол. Тело только раз еще конвульсивно дернулось и замерло. В следующее мгновение Баз уже повернулся лицом ко второму противнику. Но перед ним стоял не заросший волосами дикарь, а маленький инопланетянин, глаза которого расширились от ужаса и негодования. Он, казалось, излучал оба эти чувства, и Базу вдруг стало стыдно за содеянное. Первым его порывом было скрыть следы преступления. Он еще раньше приметил кнопку над неподвижно лежащим телом. Стремительным движением он нажал на нее. Труп сложился пополам и, едва не увлекши за собой убийцу, медленно провалился в разверстый люк Только когда створки сомкнулись, Баз взглянул на стрелку рядом с кнопкой. Она была красной. Еще не поверив глазам, он взглянул вниз и увидел на полу прозрачный квадрат. Тело Вика лежало в неестественной позе на решетке двумя этажами ниже. Было непонятно, что ждет живого человека, попади он туда. Но вот откуда-то снизу вспыхнул свет, и одежда на трупе вспыхнула. Даже через крышку люка в лицо База ударил страшный жар, от которого, казалось, кожа сморщивается, как печеное яблоко. Всего несколько секунд бушевало адское пламя, а когда оно угасло, лишь раскаленные прутья решетки говорили о том, что здесь произошло. От тела же не осталось и следа. - Черт побери! - выругался Баз. - Ушел! Маленький инопланетянин не понял, но на всякий случай посторонился. - Что же теперь делать? - Баз взглянул на своего спутника и тотчас пришел в ярость. - А все из-за тебя, зеленая рожа! Какого черта ты крадешься за спиной?! Малыш понял, что добром такой разговор не кончится. Да, он уходил на разведку, пока Вик ходил в другом направлении, а когда вернулся, стал свидетелем убийства. А такие, как Баз, свидетелей не оставляют. Малыш не дорожил своей жизнью, но умереть от рук База он тоже не хотел. Поэтому при первом же угрожающем движении со стороны здоровяка он вскочил с коленей и что есть духу побежал в дальний конец коридора, где и исчез в распахнувшемся люке. - Стой, гад! - Баз вдруг осознал, что без такого слуги ему не пройти и что теперь ему нечего дать проводнику в качестве оплаты. - Стой, говорю, не трону. У База еще оставалась надежда, что кто-то из остальных остался жив и он еще сможет договориться с дикарем. Словно услышав эти его мысли, волосатый спрыгнул из люка на потолке. Быстро оглядевшись по сторонам, он подошел к Базу. - Ну, что? Где он? - Наверное, ушел, - соврал Баз. - Куда он ушел? - подозрительно прищурился тот. - Туда. - Баз махнул рукой в том направлении, где скрылся маленький инопланетянин. - Я сейчас пойду за ним. - Можешь не беспокоиться, - усмехнулся дикарь. - Здесь есть еще трое живых. И, что мне больше всего нравится, среди них есть женщина. - Она жива?! - испугался Баз, он менее всего желал увидеться с сержантом Джонс. - Да, и я хочу ее в качестве оплаты. - Но как я ее уговорю? - Как ты уговорил своего приятеля. - Дикарь кивнул на люк за спиной База. По всей видимости, он был очень хорошо осведомлен обо всем, происходящем в Лабиринте. Баз покраснел, но не потупил взор, как это обычно бывает, а наоборот - дерзко взглянул в глаза проводника. - Все понял? - переспросил тот, увидев, что собеседник потерял нить разговора. - Ее тоже убить? - Дурак ты, что ли? Она мне нужна живая. Знаешь, как тяжело здесь без бабы? - Но сама она с тобой не пойдет. - Куда она денется! Я умею убеждать. Ха-ха-ха! - А что тогда должен делать я, если ты все сделаешь сам? - Подстрахуй ее до нужного места, а там я сам справлюсь. - Как это? Как я ее подстрахую? - Я расскажу тебе дальнейший маршрут вплоть до нашей встречи, а потом ты заберешь с собой лишних и оставишь нас наедине. Понял? - Понял. Рассказывай. - Значит, так… Дикарь подробно проинструктировал База о дальнейшем пути, заставив его дважды повторить все ходы. Наконец он удовлетворенно похлопал здоровяка по плечу и быстро поднялся вверх по лестнице. Баз еще некоторое время стоял, шевеля губами, а потом решительно направился в тот конец коридора, где совсем недавно исчез маленький инопланетянин. Тот инстинктивно нащупал правильный путь среди бесчисленных ловушек Лабиринта. Некоторое время Баз скрупулезно следовал инструкции, данной дикарем, пока не оказался в коротком коридоре, где на стене было две кнопки с черными стрелками, только одна из стрелок была двойной. Появление База едва не стало причиной гибели маленького инопланетянина. Пытаясь сбежать, он нажал на кнопку, но Баз поймал его за шиворот. Внизу, под кнопкой, не внушающей подозрений, оказался узкий колодец. Внутри также была кнопка, и из колодца можно было легко выбраться. Только размах рук у такого человека должен был бы быть около двух метров. У маленького инопланетянина не было никаких шансов выбраться из этой западни. Так Баз невольно отплатил малышу за спасение своей жизни. - Не сюда, дурак! - почти ласково сказал здоровяк - Вон в тот надо. - Он кивнул на следующий колодец. Совершенно неожиданно мы оказались в нижнем этаже в компании База и маленького инопланетянина. Не без труда разобравшись, где чьи конечности, мы с превеликой радостью обнаружили, что наши товарищи живы и здоровы. Однако они не разделяли нашего восторга. Да, они оба также были беспредельно рады встрече, но по дороге сюда они претерпели столько приключений и унижений со стороны дьявольского сооружения, что Баз некоторое время мог изъясняться только грязной бранью. И именно поэтому даже изложить вкратце его повествование было бы делом сложным и неблагодарным. В некоторых его фразах вообще отсутствовали цензурные слова, и я удивлялся тому, как Джонс понимала его, внимательно - совсем как меня пару минут назад - слушая и кивая. Маленький инопланетянин, по обыкновению, хранил молчание, вертя в руках кончик непонятно откуда взявшегося хвоста. Он выглядел усталым, даже изможденным. В больших выразительных глазах его таилась смертная тоска. Но он старался не подавать виду. - А почему с вами нет Вика? - поинтересовалась Джонс, когда Баз закончил свой рассказ. - Сгорел ваш Вик, - отмахнулся тот. - Как «сгорел»? - спросил я, предполагая, что это тоже жаргонное словечко. - Как спичка - в прах! Один из люков оказался дверью в крематорий. Там была красная стрелка. Он даже не успел испугаться. Пшик! И никаких следов! Это здесь, прямо над нами… Крошка-инопланетянин вдруг повернулся и внимательно посмотрел на База, но так ничего и не сказал. - Вот черт! - покачала головой Джонс. - А что вы сделали, чтобы оказаться здесь? - Что-что! Нажали кнопку с двойной стрелкой - и все! - Ну, тогда понятно. - Джонс снова усмехнулась, на этот раз скорее весело, чем иронично. - Мы сидели на люке без кнопки, и он открылся вместе с верхним. Непонятно только, как он допустил это… Ну что же! С нас причитается! - Я зарисую, - заверил Баз, исподтишка глянув на своего маленького спутника. Некоторое время мы еще отдыхали после пережитого. Именно во время этого короткого привала я впервые ощутил голодные позывы в желудке. Перед погрузкой в вертолет мне, как и любому смертнику, предоставили возможность плотно позавтракать, но, пребывая в нервозном возбуждении, я, можно сказать, проигнорировал эту возможность. Вполне возможно, что и мои спутники думали о том же. Однако никто не высказался по этому поводу, ибо о еде можно было только мечтать. Впрочем, впереди нас ждало приключение, которое надолго отбило нам аппетит. - Ну, что же, вперед! - воскликнула Джонс, пружинисто вскакивая с пола. - Нас ждет удача! Видимо, она снова уверовала в своего ангела-хранителя, который, как ей совсем недавно показалось, покинул ее. Сержант была бодра и энергична настолько, что даже нас сумела заразить своим оптимизмом. Я, побывавший рядом с ней на самом краю пропасти, отлично ее понимал - я и сам возносил восторженные молитвы к небесам в благодарность за чудесное спасение. И ведь действительно, наше освобождение можно было объяснить либо везением, либо вмешательством высших сил - что, на мой взгляд, тождественно. Когда Джонс, шествовавшая впереди, открыла дверь в конце очередной лестницы, в лицо нам ударил тяжелый запах выгребной ямы. Почти все помещение занимал квадратный бассейн, наполненный коричневой жижей. Ничего более там не было. На Хеинве в сельской местности еще встречались туалеты, состоящие из глубокой ямы и маленького домика наверху, но далеко не многие ими пользовались именно по причине страшного зловония, распространяемого этими сооружениями. - Черт побери! - отшатнулась Джонс. - Что же это? - Дерьмо, - хмуро ответил Баз. - И что? - все еще не веря в очевидное, спросила она. - Нырять надо, я полагаю, - язвительным тоном произнес Баз. - Другого выхода не видно! - Я не могу! - Джонс попятилась назад и буквально упала на меня. - Не могу! Судя по выражению лица База, он тоже был не в восторге от предстоящего купания. Впрочем, для себя он все же нашел выход. Даже не выход - маленькую отсрочку. Быстро повернувшись, он схватил за шиворот крошку-инопланетянина и с силой швырнул его на середину бассейна. Фонтан брызг, поднявшийся при этом, окатил нас всех с ног до головы. Не ошибусь, если скажу, что и у меня, и у Джонс, и у База подкатила к горлу тошнота, но все постарались не подавать виду. Сержант же, наоборот, гневно выпрямилась, но смотрела в тот момент не на гиганта, а на пузырящуюся в центре бассейна массу. Некоторое время мы ждали, что наш зеленокожий спутник выплывет на поверхность, но ожидание было тщетно. - Должен быть выход с той стороны, - безапелляционно заявил Баз. Минутная слабость Джонс подействовала на него тонизирующе. - Кто следующий? - Ты! - зло рявкнула сержант и мощным ударом в челюсть сбросила его в бассейн. - Ныряй! Баз рухнул в бассейн спиной и от этого едва не захлебнулся. Сверкнув глазами, он перевернулся на живот, вдохнул полные легкие ужасающего смрада, заменяющего здесь воздух, и нырнул. Некоторое время было тихо, только поверхность коричневой массы колыхалась, выдавая происходящее в ней движение. Наконец откуда-то, словно из-под земли, донесся тяжелый вздох, а затем отчаянная брань. - Теперь - ты, - повернулась ко мне Джонс. - Я пойду последней. Тебе помочь?.. - Нет, не надо, - отказался я. Несмотря на некоторое подобие дружеских отношений, вроде бы возникших между нами в тупиковом коридоре, я все же побаивался сержанта. Ее порывы были страшны своей непредсказуемостью. Поэтому я постарался как можно глубже вдохнуть и ногами вперед прыгнул в пузырящуюся жижу. Не думаю, что это было то самое, о чем говорил Баз. Скорее всего масса являла собой нечто синтетическое, но выработанное весьма и весьма близко. к оригиналу. Этой мыслью я лишь пытался успокоить себя, но менее противно мне не становилось. На мой взгляд, сходство было более чем полным. До той поры мне, правда, не приходилось принимать подобных ванн, но и одного раза, на мой взгляд, вполне достаточно. Погрузившись на два-три метра, я вынужден был перевернуться вниз головой и, цепляясь за стенки сужающегося колодца, продолжать свой путь вниз. Вскоре под моей левой рукой обнаружилась пустота. Это был лаз в другой точно такой же колодец. Создатели Лабиринта, по всей видимости, обладали довольно неважным воображением - на моем пути это был уже третий подобный прием. Теперь оставалось лишь подняться наверх. Но здесь меня ожидал неприятный сюрприз, едва не ставший для меня роковым. Как только голова моя показалась над поверхностью, чья-то рука схватила меня за волосы и с силой погрузила назад. Пытаясь освободиться, я схватился за эту руку, завертелся, взбивая жижу вокруг себя и ища надежной опоры, но тщетно. В глазах замелькало, я, не в силах сдерживать напор отработанного воздуха в легких, выдохнул и уже готов был втянуть в себя окружающую дрянь, как вдруг хватка безжалостных пальцев ослабла и я снова увидел свет. Меня спас маленький инопланетянин. Едва сообразив, что происходит, он собрался в комок и каким-то одному ему ведомым приемом вверг База в глубокий гипнотический транс. Когда я попытался поблагодарить его, он молча покачал головой и опустил глаза, словно был в чем-то виноват передо мной. Облепленные густой коричневой массой, мы были похожи на шоколадных пасхальных зайцев, однако из сути происхождения «покрытия» вытекало противоречие, которое и вызвало у меня приступ гомерического хохота. Крошка-инопланетянин не сразу понял, над чем я смеюсь, но и он не смог удержаться. Вынырнувшая вслед за мной Джонс тоже была не в лучшем виде, чем добавила нам веселья. Только лишь глаза сверкали на ее лице, похожем теперь на необожженную глиняную маску. Не совсем понимая причины нашего настроения, она огляделась по сторонам и быстро вскарабкалась на край колодца. Потом она помогла выбраться мне, так как после пережитого потрясения и совершенно обессиливающего смеха я не мог сделать это самостоятельно. Некоторое время мы все отдыхали, лежа на заляпанном полу и не обращая внимания на вонь. Джонс ладонью сгоняла налипшую на одежду жижу, я старался в первую очередь отскрести лицо, а маленький инопланетянин почему-то более всего заботился о своей обуви. Наконец Джонс поднялась на ноги, встряхнулась, как мокрая собака, так что брызги веером разлетелись в стороны. - Подъем! - рявкнула она. - Хватит здесь дерьмо нюхать! От ее крика зашевелился даже Баз, который до этого не подавал никаких признаков жизни. - Мне кажется, что я никогда уже не избавлюсь от этого запаха, - признался я, поднимаясь с пола. - Ну, так и двигаем вперед, - ободряюще кивнула Джонс. - Может, где-нибудь искупаемся в одеколоне. Она не раздумывая распахнула следующую дверь, и мы все последовали примеру отважного сержанта. Здесь, как ни удивительно это звучит, был душ. Но, как и все в Лабиринте, он был принудительным. Знаете, есть такая процедура, водный массаж, называемый «душ Шарко». Вот и представьте себе, что санитары сошли с ума и всем коллективом ополчились на вас со своими шлангами, тогда вы получите довольно-таки бледное изображение того, что с нами происходило. Не знаю, как другие, а я едва не захлебнулся в этом пенном водовороте. Попытка выбраться из помещения не увенчалась успехом, пока тугие струи, бьющие под большим давлением решительно отовсюду, не иссякли без нашего вмешательства. Однако пребывание в водяном аду улучшило не только состояние нашей одежды, но и настроение. - Какая трогательная забота, - не без сарказма заметила Джонс. - Сначала вымазали, потом выкупали, а теперь, похоже, будут сушить. - О себе они позаботились, - возразил я, отплевываясь. - Это сделано для того, чтобы мы не растаскивали грязь и не пачкали полы. Тем не менее Джонс была права. По коридору гулял ветерок, и по мере нашего продвижения он усиливался. В то, что это ветер свободы, и в то, что мы близки к выходу из Лабиринта, никто всерьез не верил. В то время надежда на благополучный исход тлела крошечным угольком на самом дне души, не разгораясь, но и не угасая совсем. Тем не менее ветер крепчал и очень скоро превратился в настоящий ураган. Джонс, шедшая впереди, вскарабкалась на лестницу, и ее светлые волосы флагом забились на ветру. И если в нижнем коридоре, где мы находились, ветер дул нам в спину, то этажом выше он бил прямо в лицо. Путь же наш лежал как раз в ту сторону, откуда нам навстречу с воем и свистом неслись потоки воздуха. Не в силах устоять под напором ветра, Джонс рухнула на колени, а потом и вовсе распласталась на полу. Только в таком положении было возможно двигаться дальше. Следующим был я. Вдохновленный примером сержанта, я тоже лег на пол и, извиваясь как змея, добрался до нее. Джонс знаком приказала мне ждать остальных. Оглянувшись назад, я увидел причину столь мощного перемещения воздушных масс. В конце коридора вращался огромный пропеллер, лопасти которого сверкали, как самурайские мечи. Приводимый в движение невидимым с моего места двигателем, он гнал воздух, вытягивая его из нижних коридоров куда-то вверх. У меня появилось ощущение, что я просто некое микроскопическое существо - муравей, волею случая оказавшийся в недрах механизма, назначение и принципы работы которого - загадка. Хватаясь друг за друга, я и Джонс проползли несколько метров, отделяющих нас от следующей двери. Не знаю, что побудило сержанта переменить решение, но ждать База мы не стали. Дверь была уже перед нами, и что бы ни было за ней, это все равно было лучше смерти на сверкающих лопастях. Здесь было немного тише. Воздух, вырывающийся тугими струями из невидимых пор в стенах коридора, уже не так яростно толкал нас к гибели. Ухватившись за дверную ручку, Джонс медленно поднялась и оглянулась. Как раз в этот момент из отверстия в полу появился крошка-инопланетянин. Снизу его явно подталкивал Баз. Малыш сопротивлялся, но Баз буквально вышвырнул его в воздух. Лилипут даже не успел достать до пола - ураганный ветер подхватил его и маленькое тельце взмыло чуть ли не к самому потолку. Крик отчаяния огласил помещение. Мне показалось, что это кричала Джонс или даже я сам, поскольку мне хорошо было видно лицо нашего спутника. Оно было невозмутимо, и лишь глаза его переполняла грусть. Он не мог и не хотел кричать - он достиг того, чего желал, выполнив в своей жизни одному ему известное предназначение. Все усиливающийся по мере приближения к мотору ветер понес его дальше и дальше, ударил о стену, об пол и наконец увлек в круглое отверстие в самом конце коридора. Раздался звук, словно с большой высоты на асфальтированную площадку вылили ведро воды. Обороты пропеллера на мгновение снизились, но почти сразу же он снова загудел с прежней мощью. Даже Джонс едва сдержала рыдание при виде гибели нашего спутника. Ее горло судорожно дернулось несколько раз подряд, утолки рта опустились, и, словно от смертельной усталости, на секунду закрылись глаза. Мне кажется, что именно с этого момента она стала меняться. Точнее, изменилось ее отношение ко мне как к осужденному и к Базу, на которого все пройденные испытания никак не повлияли. В душе несгибаемого сержанта произошел некий надлом, обусловивший ее дальнейшие действия, до этого совершенно ей не характерные. Из отверстия в полу показался Баз. На его всегда самоуверенной физиономии была написана растерянность. Что это было? Запоздалое раскаяние в содеянном преступлении против своего же товарища? Или страх перед теми опасностями, которые раньше первым испытывал на себе его маленький и отнюдь не добровольный слуга? В тот момент на эти вопросы, похоже, не смог бы ответить и он сам… Баз был большим, тяжелым человеком, и поэтому, опустившись на четвереньки и напоминая дикого лесного кабана, он легко достиг двери, возле которой стояли мы. Не глядя на него, Джонс повернула ручку двери, и мы оказались на дне глубокого колодца. Перед нами снова стояла вода. - Похоже, опять придется нырять, - заметил я, хорошо зная, что такие приключения до сих пор были совершенно безопасны. - Не думаю, - вроде бы про себя ответила Джонс и смело шагнула на середину небольшой лужи, словно зная, что произойдет в следующий момент. А происшедшее было и в самом деле неожиданно. Я еще, помнится, подумал, что рано обвинил создателей этого сооружения в узости взглядов и банальности мышления. Из пола ударил фонтан такой ужасающей силы, что сначала сержант, а потом и я взлетели в воздух и, преследуемые набирающей силу водной струей, взмыли высоко вверх, словно нами выстрелили из пушки. Поскольку я был немного легче сержанта, то через несколько мгновений догнал ее и, инстинктивно ища хоть какой-нибудь опоры, схватился за ее брюки. Я не мог видеть в буйстве пенных струй дна колодца, но чувствовал, что оно уже очень далеко и если вдруг фонтан, вознесший нас на эту высоту, иссякнет так же внезапно, как и возник, мы упадем вниз и разобьемся насмерть. Однако опасения мои были напрасны. Кувыркаясь в водяных брызгах, казавшихся в неверном тусклом свете металлическими шариками, мы наконец достигли потолка, где, ударившись о наклонную стенку, отлетели в сторону и тяжело рухнули на пол нового коридора. Возможно, от удара я на некоторое время лишился чувств. По крайней мере, находясь в сознании, я вряд ли позволил бы себе лежать в той двусмысленной позе, в которой оказался, очнувшись. Джонс лежала посреди коридора, широко раскинувшись, и была при этом настолько неподвижна, что ее можно было принять за мертвую. Я же оказался между ее ног и, обвив руками ее бедра, уткнулся лицом в самое интимное ее место. В этом положении нас и застал Жаскем. Впрочем, тогда мы еще не знали его имени, да и разглядеть в ту, первую встречу толком не успели. - Хорошо устроился, - услышал я его насмешливый голос. - Аж завидно! Мы вскочили словно от удара электрошоком. Не знаю, у кого из нас вид был более смущенным - у меня или у Джонс. Перед нами стояло заросшее волосами существо неопределенного возраста, но, если судить по быстроте и порывистости движений, еще не старое. Особый выговор, которым он сказал буквально три слова, выдал его с головой - это был марсианский поселенец, как минимум во втором поколении. Но едва я хотел заговорить с ним, как взгляд незнакомца упал на Джонс и он внезапно изменился в лице. Веселость его вдруг сменилась испугом, почти ужасом. Он нажал кнопку на стене и провалился в нижний этаж Мы хотели было броситься за ним, но в это время сквозь рев воды донесся крик. Из-за края колодца мелькнули растопыренные пальцы База. - Э-эй! - успел крикнуть он, прежде чем скрылся в облаке брызг. Несмотря на нашу неприязнь к этому подлому человеку, в нас все же сохранилось чувство товарищества, и мы с Джонс не задумываясь бросились на помощь. К счастью, мы успели вовремя. Едва плечи База снова оказались над краем колодца, как струя фонтана резко ослабла, а еще через пару секунд о ней напоминали лишь ручейки воды, сбегавшие по стенам. Вытащить стопятидесятикилограммового здоровяка на ровное место было непросто, тем более что он ничем нам не помогал, поскольку совершенно обессилел от страха. Однако благодаря немереной силе сержанта мы все же справились с этой задачей. После такого подвига нам понадобилось не менее десяти минут, чтобы отдышаться. Наконец дыхание восстановилось, сердце вошло в нормальный ритм, и мы почувствовали, что способны идти дальше. Джонс поднялась первой и, совсем по-мужски сплюнув, сказала: - А теперь - в погоню! Я тоже поднялся, но, прежде чем повиноваться властному голосу сержанта, выразил свое мнение по поводу ее приказа. - По-моему, лучшего места скрыться от преследования, чем это сооружение, просто не существует. Он знает эти коридоры лучше нас и может в любой момент заманить нас в ловушку. Преследовать его опасно. К тому же, если я правильно понимаю, он больше нуждается в нас, чем мы в нем… - И все же ему не удастся так просто сбежать, - заявила Джонс. Она снова становилась собой - той неутомимой ищейкой, которая никогда не потеряет след, пока не найдет свою жертву - Кто бы он ни был, я его найду даже у черта в заднице! Она не сомневалась в успехе. Но и нечто другое я заметил в ее глазах. Мне показалось тогда, что бравый сержант не впервые встречается с незнакомцем и при этом для последнего эти встречи были отнюдь не из приятных. Джонс, имевшая удивительную «фотографическую» память на лица, вне всяких сомнений, тоже узнала его, но старалась не подавать виду Если бы я не знал ее так хорошо, то не заметил бы в ней никакой перемены. Она стала немного задумчивее, чем обычно, - скорее всего перебирала в уме обстоятельства своих встреч с нестриженным обитателем Лабиринта. Я шепотом поделился своими наблюдениями с Базом. - Это от нее, наверное, муж сюда сбежал, - ответил он громче, чем мне бы хотелось, но Джонс, похоже, не обратила на эту его реплику никакого внимания. Баз хотел было развить предложенную тему, но Джонс, выйдя из задумчивости, вдруг сказала: - Я вижу, ты окончательно оклемался, даже заговорил. Значит, мы продолжаем наше путешествие! - И она нажала на кнопку. Нижний коридор был длинным и чуть наклонным - нам приходилось идти как бы в гору. Такого здесь я еще не видел, поэтому ежесекундно ждал какой-нибудь новой каверзы. Лабиринт старался постоянно держать в напряжении наши и без того натянутые нервы. Но, судя по всему, сюрприз ожидал нас в самом конце тоннеля. Джонс быстрым шагом, почти бегом, шла впереди, вглядываясь в отпечатки мокрых подошв. Едва поспевая, за ней бежал я - ноги у Джонс были замечательно длинные, и в одном ее шаге было полтора моих. Последним трусил Баз, пыхтя, задыхаясь и обливаясь потом. Некоторое время мы передвигались таким образом, пока коридор не оборвался шахтой, на дне которой находился лифт. Впрочем, это скорее была примитивная подъемная клеть, какие были у нас на руднике на Истер. На другой стороне шахты стоял тот, кого мы преследовали, и, если я правильно понял его гримасу, улыбался. Теперь его можно было разглядеть подробнее. Из-под волос, перехваченных потерявшей свой первоначальный цвет лентой, на нас глядели странные глаза. Они прятались в зарослях русых с проседью волос, как это бывает у комнатных собачек Но не это удивляло - глаза эти постоянно бегали и столь часто меняли выражение, что совершенно невозможно было понять, о чем думает и куда смотрит в данную секунду их владелец. Эти «зеркала души» скорее напоминали калейдоскоп, находящийся в непрерывном движении. Рот его был скрыт рыжеватой растительностью, покрывающей все его лицо, но, когда он говорил или улыбался, в образовавшуюся прогалину проглядывали безукоризненные зубы ослепительной белизны. Нос незнакомца также представлял собой примечательный предмет. С первого же взгляда на этот «утес средь густых лесов» было ясно, что эта тонкая и некогда даже изящная конструкция неоднократно подвергалась опасности быть сплющенной в лепешку, но каждый раз удар приходился немного сбоку, от чего нос был направлен не совсем туда, куда следовало бы. Неприятно поражали также и движения незнакомца. Впадая на мгновение в почти полную неподвижность, он вдруг выходил из лес и начинал серию угловатых незаконченных движений, словно андроид, у которого то и .дело заедает суставы. Движения эти были короткими рывками, часто не достигающими цели и поэтому так же, рывком, продолжаемыми. Все это вместе заставляло думать, что человек, находящийся перед нами, не совсем нормален. Одет незнакомец был также очень необычно. Несколько позже мы поняли, почему он так выглядит, но первое впечатление было просто ошеломляющим. Когда-то давно на нем был комбинезон космодесантника - вещь весьма и весьма прочная, но вследствие плохою ухода пришедшая в полную негодность, особенно в нижней части. Поверх комбинезона было надето, как минимум, две пары брюк, которые также уже превратились в шорты и через многочисленные прорехи в которых просвечивала бледно-голубая кожа. На плечи человека были наброшены куртки, но ни их количества, ни фасона разобрать было невозможно, поскольку выглядели они не лучше уже описанных брюк. Особенно пострадали в его одежде места на коленях и локтях, отчего создавалось впечатление, что ему очень много приходится передвигаться ползком. На импровизированном поясе у него висело несколько кусков толстой веревки с петлями на концах. Тут же находилась клиновидная металлическая полоса» исполняющая, по всей видимости, функции ножа. Мне всегда был неприятен вид холодного оружия, но этот зазубренный клинок с замотанной грязной тряпкой ручкой сразу вызвал у меня ужас и отвращение. Мне почему-то подумалось, сколько страданий причинит этот, с позволения сказать, нож жертве его сумасшедшего владельца. - Ты кто такой, чучело? - в своей обычной Манере спросила Джонс, хотя по лицу ее было видно - она едва ли не лучше вопрошаемого знает ответ. Незнакомец снова усмехнулся, помолчал^ давая понять, кто здесь хозяин, и наконец ответил: - Я - владетель этих мест. Король и проводник. Я - ваше спасение, если вы того пожелаете. Некоторое время мы молчали, ошарашенные таким заявлением. Потом Джонс удовлетворенно качнула головой, словно получила подтверждение своим предположениям. Я хотел было задать волновавший меня вопрос о происхождении незнакомца, но тут в разговор вступил Баз. - Сколько это будет стоить? - Он сразу, без предисловий, перешел к делу. Мне показалось, что Баз подмигнул незнакомцу. Но тот внимательно посмотрел на нашего спутника и не ответил тем же. У меня создалось впечатление, что из меня делают балаганного дурачка. И Баз, и Джонс были явно знакомы со столь пышно титулованной особой, а я остался где-то на заднем плане. А незнакомец тем временем ответил на заданный ему вопрос. - Для начала мне нужны брюки. Как видите, я немного поизносился, а хорошего портного здесь найти очень трудно. Джонс и Баз почему-то оба сразу посмотрели на меня. Похоже было, что роль всеобщего посмешища была прочно закреплена за мной. Оставалось непонятным, когда это они успели сговориться? Под их взглядами мне стало очень неуютно, все мое существо протестовало, но руки сами потянулись к боковым клапанам. Можете себе представить ощущения человека, волею обстоятельств вынужденного публично снимать штаны? Ни до, ни после этого случая я не испытывал большего унижения. Все молча наблюдали за мной, совершенно игнорируя краску, вдруг прихлынувшую к моему лицу, и ту бурю чувств, что отражалась на нем. Но вдруг незнакомец остановил меня жестом. - Эти - лучше, - ткнул он пальцем в Джонс. - А свои побереги до другого случая, коротконожка! Но я не принял вызова и совершенно не оскорбился - я его не слышал. Другое обстоятельство отвлекло мое внимание. Расстегивая клапан, я машинально провел рукой по карману и обнаружил некий предмет, о существовании которого совершенно забыл. Это был бластер Джонс, который выбили из рук сержанта еще в самой первой комнате. Тогда я сунул оружие в карман, намереваясь воспользоваться им в случае крайней нужды, но круговорот событий заслонил собой этот эпизод. Радости моей не было предела. Теперь у меня был лишний шанс выжить, и я воспринял его как благосклонность провидения. Главным же для меня в тот момент было - не выдать своей находки остальным. Возможно, они заметили мое ликование, но отнесли его к тому, что мне не пришлось расставаться со столь важной частью моего гардероба. Я же вновь почувствовал себя равным им всем и каждому в отдельности, потому что и у меня теперь была своя тайна. Тем временем Джонс исполнила требование незнакомца. Брюки ее перелетели через шахту и оказались у него в руках. Длинные, стройные ноги сержанта притянули к себе все взоры, и, пока она обувалась, мы не смели даже дохнуть. Я не без удивления обнаружил в своем измученном теле непреодолимое влечение. До этого момента я не воспринимал Джонс как женщину. Она была для меня воплощением злого рока, возмездия - предметов, как известно, бесполых… И вдруг!.. Я увидел ее в совершенно ином свете. Властная, сильная, обладающая мужским жестким характером, она все равно оставалась женщиной - прекрасной и желанной. И пусть она не моргнув глазом может в рукопашном бою уложить дюжину хлюпиков вроде меня, она просто должна, обязана быть любящей и любимой. Иначе существование этого бренного мира - полная бессмыслица. Вполне возможно, что в головах остальных присутствующих мужчин бродили аналогичные мысли. По крайней мере в глазах незнакомца сверкнуло пламя страсти. Джонс тем не менее нимало не была смущена. Как и всякой другой нормальной женщине, ей польстили наши горящие глаза, но она умело скрыла это. Подойдя к краю шахты, она взглянула вниз, примеряясь, можно ли перепрыгнуть на другую сторону, но этому мешали уходящие к кабине лифта тросы, и она была вынуждена вернуться на прежнее место. - Ты получил, что хотел, - произнесла Джонс, недобро глядя на незнакомца - Теперь говори, что нужно делать? - Я получил далеко не все, - гнусно усмехнулся он. - Для того, чтобы получить остальное, - заметила она, - надо сократить дистанцию до минимума. Думаю, ты это понимаешь. - Меня зовут Жаскем, - неожиданно сказал человек на той стороне. - Мастер Жаскем. - Очень приятно, - теряя терпение, ответила она. - Сержант Джонс. Служба безопасности Хеинвы. - Хорошо, я запомню. А теперь, девушка, нажмите вон ту кнопочку. Не бойтесь, этим вы вызовете лифт, только и всего. Все еще не до конца доверяя Жаскему, Джонс беглым взглядом окинула пол под ногами и только после этого нажала на кнопку. Сверху донеслось шуршание наматывающихся на барабан тросов, и клеть стала медленно подниматься. - Перебегайте по крыше, - посоветовал Жаскем. Мы не заставили его повторять дважды. Крыша эта была гладко отполирована, и поэтому требовался очень точный расчет прыжка. Тем более что по замыслу конструкторов тот, кто, оскользнувшись, упадет влево или вправо, - слетает на дно шахты, а вперед или назад - будет почти мгновенно разрезан между краем клети и перекрытием этажей. Для того же, кто решил прокатиться на крыше до самого верха, были приготовлены многочисленные шипы, усеивающие потолок шахты. Для меня так и осталось непонятным, можно ли добраться на этом механизме до других этажей, или он служил только передвижным мостиком через шахту. Но всех ужасов, приготовленных жертвам Лабиринта на этом этапе, нам удалось избежать. На удивление слаженно, не мешая друг другу, мы, как белки, перепрыгнули к Жаскему и встали рядом с ним. - Ну что же, - снова усмехнулся он, - за первый сектор вы заплатили, но за каждый следующий… - Будет уплачено отдельно, - перебила его Джонс. - Веди! - А много их - секторов? - спросил я. - Достаточно для того, чтобы угробить целую армию, - ответил он. - Итак, вы все пойдете впереди, чтобы ни у кого не возникло дурных мыслей при виде моей спины. - Успокойтесь, нам нечего с вами делить, - заверил я его. - Правильно, план Лабиринта у меня вот здесь. - Он постучал пальцем себе по лбу. - Это гарантирует мою безопасность. Ладно, что встали? Открывайте дверь! Тут произошла заминка. Никто не хотел идти первым. Впрочем, ссориться и применять насилие при постороннем мы не стали. Джонс вспомнила какую-то тарабарскую считалочку, и в результате выпало идти первым мне, чему я, кстати, нисколько не удивился. Следом за мной шел Баз, потом сержант, и замыкал наш маленький отряд Жаскем. Не прошли мы еще и десятка шагов, как сзади раздался звонкий шлепок Оглянувшись, я увидел, что Жаскем машет в воздухе рукой, чтобы унять боль. - Мы же договорились, что оплата - в конце сектора, - напомнила ему Джонс с многообещающей улыбкой. Сам себе удивляюсь, но в это мгновение я даже приревновал ее и почти презирал уже за такую ее доступность, но вот она обернулась и посмотрела на меня. Жесткие глаза сержанта на мгновение остановились на моем лице. Эти ледяные искры не обещали ничего хорошего, и у меня отлегло от сердца. За дверью нам открылся коридор, на стене которого чернели две кнопки, а в самом конце была видна новая дверь. Я обернулся к Жаскему: - Что делать? - Жми на первую. - Он жестом показал, что надо делать. Не задумываясь, я выполнил его инструкцию и оказался в нижнем этаже. Теперь я уже имел некоторый опыт, поэтому не мешком упал на пол, а спрыгнул и тотчас отскочил в сторону, чтобы не быть задавленным Базом. Как и положено, он рухнул следом, приземлившись не столь удачно. - Тьфу, черт! - выругался он, потирая ушибленное колено. - Отойди, - посоветовал я, - а то зашибут. Баз взглянул на меня, потом на потолок и, прихрамывая, отошел в сторону. Некоторое время мы ждали, не понимая причин возникшей заминки. - В чем дело? - наконец не выдержал Баз. - Уснули они там, что ли? - Может, люк не открывается? - предположил я. - Как так? - не понял он. - Ну, было же такое - дверь пропустила двоих, а остальных отсекла. - Это где? - Когда мы с Джонс крепко влипли… - Нет, - он покачал головой, - здесь другое. По выражению его лица и по голосу я понял, что отсутствие проводника и сержанта было запланировано и База смущала только длительность этого отсутствия. - Ты что-то знаешь? - спросил я, чтобы подтвердить свои догадки. - Знаю А ты что - маленький? Не знаешь? - Что такое? На что ты намекаешь? - Когда у женщины такие ноги… - …и она находится в зависимом положении от мужчины, - продолжил я, едва веря в очевидное. - Вот именно, - криво усмехнулся Баз. - Можно подумать, что в том коридоре, где вы столько сидели, ты не предложил ей… Напоследок, перед смертью. - Ты знаешь, не догадался, - в свою очередь усмехнулся я, зная, какие сложности могут возникнуть у Жаскема на этом неверном пути. Мы прождали еще, наверное, с полчаса, но так и не получили никаких известий от наших товарищей. - Не пойму. - В голосе База сквозило с трудом сдерживаемое глухое раздражение. - Что они там так долго возятся? Накопилось у него, что ли? - Я думаю, что он убил сержанта, а нас бросил. - С чего ты взял? - Мне показалось, они знают друг друга, и при этом не с самой лучшей стороны. - А если она его грохнула? - едва слышно сказал Баз, и в глазах его отразился смертельный страх. - По-моему, это был бы наилучший вариант, - заявил я. Чем дольше мы ждали наших спутников, тем больше я укреплялся во мнении, что Баз прав. Они могли просто не замечать времени за приятным занятием. Я не любил Джонс в том смысле, в каком это говорится в романах. Но почему-то, к собственному своему безграничному удивлению, ревновал ее, словно между нами и в самом деле что-то было. Вот поэтому я был взбешен не меньше База, хотя и сдерживал свои чувства. Прошло еще некоторое время, и я не выдержал. - Вот что, давай вернемся на тот этаж и выскажем им все, что о них думаем! - Ну да! Как ты вернешься? - усомнился Баз, хотя видно было, что мысль ему понравилась. - Здесь, вот за этой дверью, есть лифт. - Этот же сказал, что он не для этого, - как всегда изящно выразил свою мысль мой спутник - Мы вернемся чуть-чуть назад, поднимемся и сделаем все то же, что и раньше. - А ты запомнил, где мы шли? - Нам бы только попасть к фонтану, а там - пробежаться! - А если не попадем? - Должны, - уверенно ответил я. Я не мог более сидеть на месте, мне необходимо было что-то делать. - А если они все-таки придут? - спросил Баз. - Так что, Жаскем не найдет нас? - Говори тогда, что делать. - Надо вернуться к лифту. - Вот дверь, открывай. - Баз посторонился и повел рукой в сторону Вежливость его была продиктована не столько воспитанием, сколько нежеланием идти в неизвестность первым. Я тогда не обратил на это внимания, поскольку мысли мои были заняты другим. Я, как Отелло, ревновал Джонс, и это мерзкое, по моему мнению, чувство затопило разум. Не задумываясь о последствиях, я рванул дверь и оказался на узкой площадке перед шахтой лифта. Последовавший за мной Баз едва не столкнул меня вниз - слишком мало здесь было места. Кнопкой я вызвал лифт. Клеть плавно пошла вниз, а я успел бросить взгляд на дно шахты. Там вместо привычных амортизаторов торчали острые, длинные спицы. Создатели Лабиринта уже в который раз демонстрировали нам свою любовь к примитивному холодному оружию. Таким образом, опуститься вниз в месте с клетью было самоубийством. - Перескакиваем по крыше, - напомнил я. - Знаю, - буркнул Баз. Перескочили на противоположную площадку мы почти без приключений. Баз поскользнулся было на гладкой крыше клети, но я успел схватить его за руку, и все кончилось благополучно. Теперь нам следовало искать путь наверх. Коридор перед нами был совершенно пуст, и ничто не предвещало сюрпризов. Я рвался в бой и не замечал, что Баз постоянно старается держаться за моей спиной. Дверь в конце коридора открылась в помещение, похожее на вентиляционный коллектор. По всему полу были в беспорядке разбросаны отверстия, в каждое из которых вполне свободно пролетел бы даже Баз, сколь толст он ни был. Я остановился, изучая топографию и прикидывая маршрут. Подошедший сзади Баз толкнул меня животом. - Давай быстрей! Чего встал?! - Иди вперед сам! - ответил я, пихнув локтем назад. - Чего тут ходить! Баз одним движением руки отодвинул меня в сторону и шагнул вперед. Его массивная, почти квадратная фигура загородила от меня помещение, и это спасло нас от гибели. Едва Баз пересек некую невидимую линию, как прямо перед ним сверкнула ослепительная вспышка. Даже у меня, находившегося в тот момент в его тени, померкло в газах, а мой спутник совершенно ослеп. Секундой позже из боковой ниши вывалился тяжелый маятник и, едва не задев меня по спине, принялся раскачиваться из стороны в сторону. По стенам помещения я заметил такие же ниши и понял, что стоять на месте нельзя. Но как провести почти слепого человека, напряженно растопырившего конечности и боящегося пошевелиться, среди всех этих черных дыр в полу? - Ты сможешь идти? - спросил я База. - Ты что? Смерти моей хочешь? Погоди, дай глазам прийти в норму… - У нас нет на это времени. Здесь нельзя стоять на месте. - А что же делать? - В голосе База отчетливо слышалось отчаяние - он был почти парализован страхом. - Я поведу тебя. Я проскользнул под его рукой и встал впереди, в любое мгновение ожидая новой вспышки. Но Лабиринт чего-то выжидал. - Дай руку! - потребовал Баз. - На. - Я протянул ему руку, и он вцепился в нее, как тисками. - Только не дергай, здесь крутом ямы. Он не ответил. Едва мы сделали первые три шага, как напротив того места, где мы только что стояли, из стены вывалился очередной маятник и закачался, со свистом рассекая воздух. - Что это? - испугался Баз, привычно оглянувшись. - Нас подгоняют. Если не будем двигаться достаточно быстро - крышка! Мы прошли еще с десяток шагов, петляя между колодцами. Глаза База стали приходить в норму. Зрачки его из точек превратились в кружочки, и теперь он мог различать светлые и темные пятна вокруг себя. Маятники нас не беспокоили - они срабатывали далеко сзади нас. И вдруг каким-то шестым чувством я предугадал следующий ход Лабиринта. Ведь он следил за нами тем или иным способом. И, как только мы стали передвигаться быстро и уверенно, новая вспышка сверкнула прямо перед нами. В лицо ударило жаром, но я за мгновение до этого успел загородиться рукой и, таким образом, снова обманул нашего изощренного палача. Уже у самого выхода нас настиг маятник. Тяжелый, отливающий металлом шар ударил меня в плечо и легко, как соринку, смахнул в колодец. Баз, понимая, что я могу утянуть его за собой, тотчас разжал пальцы, и меня спасло только то, что я успел второй рукой вцепиться в рукав его пиджака. - Пусти! - простонал он, по я продолжал висеть. Маятник пролетел у него над головой. - Пусти, сволочь! - Он постарался стряхнуть меня, но я уже ухватился второй рукой и лез вверх. - Помоги мне! - попросил я и с ужасом увидел, что Баз начал снимать пиджак. В запасе у меня оставались мгновения. И, как вы догадались, я сумел их использовать. Отчаянным напряжением всех сил я рванулся вверх и лег животом на пол. Почувствовав, что мои руки больше его не держат, Баз отполз в сторону, нашаривая дорогу руками. - Еще одному крышка, - констатировал Баз вполголоса, но я все равно услышал. - Черт! Кто же теперь выведет меня отсюда? - Сам выбирайся, скотина! - ответил я. - Без поводыря. - И выберусь! - с вызовом ответил он. - Я уже почти все вижу! - Поздравляю, - ответил я, выползая на площадку перед дверью. - Дай-ка пройти! Я перешагнул через его ноги и двинулся в следующую дверь. Здесь, как я и предполагал, оказалось два пролета лестницы. Игнорируя возможности пройти в три другие двери, я поднялся на самый верх, нажал на кнопку и оказался в начале того самого наклонного коридора, по которому мы совсем недавно гнались за Жаскемом. Я слышал, как Баз ощупью пробирается следом за мной, карабкаясь на четвереньках по лестнице. Ориентируясь только при помощи слуха, он довольно резво проследовал по моему пути, и мы очень скоро оказались возле шахты лифта. Вот тут-то меня и покинула уверенность в правильности моих действий. Я не знал, увижу ли хоть какие-нибудь следы Джонс и Жаскема в той комнате, где их оставил. - Ну, вот мы и одни. - Волосы на лице Жаскема зашевелились, и стало похоже, что он улыбается. - Пора получить аванс. - Да? - Джонс оценивающе осмотрела проводника. - А что, не нравлюсь? - Ты мне был отвратителен и в цивильном виде. - Я же не напоминаю о былом… - А неплохо было бы вспомнить, - повела бровью Джонс. - Тебе очень многое следовало бы вспомнить. - Кто старое помянет - тому глаз вон. - Хорошая идея, - заметила Джонс и взглянула на проводника так, что тот схватился за нож. Некоторое время он оценивающе смотрел на женщину, а потом все же расслабился и даже нашел в себе силы улыбнуться. - Сейчас ты моя гостья. Поэтому располагайся. - Мне некогда. Я зашла только проведать и попрошу немедленно отдать визит. - Джонс в любой ситуации была остра на язык. - Слуга покорный! - замахал руками Жаскем. - Я знаю, какими плюшками угощают у вас в конторе! - Значит, так. Мне нужно выйти отсюда вместе с моими спутниками… - Ну, если ты будешь паинькой, это совсем не сложно. - Волосы снова зашевелились на лице проводника. - Ты все о том же! - А что же ты хочешь! Вашими молитвами, женщины сюда никогда не попадают. Ты - первая. - И ты возмечтал… - И я хочу в самой полной мере насладиться этим подарком судьбы. А ты сможешь выйти сама и помочь в этом своим приятелям. - Он еще раз окинул жадным взглядом обнаженные ноги сержанта. - Придурок! - Оскорбления оплачиваются отдельно, - заметил Жаскем. - Ну что же, - задумчиво сказала Джонс. - За все в этой жизни так или иначе приходится платить. Где твоя спальня? - Ого! Ты мила, как всегда. Сразу берешь быка за рога! - Рога я тебе гарантирую. Но у меня будет одою условие. - Ну вот! Сразу и условия! Какие же? - Я должна быть уверена, что мои спутники находятся в полной безопасности. - Ты же понимаешь, что здесь ничего нельзя гарантировать. - Куда же ты их отправил? - Джонс бросила взгляд на стрелку возле кнопки и убедилась, что она черного цвета. - Как куда? В дальнейшее путешествие. Они же могли помешать договориться. - Ты можешь их найти и вернуть сюда? Жаскем на некоторое время задумался. Он словно бы окончательно отключился от реальности и спал с открытыми глазами. Джонс была знакома подобная методика. По крайней мере картина напоминала телепатический контакт. Она спокойно наблюдала, ни во что не вмешиваясь. Наконец Жаскем пришел в себя. - Можешь не беспокоиться, через десять минут они будут здесь. Оба живые и здоровые. Так что у нас есть время. - А ты успеешь? - В голосе Джонс ясно прослушивались издевательские нотки. - Сколько лет ты постился? - Почти пять, но это не имеет значения. - Тренировался? - поинтересовалась сержант. - Прекрати издеваться! - прорычал Жаскем. - Я просто интересуюсь, с кем мне придется иметь дело. - Ты тянешь время, ждешь, когда твои приятели придут сюда и помешают нам. - Но где гарантия, что они в самом деле придут? - Не беспокойся, они уже недалеко. Если не будут дураками, то очень скоро ты их увидишь. - Ну что же. Я вижу, что ты не врешь на этот раз. - Она сделала паузу. - Что стоишь? Снимай штаны - трахаться будем. Еще не веря в свое счастье, Жаскем на несколько секунд замер, переваривая услышанное, а потом стал лихорадочно дергать и развязывать всевозможные узелочки, веревочки, петельки, на которых держалась его странная одежда. Первая же заминка случилась со штанами Джонс, которые Жаскем натянул поверх своих лохмотьев. Магнитные застежки ни за что не хотели срабатывать на открывание. Попытки оторвать их не привели ни к чему. Джонс улыбнулась и отвернулась в сторону. Потом она села на пол и, поставив локти на колени, подперла ладонями голову. Время шло, а Жаскем продолжал безрезультатно щелкать замками. Наконец он догадался изогнуться и посмотреть на замок поближе. - Черт возьми! Ты обманула меня! - вскричал он. - Это индивидуальные замки, и открыть их может только хозяин! - Вот видишь, какой ты беспомощный! - рассмеялась Джонс. - Даже раздеться самостоятельно не можешь. - Я убью тебя! - Жаскем выхватил нож и бросился на Джонс. Но она, даже не поднимаясь с пола, одним движением могучей длани сшибла проводника с ног. Нож загремел по полу. - Вот что, - тихо, но вместе с тем угрожающе произнесла она, глядя в глаза проводника. - Игра в кошки-мышки кончилась. Мне нужно отсюда выйти, и я выйду. И попробуй только мне помешать. Я не побоюсь вышибить из тебя дух. Понял? Полузадохнувшийся от удара в грудь Жаскем затравленно кивнул. - Запомни: здесь ничего не было, мы просто ждали, когда они подойдут. Понял? Жаскем снова кивнул. В глазах его метался ужас. Джонс легким движением руки отшвырнула проводника и поднялась на ноги. Жаскем боком прошел мимо нее, подобрал нож и сунул его за пояс. - Кстати, теперь ты пойдешь впереди меня, чтобы не полезли всякие глупости в твою шальную голову. Как раз в этот момент щелкнул замок двери. Мы с Базом благополучно переправились через лифтовую шахту, подошли к двери и напряженно прислушались. Но из соседнего помещения не доносилось ни звука. С тяжелым сердцем я повернул ручку и распахнул дверь. Джонс и Жаскем стояли друг против друга, и растрепанная одежда последнего говорила о том, что здесь что-то все же произошло в наше отсутствие. Однако взгляд, брошенный на сержанта, убедил меня в обратном. Скорее Джонс здорово потрепала проводника, чем тот сумел от нее чего-нибудь добиться. - Ну, как дела? - осведомилась она самым обычным тоном. - Прогулялись по райским кущам, - огрызнулся Баз, - пока вы тут развлекались. - Значит, - констатировала Джонс, желая подковырнуть каждого из нас, - мы все получили удовольствие. - Это правда?! - вырвалось у меня. Сержант вскинула удивленный взгляд. - Добьешься чего-нибудь от этой сучки! - буркнул Жаскем. - Потише на поворотах! - прикрикнула Джонс. - За необоснованные оскорбления знаешь что бывает? - Иди ты к черту! Сержант повернулась к нам. - Продолжаем путешествие. Вот этот сеньор, - она повела рукой в сторону Жаскема, - любезно согласился проводить нас до выхода. И я от вашего имени приняла его приглашение. Если кто не согласен, прошу высказаться сейчас. Нам нечего было ответить, и мы промолчали. - Тогда строимся прежним порядком. Первый - ты, заговорщик, второй - Баз, потом наш любезный провожатый, ну а я замкну колонну. Есть возражения? Нет? Прекрасно! Вперед В помещении, оказавшемся за следующей дверью, под самым потолком висела некая конструкция, напоминающая манипулятор робота. На самом конце рычага был укреплен черный кожаный мешок, похожий на боксерскую перчатку. Я осторожно приблизился и, еще не проникнув в суть предназначения этого предмета, почувствовал таящуюся в нем угрозу Однако ничего не происходило. Я остановился и оглянулся на Жаскема, ожидая инструкций. Баз, следовавший за мной в трех шагах, толкнул меня грудью, и я от неожиданности споткнулся и упал. Еще не коснувшись пола, я уловил некое движение у себя над головой, а потом раздался тяжелый удар. - Нокаут! - в восторге воскликнул Жаскем. Баз лежал на спине, подмяв под себя Джонс. Вся левая половина его лица медленно наливалась синевой. Конструкция на потолке оказалась чем-то вроде механического боксера. Я видел подобный тренажер на Марсе, но с ним никогда никто не занимался - слишком жестокие удары он наносил. Фантазия создателей Лабиринта оказалась неистощимой. Им мало было запугать человека или даже убить его - перед этим они заставляли его самого возжелать смерти, лишь бы положить конец мучениям и унижениям. Жаскем тем временем пробрался к Базу и начал расстегивать на нем пиджак. Нас он полностью игнорировал, полагая, что может творить любые бесчинства, какие ему заблагорассудится. Он был или, точнее, полагал себя хозяином Лабиринта, и каждый, кто вошел внутрь, уже мог считать себя трофеем этого полусумасшедшего оборванца. Но в этот раз он просчитался. - Что ты делаешь?! - закричала Джонс, вскакивая с пола. - Мародер! Да я ж тебя! Она занесла руку для удара, но - то ли слегка оглушенная, то ли слишком уверенная в своей непобедимости - она была на этот раз не слишком проворна. Жаскем оказался быстрее. Поднырнув под протянутую руку сержанта, он молниеносно оказался у нее за спиной, ухватился за ее длинные волосы, заставив Джонс изогнуться дугой, и, выдернув из-за пояса свой самодельный кинжал, приставил его к горлу жертвы. - Я хотел дать вам шанс, - зловеще прошипел он, - ибо так хотел Лабиринт, но теперь у вас этого шанса не будет! Я вдруг со всей очевидностью понял, что еще секунда и зазубренное лезвие перережет эту длинную, изящную шею, и я останусь один на один с Жаскем ом, который почти наверняка проделает со мной то же самое, что и с Джонс. Ему нужны только наши вещи! - осенило меня. Он и не собирался выводить нас отсюда! Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, но руки оказались еще быстрее и разумнее. Едва сознавая, что делаю, достал бластер. Направить его в сторону вышеописанной пары не составило труда. Сложнее было другое - я совершенно не представлял себе, как пользоваться этим смертоносным предметом. Пригрозить агрессору у меня в тот момент не хватило сообразительности, и я в панике принялся крутить все регуляторы подряд, пока неожиданно не выстрелил. Тонкий луч мелькнул в воздухе, и тотчас же раздался истошный вопль. Коридор наполнился удушливым смрадом, в котором преобладал запах горелой плоти. В медленно расползающемся облаке дыма происходило некое движение, но разглядеть что-либо не представлялось возможным. Внезапно прямо передо мной из пелены дыма возникла Джонс Вид ее был ужасен: глаза лихорадочно блестят, лицо окровавлено, куртка на груди вспорота и в прореху видно нежное загорелое тело. С перепугу я едва не выстрелил в нее, но успел остановить свой палец, лежащий на спуске - Идиот! - словно глухому прокричала мне она. - Ничего получше придумать не мог?! Дай сюда! Она вырвала бластер из моей руки и снова исчезла в дыму, оставив меня сидеть на прежнем месте. Впрочем, минуту спустя она появилась вновь, волоча кого-то за собой по полу. - Быстрее отсюда! Или сдохнем здесь все! - опять закричала она, открывая дверь в следующее помещение. Когда я уже хотел было подняться с пола, на котором полулежал, передо мной возникло перекошенное от боли и залитое кровью лицо Жаскема Оно оказалось так близко от меня, что я невольно отпрянул - А как же Баз? - вырвалось у меня. Я почему-то считал более логичным сначала вытащить его. - Вернемся за ним позже,- отрезала Джонс. - Или сам догонит - этот сейчас важнее. - Но дверь может не открыться в эту сторону, - возразил я. - Ладно. - Джонс рывком втянула бесчувственное тело в следующее помещение, заклинила им дверь и вернулась ко мне. Вдвоем мы вытащили из дыма База, еще не пришедшего в себя. После того, как дверь за нами захлопнулась, стало немного легче дышать. Некоторое время мы сидели возле двух неподвижных тел. Потом Джонс придвинулась к Жаскему. - Попался, голубок! - без тени злобы или торжества вполголоса сказала она вглядываясь в искаженные черты проводника. Он тоже был весь в крови. Правая кисть и часть предплечья отсутствовали, и рука теперь оканчивалась культей жуткого вида. Чуть выше Джонс наложила жгут. Для меня навсегда осталось загадкой, как удалось ей это сделать в дыму и чаде, где едва было видно собственные руки. - Вы что, знакомы? - поинтересовался я. - Да. Лет пять назад имела такое удовольствие. Он - тот самый сумасшедший, который сумел отсюда выйти. А я его допрашивала… - Но это ведь!.. - Досужие сплетни, ты хочешь сказать? - Ну да! Все так говорят. - Ну так и оставайся при своем мнении, я разубеждать не стану. Меня, конечно, подмывало задать несколько вопросов, но Джонс дала почувствовать, что отвечать на них не собирается, и я решил повременить до более подходящего случая. - Ты чуть не снес мне голову, стрелок! - перевела она разговор на другую тему. - А я ждал благодарности, - съязвил я. - Видимо, напрасно. - Будет очень скверно, если хотя бы один из них не придет в себя, - не слушая меня, проговорила Джонс. - Два тела нам не унести. Кто тебя учил стрелять? Руки бы оторвала! - Никто не учил, - признался я. - Сегодня я в первый раз держал в руках оружие. - Ну, тогда я избежала еще большей опасности, чем думала. Действительно, дилетант может сделать такой выстрел лучше профессионала, но, запомни, только один раз! Она повернулась к Базу. Левая половина его лица представляла собой один большой синяк, глаз совершенно закрылся. В уголке рта запеклась струйка крови, которая оттеняла желто-синий подбородок. Лицо База конвульсивно подергивалось, словно он хотел улыбнуться и не мог. Тем не менее глубокий обморок, вызванный жестоким ударом, перешел в здоровый, крепкий сон. - Вот бугай! - почти с завистью произнесла Джонс. - Ничего его не берет! При виде спящего я вдруг вспомнил, что уже тоже давно не спал. Трагические приключения и постоянное ожидание новых сюрпризов держали нас в непрерывном напряжении, и о сне не могло быть и речи. Однако утомление брало свое. Я попытался хотя бы приблизительно подсчитать, сколько времени мы провели под сводами Лабиринта, но события путались и протяженность их во времени не представлялось возможным определить. …Вдруг я проснулся. Ужасных серых стен вокруг меня больше не было. Сияло солнце, высоко в голубом небе заливалась трелью невидимая птица, и легкий бриз шевелил высокую траву. Я лежал на спине, глядя в никуда, и наслаждался столь внезапно обретенным покоем. Но вдруг все оборвалось. Появился тот самый человек, который был нашим Шефом. Он заслонил собой лучезарное светило, и в его черной тени наступила непроглядная ночь, лишенная даже света звезд. Спасаясь, я бежал нагишом по каменистой пустыне, и бездонные пропасти разверзались вокруг, стремясь поглотить меня. С замирающим сердцем я перепрыгивал черные провалы, удивительным образом видимые во мраке, близком к абсолютному. Задыхаясь, я бежал дальше по бесконечной равнине и снова прыгал, не зная, достигну ли другого края разлома. Внезапно над самой землей я увидел фосфорически светящуюся точку. Это была очередная кнопка - ключ в неизвестность. Не размышляя ни мгновения, я нажал на нее, и новая пропасть раскрылась под моими босыми, израненными ногами. Я летел, все более и более разгоняясь, в беспросветный мрак и сознавал, что гибель моя близка и неизбежна. Но вдруг мир снова вспыхнул красками. И расцвело солнце, и вновь набухли бутоны звезд, и небо, распахнувшись первозданной голубизной, осенило собой этот вновь рожденный мир. Возвращение в реальность после такого сна было одной из самых мучительных пыток. В первое мгновение мне показалось, что, прожив прекрасную, полную впечатлений жизнь, я умер и похоронен в бетонном саркофаге, в каких хоронят обычно пораженных космическими лучами. Однако ожидаемого ужаса, который, казалось, должен был бы охватить погребенного заживо, не было. Было только сожаление, что жизнь так быстро кончилась и там, среди живых, ты не оставил ничего сколько-нибудь памятного. Некому даже вспомнить меня и сказать: «А вот был такой, Иван, он сделал то-то и то-то, за что я ему очень благодарен». Откладывая женитьбу, я так и не подарил жизни ни одному ребенку, не остaвил после себя никакого следа… За время моего сна ничего существенного не произошло. По всей видимости, Джонс заснула одновременно со мной. Она сидела у стены напротив, вытянув ноги поперек прохода и уронив голову на грудь. Но стоило мне только пошевелиться, как ее пронзительно голубые глаза вперили в меня свой еще не до конца осмысленный взгляд. Двое наших раненых лежали на своих местах, только Баз, разметавшись во сне, чуть постанывал. Жаскем же так и остался недвижим. Культя - остаток его правой руки - побагровела так, что на нее невозможно было смотреть без содрогания, под ней собралась лужица водянистой сукровицы. Но облегчить ею страдания мы были не в силах - никаких медикаментов у нас, конечно же, не было. Джонс поднялась с пола, попрыгала на месте, разминая затекшие ноги, и склонилась над Жаскемом. - Часа через три отойдет, - наконец сказала она, пощупав лоб проводника. - Неужели поправится? - удивился я. - Нет, умрет Это точно. Сепсис - заражение крови. И нечем остановить. Даже воды нет под рукой в этом проклятом Лабиринте! Звук ее голоса потревожил обоих раненых. Баз открыл один глаз, попытался открыть второй, но из этого ничего не вышло. Он перевернулся на живот, встал на четвереньки, а потом уже принял подобающее человеческому существу положение. Тяжелое, прерывистое дыхание говорило о том, что все это далось ему не без труда. Зашевелился и Жаскем. Некоторое время его голова, словно бы подчиняясь некой невидимой руке, перекатывалась туда-сюда, от плеча к плечу, но потом это движение замедлилось и постепенно прекратилось. Зато задергались ноги. Каблуки поношенных сапог скрипя проезжали по полу, словно Жаскем хотел уползти на спине. Наконец его сознание прояснилось. В распахнувшихся глазах мелькнула ненависть, но очень скоро, вместе с осознанием беспомощности, она сменилась отчаянием. - Простите меня, - вдруг прошептал он. - Сам себя прости, - ответила Джонс. - Из-за твоей глупой выходки отсюда не выйдет никто, и ты тоже! - Нет-нет, все будет в порядке! - испуганно возразил он. - Выйти отсюда несложно, но путь неблизкий и нелегкий… поднимите меня. Переглянувшись с Базом, я шагнул к Жаскему и, осторожно просунув руки под мышки, плавно поднял его на ноги. Но от большой потери крови бедняга совсем обессилел. Колени его подогнулись, и он снова едва не рухнул на пол. Однако Джонс была начеку. Она подхватила Жаскема за отвороты куртки и таким образом зафиксировала проводника между мной и собой. - Далеко ли мы отошли от того места? - спросил он. - Всего лишь в следующую комнату, - ответила Джонс. - Тогда надо миновать еще две двери и нажать первую кнопку… Здесь существует свой алгоритм… - И далеко отсюда до выхода? - нетерпеливо спросил Баз. - Отсюда нет выхода, - вновь теряя сознание, прошептал Жаскем. С минуту мы стояли, в полной растерянности глядя друг на друга, но никакого объяснения на это заявление проводника не последовало. - Что он сказал? - выпучил глаза Баз. - Как это «нет выхода»? - Бред! - отрезала Джонс и тут же сменила тему. - Кто понесет его первым? Баз, мгновенно сориентировавшись, тотчас схватился за свое искалеченное лицо, и я понял, что из нас двоих я - самый здоровый, поскольку не ранен, как Баз. Тело нашего проводника оказалось удивительно легким. Джонс вернула себе свои брюки, а остальными лохмотьями надежно привязала Жаскема ко мне. Так что мы с ним стали едва ли не одним целым. И если бы не качающиеся по бокам ноги, то можно было подумать, что у меня за спиной обычный походный рюкзак. Строго следуя полученным инструкциям, мы без приключений завершили эту часть пути в бассейне с водой, скатившись туда по наклонной шахте. Оказавшись по шею в воде, мы не торопились покидать эту так кстати оказавшуюся на дороге купель. Джонс тщательно смывала с себя кровь, среди которой, к счастью, не оказалось ни капли ее собственной. Баз осторожно прикладывал прохладную влагу к своему ужасному синяку. Я же просто наслаждался и, выбрав место, где, по моему предположению, было почище, вдоволь напился. Даже Жаскем пришел в себя. Освободиться он не мог, но тем не менее постарался хотя бы немного унять боль в раненой руке, окуная ее в воду в непосредственной близости от моего лица. Не скажу, что мне это было совсем уж противно - чувства мои к тому времени уже изрядно притупились, - но пить я больше не стал. Наконец мы «вернулись к нашим баранам». - Куда дальше? - спросила Джонс, подгребая поближе к нам. Жаскем завозился, пытаясь поудобнее устроиться у меня на спине, но это ему не удалось. Наконец он ответил: - Некоторое время у вас не будет выбора. Поэтому - только вперед. Нигде не поднимайтесь по лестницам, только вниз. Надо будет спуститься на три этажа. А там… Он снова завозился у меня за спиной, и результатом его усилий был маленький белый цилиндрик с ярко-желтой полосой. - Если я к тому времени не очнусь, сделайте инъекцию. Джонс осторожно, по-моему, даже не дыша, взяла из его пальцев цилиндрик и поднесла его к глазам - в колодце было мало света. - Противошоковый инъектор, - констатировала она. - Откуда он у тебя? Но Жаскем уже снова впал в забытье. Впрочем, мне показалось, что он просто притворился, чтобы не отвечать на вопрос. - Дай мне, - потребовал Баз, протягивая руку к Джонс. - Он и так накачан по самые брови и не чувствует боли. - Нет, - отрезала сержант. - Дорогу знает только он, и если мы не сможем поддерживать его в сознании, то тебе не обезболивающее понадобится, а антисептик - Это еще зачем? - не понял Баз. - Затем, чтобы твой труп, разлагаясь, не слишком отравлял воздух. - И все же я ему не верю, - продолжал упираться Баз. - Я тоже, - пожала плечами Джонс. - Я не верила ему с самого начала. Ведь ему нужны были не мы, а наше имущество - одежда и прочее… - Так почему же он не забрал все сразу, как хотел? Джонс подозрительно взглянула на База. - Выходит, между вами была договоренность? А я-то подумала, что мне показалось. Значит, ты вступил с ним в сговор! Он тебя выводит отсюда, а ты расплачиваешься нашими головами? Скотина… Баз ничего не ответил, но было понятно, что Джонс угадала. - Болван! Ни один человек, кроме него, - она кивнула на Жаскема, - не вышел отсюда ни живым, ни мертвым. А он, судя по всему, «провожал» не одного и не двоих, но!.. Только до того момента, когда можно было безнаказанно ограбить жертву и столкнуть ее куда-нибудь в колодец. Или, может, он просто бросал своих подопечных! - Не может этого быть! - воскликнул Баз. - Может. Когда тебя нокаутировали, он принялся тебя раздевать. Пришлось за это оторвать ему руку, как в древние времена. - Джонс саркастически усмехнулась. - Так что учти на будущее. Закончив свою речь, она повернулась к нам спиной и двинулась к краю бассейна, где был виден очередной дверной проем. Нам же не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Баз при этом что-то угрожающе ворчал, но я не разобрал слов. Благополучно выбравшись на сухое место, мы двинулись дальше. Меня преследовало банальное ощущение, что все происходящее с нами уже недавно было. Хотя, конечно, очень легко спутать коридоры - они все похожи друг на друга, но тем не менее… Все помещения имели серые, некрашеные, похожие на бетонные стены и потолки. Все они были освещены неярким искусственным светом, словно проникающим, сочащимся сквозь материал, из которого было построено это сооружение. Источники света были надежно скрыты от глаз узников. Материал же… Мне сразу показалось, что это высококачественный бетон, но я ошибся. При более близком «знакомстве» с этой гладкой поверхностью она напомнила нечто, очень похожее на кость или заменяющую ее пластмассу. Только много времени спустя я понял, что материал этот перестроен из вещества, полученного разложением на составные части жертв Лабиринта. Мы тоже должны были стать кирпичиками, атомами, дающими прочность и энергию нашему палачу. Но не это беспокоило меня в тот момент. Сквозь стены в коридор проникал звук работающего механизма. И только вслушавшись, я нашел источник своего беспокойства. По коридору снова гулял ветерок и снова доносился гул мощного двигателя, вращающего пропеллер. Мы словно бы возвратились туда, где погиб маленький инопланетянин. Однако на этот раз мы были готовы к подобному сюрпризу. Едва миновав последнюю ступеньку лестницы, мы легли на пол и дальнейший путь проделали по-пластунски. - Нету! - услышал я сквозь рев воздуха голос Джонс. - Что? Она повернулась ко мне, и вместо мелькавших у меня перед глазами подошв появилось ее бледное и испуганное лицо. - Выхода нет! - крикнула она, кивая головой в ту сторону, куда мы стремились. - Двигай назад, к лестнице! Неуклюже развернувшись со своей ношей, я махнул Базу, чтобы и он возвращался. Он понял сразу, и мы, подталкиваемые воздушным потоком, вернулись в нижний коридор. - Он же сказал, что не надо по лестнице, - отдышавшись, напомнил я. - Меня загипнотизировало сходство с тем, - оправдывалась Джонс. - А ты мог бы сказать и пораньше… - Это выход! - вдруг закричал Баз из дальнего конца коридора. Мы, полные веры в чудо, бросились к нему. Надежда на благополучный исход еще не угасла в нас, и малейшее подтверждение возможности спасения прибавляло нам сил. Поэтому, несмотря на свою ношу, я отстал от длинноногой Джонс всего на полшага. Перед нами была толстая бронированная дверь с маховиком посередине. - Почему ты так решил? - разочарованно спросила Джонс. - Она почти такая же, как и входная, - вполне логично ответил Баз, хлопнув по двери широкой ладонью. - Ну так открывай! - приказала Джонс, сделав мне знак посторониться. Баз, вмиг утратив свой энтузиазм, испуганно глянул на сержанта и отступил к стене. Джонс смерила его презрительным взглядом, подошла к двери и взялась за маховик Несколько секунд она стояла неподвижно, словно пытаясь проникнуть умом по ту сторону преграды, а потом решительно повернула полированное колесо маховика Раздался гулкий вздох разгерметезированного помещения, и тяжелая дверь, плавно повернувшись на шарнирах, ушла внутрь. Следующее помещение было освещено тусклым маленьким плафоном, спрятанным за толстым стеклом. Сюда нам было очень сложно поместиться всем троим, но оставаться в ожидании тоже никто не хотел. Едва Джонс шагнула через порог, как только что открытая дверь пришла в движение и начала медленно возвращаться на прежнее место. Баз и я одновременно прыгнули вслед за сержантом. Почти тотчас же дверь с шумом захлопнулась, едва не придавив висящего за моей спиной Жаскема, и было слышно, как засовы со скрипом входят в свои пазы. Маховика с этой стороны не было. Выхода из этой тесной каморки мы также не нашли. - Попались, - зловещим шепотом произнес Баз. Я хотел было ответить, но не успел. В следующее мгновение мне показалось, что весь Лабиринт рухнул на нас, похоронив под своими обломками. Но еще мгновение спустя я понял, что это такое. Однажды нам уже приходилось нырять в это гадкое, киселеобразное вещество. Правда, воняло оно в тот раз не так отвратительно и было почти прозрачно. Теперь оно низринулось на нас откуда-то сверху всей своей огромной массой. Внезапно возникшее и тут же угасшее течение подхватило меня и швырнуло куда-то вверх. Я решил было, что Фортуна утомилась вытягивать своих любимчиков из совершенно безнадежных ситуаций и отвернулась от нас. А Лабиринт решил разделаться с нами в своем стиле - утопить в синтетическом дерьме. Но, слава Богу, я ошибся. Нас снова проверяли на сообразительность. Прямо перед моими выпученными от ужаса глазами вдруг оказался большой воздушный пузырь, медленно поднимающийся к поверхности. Сделав отчаянное усилие, я сумел догнать его и сунуть голову внутрь. Невозможно описать ужас, испытанный мной, когда из противоположной стенки пузыря появилось нечто, похожее на человеческую голову, только что лишенную тела. Вытаращенные от ужаса глаза, разверстый в поисках глотка воздуха рот, коричневая, полупрозрачная пленка на коже и волосах. Я с трудом угадал в этой страшной маске Джонс. Она испугалась моего вида точно так же, как и я ее, но все же смогла узнать в жалком, осклизлом существе своего спутника и товарища по несчастью. И даже нашла в себе силы ободряюще улыбнуться. Воздуха в пузыре было немного и при каждом нашем вдохе или выдохе он принимался опасно пульсировать, угрожая раздробиться на мелкие пузырьки, которые не дали бы нам спасения. Впрочем, подъем был хоть и медленным, но стабильным, и мы благополучно достигли поверхности, стараясь все время быть рядом. Пузырь закончил свое существование, лопнув на самом верху, и мы оказались под сводами нового помещения. - Вылезаем, - прохрипела Джонс и стала карабкаться на край колодца, благо здесь он был невысок. Я в который раз удивился неистощимой энергии этой женщины. Пройдя столько трудных испытаний и опасных приключений, она сохранила убежденность ~в будущей победе. Честно говоря, я ей завидовал. Ее явное лидерство в нашей маленькой группе было для меня сначала совершенно неприемлемо, потом только неприятно, и наконец, когда истощились духовные и физические силы даже такого фанатичного эгоиста, как Баз, я не без удивления признался себе, что эта женщина - наш вождь и это звание принадлежит ей -по праву. От точного подчинения ей зависела наша безопасность .и сама жизнь. Она одна не терялась в самых сложных ситуациях, и ее гибкий ум всегда находил правильный выход ;из положения. Только она знала, что и Джонс вскарабкалась на край колодца и, ловко развернувшись на животе, подала мне руку. Выбраться мне помог удар снизу - это Баз, не столь удачно по сравнению с нами, завершил плавание. Он уже у самой поверхности глотнул той гадости, которая его окружала, и нам пришлось еще с полчаса приводить его в чувство. Вперемежку с кашлем из его рта извергались струи буро-зеленой слизи - пустой желудок при всем желании не мог исторгнуть большего. Наконец все мы более или менее пришли в норму. Джонс еще раз убедилась в том, что Жаскем, не подающий признаков жизни, не умер, а потом огляделась по сторонам, словно знала дорогу или имела какой-то план. - Что вы ищете? - поинтересовался я. - Душ, - бросила она, поднимаясь на ноги. - Похоже, что здесь его не будет. По всей видимости, мы совсем недалеко от выхода. - И что? - спросил Баз. - Какое это имеет значение? - Дома вымоемся. - Я постарался улыбнуться. Мне тоже хотелось внести свою лепту в наше спасение, и я попробовал сделать это таким вот, быть может, неуклюжим способом. - Так, - прокомментировала Джонс, вглядываясь в дальний конец коридора. - Впереди лестница, ведет наверх. Неприемлемо. Дальше тупик. Значит - вниз. - И она протянула руку к кнопке. - Погодите, - попросил я: - Может, сначала приведем его в чувство? - Я указал на висящего за моей спиной Жаскема. - Еще рано, - отрицательно мотнула толовой Джонс. - У нас всего один инъектор, а ситуация еще далеко не критическая. - Но мы можем спуститься слишком глубоко! - возразил я. - Он сказал: «на три этажа», - напомнила Джонс. - Извините, запамятовал, - оставалось сказать мне. - Зато я помню. Вообще-то я поняла, к чему ты завел этот разговор. Похоже, нашему наезднику пора менять лошадь. - И она выразительно посмотрела на База. Но он, ни слова не говоря в ответ, резво вскочил с пола, подошел к чернеющей на стене кнопке и, бросив мимолетный взгляд на галочку рядом, нажал ее. Пол расступился, и Баз провалился вниз. Джонс, как мне показалось, с ухмылкой посмотрела на меня и последовала его примеру. Мне же ничего другого не оставалось, кроме как продолжить путь со своей тяжелой ношей. После серии приключений, о которых и сейчас неприятно вспоминать, мы оказались в маленькой комнате. Здесь было тесновато для четверых. В полу был люк, а в двух стенах были видны двери, расположенные друг против друга. Что и говорить, выбор был довольно широкий. И простор для совершения фатальной ошибки тоже. Поэтому было решено привести в чувства Жаскема. Под руководством Джонс мы быстро разобрались с инъектором и смогли правильно его применить. Правда, для начала я получил довольно болезненный укол в палец, поскольку взялся за цилиндрик не с той стороны. Под влиянием препарата Жаскем почти мгновенно пришел в сознание. - Где мы? - был первый его вопрос. - Там, куда ты сказал идти, - ответила Джонс. Жаскем еще раз огляделся. Взгляд его быстро пробежал по двум дверям в соседние помещения. - Приоткройте эту, - сказал он, указывая на одну из них. - Только совсем чуть-чуть и очень осторожно! Джонс подтолкнула в спину База. Тот бросил на нее свирепый взгляд, однако повиновался. За этой дверью оказалась маленькая, не больше туалета, комната. Ничего страшного в ней не было заметно. Даже вентиляционная решетка была такая же, как и в любом подобном помещении. - Закрой скорей! - воскликнул Жаскем и, увидев, что его указание немедленно исполнено, продолжал уже спокойнее: - Там - газовая камера, смертельный исход. Значит, сюда. - Он махнул здоровой рукой в сторону другой двери. - Но учтите, это испытание почище всего того, что вы уже видели. Малейшее отклонение от прямой линии и - смерть! - Там что, по канату надо идти? - хмуро спросил Баз. - Нет, другое… - Так что же надо делать? - нетерпеливо отмахнулась от База Джонс. - У меня на поясе две веревки, к ним прикручена проволока. - Ну, вот, - ответила она, покопавшись у меня за спиной. - Вижу. Дальше! - Петлю следует провести под мышками, а свободный конец держать так, чтобы он возвышался над головой… Чем выше, тем лучше. Мне не были видны манипуляции Джонс, но можно было догадаться, что она скрупулезно исполняет все инструкции Жаскема. Наконец она появилась в поле моего зрения, обвязанная веревкой, свободный конец которой поднимался к потолку. - Все правильно, - удовлетворенно кивнул проводник. - Теперь слушай. К тебе подъедет каретка. Она будет двигаться по потолку. Надо быстро и точно ввести конец веревки в отверстие. Как только его зажмет, нельзя больше шевелиться, пока не окажешься на том берегу. Постой, постой! Обвяжи и нас тоже. - А я? - возмутился Баз. - Успокойся, тебя никто не собирается здесь бросать. Мы перекинем сюда веревку, хотя, может, и не стоило бы этого делать, - с обычной ухмылкой ответила Джонс. Сержант обвязала нас второй петлей, убедилась, что узел не скользит по ней, и повернулась к двери. - Ну!.. - сказала она и скрылась в следующем помещении. В этом ее восклицании я ясно различил перемешанные в равных долях уверенность в успехе и сомнение. Некоторое время мы прислушивались к происходящему, но ни один звук не донесся до нас сквозь заблокированную дверь. Наверное, поэтому громкий щелчок в замке был столь неожиданным для нас, что вздрогнули все, включая внешне невозмутимого База. - Пошли, - сказал Жаскем, и мне показалось, что он хотел сказать мне, как лошади, «но»! Я шагнул вперед, отворил дверь, и мы оказались в просторном зале. Теперь только стало ясно, почему Жаскем упоминал «берега». Нам предстояло переправиться через некий бассейн с одного уступа, нависающего над водой на добрых пять метров, на другой такой же в дальнем конце зала. Опасность, подстерегающая упавшего вниз, была не до конца ясна, но тем не менее казалась вполне реальной. Интуитивно я чувствовал, что здесь создатели Лабиринта превзошли сами себя. - Не зевай! - горячо дыша мне в ухо, прошептал Жаскем. - Попасть надо с первого раза. Каретка резво бежала к нам по потолку, и было не совсем понятно, как она там держится. Я мельком бросил взгляд на противоположный уступ, но Джонс нигде не было видно. Зато брошенная ею веревка лежала у меня под ногами. Пока я оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что ждет меня впереди, каретка подкатилась ближе и остановилась точно над моей головой. Отверстие в ее днище было ясно видно, и я с первой попытки попал в него концом веревки. В то же мгновение наш сдвоенный силуэт обвели неким ореолом, похожим на защитное плазменное поле. В его голубоватом сиянии растворилось все сущее, и казалось, что реальный мир целиком охвачен пламенем мечущихся искр. Плавное поступательное движение каретки только усиливало эту иллюзию. С одной стороны - картина была прекрасной, как раз в стиле последних веяний моды в живописи. С другой же - было совершенно очевидно, что именно в этом буйстве микроразрядов и кроется главная опасность. Вдруг Жаскем сделал резкое движение у меня за спиной. Прямо перед моим лицом вспыхнула шаровая молния, и некий предмет, дважды ударившись о мои ноги, пылая, полетел вниз. От этого толчка мы начали опасно раскачиваться, и пламя засверкало вокруг. Я почувствовал нестерпимый жар в плечах и локтях, потом новая вспышка опалила ноги… Сколько продолжалось это медленное поджаривание, я сказать не могу, ибо животный ужас перед огнем, доставшийся нам в наследство от диких предков, сковал все мои члены, и этот временный паралич очень скоро перекинулся на мозг. Через крепко зажмуренные веки проникал свет вспышек, которые почти не прекращались. Я уже было подумал, что от меня осталась одна голова, которая с удивлением осознает себя единственной частью, уцелевшей в этом аду, - остальное уже сгорело и обратилось в прах. Я совершенно потерял счет времени… Наконец, спустя века, мы тяжелым кулем рухнули на уступ. Вот тут-то я с радостью и болью понял, что руки и ноги мои целы. Оплавленная и еще не остывшая синтетическая ткань одежды мгновенно прилипла к коже, причиняя невыносимые страдания. Мне даже захотелось развернуться и рухнуть в бассейн внизу, наполненный такой прохладной на вид зеленоватой водой. Но, памятуя о предупреждении, я не посмел даже застонать. Однако опасения мои были напрасны. Этот этап был уже позади. Жаскем зашевелился у меня за спиной и прохрипел: - Поднимайся! Осталось мало времени. Слушай!.. Черт с ними, со всеми… Неси меня скорее в медпункт. Здесь есть… Две лестницы вверх, дверь, кнопка вниз, коридор назад… Мы сейчас недалеко. Там меня починят, не впервой… Я не должен… Я не хочу умирать!.. И он затих так же внезапно, как и заговорил. Придавленный его внезапно потяжелевшим телом, я не без труда выполз в соседнее помещение. Здесь меня поджидала Джонс. - Я все видела, - сказала она, останавливая жестом мою попытку заговорить. - Дождемся этого, - она кивнула на дверь, - и двинемся дальше. - Он сказал срочно нести его в медпункт, - возразил я. - Что, так плох? Джонс подошла ближе, наклонилась и посмотрела в лицо нашему проводнику. Судя по тому, как она отпрянула, картина была ужасающая. В глазах несгибаемого сержанта взметнулся ужас, смешанный со смертной тоской. Только тогда я почувствовал сильный запах горелой человеческой плоти. Но она уже взяла себя в руки. - Похоже, ему нужен могильщик, а не врач, - заметила она с брезгливой гримасой. Мне тоже передалось ее чувство. Показалось, что к моей спине привязано нечто совершенно омерзительное, гадкое. И что некий флюид, исходящий из тела Жаскема, проникает в меня, отравляя кровь и заполняя вены трупным ядом. Против моей воли мышцы мои начали судорожно сокращаться, и с минуту я безуспешно боролся со связывающими нас путами, горя одним желанием - немедленно освободиться от ужасной ноши. Не без труда, но мне это удалось. Часть лоскутов, крепивших Жаскема ко мне, я разорвал, остальные свалились сами. Ощутив свободу, я откатился к стене и только после этого оглянулся. Он лежал на боку. Раненная мной прежде рука его теперь отсутствовала вовсе, по самое плечо. Похоже было, что он сознательно ампутировал ее себе при помощи плазмы, выдвинув обрубок за пределы поля. Оставалось загадкой - зачем он это сделал? Правое колено также было вскрыто, но крови не было и обнаженная кость светилась среди черных от грязи лохмотьев комбинезона. Лицо также было повреждено, но не столь сильно - с правой щеки была сорвана кожа. Но, несмотря на страшные раны, ожидаемой лужи крови под телом не было. Ссадины уже запеклись, и сгустки быстро подсыхали. Очевидно, это было вызвано действием препарата, который мы ввели ему перед переправой. Думаю, что он даже не чувствовал боли. Джонс пощупала пульс на сонной артерии Жаскема и с удивлением оглянулась на меня. - Он еще жив! - Не можег быть! - воскликнул я, еще раз окинув взглядом страшные раны проводника. - И тем не менее это так, - повела плечами она. - Значит, надо нести его в медпункт, - сказал я. - Он мне объяснил, как туда добраться. Здесь рядом. - Да, нам тоже не мешает подштопаться, - заметила Джонс. - Дождемся База и двинем. Я думаю, что это не может быть очередной ловушкой. Хотя кто знает? - А я думаю, что это надо сделать немедленно. Он не может ждать, а без него мы далеко не уйдем. Я отнесу его… - Верно. Но только как мы тебя потом найдем? - Я расскажу, как пройти, и подожду вас там, если нельзя будет вернуться… Но Джонс ничего не успела ответить. Внезапно дверь, которую мы совсем недавно прошли, посветлела и стала прозрачной. Нашим взорам вновь открылся зал с бассейном. Высоко над водой плыл огненный овал, в самом центре которого находился Баз. Сначала ничто не предвещало катастрофы. Подчиняясь инструкции, гигант висел неподвижно, словно какой-то неодушевленный предмет. Но потом, очевидно, нервы его не выдержали. Среди голубой сетки искр мелькнул оранжевый сполох. И тотчас - с другой стороны! И снова на прежнем месте! Вниз полетели крупные искры, куски горящей плоти. Потом в один миг оранжевым пламенем вспыхнул весь овал, и в его сиянии проступил силуэт человека, бьющегося в агонии. Каретка, продолжая нести свой страшный груз, быстро двигалась к нам. Но, когда до уступа осталось совсем немного, веревка оборвалась, и охваченный пламенем полуобугленный труп рухнул вниз, в воду, оставив после себя лишь обрывок раскаленной проволоки. - Все, - констатировала Джонс. - Нечего было терять время на ожидание. Ты был прав. Несмотря на подлое поведение База, на все его гадости, мне все же было жаль его. Когда гибнет человек, это всегда трагедия, каким бы плохим он ни был. Но Джонс не принимала подобных чувств. Даже смерть не могла примирить ее с подлецом. Ее ничуть не тронула ужасная сцена, только что прошедшая перед нашими глазами, словно так было и надо. - Помоги мне укрепить его, - сказала она, поворачиваясь к Жаскему спиной и присев, чтобы удобнее было его привязывать. Но сама мысль о том, что мне придется прикоснуться к полумертвому телу, привела меня в такое смятение, что я даже не пошевелился. Джонс поняла меня без слов. - Ладно. Ты сказал, здесь недалеко. Иди вперед и показывай. Она подняла Жаскема на руки, постояла, привыкая к весу ноши, а потом перекинула тело через плечо. - Лучше бы ему ноги отрезало, - пробормотала она, думая, что я не слышу. - Был бы немного полегче. До цели мы добрались удивительно быстро и без приключений. Впрочем, это та малость, которую я могу поставить себе в заслугу и которая оправдывалась тем, что детей замкнутых пространств, вроде меня, всю жизнь проводящих в лабиринтах тесных помещений, природа одаривает отличным чувством ориентации. Итак, перед нами была новая дверь. Она не отличалась от виденных нами ранее и поэтому вызывала подозрение. Но, несмотря на это, ее пришлось открыть. Здесь и вправду был медпункт, что несказанно удивило и меня, и Джоне. В отличие от других помещений комната была просторной и сверкала чистотой. В свежем, прохладном^ воздухе носился запах озона. Посередине возвышался стол, похожий на операционный, над ним висели мощные рефлекторы, что рассеивало последние сомнения в предназначении этого помещения, - Может, здесь и ресторан есть? - с обычной своей усмешкой спросила Джонс. - Через три смерти, - неожиданно для себя сострил я. Джонс кивнула, давая понять, что по достоинству оценила юмор, и прошла в центр зала. Там она осторожно опустила Жаскема на операционный стол, отступила на несколько шагов и встала неподалеку, не сводя настороженных глаз с раненого. Но тут произошло неожиданное. От стены отделился некий механизм, напоминающий грузовой контейнер средних размеров и установленный на попа. Он ухватил сержанта манипуляторами и с невероятной легкостью вышвырнул ее вон. Джонс пронеслась мимо меня, вскользь ударилась о стену и, если бы не моя машинально протянутая рука, скатилась бы вниз по лестнице, которую мы в спешке не заметили раньше. Дверь захлопнулась, но теперь она стала прозрачной. Нехорошее чувство зашевелилось у меня в груди. Лабиринт обычно показывал нам картины смерти, но почти всегда скрывал обнадеживающие перспективы. «Контейнер», оказавшийся роботом-диагностом, сделал экспресс-анализ крови Жаскема и убрался в свою нишу. Это насторожило нас еще больше. Обычно такие машины остаются возле больного до окончания операции. Беспокойство и напряжение нарастало. И не напрасно! Не успели мы до конца осознать свое предчувствие, как из-под стен серым потоком хлынули утилизаторы. Джонс поняла всю опасность ситуации немного раньше меня. С появлением первого утилизатора она сорвалась с места и всем весом обрушилась на дверь. Удар был так силен, что дрогнул пол, под ногами, но результат был нулевым. Последующая попытка также была тщетной. И тут мы одновременно вспомнили о бластере. Я уже открыл было рот, чтобы напомнить о нем сержанту, но она, отпихнув одной рукой меня в сторону, другой уже наводила оружие на дверь. В голове у меня мелькнула мысль о том, что снаружи проникнуть в Лабиринт таким образом не удалось, но через мгновение все мои сомнения были рассеяны. Дверь вспыхнула ослепительным белым сиянием и пошла трещинами, как перекаленное стекло. Джонс довершила процесс разрушения мощным пинком и ворвалась в медпункт сквозь дождь раскаленных обломков. Двумя выстрелами она уничтожила утилизаторов, еще один пришлось уделить вновь возникшему из стены диагносту, после чего противник затаился и более никак себя не проявлял. Подбежав к Жаскему, сержант первым делом убедилась в том, что он еще жив. Потом она взобралась на стол и уселась верхом на тело. Легкий укол минимальным импульсом бластера привел раненого на мгновение в сознание. Он открыл глаза, и Джонс, воспользовавшись этим, вперила горящий взгляд в его расширенные зрачки. Несколько бесконечных минут ничего не менялось. Мне казалось, что тончайшие светящиеся нити натягиваются между их лицами, но стоило только моргнуть, и видение исчезало. Я не понимал происходящего. Чего добивается сержант? Неужели она хочет или даже может реанимировать этого человека, случайно застрявшего на грани между жизнью и смертью? Джонс и Жаскем безотрывно смотрели друг на друга в полном оцепенении, пока голова проводника не упала на стол. Остекленевшие глаза его уставились прямо на меня, и я содрогнулся от ужаса, застывшего в них. По жалким останкам пробежала судорога, словно умирающий в последнем усилии пытался сбросить с себя сержанта, и даже мне стало понятно, что Жаскем отошел в мир иной. Джонс же еще некоторое время оставалась сидеть на трупе, а потом обессиленно рухнула на сверкающий белый пол. Не без оснований опасаясь за ее жизнь и рассудок, я подбежал к ней и обнаружил сержанта в глубоком обмороке. Предполагая, что механизмы, скрытые в стенах, готовят новую атаку и могут воспользоваться временной беспомощностью моей спутницы, я подхватил Джонс под мышки и, не в силах поднять тяжелое тело, вытащил ее волоком в коридор. По дороге мне пришлось прорвать уже довольно прочную пленку, которой начал зарастать дверной проем. Как оказалось, Лабиринт умел залечивать и собственные раны. Приводить в чувство упавшую в обморок женщину мне до этого случая как-то не приходилось. Да и такое состояние бравого сержанта было для меня непривычно. Вызывающая справедливую зависть энергичность Джонс как бы сама собой исключала возможность беспомощного ее положения, пусть даже и естественного для женщины. К стыду своему могу признаться, что познания мои в области медицины более чем скромны. Поэтому я ограничился выслушиванием сердца и легкими похлопываниями по щекам. Сердце билось ровно, а кожа на лице сержанта была настолько нежной, что мои ладони показались мне загрубелой старой подошвой. И во мне снова проснулись те таинственные течения, которые влекут мужчину к женщине. Как манили меня ее мягкие, чуть приоткрытые губы! Как стройна была ее шея, грациозно изогнутая в тот момент. Я даже наклонился было, чтобы приложиться к ней губами, но в последний момент нашел в себе силы отстраниться. Некоторое время я еще смотрел на нее, не в силах оторвать взгляд. Все во мне кипело и бурлило, чего я не отмечал в себе уже давно. Опасаясь наделать глупостей, я отошел в глубину коридора и принялся ждать, когда моя спутница придет в себя без моего участия. Ожидание мое не слишком затянулось. Не прошло и десяти минут, как Джонс начала подавать признаки жизни. Сначала дрогнули длинные черные ресницы, потом пришли в движение пальцы, тут же нашарившие за поясом бластер. Наконец разомкнулись пухлые губы, потерявшие на время свою твердость, и, сделав глубокий вдох, она села на полу. Когда глаза ее открылись, я вдруг увидел перед собой другого человека. С минуту мне казалось, что мои сомнения относительно целости ее рассудка оправдались, но очень скоро все пришло в норму. - Я спала? - Вроде того, - уклонился я от прямого ответа. - Много прошло времени? - Минут десять, не больше. - Это хорошо, - произнесла она таким тоном, словно хотела убедить в чем-то саму себя. - Ну, что? Двигаемся дальше? - спросил я, переводя разговор на другую, самую животрепещущую тему. Она огляделась по сторонам. - Ты вынес меня назад? - Да, сюда было вроде бы как удобнее. Она отметила взглядом не свойственное мне выражение, но ничего не ответила, погрузившись в глубокое раздумье. Пауза несколько затянулась, и я хотел было спросить, каким образом мы теперь найдем дорогу без Жаскема, но она жестом приказала мне молчать. Прошло некоторое время. Вдруг, по всей видимости, совершенно забыв о моем существовании, Джонс вскочила на ноги и почти бегом бросилась к двери медпункта. Стараясь не отставать, я побежал следом за ней. Таким порядком мы прошли несколько помещений подряд, где Джонс ловко уворачивалась от подстерегающих нас сюрпризов. Она швыряла меня словно мячик, тем самым спасая от опасностей, многие из которых так и остались для меня не до конца ясны. Помню только, что над нашими головами время от времени проносились какие-то тяжелые предметы наподобие примитивных молотов. Потом мы долго поднимались по лестницам, миновали несколько колодцев с водой, где все же сумели более или менее отмыться от той гадости, через которую нам пришлось плыть. Мои опасения по поводу сумасшествия Джонс в начале нашего марафона начали было снова укрепляться, но, увидев, как уверенно она двигается среди бесчисленных ловушек, я понял, что в моей спутнице открылась какая-то новая ипостась, наделившая ее поистине звериным чутьем. Она ни разу не засомневалась на развилках и нигде не попалась. У меня уже создавалось впечатление, что эту часть Лабиринта она знает не хуже, чем свою собственную квартиру. Наконец мы пришли в большой круглый зал с полусферическим потолком, в самом верхнем этаже Лабиринта. Джонс тем временем переключила бластер на максимальную мощность и ударила лучом по колонне, стоящей посередине зала и подпирающей свод купола. Выпуклая стенка брызнула осколками и с грохотом провалилась внутрь. Нашим взорам открылось полое пространство, занятое деловито гудящими электронными блоками. Джонс переключила свое оружие на импульс послабее, но, упреждая следующий выстрел, откуда-то сверху раздался голос: - Довольно! Честно говоря, я так испугался, что потерял равновесие и грохнулся навзничь. Джонс же только усмехнулась и опустила руку с бластером. Некоторое время она стояла, глядя в пространство перед собой, а потом медленно и грациозно опустилась на пол неподалеку от меня. - Чего ты хочешь? - спросил голос. Но сержант не отвечала. Казалось, силы окончательно покинули ее. Она опустила голову и словно бы заснула. Вся ее фигура, поза говорила: «Я свое дело сделала». Поэтому я решил, что переговоры следует вести мне. Признаться честно, я совершенно не представлял, с чего начать. Возможно, это было причиной того, что я ляпнул: - Мы хотим выбраться отсюда, - сказал я раздельно и внятно. Почему-то я пребывал в заблуждении, что перед нами, точнее, вокруг нас был и в самом деле некий карающий механизм. - Мы не преступники и попали сюда в результате трагического стечения обстоятельств. - Это невозможно, - ответил голос. - Вы знаете тайну Лабиринта и поэтому не выйдете отсюда. - А что же делать? - растерялся я. - Вы останетесь здесь, и ваша жизнь, которую вы так цените, будет вне опасности. Мои мощности позволяют обеспечить вас всем необходимым. - Смертная казнь была всемилостивейше заменена пожизненным заключением, - произнесла Джонс, поднимая голову. - Так не пойдет, дружочек, а я, с твоего разрешения, продолжу Она снова вскинула бластер. - Постойте! - Я лучше посижу! - грубо огрызнулась Джонс. - Погодите! - взмолился голос. - Это не выход! Вы же погибнете вместе со мной! - Дурак! Чем ты нас путаешь? Неизбежным? Мы погибнем в любом случае, просто в другой раз ты не сможешь составить нам компанию! И, поверь мне, я буду об этом очень сожалеть! - Ну хорошо, хорошо, я помогу вам, но… - Поможешь?! Ты нам поможешь? Мать родная! Я арестовываю тебя как искусственный интеллект, наделенный преступной программой! Допрос будет снят немедленно в присутствии одного свидетеля. - Что-о-о?! - взревели невидимые динамики. - Повторить? - поинтересовалась Джонс, поигрывая своим оружием. Ответом ей было молчание. Мне почему-то подумалось, что арест предполагает конвоирование с последующим тюремным заключением. В моем воображении возникла картина того, как мы с сержантом катим перед собой огромный шар Лабиринта, а потом весь остаток жизни строим вокруг него тюрьму. И я непроизвольно расхохотался. Я понимал, что это настоящий истерический припадок, каких со мной раньше никогда не случалось, но остановиться не мог. С этим безудержным хохотом из меня изливалось все то нечеловеческое напряжение, которое накопилось за последнее время. Джонс сначала смотрела на меня с удивлением, а потом, не торопясь, поднялась и, приблизившись, наотмашь ударила меня по щеке. Смех мой как-то сразу прервался, веселье испарилось, но и обиды на это «оскорбление действием» не последовало. Просто я внезапно успокоился. - Продолжим. - Джонс снова повернулась к колонне - надо же было хоть к кому-то обращаться. - Где расположен твой главный блок? - Если я отвечу на этот вопрос, то дам вам в руки еще более эффективное орудие шантажа, нежели вы имеете сейчас. Поэтому я не могу удовлетворить ваш запрос. Звучало это логично, и я бы не стал настаивать на ответе, но Джонс была не такой, как я. - Ну что же, тогда я буду уничтожать те, что мне доступны, - пожала плечами она и тут же исполнила свою угрозу. Один из видимых в ранее прорезанное отверстие блоков ослепительно вспыхнул и, рассыпая огненные брызги, выкатился из ниши. - Довольно! - вскричал голос. - Довольно! Вы победили! Главное решающее устройство перед вами. - Отдели его от исполнительных механизмов и предъяви, - потребовала Джонс. - У меня нет таких технических возможностей. Подойдите и сделайте это сами, - предложил голос. - Чтобы ты шарахнул меня электрошоком? Уволь! - Если мы не будем доверять друг другу, то у нас ничего не получится, - с упреком возразил голос, не отрицая, однако, предположения сержанта. - У меня нет оснований доверять тебе, - буркнула Джонс, не двигаясь с места. - Ты слишком много сделал для того, чтобы отправить нас к черту в пасть. Ответом ей было молчание. Некоторое время было так тихо, что звон в ушах стал, казалось, господствующим звуком. Пауза затягивалась. Еще минута, и она стала невыносимой, но туг внимание мое привлекло новое обстоятельство. Чтобы проверить свои сомнения, я обратился к Джонс - Вы не чувствуете? Чем-то пахнет… Сержант потянула носом, потом присела и понюхала у самого пола. - Сволочь! - воскликнула она, распрямляясь и всаживая новый заряд в колонну. - Газом нас отравить вздумал! А ну включай вентиляцию! Иначе я разнесу всю эту богадельню. Угроза эта хоть и была далека от реального исполнения, но все же возымела действие. По залу пробежал свежий ветерок, и воздух быстро очистился. - То-то же! - ухмыльнулась Джонс, чувствуя себя хозяйкой положения. - Может быть, мне все же попробовать вести переговоры? - поинтересовался я. - Как-никак юрист. Кое-чему меня учили, и, я думаю, не напрасно. - Я тоже не с дикой планеты, - ответила сержант, однако согласилась. - Попробуй, может, что и получится. Ее согласие было для меня неожиданным. Я думал, что она будет возражать. Некоторое время мне пришлось собираться с мыслями. В институте я окончил факультет правоведения, и нас учили снимать допрос. Правда, применять свои знания в этой области на практике мне до той поры не приходилось. И если мне не изменяет память, то допрашивать носителей искусственного интеллекта можно только в присутствии специалистов по электронике и роботопсихологии. Но таких специалистов под рукой, естественно, не оказалось. Может быть, поэтому вся наша беседа была столь неуклюжей пародией на допрос. Первый вопрос был традиционным. Для человека. - Ваше имя и место рождения? - У меня нет имени, как и у любого робота. Если это вас так интересует, то имеется серийный номер. Назвать? - Сейчас это не обязательно. - Я сразу сбился с мысли. - По-моему, он хамит, - заметила Джонс и, обращаясь к колонне, рявкнула: - Тебя ясно спросили! Место твоего производства? Кто, где и когда? - В ваших реестрах нет этой планеты. - Откуда ты это знаешь? - подозрительно прищурилась Джонс. - Возможно, что вами она еще не открыта, - уклонился от ответа допрашиваемый, - но возможно также, что цивилизация, населявшая ее, погибла. В противном случае она бы давно заявила о себе. Комплекс сооружений, называемый вами Лабиринтом, построен приблизительно две тысячи лет назад по вашему летоисчислению. Расстояние, которое проходит световой луч отсюда до моей планеты, равно пятидесяти годам. Вас устроит такой ответ? - Некоторые неточности в формулировках, - заметила Джонс. - Вполне, - ответил я. - Следующее, что меня интересует: с какой целью был сооружен Лабиринт? - И сколько их произведено, - добавила Джонс. - На какой вопрос мне ответить сначала? - осведомился голос. Он совершенно явно хотел заставить нас спорить между собой. Но это ему не удалось. - Без разницы, - махнула рукой сержант. - Тогда я сначала отвечу на второй. Я не могу судить о том, сколько нас произведено в целом, но мой серийный номер - 2561, что говорит о количестве предшественников. - Почему же до сих пор не обнаружены другие? - искренне удивилась Джонс. - Насколько мне известно, пространство в радиусе пятидесяти световых лет достаточно хорошо изучено. Но ты - единственный известный экземпляр. - Этого я не могу знать, ибо много лет нахожусь здесь в полной изоляции, не имея доступа к свежей информации. Все, что я могу получить по своим каналам, - это перехват ваших передач и, при определенных условиях, биотоков вашего мозга. - То есть ты читаешь наши мысли? - постаралась уточнить Джонс. - Нет, это мне, к сожалению, недоступно, иначе вы не смогли бы проникнуть сюда с оружием. Но некоторые ваши действия я могу прогнозировать. - Интересно, где гарантия, что он не врет? - пробормотала себе под нос Джонс и посмотрела на меня, как бы передавая слово. - Вы не ответили на мой вопрос о цели, преследуемой вашими создателями. Она вам известна? - Цель моего существования - миссионерство. - То есть просвещение и насаждение новой религии? - Совершенно верно. Насаждение или изменение существующих религий в нужном направлении. Вот это было для нас настоящей неожиданностью! Перед таким заявлением бледнели все ужасы Лабиринта. Я ждал любого другого ответа, но не этого. Можно было бы предположить, что Лабиринт - это фабрика смерти или часть какого-то карательного механизма. Кто-то из наших товарищей по несчастью назвал все это аттракционом, но это, по-моему, слишком. В самых диких фантазиях можно было нарисовать его негуманоидным существом, умерщвляющим представителей разумных рас только потому, что они существуют. Можно было даже представить его частью какой-нибудь фантастической армии вторжения… Но храмом?.. Миссионером? Проповедником новой религии? Нет, ни в коем случае! Само предположение находилось за гранью вероятного. А голос тем временем продолжал: - Каждый рожденный уже в первую секунду своей жизни делает шаг к неизбежному - смерти. Нет никого, кто смог бы избежать этой участи. Доказательством моего утверждения может служить планета, на которой мы с вами находимся. Религия, проповедуемая мной, не славит Бога как создателя всего сущего. Нет! Она делает каждого равным Богу через смерть. То, за что вы судорожно цепляетесь, называя это жизнью, лишь мгновение, искра во мраке неизвестности. Вам дается эта искра, высеченная случайным столкновением частиц, для того, чтобы вы могли оценить, насколько смерть привлекательнее бесконечных мучений, сомнений, ошибок и их последствий, испытываемых вами в течение этой так называемой жизни. Зачем растягивать мучения? Для чего лелеять надежду на лучшее, когда впереди ждут лишь новые испытания? Вы скорбите об умерших? Вы считаете, что, оставшись в живых, выиграли? Ничего подобного! Мертвые никогда не позавидуют живым! Может быть только наоборот! Более всего верны религии, говорящие, что смерть - это избавление, долгожданное избавление от мук жизни. Живые нужны для того, чтобы создавать материальные блага для тех, кто еще более заблуждается, думая, что богатство сделает его жизнь вечной. Они-то, эти богачи, и делают заказ на религию. В смерти все равны, а тщеславие может тешить только лишь угнетенных и униженных! По ту сторону черты каждая личность прекрасна сама по себе, независимо от того, сколько лет человек прожил и сколько накопил за эти годы. Вечность не приемлет дискриминации ни по какому признаку! Что есть человек со всеми его заботами, тщетами и стремлениями? Всего лишь сгусток протоплазмы, удерживаемый некой энергией в вертикальном положении. Считается, что именно это дает ему преимущество перед остальными! Но не настолько он разумен, чтобы вознестись над деяниями породившей его Природы. Он всего-навсего червь, точащий свою планету в тщетном усилии преобразить окружающий его мир к лучшему. Глупец! Лучшее терпеливо поджидает его впереди. Он и не знает, что для его достижения надо сделать всего один шаг Шаг навстречу смерти! Вспомните историю любой цивилизации! Она строилась на порабощении одних индивидуумов другими. Смертные эксплуатировали смертных, мечтая прожить подольше в роскоши и неге. И даже лучшие умы становились таковыми лишь благодаря стремлениям обойти соперника, оказаться умнее, проворнее. Никто не предполагал, что, однажды погаснув, их искра возродится частью огромной звезды, где они будут существовать вечно, чисто, честно, неразделимо! Ваша жизнь, кажущаяся вам столь прекрасной, на самом деле лабиринт. Вы похожи на слепцов, счастливых уже тем, что природа наделила вас слухом и осязанием. Неизведанное, находящееся за пределами вашего восприятия, пугает вас. Вы бродите всю жизнь в лабиринте аксиом, запретов и условностей, ощупью отыскивая выход. И, думая, что нашли его, попадаете в еще более сложную ситуацию, не зная, что решение всех проблем постоянно находится рядом с вами. Лабиринт этот имеет один вход и бесчисленное количество выходов, не надо только бояться открывать двери. Надеюсь, теперь вам понятно, я - всего лишь модель того, что вы называете жизнью. А те многочисленные сюрпризы - возможность помочь самому себе перейти в мир, настолько отличающийся от видимого вами, что ни одно сравнение не годится. Здесь для вас открыты самые широкие ворота на ту строну бытия, которую вы в силу своего невежества считаете вечным мраком, не имея желания раскрыть глаза и удостовериться в очевидном… - Похоже, нас охмуряют, - демонстративно зевнула Джонс. - Или отвлекают, а пока мы здесь хлопаем ушами, готовят очередную пакость. Эй, ты! Говори правду! Я права? - Вам нужны доказательства моей лояльности? - Мне нужна контрольная аппаратура. Если все это, - она повела рукой по сторонам, - создал некий извращенный разум, то где-то должны быть органы управления и контроля. - Да, они существуют. - В голосе робота почти явственно прозвучала обида. - Но может, вы дослушаете меня до конца? Возможно, вы все же проникнетесь идеей… - Не проникнусь, - отрезала Джонс. - Диалектика природы самим своим существованием отрицает смерть как благо. Смерть есть остановка в развитии. - Но все ваши религии, насколько мне известно, обещают новую жизнь после смерти! Причем лучшую по сравнению с нынешней. Я могу привести множество примеров из ваших священных книг и писаний в доказательство, когда человек по окончании своего бренного существования получит новую жизнь как гарантированную награду за прижизненную праведность. При этом муки, испытанные при жизни, ставятся в заслугу. Я же лишь проводник к вечному совершенству… Я хотел было возразить, что не муки, а долготерпение становится основной добродетелью и что самоубийство считается тяжким грехом, по крайней мере у христиан, но Джонс уже перебила робота. - Так, значит, ты, «часть силы той, что зло творит, во всем желая блага»? - с усмешкой сказала она, обнаруживая знакомство с произведениями древних классиков. - Таким образом, гибель прежней цивилизации этой планеты твоих рук дело?! Неплохо сработано! Видимо, они были наивнее нас и не проходили уро-ков истории, которые Земля в свое время вписала кровью на свои скрижали. - Гибель цивилизации? - удивленно переспросил голос. - Значит, вы так ничего и не поняли! Да, те, кто населял планету, однажды открыли дверь, и закрылась она только за последним жителем. Они достигли совершенства столь стремительно, что даже малые дети приходили сюда сами. Они хорошо понимали, что впереди их ждет вечное блаженство… Я содрогнулся при мысли о том, что в Лабиринте гибли дети. Насколько жестокосерден был создатель этого дьявольского сооружения! Но зачем?! Зачем он это сделал? И почти тут же явился ответ - пустая благоустроенная планета с курортным климатом стоит немалых жертв, чему совсем недавно я был свидетелем. Но те, что послали сюда Лабиринт, были умнее нашего Шефа - они призвали людей к массовому самоубийству. И сделали это столь искусно, что вполне нормальные homo sapiens, как стадо баранов, сами пошли на убой! - Погоди, а как же ты распространяешь свои бредни, если никто не выходит из этих стен? - спросила Джонс. - Ну, с теми придурками понятно - они в отличие от нас не догадались глушить твои радио- и телепередачи. А как же сейчас? - О, это - самое простое! Блуждая по этажам, то один, то другой человек попадает сюда и выслушивает мою проповедь. Многие проникаются идеей. И, желая донести новое знание до соотечественников, такой человек, жертвуя немедленным переходом к совершенству ради других, легко находит ход в свой мир. Но душа его не потеряна для меня. Я знаю точно - он вернется, чтобы принять смерть от меня. Они становятся апостолами, верховными иерархами моей религии и, принимая все новые и новые муки жизни, входят под мои своды последними. Одним из них и был ваш друг Жаскем. Для таких, как он, у меня создана особая программа ознакомления с ликами смерти. И проповедник волен выбрать себе любую, ибо многообразие едва ли не бесконечно. - А не проще ли повеситься у себя в гостиной? - снова усмехнулась Джонс, всем своим видом показывая, что считает робота законченным идиотом и не принимает его всерьез. - По крайней мере не надо тащиться в такую даль. - Бывает и так - При этой фразе мне подумалось, что робот, где-то там, в глубине, величественно кивнул. - Но большинство верующих находят совершенство в храме своей религии и поэтому нескончаемым потоком вливаются в гостеприимно распахнутые двери! - Вот как? Значит, и вход не один? - Нет, войти сюда можно только одним путем, как и родиться. Вход - тоже символ. А уж дальнейшее зависит от вашего вкуса. Поскольку путь ваш был краток, вы не могли познать всего разнообразия возможностей. Не возражайте! То, чему вы были свидетелями, - лишь малая толика от бесконечного множества ликов смерти. У меня есть решительно все, от элементарного усекновения, способа грубого, но популярного, до плавного и совершенно безболезненного растворения в пространстве. Когда каждый ваш атом, отделяясь, приносит вам невероятное наслаждение, приближая момент познания истинного совершенства. Я уверен, что ваши спутники, находясь по ту сторону бытия, благодарят вас и меня за столь быстрое перемещение в лучший мир. Они, конечно, могли и сами выбирать орудия, но за них это сделала судьба… - А Жаскема тоже прихлопнула судьба? - спросила Джонс. - Нет, но здесь я могу принести свою благодарность вам обоим. Когда Жаскем впервые попал сюда, он выслушал меня и попросил найти ему самый долгий путь к совершенству. Такой, чтобы он сам возжаждал смерти. И вы почти достигли этого… - Врешь! - Голос Джонс зазвенел от обиды. - Это ты, свинья, свел его с ума! И убил его ты, чтобы он не раскрыл твоих тайн, в которые был посвящен. Он, даже пропитанный твоим ядом, хотел жить. Иначе кто мешал ему сигануть в первый же каменный мешок? Почему же он, твой верный последователь, не проповедовал твой бред среди нас? Да потому, что никто ему не поверил бы! Пять лет он скрывался здесь, занимаясь разбоем и грабежом, доводя до отчаяния и так несчастных приговоренных и лишая их последней надежды. А ты сводил с ума тех нестойких, которые так боялись смерти, что сами желали ее. - Но лучший мир… - начал было голос, но Джонс снова перебила его: - Послушай-ка, ты все талдычишь про лучший мир, а сам-то не хочешь туда переселиться? А? Я могу это тебе устроить! За свои заслуги перед религией ты получишь там, по-моему, самое тепленькое местечко! - Мой удел - страдание. Я должен стоять на грани, разделяющей эти миры, и всеми силами помогать разумным пересекать черту, отделяющую их от вечного блаженства… - Бедняга! Страдалец! - с деланным сочувствием покачала головой Джонс. - Ну ладно. Оставим теологию и вернемся к нашим баранам. Кто и каким образом доставил тебя сюда? - Никто, я прибыл сам. - То есть в конструкции предусмотрены двигатели, способные перемещать тебя в межзвездном пространстве? - Да, но после посадки на планету они автоматически реконструируются в энергетическую установку, которая питает всю систему. - А обратно переделать их нельзя? - Нет, это невозможно, поскольку часть высвободившихся деталей используется на другие нужды. - Та-а-ак! - протянула Джонс. - Значит, вывести тебя за пределы планеты не получится. А жаль! Остается система самоуничтожения. Таковая имеется? Ответа на этот вопрос не последовало. - Значит - есть! - удовлетворенно усмехнулась Джонс. - И выйти на нее можно через контрольную аппаратуру. Где она? И снова ответом ей было молчание. Джонс, ничтоже сумняшеся, подняла бластер и выжгла три блока подряд, после чего Лабиринт попытался оглушить нас ультразвуком, но энергичные действия сержанта пресекли в зародыше эти поползновения. - Прекратите! - наконец взмолился голос. - Только после того, как узнаю, где контрольная аппаратура. Не раньше, понял? Пора уже усвоить, что я умею добиваться своего и не бросаю слов на ветер. Так где она? - Здесь, - обреченно произнес голос. Неподалеку от нас появилась ранее невидимая дверь. Опасаясь новой ловушки, Джонс прожгла большую дыру возле замка и, подойдя ближе, пинком открыла вход в небольшую кабину. Помещение это в отличие от многих, ранее виденных нами, отнюдь не сверкало стерильной чистотой. Напротив, оно напоминало фильтр пылесоса. По всей видимости, о его существовании тщательно старались забыть и в конце концов достигли этой цели Судя по всему, после ухода программистов сюда не заглядывали даже утилизаторы, которые исполняли в Лабиринте роль уборщиков. Слой окаменелой пыли, покрывающей решительно все горизонтальные поверхности, сразу давал понять, что всей конструкции действительно две тысячи лет. Но, несмотря на это, аппаратура функционировала нормально. Отковыривая слежавшуюся грязь, мы очень скоро определили, где органы непосредственного управления, а где пульт программирования. Но дальше дело не шло. Все обозначения были на неизвестном языке, и мы были даже не в состоянии отделить буквы от цифр. Действуя же методом «научного тыка», мы вряд ли смогли бы добиться нужного результата до конца нашей жизни. Сама того не понимая, Джонс поставила перед нами задачу еще более сложную, нежели раньше. В глазах ее читалось разочарование, и, судя по тому, как она поигрывала бластером, ей очень хотелось уничтожить окружающую нас аппаратуру. Но она понимала, что Лабиринт ждет от нее именно этого и что такая акция не улучшит нашего положения. - Поневоле пожалеешь, что не захватили с собой твою подружку. Как ее там? А! Нолли, - сказала Джонс, отходя от бесполезного пульта. Я содрогнулся от мысли о том, что Нолли могла оказаться среди нас, в этом ужасном обиталище электронного маньяка. Она скорее всего погибла бы сразу, не пройдя и одного коридора. Однако слова Джонс произвели магическое действие. Уже потом, анализируя и осмысливая происшедшее, я понял, что имя моей возлюбленной послужило паролем. Возможно также, что Лабиринт знал о нас намного больше, чем говорил. Это был очень скрытный и упрямый робот. И тем не менее. Один из многочисленных экранов, до той поры темный, вспыхнул, и я увидел… Нолли! - Легка на помине! - в своем стиле заметила Джонс, напряженно вглядываясь в изображение. - Как она сюда попала?! - воскликнул я. - Она же должна… - Она пришла за тобой, - вроде бы даже огорчившись этим фактом, произнесла Джонс. - И если мы с тобой будем просто так наблюдать, то она погибнет, и очень скоро. - О да! Конечно! Надо что-то делать! - засуетился я. - Я пойду ей навстречу! - Интересно, каким образом? - Вы дадите мне на время ваш этот… бластер. - А я думаю, что тебе надо оставаться здесь. За ней пойду я. План Лабиринта теперь у меня здесь. - Она постучала пальцем себе по лбу. - Не заблужусь. А ты сиди здесь и не рыпайся, а то придется вытаскивать еще и тебя. - ' Но это должен сделать я. Я - мужчина! - Вот именно. Поэтому ты останешься здесь, а я пойду, даже если мне для этого придется тебя на время выключить. - Благодарю покорно! Чрезвычайно трогательная забота о моей безопасности! Но что мне здесь делать? И только тут до меня дошло, что мы все еще находимся на Хеинве, где мужчины считаются изначально слабыми, ни на что не способными существами. Она защищала меня, как я должен был бы защищать любую женщину. Поэтому следующая ее фраза вполне вписывалась в логику местной уроженки и была почти в точности предугадана мной. - Ты будешь сидеть здесь и ждать нашего возвращения. - Может, не будем разделяться? - Идти вместе? Абсурд! В одиночку я намного мобильнее. Или ты просто боишься? И тут я, не стесняясь, выложил главный козырь, который ей нечем было крыть даже с ее перевернутыми представлениями о взаимоотношениях мужчин и женщин. - Боюсь, - возможно искреннее ответил я и, как положено в таких случаях, смущенно потупился. - Боюсь, что за время вашего отсутствия он сможет убедить меня. Боюсь, если он снова начнет травить газами или глушить ультразвуком, у меня не будет такого убедительного аргумента, который есть у вас. - Я указал на бластер. Моя хитрость удалась. - Ладно, черт с тобой! Время дороже. Твоя подружка здорово умеет вскрывать мозги компьютерам, и без нее нам не просечь его программы. За мной! Джонс бегом пересекла круглый зал. На мгновение задержалась, чтобы выжечь дверь, которую, по моему мнению, можно было просто отворить. Я едва успевал за своей длинноногой спутницей, и картина нашего марафона выглядела со стороны более чем комично. Мчащаяся гигантскими прыжками белокурая красавица и семенящий вприпрыжку позади нее маленький, по сравнению с ней, оборвыш. Мы снова оказались в коридорах. Ведомая недавно обретенным знанием, Джонс безошибочно выбирала самый безопасный путь. Она почти летела впереди, и подошвы ее сапог мелькали выше моего лица. Я же задыхался от взятого темпа и все больше отставал. Вот тут-то и стала ясно видна разница в тренировке. Бег трусцой и изрядно сокращенная программа утренней гимнастики давали о себе знать. Но я старался держаться и держался до тех пор, пока силы мои окончательно не иссякли. Голод, бессонница и постоянное нервное напряжение иссушили мое тело, и даже то, на что оно было когда-то способно, невозможно было выжать из него. Джонс, все чаще оглядываясь, снизила темп, а потом и вовсе остановилась. - Ну, что? Уже сдох? - Лучше оставьте меня здесь, - прохрипел я пересохшим ртом, - потом вернетесь за мной, а нет, то смерти здесь ждать недолго… - Похоже, ты «проникся», - усмехнулась сержант, легко подхватила меня под мышки, помогая подняться с пола, куда я уже успел рухнуть. - Я буду тащить тебя, пока ты немного не очухаешься. Понимая, что мы можем опоздать из-за моей беспомощности, я попытался вырваться, но Джонс в ответ на это поползновение только крепче прижала меня к себе и двинулась дальше. - Хлюпик ты и есть! - говорила она на ходу. - Интеллигенция! Вечно сомневаешься: а правильно ли я делаю? Даже когда тебя убивают, ты не сопротивляешься, а пытаешься найти оправдание палачу! Все, что нам говорил этот испорченный сепаратор, полная чушь! Он и сам до конца не понимает своей задачи. Его создатели - опасные маньяки. Стоя на краю собственной гибели, они решили уничтожить разумную жизнь во Вселенной. И, если бы все их «произведения» попали по назначению, возможно, им бы это и удалось. Но, к счастью, нам известен только он один. Опять же, не всякий разумный станет сознательно совать голову в петлю, хотя любопытство может толкнуть его и на это. Но не в этом дело. Он не прав в главном - смерть никогда не сможет стать двигателем прогресса. И если есть мир лучше нашего, то путь к нему лежит через жизнь многих поколений, а не через гибель. Она на некоторое время замолкла. Впереди возникло очередное препятствие в виде вертикальной лестницы, по которой ей предстояло вскарабкаться со мной под мышкой. Легко преодолев его, она продолжала: - Дурак он, если считает, что сможет победить нас. Хотя, конечно, есть и среди нас его проповедники, а у них есть паства. Думаешь, просто так стоит охрана возле входа? Нет! Они почти ежедневно задерживают с десяток «прихожан» и отправляют их в психушку на лечение. До сих пор мы, правда, не могли арестовать ни одного проповедника, но это - дело времени. - А как же рай? - прохрипел я, полузадохшийся в объятиях Джонс. - Райские кущи обещают для того, чтобы наладить дисциплину. Человек такое существо, что на протяжении многих столетий никак не хочет отказаться от политики кнута и пряника. Гарантируй ему пряник - и он будет стараться его заполучить, пригрози ему кнутом - и он будет держать себя в рамках приличий. А то, что будет с ним после смерти, никого не интересует, разве что его самого. Смерть не поддается измерению, зато жизнь можно прожить долгую и прекрасную. Она опять смолкла, потом спросила: - Ну, что? Очухался? - Да, вполне, - ответил я, опасаясь, что если она понесет меня дальше, то окончательно задушит или переломит своими ручищами мой позвоночник. Джонс осторожно поставила меня на пол и как-то странно посмотрела мне в глаза. Такого выражения лица я у нее еще не видел, поэтому не сразу смог определить, что это такое. Помню только, что от ее взгляда у меня все похолодело внутри, но не так, как это бывает при сильном испуге. Нет! Так, словно я долго ждал чего-то и именно сейчас должен достигнуть предмета моих мечтаний. Но Джонс тут же отвернулась. - По-моему, это коридор над бассейном, - оглядевшись вокруг, тихо сказала она, но все равно я услышал легкую дрожь в ее голосе. - Если Нолли еще жива, то должна быть где-то здесь. Другой дороги нет. Мне показалось, что мы целую вечность бродили по бесконечным коридорам, проваливаясь в колодцы и поднимаясь по лестницам. Поиски наши были долгое время бесплодны. В одном месте мы обнаружили цепочку быстро подсыхающих следов, но очень скоро потеряли их. Дважды на меня сверху обрушивались удары роботов-боксеров, но благодаря информированности и молниеносной реакции Джонс ни один из них не причинил мне существенного вреда. Вдруг в конце одного из коридоров мелькнула знакомая фигурка. Какой крик радости вырвался из моей груди, можно было судить по тому, что Джонс от неожиданности споткнулась и рухнула на колени. Но, впрочем, она тут же перекатилась и продолжала марафон в прежнем темпе. Мы бежали на пределе человеческих возможностей, ибо видели, как Нолли взялась за ручку той самой двери, за которой совсем недавно принял ужасную смерть Южный Грек. Услышав исторгнутый мной крик, Нолли обернулась, и лицо ее вытянулось от ужаса. Только несколько позже я смог понять, почему едва не произошла эта трагедия. Наш вид был настолько устрашающим, а сходство с людьми, в недавнем прошлом ей знакомыми, настолько отдаленным, что Нолли попыталась поскорее скрыться. Она с силой распахнула дверь, но Джонс оказалась проворнее. Как получилось у нее в прыжке отбросить закрывающуюся створку двери, свалить на пол Нолли и выстрелом из бластера поразить уже закончившую прицеливание лазерную пушку? Для меня это так навсегда и осталось загадкой. Но отважный сержант это сделать сумела. Нолли лежала ничком, по всей видимости, ожидая неминуемой и немедленной смерти. У нее не осталось цели в этой жизни - любовь была прервана самым грубым образом. Стремление выжить любой ценой, инстинкт самосохранения, естественные для любого человека, покинули ее. Честно говоря, я не ожидал от нее такой глубины чувств и устыдился за то, что в последнее время даже не вспоминал о той, о которой еще совсем недавно грезил. Но в тот момент, когда предмет моего обожания снова был передо мной, сердце мое, истерзанное ужасами Лабиринта, возродилось и забилось с новой силой, словно бы обрело второе дыхание. Я нагнулся к Нолли и бережно поднял ее с пола. Она не сопротивлялась, и я почувствовал некий надлом, происшедший в ней. Будто бы из ее существа изъяли главный стержень, движитель всех безрассудств, которые то поднимали меня в райские сады, то с размаху швыряли в самое пекло ада. Нолли теперь уже не была той целеустремленной маленькой кометой, что не остановят никакие преграды… Или, может быть, я подсознательно сравнивал ее с Джонс? За прошедшее время образ врага в лице сержанта постепенно начал размываться. Мне она тогда казалась уже старшим братом - сильным, умным, ловким. Но как женщину я ее совершенно не воспринимал. С появлением Нолли картина эта изменилась. Появился контраст, на фоне которого более рельефно проступило наше отношение друг к другу. Моя подруга как бы подчеркнула физическое сходство с Джонс и в то же время обрисовала их принципиальную разницу. Нолли, как уже говорилось раньше, была невысока ростом, нежна в тех рамках, которые допускали местные обычаи, и хорошо воспитана. Джонс же, в противоположность ей, была резка, безапелляционна, груба в выражениях и, как я позже убедился, весьма скрытна в своих истинных чувствах. Между ними сразу возникло едва видимое напряжение, вроде ревности, которое, впрочем, не выплескивалось наружу. Вот в такой компании я оказался на самом нижнем этаже Лабиринта. Нолли подняла глаза и вдруг узнала, нет, скорее почувствовала, кто перед ней. В выходце с того света, в обитателе ада, неожиданно поднявшемся из бездны, она узнала… Как она называла меня там, внутри? Она никогда не говорила мне об этом. И на людях, и наедине она всегда называла меня по имени, но я уверен, что в самой глубине ее души было скрыто еще одно мое имя, известное ей одной. По тому, как расширились ее зрачки, я понял, что узнан и снова любим не как безвременная утрата, а как та часть души, без которой жизнь кажется банальным, потерявшим всякий смысл фарсом. О чувствах Нолли я сужу так смело потому, что в ее огромных карих глазах я видел отражение собственного волнения и сердцем слышал слова, которые бурным потоком просились наружу, но горло, сжатое спазмом, стало для них непреодолимой преградой. И то, как мы одновременно разрыдались, сжимая друг друга в объятиях, было лишь еще одним подтверждением моей правоты. - А обо мне кто-нибудь вспомнит? - поинтересовалась Джонс, поднимаясь с пола. Признаться, я совершенно забыл о ее присутствии, и напоминание было нелишним. Нолли, как и я, тоже повернулась к сержанту, и в глазах ее вспыхнула ненависть. Мне показалось, что еще мгновение, и она бросится на Джонс, чтобы разорвать ее на части. Пытаясь предотвратить это, я схватил Нолли за руки, прижал к себе, но был отброшен в сторону и снова упал на пол. Они стояли лицом к лицу, готовые биться не на жизнь, а на смерть. Казалось, сам воздух между ними вот-вот вспыхнет. Высокая, массивная, уверенная в себе Джонс и Нолли - на две головы ниже нее, но полная ненависти к противнице. Преимущество в силе было явно не за последней, но ее чувства были намного сильнее крепких мускулов соперницы. Поэтому исход поединка был неопределим. Возможно, конечно, что Джонс только оборонялась бы - Нолли была нужна ей для другой цели, но и она могла забыться, и в тот момент никто ничего не мог гарантировать. Лежа на полу немного в стороне и опираясь спиной о стену, я понимал, что надо что-то предпринять, но ничего подходящего не приходило мне в голову. Если бы они все же сцепились, то разнять их было бы не в моих силах. И тогда я применил прием, о котором мне до сих пор стыдно вспоминать. Прием, старый как мир, но на протяжении многих веков действующий безотказно. Однако, к моему вящему стыду, применяемый до этого только женщинами. Я сумел обмануть их обеих. Схватившись за грудь, я с криком съехал по стене, замертво упал на пол и больше не шевелился. Расчет мой оказался более чем верным. Обе женщины, движимые любовью и материнским чувством, вмиг забыв о вражде, кинулись ко мне. Сначала они поочередно щупали пульс, потом возлагали прохладные ладони на мой пылающий лоб, пока Нолли не предложила сделать искусственное дыхание. И она принялась делать это так, что будь я уже мертвецом, то обязательно бы ожил. Но тут вмешалась Джонс. По ее мнению, Нолли действовала не столь энергично, как это было необходимо. Воспользовавшись замешательством, сержант сделала свое дело так искусно, что я окончательно сомлел. Но при этом Джонс осталась верна себе. Будучи намного лучшим психологом, она сразу распознала мою симуляцию. Однако, чтобы лишить Нолли возможности еще раз поцеловать меня тем завуалированным способом, которым только что воспользовалась сама, Джонс предложила сделать массаж грудной клетки. Вот тут я понял, что далее мой спектакль продолжаться не может. И я вскочил, спасаясь от вполне реальной опасности: мне хорошо была известна немереная сила сержанта, и в случае исполнения ее намерения я отделался бы как минимум парой сломанных ребер. - Тебе лучше? - заботливо спросила Нолли, заглядывая мне в глаза. - Да, намного, - ответил я, стараясь все же не упускать из виду руки Джонс. - Я бы только хотел попросить вас не ссориться. Каждая из вас ценна сейчас по-своему… - Вот как? - В глазах Нолли зажглись огоньки ревности. - Нет, не так, - ответил я на недосказанный вопрос. - Сержант знает, как добраться до управляющего компьютера, а ты - знаешь, что с ним делать. Поэтому, прошу вас, помиритесь! Женщины обменялись полными ненависти взглядами. «Никогда!» - ясно читалось в глазах Нолли. Она ненавидела Джонс за то, что благодаря ее упорству и совершенно излишнему служебному рвению мы все оказались на краю гибели, и за то, что та старалась убить или отнять другим способом ее возлюбленного. Чувств Джонс я, быть может, не понял до конца, однако мне показалось, что в ее голубых глазах было только презрение к «жалкой особе мелкого телосложения». - Ну хорошо. Тогда давайте заключим перемирие до момента, когда мы выберемся отсюда. И, если у вас еще останется желание выяснять отношения, вы сделаете это. Похоже было, что они приняли мои условия. И тут, словно специально для того, чтобы перевести разговор на другую тему, тишину коридора нарушил один из тех звуков, которые издревле считались неприличными. Это был звук желудка, требующего еды. Не могу сказать точно, кто конкретно был его источником, поскольку шевеление у меня в животе происходило давно, но раньше эти звуки все время чем-нибудь заглушались. - Ты не захватила с собой походного термоса? Как в прошлый раз? - спросил я с улыбкой, долженствовавшей положить конец всякой враждебности. - Нет, - сокрушенно покачала головой Нолли. - С того момента, как вы вошли сюда, прошло уже почти трое суток, и я не рассчитывала застать хоть кого-нибудь в живых. - Так зачем же ты пошла? - искренне удивилась Джонс. - Тебе не понять, - небрежно бросила Нолли и, обращаясь только ко мне, продолжала: - После того, как нас разлучили на Истер, я сумела вернуться на Хеинву с тем же кораблем, что и вы. За это надо особо поблагодарить твоего друга Рому - он провел меня к грузовому люку второго яруса. Однако подача и рассмотрение апелляции потребовали времени. Будь у меня хотя бы два-три дня, я добилась бы пересмотра дела, но увы! Сегодня утром мне сообщили, что приговор приведен в исполнение. И все рухнуло, жизнь потеряла всякий смысл. И последним моим решением было пройти вслед за тобой весь твой крестный путь. - Какая любовь! - не без сарказма вставила Джонс. - Проработав несколько лет в Службе, - не обращая на нее внимания, продолжала Нолли, - я знала, как добраться сюда. А обмануть охрану и проникнуть внутрь было не сложно. Меня больше всего удивило то, что Лабиринт не убил меня сразу. - Я думаю, ему было важнее убить нас, - сказала Джонс. - Ему необходимо было выманить нас из круглого зала, и проникнуть туда во второй раз он нам уже не даст. А коли так, то твое появление здесь теряет всякий смысл. - То есть я, сама того не зная, опять послужила приманкой? - ужаснулась Нолли. - Вот именно! И такой соблазнительной, что даже я бросилась тебя спасать. Благодаря этому мы снова оказались во власти компьютера-маньяка. И у нас нет теперь возможности исправить положение. - Но почему? - Нолли все еще находилась под впечатлением своего открытия. - Потому, что мы сейчас находимся в самом нижнем этаже, дальше только энергетическая установка, но и до нее не добраться из этого коридора. Все органы управления этой мясорубкой находятся наверху. Все понятно? - Может, стоит попытаться? - спросил я. - Здесь мы дождемся только газовой атаки. Джонс смерила меня взглядом, словно впервые увидела. Потом перевела глаза на Нолли, усмехнулась и наконец произнесла: - Если мне не изменяет память, то для того, чтобы пройти этот маршрут, надо немного рискнуть. Я вдруг понял, что она хочет провести Нолли через все принятые нами мучения, чтобы показать все свое превосходство над ней. - Не лгите! - вскричал я, представив себе Нолли в колодце с испражнениями. - Вы отлично знаете, что есть короткий и безопасный маршрут, но пользуетесь нашим неведением. - А откуда ты знаешь, что я знаю? - огрызнулась Джонс. - Слишком быстро мы стали передвигаться после смерти Жаскема. И при этом нигде ни разу не попали в ловушки. При звуке этого имени Нолли с удивлением посмотрела на меня. - Повтори имя, которое ты только что сказал! - Жаскем, Жаскем, так сказать, абориген, коренной житель этих мест. Нолли вопросительно взглянула на Джонс. Та ответила уверенным, спокойным взглядом и едва заметно кивнула. Впрочем, эти тайные знаки не ускользнули от моего внимания. Однако, как это ни стыдно, промолчать у меня не хватило ума. Мне казалось, что мы стали одной командой и между нами не может быть секретов. - Может, вы хоть немного просветите своего темного, невежественного товарища по несчастью? - Это долгий разговор, - сказала Нолли, несколько смутившись. - Много будешь знать - не доживешь до старости, - прервала ее Джонс. - А я подозреваю, что и без этих знаний очень многие с нетерпением ожидают твоей безвременной кончины. - Это почему же? - Ты слишком много знаешь. Неведение все же большее благо, чем всезнайство. Так что твоему чудесному воскрешению обрадуются очень немногие. А если ты получишь новую информацию, то число претендентов на твой скальп только увеличится. Стоит ли? - Но я же не смогу это никому рассказать! - Зачастую от тебя это не зависит, а в таком случае ты и нас подставишь под удар. - Последний аргумент уже не играет роли, - сказала Нолли. - Всех нас вычеркнули из списков живых. А тебя еще и наградили посмертно. Поэтому я считаю, что стоящим на краю пропасти совершенно незачем держать кукиш в кармане. - К тому же, вероятно, все эти секреты останутся в стенах Лабиринта и никуда отсюда не уйдут, - заметил я, одолеваемый любопытством. - Пусть это будет на твоей совести, - буркнула Джонс, отворачиваясь. - Хорошо, - согласилась Нолли. - Так вот… - Погоди, - снова прервала ее Джонс. - Рассиживаться нечего. Думаю, что надо попытаться прорваться обратно в круглый зал. Я иду вперед, не отставайте. Мы поднялись с пола, повернулись в ту сторону, откуда пришли, и двинулись к далекому воздушному колодцу. Места были знакомые, и я не опасался подвоха, ибо к тому времени понял, что Лабиринт - очень жесткая, консервативная конструкция - не мог перестраиваться сообразно ситуации. - Жаскем, - начала Нолли, - бывший ученый-физик… - Шизик - в рифму бросила через плечо Джонс. - Я сейчас не вспомню точно, - продолжала Нолли, - в какой области он подвизался - материи были столь высокие, что, мне кажется, граничили с философией. Но не это сейчас важно. Лет пять назад он прилетел на Хеинву с единственной целью - разгадать Тайну Лабиринта. У него была своя чрезвычайно сложная теория, и он стремился ее доказать. А поскольку уже тогда этим сооружением заинтересовалось правительство, контакта со Службой ему избежать не удалось. Почти все его дела, документы и запросы проходили через мои руки - я тогда программировала и загружала память «Большого мозга». Ничего угрожающего существующему государственному строю в действиях и намерениях Жаскема усмотрено не было, и информация спустилась в архив вместе с десятками тысяч таких же досье… - А вот это - лишнее, - опять вставила Джонс. - Считайте, что я этого не слышал, - ответил я. - Экспедиция ушла в Лабиринт, - продолжала Нолли, - и пропала, несмотря на высококлассное оборудование и тщательную подготовку. Но даже это никого особенно не взволновало. В те времена бытовало мнение, что Лабиринт всего лишь аппарат нуль-транспортировки и выход из него находится где-то за пределами нашей галактики. О том, что уже несколько десятков лет это сооружение накрыто полем, препятствующим проникновению радиоволн, я сама узнала совсем недавно. А тогда он считался всего лишь загадочным произведением прежней цивилизации, причем совершенно безопасным. Но мы все ошибались, за исключением тех немногих, кто слышал передачи по радио, и это доказал нам именно Жаскем. Спустя неделю после исчезновения экспедиции он появился в виду наблюдательных постов голодный, изможденный и истерзанный. Охрана тогда состояла из простых волонтеров, и поэтому Служба узнала о происшествии только после того, как Жаскем успел наговорить уже очень много. Охранниц, конечно, тут же убрали подальше от Лабиринта и друг от друга, но слухи все равно поползли. Нам удалось свести к минимуму утечку информации и резонанс от этого события, но и сейчас то там, то здесь можно услышать истории о некоем сумасшедшем, который сумел вернуться с того света. - Чего это стоило - замять всю эту историю! - прокомментировала Джонс. - Да, верно. А Жаскема поместили в специальную клинику. Его допрашивали, упрашивали, подкупали, угрожали, но это ни к чему не привело. Лабиринт обработал его на славу. Шок, явившийся следствием чрезмерного нервного напряжения, вверг несчастного в состояние перемежающейся кататонии, и даже «сыворотка правды» не могла извлечь из него ничего, кроме бессвязных маразматических проповедей о загробном мире. - Мы тоже успели прослушать этот цикл лекций, - вставил я. - Ну, да. А методика, которой владеет Джонс, была засекречена еще больше, чем Жаскем, и воспользоваться ею нам не позволили… - Внимание! - прервала ее речь сержант. - Приготовьтесь к маленькому сюрпризу! Внезапно возникшая воздушная струя втянула нас в вертикальную шахту и потащила вверх. Я вспомнил, что в самом начале наших мучений мы здесь уже были, и поэтому был спокоен. Взвизгнула от неожиданности только Нолли. Все было по-прежнему похоже на аттракцион. Но на этот раз Лабиринт решил не упускать удобного случая разделаться с нами. Нолли, как самая легкая из нас, оказалась наверху первой. Она упала на пол коридора, перекатилась и сразу же вернулась к краю шахты, протягивая нам руки. И тут мощная струя воздуха, бьющая снизу внезапно иссякла. Пропеллер еще вращался, снижая обороты и бросая световые блики отполированными лопастями, но я уже чувствовал, как срываюсь в бездну с головокружительной высоты. Следующим моим впечатлением был животный ужас, ибо в первый момент мне показалось, что неведомые враждебные силы рвут мое тело пополам. И позвонки уже расходились, осталось лишь лопнуть коже и мышцам. Я забился, закричал, силясь освободиться от тяжести, повисшей на ногах, но не смог… Мгновением спустя я немного пришел в себя и смог трезво оценить обстановку. Нолли, такая маленькая и такая хрупкая, держала меня за отвороты готовой разъехаться по швам куртки, а на ногах висела Джонс. Как только она успела за меня ухватиться? Сам же я возвышался по плечи над краем шахты и, вытянув руки возможно дальше, пытался найти хоть самую маленькую шероховатость, но ладони скользили, и если бы не Нолли. то я уже давно бы сорвался на остро заточенные лопасти пропеллера, мелькающие внизу Со стороны мы, наверное, напоминали зонтик, висящий на краю стола, настолько неравными были силы, тянущие нас вниз, к гибели, и удерживающие еще наверху - Не дрыгайся, - донесся до меня снизу голос Джонс. - Я лезу наверх! И она стала подниматься по мне, как по канату, хватаясь за что попало и извиваясь как змея. При этом она не отказала себе в удовольствии пройтись своими горячими ладонями решительно по всему моему телу. Я видел, как от напряжения побагровело лицо Нолли, но она выдержала. Джонс вскарабкалась наверх и, едва вздохнув полной грудью, повернулась, ухватила меня за голову и одним мощным рывком выдернула из пропасти. - Ты оторвешь ему голову! - вскрикнула Нолли. - Нет, - возразила сержант. - Этот крепкий. - В ее голосе проступило не то уважение, не то нежность. - Не то что наши хлюпики! Она поднялась с пола и, не оглянувшись на нас, пошла вдоль по коридору, касаясь рукой стены. - Это не женщина, а робот, - прохрипел я, ища сочувствия у Нолли. В тот момент я не вполне был уверен в том, что моя голова все еще оставалась на плечах - Она - берсеркер, - тихо сказала Нолли, опасливо стрельнув глазами в сторону удаляющейся фигуры. - Это секретный спецотряд Только они сами знают, что они умеют. Я уже говорила тебе, что она владеет сверхсекретной методикой дознания. С ее помощью можно проникать в подсознание человека и через него беспрепятственно извлекать любую интересующую информацию. Я думаю, что она успела ограбить мозг Жаскема перед его гибелью. У нее была такая возможность? - Да. И она в полной мере использовала ее. - Вот отсюда такое знание Лабиринта. А к тому эта информация попала от здешнего главного компьютера. - Похоже, что ты специально явилась сюда, чтобы разъяснить все загадки, - улыбнулся я. - Простофиля ты мой! - с нежностью пропела Нолли. - В этом мире ничто не происходит случайно, просто так. Все имеет свои причины или является следствием скрытых причин. А за всем этим стоят обыкновенные люди со своими, часто скрытыми от посторонних глаз, чаяниями. - Что ты имеешь в виду? - Дело в том, что те люди, которых все считали зачинщиками мятежа… - Какие? - Ну, те, кого ты любезно подвез до корабля, а они расплатились с тобой выстрелом из бортовой пушки. Так вот, они тоже оказались пешками в очень большой игре. Пока я по своим каналам добывала информацию, чтобы доказать твою невиновность, мне удалось узнать очень многое. Например, то, что в мятеже на Хеинве и последующей смене государственной политики были заинтересованы правительства некоторых планет из зоны Б. Им очень была бы выгодна возникшая между Землей и Хеинвой напряженность. А поскольку статус последней еще не до конца определен, то мятеж в случае удачного его завершения изменял лицо государства. В случае же неудачи все нити должны были протянуться к ближайшей земной колонии - Марсу. Это дало бы повод для разжигания конфронтации. Однако те, кто готовил переворот, не учли одного - нежелания госпожи президента ссориться с Землей. Хеинве такая ссора была бы крайне невыгодна. Именно поэтому Виски при первой возможности выслали подальше отсюда и думали, что замяли дело. В официальной версии происшедшего не были упомянуты источники вторжения, а виновником было названо некое гипотетическое лицо, имя которого в интересах продолжающегося следствия также не разглашалось. Короче, все спустили на тормозах. Но тут появляется чрезмерно ретивая сержант Службы безопасности Джонс и притаскивает за шкирку тебя - человека, считающегося едва ли не преступником номер один. Не помню, сказала ли - Как же так?! - возмутился я, но Нолли остановила меня жестом. - Именно так. Удивительно, что они не сделали этого в течение того времени, пока ты находился в тюрьме, а положились на столь неверный шанс, как гибель в Лабиринте. - Значит, мне нужно было лучше скрываться… - На свободе ты тоже не был бы в полной безопасности. Во всей освоенной Вселенной не нашлось бы места, где бы тебя не отыскали те, кто упустил тебя в день мятежа. Да и Служба позаботилась бы о твоей безвременной кончине… - Выходит, весь мир ополчился на меня! - Ты слишком много знаешь и поэтому опасен. - Да ничего я не знаю! - возмутился я. - Меня просто дурачили все, кому не лень! - И тем не менее тебе лучше оставаться «мертвым», чем искать правду среди живых. - Вот это здорово! Выходит, что я должен теперь согласиться с предложением Лабиринта и остаться в его гостеприимных объятиях? - Совсем не обязательно. Просто всем нам, и ей тоже, - Нолли кивнула в сторону продолжающей свои исследования Джонс, - необходимо скрыться. Если, конечно, мы сможем выйти отсюда. - А тебя не пугает перспектива провести остаток дней в такой компании? - прищурился я. - Ну, с тобой мы уже давно все решили, а с ней… К ней придется привыкнуть, - ответила Нолли, но я понял, что она не сказала всего, что хотела. - Есть! - воскликнула Джонс. - Что? - в один голос спросили мы. Но сержант не удостоила нас ответом. Она отступила от стены и подняла бластер. Через секунду мы увидели темное отверстие на месте незаметной ранее двери. - Вперед! - скомандовала Джонс и первой ринулась сквозь дымное облако. Мы последовали за ней. Идти пришлось совсем недолго. Несколько вполне безопасных переходов, и мы снова оказались в круглом зале. Нельзя, конечно, утверждать, но мне показалось, что в воздухе этого помещения витало разочарование. Лабиринт не смог ничего с нами поделать. «Значит, наш Бог, оберегающий невинных от несправедливой кары, все же сильнее кровожадного Молоха, поселившегося в этих стенах и сделавшего своим идолом высохший костяк!» - не без гордости подумал я. Впрочем, радоваться было еще рано. Первое, что я заметил, - отверстия, прожженные бластером Джонс, затянулись свежей пленкой. Джонс распахнула дверь в аппаратную и галантно пропустила вперед Нолли. Здесь ничего не изменилось. Нолли сразу прошла к пульту, и ее руки уверенно запорхали над клавиатурой. На мониторе сначала возникли сложные кривые, сплетающиеся в фантастические фигуры, а потом побежали строчки текста на неизвестном языке. Нолли сосредоточенно нахмурилась, и ее пальцы еще быстрее забегали по клавишам. Экран снова ответил иероглифами, и если мне не изменяет память, теми же, что и вначале. Сколько продолжалась битва хакера с компьютером, я не знаю. Когда я проснулся, Нолли по-прежнему была у пульта, но теперь просто стояла, глядя куда-то в пространство. - Что с тобой? - Ничего… - И все же? Что-то случилось? - Ничего особенного. - Нолли пожала плечами. - Это впервые в моей практике: я не могу войти в базу, не могу подобрать пароль, не могу загрузить… Ничего не могу… Она в отчаянии хлопнула ладонью по пульту. - Эта дурацкая программа составлена на основе чуждой нам логики. Плюс к тому - невероятно сложный язык, в котором, как в китайском, один иероглиф может значить букву, слог, слово и целое понятие. Только для его расшифровки понадобится год. Но и это еще не все. Похоже, что даже эта китайская грамота отягощена сложным шифром. Единственное, что мне удалось, - это понять первую надпись, но она стандартна для всех компьютеров такого класса. - Ты имеешь ввиду «Не умеешь - не берись»? - Да, что-то в этом роде… - Может, поискать где-нибудь еще? - предложил я и тут же понял, что сказал глупость. - Я не могу совершить чуда, - устало ответила Нолли, - Может, допросить этого? - вмешалась в разговор внезапно пробудившаяся Джонс. - Не думаю, что это даст результат. Программа очень хорошо защищена от вмешательства извне. Скорее всего она недоступна даже ему… - А переписать на какой-нибудь носитель нельзя? - Послушай, - сказала Нолли раздраженно. - Я все понимаю, но объясни мне, почему ты так печешься о тех, кто тебя уже похоронил? Ты думаешь, что тебе обрадуются? Ошибаешься! Как только ты «воскреснешь», они похоронят тебя снова, но теперь уже наверняка. Так для чего тебе нужна эта информация? И вот в тот момент я, наверное, впервые увидел Джонс по-настоящему смущенной. Как вы уже имели возможность убедиться, она никогда не лезла за словом в карман, но в тот раз ей действительно нечего было возразить. - Постарайся понять, что твоя служба кончилась, - продолжала Нолли. - Ни ты, ни я, ни он, - она кивнула на меня, - мы никому не нужны, разве что друг другу. Мы лишние… Во всей Вселенной мы знаем тайну, которая может стоить многого… - Ну ладно, ладно, - отмахнулась Джонс. - Убедила. Она поиграла бластером, посмотрела на пульт, словно собираясь его взорвать, но потом передумала. - Раз ничего не можем сделать с компьютером, - решительно сказала она, поднимаясь с пола, - тогда будем выбираться сами. Она еще раз внимательно посмотрела на пульт. - А впрочем… Дай-ка попробую. Хуже не будет… - Что ты хочешь сделать? - испуганно спросила Нолли. - Должен же быть у него блок вроде нашего жесткого диска. - Что ты в нем найдешь? - С паршивой овцы - хоть шерсти клок. Ну-ка, отойди. Она перенастроила бластер на минимальный импульс и ловко вырезала переднюю панель. Как и следовало ожидать, перед нами открылась та электронная путаница, какую можно увидеть в утробе любого компьютера. - Можешь определить, где здесь накопитель? - повернулась Джонс к Нолли. - Мне кажется, вот этот, но зачем… - Ни слова больше! - Джонс поддела блок вырезанной панелью и подтащила к себе. Посыпались искры, но ее это нисколько не смутило. - Вот и все! Она опустила блок в карман. - Не зря хоть время потеряли. Она прошла к двери и, взявшись за ручку, оглянулась на нас. Нам нечего было сказать. Теперь Джонс снова была главной в нашем отряде. Мы вышли в круглый зал. За время нашего сна Лабиринт успел залечить свои раны, и уже ничто не напоминало о недавнем допросе с пристрастием. - Остановитесь! - воззвал к нам голос, и я заметил, что он вновь обрел утраченную было уверенность. - Я предлагаю вам мир на почетных условиях. Джонс удивленно обернулась к Нолли. В ее глазах можно было ясно прочесть вопрос? «Почему он еще функционирует?» - Наверное, у него есть резервная копия или мы достали не то… - ответила Нолли. - Интересно, - Джонс замедлила шаги, - что ты можешь нам предложить? - Я предлагаю вам стать проповедниками моей религии, и тогда вы беспрепятственно покинете мои пределы. С основами вы уже знакомы, а остальное я расскажу вам в сжатой форме. - Может, стоит притвориться, - прошептала Нолли, - ниш не обязывает нас повторять всякую чушь вслед за сумасшедшим роботом… - Это отвлекающий маневр, он что-то задумал, - ответила Джонс, передвигая регулятор бластера в боевое положение. - Нельзя идти у него на поводу, даже если это кажется нам выгодным. И, обращаясь к роботу, она спросила: - Каким образом ты хочешь этого достигнуть? - Я могу вложить в ваш мозг сразу весь курс… - Да пошел ты!.. - выразила общее мнение Джонс и оглянулась на нас, как бы говоря: «Вот видите!» В ответ на эту реплику в зале погас свет. Кромешный мрак, не пронизываемый ни одним лучиком света, окутал нас. Не скажу, что это было для меня полной неожиданностью - я ждал и боялся чего-то похожего. Одновременно снова появился запах газа. По всей видимости, Лабиринт сумел застраховаться от агрессивных действий Джонс и теперь решил перейти в наступление. Он не мог и не хотел выпускать нас. Теперь мы были в ловушке. Ведь даже в хорошо освещенных коридорах было далеко не безопасно. Тем не менее Джонс продолжала уверенно двигаться к одной ей известной цели. Она, словно кошка, видела в темноте. Протянув руку вперед, я нащупал ее плечо, точнее, предплечье, ближе к локтю, и, проделав то же движение назад, поймал за руку Нолли. Некоторое время мы, задерживая дыхание, двигались таким образом, как слепцы за поводырем. - Закройте глаза, - предупредила Джонс. В наполненном гнусным запахом помещении голос ее звучал глухо. Насколько я понял, Лабиринт, в силу неизвестных мне обстоятельств - возможно, мы все же нанесли ему ощутимый урон, - не смог синтезировать газ, безусловно смертельный для нас. Поэтому он просто «отравлял нам жизнь» отвратительнейшим зловонием. Не исключено, конечно, что, пробудь мы в этой атмосфере дольше, ему все же удалось бы убить нас с помощью этого оружия, но мы не предоставили ему такой возможности. Ослепительным белым пламенем вспыхнула очередная дверь, и мы наконец вырвались из зала. Дальше было намного легче дышать. К тому же во всех коридорах горели цепочки аварийных светильников. Создатели Лабиринта оказались честнее своего детища. Свет был тусклым и мертвенно-бледным, но и он был для нас надеждой на избавление, как звезды для древних мореплавателей. Джонс, по-прежнему не замедляя шага, дошла до середины коридора и в нетерпении оглянулась. - Вы можете двигаться быстрее? - А в чем дело? - спросила Нолли. - Я думаю, что он не захочет выпустить нас отсюда, но я знаю верное средство. Он не сможет его предусмотреть, поскольку никто до нас к нему не прибегал. Но все же учтите, что у него еще полно «примочек» для нас. Мы встали на люк, обнялись, и Джонс нажала на кнопку, возле которой я успел заметить знак, напоминающий черный гарпун, направленный острием вниз. Люк растворился, и Джонс, как всегда, была права - нам следовало поторопиться. Впрочем, она и не отступала от своего решения. Не дав нам даже опомниться, она буквально за шиворот выволокла меня и Нолли из воды и, не оглядываясь, пустилась бегом вдоль нового коридора. Чтобы не отстать и не потерять сержанта из виду, мы вынуждены были последовать ее примеру. Несколько минут мы двигались в таком темпе, перепрыгивая через вдруг открывающиеся люки, из которых исходил страшный жар. - Так. - Джонс внезапно резко остановилась, и мы налетели на ее спину. - Так, - повторила она. - Сейчас вы оба начнете подниматься по этой лестнице. - Она указала на скобы, укрепленные на стене шахты, ведущей вверх. - Когда она кончится, отыщите еще одну, но уже нормальную, поднимитесь на один пролет… Только на один! Дверь, перед которой вы окажетесь, - выход. - Так просто! - вырвалось у меня. - Далеко не просто, - презрительно прищурилась Джонс. - И раньше мы не могли этого сделать. - Но почему же? - Хотя бы потому, что она, - сержант ткнула острым подбородком в сторону Нолли, - погибла бы, а вся эта гнусность - осталась. Теперь будет наоборот. - Не понимаю, что изменилось, - осталось ответить мне. - Сейчас не время рассуждать! Двигайте! - А ты? - вдруг спросила Нолли. - Ты - не с нами? - Я догоню, - пряча глаза, ответила Джонс. - Надо кое-что здесь закончить. Не возвращаться же! Ну, двигайте! Время дорого! Под взглядом голубых пронзительных глаз сержанта Нолли как загипнотизированная повернулась к стене и начала взбираться наверх. Когда она поднялась метров на пять, я тоже протянул было руку к скобе, но Джонс остановила меня, ухватив за плечо. Я в недоумении обернулся к ней. - Прости меня, если что, - вдруг сказала она и, пригнувшись, поцеловала меня, едва коснувшись губами щеки. Я ожидал от нее чего угодно, но только не этого. Желание ответить чем-то на этот прекрасный порыв подвигло меня обнять ее, но Джонс резким движением отбросила мои руки… - Двигай, и побыстрее… - Пойдем вместе. - К тому моменту я уже понял, что она собиралась сделать. - Черт с ним, с Лабиринтом! Пришлем экспедицию и уничтожим его! С нашей информацией… - Раньше они убьют нас, - устало ответила Джонс. Лабиринт тоже не будет бездействовать. Он уже давно поддерживает контакты с оппозицией и своими сторонниками. Уничтожение этого сооружения им не выгодно… А информация… Она достала из кармана блок памяти, выломанный ею из компьютера, и взвесила его на ладони. - Ты со своей девочкой и без этой информации слишком опасны для многих. Понял? Мне оставалось только кивнуть. - Ну вот и двигай. - Она еще раз взвесила на ладони блок памяти. - Знаешь, что? Возьми-ка его себе. Но смотри не потеряй! Может, он нам еще пригодится… Она отвернулась, но потом все же бросила через плечо: - Если что, я тебя найду даже у черта в заднице. Джонс еще секунду постояла, а потом сорвалась с месга и сбежала вниз по ступенькам лестницы. Вспышка света, вырвавшаяся оттуда, говорила о том, что сержант выжгла еще одну дверь, Я начал подъем, хотя сердце мое рвалось вниз, к Джонс. Нолли успела пройти значительную часть пути, и я догнал ее у самого верха шахты. Высота составляла этажей десять, и последние скобы, как мне показалось, были удалены друг от друга намного больше, чем нижние Приходилось часто отдыхать. Силы уже совсем оставляли меня, когда далеко вверху проступил светло-серый квадрат. На его фоне можно было различить неясное шевелящееся пятнышко - Нолли. Дно же колодца к тому времени уже давно скрылось из виду. У меня создавалось впечатление, что ни начала, ни конца нет у этой шахты. Словно модель нашей жизни, она скрывала будущее и размывала, растворяла во мраке контуры прошлого, оставляя только настоящее - скобы, поддерживающие меня в некоем среднем положении. И становилось ясно, что, сколько бы я ни лез вверх, достижение конечной цели будет эфемерно, пока я сам не решу, что достиг ее. Впрочем, мысли мои в тот момент путались от перенапряжения и голода. Может быть, я думал о чем-нибудь другом. И вдруг! До меня донеслись сначала неясные голоса. Затаив дыхание, я прислушался. Трудно сказать наверняка, долетел ли до меня благодаря акустическим свойствам шахты обрывок последней фразы, или я уже потом придумал его, но мне кажется, что я услышал приблизительно следующее - …в будущем мы могли бы сотрудничать, - вещал голос. - У тебя нет будущего, - ответила Джонс звенящим от ненависти голосом, и стало тихо. Потом раздался грохот, потрясший Лабиринт до самого основания. Воздушная волна со страшной силой ударила снизу, оторвала меня от скоб и швырнула вверх. Кувыркаясь, как соринка в трубе пылесоса, я пролетел по сложной траектории и врезался в стену. Но сознание, как это ни странно, не оставило меня. В свете внезапно вспыхнувших панелей я увидел лежащую неподалеку от меня Нолли. Подхватив ее на руки, я бросился вверх по лестничному пролету, оказавшемуся совсем рядом. Джонс волновалась напрасно. Я, даже если бы захотел, не прошел бы мимо двери, в щель которой во мрак подземелья врывался багровый луч заходящего солнца. Но дверь была открыта не до конца. Возможно, Джонс каким-то образом принудила Лабиринт открыть ее; а он выполнил это требование едва лишь на четверть. А может, взрывная волна, вышвырнувшая меня сюда, просто отбросила тяжелую створку и заклинила ее в таком положении. Так или иначе, но первое, что я испытал, подойдя к этой двери, были разочарование и испуг, а не радость. Щель была настолько узка, что я усомнился в самой возможности пролезть сквозь нее. Открыть же многотонную бронированную створку не хватило бы сил и у десятерых. Но другого выхода не было. Поэтому я, сдирая кожу со спины и груди, не без труда протиснулся на свободу и помог уже начавшей приходить в себя Нолли. Мы оказались на небольшой заросшей травой площадке, высокой террасой нависающей над живописной долиной. Над нами снова было огромное, безоблачное небо, которое мы не чаяли больше увидеть. Солнце садилось. Красным шаром оно лежало на чернеющем горизонте и посылало свои прощальные лучи всему живому. Воздух был настолько чист и прозрачен, что хотелось взмахнуть руками, как птица крыльями, и полететь над долиной, простирающейся внизу… Низкий гул, донесшийся из недр Лабиринта, вернул нас к действительности и напомнил, что мы не можем чувствовать себя в безопасности, пока находимся рядом с этим монстром. Из только что покинутого нами помещения повалил густой сизый дым, в мгновение ока окутавший все вокруг. В наступившем красноватом от лучей заката сумраке чувствовалось какое-то движение, заставившее нас вспомнить об опасности. Нолли среагировала первой. Она схватила меня за руку и потащила прочь от приоткрытой двери. Мы успели отбежать всего метров на сто, когда страшный взрыв потряс окрестности. Тяжелая бронированная створка вдруг сорвалась с места и подобно комете взмыла вверх, волоча за собой пучок размочаленных кабелей. Яркое оранжевое пламя многометровым столбом вскинулось на миг и пропало, оставив после себя в предвечернем небе дымный след. От сильного сотрясения почвы площадка, на которой мы стояли, вдруг сдвинулась с места и стала съезжать вниз, обнажая полированную поверхность корпуса Лабиринта. Набирая скорость, пласт земли двинулся в долину, не теряя, однако, формы и остойчивости. Грунт, связанный великим множеством переплетенных между собой корней, еще некоторое время двигался по крутому склону, пока не остановился, ударившись о какое-то невидимое препятствие. Но, видимо, очень сильно мы обидели бога Лабиринта - он и в этот раз не пожелал принять нас в свои райские кущи. Нам снова повезло - прокатившись по дерну, мы слетели с полянки и упали в протекающий здесь ручей… |
||
|